Потом Спаситель сказал ученикам, что скоро пошлет на них Святого Духа; а до того времени повелел им не расходиться из Иерусалима. Он сказал: "Я пошлю обетование Отца Моего на вас; вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, пока не облечетесь силою свыше; ибо Иоанн крестил водою, а вы через несколько дней будете крещены Духом Святым".

Беседуя с учениками, Спаситель вывел их из города в сторону Вифании, на гору Елеонскую.

Ученики, обрадованные словами Спасителя, обступили Его и стали спрашивать: "не в это ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?"

Спаситель же сказал им: "не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти. Но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый, и будете проповедовать обо Мне в Иерусалиме, и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли".

Сказав это, Иисус Христос, подняв руки Свои, благословил учеников Своих; и когда благословлял, стал отдаляться от них и возноситься на небо, и скоро облако взяло Его из вида их.

Так Господь и Спаситель наш Иисус Христос вознесся человечеством Своим на небеса и сел одесную (по правую сторону) Бога Отца Своего, т. е. Его человеческая душа и тело приняли (такую же) славу нераздельно с божеством Его, а божеством Своим Он всегда был и будет на небе и везде.

Ученики поклонились вознесшемуся Господу и долго продолжали стоять и смотреть на небо вслед Ему. Тогда явились перед ними два ангела в белых одеждах и сказали: "мужи галилейские! Что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, опять придет (на землю) таким же образом (т. е. во плоти человеческой), как вы видели Его восходящим на небо". После этого ученики Иисуса Христа возвратились в Иерусалим с великою радостью и оставались там все вместе, ожидая сошествия Святого Духа. Все они единодушно пребывали в молитве, будучи всегда в храме Божием, прославляя и благодаря Бога. С ними были некоторые жены и Мария Пресвятая Матерь Господа Иисуса Христа со Своими сродниками. В эти дни апостолы, помолившись, выбрали по жребию из других учеников Христовых двенадцатого апостола Матфия, на место погибшего Иуды-предателя.

Вознесшись на небо, Иисус Христос, по собственному Его обещанию, невидимо всегда находится на земле среди верующих в Него и опять придет на землю видимым образом, чтобы судить живых и мертвых, которые тогда воскреснут. После сего настанет жизнь будущего века, т. е. другая, вечная жизнь, которая для истинно верующих и благочестивых людей будет вполне блаженною, а для неверующих и грешников весьма мучительною.

ПРИМЕЧАНИЕ: См. в Евангелии: от Марка, гл. 16, 15–19; от Луки, гл. 24, 46–53; см. в Деянии Свв. Апостолов; гл. 1, 2, 4–26.

Вознесение Господа нашего Иисуса Христа празднуется Св. Православною Церковью, как один из великих праздников, в 40-ой день от первого дня Пасхи.

***

глас 6

 

Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив Небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим Тя: Аз есмь с вами, и никтоже на вы.

 

Величание

 

Величаем Тя,/ Живодавче Христе,/ и почитаем еже на Небеса/ с пречистою Твоею Плотию// Божественное вознесение.

 

 

***

Историческое содержание

Преподобный Пахомий Великий, Египетский, Фиваидский

Пре­по­доб­ный Па­хо­мий Ве­ли­кий на­ря­ду с Ан­то­ни­ем Ве­ли­ким (па­мять 30 января), Ма­ка­ри­ем Ве­ли­ким (па­мять 1 февраля) и Ев­фи­ми­ем Ве­ли­ким (па­мять 2 февраля) яв­ля­ет­ся стол­пом пу­стын­но­жи­тель­ства и ос­но­ва­те­лем мо­на­ше­ско­го об­ще­жи­тия в Егип­те. Ро­дил­ся пре­по­доб­ный Па­хо­мий в III ве­ке в Фива­и­де (Верх­ний Еги­пет) от ро­ди­те­лей языч­ни­ков и по­лу­чил хо­ро­шее свет­ское об­ра­зо­ва­ние. С юно­сти он имел за­дат­ки доб­ро­го нра­ва, был це­ло­муд­рен и рас­су­ди­те­лен. Ко­гда Па­хо­мию ис­пол­ни­лось 20 лет, он был при­зван в вой­ска им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на (по-ви­ди­мо­му, в 315 го­ду). Но­во­бран­цев раз­ме­сти­ли в зда­нии го­род­ской тем­ни­цы под охра­ной стра­жи. Мест­ные хри­сти­ане при­шли с за­па­са­ми пи­щи, кор­ми­ли во­и­нов и усерд­но им слу­жи­ли. Ко­гда юно­ша узнал, что эти лю­ди так по­сту­па­ют ра­ди сво­е­го Бо­га, ис­пол­няя Его за­по­ведь о люб­ви к ближ­ним, это глу­бо­ко за­па­ло в его чи­стую ду­шу. Па­хо­мий дал обе­ща­ние сде­лать­ся хри­сти­а­ни­ном. Вер­нув­шись из вой­ска по­сле по­бе­ды, Па­хо­мий при­нял Свя­тое Кре­ще­ние, по­се­лил­ся в уеди­нен­ном се­ле­нии Ше­не­сит и сра­зу же стал ве­сти стро­гую по­движ­ни­че­скую жизнь. По­чув­ство­вав необ­хо­ди­мость в ду­хов­ном ру­ко­во­ди­те­ле, он об­ра­тил­ся к фива­ид­ско­му пу­стын­ни­ку Па­ла­мо­ну, был при­нят стар­цем с лю­бо­вью и стал рев­ност­но про­хо­дить мо­на­ше­ские по­дви­ги по при­ме­ру сво­е­го на­став­ни­ка.

