Госсекретарь США Джон Керри начал свое среднеазиатское турне с посещения Самарканда, где 1 ноября состоялась первая встреча в формате «пять плюс один». Договоренность о которой была достигнута заблаговременно, еще в ходе 70-й сессии Генассамблеи ООН в сентябре в Нью-Йорке, то есть до того, как российская боевая авиация начала свои действия в Сирии. Многие эксперты считают, что этот вояж главного американского дипломата в Среднюю Азию является ответом на военную помощь Москвы Дамаску. Беру на себя смелость предположить, что это не так или не совсем так. То, чем занимается госсекретарь США в Средней Азии, вдали от рубежей своей страны, я бы назвал планомерной работой по сохранению мирового господства и усилению политического влияния Вашингтона.
ФОРМАТ «ПЯТЬ ПЛЮС ОДИН»
Центральная Азия (ЦА) всегда находилась под присмотром неусыпного ока правительства и спецслужб США, но в настоящее время значение этого региона приобретает для них особую важность. Прежде всего необходимо учитывать, что война в Афганистане далека от своего завершения, но штаты по-прежнему полны решимости защищать свои политические интересы и в регионах к северу от афганской территории. Контролируя ЦА, они могут в той или иной степени влиять на процессы, происходящие во всей Азии.
Кроме того, глобальным проектам Вашингтона «Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство» и «Транстихоокеанское партнерство» может сильно помешать другой международный проект «Новый шелковый путь». США, похоже, намерены и здесь вмешаться и осложнить осуществление этого трансазиатского проекта. Вашингтон также весьма обеспокоен активной внешней политикой Москвы и, по словам главы военного ведомства Эштона Картера, предпринимает «новые варианты действий» по сдерживанию России, в том числе и военными методами. И еще, американская администрация считает вызовом значительно возросшую за последние десятилетия экономическую и соответственно военную мощь Китая, который, кстати, имеет сильное влияние в ЦА.
Что из себя представляет вновь созданная организация «пять плюс один» и какие задачи, кроме экономических, она должна решать? В состав этого закрытого клуба вошли пять среднеазиатских стран – Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан, Туркмения, роль модератора, естественно, достается США. Один из ключевых вопросов, который обсуждался на самаркандской встрече, был вопрос безопасности в связи с положением, сложившимся в Афганистане.
Бросается в глаза, что две державы, чья заинтересованность в безопасности в этом регионе куда более явная, чем у Вашингтона, а именно Россия и Китай, на этой встрече не присутствовали. Вероятно, США намереваются создать здесь некоторую альтернативу организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), в которую входят Казахстан, Киргизия и Таджикистан. А также, похоже, Вашингтон собирается вбить клин в тело Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Можно предположить, что американцы не столько озабочены вопросами безопасности этого региона, сколько своим политическим и военным присутствием в нем.
За 13 лет войны в Афганистане США к концу 2014 года пришли к тому же результату, что и СССР к 1986 году. Вашингтон не контролирует афганскую территорию в военном аспекте, хотя там и сохраняется американское военное присутствие. Военный контингент США, а также солдаты других стран НАТО и прочих государств – участников коалиции, чья общая численность не превышает 13 тыс. штыков, нацелен главным образом только на самооборону и поддержку союзного правительства в Кабуле. Которое, несмотря на наличие собственной армии, держится по-прежнему на иностранных штыках. Вовлечение среднеазиатских стран в военно-политический союз позволит Вашингтону держать в регионе войска, на территории не воюющих стран. В первую очередь американцы могут рассчитывать на Узбекистан и Туркмению, но при удачном стечении обстоятельств и на большее. Для исполнения своего плана по «сдерживанию» Москвы штатам, конечно же, нужен граничащий с Россией Казахстан. Вряд ли они планируют вводить войска в эту среднеазиатскую страну, а вот создать у России под боком еще одну «Украину», раздираемую противоречиями, им вполне бы подошло.
