Те, кому удавалось достичь границы и пересечь её, не только рассказывали об ужасах войны, но и искренне благодарили Россию и россиян. В лагере для беженцев под Матвеево-Курганом немолодая женщина рассказывала нашему корреспонденту:

- Ехали без денег. Украинское правительство заблокировало все выплаты. К нам, в Тельмановский район, нагнали 700 единиц только бронетехники. Повсюду ходят наемники, правосеки с автоматами наизготовку. Целятся в детей, хохочут. Самые настоящие фашисты! У нас в Гранитном перестреляли коров. Я не могла больше оставаться, забрала детей и уехала в Россию. Нас тут замечательно приняли. Сразу же дали возможность помыться горячей водой, кормят.

- А ваш муж с вами?

- Нет. Он остался воевать в ополчении, хотя ему уже за пятьдесят. Я им горжусь. А когда вижу молодых, здоровых мужиков, наравне с детьми и стариками сбежавшими от войны, мне стыдно за них перед россиянами.

Другая беженка говорила о том, что приехала в Россию из Горловки:

- Дом сгорел под обстрелом. Возвращаться некуда. Но в России чувствую себя дома. Я вернулась на свою настоящую большую родину. И отнеслись к нам как к родным. Предоставили комфортабельный автобус. Привезли бесплатно. Хорошо кормят. А так как возвращаться мне некуда, останусь вместе с семьёй в России. Поредеем туда, куда укажут, лишь бы подальше от войны.

А киевским властям скажу: будьте вы трижды прокляты! Гореть вам в аду. А если получится, передайте привет моей племяннице и её мужу, которые вдвоём воюют в ополчении. Их дочку Машу я по их просьбе забрала с собой. Пусть за нас не беспокоятся, всё будет в порядке.

Уже много позже рассказы совершенно другой тональности приходилось слышать от тех людей, которые избрали убежищем не Россию, а Украину, наивно полагая, что если у них в карманах украинские паспорта, то эта страна будет относиться к ним как к полноправным гражданам.

- Вот уже больше года как мы бежали из Первомайска, - рассказывает 60-летняя Валентина Петровна. - От обстрелов прятались в подвале. Потом прибежал сосед и сказал, что неподалёку стоит автобус украинского Красного Креста, который забирает и увозит гражданских лиц в тыл. Мы выбежали из подвала, в чём были. Просто чтобы узнать: как и что, куда нас повезут, где разместят. Представители Красного Креста чуть не силком стали заталкивать нас в автобус, а на наши возражения кричали, что если не хотим ехать, то тут все погибнем.

С перепугу мы сели в автобус, и вскоре попали под сильный обстрел. Как по заказу. Привезли нас в Изюм. Поселили в каком-то пустом доме. Ни холодильника, ни телевизора, ни стиральной машинки. Всё осталось в Первомайске. Сначала выдавали всякую помощь, продовольствие. А потом Красный Крест начал нас игнорировать. Приходишь за гуманитаркой, а нам заявляют, что выдают только тем, кому за семьдесят. А если есть дети, то только тем, кому ещё не исполнилось двух.

Через волонтёров один раз получили помощь. На том дело и кончилось. А сейчас наша волонтёрка стала крайне неприветлива: лучше не подходи! Как же так? Помощь беженцам украинцы распределяют, как хотят. Жильё очень дорогое в Изюме. Я очень устала и хочу домой…

Из Чугуева тоже сообщают, что там донецких беженцев поселили в бараках. Повсюду сырость, плесень. Обратились в санитарную службу, чтобы та применила какие-либо средства против грибков. Но бесполезно. В каждой комнате расселили по 11-15 человек. Женщины с малыми детьми, старики. Есть даже ветераны Великой Отечественной войны. Живут они тут на общих основаниях. Никакими льготами не пользуются. Никаких перспектив тоже нет.

Светлана из Тореза в своё время бежала из-под артобстрелов. Добралась до Киева и попала в отчаянное положение:

- Донецкая прописка – этот как «чёрная метка». С ней практически невозможно ни нормальное жильё снять, ни работу найти. У меня высшее образование, но с ним лучше никуда не обращаться. С трудом нашла себе место реализатора на рынке.

Сейчас с тремя другими беженками снимаю жильё: одну комнатушку и платим за неё четыре тысячи гривен в месяц. Все скучаем по дому, но возвращаться боимся. С одной стороны, украинская пропаганда утверждает, что в ДНР царит настоящий бандитизм. Или вот-вот там начнётся новая война. С другой стороны, наслушавшись рассказов о том, что творится на линии противостояния, просто боимся при возвращении попасть в лапы «правосеков», «айдаровцев», «азовцев» или кто там ещё есть…

Киевляне относятся к выходцам из Донбасса в массе своей неприветливо. В среднем из десяти обращений по поводу съёма жилья, в семи случаях из десяти наши беженцы нарываются на отказ. Самый распространённый вид отказа формулируется так: «Мы не хотим сдавать жильё тем, кто хочет вселиться с собаками, кошками, а также «донецким».