Од­на­жды, по­сле 10 лет пу­стын­ной жиз­ни, пре­по­доб­ный Па­хо­мий, идя по пу­стыне, оста­но­вил­ся у раз­ва­лин се­ле­ния Та­вен­ни­си и услы­шал го­лос, при­ка­зав­ший ему по­стро­ить на этом ме­сте оби­тель. Па­хо­мий рас­ска­зал об этом стар­цу Па­ла­мо­ну, и оба, при­няв услы­шан­ные сло­ва за ука­за­ние Бо­жие, от­пра­ви­лись в Та­вен­ни­си и на­ча­ли стро­ить неболь­шое ино­че­ское жи­ли­ще. Свя­той ста­рец Па­ла­мон бла­го­сло­вил на­ча­ло ос­но­ва­ния оби­те­ли и пред­ска­зал бу­ду­щую ее сла­ву. Вско­ре пре­по­доб­ный Па­ла­мон ото­шел ко Гос­по­ду. То­гда свя­то­му Па­хо­мию явил­ся Ан­гел Бо­жий в об­ра­зе схим­ни­ка и вру­чил ему устав мо­на­ше­ской жиз­ни. Вско­ре к пре­по­доб­но­му при­шел его стар­ший брат Иоанн и по­се­лил­ся вме­сте с ним.

Пре­по­доб­ный Па­хо­мий тер­пел мно­го ис­ку­ше­ний и на­па­де­ний от вра­га ро­да че­ло­ве­че­ско­го, но все ис­ку­ше­ния пре­по­доб­ный Па­хо­мий доб­лест­но от­ра­жал мо­лит­вой к Бо­гу и тер­пе­ни­ем.

По­сте­пен­но к пре­по­доб­но­му Па­хо­мию ста­ли со­би­рать­ся уче­ни­ки. Всех их по­ра­жа­ло тру­до­лю­бие на­став­ни­ка, ко­то­рый успе­вал ис­пол­нять все мо­на­стыр­ские ра­бо­ты: воз­де­лы­вал сад, бе­се­до­вал с при­хо­дя­щи­ми, про­сив­ши­ми на­став­ле­ния, и слу­жил боль­ным. Пре­по­доб­ный Па­хо­мий ввел устав об­ще­го жи­тия, уста­но­вив еди­но­об­ра­зие для всех в пи­ще и одеж­де. Ино­ки оби­те­ли долж­ны бы­ли тру­дить­ся в на­зна­чен­ных им по­слу­ша­ни­ях на об­щую поль­зу оби­те­ли. В чис­ле по­слу­ша­ний бы­ло пе­ре­пи­сы­ва­ние книг. Ино­ки не долж­ны бы­ли иметь соб­ствен­ных де­нег или при­ни­мать что-ни­будь от сво­их род­ствен­ни­ков. Пре­по­доб­ный счи­тал, что по­слу­ша­ние, ис­пол­ня­е­мое с усер­ди­ем, вы­ше по­ста и мо­лит­вы, и тре­бо­вал от ино­ков точ­но­го со­блю­де­ния уста­ва, стро­го на­ка­зы­вая на­ру­ши­те­лей.

Од­на­жды к пре­по­доб­но­му Па­хо­мию при­шла его сест­ра Ма­рия, ко­то­рая дав­но же­ла­ла уви­деть бра­та. Но стро­гий по­движ­ник от­ка­зал ей в сви­да­нии и через при­врат­ни­ка пе­ре­дал ей бла­го­сло­ве­ние всту­пить на путь мо­на­ше­ской жиз­ни, обе­щая в этом свою по­мощь. Ма­рия за­пла­ка­ла, но по­сту­пи­ла со­глас­но ука­за­нию бра­та. Та­вен­нис­ские ино­ки по­стро­и­ли для нее жи­ли­ще на про­ти­во­по­лож­ном бе­ре­гу Ни­ла. К Ма­рии ста­ли со­би­рать­ся ино­ки­ни, и вско­ре со­зда­лась жен­ская оби­тель со стро­гим уста­вом, ко­то­рый был пе­ре­дан пре­по­доб­ным Па­хо­ми­ем.

Чис­ло ино­ков мо­на­сты­ря быст­ро воз­рас­та­ло, что вы­зва­ло необ­хо­ди­мость по­строй­ки еще 7-ми мо­на­сты­рей по­бли­зо­сти. Ко­ли­че­ство ино­ков до­хо­ди­ло до 7000, и все они на­хо­ди­лись под ру­ко­вод­ством пре­по­доб­но­го Па­хо­мия, ко­то­рый по­се­щал все мо­на­сты­ри и управ­лял ими. В то же вре­мя пре­по­доб­ный Па­хо­мий оста­вал­ся глу­бо­ко сми­рен­ным ино­ком, ко­то­рый все­гда го­тов был по­ви­но­вать­ся и при­ни­мать за­ме­ча­ния от каж­до­го бра­та.

