18 февраля братьям было вынесено обвинение, которое можно считать верхом беззакония, бесправия и цинизма. Не имея ни одного доказательства совершения тяжких преступлений, построив обвинение на «показаниях» подставных лиц, Тернопольский городской суд в спешном порядке приговорил братьев Дмитрия и Ярослава Лужецких к 15 и 14 годам лишения свободы в колониях строгого режима. Да, да, именно в колониях. Сидеть, как определили судьи, они будут в разных местах, чтобы не могли видеться и общаться друг с другом. Можно представить, какие там будут условия содержания и медицинская помощь, в которой они уже сейчас остро нуждаются. Нет сомнения, что утратившая остатки законности украинская судебно-пенитенциарная система попробует физически уничтожить не сдавшихся, не дрогнувших при допросах Лужецких.
За время нашей прежней публикации братья, которых все время подвергали пыткам– физическим и моральным, превратились фактически в инвалидов. Их держат, как опасных преступников, в одиночных камерах лишь за то, что посмели выступить против преступного режима, развязавшего войну. Открытое осуждение на Украине войны и убийств мирных граждан, которых считают «террористами», сегодня, как показывает печальная практика, вполне может обернуться тюремным сроком, в то время, когда власть тысячами выпускает на свободу настоящих убийц и маньяков.
Братья Лужецкие мужественно переносят все тяготы и лишения, моральное и физическое давление, ибо на их стороне правда. За высказывания против войны, участие в митингах и помощь пострадавшим людям Донбасса продуктами и медикаментами на Дмитрия и Ярослава Лужецких «повесили» шесть статей Уголовного кодекса Украины, каждое из которых абсурдно по своей сути. Даже бегло пролистав решение суда, можно заметить, что шили его белыми нитками. Там есть «свидетельства» о попытках подготовки «совершения террористических актов» братьями Лужецкими на территории Украины. Перечислены более десяти таких «попыток», однако ни одна из них, во-первых, почему-то не была «реализована», а, во-вторых, везде были «задействованы» какие-то неустановленные лица. Нетрудно догадаться, что все эти эпизоды родились в воспаленном мозгу тех, кто клепал дело.
Братьям вменили, напомним, ч.3ст.109 - действия, направленные на насильственное изменение или свержение конституционного строя или на захват государственной власти; ч.2ст.110 - посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины; ч.1ст.111 - государственная измена; ч.1ст.258-3 - создание террористической группы или террористической организации; ч.2ст.258-4 - содействия совершению террористического акта;
ч.3ст.258-5 - финансирование терроризма.
Как стало известно из достоверных источников, в это же время оперативно и без доказательств прямой вины в других городах Украины были осуждены другие узники совести, и они тоже получили большие тюремные сроки. Спешка власти была налицо, ведь срок в 15 лет дают только по согласованию с высшими судебными органами, которые находятся в Киеве.
Все это время мы следили за историей Дмитрия и Ярослава Лужецких. Полученная информация вылилась в интервью, в котором появились новые факты. Все они говорят о том, что на Украине не существует правовой системы, в стране царит беззаконие, расправа над инакомыслящими становится обычным делом. В самой судебно-правоохранительной системе применяются пытки, какие практикуются в печально известной тюрьме в Гуантанамо, с той только разницей, что против истязаний заключенных в американских застенках хоть время от времени выступают правозащитники. От братьев Лужецких отвернулись все вчерашние блюстители прав человека на Украине, а адвокат, который вел их дело, из-за угроз отказался защищать братьев и даже пытался их уговорить «взять на себя вину». Причина тому – страх, который висит над честными людьми, ведь завтра любой из них может оказаться на месте Лужецких.
-Напомните, как и при каких обстоятельствах вы были арестованы?
-В СБУ Украины нас сдал родной отец. Он сам западенец, причем резко националистических взглядов, а мама русская. Они давно развелись. Но отцу не нравилась наша позиция, даже то, что у нас есть бизнес в России. Мы занимались строительством, и перед арестом как раз приехали на Украину вербовать людей на стройку. После этот факт передернули, подали его так, что якобы мы приехали из России вербовать людей на войну на стороне ДЛНР. Но мы не имеем никакого отношения к военному делу и никогда не были в Донбассе. Конечно, возвращаться на Украину после того, как мы отказали «Правому сектору» в финансировании их организации, было большим риском. Но на Украине оставались наши семьи, и наша цель была их вывести.
