Это не паранойя и не очередной виток «новой холодной войны». Это всего лишь борьба за увеличение военного бюджета, в рамках чего России постоянно «льстят».

Глава стратегического командования вооруженных сил США Сесил Хейни сообщил Конгрессу о своей обеспокоенности: в связи с улучшением оптических технологий российская авиация получила возможность более пристального наблюдения за территорией США и других стран.

Сама возможность продиктована условиями договора 2002 года по открытому небу – странам, его подписавшим, разрешается совершать облеты территории других государств для контроля за их военной деятельностью.

«США не имеют достаточного запаса, чтобы противостоять новым рискам», – пожаловался Хейни, имея в виду теоретическую возможность урезания оборонного бюджета.
Его поддержал главный помощник заместителя госсекретаря по оборонной политике Брайан Маккеон.

По его словам, Москва бросает «один из самых неотложных вызовов» в ядерной стратегии, а Кремль использует «довольно воинственную риторику» в нарушение Договора о ликвидации баллистических ракет средней дальности.

В ответ на это и на «действия России на востоке Украины» Соединенные Штаты провели ряд военных инвестиций, чтобы противостоять «российским вызовам» и успокоить союзников.

При этом Маккеон заверил американскую общественность, что поддержание и модернизация стратегических сил остается главным приоритетом безопасности страны
Смысл Договора об открытом небе – обеспечить стране, его подписавшей, безопасные полеты над территорией стран-подписантов.

Страны-участницы договора имеют право создавать и использовать специально оборудованный невооружённый самолёт с аппаратурой наблюдения с ограниченной разрешающей способностью. На данный момент договор подписали 34 государства, Москва присоединилась к числу подписантов в 2001-м.

Сейчас Россия использует для облетов территории США переоборудованный Ту-153М-ЛК1, а для полетов над Европой – АН-30Б. Но специально для выполнения этой миссии были построены два самолета Ту-214ОН, в которых аббревиатура ОН означает как раз «открытое небо».

Именно вокруг этих самолетов и возникают периодические скандалы, инициируемые то Конгрессом, то военными лоббистами. Вообще надо отметить, что США – единственная страна – участница договора, занимающая крайне неконструктивную позицию, на что российскому МИДу приходится довольно резко реагировать.

Другое дело, что еще в 2008-м из договора вышла Грузия, в 2015-м России регулярно отказывала в инспекциях своей территории Украина, а в феврале 2016 года по тому же пути пошла и Турция.
Последний всплеск американской истерии вокруг российских самолетов и средств наблюдения и фиксации начался в апреле 2014-го, совпав с событиями на Украине.

Тогда четыре члена сенатского комитета по разведке, знаменитого специфическим отношением к России, опубликовали открытое письмо, в котором утверждали, что «Россия вводит новые самолеты», которые «поддерживают оборудование для цифровой фотосъемки, РЛС бокового обзора с синтезированной апертурой и инфракрасное оборудование».

На основании этого председатель комитета палаты представителей по делам вооружённых сил Майк Роджерс призвал Барака Обаму отказать новым российским самолетам в праве летать в воздушном пространстве США.

Президент на призыв откликнулся, и очень оперативно – спустя всего три дня после призыва Роджерса – США запретили России инспекционный пролёт.
Правда, двумя днями раньше – 16 апреля Россия отказала в аналогичном полете американской стороне, но по чисто техническим основаниям.

Видимо, в США заранее были готовы похоронить систему взаимных инспекций, и потому в согласованные дни (14–15 апреля) американская делегация просто не прибыла в РФ. Скорее всего, сама дата американского запрета (18 апреля) была подстроена «впритык», чтобы уже не было возможности переиграть или договориться.

Тем не менее тогда конфликт удалось вернуть в переговорное русло, и 21 апреля американский самолет все-таки совершил инспекционный полет над приграничной с Украиной территорией и, кстати, никаких «скоплений российских войск» там не обнаружил.

В ноябре состоялись повторные облеты, а летом 2015-го прошли совместные воздушные наблюдения уже с участием европейских инспекторов. Есть, к слову, в этом деле маленькая уловка, которой представители стран НАТО активно пользуются, а именно – садятся в чужие самолеты.

Так, британцы были пойманы за руку, когда находились в шведском СААБе, инспектировавшем российскую территорию (Швеция не входит в НАТО, но договор об открытом небе никак не связан с блоковым участием).

Что до новой аппаратуры, которой так испугалось американское командование, ничего сверхъестественного и даже сверхсекретного не содержит.

Это панорамный (А-84ОН), плановый (АК-111) и перспективный (АК-112) аэрофотоаппараты со сменными объективами и различным фокусным расстоянием;

радиолокатор бокового обзора синтезированной апертуры «Ронсар» для наблюдения с любых высот полёта в условиях плохой метеовидимости;

комплект из плановой и двух перспективных ТВ-камер (заменяет аэрофотоаппараты и предназначен для работы с высот порядка 1000 м);

инфракрасное устройство линейного сканирования для тепловизионных изображений местности в диапазонах 0,5–1,1 мкм и 8–12 мкм;

бортовой цифровой вычислительный комплекс из четырёх автоматизированных мест оператора и локальной сети с полным комплектом программного обеспечения.

Весь этот набор научных терминов называется АСН-ОН (авиационная система наблюдения «Открытое небо») и полностью укладывается в рамки самого международного договора – там достаточно четко прописаны физические параметры аппаратуры.

Каким-либо образом выходить за рамки этих параметров практически бессмысленно, поскольку предельный технологический уровень для такого рода аппаратуры достигнут уже сейчас, и дальнейшее ее усовершенствование ничего принципиально нового не даст (разве что когда-нибудь технология научится смотреть сквозь стены).

Таким образом, упоминание «улучшения оптических технологий», которое «обеспокоило» Сесила Хейни, – детский лепет.

Как и рассуждения о том, что Россия таким образом пытается компенсировать «отставание в области спутников». Инспекционные полеты и спутниковое наблюдения – это принципиально разные вещи. Компенсировать одно другим в принципе невозможно, да и незачем.

Не говоря уже о том, что маршрут самолета заранее согласовывается с принимающей стороной, а инспектирующая сторона лишь высказывает свои пожелания, которые можно корректировать путем переговоров.

В 2014 году мотивация у американских сенаторов и конгрессменов была исключительно политическая («оккупация Крыма»). А сейчас в США идет сильнейшая лоббистская война за распределение дополнительных вливаний в ВПК на фоне резкого увеличения военного бюджета – с 3 до 5 процентов от ВВП к 2020 году.

Удивительно, но в США сейчас нет цельного документа, который сводил бы воедино разномастные концепции реформирования вооруженных сил.

Каждый род войск и даже его подвиды предлагают собственные документы, в которых доказывается (иногда убедительно) их первостепенная важность. Лоббистские группы есть и у отдельных ответвлений ВПК.

В работу активно включены профильные комитеты Конгресса, а всё вместе это органично встроено в предвыборную гонку. Ну а вишенка на этом торте – деятельность многочисленных «сказочников», то есть аналитических центров, ветеранских организаций и университетских профессоров.

Аналогичный пример – относительно недавний доклад командующего войсками в Европе Филипа Бридлава об угрозах и вызовах в Европе, где он особо упирает на необходимость увеличения численности сухопутных войск США в Старом Свете в связи с «агрессивными действиями России».

Ему для счастья и отражения «российской угрозы» нужен еще один танковый батальон, а Сесилу Хейни – запретить российские инспекционные полеты и расширить финансирование в области оптических технологий. Все очень просто и вполне естественно.