ПОЛНОЕ ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО САВВАТИЯ СОЛОВЕЦКОГО

Пре­по­доб­ный Сав­ва­тий Со­ло­вец­кий при­шел в Ки­рил­ло-Бе­ло­е­зер­ский мо­на­стырь в 1396 го­ду, где при­нял ино­че­ский по­стриг. Там он под­ви­зал­ся дол­гое вре­мя, бес­пре­ко­слов­но ис­пол­няя все по­слу­ша­ния. Сми­ре­ние, крот­кая лю­бовь к бра­тии и стро­гая жизнь от­ли­ча­ли пре­по­доб­но­го Сав­ва­тия сре­ди дру­гих по­движ­ни­ков. Вско­ре он стал тя­го­тить­ся вни­ма­ни­ем и ува­же­ни­ем бра­тии и при­хо­див­ших ми­рян и, узнав, что на Ла­дож­ском озе­ре есть ка­ме­ни­стый ост­ров Ва­ла­ам, ре­шил пе­ре­се­лить­ся ту­да. Тяж­ко скор­бя, про­сти­лась бра­тия Ки­рил­ло-Бе­ло­е­зер­ско­го мо­на­сты­ря со свя­тым стар­цем. На Ва­ла­а­ме мир­ская сла­ва так­же ста­ла бес­по­ко­ить сми­рен­но­го стар­ца. Меж­ду тем пре­по­доб­ный узнал, что на се­ве­ре есть необи­та­е­мый Со­ло­вец­кий ост­ров; он стал про­сить у игу­ме­на бла­го­сло­ве­ния по­се­лить­ся там в уеди­не­нии. Од­на­ко игу­мен и бра­тия не по­же­ла­ли рас­ста­вать­ся со свя­тым стар­цем. По ука­за­нию Бо­жию пре­по­доб­ный Сав­ва­тий но­чью оста­вил Ва­ла­ам­скую оби­тель и на­пра­вил­ся к бе­ре­гам Бе­ло­го мо­ря. Ко­гда он узнал от мест­ных жи­те­лей, что ост­ров на­хо­дит­ся в двух днях пла­ва­ния, что на нем мно­го озер и что на ост­ро­ве ни­кто не жи­вет, он еще боль­ше воз­го­рел­ся же­ла­ни­ем там по­се­лить­ся. Удив­лен­ные жи­те­ли спра­ши­ва­ли убе­лен­но­го се­ди­на­ми по­движ­ни­ка, как он бу­дет там жить и чем пи­тать­ся. "У ме­ня та­кой Вла­ды­ка, – от­ве­чал пре­по­доб­ный, – Ко­то­рый и дрях­ло­сти да­ет си­лы све­жей юно­сти, и го­лод­ных пи­та­ет до­сы­та".

