Министр обороны Китая Чан Ваньцюань призвал своих сограждан готовиться к «народной войне на море для защиты суверенитета страны».
«Армия, полиция и народ должны готовиться к мобилизации на защиту суверенитета и территориальной целостности страны», — призвал глава военного ведомства. При этом призвал продвигать в народ идею о массовых занятиях по гражданской обороне.
Никто не скрывает, что подобная воинственная риторика связана со спорными островами в Южно-Китайском море.
12 июля международный арбитражный суд в Гааге постановил, что Китай не имеет оснований претендовать на острова, которые на самом деле принадлежат Филиппинам.
В ответ пресса Поднебесной назвала суд «марионеткой» внешних сил, а председатель КНР Си Цзиньпин сказал, что острова всегда были неотъемлемой частью Китая, и они обозначены как китайские еще на древних картах.
Самое главное, что количество воинственных заявлений из Пекина с каждым днем растет. И не только по поводу спорных островов.
«Мы настойчиво призываем японскую сторону действительно извлечь уроки из прошлого, придерживаться пути мирного развития, действовать осторожно в военной области и сфере безопасности…», «…размещая противоракетный комплекс подвижного наземного базирования для высотного перехвата ракет /THAAD/ в Республике Корея, Вашингтон не только заставляет Сеул плясать под свою дудку, но и бросает тень новой Холодной войны на Северо-Восточную Азию»…
Вот такие сообщения сегодня на первой полосе государственного информационного агентства «Синьхуа».
Проще говоря, Китай наращивает свою мощь и предупреждает всех соседей о последствиях недружественных действий. В свою очередь, США и их союзники в Юго-Восточной Азии делают выпады против Китая. То есть, обстановка накаляется постоянно.
Нынешние заявления министра обороны КНР о «народной войне» уже не оставляют сомнений, что дело идет к большому конфликту. Которого мало кто хочет, но который почти неизбежен.
— Слова министра обороны Китая связаны с реакцией КНР на решение Гаагского суда по спорным островам, — говорит руководитель Школы востоковедения ВШЭ Алексей Маслов.
— Китайские представители не присутствовали на суде, вообще он отказался подчиняться его решениям.
С одной стороны, Китай заявлял, что против интернационализации конфликта, втягивания в него других государств. С другой стороны, Пекин намекал, что хотел бы поддержки России по вопросу спорных островов.
То есть, Китай всё-таки пытается создать некое международное мнение. Нынешнее решение суда — другая сторона интернационализации конфликта.
Сейчас Китай не может не реагировать на это. Ухудшается социальное положение внутри страны, есть проблемы в экономике.
Поэтому собственным гражданам надо показать, что позиция руководства государства по поводу островов остается неизменной.
Китай довольно жестко заявляет, что спорные острова — один из немногих пунктов, когда Китай готов применять военную силу.
Как говорит, для защиты своего суверенитета. Китай всегда подчеркивает, что не собирается вторгаться на чужую территорию и использовать войска против других стран. Но в этом случае считается, что острова китайские и их надо защищать.
Надо учитывать, что в целом в Китае наблюдается некоторое уменьшение энтузиазма по поводу развития страны.
Порыв, который был в 1990-е и 2000-е, сильно ослаб. Китаю надо как-то активизировать патриотический порыв, который слабеет. Не случайно министр обороны призвал к занятиям по гражданской обороне.
Мол, есть страны, которые не хотят развития Китая. Пекин неоднократно говорил, что за всеми недоброжелателями стоит Америка, в том числе за решением Гаагского суда. Китай просто должен показать своим гражданам новую патриотическую идею.
На мой взгляд, воевать по-настоящему никто не хочет. Любые боевые действия в районе спорных островов отбрасывают КНР на много лет назад и должны целиком поменять китайскую политику. То есть, КНР из мирного государства превращается в государство, которое готово воевать.
Конечно, война не нужна соседям в Юго-Восточной Азии. Филиппины, Таиланд, Вьетнам оказываются адресатами этого конфликта. И не надо забывать, что потенциальные противники это одновременно и крупные торговые партнеры Китая. Пекин не готов пойти на такие убытки.
Как я полагаю, Китай хочет показать себя как военная держава. Долгое время он позиционировался как экономическая держава.
Теперь есть желание быть и военной державой. В последние несколько лет Китай кардинально поменял свою военную программу. Надо объяснить, зачем вкладывались деньги в оборону. Надо показать, что Китай готов воевать.
Я не думаю, что нынешнее заявление министра обороны КНР может привести к войне. Но оно серьезно ухудшает положение в регионе. И это делается на фоне того, что в сентябре будет заседать G-20 в Ханчжоу, где будут решаться экономические вопросы.
«СП»: — Количество резких заявлений со стороны китайской стороны возрастает. Не опасается Пекин, что может спровоцировать конфликт?
