По­сле со­ше­ствия Свя­то­го Ду­ха св. апо­стол Иа­ков про­по­ве­до­вал в Ис­па­нии и дру­гих стра­нах ми­ра. За­тем воз­вра­тил­ся в Иеру­са­лим, где от­кры­то учил об Иису­се Хри­сте, что Он ис­тин­ный Мес­сия, Спа­си­тель ми­ра, об­ли­чал фа­ри­се­ев и книж­ни­ков в же­сто­ко­сер­дии и неве­рии. Иудеи бы­ли не в со­сто­я­нии про­ти­во­сто­ять апо­столь­ско­му сло­ву и за день­ги на­ня­ли фило­со­фа-волх­ва Гер­мо­ге­на, чтобы тот всту­пил в дис­пут с апо­сто­лом и опро­верг его до­во­ды о Хри­сте как о при­шед­шем на зем­лю обе­то­ван­ном Мес­сии. Волхв по­слал ко свя­то­му апо­сто­лу сво­е­го уче­ни­ка Фили­та, но тот уве­ро­вал в Гос­по­да Иису­са Хри­ста. Вско­ре и сам Гер­мо­ген убе­дил­ся в си­ле Бо­жи­ей, сжег свои вол­шеб­ные кни­ги, при­нял свя­тое Кре­ще­ние и сде­лал­ся ис­тин­ным по­сле­до­ва­те­лем Хри­сто­вым.

То­гда иудеи убе­ди­ли ца­ря Иро­да Агрип­пу (40–44 гг.) схва­тить апо­сто­ла Иа­ко­ва и осу­дить его на смерть. Свя­той Иа­ков, спо­кой­но вы­слу­шав смерт­ный при­го­вор, про­дол­жал сви­де­тель­ство­вать о Хри­сте. Один из до­нос­чи­ков на апо­сто­ла по име­ни Иосия был по­ра­жен му­же­ством св. Иа­ко­ва. Он уве­ро­вал в ис­ти­ну слов о при­ше­ствии Хри­ста Мес­сии. Ко­гда апо­сто­ла по­ве­ли на казнь, Иосия пал к его но­гам, по­ка­ял­ся в сво­ем гре­хе и мо­лил о про­ще­нии. Апо­стол об­нял, по­це­ло­вал его и ска­зал: «Мир те­бе и про­ще­ние». Иосия ис­по­ве­дал все­на­род­но ве­ру во Хри­ста и был обез­глав­лен вме­сте со св. Иа­ко­вом в 44 г. в Иеру­са­ли­ме (по дру­гим ис­точ­ни­кам, око­ло 42 г.).

Жизнь и тру­ды апо­сто­лов – Свя­той апо­стол Иа­ков Зе­ве­де­ев

См. так­же: "Па­мять свя­то­го апо­сто­ла Иа­ко­ва Зе­ве­де­е­ва" в из­ло­же­нии свт. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го.

См. так­же: "Со­бор свя­тых слав­ных и все­х­валь­ных две­на­дца­ти Апо­сто­лов" в из­ло­же­нии свт. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го.

***

Святитель Игнатий (Брянчанинов), Кавказский, епископ

КРАТКОЕ ЖИТИЕ СВЯТИТЕЛЯ ИГНАТИЯ (БРЯНЧАНИНОВА)

Свя­ти­тель Иг­на­тий (в ми­ру Дмит­рий Алек­сан­дро­вич Брян­ча­ни­нов) ро­дил­ся 6 фев­ра­ля 1807 г. в ро­до­вом име­нии от­ца, се­ле По­кров­ском Во­ло­год­ской гу­бер­нии. Мать ро­ди­ла Дмит­рия по­сле про­дол­жи­тель­но­го бес­пло­дия, по го­ря­чей мо­лит­ве и пу­те­ше­ствии по окрест­ным свя­тым ме­стам. Дет­ство маль­чик про­вел в уеди­не­нии сель­ской жиз­ни; с ран­них лет без­от­чет­но влек­ся он к жиз­ни ино­че­ской. С воз­рас­том его ре­ли­ги­оз­ное на­стро­е­ние об­на­ру­жи­ва­лось все за­мет­нее: оно про­яв­ля­лось в осо­бен­ной рас­по­ло­жен­но­сти к мо­лит­ве и чте­нию ду­хов­ных книг.