Неко­то­рое вре­мя пре­по­доб­ный Сав­ва­тий оста­вал­ся в ча­совне, сто­яв­шей вбли­зи устья ре­ки Вы­ги, в ме­стеч­ке Со­ро­ки. Там он встре­тил­ся с под­ви­зав­шим­ся в от­шель­ни­че­стве пре­по­доб­ным Гер­ма­ном, и они вме­сте ре­ши­ли пе­ре­се­лить­ся на ост­ров. На ут­лой ла­дье, по­мо­лив­шись Бо­гу, стар­цы от­пра­ви­лись по су­ро­во­му мо­рю и через три дня до­стиг­ли Со­ло­вец­ко­го ост­ро­ва. По­движ­ни­ки по­се­ли­лись око­ло Се­кир­ной го­ры, где во­дру­зи­ли крест и по­ста­ви­ли кел­лию. В су­ро­вых усло­ви­ях Се­ве­ра под­ви­за­лись стар­цы в те­че­ние несколь­ких лет и сво­и­ми по­дви­га­ми освя­ти­ли без­люд­ный ост­ров. И здесь по­рой враг че­ло­ве­че­ства – диа­вол ис­ку­шал свя­тых стар­цев. Некий ры­бак с же­ной, дви­жи­мый чув­ством за­ви­сти, при­был как-то на ост­ров и по­се­лил­ся непо­да­ле­ку от по­движ­ни­ков. Но Гос­подь не до­пу­стил утвер­дить­ся ми­ря­нам ря­дом со стар­ца­ми. Жене ры­ба­ка яви­лись два юно­ши со свет­лы­ми ли­ца­ми и вы­сек­ли ее пру­тья­ми. Ры­бак ис­пу­гал­ся, быст­ро со­брал ве­щи и по­спе­шил вер­нуть­ся на преж­нее ме­сто жи­тель­ства. Од­на­жды, ко­гда пре­по­доб­ный Гер­ман от­пра­вил­ся по ке­лей­ным нуж­дам на ре­ку Оне­гу, пре­по­доб­ный Сав­ва­тий, остав­шись один, по­чув­ство­вал при­бли­же­ние кон­чи­ны и об­ра­тил­ся с мо­лит­вой к Бо­гу, чтобы Он спо­до­бил его при­ча­стить­ся Свя­тых Та­ин. За два дня пре­по­доб­ный до­плыл до ма­те­ри­ка и в де­ся­ти вер­стах от ре­ки Вы­ги встре­тил игу­ме­на На­фа­наи­ла, шед­ше­го в да­ле­кое се­ле­ние при­ча­щать боль­но­го кре­стья­ни­на. Игу­мен На­фа­наил об­ра­до­вал­ся встре­че с пре­по­доб­ным, ис­пол­нил его же­ла­ние и вы­слу­шал при этом рас­сказ о по­дви­гах на ост­ро­ве. Про­стив­шись, они усло­ви­лись встре­тить­ся в хра­ме на ре­ке Вы­ге.

При­дя в храм, свя­той ста­рец мо­лит­вен­но бла­го­да­рил Бо­га за При­ча­ще­ние; он за­тво­рил­ся в кел­лии, на­хо­див­шей­ся при хра­ме, и стал го­то­вить­ся к от­ше­ствию в веч­ные се­ле­ния. В то вре­мя к бе­ре­гу при­стал нов­го­род­ский ку­пец Иоанн и, по­кло­нив­шись свя­тым ико­нам в хра­ме, при­шел к свя­то­му стар­цу. По­лу­чив бла­го­сло­ве­ние и на­став­ле­ние, он пред­ло­жил пре­по­доб­но­му часть сво­е­го бо­гат­ства и был опе­ча­лен, ко­гда услы­шал от­каз. Же­лая уте­шить куп­ца, пре­по­доб­ный Сав­ва­тий пред­ло­жил ему остать­ся до утра и обе­щал бла­го­по­лу­чие в даль­ней­шем пу­ти. Но Иоанн спе­шил от­плыть. Вне­зап­но на­ча­лось зем­ле­тря­се­ние и на мо­ре под­нял­ся шторм. Ис­пу­гав­шись, ку­пец остал­ся, а утром, вой­дя в кел­лию для бла­го­сло­ве­ния, уви­дел, что ста­рец уже пре­ста­вил­ся. Вме­сте с по­до­шед­шим игу­ме­ном На­фа­наи­лом они по­греб­ли пре­по­доб­но­го Сав­ва­тия в ча­совне и со­ста­ви­ли опи­са­ние его жи­тия. Это со­вер­ши­лось 27 сен­тяб­ря 1435 го­да. Через 30 лет свя­тые мо­щи пре­по­доб­но­го Сав­ва­тия бы­ли пе­ре­не­се­ны пре­по­доб­ным Зо­си­мой († 1478; па­мять 17 ап­ре­ля) и бра­ти­ей на Со­ло­вец­кий ост­ров и по­ло­же­ны в Пре­об­ра­жен­ском хра­ме. В 1566 го­ду мо­щи пре­по­доб­ных Сав­ва­тия и Зо­си­мы бы­ли пе­ре­не­се­ны в цер­ковь, на­зван­ную в их честь (сов­мест­ная па­мять 8 ав­гу­ста).

