Два года назад, 9 апреля 2013 года, указом Президента России был восстановлен Преображенский полк. Этой весной вторая годовщина возрождения славного русского полка почти совпала с Пасхой. И в этой связи хотелось бы затронуть тему, имеющую непосредственное отношение как к Преображенскому полку, так и к Православию.
На протяжении всей своей истории Преображенский полк был кузницей кадров для военной и гражданской службы, а одного упоминания имен Г.Р. Державина, Н.М. Карамзина, М.П. Мусоргского и великого князя К.К. Романова (К.Р.) достаточно, чтобы понять вклад полка в культурную сокровищницу России.
При этом неисследованным остается то обстоятельство, что в полку проходили действительную воинскую службу несколько русских святых. Даже в их житиях информация об этом порой скрыта – дается лишь расплывчатое указание на службу в гвардии. Написанные до революции или за рубежом истории полка также не содержат каких-либо данных на этот счет. И причина вовсе не в равнодушии исследователей к интересующему нас вопросу, а в том, что только в наше время, в конце ХХ – начале XXI века, Русская Православная Церковь прославила целый ряд Преображенцев в лике святых.
Так, в 2004 году[1] Архиерейским Собором Русской Православной Церкви был прославлен преподобный Феодор Санаксарский (1718–1791)[2], в миру Иван Игнатьевич Ушаков, прослуживший в лейб-гвардии Преображенском полку долгие восемь лет – с 1735 по 1743 год.
Выходец из древнего рода, службу в полку он начал солдатом бомбардирской роты, а после дворцового переворота, совершенного в 1740 году с помощью Преображенского полка, в числе прочих Преображенцев был пожалован новой правительницей России Елизаветой Петровной званием сержанта.
Весной-летом 1743 года Ушаков отправился на побывку домой, но, отъехав немного от Санкт-Петербурга, отпустил своего слугу с лошадьми обратно, а сам, переодевшись в заранее запасенную нищенскую одежду, отправился на север, стремясь к пустынножительству в поморских лесах. Как пишет житие святого Феодора, толчком к такому поступку стала случившаяся незадолго до этого внезапная смерть во время пира одного из молодых офицеров гвардии.
После нескольких лет скитаний он был пойман сыскной командой, преследовавшей живущих по лесам, и как сержант гвардии отправлен для личного представления императрице Елизавете Петровне. Императрица простила Ушакова и предложила вернуться обратно в полк («Зачем ты тайно ушел из моего полка?»). Ушаков же отказался, попросив позволить ему стать монахом. Елизавета Петровна исполнила его просьбу, и в 1747 году (по другим данным – в 1748 году) в Александро-Невской Лавре он был пострижен в монахи с именем Феодор. Слава о «необыкновенном монахе» (как его называл наследник престола Петр Федорович – будущий Петр III) распространилась по Петербургу, и к нему за советом и наставлением стало обращаться всё большее число людей, в том числе и однополчан. В 1759 году после ряда злоключений он переселился в Санаксарскую пустынь.
Уже в царствование Екатерины II, немало потрудившейся на ниве уничтожения монашества в России, хлопотами отца Феодора Санаксарская пустынь не только была сохранена, но и наименована монастырем. В 1763 году было получено согласие императрицы на пострижение 12 учеников отца Феодора из отставных гвардейцев (из Преображенского и Измайловского полков). Впоследствии штат обители увеличивался в основном за счет отставных военных.
Военные считали Санаксарскую обитель «своим» монастырем
Для спасения обители отец Феодор ходатайствовал перед своим однополчанином графом А.Г. Орловым-Чесменским, братом всесильного фаворита Екатерины II Г.Г. Орлова. Впоследствии по прошению графа А.Г. Орлова-Чесменского императрица выделила значительные средства и на строительство новой каменной церкви в монастыре. Основными жертвователями на всё время строительства оставались петербуржцы, особенно военные, считавшие Санаксар «своим» монастырем.
В Преображенском полку служили и трое братьев отца Феодора – Сила (с 1724 г.), Федор (c 1727 г.) и Алексей (с 1736 г.). Сын Федора – великий русский флотоводец Федор Федорович Ушаков – был также прославлен в 2004 году Русской Православной Церковью в лике святых как праведный воин Феодор Ушаков. Мощи святого воина Феодора почивают рядом с мощами его дяди святого Феодора Санаксарского в Санаксарском монастыре.
