В праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы начинают петь: "Христос раждается", приготовляя верующих к достойному сретению праздника Рождества Христова. Поняв это внушение и действуй по нему. Углубись в таинство воплощения Единородного Сына Божия, взойди до начала его в предвечном совете Божием о бытии мира и человека в нем, усмотри отражение его в сотворении человека, радостно встреть первое о нем благовестие тотчас по падении, проследи разумно постепенное его раскрытие в пророчествах и прообразах ветхозаветных; уясни, кто и как приготовился к принятию воплощенного Бога, под влиянием Божественных воспитательных учреждений и действий, среди Израиля, - перейди, если хочешь, за пределы народа Божия, и там собери лучи света Божия, во тьме светящегося, - и сообрази, насколько избранные от всех народов дошли до предчувствия необыкновенного проявления Божеского смотрения о людях. Это будет мысленное приготовление. Но тут пост: соберись же поговеть, исповедуйся и причастись св. Христовых таин: это будет приготовление деятельное и жизненное. Если, вследствие всего этого, даст тебе Господь ощутить силу пришествия Своего во плоти - то, когда придет праздник, ты будешь праздновать его не из-за чуждой тебе радости, а из-за своей кровной.

                                                                            * * *

Беседа на праздник Введения Пренепорочной Владычицы нашей Богородицы во Святое Святых

Введение во храм Пресвятой Богородицы.

Если древо от плода своего познается, и древо доброе плоды добры творит (Мф. 7, 17; Лк. 6, 44), то Матери Самой Благости и Родительнице Вечной Красоты как не быть несравненно превосходнее, чем всякое благо, находящееся в мире естественном и сверхъестественном? Ибо Совечный и Неизменный Образ благости Превышнего Отца, Предвечное, Пресущее и Преблагое Слово, по неизреченному человеколюбию и состраданию к нам, возжелавши принять на Себя образ наш, дабы из ада преисподнейшего отозвать наше естество к Себе, дабы обновить это обветшавшее естество и возвести его на высоту пренебесную, - для всего этого находит самую добрую Служительницу, Приснодеву, Которую мы прославляем и чудесное Введение Которой во храм - во Святое святых ныне празднуем. Ее прежде веков Бог предназначает ко спасению и воззванию рода нашего: Она избирается из числа избранных от века и славных как по своему благочестию и благоразумию, так и по Богоугодным словам и делам.

Некогда виновник зла - змий превознесся над нами и увлек нас в свою пропасть. Много причин побуждало восстать его против нас и порабощать наше естество: зависть, соперничество, ненависть, несправедливость, коварство, хитрость и, в добавление ко всему этому, и смертоносная сила в нем, которую он сам породил для себя, как первый отступник от истинной жизни. Виновник зла позавидовал Адаму, увидев его стремящимся от земли к небу, откуда по справедливости он сам был низвержен и, позавидовавши, с страшной яростью напал на Адама, даже восхотел облечь его смертью. Ведь зависть - родительница не только ненависти, но и убийства, которое совершил над нами сей, воистину, человеконенавистник, лукаво пристав к нам, ибо он крайне несправедливо пожелал быть властелином над земнородными для погибели создания, сотворенного по образу и подобию Божию. И так как он не имел достаточно смелости, чтобы напасть самому лично, то он прибегнул к хитрости и лукавству и, приняв вид чувственного змия, обратившись к земнородному, как друг и полезный советник, этот, поистине, страшный враг и злоумышленник, незаметно переходит к действию и своим богопротивным советом свою собственную смертоносную силу, как яд, вливает в человека.

Если бы Адам возможно крепко держался Божественной заповеди, то он оказался бы победителем своего врага и стал бы выше смертоносного осквернения; но так как, с одной стороны, добровольно поддавшись греху, он потерпел поражение и сделался грешником, а с другой стороны, будучи корнем нашего рода, рождал нас уже смертоносными отпрысками, то, чтобы нам уничтожить в себе смертоносный яд душевный и телесный и снова приобрести себе жизнь вечную, для нашего рода совершенно необходимо было иметь новый корень. Нам необходимо было иметь нового Адама, который не только был бы безгрешен и совершенно оставался бы непобедимым, но мог бы прощать грехи и избавлять от наказания подверженных ему, - и не только обладал бы жизнью, но и способностью оживотворять, чтобы сделать участниками жизни тех, которые прилепляются к Нему и принадлежат к Его роду, и не только представителей последующего за Ним поколения, а и тех, которые уже умерли до Него. Поэтому святой Павел, эта великая труба Святого Духа, восклицает: бысть первый человек в душу живу, а второй Человек в дух животворящ (1 Кор. 15, 45).

