Кроме личных связей, есть и исторические. В 1917 - 1918-м годах Харьков был столицей Донецко-Криворожской Республики – прообраза нынешней Новороссии. Да и в наше время Харьков (правда, на короткий период) был флагманом и вдохновителем Антимайдана.

И хотя Харьковской Народной Республике не суждено было состояться, тысячи харьковчан включились в борьбу с бандеровско-нацистским режимом как у себя дома, так и на фронтах Юго-Востока. Неслучайно же Харьков и Харьковщину – наряду с Донецком и Луганском - именуют «третьим сражающимся регионом».

Вместе с Андреем Белым, участником событий в Харькове, перелистаем страницы недавней истории.

- Ранней весной 2014 года, - рассказывает Белый, - в моём родном городе царил огромный подъём. Люди верили в скорое торжество Антимайдана и доверяли своим, как казалось, надёжным лидерам Добкину и Кернесу. На призыв противостоять перевороту в Киеве одних только офицеров запаса в Харькове откликнулось около шести тысяч человек. Если бы эту силу удалось сразу же организовать и вооружить, думаю, о киевских путчистах мы бы уже забыли.

- А что же помешало это сделать?

- Трусость, а возможно, и прямая измена Добкина и Кернеса. Люди, народ поднялись, но остались без организаторов. Пытались самоорганизоваться, но киевский режим действовал оперативно. СБУ начала массовые аресты в Харькове и области, одновременно засылая в формирующиеся группы своих агентов.

Характерно, что подавляющее большинство харьковчан тогда не думали ни о каком сепаратизме. Люди стремились спасти государство от фашистской угрозы. А она уже реально пришла и в наш город. Пролилась кровь – люди погибли при штурме харьковского штаба «Правого сектора».

Мирная агитация на улицах, площадях, в Интернете тоже не принесла желаемого результата. Тогда же начали формироваться отряды, готовившиеся к вооружённой борьбе.

Однако единого центра, который взял бы на себя координацию всех антимайдановских сил, в четырнадцатом году у нас так и не возникло. После того как мнимые вожди Кернес с Добкиным «слили» земляков, нас плотно взяли в кольцо киевские власти – начались репрессии. За решёткой оказалось более двух тысяч активистов. И тогда многие решили уйти в ЛНР и ДНР, чтобы с оружием в руках бороться против олигархов и нацистов.

- И как много ваших земляков приняли и, главное, выполнили такое решение?

- В ноябре 2015 года в Донбассе воевали около трёх тысяч харьковчан. Многие из них имели уже боевые награды за участие в боях под Луганском, Донецком, Мариуполем. Участвовали в разгроме карателей на Саур-Могиле, в Иловайске и Дебальцево. Многие сложили головы в боях с врагом.

- А кем вы чувствуете себя здесь, на донецкой земле?

- Чувствую себя частью этой земли, частью этого народа. Но при этом мы остаёмся харьковчанами и верим, что вернёмся в Харьков и пройдём со знаменем победы по улицам нашего родного города и по площади Свободы.

- А что происходит в Харькове и области, как там разворачивается борьба против антинародного киевского режима?

- К сожалению, в Харьковской области нет лесов, где могла бы укрыться партизанская армия. Поэтому с самого начала борьбы никто не помышлял о создании крупных партизанских соединений. Упор делался и делается на небольшие мобильные отряды и группы, которые могли бы совершать боевые акции, а потом бесследно растворяться.

С самого начала участники нашего движения сопротивления взяли за правило избегать случайных жертв среди мирного населения. Вот, скажем, ещё в 2014 году совершили резонансную акцию - взорвали мемориал, посвящённый УПА, в Харьковском парке «Молодёжный».

- Много было подобных акций? И как они воспринимались населением?

- Может быть, не так много, как хотелось бы, но давайте исходить из возможного. Постоянные репрессии, запугивание населения, враждебная пропаганда, людям четверть века промывали мозги. Выросло целое поколение, которое с младенчества только и слышало о «героях УПА», Бандере, Шухевиче и тому подобной мрази.

Вот и воспитали целые стада, которые пошли в «Правый сектор», в национальную гвардию, в нацистские батальоны. Молодёжи и подросткам, особенно когда шёл Евромайдан, нравилось бегать в балаклавах. Есть, к сожалению, немало сторонников националистического режима и среди учащейся молодёжи Харькова. Но особенно много их среди футбольных фанатов. Но ради чего они борются, зачастую и сами не знают.

- Давайте вернёмся к теме сопротивления на Харьковщине...

- Пик её пришёлся на конец 2014 – первую половину 2015 года. К числу наиболее громких и значительных акций я могу отнести взрыв автомашины на железнодорожном переезде перед воинским эшелоном. Ещё один взрыв на железной дороге в районе Залютино. Тогда с помощью магнитных мин пустили под откос грузовой состав, перевозивший технику в зону «АТО». Был и подрыв железнодорожных путей неподалёку от села Терновое.

К числу наиболее удачных могу отнести операцию подрыва автомобиля, в котором ехали командиры карательного спецбатальона «Слобожанщина». И под Изюмом удалось разгромить колонну польских наёмников.

Однако далеко не все операции были удачными и значительными. Например, у Безлюдовского карьера был обстрелян украинский блокпост. Из чего бы вы думали? Из охотничьих ружей. Разумеется, и результат был соответствующий.

- Некоторое время назад в социальных сетях можно было видеть заявления харьковских партизан. Последнее время их почему-то не слышно…

- Такие заявления были нужны, чтобы встряхнуть людей, приободрить. Показать, что не все на Харьковщине покорились пришлым и местным бандеровцам. А то, что сейчас не делается громких заявлений, - это признак того, что силы наши копятся, консолидируются. Да и слова на ветер не хотим бросать: будут конкретные результаты, обязательно расскажем.

Ухудшение условий жизни способствуют росту протестных настроений. Жители Харьковщины ждут, когда будет покончено с киевской оккупацией, многие готовы принять участие в освобождении родного края.