На прошлой неделе президент Южно-Африканской Республики Джейкоб Зума назначил министром финансов страны Правина Гордхана, которого сам же отправил в отставку 25 мая прошлого года.
Закончился крупнейший кризис руководства ЮАР, который стоил стране за полгода выхода в негативные инвестиционные рейтинги (по версии Standard & Poor's и Fitch), падением национальной валюты — рэнда — с 16 до 25 за американский доллар. Общая рыночная оценка акций экономики Южной Африки потеряла 5% — огромная цифра для самой капитализированной страны континента, члена мирового клуба быстроразвивающихся экономик БРИКС.
Авторитет президента в глазах элит за эти полтора года упал до уровня открытого неприятия и даже ненависти. Гражданское общество и церковные лидеры весь декабрь пишут открытые письма Джейкобу Зуме, требуя для себя — и только для себя, разумеется, а не для своих оппонентов тоже — срочных встреч с президентом. Академические лидеры призывают его уйти. Социальные медиа заполнил хештег #Zumamustfall.
Не было санкций, падения цен на основные экспортные товары, финансового кризиса или небывалой климатической катастрофы в агрокомплексе. Была жесточайшая борьба за коррупционные «откаты» в работе с западными корпорациями, схватка за политическое наследование Зуме, открытое противостояние десятка олигархических (в ставшем уже классическим русском понимании этого явления для XXI века — «доступ к телу плююсь свободные миллиарды») кланов.
Одним словом, все то, что делает политику и экономику Южно-Африканской Республики так похожей на политику и экономику восточноевропейского (и постсоветского, в частности) геополитического пространства. И тем ценнее, тем интересней урок и опыт, который в этот кризис показали миру очень разнородные, вовсе не консолидированные до этого элиты ЮАР, продемонстрировав недюжинную договороспособность и чувство самосохранения, которые и спасли в итоге политическую систему.
Казалось, страна обречена на какую-то южноафриканскую версию «цветной революции» — особенно если вспомнить, что ключевые посты в национальной элите до сих пор занимают «профессиональные революционеры» из АНК, способные одним своим словом вывести на улицы миллионы тех, для кого они — кумиры вооруженной борьбы с апартеидом. Да и молодые волки протестного электората жаждали свой кусок пирога при дележе власти, выпавшей из слабеющих рук Джейкоба Зумы и старого поколения ветеранов АНК.
Итак, 25 мая 2014 года. Президент Джейкоб Зума стремительно перемещает министра финансов Правина Гордхана внутри правительства, поручая ему куда менее влиятельный портфель министра кооперативного управления и традиционных отношений. На место Гордхана он назначает своего заместителя Нланла Нене, подчеркивая в качестве мотива такого странного смещения эффективного и авторитетного Правина Гордхана, что Нланла Нене — первый темнокожий в качестве министра финансов. Собственно, никаких других аргументов не приводится.
Разумеется, не эмблематичное назначение темнокожего было реальной целью президента Зумы. В действительности Зума стремился сконцентрировать в своих руках все финансовые ресурсы, которые ему очень нужны, чтобы обеспечить преемственность президентского поста в свою пользу — точнее, в пользу своей бывшей жены, Нкосазаны Дламини-Зумы, которой противостоит нынешний вице-президент ЮАР Сирил Рамафоза. Читателя пусть не удивляет статус «бывшей жены» у желаемого политического преемника Джейкоба Зумы — политический союз с бывшими женами как раз входит в список особенностей политического класса ЮАР — достаточно вспомнить Нельсона Манделу и его бывшую жену Винни Мадикизела-Манделу.
Назначение управляемого Нланла Нене, казалось, обеспечивает президенту задачу монопольного управления финансами ЮАР.
Зерна скандала были посеяны уже тогда, но довольно долго всем сторонам в элитах Южной Африки удавалось сохранить конфликт в непубличной сфере.
Конфликт год варился в непубличной сфере, тщательно оберегаемый от глаз общества, и выплеснулся наружу только 27 августа 2015-го.
До этого вполне управляемый Нене неожиданно заявил, что не будет подписывать крайне спорную кредитную сделку на $100 млрд между Россией и ЮАР для строительства целой группы атомных электростанции, поскольку не хочет нести личную ответственность за возложение такой колоссальной долговой нагрузки на Южную Африку.
