Запуск процесса присоединения к организации двух крупнейших государств Южной Азии – Индии и Пакистана – не только увеличит политический, экономический и демографический потенциал ШОС, но и консолидирует Большую Евразию в виду планов США по ее окружению при помощи соглашений о создании Транстихоокеанского и Трансатланстического торговых партнерств.
Принятие меморандума о присоединении Индии и Пакистана, безусловно, стало главным событием прошедшего саммита ШОС, состав которой оставался неизменным с момента ее создания в 2001 г.
И хотя процесс принятия Дели и Исламабада в ряды организации завершится лишь на следующем саммите, который пройдет в июне 2017 г. в Казахстане, его оформление состоялось именно в Ташкенте.
Расширение организации имеет как имиджевую, так и практическую значимость.
В имиджевом плане ШОС демонстрирует, что является гибкой и открытой к приему новых членов, будучи способной трансформироваться из объединения России, Китая и четырех бывших республик советской Средней Азии в гораздо более широкое по составу участников объединение.
В практическом отношении зона влияния и ответственности организации значительно возрастает и распространяется на Южную Азию и Средний Восток.
ШОС возникла в связи с необходимостью решить пограничные проблемы с КНР, унаследованные Россией и республиками Средней Азии от СССР, а также обеспечить безопасность в центральных районах Евразии после его распада.
В 1996 году в Шанхае главами России, Китая, Казахстана, Киргизии и Таджикистана было подписано «Соглашение о мерах доверия в военной области в районе совместной границы», после чего появился термин «Шанхайская пятерка».
В следующем году в Москве ее участниками было подписано еще одно соглашение, регулировавшее вопросы сокращения вооруженных сил в районе границы.
В июне 2001 г. в Шанхае была подписана декларация о создании ШОС, в состав которой в том же году был принят Узбекистан.
Спустя год в Санкт-Петербурге была принята Хартия ШОС, определившая основные цели и принципы деятельности организации. Постепенно в круг ее задач стали входить вопросы торгово-экономического и культурного сотрудничества. Вскоре встал вопрос принятия в ее ряды новых государств, проявлявших к ШОС интерес.
Причем Индией и Пакистаном ряды потенциальных участников организации отнюдь не ограничиваются. На ташкентском саммите была рассмотрена заявка Ирана, обсуждавшаяся лидерами государств в закрытом режиме.
«Наша позиция ясная и предельно четкая, - заявил в связи с этим помощник президента РФ Юрий Ушаков, - Иран направил заявку на вступление в ШОС еще в апреле 2008 года, и после того, как Иран вышел из-под санкционного режима, РФ считает, что отсутствуют какие-либо основания воздерживаться от приема этой страны в организацию».
После снятия с Тегерана международных санкций США и ЕС активизировали попытки включить его в свою сферу влияния, чему способствуют начавшиеся поставки иранских нефтегазовых ресурсов на западные рынки, а также открывшиеся перед европейскими и американскими компаниями возможностями по работе внутри страны.
Несмотря на то, что противоречия между Вашингтоном и Тегераном никуда не исчезли, ШОС важно не допустить его перехода в атлантистский лагерь и привлечь на свою сторону.
Всего же различными форматами сотрудничества ШОС, по словам посла России в КНР Андрея Денисова, охвачено 18 стран.
Помимо государств-основателей организации - России, Китая, Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана, а также подавших заявку на присоединение Индии и Пакистана, статус наблюдателей имеют Белоруссия, Монголия, Иран и Афганистан.
Кроме того, Армения, Азербайджан, Камбоджа, Непал, Турция и Шри-Ланка имеют статус партнеров по диалогу. Членство в организации является сугубо добровольным, и становиться ее членом никто не принуждает.
Высокий интерес к участию в ее деятельности со стороны крупнейших азиатских государств является показателем высокого спроса на такую международную структуру, которая взяла бы на себя функции обеспечения безопасности, предотвращения конфликтов, борьбы с терроризмом и наркотрафиком, а также налаживания экономического и культурного сотрудничества.
Очевидно, что ни одна из существующих международных организаций, включая ООН, с такими функциями в Евразии не справляется.
Большинство «постсоветских» участников ШОС одновременно входят в состав патронируемых Россией экономических и оборонных объединений.