Учил­ся Дмит­рий пре­вос­ход­но и до са­мо­го вы­хо­да из учи­ли­ща оста­вал­ся пер­вым уче­ни­ком в сво­ем клас­се. Его спо­соб­но­сти бы­ли са­мые раз­но­сто­рон­ние – не толь­ко в на­у­ках, но и в ри­со­ва­нии, и в му­зы­ке. Род­ствен­ные свя­зи вве­ли его в дом пре­зи­ден­та Ака­де­мии ху­до­жеств А.Н. Оле­ни­на; здесь на ли­те­ра­тур­ных ве­че­рах он сде­лал­ся лю­би­мым чте­цом и вско­ре по­зна­ко­мил­ся с А. Пуш­ки­ным, К. Ба­тюш­ко­вым, Н. Гне­ди­чем, И. Кры­ло­вым. Но в шу­ме и су­е­те сто­лич­ной жиз­ни Дмит­рий не из­ме­нял сво­им ду­шев­ным стрем­ле­ни­ям. В по­ис­ках «веч­ной соб­ствен­но­сти для веч­но­го че­ло­ве­ка» он по­сте­пен­но при­шел к ма­ло­уте­ши­тель­но­му вы­во­ду: зна­че­ние на­у­ки огра­ни­чи­ва­ет­ся зем­ны­ми по­треб­но­стя­ми че­ло­ве­ка и пре­де­ла­ми его жиз­ни.

Столь же рев­ност­но, как за­ни­мал­ся на­у­кой, при­ни­ма­ет­ся Дмит­рий за изу­че­ние древ­ней и но­вой фило­со­фии, пы­та­ясь успо­ко­ить свое ду­хов­ное том­ле­ние, но и на этот раз не на­хо­дит ре­ше­ния глав­ней­ше­го во­про­са об Ис­тине и смыс­ле жиз­ни. Изу­че­ние Свя­щен­но­го Пи­са­ния бы­ло сле­ду­ю­щей сту­пе­нью, и оно убе­ди­ло его в том, что, предо­став­лен­ное про­из­воль­но­му тол­ко­ва­нию от­дель­но­го че­ло­ве­ка, Пи­са­ние не мо­жет быть до­ста­точ­ным кри­те­ри­ем ис­тин­ной ве­ры и пре­льща­ет лже­уче­ни­я­ми. И то­гда Дмит­рий об­ра­тил­ся к изу­че­нию Пра­во­слав­ной ве­ры по пи­са­ни­ям свя­тых от­цов, свя­тость ко­то­рых, как и чуд­ное и ве­ли­че­ствен­ное со­гла­сие, ста­ли для него ру­ча­тель­ством их вер­но­сти.

Дмит­рий Брян­ча­ни­нов по­се­ща­ет бо­го­слу­же­ния в Алек­сан­дро-Нев­ской лав­ре и там на­хо­дит ис­тин­ных на­став­ни­ков, по­ни­ма­ю­щих его ду­хов­ные нуж­ды. Окон­ча­тель­ный пе­ре­во­рот в жиз­ни про­из­ве­ло зна­ком­ство со стар­цем Лео­ни­дом (впо­след­ствии оп­тин­ский иеро­мо­нах Лев). Дмит­рий Брян­ча­ни­нов остав­ля­ет блеск и бо­гат­ство ари­сто­кра­ти­че­ской жиз­ни и, вы­зы­вая глу­бо­чай­шее недо­уме­ние «све­та» и недо­воль­ство сво­их ро­ди­те­лей, в 1827 г. ухо­дит в от­став­ку. Про­быв по­слуш­ни­ком в несколь­ких мо­на­сты­рях, он при­ни­ма­ет ино­че­ский по­стриг с име­нем Иг­на­тий в уеди­нен­ном Глу­шиц­ком Ди­о­ни­си­е­вом мо­на­сты­ре.

В ян­ва­ре 1832 г. иеро­мо­нах Иг­на­тий был на­зна­чен стро­и­те­лем Пель­шем­ско­го Ло­по­то­ва мо­на­сты­ря в Во­ло­год­ской гу­бер­нии, а в 1833 г. воз­ве­ден в сан игу­ме­на это­го мо­на­сты­ря. Вско­ре им­пе­ра­тор Ни­ко­лай I вы­зы­ва­ет Иг­на­тия в Пе­тер­бург; по вы­со­чай­шей ре­ко­мен­да­ции и по рас­по­ря­же­нию Свя­щен­но­го Си­но­да его наградили званием архимандрита и на­зна­чили на­сто­я­те­лем Сер­ги­е­вой пу­сты­ни.

Про­жив в Сер­ги­е­вой пу­сты­ни 24 го­да, ар­хи­манд­рит Иг­на­тий при­вел ее в цве­ту­щее со­сто­я­ние. 27 ок­тяб­ря 1857 г. он был хи­ро­то­ни­сан во епи­ско­па Кав­каз­ско­го и Чер­но­мор­ско­го. В сле­ду­ю­щем го­ду вла­ды­ка при­был в Став­ро­поль, где ему пред­сто­я­ли но­вые боль­шие тру­ды, но по­стиг­шая его тя­же­лая бо­лезнь, оспа, вос­пре­пят­ство­ва­ла им. Прео­свя­щен­ный ре­шил про­сить­ся на по­кой и в 1861 г. по­се­лил­ся в Ни­ко­ло-Ба­ба­ев­ском мо­на­сты­ре. Здесь, сво­бод­ный от слу­жеб­ных обя­зан­но­стей, все свое вре­мя до кон­ца жиз­ни († 1867) он от­дал ра­бо­те над ду­хов­ны­ми со­чи­не­ни­я­ми.

