В это вре­мя в Ни­ко­ми­дии тай­но про­жи­ва­ли свя­щен­но­му­че­ни­ки пре­сви­те­ры Ер­мо­лай, Ер­мипп и Ер­мо­крат, уцелев­шие по­сле со­жже­ния 20 ты­сяч хри­сти­ан (па­мять 28 де­каб­ря) в Ни­ко­ми­дий­ской церк­ви в 303 го­ду и стра­да­ний свя­щен­но­му­че­ни­ка Ан­фи­ма (па­мять 3 сен­тяб­ря). Из ок­на уеди­нен­но­го до­ми­ка свя­той Ер­мо­лай неод­но­крат­но ви­дел бла­го­об­раз­но­го юно­шу и про­зор­ли­во про­ви­дел в нем из­бран­ный со­суд бла­го­да­ти Бо­жи­ей. Од­на­жды пре­сви­тер по­звал Пан­то­лео­на к се­бе и на­чал с ним бе­се­ду, во вре­мя ко­то­рой из­ло­жил ему ос­нов­ные ис­ти­ны хри­сти­ан­ской ве­ры. С этих пор Пан­то­ле­он стал еже­днев­но за­хо­дить к свя­щен­но­му­че­ни­ку Ер­мо­лаю и с на­сла­жде­ни­ем слу­шал то, что от­кры­вал ему Бо­жий слу­жи­тель о Слад­чай­шем Иису­се Хри­сте.

Од­на­жды, воз­вра­ща­ясь от учи­те­ля, юно­ша уви­дел ле­жав­ше­го на до­ро­ге мерт­во­го ре­бен­ка, уку­шен­но­го ехид­ной, ко­то­рая из­ви­ва­лась тут же ря­дом. Ис­пол­нив­шись со­стра­да­ния и жа­ло­сти, Пан­то­ле­он стал про­сить Гос­по­да о вос­кре­ше­нии умер­ше­го и умерщ­вле­нии ядо­ви­то­го га­да. Он твер­до ре­шил, что в слу­чае ис­пол­не­ния его мо­лит­вы станет хри­сти­а­ни­ном и при­мет Свя­тое Кре­ще­ние. И по дей­ствию Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти ре­бе­нок ожил, а ехид­на раз­ле­те­лась на кус­ки на гла­зах удив­лен­но­го Пан­то­лео­на.

По­сле это­го чу­да свя­той Ер­мо­лай кре­стил юно­шу во имя От­ца и Сы­на и Свя­та­го Ду­ха. Семь дней про­вел но­во­кре­ще­ный у сво­е­го ду­хо­нос­но­го учи­те­ля, впи­ты­вая в свое серд­це бо­го­от­кро­вен­ные ис­ти­ны свя­то­го Еван­ге­лия. Став хри­сти­а­ни­ном, Пан­то­ле­он ча­сто бе­се­до­вал со сво­им от­цом, рас­кры­вая ему лжи­вость язы­че­ства и по­сте­пен­но под­го­тав­ли­вая к при­ня­тию хри­сти­ан­ства. В это вре­мя Пан­то­ле­он уже был из­ве­стен как хо­ро­ший врач, по­это­му к нему при­ве­ли сле­по­го, ко­то­ро­го ни­кто дру­гой не мог ис­це­лить. «Свет гла­зам тво­им воз­вра­тит Отец све­та. Бог ис­тин­ный, – ска­зал ему свя­той, – во имя Гос­по­да мо­е­го Иису­са Хри­ста, про­све­ща­ю­ще­го сле­пых, про­зри!» Сле­пец тот­час же про­зрел, а вме­сте с ним ду­хов­но про­зрел и отец свя­то­го – Евстор­гий, и оба с ра­до­стью при­ня­ли Свя­тое Кре­ще­ние.

По­сле смер­ти от­ца свя­той Пан­то­ле­он по­свя­тил свою жизнь страж­ду­щим, боль­ным, убо­гим и ни­щим. Он без­мезд­но ле­чил всех об­ра­щав­ших­ся к нему, по­се­щал в тем­ни­цах уз­ни­ков и при этом ис­це­лял страж­ду­щих не столь­ко ме­ди­цин­ски­ми сред­ства­ми, сколь­ко при­зы­ва­ни­ем Гос­по­да Иису­са Хри­ста. Это вы­зва­ло за­висть, и вра­чи до­нес­ли им­пе­ра­то­ру, что свя­той Пан­то­ле­он хри­сти­а­нин и ле­чит хри­сти­ан­ских уз­ни­ков.

