Насаждение патриотизма в качестве новой государственной идеологии – один из признаков возвращения России в позднесоветское прошлое, посчитали эти социологи.
«Крымская мобилизация» почти закончена, она оставляет у людей чувство дезориентированности, а сопровождается все это резкой примитивизацией массового сознания и представлений граждан о реальности, социальных институтах и возможностях защищать свои интересы. К таким выводам пришли участники ежегодной итоговой конференции «Левада-центра». При этом на фоне установления консервативных ценностей российское общество вползает во что-то похожее на позднесоветский вариант существования, «рецидив тоталитаризма», считает директор «Левада-центра» Лев Гудков.
По его мнению, налицо все признаки такой системы: доминирование силовиков как кадрового ресурса и ресурса принуждения, преобладание политических целей над экономическими, госконтроль над экономикой и СМИ — все это обеспечивает единомыслие, а давление на гражданское общество приводит к тому, что политическое поле съеживается до минимума. В России снова появляется госидеология — государственный патриотизм, что негативно скажется не только на экономической активности населения, но и на общем укреплении настроений, которые позволяют стране развиваться, говорит социолог.
Сейчас чувство тревоги у россиян снижается, что связано с избранием нового президента США, — до этого рост патриотической гордости сопровождался усилением тревоги и ощущением, что страна вползает в канун большой войны, напоминает Гудков. При этом рост позитивных настроений не меняет антизападные настроения и установки, массовое сознание оказывается в ситуации неопределенности, что, например, отражается в общем негативном тоне оценок событий прошлого года. Владимир Путин по-прежнему вне критики и его поддержка остается на высоком уровне, раздражение и недовольство переносится на другие уровни власти — премьера, правительство, губернаторов и особенно на деятельность Госдумы.
«Дискредитируя все последние годы западную политику, подрывая смысл демократии, независимых СМИ, власти породили эффект общего цинизма в отношении политики: все политики коррумпированы, продажны. Это перенеслось и на российскую политсистему — не то, что наши политики такие же, просто сама идея справедливой политической деятельности оказалась разрушена. Люди оказались отчуждены от политики и не хотят в ней участвовать», - говорит Гудков. Таким образом, те структуры, которые должны артикулировать интересы людей, оказываются в зоне негативных оценок доверия, добавляет он.
Профессор НИУ ВШЭ Марк Урнов привел в пример результаты исследования студентов российских вузов и Принстонского университета в США. Выяснилось, что российские студенты значительно больше хотят видеть свою страну великой державой, отличаются куда меньшим либерализмом, оказываются авторитарнее других категорией населения и больше выступают за «самодержавность» страны, говорит Урнов: «Например, когда мы спрашиваем о необходимости смертной казни за коррупцию, то студенты высказываются гораздо жестче, чем другие категории населения. <...> Студенты из привилегированных российских вузов (в исследовании участвовали студенты МГИМО, МГУ, ВШЭ) не чувствуют, как по ним бьет общество, и оказываются настроены жестче». При этом историческое сознание наших студентов — милитаристское, они больше гордятся военными победами и почти не вспоминают о событиях гражданской жизни, подчеркивает эксперт: «Таким образом, сегодня высшее образование не выполняет функцию привнесения гуманитарных либеральных ценностей, студенты, напротив, оказываются более авторитарно настроены. И это устойчивая тенденция».
Социологи Денис Волков и Степан Гончаров в своем исследовании независимых и патриотических СМИ пришли к выводу, что более информированная аудитория не всегда более оппозиционна. Например, деятельность министра иностранных дел Сергея Лаврова одобряет 80% тех, кто использует три и более независимых СМИ, и 66% тех, кто не использует независимые СМИ, а деятельность лидера ЛДПР Владимира Жириновского - 51% респондентов из первой группы и 46% - из второй. К тому же, как добавляет Гудков, за последние три года почти стерлись различия в оценках происходящего между москвичами и жителями других регионов.
По словам социолога Алексея Левинсона, на фокус-группах часто звучит мнение, что «мы не живем, а выживаем» и что «страна богатая, народ бедный»: «Это не жалоба на то, что мы живем не так, как хотелось бы - тут более серьезный смысл. Это оказывается не жизнь в полном виде, а существование». Претензия о богатой стране и бедном народе адресована не к себе, а к власти в целом, добавляет Левинсон: «При этом благодарности президенту за годы благополучия тоже нет. Скорее господствует представление, что народ ограбили с реформами 1991 г., а в 2000-е жить стали лучше - но просто потому, что стали возвращать награбленное, что и так полагалось по закону». Россияне до сих пор недовольны тем, что в 1990-е гг. произошло разрушение промышленности, но сознания того, что сейчас уже постиндустриальная сервисно-информационная экономика, у них нет, отмечает социолог: «По-прежнему сохраняется ощущение бедного общества, которому нужно вернуть прошлое». Даже у богатых людей ощущение, что их богатство не является легитимным и настоящим - нет правовых средств, закрепляющих за ними это богатство, то есть сами богатые чувствуют, что «они богаты по-другому, временно».
«Крымская мобилизация» действительно исчерпывается, поскольку она не могла долго сплачивать людей - сейчас это уже фрагмент политической истории, согласен политолог Дмитрий Орлов: «Абсурдно идти по пути эскалации этой темы, тестируя граждан по «крымскому критерию», - это уже неактуально. Крымская мобилизация упростила аргументы полемизирующих сторон и усилила в обществе агрессивность, но власти это осознают, и с лета прошлого года происходит уход от этой агрессии». Поэтому некорректно говорить о насаждении идеологии госпатриотизма - напротив, Кремль транслирует новую повестку, полагает эксперт: «Опять же летом произошел откат от госпатриотизма как массированного, но не слишком содержательного курса, к теме эффективности власти, развития институтов - Кремль показывает это путем назначения [первого замглавы администрации президента Сергея] Кириенко, смены губернаторов, заявленного повышения имиджа Госдумы, попытки отказа от агрессивных заявлений и высказываний, засоряющих повестку. Сейчас нужны новые смыслы, которые бы контрастировали с агрессией 2014-2015 гг., которая была неизбежна из-за реинтеграции Крыма, - и они уже начали ее вытеснять».