Имя свя­ти­те­ля Иг­на­тия Брян­ча­ни­но­ва, епи­ско­па Став­ро­поль­ско­го и Кав­каз­ско­го, си­я­ет в ле­то­пи­сях Церк­ви и Рос­сии яр­ким све­том бла­го­дат­но­го из­бран­ни­че­ства. Стро­гий рев­ни­тель ас­ке­ти­че­ской тра­ди­ции, вы­да­ю­щий­ся уче­ный, по­движ­ник, ар­хи­пас­тырь, ми­ро­тво­рец, че­ло­век вы­со­чай­шей ду­хов­но­сти и куль­ту­ры, он из­ве­стен все­му ци­ви­ли­зо­ван­но­му ми­ру как тво­рец бес­смерт­ных ду­хов­ных про­из­ве­де­ний, та­лант­ли­вый адми­ни­стра­тор, рев­ност­ный хра­ни­тель пра­во­слав­ных тра­ди­ций и куль­ту­ры, как один из наи­бо­лее ав­то­ри­тет­ных ру­ко­во­ди­те­лей че­ло­ве­ка на пу­ти к веч­ной жиз­ни.

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ СВЯТИТЕЛЯ ИГНАТИЯ (БРЯНЧАНИНОВА)

Свя­ти­тель Иг­на­тий (в Свя­том Кре­ще­нии Ди­мит­рий) ро­дил­ся 5 фев­ра­ля 1807 го­да в се­ле По­кров­ском Гря­зо­вец­ко­го уез­да Во­ло­год­ской гу­бер­нии и при­над­ле­жал к ста­рин­ной дво­рян­ской фа­ми­лии Брян­ча­ни­но­вых. Ро­до­на­чаль­ни­ком ее был бо­ярин Ми­ха­ил Брен­ко, ору­же­но­сец ве­ли­ко­го кня­зя Мос­ков­ско­го Ди­мит­рия Иоан­но­ви­ча Дон­ско­го. Ле­то­пи­си со­об­ща­ют, что Ми­ха­ил Брен­ко был тем са­мым во­и­ном, ко­то­рый в одеж­де ве­ли­ко­го кня­зя и под кня­же­ским зна­ме­нем ге­рой­ски по­гиб в бит­ве с та­та­ра­ми на Ку­ли­ко­вом по­ле.

Отец бу­ду­ще­го свя­ти­те­ля Алек­сандр Се­ме­но­вич Брян­ча­ни­нов в сво­ей се­мье со­хра­нял доб­рые ста­рин­ные обы­чаи. Он был вер­ным сы­ном Пра­во­слав­ной Церк­ви и усерд­ным при­хо­жа­ни­ном вы­стро­ен­но­го им в се­ле По­кров­ском хра­ма. Мать епи­ско­па Иг­на­тия бы­ла об­ра­зо­ван­ная ин­тел­ли­гент­ная жен­щи­на. Вый­дя весь­ма ра­но за­муж, она все­це­ло по­свя­ти­ла свою жизнь се­мье.

Все де­ти Брян­ча­ни­но­вых по­лу­чи­ли пре­крас­ное до­маш­нее вос­пи­та­ние и об­ра­зо­ва­ние. Учи­те­ля и на­став­ни­ки Ди­мит­рия удив­ля­лись его бле­стя­щим и раз­но­сто­рон­ним спо­соб­но­стям, об­на­ру­жив­шим­ся уже в са­мом ран­нем воз­расте. Ко­гда юно­ше ис­пол­ни­лось 15 лет, отец от­вез его в да­ле­кий Пе­тер­бург и от­дал в Во­ен­но-ин­же­нер­ное учи­ли­ще. На­ме­чен­ная ро­ди­те­ля­ми бу­дущ­ность со­вер­шен­но не со­от­вет­ство­ва­ла на­стро­е­ни­ям Ди­мит­рия; он уже то­гда за­явил от­цу, что хо­чет "по­сту­пить в мо­на­хи", но отец от­мах­нул­ся от это­го неожи­дан­но­го и непри­ят­но­го для него же­ла­ния сы­на как от неумест­ной шут­ки.

Пре­крас­ная под­го­тов­ка и ис­клю­чи­тель­ные спо­соб­но­сти мо­ло­до­го Брян­ча­ни­но­ва ска­за­лись уже во вре­мя всту­пи­тель­ных эк­за­ме­нов в Учи­ли­ще: он был при­нят пер­вым по кон­кур­су (из 130 эк­за­ме­но­вав­ших­ся на 30 ва­кан­сий) и сра­зу же опре­де­лен во вто­рой класс. Имя та­лант­ли­во­го юно­ши сде­ла­лось из­вест­ным в цар­ском двор­це. Во все вре­мя пре­бы­ва­ния в учи­ли­ще бу­ду­щий свя­ти­тель про­дол­жал по­ра­жать сво­их на­став­ни­ков бле­стя­щи­ми успе­ха­ми в на­у­ках и пер­вым по спис­ку окон­чил пол­ный курс на­ук в 1826 го­ду.