В самом начале 1784 года в лейб-гвардии Преображенский полк был определен каптенармусом Захария Васильевич Верховский (1768–1833)[3]. Как и отец Феодор, Захария был третьим братом, поступившим на службу в Преображенский полк, – в полку с 1776 года уже служили два его старших брата – Филипп и Илья.
Братья Верховские происходили из старинного польского шляхетского рода. Их предки приняли Православие и поступили на службу к русскому царю после отвоевания Смоленска у Польши в царствование Алексея Михайловича.
Дослужившись до звания капитана, в 1787 году из полка уволился Илья, а годом позже – Филипп.
Захария же в 1787 году получил звание сержанта и, взяв на год отпуск, уехал в имение. Однако на службу он больше уже не вернулся. Получив в 1789 году полное увольнение в звании поручика, Захария, как и отец Феодор Санаксарский на полвека раньше, ушел в лес отшельником, оттуда перешел в Коневецкий монастырь, где в 1790/1791 году был пострижен в монахи с именем Зосима.
В житии отца Зосимы говорится, что его духовный путь был предопределен до его рождения: его отцу во время молитвы было возвещено о том, что у него родится сын, которого надо будет учить лишь Закону Божию. И тем не менее, несмотря на то, что с детства Захария был предрасположен именно к монашеству, он был записан в гвардию и смог уйти в монастырь лишь по смерти своих родителей.
Впоследствии он много странствовал по России, жил в Сибири, основал два монастыря. Он оказал большое духовное влияние на монашество, в том числе благодаря своим духовным сочинениям. В середине XIX века его имя называлось среди великих подвижников веры в России, а ведь его современниками были и святой Серафим Саровский, и святитель Филарет (Дроздов), и святитель Тихон Задонский, и святой Феодор Санаксарский, и такие столпы Оптиной пустыни, как святые Лев, Макарий и Моисей Оптинские.
Отец Зосима (Верховский) – один из прототипов старца Зосимы в романе «Братья Карамазовы»
В ряде исследований отмечается, что именно отец Зосима (Верховский) был одним из прототипов, использованных Ф.М. Достоевским для создания образа старца Зосимы в романе «Братья Карамазовы».
Вместе со своим старшим однополчанином Иваном Ушаковым – отцом Феодором Санаксарским – отец Зосима (Верховский) был прославлен в лике преподобного тем же Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в 2004 году[4].
Отец Зосима был учеником и ближайшим другом преподобного Василиска Сибирского, о котором святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «В наше столетие, сколько известно писавшему это Слово, два инока сподобились зреть душу свою исшедшею из тела во время молитвы: сибирский пустынник монах Василиск, скончавшийся в 1825 году, и Никифоровской пустыни схимонах Игнатий, скончавшийся в 1852 году. <…> С ближайшими учениками первого составитель Слова удостоился сожительства и о Господе дружбы»[5]. Из последних строк можно предположить, что именно отца Зосиму имел в виду святитель Игнатий. Здесь нельзя не отметить, что дед святителя Игнатия Семен Андреевич Брянчанинов также был Преображенцем, прослужив в полку два года – с 1771 по 1772.
Почти через 100 лет после поступления в лейб-гвардии Преображенский полк Захарии Верховского Преображенцем стал выпускник Пажеского корпуса прапорщик Алексей Борисович Нейдгардт (1863–1918)[6]. В Преображенском полку служили и его отец Б.А. Нейдгардт, и брат Дмитрий, а его прапрадед А.В. Суворов был зачислен в Преображенский полк подполковником в награду за взятие Измаила.
А.Б. Нейдгардт отслужил в полку четыре года – с 1883 по 1887, после чего вышел в запас. В 1894 году он был уволен со службы в звании гвардии поручика. Вернувшись в свое имение в Нижегородской губернии, долгое время занимался хозяйственной деятельностью, а затем был избран Нижегородским губернским предводителем дворянства (с 1897 по 1917 гг.). В 1906 году он избирается членом Государственного Совета от Нижегородского губернского земского собрания. Нейдгардт активно поддерживал политику П.А. Столыпина, женой которого была сестра Нейдгардта Ольга (вторая его сестра была замужем за министром иностранных дел С.Д. Сазоновым).