- Что происходило сразу после ареста?
- Еще во время задержания в тернопольском кафе нас повалили на пол и начали избивать ногами, прикладами автоматов по голове, били в живот. Сначала мы ничего не могли понять, думали, что на нас напали бандиты. Их было человек 20, все с закрытыми лицами и еще несколько человек в гражданском. Как мы потом узнали, в гражданском были следователи, оперативники и прокурор. Нас брали, как опасных преступников.
После задержания нам на головы надели целлофановые пакеты и в разных машинах увезли в неизвестном направлении. Через некоторое время машина остановилась, это был карьер. Нас вывели и поставили на колени с застегнутыми наручниками за спиной над пропастью... Били по очереди и заставляли смотреть как бьют одного из нас, хотели сломать морально. Но это было еще не все. Потом они стали имитировать расстрел, но как оказалось, стреляли холостыми патронами.... Ощущение было, что вот на этом наша жизнь закончилась, успели даже друг с другом попрощаться и мысленно с детьми. Когда закончился допрос на природе, нам на голову снова надели целлофановые пакеты и увезли... Чего ждать, мы уже не знали.
-И что было потом?
-Нас привезли в какое-то помещение СБУ, развели по разным кабинетам. Допрос длился три дня. Целью было выбить из нас признание в «подготовке совершения террористических актов». Каких актов? Где? Это же бред. Требовали назвать фамилии каких-то людей, которые якобы имеют связи с народными республиками на востоке. Допросы следовали один за другим, они напоминали методы инквизиции. Не буду все описывать в деталях. Сил вообще уже никаких не оставалось. Следователя на третий день начало выводить из себя то, что мы молчим и не готовы ничего подписывать. Самое большое истощение всех сил наступает на третий день. После трех суток истязаний нас отвезли в суд, который дал санкцию на арест. Так мы оказались в СИЗО.
-Что вам известно о пытках и побоях в отношении других узников совести?
-Дело в том, что нас сразу поместили в одиночные камеры, что было также изощренной формой пыток, поэтому о других мало что можем сказать. Но по действиям палачей можно сделать вывод, что все пытки, все их насильственные действия хорошо отработаны. А значит, они их часто применяют.
-Какие последствия со здоровьем наступили после допросов с пристрастием, а также в результате многомесячного пребывания в одиночке? Как кормят? Оказывают ли медицинскую помощь, если человек в ней нуждается?
-Очень тяжело было первые два месяца. Силы на исходе, а восстановить их нечем. Были сильные головные боли, головокружение, тошнота, бессонница. Появились боли в сердце, стало прыгать давление, чего раньше не было. Проблемы с пищеварением – само собой. То, что дают в СИЗО Тернополя, есть нельзя. Мы знаем, как кормят свиней в украинских селах, вот такую же жижу подают заключенным. Варят кости и этот бульон заправляют мукой. В борщ кладут гнилые овощи. Иногда бывала рыба, но сухая, почти не съедобная. От одного запаха этой еды начиналась рвота. Если бы друзья не носили нам передачи, мы бы умерли с голоду. Правда, если руководство СИЗО ждет проверку, то для подследственных в этот день готовят нормальные блюда.
Теперь ко всем неприятностям добавились боли в печени и почках. Видимо, нам их отбили. Обезболивающих в СИЗО нет. Не прошло даром и долгое пребывание в сырых камерах. Донимает постоянный кашель. Перед последними заседаниями у Ярослава и Дмитрия после настойчивых просьб провести медицинский осмотр все-таки диагностировали воспаление легких. Но лечения по-прежнему нет никакого. Создается впечатление, что таким образом власть убирает неугодных ей людей.
- В каких еще формах происходило насилие над личностью?
-Самое тяжелое насилие все-таки психологическое. У нас дома остались жены с маленькими детьми, а мы ничем не можем им помочь. Младшему сыну Ярослава полтора года, и он не знает папу. Физическую боль можно вынести, а моральная может убить. Каким бы ты ни был сильным, начинают идти слезы из души, когда думаешь, что родные люди остались беззащитными. Придет время, и дети поймут, почему случилось так, что их папы не были рядом, когда они в этом нуждались.