Мак­си­ми­ан уго­ва­ри­вал свя­то­го опро­верг­нуть до­нос и при­не­сти жерт­ву идо­лам, но из­бран­ный стра­сто­тер­пец Хри­стов и бла­го­дат­ный врач ис­по­ве­дал се­бя хри­сти­а­ни­ном и на гла­зах им­пе­ра­то­ра ис­це­лил рас­слаб­лен­но­го: «Во имя Гос­по­да Иису­са Хри­ста, встань и будь здо­ров», – про­из­нес свя­той Пан­то­ле­он, и боль­ной тот­час вы­здо­ро­вел. Оже­сто­чен­ный Мак­си­ми­ан при­ка­зал каз­нить ис­це­лен­но­го, а свя­то­го Пан­то­лео­на пре­дал же­сто­чай­шим му­кам. «Гос­по­ди Иису­се Хри­сте! Пред­ста­ни мне в эту ми­ну­ту, дай мне тер­пе­ние, чтобы я до кон­ца мог вы­не­сти му­че­ние!» – мо­лил­ся свя­той и услы­шал го­лос: «Не бой­ся, Я с то­бой». Гос­подь явил­ся ему «во об­ра­зе пре­сви­те­ра Ер­мо­лая» и укре­пил пе­ред стра­да­ни­я­ми. Ве­ли­ко­му­че­ни­ка Пан­то­лео­на по­ве­си­ли на де­ре­ве и рва­ли те­ло же­лез­ны­ми крю­ка­ми, об­жи­га­ли све­ча­ми, рас­тя­ги­ва­ли на ко­ле­се, бро­са­ли в ки­пя­щее оло­во, ввер­га­ли в мо­ре с кам­нем на шее. Од­на­ко во всех ис­тя­за­ни­ях му­же­ствен­ный Пан­то­ле­он оста­вал­ся невре­ди­мым и с дерз­но­ве­ни­ем об­ли­чал им­пе­ра­то­ра. Гос­подь неод­но­крат­но яв­лял­ся свя­то­му и укреп­лял его. В это же вре­мя пе­ред су­дом языч­ни­ков пред­ста­ли пре­сви­те­ры Ер­мо­лай, Ер­мипп и Ер­мо­крат. Они му­же­ствен­но ис­по­ве­да­ли Слад­чай­ше­го Гос­по­да Иису­са и бы­ли обез­глав­ле­ны (па­мять 26 июля).

По по­ве­ле­нию им­пе­ра­то­ра свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Пан­то­лео­на при­ве­ли в цирк и бро­си­ли его на рас­тер­за­ние ди­ким зве­рям. Но зве­ри ли­за­ли его но­ги и от­тал­ки­ва­ли друг дру­га, ста­ра­ясь кос­нуть­ся ру­ки свя­то­го. Ви­дя это, зри­те­ли под­ня­лись с мест и ста­ли кри­чать: «Ве­лик Бог хри­сти­ан­ский! Да бу­дет от­пу­щен непо­вин­ный и пра­вед­ный юно­ша!» Разъ­ярен­ный Мак­си­ми­ан при­ка­зал во­и­нам убить ме­ча­ми всех, кто сла­вил Гос­по­да Иису­са, и да­же убить зве­рей, не тро­нув­ших свя­то­го му­че­ни­ка. Ви­дя это, свя­той Пан­то­ле­он вос­клик­нул: «Сла­ва Те­бе, Хри­сте Бо­же, что не толь­ко лю­ди, но и зве­ри уми­ра­ют за Те­бя!»

На­ко­нец, обе­зу­мев­ший от яро­сти Мак­си­ми­ан при­ка­зал от­ру­бить ве­ли­ко­му­че­ни­ку Пан­то­лео­ну го­ло­ву. Во­и­ны при­ве­ли свя­то­го на ме­сто каз­ни и при­вя­за­ли к мас­лич­но­му де­ре­ву. Ко­гда ве­ли­ко­му­че­ник на­чал мо­лить­ся Гос­по­ду, один из во­и­нов уда­рил его ме­чом, но меч стал мяг­ким как воск и не на­нес ни­ка­кой ра­ны. По­ра­жен­ные чу­дом, во­и­ны за­кри­ча­ли: «Ве­лик Бог хри­сти­ан­ский!» В это вре­мя Гос­подь еще раз от­крыл­ся свя­то­му, на­звав его Пан­те­ле­и­мо­ном (что зна­чит «мно­го­мило­сти­вый») вме­сто преж­не­го име­ни Пан­то­ле­он, за его ве­ли­кое ми­ло­сер­дие и со­стра­да­тель­ность. Услы­шав Го­лос с Неба, во­и­ны упа­ли на ко­ле­ни пе­ред му­че­ни­ком и про­си­ли про­ще­ния. Па­ла­чи от­ка­за­лись про­дол­жать казнь, но ве­ли­ко­му­че­ник Пан­те­ле­и­мон по­ве­лел вы­пол­нить при­каз им­пе­ра­то­ра. То­гда во­и­ны со сле­за­ми про­сти­лись с ве­ли­ко­му­че­ни­ком, це­луя его ру­ку. Ко­гда му­че­ни­ку от­сек­ли го­ло­ву, то из ра­ны вме­сте с кро­вью ис­тек­ло и мо­ло­ко, а мас­ли­на, к ко­то­рой был при­вя­зан свя­той, в этот мо­мент про­цве­ла и ис­пол­ни­лась це­ли­тель­ных пло­дов. Ви­дя это, мно­го лю­дей уве­ро­ва­ло во Хри­ста Иису­са. Те­ло свя­то­го Пан­те­ле­и­мо­на, бро­шен­ное в ко­стер, оста­лось непо­вре­жден­ным, и то­гда ни­ко­ми­дий­ский стра­сто­тер­пец был по­гре­бен хри­сти­а­на­ми на близ­ле­жа­щей зем­ле схо­ла­ста Ада­ман­тия.