Но, кроме Бога, никто не безгрешен, не животворит и не может отпускать грехи. Поэтому новому Адаму надлежало быть не только Человеком, а и Богом, чтобы Он Сам по Себе был и жизнью, и премудростью, и правдой, и любовью, и милосердием, и вообще всяким благом для того, чтобы привести ветхого Адама в обновление и оживотворение милостью, премудростью, правдой, противоположными коим средствами виновник зла причинил нам смерть.

Таким образом, подобно тому, как этот исконный человекоубийца превознесся над нами завистью и ненавистью, и Начальник жизни был воздвигнут ради нас безмерным Своим человеколюбием и Своей благостью. Воистину, Он сильно возжелал спасения создания Своего, каковое спасение состояло в том, чтобы снова покорить его Себе так, как и виновник зла хотел погибели создания Божия, состоящей в том, чтобы поставить человека под свою власть, а самому с тиранством тяготеть над ним. И как тот доставил себе победу и человеку падение несправедливостью, коварством, обманом, хитростью своей, так и Освободитель стяжал Себе поражение виновника зла и обновил Свое создание правдой, премудростью, истиной.

Было делом совершенной справедливости, чтобы естество наше, которое добровольно было порабощено и поражено, само же снова вступило в борьбу за победу и свергло с себя добровольное рабство. Потому-то Богу и угодно было принять на Себя от нас наше естество, чудесным образом соединившись с ним Ипостасно. Но соединение Высочайшего Естества, чистота которого непостижима для нашего разума, с греховным естеством было невозможно прежде, чем оно очистит себя. Поэтому, для зачатия и рождения Подателя чистоты необходима была Дева совершенно Непорочная и Пречистая.

Ныне мы и празднуем память того, что некогда содействовало этому воплощению. Ибо сущий от Бога, Бог Слова и Сын Собезначальный и Совечный Всевышнему Отцу, соделывается Сыном Человеческим, сыном Приснодевы. "Иисус Христос вчера и днесь,Тойже и во веки" (Евр. 13, 8), неизменяемый по Божеству и непорочный по человечеству, Он один только, как о Нем предрек пророк Исаия, "беззакония не сотвори, ниже обретеся лесть во устех его" (Ис. 53, 9), - Он один зачался не в беззакониях, и рождение Его было не во грехах, в противоположность тому, как о себе и о всяком другом человеке свидетельствует пророк Давид (Пс. 50, 7). Он один был совершенно чист и даже не нуждался в очищении для Себя: ради нас Он принял на Себя страдание, смерть и воскресение.