Су­ро­вый и стро­гий к се­бе, пре­по­доб­ный Па­хо­мий имел ве­ли­кое ми­ло­сер­дие и снис­хож­де­ние к недо­ста­точ­но зре­лым ду­хов­но ино­кам. Один из ино­ков стре­мил­ся к по­дви­гу му­че­ни­че­ства, но пре­по­доб­ный от­вра­щал его от этих стрем­ле­ний и на­став­лял без­молв­но ис­пол­нять мо­на­ше­ское по­слу­ша­ние, укро­щая в се­бе гор­дость и при­уча­ясь к сми­ре­нию. Од­на­ко инок не по­слу­шал на­став­ни­ка и ушел из оби­те­ли, по­сле че­го под­верг­ся на­па­де­нию раз­бой­ни­ков, ко­то­рые под стра­хом смер­ти при­ну­ди­ли его при­не­сти жерт­ву язы­че­ским бо­гам. В пол­ном от­ча­я­нии инок вер­нул­ся в оби­тель. Пре­по­доб­ный ве­лел ему уси­лен­но мо­лить­ся днем и но­чью, со­блю­дать стро­гий пост и жить в пол­ном мол­ча­нии. Инок по­сле­до­вал на­став­ле­нию пре­по­доб­но­го, и это спас­ло его ду­шу от от­ча­я­ния.

Пре­по­доб­ный учил вся­че­ски опа­сать­ся осуж­де­ния дру­гих и сам бо­ял­ся да­же в мыс­лях осу­дить ко­го-ли­бо.

С осо­бой лю­бо­вью от­но­сил­ся пре­по­доб­ный Па­хо­мий к боль­ным ино­кам. Он по­се­щал их, обод­рял уны­ва­ю­щих, убеж­дал бла­го­да­рить Бо­га и воз­ла­гать на­деж­ду на Его свя­тую во­лю. Боль­ным он ослаб­лял пост, ес­ли это бы­ло необ­хо­ди­мо для их вы­здо­ров­ле­ния. Од­на­жды в от­сут­ствие пре­по­доб­но­го по­вар не го­то­вил мо­на­хам ва­ре­ной пи­щи, ссы­ла­ясь на то, что бра­тия лю­бят по­стить­ся. Вме­сто сво­е­го по­слу­ша­ния он сплел 500 ро­гож, но пре­по­доб­ный не одоб­рил его по­ступ­ка; и в на­ка­за­ние за непо­слу­ша­ние ве­лел сжечь все из­го­тов­лен­ные по­ва­ром ро­го­жи.

Пре­по­доб­ный Па­хо­мий все­гда по­учал ино­ков иметь на­деж­ду толь­ко на по­мощь и ми­лость Бо­жию. В оби­те­ли как-то слу­чил­ся недо­ста­ток пше­ни­цы. Це­лую ночь свя­той про­вел в мо­лит­ве, а утром при­вез­ли от на­чаль­ни­ка го­ро­да боль­шое ко­ли­че­ство хле­ба для мо­на­сты­ря, не взяв ни­че­го в упла­ту. Гос­подь спо­до­бил пре­по­доб­но­го Па­хо­мия да­ра чу­до­тво­ре­ния и ис­це­ле­ния бо­лез­ней.

Ему бы­ли от­кры­ты Гос­по­дом по­сле­ду­ю­щие судь­бы мо­на­ше­ства. Свя­той знал, что по­след­ние мо­на­хи не бу­дут иметь та­кой рев­но­сти к по­дви­гам, как пер­вые, бу­дут хо­дить как во тьме, не имея опыт­ных ру­ко­во­ди­те­лей. Про­стер­шись на зем­ле, пре­по­доб­ный Па­хо­мий горь­ко пла­кал, взы­вая к Гос­по­ду и про­ся ми­ло­сти к ним. В от­вет он услы­шал Го­лос: "Па­хо­мий, помни о ми­ло­сер­дии Бо­жи­ем. О по­след­них мо­на­хах знай, что и они по­лу­чат на­гра­ду, ибо им при­дет­ся стра­дать от тяж­кой для ино­ка жиз­ни".

Под ко­нец сво­ей жиз­ни пре­по­доб­ный Па­хо­мий тяж­ко за­бо­лел от быв­шей в тех ме­стах мо­ро­вой бо­лез­ни. За ним с сы­нов­ней лю­бо­вью уха­жи­вал его бли­жай­ший и лю­би­мый уче­ник пре­по­доб­ный Фе­о­дор (па­мять 29 мая). Скон­чал­ся пре­по­доб­ный Па­хо­мий око­ло 348 го­да в воз­расте 53-х лет и был по­гре­бен у го­ры воз­ле оби­те­ли.

См. так­же: "Жи­тие пре­по­доб­но­го от­ца на­ше­го Па­хо­мия Ве­ли­ко­го" в из­ло­же­нии свт. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го.