СРАВНИВАЯ РЕЗУЛЬТАТЫ ДВУХ ВОЙН
Как говорил Наполеон, «деньги – кровь войны», с них и начнем. Среднегодовые затраты на войну в Афганистане для СССР в 1979–1989 годах составляли 6,143 млрд долл., для США в 2001–2014 годах примерно в 10 раз больше – 60,1 млрд долл. По информации американских СМИ, только Вашингтон расходовал до 5 млн в час в Афганистане, сюда еще нужно приплюсовать бюджет войск других участников коалиции. Стоимость пребывания одного военнослужащего США на этой войне в год составляла для американской казны более миллиона долларов.
Потери среди личного состава, в технике, вооружениях у ВС СССР в разы больше, чем у американцев. Но давайте взглянем правде в глаза. Поддержку афганской оппозиции, воевавшей против войск СССР и ДРА, оказывали наряду со странами Запада Пакистан, Иран, Китай, государства Персидского залива и некоторые североафриканские страны. Западу в начале 1980-х удалось в какой-то мере организовать изоляцию СССР. Мировая общественность обвиняла Москву за войну в Афганистане и сбитый Boeing южнокорейской авиакомпании. И на этом фоне, по сути, против СССР в Афганистане воевала коалиция государств.
За девять лет той войны Союз потерял убитыми около 15 тыс. военнослужащих, 118 самолетов, 333 вертолета, 147 танков, 1314 бронемашин, 433 единиц ствольной и реактивной артиллерии, 510 инженерных машин, 11 369 грузовиков и автоцистерн.
Воевавшие против «шурави» душманы получили от своих спонсоров вооружения на сумму более 10 млрд долл. В ходе этой войны силы специального назначения США и Великобритании провели против наших войск и вооруженных сил ДРА ряд секретных операций. Уже к концу 1982 года США наладили поставку душманам взрывчатых веществ и штатных мин, разнокалиберного стрелкового оружия, гранатометов, минометов и ПЗРК. По информации Пентагона, афганские партизаны получили 1000 ПЗРК Stinger, из них было израсходовано менее 350 единиц. Какое-то количество Stinger военное ведомство США в дальнейшем выкупило у душманов, но более 400 комплексов остались в Афганистане.
Коалиция во главе с США при вторжении в Афганистан по сравнению с Советами оказалась просто в тепличных условиях. По сути, она воевала только против афганских партизан (главным образом против талибов), которые получали вооружения от афганской Национальной армии (АНА), из Китая и весьма в ограниченных количествах из Пакистана и Саудовской Аравии (и некоторых других стран Персидского залива и Северной Африки). Но несмотря на это, потратив за 13 лет войны более 715 млрд долл., коалиция пришла к тому же результату, что и «шурави» в 1986 году, то есть к необходимости как можно скорее свернуть эту неперспективную военную кампанию. На 1 ноября 2014 года, на момент, когда операция с нелепым названием «Несокрушимая свобода», а по сути, долгая война, длившаяся с 2001-го по конец 2014 года была декларативно, но не фактически завершена, потери коалиции составили 7442 человека убитыми. Не знаю, по какому принципу Вашингтон определил окончание этой войны. Реально она не завершена, и ей пока конца и края не видно. Но, похоже, сейчас американское руководство просто не хочет доводить длительность этой войны до трагической для себя отметки в 15 лет. Не любят в Вашингтоне это число, напоминает оно о бесславно проигранной войне 1959–1975 годов во Вьетнаме. Но, как не крути, новая операция коалиции во главе с США с патетическим названием «Решительная поддержка» не что иное, как продолжение Афганской войны, начатой в 2001-м, но в еще более вялом режиме.
АФГАНСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ АРМИЯ
Как известно, с 1 января 2015 года альянс декларативно не ведет войну в Афганистане, НАТО лишь проводит операцию «Решительная поддержка». То есть с 1 января считается, что Кабул воюет своими силами. В настоящее время в распоряжении правительства Афганистана есть 178-тысячная армия и полицейские силы, которые насчитывают до 150 тыс. человек, кроме этого есть еще отряды самообороны, в которых задействовано до 30 тыс. человек.
После ухода советских войск режим Наджибуллы имел под ружьем меньшую по численности, но значительно лучше вооруженную армию. Советский союз оставил тогда в распоряжение Кабула 763 танка, 129 БМП, 1225 БТР и БРДМ, 2609 единиц ствольной и реактивной артиллерии, 226 самолетов и 89 вертолетов (в том числе ударные и транспортные), около 13 тыс. автомобилей.
Современная армия Афганистана (АНА), по сути, осталась без ударной реактивной авиации. Что касается боевых вертолетов, их число по сравнению с 1986 годом сократилось более чем вдвое. Вооружение АНА осуществлялось из арсеналов стран НАТО, государств – бывших участников «Варшавского договора», бывших республик СССР и сейчас представляет собой весьма разношерстную смесь, созданную по принципу «с мира по нитке…», никакой систематичности и плановости, вперемешку европейские, американские, китайские, советские, российские образцы, список можно продолжить. Такая пестрота в вооружении создает много проблем в обеспечении боеприпасами, ЗИП и ГМС. К тому же наблюдается значительное сокращение парка бронетехники, в первую очередь из-за проблем снабжения, неудовлетворительной ремонтной базы и нехватки обученного ее эксплуатировать личного состава. Количество единиц ствольной, безоткатной и реактивной артиллерии сократилось примерно в пять раз (по сравнению с 1986 годом). В поставках вооружений и техники АНА приняли участие США, Чехия, Словакия, Хорватия, Турция, Украина, Эстония, Латвия, Литва, Албания, Черногория, Болгария, Венгрия и Румыния. Еще один штрих все-таки добавлю напоследок: c 2013 года для подготовки афганских солдат привлечены грузинские военные инструкторы.
Несмотря на приложенные усилия со стороны коалиции, низкая боеспособность афганских войск, плохая дисциплина, повальное дезертирство остались примерно на том же уровне, как это было в 1979–1989 годы. Кроме того, в настоящее время в АНА наблюдается большой недостаток квалифицированных командиров и специалистов.
Организационно Армия Исламской Республики Афганистан (ИРА) состоит из семи корпусов бригадного состава, штабы которых располагаются в крупных городах: Кабул, Гардез, Кандагар, Герат, Мазари-Шариф, Лашкар-Гах. В 2011 году были созданы специальные силы «коммандос», которые на настоящий момент являются наиболее боеспособной частью АНА. Если верить опубликованным данным, их численность составляет около 12 тыс. штыков.
Есть еще одна интересная деталь – это национальный состав АНА. По информации, которую дают эксперты, большинство военнослужащих АНА – представители северных народов Афганистана, свыше 35% – таджики, менее 10% – узбеки, чуть выше 10% – хазарейцы, около 5% – туркмены, аймаки и другие национальности. На долю пуштунов остается не более 40% от всего личного состава, хотя традиционно армия Афганистана в основном формировалась из пуштунов. Это объясняется тем, что современная армия создавалась на базе отрядов «Северного альянса», костяком которого были таджики и узбеки. Эта деталь весьма интересна, и к ней мы еще вернемся.
