По­сле смер­ти му­жа Ага­фия Мош­ни­на, про­дол­жав­шая по­строй­ку со­бо­ра, взя­ла од­на­жды ту­да с со­бой Про­хо­ра, ко­то­рый, осту­пив­шись, упал с ко­ло­коль­ни вниз. Гос­подь со­хра­нил жизнь бу­ду­ще­го све­тиль­ни­ка Церк­ви: ис­пу­ган­ная мать, спу­стив­шись вниз, на­шла сы­на невре­ди­мым.

Юный Про­хор, об­ла­дая пре­крас­ной па­мя­тью, вско­ре вы­учил­ся гра­мо­те. Он с дет­ства лю­бил по­се­щать цер­ков­ные служ­бы и чи­тать сво­им сверст­ни­кам Свя­щен­ное Пи­са­ние и жи­тия свя­тых, но боль­ше все­го лю­бил мо­лить­ся или чи­тать Свя­тое Еван­ге­лие в уеди­не­нии.

Как-то Про­хор тя­же­ло за­бо­лел, жизнь его бы­ла в опас­но­сти. Во сне маль­чик уви­дел Бо­жию Ма­терь, обе­щав­шую по­се­тить и ис­це­лить его. Вско­ре через двор усадь­бы Мош­ни­ных про­шел крест­ный ход с ико­ной Зна­ме­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы; мать вы­нес­ла Про­хо­ра на ру­ках, и он при­ло­жил­ся к свя­той иконе, по­сле че­го стал быст­ро по­прав­лять­ся.

Еще в юно­сти у Про­хо­ра со­зре­ло ре­ше­ние все­це­ло по­свя­тить жизнь Бо­гу и уй­ти в мо­на­стырь. Бла­го­че­сти­вая мать не пре­пят­ство­ва­ла это­му и бла­го­сло­ви­ла его на ино­че­ский путь рас­пя­ти­ем, ко­то­рое пре­по­доб­ный всю жизнь но­сил на гру­ди. Про­хор с па­лом­ни­ка­ми от­пра­вил­ся пеш­ком из Кур­ска в Ки­ев на по­кло­не­ние Пе­чер­ским угод­ни­кам.

Схи­мо­нах ста­рец До­си­фей, ко­то­ро­го по­се­тил Про­хор, бла­го­сло­вил его ид­ти в Са­ров­скую пу­стынь и спа­сать­ся там. Вер­нув­шись нена­дол­го в ро­ди­тель­ский дом, Про­хор на­все­гда про­стил­ся с ма­те­рью и род­ны­ми. 20 но­яб­ря 1778 го­да он при­шел в Са­ров, где на­сто­я­те­лем то­гда был муд­рый ста­рец, отец Па­хо­мий. Он лас­ко­во при­нял юно­шу и на­зна­чил ему в ду­хов­ни­ки стар­ца Иоси­фа. Под его ру­ко­вод­ством Про­хор про­хо­дил мно­гие по­слу­ша­ния в мо­на­сты­ре: был ке­лей­ни­ком стар­ца, тру­дил­ся в хлебне, просфорне и сто­лярне, нес обя­зан­но­сти по­но­ма­ря, и всё ис­пол­нял с рев­но­стью и усер­ди­ем, слу­жа как бы Са­мо­му Гос­по­ду. По­сто­ян­ной ра­бо­той он ограж­дал се­бя от ску­ки – это­го, как поз­же он го­во­рил, "опас­ней­ше­го ис­ку­ше­ния для но­во­на­чаль­ных ино­ков, ко­то­рое вра­чу­ет­ся мо­лит­вой, воз­дер­жа­ни­ем от празд­но­сло­вия, по­силь­ным ру­ко­де­ли­ем, чте­ни­ем Сло­ва Бо­жия и тер­пе­ни­ем, по­то­му что рож­да­ет­ся оно от ма­ло­ду­шия, бес­печ­но­сти и празд­но­сло­вия".

