Расколы и новые проекты
Приближается федеральная избирательная кампания 2016 года, и появляется все больше прогнозов и исследований будущих предвыборных раскладов. Все активнее готовятся квыборам и сами их потенциальные участники. В одних партиях фактически происходит распад, и исключаются все, кто воспринимается как оппонент партийному руководству. Так вытеснена из «Справедливой России» один из ее самых рейтинговых депутатов Оксана Дмитриева и ее сторонники, хотя именно Дмитриева обеспечивала эсэрам значительную часть голосов Петербурга и близких к нему территорий. Другие начинают переговоры осоздании более широких коалиций.
Система пришла в движение, и эти подвижки будут продолжаться. Расколы будут происходить в первую очередь внутри так называемых системных партий. Там с учетом того, что уменьшится число депутатов, избираемых по партспискам, внутренняя борьба за места будет обостряться. Именно эти расколы во многом предоставят строительный материал для новых проектов. Кроме того, неизбежно появятся новые кандидаты— те, кто ранее не участвовал в выборах по разным причинам, и те, кого подняла политическая волна минувших лет.
Власть перед выбором
Однако еще важнее сейчас ключевая стратегическая развилка, перед которой стоит власть. Она спровоцирована пропагандистской кампанией, связанной с украинским кризисом, ростом воинственного патриотизма имилитаризацией массового сознания. Именно от этой развилки будет зависеть множество других предвыборных решений. Это вопрос о том, какова будет главная тема электоральной мобилизации в 2016 году и кто на этих выборах займет нишу главного радикального националиста.
Российский политический мейнстрим резко сместился в сторону агрессивного патриотизма и нетерпимости к инакомыслящим. Если в этих условиях именно власть решит занять позицию жесткого национализма, это будет означать и максимально жесткую мобилизацию административного ресурса. Большинству политиков, участвующих в выборах, в таком случае будет предлагаться лишь место в едином фронте поддержки власти. Аоппонентам останется роль или партнера-сателлита, или подавляемого иуничтожаемого врага, которого, скорее всего, вообще не допустят до выборов.
В таком варианте остается одна большая партия или блок, ее крайне слабые сателлиты по образцу ГДР или иных стран Восточной Европы после Второй мировой войны, а также единичные депутаты от иных сил, которым все равно придется играть партнеров и союзников. Тогда в парламенте не будет места ни для других националистических сил, ни тем более для либералов. Это сценарий зачистки и репрессий.
«Меньшее зло»
Во втором сценарии власть занимает место в условном центре (хотя и сместившемся в сторону агрессивного патриотизма). При этом остается место и для более радикально настроенных патриотических групп. Этот сценарий может быть для власти добровольным, а может быть и вынужденным— если, например, возникнет критическая масса людей, разочарованных в действиях власти в отношении ДНР/ЛНР, и требующие более радикальной политики группы выйдут из-под контроля. Такие группы, возможно, понадобится допустить в парламент— выпустить таким образом пар. Но тогда власти может понадобиться и более диверсифицированная система в парламенте, при которой радикалов уравновешивают другие группы, например, либералы. Иных политиков будут вынуждать к ситуативной поддержке власти.
Теоретически возможен и статус-кво, когда после выборов вроде бы ничего не меняется, просто существенно уменьшаются доли всех прочих партий, кроме партии власти. Это будет происходить в том числе за счет уменьшения мест в Думе, отводящихся под партийные списки: по мажоритарным округам в подавляющем большинстве случаев могут избираться только кандидаты с административной поддержкой. Однако это скорее временный сценарий, и он малореален при существенном росте протестных настроений, которые будут смягчаться или борьбой с врагами по сценарию №1, или диверсификацией системы ипопытками представить власть «малым злом» по сценарию №2.
Искусственно усилить вариант «статус-кво» можно, максимально распыляя голоса на крайних флангах политического спектра. Например, для раскола на либеральном фланге зарегистрировать все либеральные партии, а затем сделать так, чтобы они растащили голоса друг друга. Так же можно поступить с левыми и националистами. Однако и в этом случае момент выбора между двумя основными сценариями будет лишь отодвинут во времени.
Варианты для оппозиции
Зависит ли что-нибудь в такой ситуации от самой оппозиции? Несомненно, хотя при сценарии №1 у нее останутся только выборы вариантов протеста. Не стоит забывать, что система регистрации кандидатов на выборах 2016года будет чрезвычайно жесткой. По действующим на данный момент правилам, выдвинуть партийный список икандидатов по мажоритарным округам партия может без сбора подписей только в двух случаях.
Первый— если на прошлых выборах Госдумы список партии получил не менее 3% голосов. Второй— если список кандидатов партии был допущен краспределению депутатских мандатов хотя бы в одном региональном парламенте действующего созыва. И эти правила могут еще ужесточиться: так как уРПР-ПАРНАС такой регион сейчас только один, ради исключения этой партии ограничение могут поднять до не менее двух или не менее трех регионов.
Все же остальные партии, кто под эти два случая не подпадает, для регистрации списка должны будут представить не менее 200 тыс. подписей избирателей. В мажоритарных округах для них требуются подписи не менее 3% избирателей округа, а если в округе менее 100 тыс. избирателей— не менее 3 тыс. подписей. Выполнить такие требования возможно только при негласной политической команде.
Однако, даже несмотря на позицию власти, в итоге успехи каждой партии все равно будут зависеть от ее собственной адекватности и дееспособности. Взвешенное поведение сильных игроков, опирающихся на реальные общественные настроения и грамотно построенные стратегии, вынуждает власть идти на уступки, делать оговорки и нередко самой искать пути обхода ей же устроенных барьеров. Как уже было на выборах мэров Москвы и Екатеринбурга с Алексеем Навальным иЕвгением Ройзманом соответственно.
И наоборот, есть очевидная ловушка излишней системности. Можно быть лояльным, без проблем зарегистрироваться и получить в итоге полный провал: от лояльности голоса сами по себе не образуются, а при подсчете власть все равно помогает только себе. Считаются только с теми, за кем есть реальная электоральная сила. Если она исчезает, то и самой власти подобный сателлит в итоге не нужен, и постепенно он скатывается на роль все более слабую и второстепенную. Не исключено, что с кем-то из ныне системных игроков на выборах 2016 года именно это и произойдет.