***

Благоверный Димитрий Угличский и Московский, царевич

Краткое житие благоверного царевича Димитрия, Угличского и Московского

Свя­той бла­го­вер­ный ца­ре­вич Ди­мит­рий Уг­лич­ский (Мос­ков­ский) ро­дил­ся 19 ок­тяб­ря 1582 г. Он был сы­ном ца­ря Иоан­на Гроз­но­го. В цар­ство­ва­ние Фе­о­до­ра Иоан­но­ви­ча, ко­гда фак­ти­че­ски пра­ви­те­лем Рус­ско­го го­су­дар­ства был его шу­рин – вла­сто­лю­би­вый бо­ярин Бо­рис Го­ду­нов, ца­ре­вич Ди­мит­рий вме­сте с ма­те­рью, ца­ри­цей Ма­ри­ей Фе­о­до­ров­ной, был уда­лен от дво­ра в г. Уг­лич. Же­лая из­ба­вить­ся от за­кон­но­го на­след­ни­ка рус­ско­го тро­на, Бо­рис Го­ду­нов стал дей­ство­вать про­тив ца­ре­ви­ча как про­тив лич­но­го вра­га. Сна­ча­ла он пы­тал­ся окле­ве­тать юно­го на­след­ни­ка пре­сто­ла, рас­пу­стив лжи­вые слу­хи о его мни­мой неза­кон­ной рож­ден­но­сти. По­том рас­про­стра­нил но­вый вы­мы­сел, что буд­то бы Ди­мит­рий уна­сле­до­вал су­ро­вость го­су­да­ря – от­ца сво­е­го. По­сколь­ку эти дей­ствия не при­нес­ли же­ла­е­мо­го, то ко­вар­ный Бо­рис ре­шил­ся по­гу­бить ца­ре­ви­ча. По­пыт­ка отра­вить Ди­мит­рия не увен­ча­лась успе­хом: смер­то­нос­ное зе­лье не вре­ди­ло от­ро­ку. То­гда зло­деи ре­ши­лись на яв­ное пре­ступ­ле­ние.

В суб­бот­ний день 15 мая 1591 г., ко­гда от­рок гу­лял с кор­ми­ли­цей во дво­ре, по­до­слан­ные убий­цы, Осип Волох­ов, Да­ни­ло Би­тя­гов­ский и Ни­ки­та Ка­ча­лов, звер­ски за­ре­за­ли ца­ре­ви­ча.

Ца­ре­вич Ди­мит­рий был по­гре­бен в Уг­ли­че, во двор­цо­вом хра­ме в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня. Мно­же­ство чу­дес и ис­це­ле­ний ста­ло со­вер­шать­ся у его гроб­ни­цы, осо­бен­но ча­сто ис­це­ля­лись боль­ные гла­за­ми. А 3 июля 1606 г. свя­тые мо­щи стра­сто­терп­ца ца­ре­ви­ча Ди­мит­рия бы­ли об­ре­те­ны нетлен­ны­ми.

Пе­ре­не­се­ние свя­тых мо­щей бла­го­вер­но­го ца­ре­ви­ча Ди­мит­рия, уби­то­го 15 мая 1591 го­да, из Уг­ли­ча в Моск­ву со­вер­ши­лось в 1606 го­ду. По­буж­де­ни­ем к это­му бы­ло же­ла­ние, по вы­ра­же­нию ца­ря Ва­си­лия Шуй­ско­го, "уста лжу­щия за­гра­дить и очи неве­ру­ю­щия осле­пить гла­го­лю­щим, яко жи­вый из­бе­же (ца­ре­вич) от убий­ствен­ных дла­ней", вви­ду по­яв­ле­ния са­мо­зван­ца, объ­яв­ляв­ше­го се­бя ис­тин­ным ца­ре­ви­чем Ди­мит­ри­ем. Тор­же­ствен­но бы­ли пе­ре­не­се­ны свя­тые мо­щи и по­ло­же­ны в Ар­хан­гель­ском со­бо­ре Мос­ков­ско­го Крем­ля, "в при­де­ле Иоан­на Пред­те­чи, иде­же отец и бра­тья его". По­сле мно­го­чис­лен­ных чу­дес­ных ис­це­ле­ний от свя­тых мо­щей в том же 1606 го­ду "со­ста­ви­ша празд­не­ство ца­ре­ви­чу Ди­мит­рию три­жды в год – рож­де­ние (19 ок­тяб­ря), уби­е­ние (15 мая), пе­ре­не­се­ние мо­щей к Москве (3 июня)".

Полное житие благоверного царевича Димитрия, Угличского и Московского

Свя­той бла­го­вер­ный ца­ре­вич Ди­мит­рий, сын ца­ря Иоан­на IV Гроз­но­го от его седь­мо­го бра­ка с Ма­ри­ей Фе­до­ров­ной (из ро­да На­гих), ро­дил­ся 19 ок­тяб­ря 1582 го­да (а по дру­гим ис­точ­ни­кам, 1583 или 1585 гг.) в Москве. Царь Иоанн на­зна­чил в удел ца­ре­ви­чу с его ма­те­рью Уг­лич. По­сле смер­ти Иоан­на Гроз­но­го на пре­стол всту­пил стар­ший брат ца­ре­ви­ча Ди­мит­рия Фе­о­дор Иоан­но­вич. Од­на­ко фак­ти­че­ским пра­ви­те­лем Рус­ско­го го­су­дар­ства был его шу­рин, вла­сто­лю­би­вый бо­ярин Бо­рис Го­ду­нов. Доб­рый Фе­о­дор Иоан­но­вич остал­ся по­чти при од­ном име­ни ца­ря, а все де­ла­лось, как хо­тел Бо­рис; ино­стран­ные дво­ры при­сы­ла­ли Го­ду­но­ву да­ры на­равне с ца­рем. Меж­ду тем Бо­ри­су из­вест­но бы­ло, что в го­су­дар­стве, на­чи­ная с ца­ря Фе­о­до­ра, при­зна­ют Ди­мит­рия на­след­ни­ком пре­сто­ла, и имя его по­ми­на­лось в церк­вях. Сам Бо­рис в раз­ных де­лах Фе­о­до­ро­ва вре­ме­ни при­зна­вал Ди­мит­рия на­след­ни­ком пре­сто­ла.