См. так­же: "Жи­тие пре­по­доб­но­го от­ца на­ше­го Сав­ва­тия Со­ло­вец­ко­го, чу­до­твор­ца" в из­ло­же­нии свт. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го.

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ПРЕПОДОБНЫХ ЗОСИМЫ, САВВАТИЯ И ГЕРМАНА СОЛОВЕЦКИХ

Пре­по­доб­ные Сав­ва­тий и Гер­ман от­плы­ли на необи­та­е­мые Со­ло­вец­кие ост­ро­ва в 1429 го­ду. Про­жив в уеди­не­нии шесть лет, пре­по­доб­ный Гер­ман вер­нул­ся на по­бе­ре­жье для по­пол­не­ния на­сущ­ных при­па­сов, а пре­по­доб­ный Сав­ва­тий про­дол­жил свой по­двиг в оди­но­че­стве.

Пред­ви­дя при­бли­же­ние кон­чи­ны, пре­по­доб­ный Сав­ва­тий в по­ис­ках свя­щен­ни­ка уплыл с ост­ро­ва на по­бе­ре­жье. Там, у ре­ки Выги, в мест­но­сти, на­зы­ва­е­мой Со­ро­ка, он встре­тил об­хо­див­ше­го этот край игу­ме­на На­фа­наи­ла. Ис­по­ве­дав­шись, по­лу­чив при­ча­стие Свя­тых Хри­сто­вых Та­ин, пре­по­доб­ный Сав­ва­тий мир­но ото­шел ко Гос­по­ду 27 сен­тяб­ря 1435 го­да. Игу­ме­ном На­фа­наи­лом и куп­цом Иоан­ном пре­по­доб­ный Сав­ва­тий был по­гре­бен при ча­совне на ре­ке Выг.

Го­дом поз­же уро­же­нец Обо­не­жья, мо­ло­дой инок Па­ле­ост­ров­ско­го мо­на­сты­ря Зо­си­ма по­сле зна­ком­ства с ино­ком Гер­ма­ном, спут­ни­ком пре­по­доб­но­го Сав­ва­тия, от­пра­вил­ся с ним для уеди­нен­но­го жи­тель­ства на Со­ло­вец­кие ост­ро­ва. По при­бы­тии, в первую же ночь, пре­по­доб­ный Зо­си­ма был удо­сто­ен про­ро­че­ско­го ви­де­ния, вдох­но­вив­ше­го двух ино­ков на ос­но­ва­ние Со­ло­вец­кой оби­те­ли.

По про­ше­ствии несколь­ких лет пре­по­доб­ный Зо­си­ма, вы­зван­ный ар­хи­епи­ско­пом в Нов­го­род, был ру­ко­по­ло­жен в свя­щен­ный сан и удо­сто­ен воз­ве­де­ния в сан игу­ме­на. В оби­те­ли не за­бы­ли пер­во­на­чаль­ни­ка этих мест пре­по­доб­но­го Сав­ва­тия. По со­ве­ту стар­цев Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря пе­ре­не­сти мо­щи пре­по­доб­но­го Сав­ва­тия (что со­от­вет­ство­ва­ло же­ла­нию бра­тии Со­ло­вец­кой оби­те­ли) пре­по­доб­ный Зо­си­ма пе­ре­вез свя­тые мо­щи пре­по­доб­но­го на место последних его подвигов. Здесь, за ал­та­рем но­во­по­стро­ен­но­го хра­ма в честь Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, они бы­ли по­ло­же­ны в зем­лю, где по­ко­и­лись до 1566 го­да.

Пре­по­доб­ный Зо­си­ма пре­ста­вил­ся к Бо­гу, до­стиг­нув ма­сти­той ста­ро­сти, 17 ап­ре­ля 1478 го­да. Бра­тия по­греб­ли сво­е­го игу­ме­на за ал­та­рем Пре­об­ра­жен­ско­го хра­ма.