Лав­рен­тий, Вас­сой и Про­ви­ан, слу­ги ве­ли­ко­му­че­ни­ка, на­пи­са­ли по­вест­во­ва­ние о жиз­ни, стра­да­ни­ях и кон­чине ве­ли­ко­му­че­ни­ка. Па­мять свя­то­го Пан­те­ле­и­мо­на из­древ­ле чтит­ся пра­во­слав­ным Во­сто­ком. Уже в IV ве­ке бы­ли воз­двиг­ну­ты хра­мы во имя свя­то­го в Се­ва­стии Ар­мян­ской и Кон­стан­ти­но­по­ле. Кровь и мо­ло­ко, ис­тек­шие при усе­че­нии свя­то­го, хра­ни­лись до Х ве­ка и по­да­ва­ли ве­ру­ю­щим ис­це­ле­ния.

Чест­ные мо­щи ве­ли­ко­му­че­ни­ка Пан­те­ле­и­мо­на ча­стич­ка­ми разо­шлись по все­му хри­сти­ан­ско­му ми­ру. Осо­бен­но мно­го их на Свя­той Го­ре Афон. Чест­ная и мно­го­це­леб­ная гла­ва его хра­нит­ся в Рус­ском Афон­ском Свя­то-Пан­те­ле­и­мо­но­вом мо­на­сты­ре, в со­бор­ном хра­ме, по­свя­щен­ном его име­ни.

В Ни­ко­ми­дии на­ка­нуне 27 июля – дня па­мя­ти свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка – со­вер­ша­ет­ся тор­же­ствен­ный крест­ный ход с чу­до­твор­ной ико­ной свя­то­го. Ты­ся­чи лю­дей – пра­во­слав­ных хри­сти­ан и ино­слав­ных – ар­мян, ка­то­ли­ков, и да­же ма­го­ме­тане съез­жа­ют­ся сю­да и при­во­зят сот­ни боль­ных, ко­то­рые по­лу­ча­ют ис­це­ле­ние по мо­лит­вам свя­то­го. В цер­ков­ной кни­ге «Кондак», хра­ня­щей­ся в Ни­ко­ми­дий­ской мит­ро­по­лии, за­фик­си­ро­ва­но две ты­ся­чи ав­то­гра­фов гре­ков, ту­рок, ита­льян­цев и ар­мян, по­лу­чив­ших ис­це­ле­ние по мо­лит­вам ве­ли­ко­му­че­ни­ка Пан­те­ле­и­мо­на.

По­чи­та­ние свя­то­го му­че­ни­ка в Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви из­вест­но уже с XII ве­ка. Ве­ли­кий князь Изя­с­лав, в Свя­том Кре­ще­нии Пан­те­ле­и­мон, имел изо­бра­же­ние ве­ли­ко­му­че­ни­ка на сво­ем бо­е­вом шле­ме и его за­ступ­ни­че­ством остал­ся жив в сра­же­нии 1151 го­да. Под ко­ман­до­ва­ни­ем Пет­ра I рус­ские вой­ска одер­жа­ли в день па­мя­ти ве­ли­ко­му­че­ни­ка Пан­те­ле­и­мо­на две мор­ских по­бе­ды над шве­да­ми: в 1714 го­ду при Ган­гау­зе (Фин­лян­дия) и в 1720 го­ду при Грен­га­ме (неболь­шая га­вань на Аланд­ских ост­ро­вах).

Имя свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Пан­те­ле­и­мо­на при­зы­ва­ет­ся при со­вер­ше­нии Та­ин­ства Еле­освя­ще­ния, освя­ще­ния во­ды и мо­лит­ве о немощ­ном. Па­мять его осо­бен­но тор­же­ствен­но со­вер­ша­ет­ся в Рус­ском Свя­то-Пан­те­ле­и­мо­но­вом мо­на­сты­ре на Афоне. Со­бор во имя его по­стро­ен в 1826 го­ду по ти­пу древ­них Афон­ских хра­мов. В ал­та­ре, в дра­го­цен­ном ков­че­ге, хра­нит­ся глав­ная свя­ты­ня оби­те­ли – гла­ва свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Пан­те­ле­и­мо­на. За 8 дней до празд­ни­ка на­чи­на­ет­ся пред­праздн­ство. В эти дни по­сле ве­чер­ни по­ют­ся мо­леб­ные ка­но­ны на 8 гла­сов, при­ме­ча­тель­но, что для каж­до­го дня име­ет­ся осо­бый ка­нон. В день празд­ни­ка со­вер­ша­ет­ся тор­же­ствен­ное все­нощ­ное бде­ние и ты­ся­чи го­стей и па­лом­ни­ков участ­ву­ют в Бо­го­слу­же­нии. По ру­ко­пис­ной Афон­ской служ­бе на­пе­ча­та­ны при­пе­вы на 9-й песне ка­но­на ве­ли­ко­му­че­ни­ку. По древ­ней тра­ди­ции па­лом­ни­ки Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви еже­год­но со­вер­ша­ют по­езд­ки в Гре­цию и на Свя­тую Го­ру Афон к дню па­мя­ти свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Пан­те­ле­и­мо­на.