-Расскажите, что было на последних заседаниях и почему решение вынесли без вас и вашего адвоката?
-Нашего адвоката запугали еще раньше. Вначале он пытался нас защищать. Но потом пришел и стал умолять нас сделать признание в том, чего мы не совершали. Например, «признаться» в создании террористической организации. Конечно, мы отказались. Тогда он взял самоотвод, и нам дали двух государственных адвокатов, который были для проформы. Нас они не защищали, а только усугубляли ситуацию. Мы подали ходатайство об их отводе, но его не удовлетворили.
- Почему сами не наняли нового адвоката?
-Удалось найти только одного, который соглашался взяться за наше дело, остальные боялись. Но он запросил семь тысяч долларов. Таких денег у нас уже не было. Друзья открыли счет для сбора средств, но на него не пришло ни копейки.
-Что было на последних заседаниях суда?
- Была начата активная подготовка к вынесению приговора. Помощь пострадавшим от войны жителям республик все же посчитали спонсированием терроризма. В целом не было доказано ни одно обвинение. Суд использовал только «показания» подставных свидетелей. Все факты перевирались безбожно, хотя у нас в самом начале изъяли сервер. Там не было ни одного доказательства того, что мы вербовали людей на войну. В действительности нам нужны были 40 человек для работы на цементный завод в Ростов. 15 человек действительно завербовали …на стройку в Москву. И в этом нет ничего преступного. В обвинительном заключении, которое мы получили постфактум, говорится, что мы не только «информационно способствовали деятельности ДНР и ЛНР» через социальные сети, но и совершали попытки финансирования каких-то террористических актов, о чем «свидетельствовали» на суде те же подставные лица. Суд не интересовали реальные факты, он выполнял, как мы поняли, указку сверху – дать нам максимальный срок, чтобы запугать всех тех, кто не поддерживает политику Киева и выступает против войны.
Нас постоянно привозили в суд, но по каким-то причинам слушаний не было. У Ярослава поднялась температура, ему стало плохо в здании суда. Приехала скорая, диагностировали двухстороннее воспаление легких. А 18 февраля заседание провели без нас и вынесли приговор, с которым потом ознакомили. Получается, нам не дали даже последнего слова, что является грубым нарушением судебного производства. На следующий день снова повезли в суд, держали нас полдня, потом отвезли назад в СИЗО. Потом у нас был обыск. Забрали обогреватель.
-Вы будете подавать апелляцию в выше стоящую судебную инстанцию?
-Конечно, поскольку был вынесен приговор на основании недоказанных фактов. Но мы мало надеемся на справедливость украинской Фемиды.
* * *
Пока братья Лужецкие по-прежнему остаются в одиночных камерах. 14 и 15 лет за реальную свободу слова и помощь людям, пострадавшим от войны, – есть не что иное, как жестокая расправа над инакомыслящими.
То, что на Украине она есть, начинают замечать и международные организации. На днях на это обратила внимание международная правозащитная организация Amnesty International.
Правозащитники напомнили об убийстве в апреле 2015-го журналиста Олеся Бузины, который был известен пророссийскими взглядами. Бузина был застрелен возле своего дома в Киеве 16 апреля 2015 года. По подозрению в убийстве в июне 2015 года были арестованы двое киевлян — Андрей Медведько и Денис Полищук. Оба они принимали участие в киевском Майдане зимой 2013-2014 года и в операции украинских карателей в Донбассе. Медведько и Полищук были отпущены судом под круглосуточный домашний арест в декабре 2015-го.
Amnesty International указывает и на случай Руслана Коцабы, журналиста и блогера из Ивано-Франковска, который был арестован после публикации на YouTube призывов к власти немедленно прекратить боевые действия в Донбассе. Также он призывал граждан избегать мобилизации в Вооруженные силы Украины. Коцабе было предъявлено, как и братьям Лужецким, обвинение в государственной измене и воспрепятствовании законной деятельности ВСУ.
Организация утверждает, что в Украине стало крайне опасно высказывать пророссийские взгляды. Над страной висит тень страха.