А.Б. Нейдгардт был щедрым благотворителем, жертвуя на постройку церквей в Нижегородской губернии, был попечителем нескольких приютов и учебных заведений. В 1914 году он был назначен ктитором Феодоровского собора, построенного в память 300-летия царствования Дома Романовых.
Алексей Нейдгардт был среди тех, кто подписал протест против закрытия храмов и конфискации церковного имущества
После революции А.Б. Нейдгардт вернулся в Нижегородскую область. 7 июня 1918 года Алексей Нейдгардт был одним из тех, кто не побоялся подписать воззвание к пастве с призывом протестовать против закрытия православных храмов, монастырей и конфискации церковного имущества. Вскоре все подписавшие воззвание были арестованы советскими властями и обвинены в призыве к контрреволюционной деятельности. В ночь с 6 на 7 ноября 1918 года, в годовщину Великой Октябрьской социалистической революции, Алексей Нейдгардт вместе с епископом Лаврентием (Князевым) и протоиереем Алексием Порфирьевым был расстрелян. В 2000 году мученик Алексий был прославлен в лике святых Архиерейским Собором Русской Православной Церкви.
Красный террор, жертвой которого пал в том числе и А.Б. Нейдгардт, начался с убийства царской семьи в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Двое из злодейски убиенных в ту ночь были Преображенцами – император Николай II и его сын Алексей.
Из всех российских самодержцев именно Николай II был наиболее тесно связан с Преображенским полком. В состав полка он был зачислен с рождения (6 мая 1868 г.). 12 декабря 1877 года в возрасте 9 лет он впервые встал в строй полка ассистентом у знамени. В полку он проходил строевую службу: летом 1887 года – младшим офицером роты Его Императорского Величества, летом 1888 года – командиром роты Его Императорского Величества. Наконец 1 января 1893 года он был назначен командиром 1-го батальона – звание, которое он сохранил до конца своего царствования. С этого момента и до рокового марта 1917 года Николай II оставался Августейшим Шефом Преображенского полка.
Именно в звании командира 1-го батальона Преображенского полка Николай II вступил на престол после смерти своего отца в 1894 году. Из дневника великого князя Константина Константиновича Романова, в то время командира лейб-гвардии Преображенского полка: «Царя [Александра III] положили в гроб в Преображенском мундире – как я надеялся. Юный царь [Николай II] не успел даже сдать батальона. Поэтому до свидания с Ним я не назначу никого командиром 1-го батальона, которым продолжает временно командовать полковник Обухов. В летописи полка встречается впервые, что командир батальона становится царствующим Государем»[7].
Николай II говорил: “Счастливейшим днем моей жизни был тот, когда отец поставил меня в ряды полка”
На одной из встреч с офицерами полка Николай II говорил: «Счастливейшим днем моей жизни был тот, когда отец поставил меня в ряды полка. Следующим счастливейшим днем будет, если приведет Бог, увидеть сына моего, наследника, в рядах родного полка». Так и произошло: 30 июля 1904 года у царской семьи родился долгожданный сын – Алексей Николаевич, сразу же зачисленный в Преображенский полк.
Николай II всегда интересовался делами полка, судьбами его офицеров. Потери полка на фронтах Великой германской войны особенно тяжело переживались императором. После неудачных боев на Стоходе летом 1916 года императрица Александра Федоровна писала в одном из писем государю: «Генералы знают, что в России еще довольно людей, и не скупятся на их жизни. Но эти [Преображенцы] были так превосходно подготовлены, и всё это пошло прахом. Я знаю, как ты должен был страдать»[8].
15 декабря 1915 года Преображенский полк представился на Высочайший смотр, по окончании которого, объезжая колонну полка, государь крикнул: «Прощайте, братцы»[9]. Слова оказались пророческими – больше император Николай свой полк не видел. После февральских событий делегация офицеров Преображенского полка пыталась пробиться к царю, но это сделать не удалось.