См. так­же: «Стра­да­ние свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Пан­те­ле­и­мо­на» в из­ло­же­нии свт. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го.

***

Житие преподобного Германа Аляскинского

Пре­по­доб­ный Гер­ман Аляс­кин­ский ро­дил­ся в го­ро­де Сер­пу­хо­ве, под Моск­вой, в 1757 го­ду в ку­пе­че­ской се­мье. Его мир­ское имя и фа­ми­лия неиз­вест­ны. С шест­на­дца­ти лет всту­пил он на ино­че­ский путь. Вна­ча­ле пре­по­доб­ный нес по­слу­ша­ние в Тро­и­це-Сер­ги­е­вой пу­сты­ни, рас­по­ло­жен­ной в окрест­но­стях Пе­тер­бур­га, на бе­ре­гу Фин­ско­го за­ли­ва (пу­стынь при­над­ле­жа­ла Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лав­ре).

В оби­те­ли бу­ду­щий мис­си­о­нер под­ви­зал­ся око­ло пя­ти лет. Же­лая пол­но­го уеди­не­ния и без­мол­вия, пре­по­доб­ный Гер­ман уда­ля­ет­ся на Ва­ла­ам. Ва­ла­ам­ский мо­на­стырь, рас­по­ло­жен­ный на ост­ро­вах Ла­дож­ско­го озе­ра, бы­вал от­ре­зан от внеш­не­го ми­ра до 8 ме­ся­цев в го­ду.

По­сле тща­тель­но­го ис­пы­та­ния раз­лич­ны­ми по­слу­ша­ни­я­ми игу­мен На­за­рий бла­го­сло­вил мо­ло­до­го по­движ­ни­ка на по­сто­ян­ное жи­тель­ство в ле­су, в пу­стын­ном уеди­не­нии. По празд­ни­кам, при­хо­дя в мо­на­стырь, пре­по­доб­ный нес кли­рос­ное по­слу­ша­ние (у него был пре­крас­ный го­лос). В Ва­ла­ам­ской оби­те­ли свя­той Гер­ман при­нял мо­на­ше­ский по­стриг.

Есть мне­ние, что свя­той Гер­ман при­шел на Ва­ла­ам в 1778 го­ду. В том же го­ду пре­по­доб­ный Се­ра­фим при­шел в Са­ров­скую оби­тель. Об­сто­я­тель­ства жиз­ни пре­по­доб­но­го Гер­ма­на на Ва­ла­а­ме на­по­ми­на­ют об уеди­нен­ных по­дви­гах его ве­ли­ко­го совре­мен­ни­ка – Са­ров­ско­го чу­до­твор­ца. По­доб­но пре­по­доб­но­му Се­ра­фи­му, ва­ла­ам­ский по­движ­ник от­ли­чал­ся ис­клю­чи­тель­ным и про­ник­но­вен­ным зна­ни­ем ду­ха и бук­вы Свя­щен­но­го Пи­са­ния, тво­ре­ний свя­тых от­цов и учи­те­лей Церк­ви.

Ду­хов­ным ру­ко­во­ди­те­лем и на­став­ни­ком бу­ду­ще­го мис­си­о­не­ра был игу­мен На­за­рий, са­ров­ский ста­рец, ко­то­рый ввел на Ва­ла­а­ме устав Са­ров­ской пу­сты­ни. Та­ким об­ра­зом, бла­го­дат­ный строй са­ров­ско­го по­движ­ни­че­ства, в ко­то­ром со­вер­ша­лось ду­хов­ное воз­рас­та­ние пре­по­доб­но­го Гер­ма­на на Ва­ла­а­ме, стал неотъ­ем­ле­мой ча­стью его ду­ши и сде­лал его род­ным и ис­клю­чи­тель­но близ­ким по ду­ху пре­по­доб­но­му Се­ра­фи­му, Са­ров­ско­му чу­до­твор­цу. Есть све­де­ния, что пре­по­доб­ный Се­ра­фим поль­зо­вал­ся, в свою оче­редь, на­став­ле­ни­я­ми стар­ца На­за­рия во вре­мя его жи­тель­ства в Са­ро­ве.