Уже в эти го­ды Про­хор по при­ме­ру дру­гих мо­на­хов, уда­ляв­ших­ся в лес для мо­лит­вы, ис­про­сил бла­го­сло­ве­ние стар­ца в сво­бод­ное вре­мя то­же ухо­дить в лес, где в пол­ном оди­но­че­стве тво­рил Иису­со­ву мо­лит­ву. Через два го­да по­слуш­ник Про­хор за­бо­лел во­дян­кой, те­ло его рас­пух­ло, он ис­пы­ты­вал тяж­кие стра­да­ния. На­став­ник, отец Иосиф, и дру­гие стар­цы, лю­бив­шие Про­хо­ра, уха­жи­ва­ли за ним. Бо­лезнь дли­лась око­ло трех лет, и ни ра­зу ни­кто не услы­шал от него сло­ва ро­по­та. Стар­цы, опа­са­ясь за жизнь боль­но­го, хо­те­ли вы­звать к нему вра­ча, од­на­ко Про­хор про­сил это­го не де­лать, ска­зав от­цу Па­хо­мию: "Я пре­дал се­бя, от­че свя­тый, Ис­тин­но­му Вра­чу душ и те­лес – Гос­по­ду на­ше­му Иису­су Хри­сту и Пре­чи­стой Его Ма­те­ри...", и же­лал, чтобы его при­ча­сти­ли Свя­тых Тайн. То­гда же Про­хо­ру бы­ло ви­де­ние: в неска­зан­ном све­те яви­лась Ма­терь Бо­жия в со­про­вож­де­нии свя­тых апо­сто­лов Пет­ра и Иоан­на Бо­го­сло­ва. Ука­зав ру­кой на боль­но­го, Пре­свя­тая Де­ва ска­за­ла Иоан­ну: "Сей – от ро­да на­ше­го". За­тем она кос­ну­лась жез­лом бо­ка боль­но­го, и тот­час жид­кость, на­пол­няв­шая те­ло, ста­ла вы­те­кать через об­ра­зо­вав­ше­е­ся от­вер­стие, и он быст­ро по­пра­вил­ся. Вско­ре на ме­сте яв­ле­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри бы­ла по­стро­е­на боль­нич­ная цер­ковь, один из при­де­лов ко­то­рой был освя­щен во имя пре­по­доб­ных Зо­си­мы и Сав­ва­тия Со­ло­вец­ких. Пре­стол для при­де­ла пре­по­доб­ный Се­ра­фим со­ору­дил сво­и­ми ру­ка­ми из ки­па­ри­со­во­го де­ре­ва и все­гда при­об­щал­ся Свя­тых Тайн в этой церк­ви.