Отдельный, крайне интересный вопрос — откуда у «Росатома» свободные инвестиционные ресурсы в размере $100 миллиардов для закачки их в южноафриканскую экономику, пусть даже на крайне выгодных условиях — не является предметом настоящего исследования.
Позиция министра финансов Нене понятна — президент так или иначе уходит, а стомиллиардный кредит, пусть хорошо пощипанный Зумой и его кланом, останется на плечах ЮАР — и тут все вспомнят, кто персонально подписывал кредитный договор. Его, Нланла Нене, личная политическая карьера вовсе не заканчивается с уходом президента Зумы…
Здесь уже в игру почти открыто включается олигархический бизнес. Клан Гупта, влиятельная семья бизнесменов, контролирующая в заметной части добычу урана в ЮАР и потому главный приобретатель от ядерной сделки с «Росатомом», фактически своим решением требует увольнения вдруг ставшего строптивым министра финансов Нланла Нене — либо любого другого способа сохранить сделку с русскими в том виде, который выгоден им. Возможно, президент Зума и смог бы решить все иначе, попросту надавив на своего бывшего заместителя и пойдя немного на уступки сам — собственно говоря, до начала декабря он и пробует сделать именно так — но клан Гупта это его почти официальный карман, и ссориться с семьей Гупта не может себе позволить даже глава государства.
Тем более в ситуации, когда от полноты и доступности этого кармана зависит «правильная», обеспечивающая ему политическую и юридическую безопасность передача власти удобному политическому наследнику.
Столько знакомых для украинского, киргизского, румынского, да любого восточноевропейского уха ноток в южноафриканской политической логике…
Давление на Джейкоба Зуму усиливается. По, разумеется, полностью случайному совпадению буквально через месяц после блокирования министерством финансов стомиллиардного ядерного кредита страну охватывают студенческие волнения. 23 октября Зума вынуждено капитулирует перед требованием студентов отказаться от увеличения платы за обучение на 6% после многотысячного марша в Претории, ставшего кульминацией протестов по всей стране.
Машина революции набирает ход. Становится очевидным, что семья Гупта и часть других олигархических кланов, видя уплывающий стомиллиардный куш, решили добиться своего любой ценой — с президентом Зумой или следующим «революционным правительством».
Ветераны борьбы с апартеидом давят на Зуму с другой стороны, стараясь не упустить свою роль патриархов — теперь уже в новой революции. 2 ноября бывший исполняющий обязанности президента Кгалема Мотланте заявляет, что Тройственного союза правящего Африканского национального конгресса (АНК), Конгресса южноафриканских профсоюзов (Cosatu) и Коммунистической партии больше нет, и жестко критикует стиль руководства Джейкоба Зума за то, что президент в своих действиях «не придерживается Конституции». Через три недели слова Мотланте подтверждаются практикой: Конгресс южноафриканских профсоюзов фактически одобряет преемником Зулу крайне неудобного для него нынешнего вице-президента Сирила Рамафозу, а не его бывшую жену, Нкосазану Дламини-Зуму, действующего главу Африканского Союза, на чем настаивали сторонники президента.
Всего через три дня после этого, 27 ноября, на фоне развивающегося политического кризиса, Standard & Poor's и Fitch публикуют понижение инвестиционных суверенных рейтингов ЮАР, соответственно, от BBB до BBB — и с прогнозом от «стабильного» на «негативный», в комментариях указывая именно политические риски как те, что способны в недели (!) привести страну к грани «мусорного» рейтинга.
9 декабря президент Зума все же отправляет в отставку министра финансов Нене, заменив его малоизвестным членом Финансового комитета парламента Дэвидом ван Ройеном, что воспринимается всеми как прямое вступление президентом в управление финансами. Этот шаг был настолько вызывающим, что вызвал шок во всех слоях южноафриканского общества и у наблюдателей за рубежом. Долгое время информационные агентства отказывались публиковать новость об отставке Нене и назначении ван Ройена без пометки «непроверенная информация» — настолько близко это ставило страну на грань государственного переворота.
В тот же день Зума отменяет посещение африканского делового форума в Йоханнесбурге, чтобы провести решающее заседание кабинета, где он добивается от деморализованного правительства поддержки соглашения о российской ядерной сделке. На завтра, 10 декабря, биржевые индексы уходят в свободное падение, а национальная валюта за день теряет 5% стоимости.
Казалось, цветы в южноафриканской пустыне уже конкурируют — кто из них станет символом демократического пробуждения Южной Африки — и букетиком на могиле южноафриканского экономического чуда.