Через 15 лет пре­бы­ва­ния пре­по­доб­но­го Гер­ма­на на Ва­ла­а­ме Гос­подь при­звал сми­рен­но­го ино­ка на апо­столь­ское слу­же­ние и по­слал его про­по­ве­до­вать Еван­ге­лие и кре­стить языч­ни­ков ма­ло­об­жи­то­го и су­ро­во­го края Аляс­ки и при­ле­га­ю­щих к ней ост­ро­вов Се­вер­ной Аме­ри­ки. С этой це­лью в 1793 го­ду бы­ла со­зда­на ду­хов­ная Мис­сия, по­лу­чив­шая на­зва­ние Ка­дьяк­ской, с цен­тром на ост­ро­ве Ка­дьяк. Ру­ко­во­ди­те­лем мис­сии был на­зна­чен ар­хи­манд­рит Иоасаф (Бо­ло­тов), инок Ва­ла­ам­ско­го мо­на­сты­ря. В чис­ле про­чих со­труд­ни­ков Мис­сии бы­ло еще пять ино­ков Ва­ла­ам­ско­го мо­на­сты­ря, сре­ди них и пре­по­доб­ный Гер­ман, ко­то­ро­му Гос­подь бла­го­сло­вил по­тру­дить­ся в бла­го­ве­стии доль­ше и пло­до­твор­нее, чем ко­му-ли­бо дру­го­му из чле­нов Мис­сии.

По при­бы­тии на ост­ров Ка­дьяк мис­си­о­не­ры немед­лен­но за­ня­лись по­строй­кой хра­ма и об­ра­ще­ни­ем языч­ни­ков. «1794 го­да, сен­тяб­ря с 24 жи­ву на ост­ро­ве Ка­дья­ке. Сла­ва Бо­гу, бо­лее 700 аме­ри­кан­цев пе­ре­кре­стил, да бо­лее 2000 бра­ков об­вен­чал, со­стро­и­ли цер­ковь, а вре­мя поз­во­лит – сде­ла­ем дру­гую, да по­ход­ные две, а то и пя­тую нуж­но сде­лать» – за­ме­ча­ет в од­ном из пи­сем ар­хи­манд­рит Иоасаф.

Отец Гер­ман на но­вом ме­сте по­на­ча­лу нес по­слу­ша­ние в пе­карне и за­ни­мал­ся хо­зяй­ствен­ны­ми за­бо­та­ми Мис­сии.

Под ру­ко­вод­ством ар­хи­манд­ри­та Иоаса­фа (позд­нее епи­ско­па) Мис­сия на­хо­ди­лась недол­го: во вре­мя бу­ри (в 1799 го­ду) прео­свя­щен­ный Иоасаф со сво­и­ми спут­ни­ка­ми по­гиб в вол­нах оке­а­на. На по­мощь остав­шим­ся в жи­вых мис­си­о­не­рам в 1804 го­ду был ко­ман­ди­ро­ван толь­ко один иеро­мо­нах Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ры Ге­де­он. Он на неко­то­рое вре­мя воз­гла­вил Мис­сию. Его за­бо­та­ми бы­ла устро­е­на шко­ла для де­тей кре­ще­ных але­утов. В 1807 го­ду иеро­мо­нах Ге­де­он на­все­гда по­ки­нул стан мис­си­о­не­ров, воз­ло­жив всю от­вет­ствен­ность на пре­по­доб­но­го Гер­ма­на, ко­то­рый до са­мой кон­чи­ны сво­ей оста­вал­ся ду­хов­ным от­цом, пас­ты­рем и по­пе­чи­те­лем душ че­ло­ве­че­ских в до­ве­рен­ной ему Мис­сии. Пре­по­доб­но­го хо­те­ли по­свя­тить в сан иеро­мо­на­ха и воз­ве­сти во ар­хи­манд­ри­та, но сми­рен­ный инок от­ка­зал­ся от ка­ко­го бы то ни бы­ло воз­вы­ше­ния и до кон­ца сво­их дней пре­бы­вал про­стым мо­на­хом.

Пре­по­доб­ный Гер­ман был для мест­ных жи­те­лей ис­тин­ным доб­рым пас­ты­рем и за­щи­щал их, как мог, от злых и хищ­ных лю­дей, ко­то­рые ви­де­ли в ост­ро­ви­тя­нах толь­ко объ­ект для же­сто­кой экс­плу­а­та­ции. По­это­му не бы­ло бы ни­че­го уди­ви­тель­но­го, ес­ли бы но­во­об­ра­щен­ные от­верг­ли ве­ру при­шель­цев, ко­то­рые ста­ли все ча­ще вы­сту­пать в ро­ли экс­плу­а­та­то­ров и угне­та­те­лей (при­ез­жав­шие с це­лью на­жи­вы про­мыш­лен­ни­ки), и вер­ну­лись бы к сво­им суе­ве­ри­ям. В том, что это не про­изо­шло, ве­ли­кая за­слу­га пре­по­доб­но­го Гер­ма­на. Непо­ко­ле­би­мо и на­стой­чи­во, не имея ни­ка­кой под­держ­ки, кро­ме сво­ей пла­мен­ной ве­ры, ста­рец про­дол­жал свое за­ступ­ни­че­ство за оби­жен­ных и угне­тен­ных, ви­дя в этом свой долг и при­зва­ние, сущ­ность ко­то­ро­го он вы­ра­зил уди­ви­тель­но про­сты­ми сло­ва­ми: «Я – ни­жай­ший слу­га здеш­них на­ро­дов и нянь­ка».

