Иркутская область, Красноярский край, Республика Саха, Бурятия – вторую неделю в России горят леса. По одним данным, огнём объято 2,7 млн гектаров тайги, по другим – почти 4 миллиона. Лесные пожары во множестве происходят ежегодно, однако на этот раз проблема уже переросла локальный масштаб – фактически горит почти пятая часть страны. Почему это происходит, кто виноват и что делать?
Десять самолётов Ил-76, десять вертолётов военно-транспортной авиации и войсковая группировка срочно выдвинулись на прошлой неделе в Сибирь помогать пожарным и спасателям. Произошло это лишь после того, как о проблеме заговорили в Кремле. До того сибирские пожары даже не были частью информационной повестки, хотя в интернете уже вовсю описывали с мест, сколько гектаров тайги сгорело и как региональные власти вслед за федеральными делают вид, что ничего не происходит. Сенсацией стали слова красноярского губернатора Александра Усса, который без обиняков заявил: мол, тушить лес не нужно, так как это экономически невыгодно.
И вообще, пожары это «обычное природное явление, бороться с которым бессмысленно, а может, даже где-то и вредно». После этого граждане дружно начали отмечать: хорошо, что чиновника Усса не было в годы войны, потому как если подумать, то воевать с фашистами тоже было экономически невыгодно.
Однако затем Кремль неожиданно изменил курс. Возможно, просто потребовалось сместить вектор внимания граждан от предвыборных протестов и связанных с ними арестов. Возможно, сказался общественный резонанс – с призывами спасти Сибирь выступили многие звёзды, включая Леонардо Ди Каприо. Возможно, «наверху» вдруг с удивлением заметили, что горящая тайга почему-то, оказывается, волнует даже США. Поначалу, впрочем, американцев с их предложением помощи Мария Захарова привычно «осадила» и «жёстко поставила на место». Но тут Владимиру Путину позвонил Трамп, после чего россиянам сообщили, что американскую помощь, если что, с удовольствием примут. Так или иначе, но прежняя концепция о невозможности тушения столь большой территории вдруг вдребезги разлетелась, и оказалось, что лес – наше богатство. После чего деньги на развёртывание масштабной операции вдруг нашлись сами собой.
Потушить тайгу пообещали в течение пяти дней. Эксперты сомневаются, что это возможно сделать за столь короткий срок – слишком большая территория. Но давайте всё же представим, что к 6 августа глобальный пожар действительно удастся ликвидировать. Проблема в том, что, по сути, это мало что даст. Уже через день лес может загореться опять. Потому одновременно с тушением заниматься нужно устранением причин возникновения пожаров.
«Зона контроля» как зона уничтожения
А ведь ещё 12 лет назад специалисты твердили чиновникам: то, что вы делаете, приведёт к уничтожению российской природы. Потому что новый Лесной кодекс ломает систему лесоохраны, которая складывалась десятилетиями. Во-первых, сократили количество лесников. Во-вторых, передали на баланс регионов подразделения авиалесоохраны.
Именно её сотрудники с воздуха патрулировали леса, замечая возгорания и оперативно перебрасывая к месту ЧП пожарных – не обычных, а специальных, знающих, как надо тушить горящий лес. Потому бывшие работники лесоохраны теперь со скепсисом воспринимают новости о посланных в Сибирь самолётах. Ил-76 сбрасывает 42 тонны воды, но сбивает огонь только сверху, а пни и мох продолжают гореть. Их тушить должны люди, причём не абы какие, а знакомые с методами ликвидации огня в лесу. Оттого посыл в тайгу военных выглядит попыткой заткнуть дыру тем, что есть под рукой. Тем более отказаться военные не могут, вот их и шлют куда угодно – то Крым от засухи спасать, то вытаскивать Иркутскую область из-под воды.
Так вот, после того, как подразделения авиалесоохраны перешли к регионам, местные власти этому явно не обрадовались. Содержать самолёты дорого, а пожар то ли будет, то ли нет. В итоге авиалесоохрану начали сокращать. В том числе в регионах, где лес является основным ресурсом. В 2014 году в Карелии была обанкрочена Северо-Западная база авиационной охраны лесов – её сотрудникам пришлось искать другую работу.
