Поскольку до тренировок еще оставались часы, Анатолий Иванович согласился ответить на все интересующие вопросы.
-Почему занимаемся кикбоксингом? – переспросил он.- Вот и ребята меня о том же спрашивают. А я им вопросом на вопрос: «Жить хотите?» Кивают. - «Тогда слушайтесь».
Кикбоксинг хорош тем, что он вырабатывает смелость, хладнокровие, учит быстро реагировать и принимать единственно правильное решение в самой экстремальной ситуации, помогает действовать адекватно обстоятельствам. Воин, который теряется на поле боя, всегда проиграет. А кикбоксинг – это дух, это мощнейший положительный заряд. Умение одновременно идти в атаку и не забывать о защите, ведь сам вид спорта – это гибрид бокса и каратэ. А разве не эти качества требуются на поле боя. Поэтому ребята, прошедшие обучение у меня, на войне не гибнут. Еще кикбоксинг, как никакой другой вид спорта, воспитывает веру в победу. Она, конечно, у наших ребят и так есть. Они ведь землю свою защищают. Воины-интернационалисты приехали из разных стран, чтобы защитить нас и планету от фашизма, который созрел и прорвался на Украине, как смертоносная зараза. Представляете, какая у них вера, если ради правды тысячи километров преодолели.
-Из каких стран воюют ребята в Донбассе?
-Из самых разных. Из Франции, Словении, Испании…Это те люди, что сами приняли решение ехать нас защищать. Взяли билеты, сели в поезда, и они тут.
-А как вы понимаете друг друга?
-Очень хорошо понимаем. Во-первых, они все немного знают русский язык, во-вторых, по духу они мне сейчас ближе, чем бывшие братья-украинцы, которые пошли с оружием на Донбасс.
-Анатолий Иванович, нынешняя агрессия Киева всех жителей республики поставила перед выбором – уехать или остаться. Вы не только остались, но и под обстрелами занялись непростой тренерской работой. Выбор сделали сразу?
-А как же. Я считаю, что уехали трусы. И потом, как же я мог в такой ситуации «заднюю включить». В моей семье в Великую Отечественную войну воевали шесть человек. Все вернулись живыми и с наградами. Я сам родом из города Ново-Московска, что в Днепропетровской области. Фамилия мамы была Лобас. Гречанка. А папа украинец по паспорту. Дядя Павло Лобас вернулся с войны весь в наградах. Дети говорили, что когда дядя Павел идет по улице, далеко слышен звон орденов и медалей. О его подвигах газеты писали. Он шел сначала от Бреста до Москвы, а потом победно рванул до Берлина. У дяди друг был по фамилии Кистрица. Перед войной он над ним подтрунивал. Дядя Павел щупленький был, а Кистрица, как скала. Тоже воевал, но наград поменьше было. После войны они сильно подружились. Когда дядя Павло умер, тот нес его награды на подушечках. Разве я мог это предать.
О нашей семье можно долго рассказывать. Еще у одного моего дяди Ивана было 18 боевых вылетов, он штурмовал Берлин. Одна тетя воевала, другая на Урале на военном заводе, как говорили, ковала победу. Вот вам и ответ. Я только одного боялся, чтобы кто-то из Лобасов-Резниченко сейчас не пошел воевать против нас. Очень боялся. И вы знаете, никто. Никто на подлость и кровавые убийства не пошел.
-Видимо, дело в воспитании, в том, какие идеалы исповедуются в семье, в обществе. Вот вы, например, как пришли к своему профессиональному выбору? Я имею в виду спорт. Вероятно, повлиял пример родных и близких, которые умели бороться и побеждать?
- К тому времени мы жили в Донецке. В те годы все мальчишки увлекались боксом. Но шло и другое веяние – восточные единоборства. Мы сидели и ломали головы, как соединить в одно целое бокс и карате. Слова «кикбоксинг» тогда не знали. Но оказывается, то же самое делали и другие люди, и то, что ты придумали, уже было. Потом начались тренировки. Первые были в частном доме на улице Дубравная, где я жил. Потом была армия.
-И там вы продолжили заниматься кикбоксингом?