Тай­ные по­дви­ги и ке­лей­ные мо­лит­вы стар­ца оста­ва­лись неве­до­мы­ми ми­ру, но ви­ден был окру­жав­шим свет его бла­го­дат­ной жиз­ни, про­хо­див­шей в усло­ви­ях пол­но­го са­мо­от­ре­че­ния, нес­тя­жа­тель­но­сти и су­ро­во­го пре­не­бре­же­ния все­ми удоб­ства­ми. Одеж­да его бы­ла са­мая убо­гая и очень вет­хая. Всем сво­им ви­дом, все­ми при­выч­ка­ми ста­рец Гер­ман жи­во на­по­ми­нал совре­мен­ни­кам древ­них от­шель­ни­ков, про­сла­вив­ших­ся по­дви­га­ми воз­дер­жа­ния и Бо­го­уго­жде­ния. Бе­се­да стар­ца про­из­во­ди­ла на слу­шав­ших неот­ра­зи­мое впе­чат­ле­ние. Осо­бен­но по­ра­жа­ли со­бе­сед­ни­ков яс­ность его мыс­лей, от­чет­ли­вость и быст­ро­та суж­де­ний. Бо­же­ствен­ная бла­го­дать, на­пол­няв­шая ду­шу пре­по­доб­но­го Гер­ма­на, пре­об­ра­жа­ла серд­ца лю­дей, об­щав­ших­ся с ним. Яр­ко сви­де­тель­ству­ет об этом слу­чай с С.И. Янов­ским, пра­ви­те­лем адми­ни­стра­ции Рос­сий­ско-Аме­ри­кан­ской Ком­па­нии, при­сту­пив­шим к сво­им обя­зан­но­стям в 1817 го­ду. Се­мен Ива­но­вич Янов­ский, ари­сто­крат по про­ис­хож­де­нию, был че­ло­ве­ком все­сто­ронне об­ра­зо­ван­ным и на­чи­тан­ным, но его ре­ли­ги­оз­но-фило­соф­ские взгля­ды сво­ди­лись к мод­но­му в те вре­ме­на де­из­му^[1].

Хри­сти­ан­ства он, по су­ще­ству, не знал (хо­тя фор­маль­но счи­тал­ся хри­сти­а­ни­ном). Пра­во­сла­вие, Цер­ковь, Та­ин­ства – бы­ли для него по­ня­ти­я­ми, не за­слу­жи­ва­ю­щи­ми се­рьез­но­го вни­ма­ния. Пре­по­доб­ный Гер­ман мно­го бе­се­до­вал с ним. Впо­след­ствии С.И. Янов­ский пи­сал: «Та­ки­ми по­сто­ян­ны­ми бе­се­да­ми и мо­лит­ва­ми свя­то­го стар­ца Гос­подь со­вер­шен­но об­ра­тил ме­ня на путь ис­тин­ный, и я сде­лал­ся на­сто­я­щим хри­сти­а­ни­ном». Он на­зы­вал стар­ца «свя­тым му­жем», «ве­ли­ким по­движ­ни­ком»; как ве­ли­кую дра­го­цен­ность он хра­нил у се­бя пись­ма пре­по­доб­но­го Гер­ма­на. Та­кое же бла­го­го­ве­ние к лич­но­сти свя­то­го ис­пы­ты­ва­ли и мно­гие дру­гие его совре­мен­ни­ки. Отец Гер­ман жил сна­ча­ла воз­ле хра­ма мис­сии, на Ка­дья­ке, а по­сле пе­ре­се­лил­ся на близ­ле­жа­щий ост­ров Ело­вый, ко­то­рый на­звал «Но­вым Ва­ла­а­мом». Ост­ров Ело­вый был по­след­ним при­ютом в мно­го­труд­ных апо­столь­ских стран­ство­ва­ни­ях свя­то­го стар­ца.

Пре­по­доб­ный Гер­ман пред­ска­зал сво­им ду­хов­ным де­тям вре­мя сво­ей кон­чи­ны и объ­яс­нил, как по­хо­ро­нить его. 13 де­каб­ря 1837 го­да он по­про­сил за­жечь пе­ред ико­на­ми све­чи и по­чи­тать Де­я­ния свя­тых апо­сто­лов. Во вре­мя чте­ния о тру­дах свя­тых бла­го­вест­ни­ков свя­той ста­рец Гер­ман пе­ре­шел от зем­ных тру­дов к небес­но­му упо­ко­е­нию на 81-м го­ду жиз­ни. Над мо­ги­лой стар­ца пер­во­на­чаль­но по­став­лен про­стой де­ре­вян­ный па­мят­ник, за­тем со­ору­же­на скром­ная де­ре­вян­ная цер­ковь, освя­щен­ная во имя пре­по­доб­ных Сер­гия и Гер­ма­на, Ва­ла­ам­ских чу­до­твор­цев.