Про­быв во­семь лет по­слуш­ни­ком в Са­ров­ской оби­те­ли, Про­хор при­нял ино­че­ский по­стриг с име­нем Се­ра­фим, столь хо­ро­шо вы­ра­жав­шим его пла­мен­ную лю­бовь ко Гос­по­ду и стрем­ле­ние рев­ност­но Ему слу­жить. Через год Се­ра­фим был по­свя­щен в сан иеро­ди­а­ко­на. Го­ря ду­хом, он еже­днев­но слу­жил в хра­ме, непре­стан­но со­вер­шая мо­лит­вы и по­сле служ­бы. Гос­подь спо­до­бил пре­по­доб­но­го бла­го­дат­ных ви­де­ний во вре­мя цер­ков­ных служб: неод­но­крат­но он ви­дел свя­тых Ан­ге­лов, со­слу­жа­щих бра­тии. Осо­бен­но­го бла­го­дат­но­го ви­де­ния пре­по­доб­ный спо­до­бил­ся во вре­мя Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии в Ве­ли­кий Чет­верг, ко­то­рую со­вер­ша­ли на­сто­я­тель отец Па­хо­мий и ста­рец Иосиф. Ко­гда по­сле тро­па­рей пре­по­доб­ный про­из­нес "Гос­по­ди, спа­си бла­го­че­сти­выя" и, стоя в цар­ских вра­тах, на­вел орарь на мо­ля­щих­ся с воз­гла­сом "и во ве­ки ве­ков", вне­зап­но его осе­нил свет­лый луч. Под­няв гла­за, пре­по­доб­ный Се­ра­фим уви­дел Гос­по­да Иису­са Хри­ста, иду­ще­го по воз­ду­ху от за­пад­ных две­рей хра­ма, в окру­же­нии Небес­ных Бес­плот­ных Сил. Дой­дя до ам­во­на, Гос­подь бла­го­сло­вил всех мо­ля­щих­ся и всту­пил в мест­ный об­раз спра­ва от цар­ских врат. Пре­по­доб­ный Се­ра­фим, в ду­хов­ном вос­тор­ге взи­рая на див­ное яв­ле­ние, не мог ни сло­ва про­го­во­рить, ни сой­ти с ме­ста. Его уве­ли под ру­ки в ал­тарь, где он про­сто­ял еще три ча­са, ме­ня­ясь в ли­це от оза­рив­шей его ве­ли­кой бла­го­да­ти. По­сле ви­де­ния пре­по­доб­ный уси­лил по­дви­ги: днем он тру­дил­ся в оби­те­ли, а но­чи про­во­дил в мо­лит­ве в лес­ной пу­стын­ной кел­лии. В 1793 го­ду, в воз­расте 39 лет, пре­по­доб­ный Се­ра­фим был ру­ко­по­ло­жен в сан иеро­мо­на­ха и про­дол­жал слу­же­ние в хра­ме. По­сле смер­ти на­сто­я­те­ля, от­ца Па­хо­мия, пре­по­доб­ный Се­ра­фим, имея его пред­смерт­ное бла­го­сло­ве­ние на но­вый по­двиг – пу­стын­но­жи­тель­ство, взял так­же бла­го­сло­ве­ние у но­во­го на­сто­я­те­ля – от­ца Ис­а­ии – и ушел в пу­стын­ную кел­лию в несколь­ких ки­ло­мет­рах от мо­на­сты­ря, в глу­хом ле­су. Здесь стал он пре­да­вать­ся уеди­нен­ным мо­лит­вам, при­хо­дя в оби­тель лишь в суб­бо­ту, пе­ред все­нощ­ной и, воз­вра­ща­ясь к се­бе в кел­лию по­сле ли­тур­гии, за ко­то­рой при­ча­щал­ся Свя­тых Тайн. Пре­по­доб­ный про­во­дил жизнь в су­ро­вых по­дви­гах. Свое ке­лей­ное мо­лит­вен­ное пра­ви­ло он со­вер­шал по уста­ву древ­них пу­стын­ных оби­те­лей; со Свя­тым Еван­ге­ли­ем ни­ко­гда не рас­ста­вал­ся, про­чи­ты­вая в те­че­ние неде­ли весь Но­вый За­вет, чи­тал так­же свя­то­оте­че­ские и бо­го­слу­жеб­ные кни­ги. Пре­по­доб­ный вы­учил на­изусть мно­го цер­ков­ных пес­но­пе­ний и вос­пе­вал их в ча­сы ра­бо­ты в ле­су. Око­ло кел­лии он раз­вел ого­род и устро­ил пчель­ник. Сам се­бе до­бы­вая про­пи­та­ние, пре­по­доб­ный дер­жал очень стро­гий пост, ел один раз в сут­ки, а в сре­ду и пят­ни­цу со­вер­шен­но воз­дер­жи­вал­ся от пи­щи. В первую неде­лю Свя­той Че­ты­ре­де­сят­ни­цы он не при­ни­мал пи­щи до суб­бо­ты, ко­гда при­ча­щал­ся Свя­тых Тайн.

Свя­той ста­рец в уеди­не­нии на­столь­ко ино­гда по­гру­жал­ся во внут­рен­нюю сер­деч­ную мо­лит­ву, что по­дол­гу оста­вал­ся непо­движ­ным, ни­че­го не слы­ша и не ви­дя во­круг. На­ве­щав­шие его из­ред­ка пу­стын­ни­ки – схи­мо­нах Марк Мол­чаль­ник и иеро­ди­а­кон Алек­сандр, за­став свя­то­го в та­кой мо­лит­ве, с бла­го­го­ве­ни­ем ти­хо уда­ля­лись, чтобы не на­ру­шать его со­зер­ца­ния.