Подобное отношение напоминает самый настоящий расизм, существовавший некогда в Южно-Африканской республике и Соединённых Штатах. А теперпь те же самые проявления и на Украине. Многие квартировладельцы, просто взглянув на прописку в паспорте, без разговора вообще указывают на дверь.

Но есть в Киеве и так называемые элитные беженцы с Донбасса. Их так и называют «беженцы на иномарках». Они прибыли не столько спасаясь от обстрелов, сколько из-за враждебного отношения к ДНР и проукраинских симпатий. Эти готовы отвалить за квартиру любые суммы. Впрочем, их немного, можно сказать, единицы по сравнению с обычными беженцами.

В Львове отношение ещё хуже. Беженцев в своё время выбрасывали из гостиниц, не хотели брать на квартиру. Житель Донецка Станислав Федорчук – сам активный участник Евромайдана на собственной шкуре испытал отношение к «восточникам» со стороны расово правильных галичан:

- Мне отказывают в жилье и работе, потому что я из Донецка. Приехав во Львов, испытал к себе столько ненависти! Неужели за это мы боролись на майдане?

Что ж, хотя и поздно, но до него начало доходить. с кем и с чем он связался, пожелав идти в Европу. Не лучше отнеслись во Львове и к луганчанке Ренате Сотниченко. А ведь её муж был патриотом Украины. Пошёл добровольцем в украинскую армию и погиб под Иловайском, оставив вдову с двумя малыми детьми. В столице «пьемонта незалежности» ей пришлось с малышами ночевать в приюте для бездомных вместе с бомжами.

В русскоязычном Днепропетровске в массе нет такого недоброжелательства к донецким беженцам. Однако и тут им приходится весьма несладко. Центр помощи для них располагается в нескольких приспособленных комнатах в общежитии «Горэнергопроекта», что между двух железнодорожных вокзалов. Попасть туда непросто. Вооруженная охрана пускает далеко не всех. А на ночлег оставляет только беременных женщин. Волонтёры, конечно, помогают, особенно в поиске жилья, но с работой крайне тяжело.

Не рады беженцам из Донбасса и в Сумах, где также очень многие не желают пускать к себе на квартиру. Обычно отговорка звучит следующим образом: «Вот пущу я семью с детьми, а они платить не будут. Так как же мне потом их на холод выгонять?» Звучит, согласитесь, по меньшей мере, лицемерно. Причём, квартира «однушка» стоит до двух тысяч гривен. Конечно, это вдвое дешевле, чем в Киеве, но где обычному беженцу и такую сумму взять?

При этом украинское государство фактически отказалось от прямого участия в судьбе своих же собственных граждан. Достаточно сказать, что до сих пор нет правительственной координирующей структуры, которая бы в масштабах страны занималась устройством беженцев. А ведь их, так называемых внутренних переселенцев, на территории Украина по некоторым подсчётам находится свыше 1.7 миллиона человек.

Нельзя, однако, сказать, чтобы украинское правительство о беженцах вообще не вспоминало. Нет, оно уделяет им внимание, но весьма странным образом. Так, в феврале текущего года украинский Кабмин заблокировал социальные выплаты для 150 тысяч беженцев только за то, что они позволяют себе на какое-то время выезжать домой на неподконтрольную Киеву территорию.

Теперь их обвиняют в том, что они якобы проживают за пределами ДНР лишь фиктивно. И развернули настоящую охоту за «нарушителями». К этой операции подключили СБУ. Её сотрудники составляют списки проблемных переселенцев. И теперь согласно этим перечням украинские чиновники уже сняли с довольствия 20 тысяч человек в Запорожье и ещё 38 тысяч в Харькове, не говоря уже о других областях. Всех их обвиняют в мошенничестве, в желании прожить за счёт украинского государства.

А ведь суммы помощи, которой уже лишились 150 тысяч беженцев – это сущие пустяки! Людям, лишившимся крова и имущества, платят столько, что едва хватит на хлеб, масло и дешёвую крупу с консервами.

Так, нетрудоспособным платили по 884 гривны в месяц, а трудоспособным по 442. И притом только тем, кто сумел получить на Украине официальный статус безработного.

А теперь ещё и реальный срок могут дать по обвинению в мошенничестве из-за «неправильных» справок и документов. Украинские чиновники утверждают, что выплаты приостановлены временно: до установления факта мошенничества. Вот так: факты ещё надо устанавливать, а людей уже наказали.

В украинских СМИ и соцсетях потоком льются клеветнические материалы о том, как плохо беженцам с юго-востока в России. Для сравнения: на питание и проживание беженцам из Донбасса в Российской Федерации выплачивают в месяц в пересчёте на гривны по 8400! Оцените разницу…

Между тем, киевский режим, чтобы угодить Европе, высказал согласие на приём беженцев из Сирии. Причём, условия проживания и пособия для них, согласно обязательствам Украины, не идут ни в какое сравнение с тем, что получают беженцы с Донбасса. Неудивительно, что сами украинцы возмущены такими двойными стандартами. Но тем, кто правит страной, на своих граждан наплевать. Им главное угодить своим зарубежным хозяевам.