Бог рождается от Непорочной и Святой Девы или, лучше, от Всепречистой и Всесвятой. Сия Дева не только выше всякого плотского осквернения, но даже выше и всяких нечистых помыслов, и зачатие Ее обусловливалось не похотением плоти, а осенением Пресвятого Духа. Когда Дева жила совершенно вдали от людей и пребывала в молитвенном настроении и духовном веселии, то Она изрекла Ангелу благовестившему: "се раба Господня: буди Мне по глаголу твоему" (Лк. 1, 38) и, зачав, родила. Итак, для того, чтобы оказаться Девой достойной для этой высшей цели, Бог прежде веков предназначает и из числа избранных от начала века избирает Сию, ныне восхваляемую нами, Приснодеву. Обратите внимание и на то, откуда началось это избрание. Из сынов Адамовых был избран Богом чудный Сиф, который по благоприличию нравов, по благолепию чувствований, по высоте добродетелей явил себя одушевленным небом, почему и удостоился избрания, из которого Дева - Боголепная колесница Пренебесного Бога - должна была родиться и воззвать земнородных к небесному усыновлению. По причине сего и весь род Сифа именовался "сынами Божиими": ибо из этого поколения имел родиться Сын Божий, так как и имя Сифа означает восстание или воскресение (из мертвых), которое, собственно говоря, и есть Господь, обещающий и дарующий жизнь бессмертную верующим во Имя Его. И какая строгая точность этого прообраза! Сиф рожден был Евой, как она сама говорила, вместо Авеля, которого по зависти убил Каин (Быт. 4, 25), а Сын Девы, Христос, родился для нас вместо Адама, которого из зависти умертвил виновник и покровитель зла. Но Сиф не воскресил Авеля: ибо он служил лишь прообразом воскресения, а Господь наш Иисус Христос воскресил Адама, поскольку Он для земнородных есть Жизнь и Воскресение, для какового и потомки Сифа удостоились, по упованию, Божеского усыновления, быв названы чадами Божиими. А что вследствие этого упования они были наименованы сынами Божиими, это показывает первый так названный и по преемству получивший это избрание сын Сифа - Енос, который, по свидетельству Моисея, первый уповал на то, чтобы называться по имени Господа (Быт. 4, 26).

Таким образом, избрание будущей Матери Божией, начиная от самых сыновей Адамовых и проходя через все поколения времен, по предведению Божию, доходит до царя и пророка Давида и преемников его царства и рода. Когда же наступило время избрания, то из дома и отечества Давидова были избраны Богом Иоаким и Анна, которые, хотя были бездетны, но по своей добродетельной жизни и добрым нравам были лучше всех, происходивших из колена Давидова. И когда они в молитве просили у Бога разрешения бесчадства и обещали Рожденное, с самого Его детства, посвятить Богу, им возвещается Богоматерь и даруется от Бога, как Чадо, - чтобы от таких многодобродетельных была зачата Предобродетельная и Пречистая Дева, чтобы, таким образом, и целомудрие в соединении с молитвой оплодотворилось, и Пречистая соделалась Родительницею девства, по плоти нетленно родивши Того, Кто по Божеству прежде веков рожден от Бога Отца. И вот, когда праведные Иоаким и Анна узрели, что они были удостоены своего желания и Божие обетование им осуществилось на деле, тогда они, как истинные Боголюбцы, с своей стороны, поспешили исполнить свой обет, данный Богу: привели ныне в храм Божий Это, воистину, Святое и Божественное Дитя-Богоматерь Деву, лишь только Она перестала питаться млеком. А Она, невзирая на столь малый возраст, была полна Божественных дарований и более других понимала, что совершается над Ней, и всеми Своими качествами являла, что не вводят Ее в храм, но что Она Сама по собственному побуждению приходит на служение Богу, как бы на самородных крыльях стремясь к священной и Божественной любви, будучи убеждена, что введение Ее в храм - во Святое святых и пребывание в нем есть желанная для Нее вещь. Поэтому-то и первосвященник, увидев, что на Отроковице паче всех пребывает Божественная благодать, пожелал вселить Ее во Святое святых и убедил всех охотно согласиться с этим. И Бог содействовал Деве и посылал Ей через Своего Ангела таинственную пищу, благодаря которой Она укреплялась по природе и соделалась чище ангелов, имея при этом в служении Небесных духов. И не только однажды Она была введена во Святое святых, но была принята Богом для пребывания с Ним в течение немалых лет: ибо через Нее в свое время имели открыться Небесные Обители и быть дарованы для вечного жительства верующим в чудесное Ее Рождение. Вот, значит, почему Избранная с начала века среди избранных оказалась Святою из святых. Имевшая Свое тело чище самих очищенных добродетелью духов, так что оно могло принять Само Ипостасное Слово Пребезначального Отца, - Приснодева Мария, как Сокровище Божие, по достоянию ныне помещена была во Святое святых, чтобы в надлежащее время, как и было, послужить к обогащению и к премирному украшению. Поэтому Христос Бог и прославляет Свою Матерь, как до рождения, так и по рождении.