В 2015 году произошло ещё одно событие – Минприроды приказом № 426 установило так называемые зоны контроля лесных пожаров. В отличие от «зон охраны» в «зонах контроля» пожары можно не тушить. Как считают практики, в целом это нормально: в тайге есть места, куда лесоохрана просто физически не сможет добраться. Другой вопрос – какого масштаба эти зоны. Если в советское время площадь «зон контроля» составляла примерно пятую часть от общей площади лесного фонда страны, то теперь – больше половины. Почему так? А от бедности, объясняют специалисты. Все понимают, что денег, техники и людей для борьбы с лесными пожарами сегодня просто нет. Поэтому расширение «зон контроля» позволило сделать вид, что проблемы не существует, и попросту не тушить пожары.
Сказалось ещё и то, что устанавливать рубежи «зон контроля» разрешили региональным властям. В итоге те не стали скромничать, включая порой в границы зон не только глухую тайгу, но даже деревни. Ведь борьба с огнём в «зонах контроля» лежит на региональном бюджете, так что чем больше территории удастся в неё запихнуть, тем лучше.
Общественники давно говорили об этой уловке, но власти признали её только сейчас – глава Минприроды Дмитрий Кобылкин поручил Рослесхозу совместно с региональными ведомствами пересмотреть границы зон контроля. Насколько – пока непонятно. Тем временем руководитель Лесного отдела российского отделения Greenpeace Алексей Ярошенко уже заявил: сокращать «зоны контроля» нужно минимум вдвое.
Ладно, сократили, а что дальше? В прошлом году тогдашний министр природных ресурсов Сергей Донской официально приводил статистику: в стране имеется всего 20 тыс. лесных инспекторов.
А для того, чтобы в полной мере контролировать всю площадь лесного хозяйства, их нужно как минимум 40 тысяч. Вот только не идут россияне работать в леса. Потому как государство требует от кандидата в инспекторы профильного высшего образования и других компетенций, обещая взамен зарплату в 10–15 тыс. рублей.
Очень выгодная охрана лесов
Хорошо, представим, что Лесной кодекс привели в порядок, лесоохрану восстановили, а деньги на защиту лесов выделили даже с горкой. Беда в том, что нет никакой уверенности, что эти деньги пойдут по назначению.
Возьмём конкретный пример. В конце прошлого года Счётная палата Красноярского края провела проверку мер пожарной безопасности и тушения лесных пожаров на территории региона. Выводы аудиторов оказались разгромными для местной власти и персонально для Александра Усса. Дело в том, что денег на защиту лесов от огня в 2018 году в регионе выделили больше прежнего. Однако почему-то стало только хуже – площадь пожаров по сравнению с предыдущим годов увеличилась втрое, а тушить их стали реже. Хотя, казалось бы, в 1,5 раза увеличилось количество часов, проводимых в воздухе самолётами службы авиапатрулирования.
Что ж случилось? «При анализе договоров на оказание авиационных услуг, заключённых КГАУ «Лесопожарный центр», установлено значительное превышение стоимости лётного часа… в результате чего расходы на выполнение авиационных работ по защите лесов от пожаров возросли на 23,7 млн рублей», – говорится в заключении Счётной палаты. Причём 92% договоров заключались с единственным поставщиком. А это, скажет любой, кто знаком с системой госзакупок, верный признак возможного распила и завышения цены. И правда: «обоснованность роста стоимости лётного часа за счёт увеличения расходов на приобретение топлива не подтверждена», резюмируют аудиторы. При таком подходе денег можно выделять сколь угодно много. Всё равно не хватит.
Огонь всё скроет
А теперь о главном. Самая большая беда в том, что по настоящему охранять лес, похоже, сегодня мало кому интересно. Куда интереснее срубить его и продать. Например, в находящийся под боком Китай. Ежемесячно туда уходит 1,5 млн кубометров российской древесины. У себя Пекин запретил вырубки, зато в России сегодня работает свыше 500 (!) лесопромышленных компаний. «Арендаторам из Китая предоставлены налоговые преференции, для экспорта леса в КНР действуют льготные пошлины. Одновременно Министерство природных ресурсов и экологии РФ в 1,5 раза увеличило площадь лесов, где можно заготавливать древесину. Теперь варварские рубки разрешены даже в ценных кедровых лесах», – писала «Наша Версия» осенью прошлого года.