В учи­ли­ще Брян­ча­ни­нов стал гла­вой круж­ка по­чи­та­те­лей "свя­то­сти и че­сти". Ред­кие ум­ствен­ные спо­соб­но­сти и нрав­ствен­ные ка­че­ства при­вле­ка­ли к нему про­фес­со­ров и пре­по­да­ва­те­лей учи­ли­ща, со­уче­ни­ков. Он стал из­ве­стен во всем Пе­тер­бур­ге. С осо­бым оте­че­ским вни­ма­ни­ем и лю­бо­вью от­но­сил­ся к нему го­су­дарь им­пе­ра­тор Ни­ко­лай I; при­ни­мая са­мое ак­тив­ное уча­стие в жиз­ни бу­ду­ще­го свя­ти­те­ля, он неод­но­крат­но бе­се­до­вал с юно­шей в при­сут­ствии им­пе­ра­три­цы и де­тей.

Про­ис­хож­де­ние, вос­пи­та­ние и род­ствен­ные свя­зи от­кры­ли пе­ред ним две­ри са­мых ари­сто­кра­ти­че­ских до­мов сто­ли­цы. В го­ды уче­ния Ди­мит­рий Брян­ча­ни­нов был же­лан­ным го­стем во мно­гих ве­ли­ко­свет­ских до­мах; он счи­тал­ся од­ним из луч­ших чте­цов-де­кла­ма­то­ров в до­ме пре­зи­ден­та Ака­де­мии ху­до­жеств А.Н. Оле­ни­на (его ли­те­ра­тур­ные ве­че­ра по­се­ща­ли, в чис­ле дру­гих, А.С. Пуш­кин, И.А. Кры­лов, К.Н. Ба­тюш­ков, Н.И. Гне­дич). Уже в это вре­мя об­на­ру­жи­лись неза­у­ряд­ные по­э­ти­че­ские да­ро­ва­ния свя­ти­те­ля Иг­на­тия, ко­то­рые впо­след­ствии на­шли свое вы­ра­же­ние в его ас­ке­ти­че­ских про­из­ве­де­ни­ях и со­об­щи­ли мно­гим из них осо­бый ли­ри­че­ский ко­ло­рит. Ли­те­ра­тур­ная фор­ма мно­гих его про­из­ве­де­ний сви­де­тель­ству­ет о том, что их ав­тор учил­ся рус­ской сло­вес­но­сти в эпо­ху Ка­рам­зи­на и Жу­ков­ско­го и впо­след­ствии вы­ра­жал свои мыс­ли пре­крас­ным ли­те­ра­тур­ным рус­ским язы­ком.

Уже то­гда свя­ти­тель Иг­на­тий рез­ко от­ли­чал­ся от окру­жа­ю­ще­го ми­ра. В нем не бы­ло сле­по­го пре­кло­не­ния пе­ред За­па­дом, он не увле­кал­ся тле­твор­ным вли­я­ни­ем вре­ме­ни и при­ман­ка­ми свет­ских удо­воль­ствий. В по­сле­ду­ю­щем, ко­гда в 24 го­да Д.А. Брян­ча­ни­нов стал мо­на­хом, а вско­ре ар­хи­манд­ри­том, на­сто­я­те­лем сто­лич­но­го Свя­то-Сер­ги­ев­ско­го мо­на­сты­ря, бла­го­чин­ным мо­на­сты­рей Санкт-Пе­тер­бург­ской епар­хии, он стал из­ве­стен всей Рос­сии. Его хо­ро­шо знал и це­нил пер­вен­ству­ю­щий член Свя­тей­ше­го Си­но­да мит­ро­по­лит Мос­ков­ский Фила­рет (Дроз­дов). Зна­ком­ства с ар­хи­манд­ри­том Иг­на­ти­ем, его со­ве­тов и на­став­ле­ний ис­ка­ли мно­гие вы­да­ю­щи­е­ся лю­ди Рос­сии. Сре­ди них Н.В. Го­голь, Ф.М. До­сто­ев­ский, А.А. Пле­ще­ев, князь Го­ли­цын, князь А.М. Гор­ча­ков, кня­ги­ня Ор­ло­ва-Че­смен­ская, ге­рой Крым­ской вой­ны фло­то­во­дец адми­рал На­хи­мов. Вос­хи­щен­ный об­ра­зом жиз­ни и де­я­тель­но­сти свя­ти­те­ля Иг­на­тия, из­вест­ный рус­ский пи­са­тель Н.С. Лес­ков по­свя­тил ему свой рас­сказ "Ин­же­не­ры бес­среб­рен­ни­ки".