-Там я охранял и ловил преступников. Я служил в Свердловской области в конвойных войсках недалеко от города Серов. Там содержались заключенные строгого и особо строгого режима. Были рядом пять колоний поселения, и везде должен был быть порядок. Начинал с рядового, а закончил службу старшиной. Приходилось и беглецов ловить, рискуя жизнью. Не мне одному, конечно.
-Анатолий Иванович, я знаю, что у вас много воспитанников, которые в разные годы достигали определенных результатов. Были неоднократными победителями городских, областных соревнований, были финалистом в республиканских чемпионатах. Однако очень рано выбрали работу тренера.
-Я учился у своего первого тренера Сергея Колпенского. Всегда хотел на него походить. И вот уже 28 лет учу людей разного возраста боевым искусствам борьбы. Где мы только не занимались – и в школе, и в ДК имени Куйбышева, и в подвалах. В этом помещении – 15 лет.
-До войны вы тренировали и детей?
-Всех. Но девочек в клуб брал с 13 лет. Раньше нет смысла. До кикбоксинга человек должен созреть и понять, зачем ему это нужно. Но сейчас главная задача – наши защитники. Очень важно, чтобы они вернулись домой живыми и здоровыми, ведь враг использует против них самые грязные методы. На нашу землю пришли те, у которых нет ничего святого.
-Говорят, они своих раненых бросают на поле боя?
-Да, мне ребята рассказывали, что украинские войска часто делают «хлопушки». Под мертвого или умирающего солдата подкладывают гранату. Когда его, чтобы транспортировать, переворачивают, автоматически выдергивается чека. Следует взрыв. То же самое происходит, если из-под поверженного врага наши пытаются вытащить автомат. Понимаете, это нелюди, у которых с детства культивировали ненависть к русским. Когда начался майдан, я, было, и на самом деле поверил, что он против олигархов. Но моя жена, а она родом из бандеровского села, была иного мнения. Когда же весной 2014 года Киев стал засылать в Донецк автобусы с вооруженными бандитами, я прозрел, а жена мне сказала: «Это наследники тех, кто убивал на западенщине невинных женщин и детей. Я помню их глаза, полные ненависти. У этих такие же. Сами улыбаются, слова сахарные, а отвернись – нож в спину вставят. Вот и вся суть». Теперь и украинские политики придерживаются той же человеконенавистнической теории. Помните? «Надо ласково розмовлять и влучно стрелять». Когда толпы разъяренных нациков полезли, как тараканы, в Донецк, понял, что нельзя сидеть, сложа руки. И я решил, что могу помочь тренировками тем, кто идет защищать свою землю. Сам бы пошел воевать, но возраст уже не тот и здоровье не позволяет. Очень сожалею.
-А чем сейчас занимаются ваши воспитанники?
-Чего греха таить. Часть ушли охранять олигархов, тех самых, что первыми за мешками денег подались на Украину, забыв про честь и совесть. Из них хорошие охранники получились. Близко не подходи. Но большинство, чем я горжусь, сейчас воюют. Среди них есть герой, что три танка подорвал. У него уже ни один крест. Вся грудь в наградах, какая была у дяди Павлика, что аж звенит. Приходят ко мне и низко кланяются. Говорят: «Спасибо, Батя!» А ведь это я им должен кланяться. Ведь это они меня и мою семью защищают.
-А это правда, что боевой настрой, как пишут некоторые СМИ, у наших солдат немного упал? Все-таки полтора года воюют. Устали.
-На войне, как на войне. Ровно не бывает. Но боевой дух и вера наших солдат высокие. Иначе и быть не может. Я вам одну старую историю расскажу. Моя бабушка, когда проводила всех своих детей на ту войну, каждый день с тревогой ждала похоронки. А тут цыганка пришла. Бабушка просит погадать, а та отвечает, что все вернутся. Бабушка, конечно, не верит. И тогда цыганка попросила ее посадить в зиму столько саженцев смородины, сколько детей на фронте. Сколько кустиков выживет, столько и детей домой вернется. Весной все кустики зазеленели, и даже зацвели. Осенью два из них урожай дали. А нас весь город цветет. Его убивают, а он нас клумбами радует. Поэтому не можем мы не победить. Я вам точно говорю.