— За последние годы Китай поменял всю свою риторику. Он хочет показать миру свою способность решать затяжные конфликты, а конфликт в Южно-Китайском море крайне затяжной.
Китай так же очень внимательно смотрит на украинскую проблему. Как ее решала Россия, какова была реакция мировой общественности. Китаю хочется сделать что-то подобное, чтобы Си Цзиньпина оценивали как «крутого парня».
Потому что пока Си Цзиньпин в плане решения конфликтов ничего выдающегося не совершил. И я боюсь, что именно эта попытка повторить российский опыт может привести к затяжному конфликту.
«СП»: — Какого масштаба может быть конфликт?
— Есть вероятность начала третьей мировой войны, хотя крайне небольшая. Всё-таки нет ни одной страны, которая была бы заинтересована в войне.
В регионе нет ни одной страны, которая бы работала на военно-промышленный комплекс.
Но кому может быть выгодна война? Прежде всего, для США. Они смогут представить Китай как агрессивную страну. Мол, раньше он представлялся таким мирным, а на самом деле он очень опасный противник, и всем нужна помощь Вашингтона.
Конфликт может быть выгоден сателлитам США в регионе: Японии и Южной Корее. Они вообще с опаской смотрят на рост мощи Китая, прежде всего на рост экономической мощи.
Но война невыгодна Таиланду и Филиппинам, которые непосредственно задействованы в конфликте.
Если в регионе начнется война, то всё рухнет в одночасье, на чем строится экономика этих стран. Прежде всего, туризм и производство мелких товаров.
Но вся риторика сторон подводит общественное мнение к тому, что война возможна. Поэтому возможны локальные столкновения, создание крупных военных баз Китая на спорных островах.
Могут быть размещены тактические ракеты ближнего и среднего радиуса действия. Собственно, Китай иначе и не рассматривает эту территорию, да и по-другому ее использовать нельзя. Но размещение ракет вызовет ответную реакцию других государств.
Мы видим, что недавно США возобновили военные контакты с Филиппинами. Страны могут обратиться к Вашингтону за защитой. И тогда возможен конфликт уже не между странами Юго-Восточной Азии, но между Китаем и США. И это очень плохой сценарий. И перед Россией в этом случае встанет тяжелый выбор.
С одной стороны, нам нет смысла ввязываться в далекий от нас конфликт, который не сулит никакой выгоды. С другой стороны, рост военно-технического сотрудничества с КНР подталкивает к тому, что нам придется делать выбор в пользу Китая. Без очевидных позитивных последствий.
«СП»: — Мы разве не сможем сохранить нейтралитет?
— Это крайне сложно. Китай настаивает на каких-то решительных действиях со стороны России. Сейчас нам удается сохранять нейтралитет. Москва заявляет, что это не ее конфликт, и она не может вмешиваться. На мой взгляд, это разумная политика.
Ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Павел Каменнов не видит в заявлении министра обороны КНР ничего неординарного:
— Со времени образования КНР присутствует идеологический тезис опоры армии на народные массы.
Сейчас задачи по обороне возложены на НОАК и вооруженную полицию. Что касается обороны побережья, то предполагается участие народных масс, так как не везде и всюду оно под контролем полиции и военных. Но это долговременные установки, не означающие, что на Китай кто-то должен нападать.
«СП»: — Но в Китае просчитывают возможные сценарии войны.
— Это и есть задача министра обороны. Военная доктрина Китая полностью оборонительная, и в соответствии с ней строится китайская армия. Китай не хочет первым начинать войну, но готовится ответить контрударом.
Я думаю, что нынешние заявления ни к чему не приведут. Никакой агрессивности Пекин не проявляет. Просто он заботится о безопасности морских путей, проходящих через Южно-Китайское море. Потому что 60% потребностей в нефти обеспечивается экспортом из других стран.
«СП»: — С чем связано увеличение накала китайской риторики?
— Китай готовится отстаивать свои интересы, для этого он модернизирует армию. Но это вовсе не значит, что он заинтересован в вооруженном конфликте. Наоборот, вся стратегия, начиная с 1980-х годов, строится на сотрудничестве со всеми.
И КНР достигла известных успехов именно благодаря сотрудничеству со всеми странами мира, в том числе в военной области. Даже с США были совместные военно-морские учения.
«СП»: — Но в конфликте могут быть заинтересованы другие.
— Никакой мировой войны из-за этих островов не будет. Может возникнуть вооруженный конфликт, но он будет локальным. К нему Китай тщательно готовится. С каждым годом увеличивается военный бюджет. Но всё это в рамках оборонительной военной доктрины.
«СП»: — Как бы хотел Китай видеть роль России в случае конфликта?
— Китай не заинтересован во втягивании России. Есть договор о сотрудничестве от 2001 года. Для Китая соблюдение всех его положений гораздо важнее, чем какой-то локальный конфликт.