ВИЛАЯТ ХОРАСАН
В одном из своих интервью бывший губернатор провинции Кундуз Мухаммад Умар Сафи сказал, что ИГ (террористическа группировка «Исламское государство» запрещена в России) заметно активизировалось в провинциях Кундуз, Тахар, Бадахшан, в уездах, приграничных с Таджикистаном, в провинции Баглан, где вербуют сторонников среди таджиков, а также в провинции Фарьяб, что граничит с Туркменией, с преимущественно узбекским населением. По заявлению генерала Замана Вазири, в провинции Кунар вербовщики ИГ особенно преуспели в деле рекрутирования молодежи в свои ряды. В Нуристане ИГ нашло благодатную почву для распространения своих идей. Дело в том, что всего каких-нибудь 130 лет нуристанцы не были мусульманами и называли их кафирами («тараканы» – бранное слово для обозначения неверных), и лишь в конце XIX века их обратили в ислам пуштуны, и это обращение прошло не бескровно. Исламисты умело пользуются тем, что существуют некоторые межнациональные противоречия между нуристанцами и пуштунами, таджиками и пуштунами и т. д. Наибольший успех ИГ имеет в регионах с непуштунским суннитским населением.
Заместитель министра обороны РФ Анатолий Антонов подтвердил, что ИГ в последнее время значительно активизировалось в районах вблизи северо-западных границ Афганистана. Он, в частности, сказал: «Мы отмечаем растущее влияние в Афганистане «Исламского государства», обосновавшегося уже в 25 из 34 провинций республики. Одновременно группировка пытается закрепиться в соседнем Пакистане, на территории которого фиксируем попытки эмиссаров «Исламского государства» вести вербовочную работу и налаживать связи с другими террористическими группировками».
По информации издательства Al Jaseera в боевых группах ИГ много не афганцев. Боевые отряды вилаята Хорасан (провинция «Исламского государства», запрещенного в РФ) ведут жестокую войну как с правительственными силами, так и с другими повстанческими организациями, не признающими верховную власть халифа (аль Багдади). Жестоким казням подвергаются и захваченные в плен полицейские, и солдаты АНА, и бойцы отрядов самообороны, и талибы. Вооружены боевики ИГ стрелковым оружием, возможно, и легкой артиллерией, допускаю наличие у них гранатометов и ПЗРК. Они также имеют в арсенале взрывчатку, используют партизанскую тактику, характерную для исламистов, в которой немаловажную роль играют террористы-смертники. По информации, просочившейся в СМИ, ИГ пользуется поддержкой Пакистана, Катара и Саудовской Аравии. И здесь необходимо сделать очень существенную оговорку. К примеру, в Синае «филиалом» ИГ является местная боевая исламистская организация «Ансар Бейт аль-Магди», которая на самом деле лишь аффилирована с ИГ, то есть ее члены присягнули на верность халифату. То же самое происходит, к примеру, в Ливии, там ряд вполне самостоятельных исламистских группировок, таких как «Ансар аль-Шария», присягнули на верность ИГ и действуют под его знаменем, то же произошло и в Нигерии, где местная исламистская организация «Боко харам» объявила себя частью ИГ. В Афганистане «филиал» ИГ – вилаят Хорасан – конечно, возник не на пустом месте, в его ряды влились представители различных местных исламистских групп, но организовался он целенаправленно именно как структура ИГ. В состав ныне действующих боевых отрядов входит слишком много иностранцев, среди руководителей преобладают арабы. К тому же наблюдается сильное организационное воздействие на эту группировку извне, при чем помощь из Сирии (и Ирака) центральная структура ИГ вряд ли может сейчас оказать своему афганскому «филиалу».
Как ни странно, возникновение ИГ в Афганистане пришлось как нельзя кстати в сложный момент для сил коалиции стран НАТО и союзников альянса. Так и хочется воскликнуть: «Да, это же не что иное, как американская знаменитая система сдержек и противовесов, спроецированная на международные отношения!» Чтобы Кубул был сговорчивее, есть для него страшилка – «Талибан», для которого создается другая страшилка – ИГ. Этот метод, говоря по чести, стар, как мир. В древнем Риме он звучал так – Divide et impera (разделяй и властвуй). Используя этот принцип, Британская империя безраздельно властвовала миром около 100 лет, от даты битвы при Ватерлоо (18 июля 1815 года) до начала Первой мировой войны (формально – 28 июля 1914 года, день убийства австрийского эрцгерцога Фердинанда в Сараево). Теперь его использует доминирующая в мире империя новейшего времени (уж и не знаю, какой по счету «Рим») – США.
