В конце прошлой недели президент РФ Владимир Путин встретился в Кремле со своим коллегой из Армении Сержем Саргсяном. За последние полгода это уже вторая встреча лидеров двух стран.
По официальной информации, президенты обсудили вопросы двустороннего сотрудничества в торгово-инвестиционной, энергетической и гуманитарной сферах, перспективы развития интеграционных процессов на евразийском пространстве, и, что самое главное, проблему урегулирования карабахского конфликта.
Путин охарактеризовал армяно-российские отношения, как отношения стратегических партнеров и отметил, что они успешно развиваются.
Впрочем, сказал он, «есть и проблемы объективного характера» — прежде всего они касаются экономического взаимодействия. Но в целом, заявил президент России, «мы можем быть удовлетворены тем, как мы выстроили базу наших отношений».
Он также напомнил, что в этом году Армения возглавляет ОДКБ, и, кроме того, представитель республики занял высокий пост в ЕАЭС: «Поэтому нам есть о чем поговорить».
Опять же по официальной информации, Саргсян «выразил радость» по поводу встречи со своим российским коллегой и заявил, что отношения между РФ и Арменией «развиваются очень хорошо». В политической, военно-технической, гуманитарной сферах, сказал он, «у нас есть полное понимание».
Саргсян также заверил Путина в том, что «Армения твердо поддерживает Россию по сирийскому вопросу». Он поблагодарил «лично» Путина «за те усилия, которые предпринимает Россия по решению нагорно-карабахского конфликта».
Но так ли на самом деле радужны взаимоотношения стратегических партнеров — России и Армении? Начнем с энергетической темы, которую обсуждали Путин и Саргсян.
Она достаточно болезненна для Армении, очень рассчитывающей на то, что «Газпром» снизит цену на поставляемый в республику природный газ. До 1 апреля Армения будет платить за тысячу кубометров топлива 165 долларов, но после этой даты цена может возрасти до 189 долларов.
По идее, несмотря не некоторые денежные потери — они, кстати, относительно невелики, поскольку потребление Армении пока не превышает 2 миллиардов кубометров газа в год — «Газпром» должен пойти на уступки, поскольку Армения является единственным стратегическим партнером России на Южном Кавказе.
Немаловажно и то, что Армения осталась и единственным рынком сбыта для российского газа в регионе, что имеет не столько экономическое, сколько политическое значение. Соответственно, рынок этот следует сохранить, не удушая при этом «стратегического партнера».
Отдельная и обширная тема — урегулирование карабахского конфликта. Кстати, обстановка в конфликтной зоне обострилась перед встречей Путина и Саргсяна, что стало уже постоянной практикой накануне рандеву первых лиц Армении, Азербайджана и России — причем в любом сочетании.
Две стороны конфликта в преддверии таких встреч пытаются продемонстрировать свою военную мощь, как бы предупреждая, что из замороженной стадии противостояние может трансформироваться в горячую фазу.
Как считает политолог Грант Мелик-Шахназарян, в настоящее время в контексте Карабаха четкий и открытый переговорный процесс отсутствует, и место имеет период закулисных работ, так сказать, «домашних заданий».
Стороны конфликта и посредники, сказал он на пресс-конференции в Ереване, пытаются осуществить — каждый по-своему — ситуационные изменения.
По информации политолога, за последний месяц Россия выступила с достаточно интересных позиций. То есть, «сначала российская пресса заявила, что у Азербайджана нет достаточно средств для того, чтобы расплатиться с Россией за приобретаемое у нее вооружение.
Параллельно речь зашла о новом вооружении, приобретенном Арменией у России. Так что, с одной стороны, Москва пытается увеличить свое влияния на стороны конфликта, а с другой стороны — активизировать свою политику на Южном Кавказе».
Вне внимания политолога и прессы не осталось и то обстоятельство, что в Тбилиси, практически одновременно со встречей Путина и Саргсяна, состоялось закрытое обсуждение карабахского урегулирования с участием сопредседателя Минской группы ОБСЕ от США Джеймса Уорлика.
Комментируя тбилисскую встречу, Мелик-Шахназарян отметил, что предположительно американцы пытаются сформировать новую платформу для обсуждения решений по Карабаху.
А грузиновед Джонни Меликян активность Уорлика расценил как желание США активизироваться в вопросе решения карабахского конфликта.
Как передает агентство Новости — Армения, несколько лет назад подобную попытку предприняла и российская сторона, был проведен ряд встреч, но неадекватное поведение азербайджанской стороны не позволило добиться успеха.