Мы же, помышляя о соделанном ради нас через Пресвятую Деву спасении, воздадим Ей всеми силами благодарение и хвалу. И поистине, если благодарная жена (о которой повествует нам Евангелие), услышавшая немного спасительных слов Господа, воздала Его Матери благодарение, возвысив из толпы глас и сказавши Христу: "блажено чрево носившее Тя, и сосцы, Тебя питавшие" (Лк. 11, 27), то тем паче мы, христиане, которые имеем начертанными в сердцах словеса вечной жизни и не только словеса, а и чудеса и страдания, и через них восстановление из мертвых естества нашего, и вознесение от земли на небо, и обетованную нам бессмертную жизнь, и непреложное спасение, тем паче мы после всего этого не можем не прославлять и неустанно не ублажать Матери Начальника спасения и Подателя жизни, празднуя зачатие и рождение Ее и ныне Введение Ее в храм - во Святое святых. Переселим себя, братия, от земли горе, перенесемся от плоти к духу, предпочтем желание постоянного, а не временного. Предадим должному презрению плотские наслаждения, которые служат приманкой против души и скоро проходят. Возжелаем дарований духовных, как нетленно пребывающих. Отвлечем свой разум и свое внимание от житейских попечений и возвысим его в Небесные глубины - в то Святое Святых, где обитает ныне Богородица. Ибо таким образом и наши песнопения и молитвы с Богоугодным дерзновением и пользой будут доходить до Нее, и мы благодаря Ее предстательству, вместе с настоящими благами соделаемся наследниками будущих, нескончаемых благ, благодатью и человеколюбием нас ради родившегося от Нее Господа нашего Иисуса Христа, Ему же подобает слава, держава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцем и с Вечным и Животворящим Его Духом ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

* * * 

Слово на день Введения во храм Пресвятой Богородицы

Введение во храм Пресвятой Богородицы. Панселин, XIII век. Карея, Афон

Слыши дщи и виждь и приклони ухо твое, и забуди люди твоя и дом отца твоего. И возжелает царь доброты твоея: зане той есть Господь твой. И поклонишися ему.
Псал. XLIV. 11 и 12.

Дивный в судьбах своих Бог, дабы облаженствовать сущия от Него бытия высочайшим и непостижимым блаженством, от века положил соединить естество свое с естеством человеческим, в лице единороднаго Сына своего: дабы, чрез Него простирая сие соединение и на все исполнение Церкви, которая, по закону вочеловечения, есть тело Его, и таким образом срастворяя и как бы взаимно изравнивая всяческая Божества с ничтожеством всяческих, в смотрение исполнения времен (Еф. I. 10), как говорит Апостол, возглавити всяческая о Христе, яже на небесех и яже на земли в Нем, да будет, наконец – Бог всяческая во всех (1 Кор. XV. 28). Сие великое определение вечнаго совета, или, по Апостолу, сию тайну, хотя сокровенную от век и родов (Кол. I. 26), хотя и ныне явленную токмо святым и, даже в самом откровении своем, еще носящую на себе седмь печатей, издревле впрочем открывал Дух Святый Своим таинникам, а чрез них и всему человечеству по толику, по колику ея постепенно возрастающее разумевание долженствовало соответствовать и споспешествовать ея постепенному исполнению. Так один из Пророков, видев человечество уже прошедшее дни младенчества и под пестунством закона возраставшее в то исполнение лет, когда оно долженствовало соделаться способным к предуставленному обручению своему с Божеством и рождению безлетнаго чада, представляет Сына Божия царем грядущим на брак, и, восприяв на себя лице невестоводителя или друга женихова, как бы с нетерпением убеждает человеческую природу – не отдалять более сего блаженнаго союза изменою и непокорностию, но предаваться ему со всею искренностию и верностию. Слыши дщи и виждь и приклони ухо твое, и забуди люди твоя и дом отца твоего. И возжелает царь доброты твоея.

Долго еще сей Божественный глас отзывался в Церкви, как в пустыне, и, повидимому, не находил для себя отверстаго уха. Человечество не имело дерзновения торжественно изыти во сретение Божеству. – Что было бы с нами, еслибы не сердце благословенныя Девы Марии отверзлось невместимому глаголу воплощения, еслибы не безпредельная преданность ея в волю Божию отвещала небесному вестнику: се раба Господня: буди мне по глаголу твоему (Лук. I. 38)? Она неограниченно вручила Себя желанию Царя царей – и обручение Божества с человечеством на веки совершилось.