В лет­нюю жа­ру пре­по­доб­ный со­би­рал на бо­ло­те мох для удоб­ре­ния ого­ро­да; ко­ма­ры нещад­но жа­ли­ли его, но он бла­го­душ­но тер­пел это стра­да­ние, го­во­ря: "Стра­сти ис­треб­ля­ют­ся стра­да­ни­ем и скор­бью, или про­из­воль­ны­ми, или по­сы­ла­е­мы­ми Про­мыс­лом". Око­ло трех лет пре­по­доб­ный пи­тал­ся толь­ко од­ной тра­вой сны­тью, ко­то­рая рос­ла во­круг его кел­лии. К нему всё ча­ще ста­ли при­хо­дить, кро­ме бра­тии, ми­ряне – за со­ве­том и бла­го­сло­ве­ни­ем. Это на­ру­ша­ло его уеди­не­ние. Ис­про­сив бла­го­сло­ве­ние на­сто­я­те­ля, пре­по­доб­ный пре­гра­дил к се­бе до­ступ жен­щи­нам, а за­тем и всем осталь­ным, по­лу­чив зна­ме­ние, что Гос­подь одоб­ря­ет его мысль о пол­ном без­мол­вии. По мо­лит­ве пре­по­доб­но­го до­ро­гу в его пу­стын­ную кел­лию пре­гра­ди­ли огром­ные су­чья ве­ко­вых со­сен. Те­перь толь­ко пти­цы, сле­тав­ши­е­ся во мно­же­стве к пре­по­доб­но­му, и ди­кие зве­ри по­се­ща­ли его. Пре­по­доб­ный из рук кор­мил мед­ве­дя хле­бом, ко­гда из мо­на­сты­ря при­но­си­ли ему хлеб.