Через несколь­ко де­ся­ти­ле­тий цер­ков­ный Со­бор при мит­ро­по­ли­те Мос­ков­ском Ма­ка­рии 26 фев­ра­ля 1547 го­да опре­де­лил со­вер­шать все­цер­ков­ную па­мять Со­ло­вец­ким пре­по­доб­ным каж­до­му в день его кон­чи­ны: Сав­ва­тию – 27 сен­тяб­ря/10 ок­тяб­ря, Зо­си­ме – 17/30 ап­ре­ля.

Из­вест­ны све­де­ния, со­глас­но ко­то­рым пер­вое об­ре­те­ние мо­щей пре­по­доб­ных от­цов бы­ло 2 сен­тяб­ря 1545 го­да. Ве­ро­ят­но, это свя­за­но с под­го­тов­кой к ка­но­ни­за­ции этих по­движ­ни­ков на Со­бо­ре 1547 го­да.

Про­слав­лен­ный игу­мен Со­ло­вец­ко­го мо­на­сты­ря свя­щен­но­му­че­ник Филипп (Ко­лы­чев; †1569), став­ший на­сто­я­те­лем в 1548 го­ду, мно­го по­тру­дил­ся во сла­ву оби­те­ли. Свя­тым игу­ме­ном Филип­пом был об­на­ру­жен чу­до­твор­ный об­раз Бо­го­ро­ди­цы Оди­гит­рии, при­не­сен­ный на ост­ров пре­по­доб­ным Сав­ва­ти­ем, а так­же его ка­мен­ный крест. Эти свя­тые ре­лик­вии бы­ли уста­нов­ле­ны у мо­щей пре­по­доб­ных: ико­на – у гроб­ни­цы свя­то­го Сав­ва­тия, а крест – в ча­совне свя­то­го Гер­ма­на. Бы­ло так­же по­пол­не­но жи­тие пре­по­доб­ных опи­са­ни­ем чу­дес, со­вер­шив­ших­ся при их гроб­ни­цах.

Тор­же­ство пе­ре­не­се­ния мо­щей пре­по­доб­ных Зо­си­мы и Сав­ва­тия, Со­ло­вец­ких чу­до­твор­цев, со­сто­я­лось на тре­тий день празд­ни­ка Пре­об­ра­же­ния, по­сле освя­ще­ния Пре­об­ра­жен­ско­го со­бо­ра 8 ав­гу­ста 1566 го­да. Под­го­тов­ле­но и вдох­нов­ле­но оно бы­ло свя­ти­те­лем Филип­пом, бу­ду­щим мит­ро­по­ли­том Мос­ков­ским († 1569; па­мять 9/22 ян­ва­ря, 3/16 июля и 5/18 ок­тяб­ря). Мо­щи пре­по­доб­ных Зо­си­мы и Сав­ва­тия бы­ли пе­ре­не­се­ны в при­дел Пре­об­ра­жен­ско­го со­бо­ра, устро­ен­ный в их честь.

Рус­ский на­род свя­то чтит па­мять Со­ло­вец­ких чу­до­твор­цев; они осо­бо по­чи­та­ют­ся как по­кро­ви­те­ли пче­ло­вод­ства. Во мно­гих мест­но­стях Рос­сии к дню па­мя­ти пре­по­доб­но­го Зо­си­мы «Пчель­ни­ка» (17/30 ап­ре­ля) при­уро­чи­ва­лась вы­став­ка пчел. В день па­мя­ти пре­по­доб­но­го Сав­ва­тия (27 сен­тяб­ря/10 ок­тяб­ря) обыч­но за­вер­ша­ет­ся убор­ка пчел в ом­шаник на зи­мов­ку.