Отселе можем мы усматривать, христиане, каким образом толь частное, повидимому, происшествие – введение во храм и посвящение Богу трилетныя девы – становится предметом всеобщаго торжества в Церкви. Сие приключение младенчествующия Богоневесты есть некий начаток Ея обручения Святому Духу и потому, некоторым образом, первый залог обручения всего человечества Божеству. Правда, сия тайна еще глубоко долженствовала быть в ней сокрыта в сие время, подобно как цвет в своем семени; но Провидение, дабы показать непогрешительность путей своих, не редко предваряет существенныя свои действия некоторыми знаменательными событиями, вразумляющими о будущем: и благочестивое предание говорит, что, при самом введении Пресвятыя Девы во храм, она была уже оглашаема оными Пророческими словами: слыши дщи и виждь и проч.

Ныне, во дни совершения древних начатков и предзнаменований, желаете ли вы яснее видеть славу настоящаго торжества? – Последуйте указанию Пророка. Приведутся, говорит он далее, приведутся Царю девы во след Ея (Пс. XLIV. 15). Не видите ли теперь, что приведение Пресвятыя Девы к Царю царей есть начало великаго торжественнаго шествия, в котором все чистыя, целомудренныя души за Нею последуют; что настоящее торжество, по намерению Церкви, есть часть и продолжение онаго великаго шествия; что желающие участвовать в настоящем торжестве должны присоединиться к одному торжественному шествию, облекшись в качества сообразныя образу великия Ликоначальницы онаго: девы во след Ея?

Дабы не закоснеть нам, христиане, в священном шествии сем и не остаться токмо праздными зрителями чуждаго праздника, обратим мы к душе нашей оное Пророческое воззвание: слыши дщи и виждь и приклони ухо твое, и забуди люди твоя и дом отца твоего. И возжелает Царь доброты твоея: зане той есть Господь твой. И поклонишися Ему.

Дева Мария перед Первосвященником. Введение во храм Пресвятой Богородицы. Панселин, XIII век. Карея, Афон (фрагмент)

И во-первых признай здесь, христианская душа, вечное право, по которому ты принадлежишь Царю царей, да приведешися к Нему повиновением и любовию. Возжелает Царь доброты твоея: зане той есть Господь твой.

В царствии человеческом показалось бы странным, еслибы кто в самом доме и в присутствии царя своего вошел в изследование о его правах над подданными: не есть ли некоторая дерзость и в сем доме, и в сем хотя невидимом, но тем не менее близком и неотступном присутствии Царя царей, разсуждать о вечном праве господства Его над нами? Но что делать с человеками, которые благоговеют пред величеством человеческим, а отметаются господства, и не трепещут славы (Иуд. 8) Божией? Толь многия надменныя помышления, толь многия своевольныя желания, толь многия дела, в забвении Бога совершаемыя, не говорят ли громче, нежели оныя обличаемыя Давидом устны льстивыя и язык велеречивый: кто нам Господь есть (Пс. XI. 4 и 5)? О еслибы могли мы хотя несколько утишить сей возмутительный вопль исповеданием и ощущением Божия над нами господства!

Бог есть Господь наш по праву сотворения, Господь по праву своего в нас образа, Господь по праву искупления, Господь по праву непрестаннаго хранения и промышления благодатнаго.

Бог есть Господь наш по праву сотворения. – Если мы почитаем собственностию дом, который созидаем, или сад, который насаждаем; то не без сравнения ли большее право имеет Бог, как собственностию Его, располагать всем, что мы имеем и что есмы? Еслибы дела рук наших могли состязаться с нами о нашей власти над ними, подобно как некоторые из нас хотят состязаться с Богом о пределах Его над нами владычества; то и дом наш мог бы сказать, что не мы произвели древо и камение, в котором обитаем, и сад наш, – что не мы возрастили плоды, которые собираем. Но ты что имаши, о человече, егоже неси приял (1 Кор. IV. 7) от Бога? Откажись хотя на минуту от даров Того, Котораго владычество над тобою желал бы ты ограничить; возврати то, что приял: что же осталось? – ничтожество и, что еще хуже ничтожества – грех, разоряющий создания Божии!