В этом хра­ме хра­нит­ся ста­рин­ное изо­бра­же­ние пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го, на­хо­див­ше­е­ся в кел­лии свя­то­го стар­ца Гер­ма­на при его жиз­ни: ста­рец лю­бил и чтил сво­е­го про­слав­лен­но­го совре­мен­ни­ка и еди­но­душ­но­го с ним ве­ли­ко­го ра­бот­ни­ка на Бо­жи­ей ни­ве. Гос­по­ду бы­ло угод­но од­новре­мен­но бла­го­сло­вить на ве­ли­кий по­двиг слу­же­ния лю­дям этих двух бла­го­го­вей­ных лю­би­те­лей без­мол­вия и ум­но­го де­ла­ния. Пре­по­доб­ный Гер­ман с лю­бо­вью от­зы­вал­ся на нуж­ды и скор­би люд­ские в дни сво­ей зем­ной жиз­ни. Не остав­ля­ет он в бе­де взы­ва­ю­щих к нему и по­сле сво­е­го пре­став­ле­ния. Наи­бо­лее из­вест­ный слу­чай мо­лит­вен­но­го пред­ста­тель­ства пре­по­доб­но­го Гер­ма­на на­хо­дит­ся в жиз­не­опи­са­нии пер­во­го пра­во­слав­но­го епи­ско­па в Аме­ри­ке – свя­ти­те­ля Ин­но­кен­тия (па­мять 31 мар­та и 2З сен­тяб­ря). В 1842 го­ду свя­ти­тель на бри­ге «Охотск» на­прав­лял­ся на ост­ров Ело­вый. Из-за бу­ри ко­рабль дол­го не мог вой­ти в га­вань, и жизнь ко­ман­ды и пас­са­жи­ров бы­ла под угро­зой. Свя­ти­тель Ин­но­кен­тий об­ра­тил­ся с мо­лит­вой к пре­по­доб­но­му Гер­ма­ну: «Ес­ли ты, отец Гер­ман, уго­дил Гос­по­ду, то пусть пе­ре­ме­нит­ся ве­тер». Не про­шло и чет­вер­ти ча­са, как ве­тер пе­ре­ме­нил­ся и сде­лал­ся по­пут­ным. И вско­ре свя­ти­тель, спас­ший­ся от бу­ри, слу­жил па­ни­хи­ду на мо­ги­ле пре­по­доб­но­го Гер­ма­на. С 1860-х го­дов Рус­ская Пра­во­слав­ная Цер­ковь зна­ла о боль­шом мест­ном по­чи­та­нии па­мя­ти стар­ца Гер­ма­на на Ка­дья­ке. В 1867 го­ду один из Аляс­кин­ских епи­ско­пов со­ста­вил за­пис­ку о его жиз­ни и чу­де­сах. Пер­вый пуб­лич­ный до­клад об от­це Гер­мане был на­пе­ча­тан в Ва­ла­ам­ском мо­на­сты­ре в Фин­лян­дии в 1894 го­ду. В 1930-х го­дах дру­гой рус­ский пра­во­слав­ный мо­нах – ар­хи­манд­рит Ге­ра­сим (Шмальц) при­был на ост­ров Ело­вый и дол­го жил там, как пре­по­доб­ный Гер­ман за сто с лиш­ним лет до него. Пе­ред сво­ей кон­чи­ной в 1969 го­ду ар­хи­манд­рит Ге­ра­сим от­крыл остан­ки сво­е­го слав­но­го пред­ше­ствен­ни­ка и по­стро­ил здесь неболь­шую ча­сов­ню. Ис­це­ле­ния, свя­зан­ные с мо­лит­вен­ным за­ступ­ни­че­ством стар­ца Гер­ма­на, за­пи­сы­ва­лись в те­че­ние дол­го­го пе­ри­о­да (со вре­ме­ни его жиз­ни и до 1970 го­да). В мар­те 1969 го­да Со­бор епи­ско­пов Рус­ской Пра­во­слав­ной Гре­ко-Ка­фо­ли­че­ской Церк­ви в Аме­ри­ке под пред­се­да­тель­ством ар­хи­епи­ско­па Нью-Йорк­ско­го, Мит­ро­по­ли­та всей Аме­ри­ки и Ка­на­ды Ири­нея со­вер­шил про­слав­ле­ние пре­по­доб­но­го Аляс­кин­ско­го ино­ка. Цер­ковь чрез эту ка­но­ни­за­цию фор­маль­но скре­пи­ла сво­ей пе­ча­тью то, что мно­гие при­род­ные аляс­кин­цы все­гда зна­ли: пре­по­доб­ный Гер­ман вы­пол­нил свое хри­сти­ан­ское при­зва­ние до­стой­но и про­дол­жа­ет и ныне пред­ста­тель­ство­вать пред Бо­гом о жи­ву­щих.

При­ме­ча­ния

^[1] Де­изм – ре­ли­ги­оз­но-фило­соф­ское уче­ние, рас­про­стра­нен­ное в ХVII–ХVIII вв., до­пус­кав­шее су­ще­ство­ва­ние Бо­га лишь как пер­во­при­чи­ны ми­ра и от­ри­цав­шее су­ще­ство­ва­ние Бо­га как Лич­но­сти.