Заготовка леса – большой бизнес с миллионными оборотами. Такой не может существовать, не имея чёрной «изнанки». На браконьерском промысле кормятся тысячи человек – начиная от самих лесорубов и заканчивая чиновниками и правоохранителями, покрывающими незаконные вырубки. Причём знают об этом все – вплоть до самого «верха». В середине февраля спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, второй человек в стране, устроила по этому поводу публичную выволочку премьеру Дмитрию Медведеву. «Продажа леса у нас в абсолютно теневом секторе, – возмущалась Матвиенко. – В своё время поменяли Лесной кодекс. Мы считаем, что изменения были пролоббированы определёнными группами людей. В результате мы потеряли хозяина в лесу, в разы уменьшилось количество лесников, мы потеряли финансирование, потом всё это передали регионам, не обеспечивая их деньгами. Леса сдаются в аренду за 5 копеек».
В результате Матвиенко предложила ввести мораторий на продажу за рубеж российского леса, а заодно устроить тотальную проверку. «Просим провести проверку всех договоров аренды на предмет законности их заключения и проверить, за сколько их сдали в аренду – большинство за 5 копеек». Однако инициатива прогремела лишь в новостях и развития не получила. Теперь Дмитрий Медведев поручил Генпрокуратуре и Следственному комитету проверить, не могли ли стать причиной пожаров поджоги, устраиваемые в целях сокрытия незаконной вырубки? Да что уж, могли, конечно, говорят знающие люди. Звучат суждения, что причиной половины пожаров могут быть умышленные поджоги. Огонь надёжно маскирует зоны незаконной вырубки, а рубят с нарушениями много и часто. Это уже не только мнение – на прошлой неделе Красноярское управление СКР возбудило уголовное дело о незаконных вырубках леса под видом санитарных мероприятий. Как выяснилось, сотрудники КГБУ «Абанское лесничество» направили в региональный минлесхоз поддельные документы о том, что 130 гектаров леса в своё время сгорели, отчего там теперь нужно проводить санитарную вырубку. В итоге здоровый и не подлежащий вырубке лес был продан лесозаготовителю. Надо полагать, что на волне возникшего внимания Москвы к сибирским таёжным пожарам СКР нароет ещё не один факт незаконной вырубки. Вот только приведёт ли это к исправлению ситуации? Похоже, что вряд ли. Здесь, как говорил сантехник из известного анекдота, «всю систему менять надо».
КОНКРЕТНО
За последние недели тема лесных пожаров стала одной из самых распространённых в Сети, а хэштег #SaveSiberianForests вошёл в число самых популярных. Впрочем, для многих проблема уничтожения таёжного леса остаётся малоактуальной. Вот и центральные каналы продолжают ставить на первое место тянущееся пятый год перемалывание новостей с Украины. Давайте разберёмся, почему пожары в Сибири – это действительно серьёзно.
Каждый знает, что при пожаре выделяется угарный газ. Одновременное горение миллионов гектаров леса привело к образованию дымовых «хвостов», которые накрыли территорию Сибири, Дальнего Востока и, по некоторым данным, дошли до Урала. Красноярск, Новосибирск, Омск, Томск и Челябинск покрыты дымным смогом, то есть токсичными продуктами горения. 25 июля в Новосибирске уровень загрязнения воздуха составил 8 из 10 баллов. Вряд ли стоит объяснять, к чему приводит вдыхание дыма. Прежде всего обостряются хронические заболевания дыхательных путей – в Омске медики уже подтвердили, что количество вызовов «скорой» увеличилось на 20%. Кроме того, вдыхание угарного газа воздействует на сердечно-сосудистую систему, метаболизм и иммунитет. Причём последствия могут проявиться не сразу, а лишь со временем. Отсутствие солнечного света, обусловленное смогом, также сказывается на самочувствии.
Ликвидация пожаров не решит в полной мере проблему. Тайга – «лёгкие» страны. Уничтожение гигантского количества деревьев и мхов сократит выработку кислорода. В общем, пожары когда-нибудь потушат и забудут про них. А отсутствие чистого воздуха и вызванные этим болезни могут затронуть ещё и последующие поколения.
