Клейменов, выражая распространенную точку зрения, упрекает Москву (считай, Путина) в том, что тот упустил Украину, проиграв Западу борьбу за умы тамошних граждан, и это провал нашей внешней политики в ближнем зарубежье.

Оспорить, кажется, трудно: российские информационные и дипломатические инструменты действительно сработали хуже или даже вообще не сработали, позволив Западу промыть жителям Украины мозги в антироссийском духе.

Однако, говоря столь категорично и односторонне, мы совершенно снимаем ответственность с жителей самой Украины. Да, то, что произошло, – это провал прежде всего самой Украины и ее элиты.

Вообще-то, как и сказал Путин, Россия отпустила Украину на все четыре стороны еще 23 года назад, установив официальные границы, и сделано это было не без согласия основной массы граждан.

Как ни прискорбно, Киев и Москву уже почти четверть века разделяет признанная международным сообществом граница, и ее нельзя не замечать, как это зачастую делает российская патриотическая общественность. Москва не способна напрямую управлять населением Украины и решать его судьбу за него и вопреки его желаниям.

Москва не собирается целиком и полностью брать на себя ответственность за почти 30–35 миллионов вполне самостоятельных и взрослых людей, которые, будем честными, не горят желанием жить вместе с Россией и легко поддались антироссийской пропаганде.

Но правильнее всего сейчас не делиться на виноватых и невиновных, не спихивать друг на друга ответственность, обвиняя в случившейся трагедии только российскую внешнюю политику или только жителей Украины.

В разной степени, но так или иначе ответственность за произошедшее должны разделить все мы – представители единого русского народа от Карпат до Владивостока, в результате войн, революций и ошибок 20-го века разделенные границами, обидами, взращенными западными пропагандистами.

Как и в случае с Донбассом, самое худшее, что мы можем сделать, – это выяснять, кто более виноват. Это лишь усугубит вражду и сыграет на руку Вашингтону. Ведь, запуская все эти «ватники-вышиватники», заставляя нас мыслить категориями «укроп» и «колорад», западные лаборанты расчеловечивают нас в глазах друг друга. Готовят к убийству друг друга.

Речь не о том, чтобы мириться с фашистским режимом Киева. Нет, наоборот, Путин разделил нынешнюю власть, с которой России приходится иметь дело, и народ Украины, который, по сути, отрезанная часть русского.

Дешевым углем, поставками электричества и продолжением экономического сотрудничества – всем этим Россия поддерживает именно народ, а не преступную власть Киева.

Да, заодно получается выгода и украинскому режиму. Но помощь Москвы (это хорошо видно по газовому вопросу) очень точная и выверенная, не позволяющая режиму накопить жирок и даже вынуждающая Европу оплачивать расходы киевских самозванцев.

Президент выражается об Украине аккуратно, прекрасно понимая, как попытаются использовать любое резкое высказывание свидомые пропагандисты, но вполне виден смысл его послания к тамошним жителям – становитесь нормальными, трезвейте, приходите к пониманию, что вас приносят в жертву интересам Запада его марионетки, и тогда Россия поможет вам и поддержит вас.

Пророссийская Украина, которая кажется сейчас политической фантазией, на самом деле вполне вероятна, и уже в ближайшие месяцы можно будет увидеть ее признаки.

Другое дело, что путь к ней будет лежать не через виртуальные войны и информационные прорывы, а через реальные кровь, голод и тяжкие испытания.
Украина – «многострадальная земля». В истории не раз ее южнорусский народ, малороссы и казаки, впадали в крайности, перебегали под крыло врагов (турков, шведов) и сами невероятно страдали от этого, прежде чем вернуться к родному дому.

Однако другого выхода для них нет: либо американцы их продолжат истреблять в угоду своим интересам, либо они образумятся и найдут в себе силы избавиться от циничных бандеровцев. В таком случае Россия, опираясь на массовые антибандеровские настроения, поможет Украине вернуться в родной дом. Но без усилий самих жителей Украины Россия делать этого не будет.

Можно обижаться за это на Путина и даже винить, но одна из его фундаментальных черт управления заключается в том, что исторические решения он принимает только тогда, когда они созрели и вызрели в народе, когда решения кажутся уже будто бы догоняющими (Крым – исключение).

Сегодня кажется, что мы проиграли Украину, но уже завтра может оказаться, что мы помогли Украине осознать свой провал, и Киев вновь станет матерью городов русских – не благодаря российским танкам, а исключительно из внутреннего переосмысления. Дай-то Бог.