***

Житие блаженного Николая Кочанова, Новгородского

Бла­жен­ный Ни­ко­лай Ко­ча­нов жил в XIV ве­ке. Он ро­дил­ся в Нов­го­ро­де в бо­га­той и знат­ной се­мье Мак­си­ма и Иули­а­нии. С юно­сти свя­той Ни­ко­лай от­ли­чал­ся глу­бо­ким бла­го­че­сти­ем, усерд­но по­се­щал храм Бо­жий, лю­бил пост и мо­лит­ву, щед­ро раз­да­вал ми­ло­сты­ню бед­ным. Ви­дя его доб­ро­де­тель­ную жизнь, нов­го­род­ские вель­мо­жи ста­ли про­слав­лять его. Бла­жен­ный, ис­пу­гав­шись сла­вы «от че­ло­век», на­чал юрод­ство­вать ра­ди Гос­по­да. Он оста­вил свой бо­га­тый дом, одел­ся в ру­би­ще и так ски­тал­ся по го­ро­ду в лю­бое вре­мя го­да, пре­тер­пе­вая хо­лод и ни­ще­ту, с тай­ной мо­лит­вой в серд­це. Без­рас­суд­ные лю­ди зло­сло­ви­ли свя­то­го, на­но­си­ли ему вся­кие оби­ды и да­же по­бои, но он ра­до­вал­ся и мо­лил­ся о сво­их оскор­би­те­лях. Гос­подь же укреп­лял его в по­дви­ге.

Бла­жен­ный Ни­ко­лай жил на Со­фий­ской сто­роне Нов­го­ро­да. На Тор­го­вой сто­роне в то же вре­мя под­ви­зал­ся бла­жен­ный Фе­о­дор, так­же юро­ди­вый Хри­ста ра­ди (па­мять 19 ян­ва­ря/1 фев­ра­ля). Оба свя­тых, об­ли­чая рас­при нов­го­род­цев Со­фий­ской и Тор­го­вой сто­рон, мни­мо враж­до­ва­ли. Они из­го­ня­ли друг дру­га, ко­гда каж­дый за­хо­дил не на свою сто­ро­ну. Од­на­жды, до­го­няя сво­е­го «непри­ми­ри­мо­го вра­га», бла­жен­ный Ни­ко­лай по­шел по Вол­хо­ву как по су­ше и бро­сил в бла­жен­но­го Фе­о­до­ра ко­чан ка­пу­сты, от­че­го и был на­зван Ко­ча­но­вым.

Гос­подь про­сла­вил Сво­е­го угод­ни­ка да­ра­ми про­зор­ли­во­сти и чу­до­тво­ре­ний. Тут не укрыл­ся бла­жен­ный от мол­вы, ибо все взи­ра­ли на него как на че­ло­ве­ка Бо­жия. Как-то один нов­го­род­ский по­сад­ник при­гла­сил его на пир­ше­ство всех име­ни­тых му­жей го­ро­да, а слу­ги без ве­до­ма хо­зя­и­на про­гна­ли свя­то­го. Ко­гда он ушел, то ис­чез­ло ви­но в со­су­дах. По­сад­ник, узнав, что при­хо­дил бла­жен­ный Ни­ко­лай и что его про­гна­ли, по­слал вер­нуть его. И ко­гда свя­той вер­нул­ся, ви­но вновь об­ре­лось в со­су­дах.

По­сле кон­чи­ны бла­жен­но­го Ни­ко­лая, 27 июля 1392 го­да, его те­ло бы­ло пог­ре­бе­но по за­ве­ща­нию свя­то­го на краю клад­би­ща, рас­по­ло­жен­но­го во­круг Иа­ков­ско­го со­бо­ра, близ до­ро­ги.

В 1554 го­ду над мо­ги­лой свя­то­го был по­стро­ен ка­мен­ный храм во имя свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Пан­те­ле­и­мо­на, но в на­ро­де он на­зы­ва­ет­ся хра­мом свя­то­го Ни­ко­лая чу­до­твор­ца Ко­ча­но­ва. Этот храм поль­зо­вал­ся осо­бым по­чи­та­ни­ем Нов­го­род­ских свя­ти­те­лей, ко­то­рые обя­за­тель­но (по уста­ву Со­фий­ско­го со­бо­ра) по­се­ща­ли его в чет­верг неде­ли Мя­со­пуст­ной: «А в тот же день (чет­вер­ток Мя­со­пуст­ной) едет свя­ти­тель к свя­то­му Ни­ко­ле Ко­ча­но­ву в цер­ковь про­щать­ся». В XVII ве­ке в день па­мя­ти бла­жен­но­го Ни­ко­лая в том хра­ме служ­ба со­вер­ша­лась ар­хи­ере­ем.

В 1815 го­ду над мо­ща­ми бла­жен­но­го Ни­ко­лая был устро­е­на но­вая рез­ная гроб­ни­ца с се­нью. На ико­нах бла­жен­ный Ни­ко­лай, в от­ли­чие от дру­гих юро­ди­вых Хри­ста ра­ди, не изо­бра­жа­ет­ся бо­сым, по­лу­на­гим, ед­ва при­кры­тым вет­хой одеж­дой, но... «шу­ба кня­же­ская, ис­под­няя ла­зо­ре­вая, под­по­я­сан пла­том», с ко­ча­ном в ру­ке.