Узнав, как бедствует в ссылке царская семья, Преображенцы собрали деньги для нее
Из протоколов допросов полковника Преображенского полка Д.Д. Зуева (прадеда автора настоящей статьи) известно, что после ареста царской семьи Преображенцы собирали деньги для нее, в том числе и из полковой кассы: «Факт передачи вспоминается таким: вскоре после приезда (зимой 1918 года) Казакевич ко мне заходит и в беседе говорит с большим волнением, что “по верным данным” царская семья в ссылке голодает и т.д. и что необходимо помочь, что скоро “едет верная оказия” и надо собрать средства. Ты привез из действующего полка кое-какие офицерские деньги, поэтому из них надо выделить. Я действительно имел для раздачи недополученных долгозаемного капитала (своего рода касса взаимопомощи) и так далее, обычных при ликвидации денежных расчетов (тысяч в 5–8), я сразу достал 1000 рублей одним билетом (керенским) и дал их Казакевичу, причем в расчетную записную книжку внес: 1000 рублей для к[оманди]ра 1-го батальона, как в полку числили Николая II»[10].
В 2000 году Русская Православная Церковь прославила императора Николая II, императрицу Александру, цесаревича Алексия, великих княжон Ольгу, Татиану, Марию и Анастасию как страстотерпцев в сонме новомучеников и исповедников Российских.
Русская Православная Церковь Зарубежом прославила царскую семью еще в 1981 году. Тогда же был канонизирован и великий князь Павел Александрович, дядя Николая II, зачисленный в Преображенский полк при рождении (1860). Во время Великой германской войны он сначала командовал 1-м Гвардейским корпусом, затем был генерал-инспектором войск гвардии. В августе 1918 года он был арестован в Петрограде, а в январе 1919 года в Петропавловской крепости расстрелян вместе со своими двоюродными братьями великими князьями Дмитрием Константиновичем, Николаем Михайловичем и Георгием Михайловичем в ответ на убийство Розы Люксембург и Карла Либкнехта в Германии.
Завершая статью, хотелось бы отметить и еще несколько Преображенцев, почитаемых в народе, но не канонизированных Церковью.
В 1740 году на престол был возведен младенец Иоанн VI Антонович. В качестве императора он был Августейшим Шефом и полковником Преображенского полка. Спустя год несчастный Иоанн был свергнут Елизаветой Петровной (при содействии гренадерской роты Преображенского полка) и заточен в тюрьму до конца своих дней. По ряду свидетельств в заключении Иоанн много молился, строго соблюдал постные дни, хотел постричься в монахи. Незадолго до убийства Иоанна VI в Шлиссельбурге в 1764 году блаженная Ксения целыми днями горько плакала, повторяя: «Там кровь, кровь, кровь! Там реки налились кровью, там каналы кровавые, там кровь, кровь».
В 1801 году в результате заговора был убит Августейший Шеф и полковник Преображенского полка император Павел I. Почти сразу после его кончины потянулись к его могиле богомольцы, верившие в его заступничество и помощь.
В заговоре против Павла I участвовал и его старший сын, ставший после смерти отца императором Александром I. Записанный в Преображенский полк после своего рождения, Александр стал Августейшим Шефом полка после восшествия на престол. Его имя прочно связано в народной памяти со старцем Федором Кузьмичом: по легенде, в 1825 году Александр I не умер в Таганроге, а стал отшельником, будучи не в силах долее терпеть душевные страдания, вызванные памятью об убиении отца. Сам старец Федор Кузьмич действительно существовал, о ранних годах его жизни ничего не известно. В 1864 году он скончался в Томске, а в 1984 году был канонизирован Русской Православной Церковью в лике праведных в составе Собора Сибирских святых.
Наконец, необходимо упомянуть и еще одного Преображенца – великого князя Сергея Александровича, дядю Николая II, командира полка с 1887 по 1891 год. Это был глубоко верующий человек, много жертвовавший на благотворительность, основатель Императорского Православного Палестинского общества. Под влиянием его духовного облика его супруга великая княгиня Елизавета Федоровна через шесть лет брака приняла решение перейти в Православие: «Когда я видела, каким глубоко религиозным был Сергей, я чувствовала себя отставшей от него, и чем больше я узнавала его Церковь, тем больше я чувствовала, что она приближает меня к Богу»[11].