Ви­дя по­дви­ги пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма, враг ро­да че­ло­ве­че­ско­го во­ору­жил­ся про­тив него и, же­лая при­ну­дить свя­то­го оста­вить без­мол­вие, ре­шил устра­шать его, но пре­по­доб­ный ограж­дал се­бя мо­лит­вой и си­лой Жи­во­тво­ря­ще­го Кре­ста. Диа­вол на­вел на свя­то­го "мыс­лен­ную брань" – упор­ное про­дол­жи­тель­ное ис­ку­ше­ние. Для от­ра­же­ния на­тис­ка вра­га пре­по­доб­ный Се­ра­фим усу­гу­бил тру­ды, взяв на се­бя по­двиг столп­ни­че­ства. Каж­дую ночь он под­ни­мал­ся на огром­ный ка­мень в ле­су и мо­лил­ся с воз­де­ты­ми ру­ка­ми, взы­вая: "Бо­же, ми­ло­стив бу­ди мне, греш­но­му". Днем же он мо­лил­ся в кел­лии, так­же на камне, ко­то­рый при­нес из ле­са, схо­дя с него толь­ко для крат­ко­го от­ды­ха и под­креп­ле­ния те­ла скуд­ной пи­щей. Так мо­лил­ся пре­по­доб­ный 1000 дней и но­чей. Диа­вол, по­срам­лен­ный пре­по­доб­ным, за­ду­мал умерт­вить его и на­слал гра­би­те­лей. По­дой­дя к свя­то­му, ра­бо­тав­ше­му на ого­ро­де, раз­бой­ни­ки ста­ли тре­бо­вать от него день­ги. У пре­по­доб­но­го в это вре­мя был в ру­ках то­пор, он был физи­че­ски си­лен и мог бы обо­ро­нять­ся, но не за­хо­тел это­го де­лать, вспом­нив сло­ва Гос­по­да: "Взяв­шие меч ме­чом по­гиб­нут" (Мф.26:52). Свя­той, опу­стив то­пор на зем­лю, ска­зал: "Де­лай­те, что вам на­доб­но". Раз­бой­ни­ки ста­ли бить пре­по­доб­но­го, обу­хом про­ло­ми­ли го­ло­ву, сло­ма­ли несколь­ко ре­бер, по­том, свя­зав его, хо­те­ли бро­сить в ре­ку, но сна­ча­ла обыс­ка­ли кел­лию в по­ис­ках де­нег. Всё со­кру­шив в кел­лии и ни­че­го не най­дя в ней, кро­ме ико­ны и несколь­ких кар­то­фе­лин, они усты­ди­лись сво­е­го зло­де­я­ния и ушли. Пре­по­доб­ный, при­дя в со­зна­ние, до­полз до кел­лии и, же­сто­ко стра­дая, про­ле­жал всю ночь. На­ут­ро с ве­ли­ким тру­дом он добрел до оби­те­ли. Бра­тия ужас­ну­лись, уви­дев из­ра­нен­но­го по­движ­ни­ка. Во­семь су­ток про­ле­жал пре­по­доб­ный, стра­дая от ран; к нему бы­ли вы­зва­ны вра­чи, уди­вив­ши­е­ся то­му, что Се­ра­фим по­сле та­ких по­бо­ев остал­ся жив. Но пре­по­доб­ный не от вра­чей по­лу­чил ис­це­ле­ние: Ца­ри­ца Небес­ная яви­лась ему в тон­ком сне с апо­сто­ла­ми Пет­ром и Иоан­ном. Кос­нув­шись го­ло­вы пре­по­доб­но­го, Пре­свя­тая Де­ва да­ро­ва­ла ему ис­це­ле­ние. По­сле это­го слу­чая пре­по­доб­но­му Се­ра­фи­му при­шлось про­ве­сти око­ло пя­ти ме­ся­цев в оби­те­ли, а за­тем он опять ушел в пу­стын­ную кел­лию. Остав­шись на­все­гда сог­бен­ным, пре­по­доб­ный хо­дил, опи­ра­ясь на по­сох или то­по­рик, од­на­ко сво­их обид­чи­ков про­стил и про­сил не на­ка­зы­вать. По­сле смер­ти на­сто­я­те­ля от­ца Ис­а­ии, быв­ше­го с юно­сти пре­по­доб­но­го его дру­гом, он взял на се­бя по­двиг мол­чаль­ни­че­ства, со­вер­шен­но от­ре­ка­ясь от всех жи­тей­ских по­мыс­лов для чи­стей­ше­го пред­сто­я­ния Бо­гу в непре­стан­ной мо­лит­ве. Ес­ли свя­то­му в ле­су встре­чал­ся че­ло­век, он па­дал ниц и не вста­вал, по­ка про­хо­жий не уда­лял­ся. В та­ком без­мол­вии ста­рец про­вел око­ло трех лет, пе­ре­став да­же по­се­щать оби­тель в вос­крес­ные дни. Пло­дом мол­ча­ния яви­лось для пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма стя­жа­ние ми­ра ду­ши и ра­до­сти о Свя­том Ду­хе. Ве­ли­кий по­движ­ник так впо­след­ствии го­во­рил од­но­му из мо­на­хов мо­на­сты­ря: "...