Таджикистан, Киргизия и Казахстан являются участниками ОДКБ, а два последних из них – еще и ЕАЭС. Но крупнейшее по демографическому и второе по экономическому потенциалу государство Средней Азии - Узбекистан, в деятельности этих организаций не участвует.
Не входят в них и страны зарубежной Азии, и поэтому решать проблемы вне пределов границ бывшего СССР ЕАЭС и ОДКБ не могут.
В связи с этим ШОС долгое время выступала как удачный формат диалога и сотрудничества постсоветских республик Средней Азии и России с Китаем. Причем в экономическом отношении формат этого диалога с течением времени становился все более асимметричным.
Растущая экономика Китая делала его главным центром финансово-экономической мощи в ШОС.
Чтобы уравновесить его влияние, Россия и выступала за принятие в ряды организации Индии, обладающей экономикой сопоставимой с китайской.
Китай же настаивал на вхождение в ШОС Пакистана, с которым у него давно установились союзнические отношения. В результате Москве и Пекину удалось достичь компромисса, и заявку на вступление в Шанхайскую организацию Исламабад и Дели подали одновременно.
Предстоящее расширение ШОС таит в себе потенциальные проблемы. На эффективности ее деятельности могут негативно отразиться существующие между членами организации конфликты.
Отношения Индии и Пакистана, например, остаются напряженными с момента получения независимости от Британии в 1947 г. Но конфликты есть и между теми государствами, которые давно уже являются участниками ШОС.
На рубеже «нулевых» и «десятых» годов, например, крайне напряженными были отношения между Узбекистаном и Таджикистаном, обострившиеся из-за строительства последним Рогунской ГЭС.
Непростые отношения, периодически обострявшиеся из-за поставок узбекского газа и положения этнических узбеков в южных районах Киргизии, с момента распада СССР существовали между Ташкентом и Бишкеком.
Однако, участвовать в деятельности ШОС им это отнюдь не помешало. Собственного говоря, организация изначально и создавалась для того, чтобы пограничные проблемы, унаследованные граничащими с Китаем странами СНГ от СССР, не превратились в постоянно тлеющие противоречия, способные в определенный момент выйти из-под контроля и дестабилизировать военно-политическую ситуацию в регионе.
Участники ШОС нередко придерживаются разных взглядов по поводу того, на чем в первую очередь должна сосредоточиться организация.
Если Китай делает акцент на торгово-экономическом сотрудничестве, то Россия – на вопросах безопасности, борьбы с терроризмом и наркотрафиком.
Особенности российского подхода были видны и на ташкентском саммите ШОС. Так, В. Путин заявил о необходимости наращивать потенциал региональной антитеррористической структуры (РАТС) ШОС, а также ускорить подготовку конвенции по борьбе с терроризмом.
Упомянул он и о необходимости обновления антинаркотической стратегии ШОС и программы ее реализации. Важное место в его выступлении занимала афганская угроза.
«Особого внимания требует ситуация в Афганистане, - заявил президент РФ, - Важно вместе с афганскими партнерами активизировать противодействие исходящей с территории этой страны угрозе терроризма и трансграничной оргпреступности».
В этом же русле были сделаны общие заявления о необходимости политического урегулирования кризиса на Украине, сохранении территориальной целостности Сирии и опасности наблюдающегося в последнее время усиления геополитической напряженности.
При этом Россия не отказывается и от развития экономической составляющей ШОС, на чем давно настаивает Китай. Еще в апреле этого года председатель Госдумы С. Нарышкин на первом совещании спикеров парламентов стран Евразии в Москве заявлял о том, что в перспективе Россия хотела бы создать зону свободной торговли со странами ШОС и другими государствами Азии.
Сегодня такой шаг пока выглядит маловероятным в связи с тем, что общая зона свободной торговли с Китаем приведет к размыванию ЕАЭС и потере Россией лидирующей роли в этом объединении. Соотношение экономических потенциалов РФ и КНР выглядит пока явно не в пользу Москвы.
Именно стремлением снять эти противоречия и была вызвана выдвинутая обеими сторонами год назад идея сопряжение проектов ЕАЭС и «Экономического пояса Шелкового пути».