Ис­ко­ни нена­ви­дя­щий доб­ро в ро­де че­ло­ве­че­ском диа­вол, ви­дя си­рых бра­тьев, ца­ря Фе­о­до­ра и ца­ре­ви­ча Ди­мит­рия, ни о чем зем­ном не ра­де­ю­щих, ибо ни сла­вы ми­ра се­го, ни бо­гатств не же­ла­ли, и, не в си­лах бу­дучи ни в чем их ис­ку­сить, вло­жил в серд­це Бо­ри­са твер­дый по­мысл вос­хи­тить са­мо­дер­жав­ство, чтобы быть вла­сте­ли­ном на Ру­си, ко­гда ис­тре­бит­ся ко­рень цар­ский, не ве­дая то­го, что Бог власть ко­му хо­чет, то­му да­ет. И, тре­во­жимый опа­се­ни­я­ми за свою бу­дущ­ность и обо­льща­е­мый меч­та­ми о вла­сти, Бо­рис Го­ду­нов, при­вык­ший рас­по­ря­жать­ся всем с по­мо­щью са­мо­дер­жав­но­го ца­ря, стал дей­ство­вать про­тив ца­ре­ви­ча, как про­тив лич­но­го вра­га сво­е­го, же­лая из­ба­вить­ся от за­кон­но­го на­след­ни­ка рус­ско­го тро­на.

Для осу­ществ­ле­ния сво­е­го пре­ступ­но­го за­мыс­ла Бо­рис Го­ду­нов ре­шил уда­лить ца­ре­ви­ча от мос­ков­ско­го цар­ско­го дво­ра. Вме­сте с ма­те­рью – вдов­ству­ю­щей ца­ри­цей Ма­ри­ей Фе­о­до­ров­ной и ее род­ствен­ни­ка­ми ца­ре­вич Ди­мит­рий был от­прав­лен в свой удель­ный го­род Уг­лич.

Ста­ра­ясь из­бе­жать опас­но­го кро­во­про­ли­тия, Бо­рис Го­ду­нов пы­тал­ся сна­ча­ла окле­ве­тать юно­го на­след­ни­ка пре­сто­ла, рас­пу­стив через сво­их при­вер­жен­цев лжи­вые слу­хи о мни­мой неза­кон­но­рож­ден­но­сти ца­ре­ви­ча и за­пре­тив по­ми­нать его имя во вре­мя бо­го­слу­же­ний. По­сколь­ку эти дей­ствия не при­нес­ли же­ла­е­мо­го, ко­вар­ный Бо­рис при­бег к рас­про­стра­не­нию но­вых вы­мыс­лов: буд­то бы Ди­мит­рий I с юных лет уже яв­ля­ет в се­бе на­след­ствен­ную су­ро­вость го­су­да­ря, от­ца сво­е­го. Но все это ка­за­лось Бо­ри­су недо­ста­точ­ным; он не мог рас­счи­ты­вать на цар­ский пре­стол, по­ка жив Ди­мит­рий, а по­то­му ре­шил­ся по­гу­бить ца­ре­ви­ча. По­пыт­ка отра­вить юно­го ца­ре­ви­ча с по­мо­щью Ва­си­ли­сы Во­ло­хо­вой, кор­ми­ли­цы Ди­мит­рия Иоан­но­ви­ча, не увен­ча­лось успе­хом: смер­то­нос­ное зе­лье не вре­ди­ло от­ро­ку.