Есть еще одна деталь, которая не должна ускользнуть от нашего внимания. Дело в том, что потенциальными рекрутами для ИГ в ЦА являются мусульмане-сунниты: таджики, узбеки, туркмены, нуристанцы, но ни в коем случае не пуштуны. Точнее, массового притока из пуштунов в эту исламистскую организацию быть не может, давайте разберемся почему. Сунниты в Афганистане составляют примерно 80% всего населения. В этой стране, как, впрочем, почти везде в ЦА, главенствуют Ханафитский мазхаб (религиозно-правовая система) и богословская школа Деобанди. Кроме того, в этом регионе в духовном плане очень влиятелен Накшбандийский суфийский орден. Напомню еще раз, что именно в Сирии и Ираке, где также сунниты придерживаются трактовки законов шариата по-ханафитски и где имеет большое влияние Накшбандийский тарикат, возникло «Исламское государство». Но в ИГ главенствует салафитская идеология, которая, по сути, отрицает все мазхабы (у суннитов пользуются наибольшим влиянием четыре мазхаба) и предписывает решать вопросы права и регулировать свой быт и отношения среди членов уммы (мусульманской общины), а также все внутренние и внешнеполитические вопросы, руководствуясь только первоисточниками, среди которых аль Коран, Сунна (житие Пророка), Хадисы и Фетвы (руководящие постановления), изданные первыми двумя праведными халифами. Салафиты, к примеру, считают, что Каабу в Мекке надо уничтожить как языческий доисламский культовый объект. Как видим, союзничество адептов салафитской идеологии, последователей Ханафитского мазхаба и адептов Накшбандийского тариката вполне возможно.
НЕ СТОИТ ЗАБЛУЖДАТЬСЯ НАСЧЕТ «ТАЛИБАНА»
Да, пуштуны (в подавляющем большинстве) – сунниты, придерживаются Ханафитского мазхаба и воззрений богословской школы Деобанди, некоторые из них являются адептами Накшбандийского суфийского ордена. Но они также очень жестко руководствуются Пуштунвали (неписаный закон жизни пуштуна), значительно более жестко, чем северокавказские народы, исполняют адат (местные традиции). Возможно, кто-то из пуштунов оказался в рядах ИГ, но это состояние будет продолжаться до тех пор, пока идеология ИГ не вступит в конфликт с Пуштунвали. Далее выбор для каждого будет очевиден, человек пожелает или быть пуштуном (исполнять Пуштунвали), или отказаться от своих корней (что для пуштуна невозможно) и стать салафитом. Конечно же, изгои есть в любом народе, кто-то из пуштунов (а именно пуштуны являются костяком «Талибана») может отказаться от своего рода, племени, народа, но это будут единицы.
Октябрь и начало ноября текущего года ознаменовались активизацией военных действий талибов. Они воюют в большинстве афганских провинций против правительственных вооруженных сил и отрядов ИГ. На этот раз дерзким атакам подверглись и районы, где проживает враждебное талибам таджикское и узбекское население. В первых числах октября талибы взяли под свой контроль несколько уездов провинции Кундуз и сам город Кундуз (который был затем оставлен ими без боя). Далее в уезде Дакар, афганской провинции Тахар, граничащей с Таджикистаном, талибы в ночь с 27 на 28 октября атаковали армейские позиции, блокпосты, полицейские кордоны и участки, нападению подверглись административные учреждения. К утру уезд перешел полностью под контроль повстанцев. В конце октября – начале ноября небольшие бои прошли в провинциях Бадахшан, Урузган, Кандагар, Гельманд, Пактия и Пактика. В провинции Забуль (где большинство населения – пуштуны) уже в течение недели идут бои местного значения между талибами, которым сопутствует военный успех, и отрядами вилаята Хорасан (ИГ). Военные действия охватили уезды Аргандаб, Хаки-Афган и Дайчопан. Здесь военизированные группы ИГ терпят поражение по всем пунктам.