Причем в реализации этой идеи, по мнению китайского МИДа, был достигнут прогресс. «Сегодня на встрече лидеров Китая и России стороны констатировали, что за последние два года ШОС и ЕАЭС достигли безальтернативной сопряженности, - заявил на ташкентском форуме директор департамента стран Европы и Центральной Азии МИД КНР Гуй Цунью, - поскольку участники этих двух объединений активно сотрудничают как на двусторонней, так и на многосторонней основе».
В США и ЕС деятельность ШОС, а тем более ее расширение, никакого восторга не вызывают. Так, Deutsche Welle, комментируя ташкентский саммит, заметила, что в самой организации любят подчеркивать тот факт, что она объединяет половину населения мира, тогда как на Западе ее считают «объединением для галочки».
Чтобы не напоминать лишний раз о существовании ШОС и не легитимизировать тем самым ее в глазах общественности, западная пресса старается вообще эту организацию не замечать.
Поэтому ташкентский саммит ШОС европейские и американские СМИ оставили почти без внимания.
Гораздо больше их интересует растущая экономическая мощь Китая и противоречия, которые могут возникнуть с Россией в процессе его проникновения в Среднюю Азию.
Издаваемый Фондом Дж. Сороса EurasiaNet подчеркивает, что ШОС используется Китаем для экономической экспансии в Средней Азии.
В прошлом году, например, Китай стал главным торговым партнером Узбекистана, сменив в этом качестве Россию, а внешняя политика Ташкента становится все более ориентированной на КНР.
Тем самым англосаксонские элиты действуют в рамках своей традиционной дипломатической парадигмы, подразумевающей провоцирование конфликтов и ослабление с их помощью наиболее опасных соперников.
Позиция англосаксов продиктована традиционной геополитикой, которая, несмотря на многочисленные заверения в ее неактуальности, до сих пор продолжает оставаться руководством к действию.
Как известно, еще основоположник геополитической науки Х.Д. Маккиндер ввел понятие Хартленда – стратегически важных внутренних районов Евразии, неуязвимых в силу своего географического положения для воздействия обладающих морским могуществом держав (Великобритания, позднее – США).
Границы Хартленда сам Маккиндер и его последователи определяли по-разному, но в целом они совпадали с территорией Российском империи и СССР, к которым с юга примыкали отдельные районы Азии.
Огромное значение Евразии в мировой борьбе за доминирование придает известный американский геополитик З. Бжезинский. «Евразия является крупнейшим континентом на земном шаре и занимает осевое положение в геополитическом отношении, - утверждал он в «Великой шахматной доске, - ….
Один взгляд на карту позволяет предположить, что контроль над Евразией почти автоматически повлечет за собой подчинение Африки, превратив Западное полушарие и Океанию в геополитическую периферию центрального континента».
В свете таких представлений ШОС, первоначально не вызывавшая у американцев особой тревоги, со временем стала выглядеть как явственная угроза их интересам.
Еще более неприятным для Вашингтона является тот факт, что по мере расширения организация может охватить не только Хартленд, но и прибрежные районы Южной Азии, которые геополитиками в его состав, как правило, не включались.
После принятия Индии, Пакистана и Ирана в составе Шанхайской организации сотрудничества окажутся все крупнейшие государства Евразии, не входящие в сферу западного влияния.
В итоге конфигурация ШОС окажется как нельзя более близкой к той ситуации, которая, по мысли З. Бжезинского, поставит под сомнение доминирующую роль США и, по сути, сделает их присутствие на континенте ненужным.
Отсюда проистекает стремление Штатов не допустить объединения Евразии в составе ШОС или других организаций с помощью экспорта на Кавказ и в Среднюю Азию военно-политической нестабильности из Сирии и Афганистана.
Другим вариантом достижения этой цели является организация «цветных революций», признаки которых наблюдались в ходе «земельного майдана» и «актюбинского теракта» в Казахстане.
Расширение ШОС, которое произойдет в следующем году, станет тестом на работоспособность и эффективность организации, давно переросшей рамки «шанхайской пятерки».
Превращение ШОС в «азиатскую ООН», «антиНАТО» или же какой-то иной формат будет зависеть от того, смогут ли ее участники наладить механизм согласования своих интересов и воплощения принятых решений в жизнь.
Что касается России, то ее будущее в ШОС во много связано с преодолением экономического кризиса и выходом на траекторию быстрого роста.
Без этого экономический вес РФ в организации продолжит падать, что повлечет за собой снижение политического, а в перспективе – и военного влияния в Евразии.