Но ко­гда зло­деи убе­ди­лись, что нель­зя со­вер­шить зло­де­я­ние в тайне, они ре­ши­лись на яв­ное. Через сво­е­го со­общ­ни­ка Ан­дрея Клеш­ни­на Бо­рис отыс­кал зна­ко­мо­го че­ло­ве­ка, дья­ка Ми­ха­и­ла Би­тя­гов­ско­го, взяв­ше­го­ся соб­ствен­но­руч­но умерт­вить ца­ре­ви­ча. И по­слан­ный в Уг­лич со сво­им сы­ном Да­ни­и­лом и пле­мян­ни­ком Ни­ки­той Ка­ча­ло­вым, буд­то бы для управ­ле­ния зем­ски­ми де­ла­ми и хо­зяй­ством вдов­ству­ю­щей ца­ри­цы, Би­тя­гов­ский по­ру­чил Во­ло­хо­вой вы­ве­сти в на­зна­чен­ное вре­мя ца­ре­ви­ча во двор. В суб­бот­ний день 15 мая 1591 го­да утром бо­яры­ня мам­ка Во­ло­хо­ва по­зва­ла Ди­мит­рия гу­лять во двор; кор­ми­ли­ца Ири­на, как бы пред­чув­ствуя, удер­жи­ва­ла ца­ре­ви­ча во двор­це, но мам­ка си­лой вы­ве­ла его из гор­ни­цы в се­ни, к ниж­не­му крыль­цу, где уже бы­ли Осип Во­ло­хов, Да­ни­ло Би­тя­гов­ский и Ни­ки­та Ка­ча­лов. Во­ло­хов, взяв Ди­мит­рия за ру­ку, ска­зал: «Сие у те­бя но­вое оже­ре­лье, го­су­дарь?» Он же, крот­кий аг­нец, под­няв го­ло­ву, ти­хим го­ло­сом от­ве­чал: «Сие есть ста­рое оже­ре­лье». И Во­ло­хов коль­нул его но­жом по шее, но не за­хва­тил гор­та­ни. Кор­ми­ли­ца, ви­дя па­гу­бу сво­е­го го­су­да­ря, па­ла на него и на­ча­ла кри­чать, и убий­ца, бро­сив нож, по­бе­жал, но со­юз­ни­ки его Да­ни­ло Би­тя­гов­ский и Ни­ки­та Ка­ча­лов би­ли кор­ми­ли­цу ед­ва не до смер­ти и, от­няв из рук ее пра­вед­но­го от­ро­ка, до­ре­за­ли и сбро­си­ли его вниз с лест­ни­цы. В это вре­мя вы­шла на крыль­цо ца­ри­ца и, уви­дев ги­бель сы­на сво­е­го, гром­ко ста­ла во­пи­ять над ним. При ви­де это­го страш­но­го зло­де­я­ния по­но­марь со­бор­но­го хра­ма, за­пер­шись на ко­ло­кольне, уда­рил в на­бат, со­зы­вая на­род. Сбе­жав­ши­е­ся со всех кон­цов го­ро­да лю­ди ото­мсти­ли за невин­ную кровь вось­ми­лет­не­го от­ро­ка Ди­мит­рия, са­мо­чин­но рас­пра­вив­шись с же­сто­ки­ми за­го­вор­щи­ка­ми. До­не­се­но бы­ло в Моск­ву об уби­е­нии ца­ре­ви­ча, и сам царь хо­тел от­пра­вить­ся в Уг­лич для ис­сле­до­ва­ния пре­ступ­ле­ния, но Го­ду­нов под раз­ны­ми пред­ло­га­ми удер­жал Фе­о­до­ра Иоан­но­ви­ча в Москве. И через сво­их лю­дей кня­зя В.И. Шуй­ско­го (впо­след­ствии царь), околь­ни­че­го Клеш­ни­на и дья­ка Вы­луз­ги­на, по­слан­ных в Уг­лич для су­деб­но­го раз­би­ра­тель­ства, Бо­рис Го­ду­нов су­мел убе­дить ца­ря в том, что его млад­ший брат яко­бы стра­дал па­ду­чей бо­лез­нью и умер неча­ян­но, упав на нож.

Ца­ри­ца-мать, об­ви­нен­ная в недо­стат­ке над­зо­ра за ца­ре­ви­чем, бы­ла со­сла­на в от­да­лен­ный скуд­ный мо­на­стырь свя­то­го Ни­ко­лая на Во­схе, по ту сто­ро­ну Бе­ло­го озе­ра, и по­стри­же­на в ино­че­ство с име­нем Мар­фы. Бра­тья ее бы­ли со­сла­ны по раз­ным ме­стам в за­то­че­ние; жи­те­ли Уг­ли­ча за са­мо­воль­ную рас­пра­ву с убий­ца­ми од­ни бы­ли каз­не­ны, дру­гие со­сла­ны на по­се­ле­ние в Пе­лым, а мно­гим уре­зы­ва­ли язы­ки.

Ка­за­лось, все за­глу­ше­но или все умер­ло; но глас Бо­жий – глас на­ро­да: воз­ник­ла мол­ва на­род­ная о усоп­шем ца­ре­ви­че, и глу­хой ро­пот, тщет­но по­дав­ля­е­мый, все воз­рас­тал. Несмот­ря на при­го­вор бо­яр­ский и указ ца­рев, ни­кто не ве­рил уг­лич­ско­му ро­зыс­ку кня­зя Шуй­ско­го, хо­тя и укреп­лен­но­му ру­ко­при­клад­ством столь­ких сви­де­те­лей мир­ских и ду­хов­ных. Нель­зя ду­мать, чтобы ве­рил и сам князь Шуй­ский, ко­гда при дру­гих об­сто­я­тель­ствах, уж пят­на­дцать лет спу­стя, увен­чан­ный сам на­след­ствен­ным вен­цом Ди­мит­рия, пи­сал в окруж­ных гра­мо­тах сво­их на­ро­ду, что «за гре­хи все­го хри­сти­ан­ства пра­во­слав­но­го ве­ли­ко­го го­су­да­ря ца­ре­ви­ча Ди­мит­рия Иоан­но­ви­ча не ста­ло, убит же он, как непо­роч­ный аг­нец, в Уг­ли­че». Он пе­ред всей Рос­си­ею сви­де­тель­ство­вал, что «ца­ре­вич Ди­мит­рий Иоан­но­вич, по за­ви­сти Бо­ри­са Го­ду­но­ва, яко ов­ча незлоб­ли­во, за­кла­ся». И пат­ри­арх Иов в гра­мо­те 1606 го­да пи­сал: «При­ят за­кла­ние непо­вин­но от рук из­мен­ни­ков сво­их»; и пат­ри­арх Ер­мо­ген в ска­за­нии об уби­е­нии ца­ре­ви­ча, и мно­гие рос­сий­ские и ино­стран­ные совре­мен­ни­ки – все еди­но­душ­но го­во­ри­ли, что ца­ре­вич убит по тай­но­му при­ка­за­нию Го­ду­но­ва. Ложь, при­кры­ва­ю­щая убийц, ста­ла яв­ной, ко­гда в 1606 го­ду от­кры­ли гроб ца­ре­ви­ча, и то­гда на­шли, что «в ле­вой ру­ке ца­ре­вич дер­жал по­ло­тен­це, ши­тое зо­ло­том, а в дру­гой – оре­хи», в та­ком ви­де его и по­стиг­ла смерть. Ца­ре­вич Ди­мит­рий был по­гре­бен в Уг­ли­че в двор­цо­вом хра­ме в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня.

