Цитируются анонимные дипломатические источники, чиновники, прилагаются разведданные; некоторые авторы этих историй заходят так далеко, что проводят параллели с захватом Кремлем Крыма, рассказывая о воздушных эскадрильях и "тысячах русских военных", направляющихся на Ближний Восток. Значительная часть этих небылиц, скорее всего, будет забыта в ближайшее время. Но все же есть достаточные основания полагать, что Россия действительно может усилить существующую поддержку сирийского режима в течение нескольких следующих недель.
Ибо такова логика опосредованной войны: как только клиент идет ко дну, нужно его поддержать. И действительно, война в Дамаске идет не очень гладко в последнее время. Весной армия понесла значительные территориальные потери в провинции Идлиб на северо-западе; в среду, наконец, был эвакуирован последний в этой области аэродром, находящийся под контролем правительства. На юге, повстанцы приближаются к столице провинции Дераа, отрезав последние сухопутные торговые и транспортные связи с Иорданией (а вместе с ней и остальной частью арабского мира) еще в марте. На Востоке «Исламское государство» в понедельник захватило последнее нефтяное месторождение в Сирии, которое до сих пор оставалось под контролем правительства, нанеся удар из своего недавнего завоевания Фадмор/Пальмира, где оно продолжает разрушать всемирно известные археологические памятники.
Большая часть этих неудач связана с тем, что страны, поддерживающие повстанцев, в первую очередь, Саудовская Аравия, Катар и Турция с одобрения Соединенных Штатов, решили забыть на время о своих разногласиях и усилили в этом году оказываемую поддержку. До тех пор, пока все эти повстанческие покровители преследовали разные цели (очень мало связанные с демократией или понятием общечеловеческих ценностей), их поражение было неизбежно: сжатые с двух сторон "ИГ" и режимом они воевали друг с другом больше, чем с любым из вышеуказанных противников, и в итоге теряли преимущество. В конце 2014 года падение удерживаемого повстанцами районов Алеппо казалась неизбежным, угрожая стать смертельным ударом по позициям повстанцев. Чтобы этого не допустить, турецкое посредничество и деньги Саудовской Аравии помогли в создании новой коалиции умеренных и явно не таких умеренных исламистских групп (в том числе филиала "Аль-Каиды" в Сирии), назвав их "Армией завоевания», которая изменила ситуацию на Севере. Между тем, на юге, объединенные американско-иорданско-саудовские усилия привели к созданию мощной боевой силы, которую можно назвать "умеренной" и которая благодаря кредиту доверия добивается результатов.
Так и будет продолжаться дальше. Когда санкции против Ирана будут сняты, второй крупный иностранный спонсор Асада сможет расширить кредитные линии, которые позволят ему кормить и обеспечивать своих оставшихся верными слуг, а также будет поставлять средства для поддержания хода военной машины. Тегеран совершенно ясно дал понять, что он считает сохранение сирийского режима, хотя и не обязательно самого Асада, жизненно необходимым для своих интересов и безопасности, и не может быть никаких сомнений, что он сделает все возможное для того, чтобы поддерживать его дееспособность. Сам Иран испытывает острый недостаток в передовой военной технике, которую сирийская армия в свою очередь традиционно получает из России. Новые поставки российских машин, бронетранспортеров, боевых вертолетов и транспортных самолетов, а также логистическая поддержка аэродромов, которые по-прежнему контролируются действующим режимом, позволит остаткам сирийской армии и ее вспомогательным силам отразить будущие удары повстанцев, или, по крайней мере, поможет их значительно ослабить.
И здесь наступает конец. Несмотря на все разговоры о "вмешательстве", у России нет никакого интереса в том, чтобы вмешиваться в конфликт способами, которые выходят за рамки помощи Асаду в удержании власти как можно дольше. Сирийская армия - это уже сломленная сила, и никакое количество оборудования и советников не сможет ее воссоздать. Любой русский генерал, серьезно верящий в то, что русские военные должны бороться вместе с остатками армии Асада в конфликте, который намного превосходит войну в Афганистане по свирепости и сложности, скорее всего, потеряет свое звание и будет упрятан в психиатрическую больницу.
Так же и региональным силам и их международным союзникам не удастся превратить своих своенравных исламистских клиентов в боевую силу, которая сможет захватить Дамаск, не говоря уже о перспективе править страной.
Что касается вмешательства, достаточно сказать, что даже турецкая армия, которая является единственной реальной боевой силой в регионе (кроме Израиля, у которого еще больше причин не вмешиваться), прилагает минимум усилий, чтобы не погрязнуть в сирийской трясине.
Таким образом, для всех игра остается той же самой, и есть только надежды на то, что другая сторона сдастся первой. Для России это способ сообщить о том, что не стоит связываться с Москвой в 2015 году, как это было в 1995; некая демонстрация силы, которая была проведена успешно в Украине, в Крыму и Грузии (не будем забывать об открытой поддержке Башара Аль-Асада в последнем случае). И что смена режима под знаменами демократии не пройдет ни в Сирии, ни в Туркменистане, ни в Беларуси и ни в одной из стран, где могут быть затронуты российские интересы.
Для Вашингтона и его союзников в регионе речь идет о сохранении военного режима до тех пор, пока не будет ясно, каково положение и роль Ирана в регионе. Хотя основное осложнение состоит в том, что существуют серьезные различия (не в последнюю очередь и внутри самого Вашингтона) в представлении о том, каким это положение должно быть. А для сирийцев, кроме тех, кто наживается на войне, единственное что остается, это бежать или умирать.