ра­дость моя, мо­лю те­бя, стя­жи дух ми­рен, и то­гда ты­ся­чи душ спа­сут­ся око­ло те­бя". Но­вый на­сто­я­тель, отец Ни­фонт, и стар­шая бра­тия оби­те­ли пред­ло­жи­ли от­цу Се­ра­фи­му или по-преж­не­му при­хо­дить в мо­на­стырь по вос­кре­се­ньям для уча­стия в бо­го­слу­же­нии и При­ча­ще­ния в оби­те­ли Свя­тых Та­ин, или вер­нуть­ся в оби­тель. Пре­по­доб­ный из­брал по­след­нее, так как ему ста­ло труд­но хо­дить из пу­сты­ни в мо­на­стырь. Вес­ной 1810 го­да он воз­вра­тил­ся в оби­тель по­сле 15 лет пре­бы­ва­ния в пу­сты­ни. Не пре­ры­вая мол­ча­ния, он к это­му по­дви­гу при­ба­вил еще и за­твор и, ни­ку­да не вы­хо­дя и ни­ко­го у се­бя не при­ни­мая, непре­стан­но на­хо­дил­ся в мо­лит­ве и бо­го­мыс­лии. В за­тво­ре пре­по­доб­ный Се­ра­фим при­об­рел вы­со­кую ду­шев­ную чи­сто­ту и спо­до­бил­ся от Бо­га осо­бых бла­го­дат­ных да­ров – про­зор­ли­во­сти и чу­до­тво­ре­ния. То­гда Гос­подь по­ста­вил Сво­е­го из­бран­ни­ка на слу­же­ние лю­дям в са­мом выс­шем мо­на­ше­ском по­дви­ге – стар­че­стве. 25 но­яб­ря 1825 го­да Ма­терь Бо­жия вме­сте с празд­ну­е­мы­ми в этот день дву­мя свя­ти­те­ля­ми яви­лась в сон­ном ви­де­нии стар­цу и по­ве­ле­ла ему вый­ти из за­тво­ра и при­ни­мать у се­бя немощ­ные ду­ши че­ло­ве­че­ские, тре­бу­ю­щие на­став­ле­ния, уте­ше­ния, ру­ко­вод­ства и ис­це­ле­ния. Бла­го­сло­вив­шись у на­сто­я­те­ля на из­ме­не­ние об­ра­за жиз­ни, пре­по­доб­ный от­крыл две­ри сво­ей кел­лии для всех. Ста­рец ви­дел серд­ца лю­дей, и он, как ду­хов­ный врач, ис­це­лял ду­шев­ные и те­лес­ные бо­лез­ни мо­лит­вой к Бо­гу и бла­го­дат­ным сло­вом. При­хо­див­шие к пре­по­доб­но­му Се­ра­фи­му чув­ство­ва­ли его ве­ли­кую лю­бовь и с уми­ле­ни­ем слу­ша­ли лас­ко­вые сло­ва, с ко­то­ры­ми он об­ра­щал­ся к лю­дям: "ра­дость моя, со­кро­ви­ще мое". Ста­рец стал по­се­щать свою пу­стын­ную кел­лию и род­ник, на­зы­ва­е­мый Бо­го­слов­ским, око­ло ко­то­ро­го ему вы­стро­и­ли ма­лень­кую кел­лей­ку. Вы­хо­дя из кел­лии, ста­рец все­гда нес за пле­ча­ми ко­том­ку с кам­ня­ми. На во­прос, за­чем он это де­ла­ет, свя­той сми­рен­но от­ве­чал: "Том­лю то­мя­ще­го ме­ня". В по­след­ний пе­ри­од зем­ной жиз­ни пре­по­доб­ный Се­ра­фим осо­бен­но за­бо­тил­ся о сво­ем лю­би­мом де­ти­ще – Ди­ве­ев­ской жен­ской оби­те­ли. Еще в сане иеро­ди­а­ко­на он со­про­вож­дал по­кой­но­го на­сто­я­те­ля от­ца Па­хо­мия в Ди­ве­ев­скую об­щи­ну к на­сто­я­тель­ни­це мо­на­хине Алек­сан­дре, ве­ли­кой по­движ­ни­це, и то­гда отец Па­хо­мий бла­го­сло­вил пре­по­доб­но­го все­гда за­бо­тить­ся о "ди­ве­ев­ских си­ро­тах". Он был под­лин­ным от­цом для се­стер, об­ра­щав­ших­ся к нему во всех сво­их ду­хов­ных и жи­тей­ских за­труд­не­ни­ях. Уче­ни­ки и ду­хов­ные дру­зья по­мо­га­ли свя­то­му окорм­лять Ди­ве­ев­скую об­щи­ну – Ми­ха­ил Ва­си­лье­вич Ман­ту­ров, ис­це­лен­ный пре­по­доб­ным от тяж­кой бо­лез­ни и по со­ве­ту стар­ца при­няв­ший на се­бя по­двиг доб­ро­воль­ной ни­ще­ты; Еле­на Ва­си­льев­на Ман­ту­ро­ва, од­на из се­стер ди­ве­ев­ских, доб­ро­воль­но со­гла­сив­ша­я­ся уме­реть из по­слу­ша­ния стар­цу за сво­е­го бра­та, ко­то­рый был еще ну­жен в этой жиз­ни; Ни­ко­лай Алек­сан­дро­вич Мо­то­ви­лов, так­же ис­це­лен­ный пре­по­доб­ным. Н.А. Мо­то­ви­лов за­пи­сал за­ме­ча­тель­ное по­уче­ние пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма о це­ли хри­сти­ан­ской жиз­ни. В по­след­ние го­ды жиз­ни пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма один ис­це­лен­ный им ви­дел его сто­яв­шим на воз­ду­хе во ­вре­мя мо­лит­вы. Свя­той стро­го за­пре­тил рас­ска­зы­вать об этом ра­нее его смер­ти.