И здесь сработал страховочный механизм, в существование которого почти никто не верил и который в других обстоятельствах противоречил бы всей политической логике ЮАР — а в этих, критических, спас страну. Ветераны революции против апартеида и капитаны бизнеса вдруг огляделись вокруг, оценили последствия — и начали кулуарные переговоры.
13 декабря капитаны южноафриканской промышленности проводят целую серию крайне закрытых срочных совещаний с руководителями Африканского национального конгресса. Переговоры — информацию о них приходится собирать по крупицам, ни одного публичного документа или заявления — длятся почти сутки, и не потому, что стороны торгуются или не понимают, что делать, — а потому, что ситуация уже перешла грань управляемости.
Сегодня только известно — и то по неофициальным источникам — что бизнес на них представляли, в частности, глава Barclays Africa Group Мария Рамос; глава Goldman Sachs в Южной Африке Колин Коулман; Глобальный главный исполнительный директор Investec Bank Стивен Косефф; Генеральный директор Imperial Holdings Марк Ламберти; Генеральный директор группы компаний Sanlam Ян Кирк. Исполнительный директор Toyota Europe Йохан ван Зил представлял европейский бизнес, контролируемый южноафриканским менеджментом.
Тяжеловесов со стороны Африканского национального конгресса возглавлял лично генеральный секретарь АНК Гведе Манташе, а в переговорах участвовали также Бен Турок, Барбара Хоган и Ахмед Катрада — ближайшие соратники Нельсона Манделы, отсидевшие с ним свои сроки в тюрьме на острове Роден и пользующиеся в партии огромным авторитетом.
Олигархический майдан или финансовый крах — или и то, и другое вместе. Без внешних факторов угрозы. Без природных катастроф. Без тотального падения цен на экспортные товары. Кризис политического управления в кристально чистом виде, as is, как из учебника.
В результате мы знаем только то, что поздно вечером представители руководства Африканского национального конгресса, ветераны войны с апартеидом и безусловные партийные тяжеловесы встретились с президентом, обладая общим мандатом «старых большевиков» и «капитанов бизнеса». Вряд ли мы узнаем когда-то, что прозвучало на этой встрече, какие гарантии попросил Джейкоб Зума и чем закончился политический торг (а на этой-то встрече был именно жесточайший торг, там не было заведомой победы ни одной стороны) но уже поздно ночью министром финансов ЮАР был назначен Правин Гордхан, — которого президент Зума отправил в отставку 25 мая прошлого года.
И уже 14 декабря начинается медленный, осторожный демонтаж политических баррикад.
Национальный рабочий комитет АНК официально одобряет назначение Гордхана и благодарит президента Джейкоба Зуму за его «мужественный и мудрый поступок настоящего руководителя страны». В тот же день своем первом выступлении в качестве вновь назначенного министра финансов Гордхан не допускает никаких нападок на президента, но говорит, как бы среди прочего, что процедуры прозрачных деполитизированных тендерных закупок по ядерному контракту, на которых настаивал его предшественник Нене, будут четко реализованы в ядерной сделке с «Росатомом».
Национальное казначейство выпустило 16 декабря официальное заявление, чтобы успокоить страну насчет риска инфляции и неконтролируемого роста государственных расходов. «Любые дополнительные расходы будут одобрены, только если возникает дополнительный доход» — более чем жесткая монетарная политика успокаивает биржи и валютных спекулянтов.
Прошло всего несколько дней, меньше недели. Южной Африке еще предстоит тяжелейший путь политического восстановления. Еще не очевидно, что получил лично для себя взамен назначения Правина Гордхана президент Зума. Пока непонятно, что означает участие в тех ночных переговорах между «старыми революционерами» и «капитанами бизнеса» вице-президента Сирила Рамафозы — то, что его отказ от политического наследования Зуме было условием президента или то, что он, напротив, как его преемник обещает Зуме некоторые личные гарантии безопасности.
Никуда не делись из экономики страны три брата Гупта и их заинтересованность в русских ста миллиардах долларов. Да и президент Джейкоб Зума, ослабленный, все еще остается на своем посту и сохраняет огромный политический ресурс.
Но одно очевидно — элита ЮАР сумела буквально в два дня консолидироваться, пойти на ранее невообразимые союзы — и оттащить страну от края олигархической «цветочной революции».
На фото: Джейкоб Зума