В 1905 году последовательный и жесткий сторонник монархии великий князь Сергей Александрович, тогда командующий войсками Московского округа, был убит бомбой, брошенной в него террористом.
Исследование биографий (житий) святых, вышедших из Преображенского полка, позволяет отметить интересную тенденцию.
Жизнь в полку (в высшем сословии) в XVIII веке настолько контрастирует с идеалом христианской жизни, что жаждущие глубокой духовности будущие святые вынуждены были бежать из полка, уходить в отшельничество, становиться пустынножителями – «спасаться» в прямом смысле этого слова (святые Феодор Санаксарский, Зосима (Верховский)).
Совершенно иная картина представляется на закате Российской империи. Святыми, более того – мучениками за веру и страстотерпцами становятся миряне, прожившие всю свою жизнь в богатстве, занимавшие высокие государственные должности (святые страстотерпцы Николай и Алексий, святой Алексий (Нейдгардт)).
Из этого не следует, что в XVIII веке российская элита была безбожна, а в конце XIX – начале ХХ веков праведна. Скорее даже наоборот – мгновенно сломить и преодолеть силу традиции православной жизни невозможно было даже такому буйному гению, как Петр I. И, напротив, все попытки «подморозить» Россию в конце XIX века оказались совершенно бессильными перед всё той же инерцией заданного Петром I движения в пропасть безбожия.
Однако отмеченная тенденция позволяет увидеть изменение вектора духовного развития русской элиты: в XVIII веке это стремительное обмирщение, а с середины XIX века, напротив, медленный разворот в сторону духовности, проявленный с особой силой в двух формах: взлете русской культуры во второй половине XIX века и оживлении церковной жизни в начале ХХ века (канонизация целого ряда святых, в том числе святого Серафима Саровского, рост числа монастырей, строительство церквей, работа Предсоборного присутствия по подготовке Собора, активное обсуждение религиозных вопросов).
Обратим внимание и на влияние Преображенского полка на отмеченную тенденцию. Неслучайно про Преображенский полк всегда говорилось, что он занимает совершенно особое место в истории России. Это во многом связано с тем, что полк был не просто участником, а созидателем узловых событий, которые формировали облик Российской империи и влияли на ее последующие судьбы.
Так, именно Преображенцы стояли у истоков обмирщения России, будучи той «регулярной» силой, которая, реализуя дикие планы Петра, грубо ломала старую Русь, боролась с православной верой, насаждала новые чуждые порядки. Позднее Преображенцы вершили судьбы своих властителей, свергая и возводя на российский трон тех, кто в их представлении казался легче управляемым, погружая страну в бездну беззакония, разврата и лихоимства.
Но те же Преображенцы (в частности, их 1-й батальон) в декабре 1825 году встали, по выражению императора Николая I, «железной стеной» на пути заговорщиков-декабристов, не допустив очередного дворцового переворота и создав прочный фундамент для развития государства во всех областях – и в частности в деле духовного преображения русского общества. Преображенцы были основой России в период «от Николая до Николая», а это почти целый век русской истории.
Показательно, что Российская империя пала под ударами внешних и внутренних врагов сразу после того, как костяк Преображенского полка был перемолот в жерновах Великой германской войны.
95 лет Преображенского полка не существовало. После лихолетья ХХ века Россия стремительно воссоздается. Она готова явить миру и истории свой какой-то совершенно другой облик, одинаково отличающийся и от Советского Союза, и от Российской империи, и от московской Руси. В этой новой России есть место и святым Преображенцам, и Преображенскому полку, и роте почетного караула[12], выносящей Знамя Победы в священный день 9 мая.
Рождается новая Россия, в которой материальное не противостоит духовному, временное не отрицает вечного, а будущее не перечеркивает прошлого.
И осторожно перебирая камни, которые необходимо заложить в основание строящегося здания, мы должны с особым вниманием отнестись к более чем 200-летней истории лейб-гвардии Преображенского полка, раскрывающей перед нами и путь преображения отдельного человека, и путь преображения общества.
Олег Хлестов, правнук полковника Преображенского полка Д.Д. Зуева