Все зна­ли и чти­ли пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма как ве­ли­ко­го по­движ­ни­ка и чу­до­твор­ца. За год и де­сять ме­ся­цев до сво­ей кон­чи­ны, в празд­ник Бла­го­ве­ще­ния, пре­по­доб­ный Се­ра­фим еще раз спо­до­бил­ся яв­ле­ния Ца­ри­цы Небес­ной в со­про­вож­де­нии Кре­сти­те­ля Гос­под­ня Иоан­на, апо­сто­ла Иоан­на Бо­го­сло­ва и две­на­дца­ти дев, свя­тых му­че­ниц и пре­по­доб­ных. Пре­свя­тая Де­ва дол­го бе­се­до­ва­ла с пре­по­доб­ным, по­ру­чая ему ди­ве­ев­ских се­стер. За­кон­чив бе­се­ду, Она ска­за­ла ему: "Ско­ро, лю­би­ми­че Мой, бу­дешь с на­ми". При этом яв­ле­нии, при див­ном по­се­ще­нии Бо­го­ма­те­ри, при­сут­ство­ва­ла од­на ди­ве­ев­ская ста­ри­ца по мо­лит­ве за нее пре­по­доб­но­го.

В по­след­ний год жиз­ни пре­по­доб­ный Се­ра­фим стал за­мет­но сла­беть и го­во­рил мно­гим о близ­кой кон­чине. В это вре­мя его ча­сто ви­де­ли у гро­ба, сто­яв­ше­го в се­нях его кел­лии и при­го­тов­лен­но­го им для се­бя. Пре­по­доб­ный сам ука­зал ме­сто, где сле­до­ва­ло по­хо­ро­нить его, – близ ал­та­ря Успен­ско­го со­бо­ра. 1 ян­ва­ря 1833 го­да пре­по­доб­ный Се­ра­фим в по­след­ний раз при­шел в боль­нич­ную Зо­си­мо-Сав­ва­ти­ев­скую цер­ковь к ли­тур­гии и при­ча­стил­ся Свя­тых Тайн, по­сле че­го бла­го­сло­вил бра­тию и про­стил­ся, ска­зав: "Спа­сай­тесь, не уны­вай­те, бодр­ствуй­те, днесь нам вен­цы го­то­вят­ся". 2 ян­ва­ря ке­лей­ник пре­по­доб­но­го, отец Па­вел, в ше­стом ча­су утра вы­шел из сво­ей кел­лии, на­прав­ля­ясь в цер­ковь, и по­чув­ство­вал за­пах га­ри, ис­хо­див­ший из кел­лии пре­по­доб­но­го; в кел­лии свя­то­го все­гда го­ре­ли све­чи, и он го­во­рил: "По­ка я жив, по­жа­ра не бу­дет, а ко­гда я умру, кон­чи­на моя от­кро­ет­ся по­жа­ром". Ко­гда две­ри от­кры­ли, ока­за­лось, что кни­ги и дру­гие ве­щи тле­ли, а сам пре­по­доб­ный сто­ял на ко­ле­нях пе­ред ико­ной Бо­жи­ей Ма­те­ри в мо­лит­вен­ном по­ло­же­нии, но уже без­ды­хан­ный. Его чи­стая ду­ша во вре­мя мо­лит­вы бы­ла взя­та Ан­ге­ла­ми и взле­те­ла к Пре­сто­лу Бо­га Все­дер­жи­те­ля, вер­ным ра­бом и слу­жи­те­лем Ко­то­ро­го пре­по­доб­ный Се­ра­фим был всю жизнь.

+++

 Протоиерей Александр Шаргунов 

15.01.2023 

Фото: Из интернет-источников

Преподобный Серафим Саровский — радость наша, солнце Церкви нашей. Как преобразился он, подобно Спасителю на Фаворе, на русской зимней поляне, беседуя с Николаем Александровичем Мотовиловым, так обращен он сегодня ликом этой же любви к каждому из нас.

Пророческое служение преподобного Серафима связано с последними судьбами России. Из многочисленных его пророческих дарований нельзя не выделить по крайней мере главные три: «Такие скорби на нашу землю придут (и мы видим, что пришли), что утешить их может только Пасха». Только такой святой, только такая Церковь, которая может всегда сказать умирающему от горя человеку: «Радость моя, Христос воскресе!» Среди диавольского холода и нелюбви каждому приходящему не как пустые слова, а как главную правду сказать: «Радость моя» может только тот, у кого в сердце всегда Пасха.

Второй пророческий дар его — избранничество Божией Матери. Двенадцать раз являлась ему в земной жизни его Божия Матерь. Никому из святых не было этой милости — он избранник Ее возлюбленный, чтобы пророчествовать, что последнее спасение, когда, кажется, надеяться уже не на что, дается заступничеством Божией Матери и что Россия не напрасно была домом Пресвятой Богородицы.