Все по­ко­ря­ло совре­мен­ни­ков в бу­ду­щем свя­ти­те­ле: ве­ли­че­ствен­ная внеш­ность, бла­го­род­ство, осо­бая оду­хо­тво­рен­ность, сте­пен­ность и рас­су­ди­тель­ность. Он ду­хов­но окорм­лял свою мно­го­чис­лен­ную паст­ву, со­дей­ство­вал нрав­ствен­но­му со­вер­шен­ству лю­дей, ис­кав­ших Бо­га, рас­кры­вал кра­со­ту и ве­ли­чие Свя­то­го Пра­во­сла­вия. Мно­го­сто­рон­няя опыт­ность, осо­бый дар смот­реть на все ду­хов­но, глу­бо­кая про­ни­ца­тель­ность, по­сто­ян­ное и точ­ное са­мо­на­блю­де­ние сде­ла­ли его весь­ма ис­кус­ным в ле­че­нии ду­хов­ных и ду­шев­ных неду­гов. Вот к чьей мо­лит­вен­ной по­мо­щи на­до при­бе­гать совре­мен­ным боль­ным, а не к экс­тра­сен­сам и кол­ду­нам, шар­ла­та­нам и "зна­ха­рям".

Чут­кий ко вся­кой фаль­ши свя­ти­тель Иг­на­тий с го­ре­чью за­ме­чал, что объ­ек­том изо­бра­же­ния свет­ско­го ис­кус­ства яв­ля­ет­ся преж­де все­го зло. Он с рез­кой кри­ти­кой от­но­сил­ся к ли­те­ра­тур­ным про­из­ве­де­ни­ям, в ко­то­рых вос­пе­ва­лись так на­зы­ва­е­мые "лиш­ние лю­ди", "ге­рои", тво­ря­щие зло от ску­ки, по­доб­ные Пе­чо­ри­ну Лер­мон­то­ва и Оне­ги­ну Пуш­ки­на. Счи­тая, что та­кая ли­те­ра­ту­ра на­но­сит се­рьез­ный вред неис­ку­шен­ным ду­шам чи­та­ю­щей мо­ло­де­жи, свя­ти­тель на­пи­сал в 1847 го­ду для мас­со­во­го из­да­ния свя­щен­ную по­весть о вет­хо­за­вет­ном биб­лей­ском ге­рое – пра­вед­ном Иоси­фе, об­ра­зе чи­сто­ты и це­ло­муд­рия. В пре­ди­сло­вии к по­ве­сти он пи­сал: "Же­ла­ем, чтоб мно­гие из по­сле­до­ва­те­лей Пе­чо­ри­на об­ра­ти­лись в по­сле­до­ва­те­лей Иоси­фа".

Ко вре­ме­ни на­зна­че­ния на­сто­я­те­лем ар­хи­манд­ри­та Иг­на­тия Тро­и­це-Сер­ги­е­ва пу­стынь, рас­по­ло­жен­ная на бе­ре­гу Фин­ско­го за­ли­ва близ Пе­тер­бур­га, при­шла в силь­ное за­пу­сте­ние. Храм и ке­ллии при­шли в край­нюю вет­хость. Немно­го­чис­лен­ная бра­тия (15 че­ло­век) не от­ли­ча­лась стро­го­стью по­ве­де­ния. Два­дца­ти­се­ми­лет­не­му ар­хи­манд­ри­ту при­шлось пе­ре­стра­и­вать все за­но­во. Оби­тель об­стра­и­ва­лась и бла­го­укра­ша­лась. Бо­го­слу­же­ние, со­вер­шав­ше­е­ся здесь, сде­ла­лось об­раз­цо­вым. Мо­на­стыр­ские на­пе­вы бы­ли пред­ме­том осо­бых по­пе­че­нии ар­хи­манд­ри­та Иг­на­тия; он за­бо­тил­ся о со­хра­не­нии ста­рин­ных цер­ков­ных ме­ло­дий и их гар­мо­ни­за­ции. Из­вест­ный цер­ков­ный ком­по­зи­тор о. Петр Тур­ча­ни­нов, про­жи­вав­ший с 1836 по 1841 год в Стрельне, ря­дом с Тро­и­це-Сер­ги­е­вой пу­сты­нью, про­во­дил по прось­бе о. Иг­на­тия за­ня­тия с мо­на­стыр­ским хо­ром и на­пи­сал для него несколь­ко луч­ших сво­их про­из­ве­де­ний. М.И. Глин­ка, с увле­че­ни­ем изу­чав­ший в по­след­ние го­ды сво­ей жиз­ни древ­ние цер­ков­ные ме­ло­дии, так­же на­пи­сал для это­го хо­ра несколь­ко пес­но­пе­ний. Гос­по­ду бы­ло угод­но, чтобы Его из­бран­ник по­слу­жил Свя­той Церк­ви еще и в епи­скоп­ском сане, управ­ляя од­ной из но­вых и са­мых свое­об­раз­ных епар­хий Рос­сии. Это бы­ла Кав­каз­ская и Чер­но­мор­ская епар­хия с ка­фед­рой в Став­ро­по­ле, ос­но­ван­ная в 1843 го­ду.