Бог есть Господь наш по праву своего в нас образа. – Как мы полагаем свою печать или на такия вещи, которыя утверждаем в нашу собственность, или на такия, которыя желаем сокрыть от других: так Бог запечатлел человека своим образом, как свою собственность, которую бы никакое существо не дерзало себе присвоять, и как рукописание, котораго бы никто не отверзал кроме единороднаго Сына Божия. Хотя же человек сокрушил сию священную печать, обнажил сокрытую в себе тайну познания добра и зла и Божественную собственность продал под грех; но еще сохраняются и ныне в естестве человеческом некия, так сказать, сотрения Божественной печати, некие останки образа Божия, и сохраняются для того, чтобы по сим знамениям человек вновь усвоен был Богу и запечатлен для Него. В человеке непорочном образ Божий был источником блаженства, – в человеке падшем он есть надежда блаженства. Он есть самое основание человеческаго естества, которое хотя ныне засыпано прахом и сокрыто в земле, но которым однако держится все здание. Дабы лучше уразуметь отношение наше к Богу посредством Его в нас образа, представим себе образ тела, помощию окружающаго света начертаваемый тению его на земле. Что была бы сия тень без тела и света? – сие-то есть перстный человек без силы и света Божия!

Бог есть Господь наш по праву искупления. – Случается, что мы, желая удержать за собою любимую собственность, на которую право у нас оспоривают, соглашаемся вновь приобрести ее куплею – и жертвуем другою собственностию несправедливым притязаниям, дабы обезпечить себе обладание тем, что любим. Так безконечная любовь Божия дивным образом усугубляет вечное право свое над нами, в безпримерном деле нашего искупления. Человек не восхотел принадлежать Богу; похитил себя у Бога; отвергся господства Божия; возмечтал сам для себя быть господом и богом. Обличен святотатец и крамольник нелицеприятным правосудием, осужден и предан вечной смерти. Но любовь не хощет потерять человека. Она предприемлет отъять его у ада и вновь усвоить его себе паче прежняго. Искупляет преступника от клятвы законныя (Гал. III. 13), и как? – соделавшись сама клятвою; стяжавает возвратно проданнаго под грех, и какою ценою стяжавает? – не истленным сребром или златом, но честною кровию, яко агнца, непорочна и пречиста Христа (1 Пет. I. 18 и 19). О непостижимое господство любви, которая, дабы преобладать нами, предает нам саму себя; и приобретает нас для того, чтобы вся нам дарствовать! Христиане! Господь не мог соделать для вас большаго блага, как то, что вы несте свои (1 Кор. VI. 19).

Бог есть Господь наш по праву непрестаннаго хранения и промышления благодатнаго. – Воззвание человека из ничтожества, его возвеличение образом Божиим и возстановление падшаго – составляют, по мнению сынов человеческих, древния права Божия над нами владычества, которыя мы можем более чтить благоговейным воспоминанием, нежели ощущать в силе и действии. Но что глаголет Сын Божий? – Отец мой доселе делает, и Аз делаю (Иоан. V. 17). Для вечнаго нет прошедшаго: все и всегда настоящее. Все существует токмо непрестанным действием Сущаго. Человек может оставить свое дело; поелику он не творит, а токмо претворяет готовое; но Бог еслибы отвратил только взор от своих творений, то их бы не осталось. Отвращшу тебе лице возмятутся, и исчезнут (Пс. CIII. 29). Далеко ли убо нам искать Тебя, Господи! Если мы только не исчезаем, то и сие уже служит знамением того, что лице Твое обращено к нам. Возгарается ли в нас чистое желание? Совершается ли нами благое дело? – Ты действуешь в нас и еже хотети и еже деяти о благоволении (Фил. II. 13). Возникает ли добрая мысль? – мы не довольны есмы и помыслити, что доброе от себе, яко от себе, но довольство наше от Тебе есть (2 Кор. III. 5). Минуют ли нас опасности, прискорбия растворяются утешением, побеждаются искушения? – Ты не оставляеши нас искуситися паче, еже можем: но твориши со искушением и избытие (1 Кор. X. 13). О, как чудились бы мы, христиане, каждую минуту, еслибы довольно имели проницания, дабы открывать тайные следы правления Божия во всем, что с нами случается и нас окружает!.. Некогда пророк Елисей, желая успокоить малодушие отрока своего, боявшагося врагов, молился: Господи, отверзи ныне очи отрока, да узрит. И отверзе Господь очи его, и виде: и се гора исполнь коней, и колесница огненна окрест Елисея (4 Цар. VI. 17). Еслиб и ныне вера отверзла очи духа нашего, – мы узрели бы окрест себя все небесныя силы подвигнутыми для охранения безопасности нашей и для споборствования нам противу царства тьмы, – так! все небесныя силы; ибо не вси ли суть служебнии дуси в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение (Евр. I. 14)? Даже тот, кто не смеет, верить ничему, чего не осяжет, – и тот при постоянном наблюдении за всеми событиями, подобно Фоме, не долго будет ожидать случая, чтобы, ощутив близость, исповедать истину являющагося повсюду владычества Бога и Христа: Господь мой и Бог мой (Иоан. XX. 28).