Но Гос­подь, зря­щий не на ли­ца, а на по­мыс­лы, преж­де да­же неже­ли они со­зре­ют в де­я­ния, про­из­нес уста­ми про­ро­ка Ис­а­ии: Мне от­мще­ние, Аз воз­дам (Рим.12,19). И уста­ми ино­го про­ро­ка: «Что грех от­цев взы­щет на сы­нех до тре­тье­го и чет­вер­то­го ро­да, ми­лость же Его на ты­ся­чи ро­дов» (Исх.20,5-6). Он по­се­тил див­ны­ми судь­ба­ми Сво­и­ми всех, при­част­ных к смер­ти Ди­мит­ри­е­вой. Од­ним име­нем мни­мо вос­крес­ше­го от­ро­ка по­ра­жен сам Бо­рис на пре­сто­ле и все его се­мей­ство. И князь Ва­си­лий Шуй­ский, бли­жай­ший су­дья в смер­ти ца­ре­ви­ча, низ­ло­жив­ший пер­во­го Лже­д­мит­рия, сам низ­ло­жен с пре­сто­ла во вре­мя смут вто­ро­го; и опять тень ца­ре­ви­ча ока­зы­ва­ет­ся силь­нее об­ла­да­ю­ще­го ца­ря: сам он неволь­но по­стри­жен, как бы за неволь­ное по­стри­же­ние ма­те­ри ца­ре­ви­ча и, как бра­тья ее На­гие, тер­пит он с бра­тья­ми сво­и­ми дол­го­лет­ние узы и кон­ча­ет­ся в пле­ну со всем сво­им ро­дом, неко­гда столь мо­гу­щим. Та­ко­вы бы­ли де­ла Бо­жии в лю­дех Сво­их.

Уже в цар­ство­ва­ние Бо­ри­са Го­ду­но­ва у гроб­ни­цы бла­го­вер­но­го ца­ре­ви­ча Ди­мит­рия ста­ли со­вер­шать­ся ис­це­ле­ния боль­ных. 3 июня 1606 го­да, в цар­ство­ва­ние Ва­си­лия Шуй­ско­го, при пат­ри­ар­хе Ер­мо­гене, свя­тые мо­щи стра­сто­терп­ца бы­ли об­ре­те­ны нетлен­ны­ми и пе­ре­не­се­ны в со­бор во имя Ар­хи­стра­ти­га Ми­ха­и­ла в Москве мит­ро­по­ли­том Ро­стов­ским и Яро­слав­ским Фила­ре­том, от­цом бу­ду­ще­го ца­ря Ми­ха­и­ла Фе­о­до­ро­ви­ча Ро­ма­но­ва.

