Война свинцовым катком прошлась по судьбам десятков тысяч людей, населяющих ещё недавно процветающий край земледельцев и рабочих промышленных предприятий. Лучшие из старобешевцев, когда на Донбасс вторглись каратели, присланные киевской хунтой, взяли в руки оружие и пошли воевать за правое дело. Среди них был и Анатолий Левтерев, который отдал свою жизнь в бою за свободный Донбасс.
Его вдова и взрослый уже сын и сейчас живут в Старобешево. Вот что Александра Дмитриевна рассказывает о своём муже-герое:
- Анатолию в год начала этой войны исполнилось сорок лет. Он работал водителем, прекрасно знал практически все виды автомобилей. В предвоенные месяцы трудился в Донецке на СТО. Решение бороться с бандеровским путчем принял ещё в феврале, когда в Киеве произошёл государственный переворот.
Одним из первых записался в ополчение и воевал сначала рядовым бойцом, а потом командиром взвода в бригаде «Восток». Я считаю, что те, кто первым поднялся на борьбу с врагом, - поистине святые люди. Ведь в начале вооружённой борьбы у них не было практически ничего – ни обмундирования, ни тяжёлого вооружения. Они не получали ни копейки денег. Даже порой на довольствии не состояли. Мы, члены семей ополченцев, собирали для них продукты питания, а мой сын отвозил их в сражающиеся отряды.
Первые добровольцы едва ли не с голыми руками шли против танков, орудий и самолётов. Это уже потом вокруг ядра добровольцев, прикрывших Донбасс, начала формироваться армия ДНР, появились высокопоставленные командиры, штабисты.
Только в середине лета четырнадцатого года Анатолий вместе с товарищами трижды бился с врагом на Саур-Могиле. Их накрывал шквал вражеских «Градов» и «Ураганов». Против горстки бойцов шли в атаку толпы украинских оккупантов при поддержке бронетехники. Но наши герои выдержали всё. Мой муж, к сожалению, уже посмертно, был отмечен медалью Донецкой Народной Республики «Защитнику Саур-Могилы».
А погиб он в бою под Песками - был разорван осколками угодившего в окоп снаряда. Его похоронили в закрытом гробу. Я в эти страшные дни находилась с детьми в Бердянске. В нашем районе тогда зверствовали оккупанты. Толя позвонил мне буквально за день до своей гибели и фактически попрощался: под Песками шли тяжёлые бои, и он словно чувствовал, что погибнет. А на другой день мне сообщили из части, что Анатолия больше нет. Он погиб 22 июля 2014 года – в самые тяжёлые дни обороны Донбасса.
- Похоронили Анатолия Леонидовича здесь же, в Старобешево?
- Да нет, что вы! Тогда тут были оккупанты. Так что похороны состоялись в Донецке, в Кировском районе. Привезти гроб с останками в Старобешево было невозможно. Теперь я регулярно бываю в Донецке, чтобы поклониться могиле родного и любимого человека.
- А каким он был, командир взвода Левтерев, ваш муж и отец ваших детей?
- Это был добросовестный, отзывчивый, справедливый человек. И друзья у него были такие же. Например, ополченец Игорь с позывным Акробат. Именно он помог организовать нам похороны Анатолия. А через несколько месяцев, едва успев отпраздновать свой день рождения, тоже был убит в бою.
- А как вам живётся сейчас, оказывают ли местные и республиканские власти помощь семьям погибших ополченцев?
- Даже и не знаю, что вам сказать. После гибели мужа я сдавала документы в ОГА. Мне тогда выдали двадцать тысяч рублей. Но я эти деньги не трачу. Берегу на памятник мужу. Боюсь, что их при нынешних ценах просто не хватит. Пару раз продуктами помогала общественная организация «Молодая республика». Но потом как-то все заглохло. Нет у ополченцев ни статуса участников боевых действий, ни каких-либо льгот для жен и матерей погибших ополченцев. В Старобешево я знаю двух женщин, потерявших на войне 20-летних сыновей. Они точно в таком же положении, как и я.
Единственное место, где мы получаем регулярно реальную помощь и поддержку, – это бригада «Восток», в которой воевал и погиб Анатолий. Её командование и бойцы делятся с нами тем, что имеют сами. Я и старший сын Дима работаем, как-то обеспечиваем семью - у меня подрастают ещё малолетние дети.
Стараюсь воспитывать их так, чтобы они гордились своим отцом, росли достойными его. Анатолий воевал за Родину, за справедливое устройство жизни и общества. Очень хочется верить, что погиб он не напрасно, что идеалы мужа и его единомышленников восторжествуют на нашей земле. Пока, конечно, для этого мало оснований, но я всё же верю. А иначе просто и быть не должно.