Епи­скоп­ская хи­ро­то­ния ар­хи­манд­ри­та Иг­на­тия со­сто­я­лась в Пе­тер­бур­ге, в Ка­зан­ском со­бо­ре, 27 ок­тяб­ря 1857 го­да. По­про­щав­шись с бра­ти­ей Тро­и­це-Сер­ги­е­вой пу­сты­ни, при­ве­ден­ной его тру­да­ми в цве­ту­щее со­сто­я­ние, вла­ды­ка Иг­на­тий от­пра­вил­ся в да­ле­кий путь на Кав­каз. Путь этот про­ле­гал через Моск­ву, Курск и Харь­ков (же­лез­но­до­рож­ное со­об­ще­ние бы­ло то­гда толь­ко меж­ду Пе­тер­бур­гом и Моск­вой, даль­ше на­до бы­ло ехать на ло­ша­дях).

В ка­фед­раль­ный го­род Став­ро­поль прео­свя­щен­ный Иг­на­тий при­был 4 ян­ва­ря 1858 го­да. Граж­дан­ский гу­бер­на­тор П.А. Брян­ча­ни­нов (род­ной брат свя­ти­те­ля, поз­же по­сле­до­вав­ший за ним в Ни­ко­ло-Ба­ба­ев­ский мо­на­стырь и при­няв­ший там мо­на­ше­ский по­стриг с име­нем Па­вел) вме­сте с гра­до­на­чаль­ни­ком, ду­хо­вен­ством, на­ро­дом Бо­жи­им тор­же­ствен­но встре­чал но­во­го кав­каз­ско­го ар­хи­пас­ты­ря при въез­де в го­род. Пер­вы­ми сло­ва­ми, про­из­не­сен­ны­ми вла­ды­кой на став­ро­поль­ской зем­ле, бы­ли: "Мир гра­ду се­му". Эти­ми сло­ва­ми вла­ды­ка ука­зы­вал на то, что при­был на мно­го­стра­даль­ную кав­каз­скую зем­лю как ми­ро­тво­рец, с же­ла­ни­ем по­га­сить по­жар Кав­каз­ской вой­ны и уми­рить мир на ог­не­ды­ша­щей зем­ле кав­каз­ской, где свя­ти­те­лю пред­сто­я­ло про­быть с на­ча­ла 1858 го­да до осе­ни 1861.

Вла­ды­ка Иг­на­тий был тре­тьим по по­ряд­ку епи­ско­пом Кав­каз­ским и Чер­но­мор­ским. Внеш­ние усло­вия ре­ли­ги­оз­ной жиз­ни в этой недав­но учре­жден­ной огром­ной епар­хии чрез­вы­чай­но от­ли­ча­лись от все­го то­го, с чем ему при­хо­ди­лось иметь де­ло до на­зна­че­ния на Кав­каз. Про­дол­жа­лась Кав­каз­ская вой­на, бла­го­дат­ная зем­ля обаг­ря­лась люд­ской кро­вью, ото­всю­ду слы­ша­лись плач и стон. Мно­го­на­цио­наль­ный и раз­но­вер­ный со­став мест­но­го на­се­ле­ния был при­чи­ной воз­ник­но­ве­ния мно­же­ства та­ких во­про­сов цер­ков­но-адми­ни­стра­тив­но­го ха­рак­те­ра, по­доб­ные ко­то­рым да­же в мыс­лях не пред­став­ля­лись ар­хи­ере­ям, управ­ляв­шим бла­го­устро­ен­ны­ми епар­хи­я­ми в цен­тре го­су­дар­ства.

Несмот­ря на все труд­но­сти, свя­ти­тель Иг­на­тий рев­ност­но при­сту­пил к ис­пол­не­нию сво­их ар­хи­пас­тыр­ских обя­зан­но­стей. Важ­ней­шую свою за­да­чу он ви­дел в апо­столь­ском слу­же­нии пастве, в уми­ре­нии ми­ра на ог­не­ды­ша­щем Кав­ка­зе, в укреп­ле­нии и рас­ши­ре­нии здесь Свя­то­го Пра­во­сла­вия.

Вла­ды­ка Иг­на­тий рев­ност­но за­бо­тил­ся и об устро­е­нии бо­го­слу­же­ния, и о нор­маль­ных вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях ду­хо­вен­ства и ми­рян. Свя­ти­тель за­бо­тил­ся об улуч­ше­нии бы­та ду­хо­вен­ства, по­вы­ше­нии его об­ра­зо­ва­тель­но­го уров­ня, о луч­ших вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях, при­ли­че­ству­ю­щих ду­хов­но­му са­ну. Бла­го­да­ря этой за­бо­те епар­хи­аль­ные де­ла вско­ре бы­ли при­ве­де­ны в бла­го­по­луч­ное со­сто­я­ние.