По­буж­де­ни­ем к это­му бы­ло же­ла­ние, по вы­ра­же­нию ца­ря Ва­си­лия Шуй­ско­го, «уста лжу­щия за­гра­дить и очи неве­ру­ю­щия осле­пить гла­го­лю­щим, яко жи­вый из­бе­же (ца­ре­вич) от убий­ствен­ных дла­ней», вви­ду по­яв­ле­ния са­мо­зван­ца, объя­вив­ше­го се­бя ис­тин­ным ца­ре­ви­чем Ди­мит­ри­ем. Тор­же­ствен­но бы­ли пе­ре­не­се­ны свя­тые мо­щи и по­ло­же­ны в Ар­хан­гель­ском со­бо­ре Мос­ков­ско­го Крем­ля, «в при­де­ле Иоан­на Пред­те­чи, иде­же отец и бра­тия его». По­сле мно­го­чис­лен­ных чу­дес­ных ис­це­ле­ний от свя­тых мо­щей в том же 1606 го­ду «со­ста­ви­ша празд­не­ство ца­ре­ви­чу Ди­мит­рию три­жды в год – рож­де­ние (19 ок­тяб­ря/1 но­яб­ря), уби­е­ние (15/28 мая), пе­ре­не­се­ние мо­щей к Москве (3/16 июня)». Рус­ская Цер­ковь бла­го­го­вей­но чтит па­мять св. ца­ре­ви­ча Ди­мит­рия. Го­род Уг­лич, по­чи­та­ю­щий свя­то­го ца­ре­ви­ча Ди­мит­рия сво­им осо­бым небес­ном по­кро­ви­те­лем, к этим дням при­со­еди­ня­ет еще 16 мая. В этот день г. Уг­лич со­вер­ша­ет так на­зы­ва­е­мую «празд­не­ство пла­ща­ни­це св. ца­ре­ви­ча». Пла­ща­ни­ца (пе­ле­на) с изо­бра­же­ни­ем св. ца­ре­ви­ча Ди­мит­рия бы­ла вы­ши­та его ма­те­рию на про­слав­лен­ные его мо­щи и одр, на ко­то­ром они бы­ли несе­ны из Уг­ли­ча в Моск­ву. Эта пла­ща­ни­ца, а так­же об­раз свя­то­го ца­ре­ви­ча, «на дос­ке пи­сан­ный», бы­ли при­сла­ны из Моск­вы в Уг­лич (ве­ро­ят­но, пат­ри­ар­хом Ер­мо­ге­ном). Впо­след­ствии «умыс­ли чин ду­хов­ный и граж­дане, да уста­но­вят празд­не­ство пла­ща­ни­цы сей ме­ся­ца мая в 16 день, но­си­те во­круг двор­ца его и мла­ден­цы под­но­си­те, яко же и ца­ре­вич имел семь лет с по­ло­ви­ною, ис­прав­ляя сие и до ра­зо­ре­ния Уг­ли­ча от Лит­вы». Празд­ник этот от­ли­ча­ет­ся глу­бо­ко уми­ли­тель­ной тор­же­ствен­но­стью. В этот день по­сле ли­тур­гии во­круг «ца­ре­ви­че­ва двор­ца» с тор­же­ствен­ным крест­ным хо­дом об­но­си­лись при пе­нии тро­па­ря ца­ре­ви­чу пла­ща­ни­ца и одр, на ко­то­ром свя­тые мо­щи ца­ре­ви­ча бы­ли несе­ны из Уг­ли­ча в Моск­ву. Под пла­ща­ни­цу и одр уг­лич­ские граж­дане все – без раз­ли­чия зва­ний и со­сто­я­ний – по­чи­та­ли непре­мен­но сво­ей обя­зан­но­стью под­ве­сти или под­не­сти сво­их де­тей, на­чи­ная с груд­ных и до 8-лет­не­го воз­рас­та. Глу­бо­кая ве­ра, что зло­дей­ская ру­ка уби­ла толь­ко те­ло свя­то­го ца­ре­ви­ча, а свя­тая ду­ша пред­сто­ит пре­сто­лу сла­вы Ца­ря Небес­но­го, пре­вра­щая день за­кла­ния – этот неко­гда ужас­ней­ший день – в свет­ло-ра­дост­ный празд­ник – в «ца­ре­ви­чев день»! День уби­е­ния свя­то­го ца­ре­ви­ча есть день его небес­ной ра­до­сти, и свою небес­ную ра­дость он со­об­ща­ет де­тям, при­шед­шим на его празд­ник.

Свя­ти­тель Ди­мит­рий Ро­стов­ский со­ста­вил жи­тие и опи­са­ние чу­дес­ных ис­це­ле­ний по мо­лит­вам свя­то­го ца­ре­ви­ча Ди­мит­рия, из ко­то­ро­го вид­но, что осо­бен­но ча­сто ис­це­ля­лись боль­ные гла­за­ми.

В Уг­ли­че на ме­сте уби­е­ния свя­то­го ца­ре­ви­ча Ди­мит­рия был по­стро­ен храм его име­ни, ко­то­рый в на­ро­де по­лу­чил на­зва­ние «цер­ковь ца­ре­ви­ча Ди­мит­рия на кро­ви». В этом хра­ме хра­ни­лось ру­ко­пис­ное жи­тие бла­го­вер­но­го ца­ре­ви­ча, на­пи­сан­ное свя­ти­те­лем Ди­мит­ри­ем, мит­ро­по­ли­том Ро­стов­ским.

Во вре­мя Оте­че­ствен­ной вой­ны 1812 го­да свя­тые мо­щи бла­го­вер­но­го ца­ре­ви­ча Ди­мит­рия бы­ли спа­се­ны от по­ру­га­ния свя­щен­ни­ком мос­ков­ско­го Воз­не­сен­ско­го жен­ско­го мо­на­сты­ря Иоан­ном Ве­ни­а­ми­но­вым, ко­то­рый вы­нес их под сво­ей одеж­дой из Ар­хан­гель­ско­го со­бо­ра и спря­тал в ал­та­ре, на хо­рах вто­ро­го яру­са со­бор­но­го хра­ма в Воз­не­сен­ском мо­на­сты­ре. По­сле из­гна­ния фран­цу­зов свя­тые мо­щи бы­ли тор­же­ствен­но пе­ре­не­се­ны на преж­нее ме­сто – в Ар­хан­гель­ский со­бор.

В «Ико­но­пис­ном под­лин­ни­ке» под 15 мая ска­за­но: «По­до­би­ем млад от­рок в вен­це цар­ском и баг­ря­ни­це, ру­ки мо­леб­ные; уби­ен бысть на Уг­ли­че по­ве­ле­ни­ем Бо­ри­са Го­ду­но­ва».