Третий пророческий дар Преподобного в том, что он показал силу Православия. Все мы помним его страшные прозрения: «Будет время, когда архиереи и другие духовные лица Русской Православной Церкви отступят от чистоты Православия и будут учить учениям и заповедям человеческим, но молитвами святых (его молитвами, готовностью пойти во ад за отступников, зная, что такое ад, как бесы гнусны, и зная, что значит быть лишенным Христовой любви), этой любовью Церковь устоит, и за Православие Бог помилует Россию».

Особое место среди этих пророчеств занимает пророчество о будущем Царе-мученике. «Того Царя, который меня прославит, — говорит преподобный Серафим, — и я прославлю». Это пророчество начало исполняться в 1903 году при прославлении преподобного Серафима, когда Государь написал: «Немедленно прославить». Помним мы предсказание Преподобного о том, что будут великое торжество и радость, когда Царская фамилия приедет, и среди лета воспоют Пасху, предсказание, которое заканчивается скорбным изображением грядущих испытаний России: «А что после будет — ангелы не будут успевать принимать души». Царская семья действительно посетила Саров и Дивеево в дни открытия мощей Преподобного в 1903 году. Государь с архиереями нес раку со святыми мощами, и народ пел в великой радости Пасху. И вторая часть предсказания после этого скоро стала реальностью.

Но разве все уже совершилось из того, что сказал Преподобный? Прославление Господом Царя-страстотерпца Николая Александро­вича в мученической кончине, запечатлелось и церковным прославлением. Но мы знаем из Священного Писания, что пророчества часто имеют не одно только исполнение — исполнившееся может иметь продолжение и по-новому раскрываться на новом этапе истории. Второе обретение мощей преподобного Серафима в 1991 году, когда православная Россия среди лета пела Пасху, не было ли дано нам в утешение накануне новых скорбей, о которых преподобный Серафим сказал, что ангелы после этого не будут успевать принимать души? Или эти слова в полноте раскроются накануне кончины мира, когда наступит краткий расцвет Православия в России? Судьбы Отечества нашего связаны с прославлением Царственных мучеников и с молитвенным заступничеством преподобного Серафима. Мы прославили Царя, но Россия должна принять это прославление своим покаянием. Потому не перестанем к преподобному Серафиму взывать, чтобы он вымолил для нас у Господа и этот дар.

До сих пор мы говорили о пророчествах преподобного, известных почти всем. В заключение, в подтверждение истинности всего сказанного, приведем благодатное откровение преподобноисповедника Сергия Сребрянского, духовника преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы, из его дневников, переданных мне в свое время монахиней Надеждой (Бреннер), одной из последних насельниц Марфо-Мариинской обители. Перед началом февральской революции преподобноисповедник Сергий (тогда еще, до пострига, отец Митрофан) видел предутренний сон, который сильно взволновал его. Придя в церковь в большом волнении, он попросил позвать к нему в алтарь матушку Елизавету. Вот их диалог:

— Матушка, я так сильно взволнован только что виденным мною сном, что не могу сразу начать служение Литургии. Может быть, рассказав его Вам, я смогу несколько успокоиться. Я видел во сне четыре картины, сменяющиеся одна за другой. На первой я видел горящую церковь, которая горела и рушилась. На второй картине я видел в траурной рамке Вашу сестру Императрицу Александру, но затем из краев этой рамки стали вырастать ростки, и белые лилии покрыли изображение Императрицы. Затем на третьей картине я видел Архангела Михаила с огненным мечом в руках. Эта картина сменилась, и я увидел молящегося на камне преподобного Серафима.

Выслушав этот рассказ, преподобномученица великая княгиня Елизавета сказала:

— Вы видели, батюшка, сон, а я Вам расскажу его значение. В ближайшее время наступят события, от которых сильно пострадает наша Русская Церковь, которую Вы видели горящей и гибнущей. На второй картине — портрет моей сестры. Белые лилии, заполнившие портрет, говорят о том, что жизнь ее будет покрыта мученической кончиной. Третья картина — Архангел Михаил с огненным мечом — говорит о том, что Россию ожидают большие бедствия. Четвертая картина — молящийся на камне преподобный Серафим — обещает России особую молитвенную защиту преподобного Серафима.

Как тысячу дней и ночей молился преподобный Серафим на камне: «Боже, милостив буди мне грешному!» — так молится он сейчас о каждом из нас, о всей нашей России. И с новой, соединяющей его святость с судьбами всей России глубиной, открывается нам смысл его слов: «Радость моя, спасись сам, и тысячи вокруг тебя спасутся».

 

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России