По словам Меликяна, нечто подобное произойдет и сейчас, поскольку Азербайджан демонстрирует неконструктивные подходы к соответствующему вопросу.
Вот на таком фоне Путин и Саргсян обсуждали карабахское урегулирование, но детали их беседы, разумеется, неизвестны. Можно, однако, предположить, что Саргсян не обошел молчанием болезненную для Армении «оружейную тему» — продажу Россией вооружения Азербайджану.
Тем более, что до визита Саргсяна в Москву в Баку побывал вице-премьер РФ Дмитрий Рогозин, который, как полагают некоторые эксперты, отправился туда для урегулирования вопросов российско-азербайджанского военно-технического сотрудничества.
После встречи Путина и Саргсяна пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков сообщил журналистам, что Россия продолжает вести последовательную работу для решения нагорно-карабахского конфликта, но окончательные решения могут принимать только его непосредственные участники.
В некотором роде это действительно так, однако геополитическая ситуация в регионе, на прилегающем к нему Ближнем Востоке, продвижение НАТО на восток разрушает формулу «мы сами» и ограничивает маневренность Армении и Азербайджана.
Возможно, что это к лучшему, поскольку без жестких ограничений Баку и Еревана со стороны той же России новая война на Южном Кавказе станет неизбежной и совершенно ненужной Москве.
Вообще же ситуация на Ближнем Востоке и тяжелейший кризис в российско-турецких отношениях сильно тяготят Армению и влияют на нее не только с экономической точки зрения, но и с политической и военно-технической. Так что этот вопрос, скорее всего, Путин и Саргсян тоже обсудили.
Почти наверняка в контексте Карабаха после встречи президентов ничего не изменится — конфликт, исходя из геополитической данности, обе стороны будут стараться удерживать в замороженном состоянии.
Но нарушение режима прекращения огня продолжается с обеих сторон, а Азербайджан к этому стимулирует еще и Турция, обиженная на Россию и выступающая с все более воинственными заявлениями по Карабаху.
Что остается делать в таких условиях России? Сохранять пресловутую политику «баланса сил», поскольку ссориться с Арменией, где дислоцирована ее военная база, Москве не с руки.
Кроме того, России фактически принадлежат все крупные инфраструктурные объекты в Армении, включая железную дорогу и трубопроводы, и ставить под удар все это добро было бы просто глупо.
Кроме того, выход Ирана из-под санкций увеличивает для России роль Армении и ее политическую маневренность.
Да, сегодня все идет к формированию оси Россия—Армения-Иран, но уже завтра ситуация может измениться из-за свободы Ирана, способной обернуться для Москвы неприятными сюрпризами.
В свою очередь, испорченные отношения с Азербайджаном на фоне все большего ухудшения отношений с Турцией и ситуации в Сирии могут привести к перераспределению зон влияния в регионе и усилению в нем такого союза, как Грузия-Азербайджан-Турция.
Последний мог бы стать серьезным противовесом доминированию России на Южном Кавказе и оси Россия-Армения-Иран.
Возможно, именно это Путин «на пальцах» разъяснил Саргсяну, опасающемуся роста антироссийских настроений в Армении из-за продажи Россией вооружения Азербайджану и нерешенности карабахской проблемы.
Небезынтересна, однако, еще одна версия, выдвинутая в определенных армянских политических кругах. В соответствии с ней, Путин вызвал Саргсяна «на ковер» из-за излишней «лояльности» Еревана к Западу.
В частности, Армения в ограниченном формате, но все же контактирует с НАТО и не сворачивает свои отношения с Евросоюзом — скорее, она даже ориентирована на расширение отношений с этими двумя блоками.
И Москва, не терпящая внешнеполитической многовекторности вообще, а Армении — в частности, вполне могла пригрозить ей за ее «вольности».
А пригрозить сейчас можно только Карабахом, тем более, что над ним может нависнуть «тень» США, поскольку на днях американский штат Джорджия признал независимость НКР.
Это уже шестой американский штат, сделавший такой шаг, и, соответственно, заслуживший расположение армян.
Последнее может шириться по мере ожидаемого признания Нагорного Карабаха и со стороны других американских штатов.
И хотя это чисто символические «признания», они формируют политические симпатии и эмоциональный фон определенной части армянского общества по отношению к США и вообще к Западу.
Такое положение в перспективе может частично выбить из рук России рычаги управления ситуацией и в Армении, и в Нагорном Карабахе.