При епи­ско­пе Иг­на­тии Брян­ча­ни­но­ве ос­но­ван­ная в 1846 го­ду Став­ро­поль­ская ду­хов­ная се­ми­на­рия пе­ре­жи­ла пе­ри­од осо­бен­но бур­но­го рас­цве­та, ибо свя­ти­тель Иг­на­тий как ни­кто по­ни­мал зна­че­ние это­го пи­том­ни­ка ду­хов­но­го про­све­ще­ния для де­ла свя­то­го пра­во­сла­вия на Кав­ка­зе и вкла­ды­вал в стро­и­тель­ство ду­хов­ной шко­лы все свои си­лы. Он лич­но на­блю­дал за ду­хов­ным ро­стом вос­пи­тан­ни­ков, пе­ре­вел се­ми­на­рию в но­вое про­стор­ное зда­ние и на­все­гда остал­ся в бла­го­дар­ной па­мя­ти уча­щих и уча­щих­ся Став­ро­поль­ской ду­хов­ной се­ми­на­рии, яв­ля­ясь пред­ста­те­лем за нее у Пре­сто­ла Бо­жия.

По­лем де­я­тель­но­сти свя­ти­те­ля был не толь­ко ка­фед­раль­ный го­род Став­ро­поль. Он со­вер­шал объ­ез­ды епар­хии, пре­де­ла­ми ко­то­рой бы­ли бе­ре­га Чер­но­го, Азов­ско­го и Кас­пий­ско­го мо­рей, снеж­ные вер­ши­ны глав­но­го Кав­каз­ско­го хреб­та и даль­ние су­хие кал­мыц­кие сте­пи. Шла Кав­каз­ская вой­на, и епи­скоп в до­ро­ге по­сто­ян­но имел при се­бе да­ро­но­си­цу для, мо­жет быть, по­след­не­го При­ча­стия.

На­хо­дясь на Кав­каз­ских Ми­не­раль­ных Во­дах, поль­зу­ясь це­леб­ной си­лой ис­точ­ни­ков Пя­ти­гор­ска, Ес­сен­ту­ков, Кис­ло­вод­ска, Го­ря­че­вод­ска, Же­лез­но­вод­ска, свя­ти­тель Иг­на­тий Брян­ча­ни­нов дал им вы­со­кую оцен­ку и освя­тил их. Это свя­ти­тель­ское бла­го­сло­ве­ние дей­ству­ет и по сей день, при­но­ся всем при­бе­га­ю­щим к по­мо­щи ис­точ­ни­ков ис­це­ле­ние те­лес­ное и ду­хов­ное, ибо во­ды ис­точ­ни­ков по­ми­мо при­род­ных ле­чеб­ных свойств име­ют и осо­бую бла­го­дат­ную си­лу, вра­чу­ю­щую неду­ги ду­ши.

23 ав­гу­ста 1858 го­да по­сле Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии в Скор­бя­щен­ской церк­ви Пя­ти­гор­ска в при­сут­ствии пред­ста­ви­те­лей граж­дан­ской и во­ен­ной вла­сти, знат­ных го­ро­жан и име­ни­тых по­се­ти­те­лей Вод, при огром­ном сте­че­нии про­сто­го на­ро­да вла­ды­ка со­вер­шил освя­ще­ние толь­ко что от­кры­то­го озе­ра Про­вал. По­сле окроп­ле­ния стен гро­та свя­той во­дой в ни­ше про­тив вхо­да в него был уста­нов­лен при­не­сен­ный крест­ным хо­дом об­раз Скор­бя­щей Бо­жи­ей Ма­те­ри.

Прео­свя­щен­ный Иг­на­тий при­да­вал боль­шое зна­че­ние стро­и­тель­ству в епар­хии хра­мов Бо­жи­их. Его за­бо­та­ми в 1859 го­ду ос­но­ван­ная пер­вым епи­ско­пом Кав­каз­ским Иере­ми­ей Иоан­но-Ма­ри­ин­ская об­щи­на бы­ла пре­об­ра­зо­ва­на в мо­на­стырь. В этой же оби­те­ли в 1861 го­ду прео­свя­щен­ный Иг­на­тий за­ло­жил но­вый По­кров­ский храм. Вла­ды­ка вме­сте с гу­берн­ским ар­хи­тек­то­ром Вос­кре­сен­ским сам со­ста­вил про­ект хра­ма в се­ле Но­во-Гри­горь­ев­ском, став­ше­го укра­ше­ни­ем епар­хии. В 1860 го­ду вла­ды­ка Иг­на­тий вы­дал хра­мо­зда­тель­ную гра­мо­ту на стро­и­тель­ство в Моз­до­ке но­во­го хра­ма в честь на­хо­дя­щей­ся в этом го­ро­де и глу­бо­ко по­чи­та­е­мой на Кав­ка­зе чу­до­твор­ной Ивер­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри. По бла­го­сло­ве­нию свя­ти­те­ля за два го­да (1859–1860) бы­ла со­ору­же­на по про­ек­ту П. Вос­кре­сен­ско­го уни­каль­ная ко­ло­коль­ня Став­ро­поль­ско­го ка­фед­раль­но­го со­бо­ра Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри, на про­тя­же­нии мно­гих де­ся­ти­ле­тий слу­жив­шая од­ной из до­сто­при­ме­ча­тель­но­стей Кав­ка­за.