Было много критических замечаний на мою статью «Кабулу нужна срочная помощь» (см. «НВО» № 39). Офицеры ветераны ВС СССР, воевавшие в Афганистане, указали, что нельзя поддерживать «Талибан» и верить заявлениям, что целью талибов является только восстановление суверенного Афганистана как эмирата в пределах границ 1989 года. Хочу еще раз подчеркнуть – я не ратую за поддержку «Талибана», а лишь указываю, что его костяк составляют пуштуны. Конечно, между ними нет согласия, племена и кланы этого антропологически не идентичного народа постоянно враждуют между собой, но в какой-то момент, если возникает общая угроза, они в состоянии консолидироваться. Не стоит забывать о законе «кровной мести» среди пуштунов. Согласно Пуштунвали, месть должна быть совершена, сколько бы времени на это не потребовалось (год или столетие – не имеет значения) и в этом честь для пуштуна. Зачем, скажите, России умножать для себя «кровников», когда для этого нет жизненно важной необходимости. Об оказании возможной военной помощи этому движению могу сказать так: оружие переданное «Талибану», может оказаться в чьих угодно руках (как говорят американцы – только бизнес, ничего личного). Кроме того, если Россия открыто вступит во взаимодействие с «Талибаном», для Запада это будет еще одним поводом обвинить нашу страну в «поддержке террористов». И это несмотря на то, что представитель военного ведомства США капитан Джефф Девис две недели назад заявил журналистам во время брифинга о планах американского командования, где предусматривается ведение операций против исламистских группировок, аффилированных с «Аль-Каидой», как возможный противник рассматривается также ИГ, но не талибы.
Более того, он подчеркнул, что Вашингтон рассматривает «Талибан», как важного партнера по процессу примирения. Правда, не совсем понятно какую из группировок талибов, в чьих рядах нет единства, имел в виду представитель Пентагона.
ПРАВИТЕЛЬСТВО АФГАНИСТАНА
Прежде всего хочу отметить, что Афганистан имеет статус наблюдателя в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Есть также ряд подписанных формальных межправительственных соглашений между нашими странами, среди которых договор о сотрудничестве в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров. Есть и другие соглашения неправительственного уровня. Вот, пожалуй, и все, что можно сказать об официальных партнерских отношениях между Москвой и Кабулом. На пошедшей 8–9 октября в Москве международной конференции по Афганистану начальник Генштаба ВС РФ генерал армии Валерий Герасимов заявил о необходимости «оказать содействие руководству Афганистана» (см. статью «Кабулу нужна срочная помощь», «НВО» № 39). Намерение – благое, но давайте, прежде чем делать выводы, посмотрим, что собой представляет нынешнее правительство в Кабуле.
На московской конференции ИРА представлял вице-президент генерал Абдул-Рашид Дустум. Имя в нашей стране известное, этот военачальник в свое время воевал за Демократическую Республику Афганистан (ДРА), можно сказать, что он симпатизирует России. Стоит отметить, что из уст ныне действующих президента и премьер-министра ИРА не было произнесено ничего антироссийского. Но не надо забывать, что это правительство, как и предыдущее, пришло к власти благодаря интервенции военной коалиции во главе с США. То есть Кабул всецело находится под влиянием Вашингтона. Нетрудно догадаться, чью сторону занимает нынешняя правящая элита Афганистана в российско-американских противоречиях. Я уверен, что Кабул не принимает ни одного решения, не посоветовавшись с Вашингтоном, поскольку зависит он него всецело. К примеру, только на содержание афганских сил правопорядка требуется до 8 млрд долл. ежегодно, что уже в несколько раз превышает бюджет страны, прибавьте сюда немалые расходы на армию. Речь идет не только об иностранных штыках, жизненно необходимых для защиты нынешнего афганского руководства, без финансовой подпитки из США Кабул не продержится и недели.