Введение во храм Пресвятой Богородицы. Панселин, XIII век. Карея, Афон (фрагмент)

Толь мощный, толико благодеющий, толь присущий нам Господь и Владыка чего не властен требовать от рабов своих, которых жребий в единой руке Его, и которые о Нем едином живем, движемся и есмы (Деян. XVII. 28)? Какое иго, Им возлагаемое, дерзнули бы мы назвать тягостию для нашей свободы? Какую дань, Им взыскуемую, – несоразмерною правам Его над нами? Какую жертву – довольною для Него? Еслибы Он сказал нам, что желает паки взять у нас все, что когда-либо даровал, – что могли бы мы отвещать Ему, кроме сего: да будет, Господи, воля Твоя, ибо мы не имели никакого права ни на единую крупицу даров Твоих, ниже на единое мгновение бытия? Но Бог не возлагает на нас никакого ига и бремени, разве благое и легкое; не взыскует никакой дани, кроме простертой руки для приятия даров Его; не хощет жертвы и всесожжения, удовлетворив сам себе за нас вечною жертвою своего Сына. И сей Сын Его, толикою ценою стяжавший право царствовать над нами, господствует нами токмо для нас, и Его безпредельное владычество, дерзнем сказать во славу благости Его, – есть токмо разнообразное служение тварям своим. Чего же, наконец, желает Царь сей от рабов своих? – Возжелает, говорит посланник Его к душе нашей, возжелает Царь доброты твоея. Твой спаситель желает обручить (2 Кор. XI. 2) тебя себе Деву чисту, обручити себе во век (Ос. II. 19). Якоже радуется жених о невесте, тако желает возрадоватися Господь о тебе (Исаии LXII. 5). Можешь ли ты пререкать сему блаженному для тебя желанию?

Итак, слыши дщи и виждь и приклони ухо твое, и забуди люди твоя и дом отца твоего. И возжелает царь доброты твоея. И поклонишися Ему. Научися, христианская душа, – и сей есть вторый предмет пророческаго возглашения, – научися верности, которая должна привести тебя во благоволение Царя царей, как единственная вожделенная для Него доброта в нас, неимеющих никакой доброты собственной.

Слыши дщи и виждь. Но Пророк не изъясняет, что должны мы слышать, или где можем видеть возлюбленнаго Жениха душ. Сего и не можно было сказать единожды для всех. Не для всякаго слуха единый глас, ниже для всякаго взора единое видение. Иногда Господь является и глаголет душе, когда она Его и не чаяла: явлен бых не ищущим мене, обретохся не вопрошающим о мне, рекох: се есмь, языку, иже не признаша имене Моего (Исаии LXV. 1). Но иногда Он премолчевает и не обретается ищущей и призывающей Его: возстану, и обыду, и поищу, егоже возлюби душа моя: поисках Его, и не обретох Его, знах Его, и не послуша мене (Пес. III. 2). Но ты не унывай от сего, дщерь милосердия Его: ты токмо слыши, внимай непрестанно всякому знамению Его присутствия, и виждь, – озирай все пути Его, да взыщеши Его, егда обретается; и призовеши Его, егда близ есть (Исаии. LV. 6).