Недол­го – ме­нее че­ты­рех лет – управ­лял прео­свя­щен­ный Иг­на­тий Кав­каз­ской епар­хи­ей, но это вре­мя про­мыс­ли­тель­но сов­па­ло со мно­ги­ми важ­ны­ми со­бы­ти­я­ми в жиз­ни Кав­ка­за. В ав­гу­сте 1859 го­да был пле­нен имам Ша­миль. В 1860 го­ду Кав­каз­ская ли­ния бы­ла раз­де­ле­на на Ку­бан­скую и Тер­скую об­ла­сти. В 1861 го­ду на­ча­лось за­се­ле­ние за­ку­бан­ско­го края.

Бо­гу со­дей­ству­ю­щу, епи­скоп Иг­на­тий до­стой­но со­вер­шил труд­ное де­ло управ­ле­ния огром­ной Кав­каз­ской епар­хи­ей в усло­ви­ях же­сто­кой Кав­каз­ской вой­ны. Несмот­ря на во­ен­ные дей­ствия, ре­аль­ную опас­ность по­пасть в за­лож­ни­ки или быть уби­тым, он по­се­тил мно­гие при­хо­ды от Та­ма­ни до Киз­ля­ра, при­вел в по­ря­док ор­га­ны епар­хи­аль­но­го управ­ле­ния, до­бил­ся по­вы­ше­ния окла­дов ду­хо­вен­ству епар­хии, ввел тор­же­ствен­ное бо­го­слу­же­ние, устро­ил пре­крас­ный ар­хи­ерей­ский хор, по­стро­ил ар­хи­ерей­ский дом. Кро­ме то­го, он неустан­но про­по­ве­до­вал. В от­но­ше­нии к ду­хо­вен­ству и при­хо­жа­нам вла­ды­ка Иг­на­тий был ис­тин­ным ми­ро­твор­цем, – стро­гий к се­бе, он был снис­хо­ди­те­лен к немо­щам ближ­них.

Тяж­кая бо­лезнь вы­ну­ди­ла епи­ско­па Иг­на­тия ле­том 1861 го­да по­дать про­ше­ние об уволь­не­нии на по­кой в Ни­ко­ло-Ба­ба­ев­ский мо­на­стырь, ку­да по­сле удо­вле­тво­ре­ния про­ше­ния он и вы­ехал 13 ок­тяб­ря вме­сте с несколь­ки­ми пре­дан­ны­ми уче­ни­ка­ми.

Неоце­ни­мо зна­че­ние со­чи­не­ний свя­ти­те­ля Иг­на­тия, – жи­во­го опы­та де­я­тель­но­го по­движ­ни­ка, со­зи­дав­ше­го свою ду­хов­ную жизнь на ос­но­ве Свя­щен­но­го Пи­са­ния и пре­да­ния пра­во­слав­ной церк­ви. Бо­го­слов­ское на­сле­дие свя­ти­те­ля Иг­на­тия бы­ло при­ня­то чи­та­те­ля­ми с боль­шой лю­бо­вью и бла­го­дар­но­стью.

Ин­те­рес к лич­но­сти и бес­смерт­ным тво­ре­ни­ям епи­ско­па Иг­на­тия не уга­са­ет и в на­ши дни. Свя­ти­тель Иг­на­тий Брян­ча­ни­нов яв­ля­ет­ся луч­шим ду­хов­ным ру­ко­во­ди­те­лем, луч­шим при­ме­ром то­го, как в жиз­нен­ном во­до­во­ро­те че­ло­век мо­жет со­хра­нить вер­ность Хри­сту, воз­гре­вая по­сто­ян­но в серд­це сво­ем огонь люб­ви и пре­дан­но­сти Бо­гу.

Епи­скоп Иг­на­тий ка­но­ни­зи­ро­ван По­мест­ным Со­бо­ром Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви (Тро­и­це-Сер­ги­е­ва Лав­ра, 6–9 июня 1988). Его свя­тые мо­щи по­ко­ят­ся в Свя­то-Вве­ден­ском Толг­ском мо­на­сты­ре Яро­слав­ской епар­хии. Ча­сти­ца их бы­ла при­не­се­на в Став­ро­поль свя­тей­шим пат­ри­ар­хом Мос­ков­ским и всея Ру­си Алек­си­ем II во вре­мя пер­во­го ви­зи­та пред­сто­я­те­ля Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви на Кав­каз в ав­гу­сте 1994 го­да.