Очень больно слышать разговоры обывателей, которые в чём-то винят ополченцев. Когда я подрабатывала реализатором молока, услышала, как кто-то в очереди за молоком сказал: «Достали уже эта война и эти ополченцы. Пусть бы вышли в чистое поле и там мерялись силами с противником, а нас оставили в покое». Я не могла смолчать и пристыдила говорившего: «Ополченцы гибнут за вас, пока вы тут в тылу отсиживаетесь, только благодаря им мы живы».
Но есть в моей жизни и радостные события. Сейчас работаю медсестрой в одном из роддомов Донецка – езжу туда каждый день из Старобешево на автобусе. Так вот, дети сейчас рождаются в основном в семьях ополченцев. Думаю, что они вырастут достойными гражданами нашей Республики, имея таких родителей!
К нашей беседе об Анатолии подключился пришедший с работы старший сын Дмитрий, который и сам повоевал на фронте.
- Мой отец принадлежал к числу тех мужчин, которые первыми взяли в руки оружие, не ожидая ничьей просьбы или приказа. Они просто не могли иначе, когда враг вторгся на нашу землю.
- Ты тоже хотел пойти вместе с отцом?
- Разумеется. Но он строго запретил. Сказал, что воевать должны отцы, а не дети, что именно его поколение несёт ответственность за всё, что произошло в стране. А когда он погиб, я уже через два месяца ушел из дома на фронт.
- Я тогда чуть с ума не сошла, - говорит Александра Дмитриевна. - Церковь тогда стала моим вторым домом. Я всё время молилась за сына.
- Так вот, ещё об отце, - продолжает Дмитрий. - Товарищи по оружию дали ему позывной Лев. И совсем не потому, что его фамилия Левтерев. Он воевал как лев. Когда на Саур-Могиле под ураганным огнём врага невозможно было поднять голову, он с ещё одним боевым товарищем не побоялись выйти из укрытия и спасти раненых, чтобы спрятать их в безопасном месте.
Отец всегда выполнял все задания отлично. И в Песках прикрывал товарищей, когда взрыв оборвал его жизнь. А пока был жив, действовал по принципу: кем меня поставят, тем и буду. Так же решил поступать и я, когда ушел в ополчение.
- И сколько тебе было лет?
- Едва исполнилось восемнадцать. Товарищи отца приняли меня хорошо. Поддерживали, учили. Перед «боевыми» прошёл основательную подготовку, что, видимо, и помогло выжить на передовой. Воевал в Кировском, в Весёлом, Углегорске, в районе шахты «Октябрьская», под Старомихайловкой в составе части «Б-2», названной так в честь Константина Литвинова, который отзывался на позывной Б-2 и погиб у нас под Старобешево.
- Судя по всему, ты успел пройти солидный боевой путь. Какие моменты из фронтовой жизни особенно запомнились?
- Думаю, ощущения перед первым боем. Это было в Кировском. Поначалу было страшно, но меня поддержал боевой товарищ с позывным Акробат. Это было ещё до гибели Акробата, в декабре четырнадцатого года.
Разумеется, запомнились и такие эпизоды, когда я, можно сказать, чудом выжил. Под Песками снаряд разорвался всего метрах в восьми от меня. Потом точно то же произошло и у шахты «Октябрьская». Зря я это, наверное, сейчас сказал – мать услышала и в лице переменилась. Я ведь ей об этом раньше не говорил.
Никогда не забуду и своих однополчан. В Логвиново их было всего тридцать, когда они держали «крышку» котла, в котором были закрыты тысячи украинских вояк, - и удержали. Тогда же погиб замечательный человек – командир этой группы Сергей Бережной с позывным Берег. Многие из них были ранены.
Кстати, первый журналист, с которым я был знаком, - фронтовой репортёр Афанасий Коссе, позывной Эллин. Он постоянно со своей камерой оказывался в самых опасных местах. Прошёл с нашей частью боевой путь от Раздольного, а погиб в аэропорту вместе с Пчёлой и Асланом.
Сейчас эта героическая часть, как и многие другие казачьи подразделения, расформирована. Я считаю, что казаков оклеветали, обвинив во всех грехах. Возможно, не все из них воевали за идею. Но ведь таких и в других частях было не меньше. Но большинство из казаков были прекрасные люди и настоящие бойцы.
- А чем занимаешься в гражданской жизни, не собираешься ли завести семью, жениться?
- Сейчас работаю, помогаю матери, стараюсь быть во всём похожим на отца. О женитьбе не думаю – сейчас война. В любой момент я могу снова оказаться на передовой. С фашистами у нас не может быть мира. Нельзя простить их зверств на нашей земле. Буквально на наших глазах они расправились с семьёй ополченца Михайлова, будущего коменданта Старобешево.
Бандеровцы схватили его престарелого отца и сына, которого, как и меня, звали Дмитрием. И был он чуть старше меня. Его зверски пытали, а потом привязали к БТР и таскали по камням, пока он не умер в муках. Его дед потом не смог жить и покончил с собой.
Поэтому, считаю, палачей должно ждать справедливое возмездие. И отец бы меня в этом поддержал.