Слыши дщи и виждь. Два только чувства из пяти оставляет тебе провозвестник воли Царя царей. Начинай исходить, яко Лот, из сих пяти градов, долженствующих вскоре погибнуть. Оставляй область чувств, отрешаясь от тех прежде, которыя более плотяны и грубы. Не коснися, ниже вкуси, ниже осяжи (Кол. II. 21) в вожделение и наслаждение и пресыщение, но токмо за нужду и немощь плоти. Пресыщенные удовольствиями чувств дремлют пред чертогом небеснаго Жениха и не услышат гласа Его; елей в их светильниках истощается, и они не узрят лица Его.

Слыши дщи и виждь и приклони ухо твое. Внимай! Есть многие и благолепные гласы, поражающие внутренний слух; но не все есть глас Господа Бога, ходяща в раи, – дано было в раи глаголать и змию. Есть многие и светлые виды, встречающиеся духовному оку, но не все есть истинный свет Христов; и сатана преобразуется в ангела светла (2 Кор. XI. 14). Познай же, куда обращаться должно, чтобы не быть увлечену призраками: приклони ухо твое, или, яснее, приклони, с Давидом, сердце твое во свидения (Пс. CXVIII. 36) Господни. – В научения странна и различна не прилагайся (Евр. XIII. 9). Имамы известнейшее пророческое и апостольское слово, дабы внимать ему, яко светильнику (2 Пет. I. 19) чистейшаго света.

Начав духовное шествие наше к небесному Жениху и соблюдая нашу к Нему верность от прельщений чувств и от заблуждений ума, еще долго мы можем быть удерживаемы от приближения к Нему, пристрастиями нашего сердца. Но должно разрешиться и от сих уз: забуди люди твоя и дом отца твоего. Возможно ли сие? говорит страстная душа. – Но вопрошают ли о сем, когда тот же Бог законом любви супружеской повелевает оставить человеку отца своего и матерь (Быт. II. 24)? Не делается ли тогда любящее сердце истолкователем и защитником так же строгаго, повидимому, закона? Для любви ли к Богу невозможно то, что возможно для любви к твари? Не должна ли первая быть несравненно сильнее последней? Если любовию к твари можно жертвовать другой любви к твари: то можно ли любви к Богу принести меньшую жертву, как все роды законной даже любви к себе и другим? И может ли Божественный Жених предлагать меньшия требования желающим обручения с Ним, как сии: иже хощет по Мне ити, да отвержется себе (Мат. XVI. 24). Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин: и иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин (Матф. X. 37). Не должна быть никакая преграда, никакое посредство, не должна падать никакая тень между Им и душею. Брат мой мне, и аз Ему (Пес. II. 16), воспевает она Ему в Песни песней.

Блаженна ты, если уразумеешь и воспоешь песнь сию, христианская душа. Тогда-то возжелает царь доброты твоея, и явит тебе сокровища любви своей. Аз любящия Мя люблю (Прит. VIII. 17).

Но брегись еще, о дщерь благоволения, да не преткнешися в самом приближении к Царю твоему. Взирай с трепетом на славу, которую Он тебе обещает; и помышляй, что ты ничем не можешь заслужить ее, но малейшею неверностию можешь лишиться ея на веки. Поминай последнее наставление невестоводителя Царева: и поклонишися Ему. Молися непрестанно Исполняющему во благих желания твоя, и, когда Он венчает тебя милостию и щедротами, ты упадай к стопам Его смирением. Да покрыется, по слову блаженнаго, да покрыется любящее сердце твое страхом Господним, смиренномудрствующее, да не вознесшееся отпадет от Всещедраго.

Сим верным путем и неуклонным шествием от мира к Богу и от тьмы ко свету – да приведутся Царю небесному девы души наши, христиане, во след приведенныя ныне во храм преблагословенныя Девы; и да введутся некогда в нерукотворенный и вечный храм Царев, Его благодатию, и щедротами, и человеколюбием. Аминь.