В последних выборах большое количество населения страны участия не принимало, это видно по их результатам. Не секрет, что большинство афганских пуштунских племен (и не только пуштуны) попросту не признают власть Кабула. Не так давно главы пуштунских племен, ряд афганских политиков, бывших министров, предложили Кабулу собрать «великий совет племен» – Лойа Джирга, как это делалось в далеком прошлом, на котором рассмотреть государственное устройство Афганистана, на что ответа не последовало. Скорее всего и не последует.
Не секрет, что нынешнее афганское руководство не контролирует большую часть страны, несмотря на то что войска НАТО по-прежнему присутствуют в Афганистане. Рассмотрим вариант, когда эти войска из страны уйдут. Естественно, что правящая верхушка реально может опираться только на лояльную ей вооруженную силу, армию, полицию, спецслужбы, ополчение. О боевых качествах вооруженных сил Афганистана уже сказано много. Сколько времени продержится нынешнее правительство без военного присутствия Запада, предсказывать не берусь, но точно знаю, что недолго. Когда падет проамериканское правительство, что будет в этом случае с вооруженными силами Афганистана?
Теперь пришло время вернуться к национальному составу АНА. Но сначала хочу напомнить, что в Узбекистане, Туркмении, Таджикистане и других странах среднеазиатской пятерки (как вам этот новый термин? Предлагаю ввести его в оборот, для точности понимания сообщаю, что он включает в себя пять бывших советских среднеазиатских республик, а ныне пять независимых государств, а именно Казахстан, Туркмению, Узбекистан, Таджикистан и Киргизию) уже существуют исламистские нелегальные организации, аффилированные с ИГ. А это северные соседи Афганистана.
Если говорить о пуштунской части армии Афганистана, то это 40% ее состава, потенциальных дезертиров, тех, кто с легкостью могут перейти на сторону «Талибана». Остальная, большая часть вооруженных сил Афганистана (таджики, узбеки, туркмены, аймаки, которые исповедуют ислам суннитского толка, но в отличие от пуштунов не руководствуются Пуштунвали) вполне может оказаться в рядах бойцов ИГ. Логично, что эти бойцы с легкостью отправятся воевать на север, за пределы афганских границ – на свою «историческую родину» (Туркмения, Узбекистан и т.д.), чтобы вернуть своих собратьев в лоно «истинного, изначального, салафитского ислама».
Возвращаемся к вопросу о возможности поставок вооружений российского производства в Афганистан: если это бизнес, то здесь превалирует возможность получения прибыли; а если речь идет о безвозмездных поставках, то… здесь есть о чем задуматься. Ну скажите ради бога, зачем отдавать свое оружие безвозмездно в руки своему потенциальному врагу?
Напомню, что АНА находится сейчас, мягко говоря, в плачевном состоянии, и несмотря на этот факт, она (в случае окончательного ухода НАТО из Афганистана) может представлять собой значительную потенциальную угрозу для Узбекистана и Туркмении (как, впрочем, и для других среднеазиатских стран). Нетрудно предположить, что США могут воспользоваться сложившейся (или преднамеренно созданной) ситуацией для размещения своих войск, средств ПВО, ПРО, а также пусковых установок ракет средней дальности действия в этих странах. Допустим, Ташкент или Ашхабад будут несговорчивы (что маловероятно), тогда их ждет нашествие с юга, свержение светских правителей и установление власти исламистов. А ИГ в этом плане великолепная страшилка, эта организация уже сейчас славится своей кровожадностью (этот имидж грамотно культивируется с первых дней существования ИГ и в этом заметно влияние западной «маркетинговой» культуры).