Свя­щен­но­му­че­ник Петр (Полянский), Крутицкий, митрополит

КРАТКОЕ ЖИТИЕ СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА ПЕТРА, МИТРОПОЛИТА КРУТИЦКОГО, МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЯ ПАТРИАРШЕГО ПРЕСТОЛА

Свя­щен­но­му­че­ник Пётр, мит­ро­по­лит Кру­тиц­кий (в ми­ру Пётр Фё­до­ро­вич По­лян­ский) ро­дил­ся в 1862 го­ду в бла­го­че­сти­вой се­мье свя­щен­ни­ка се­ла Сто­ро­же­вое Во­ро­неж­ской епар­хии. В 1885 го­ду он за­кон­чил по I раз­ря­ду Во­ро­неж­скую Ду­хов­ную Се­ми­на­рию, а в 1892 го­ду Мос­ков­скую Ду­хов­ную Ака­де­мию и был остав­лен при ней по­мощ­ни­ком ин­спек­то­ра.

По­сле за­ня­тия ря­да от­вет­ствен­ных долж­но­стей в Жи­ро­виц­ком ду­хов­ном учи­ли­ще, Пётр Фё­до­ро­вич был пе­ре­ве­дён в Пе­тер­бург, в штат Си­но­даль­но­го Учеб­но­го Ко­ми­те­та, чле­ном ко­то­ро­го он стал. Бу­дучи вы­со­ко­по­став­лен­ным си­но­даль­ным чи­нов­ни­ком, Пётр Фё­до­ро­вич от­ли­чал­ся бес­среб­ре­ни­че­ством и стро­го­стью. Он объ­ез­дил с ре­ви­зи­я­ми ед­ва ли не всю Рос­сию, об­сле­дуя со­сто­я­ние ду­хов­ных школ. При всей сво­ей за­ня­то­сти он на­хо­дил вре­мя для на­уч­ных за­ня­тий и в 1897 го­ду за­щи­тил ма­ги­стер­скую дис­сер­та­цию на те­му: «Пер­вое по­сла­ние свя­то­го Апо­сто­ла Пав­ла к Ти­мо­фею. Опыт ис­то­ри­ко-эк­зе­ге­ти­че­ско­го ис­сле­до­ва­ния».

Пётр Фё­до­ро­вич при­ни­мал уча­стие в По­мест­ном Со­бо­ре Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви 1917–1918 го­дов. По­сле ре­во­лю­ции Пётр Фё­до­ро­вич до 1920 го­да слу­жил управ­ля­ю­щим Мос­ков­ской фаб­ри­кой «Бо­га­тырь».

Во вре­мя на­чав­ших­ся го­не­ний на свя­тую Цер­ковь, в 1920 го­ду Свя­тей­ший Пат­ри­арх Ти­хон пред­ло­жил ему при­нять по­стриг, свя­щен­ство и стать его по­мощ­ни­ком в де­лах цер­ков­но­го управ­ле­ния. Рас­ска­зы­вая об этом пред­ло­же­нии бра­ту, он ска­зал: «Я не мо­гу от­ка­зать­ся. Ес­ли я от­ка­жусь, то бу­ду пре­да­те­лем Церк­ви, но, ко­гда со­гла­шусь, я знаю, я под­пи­шу сам се­бе смерт­ный при­го­вор».

Сра­зу по­сле ар­хи­ерей­ской хи­ро­то­нии в 1920 го­ду во епи­ско­па По­доль­ско­го, Вла­ды­ка Пётр был со­слан в Ве­ли­кий Устюг, но по­сле осво­бож­де­ния из-под аре­ста Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на — вер­нул­ся в Моск­ву, став бли­жай­шим по­мощ­ни­ком Рос­сий­ско­го Пер­во­свя­ти­те­ля. Вско­ре он был воз­ве­дён в сан ар­хи­епи­ско­па (1923 год), за­тем стал мит­ро­по­ли­том Кру­тиц­ким (1924 год) и был вклю­чён в со­став Вре­мен­но­го Пат­ри­ар­ше­го Си­но­да.

В по­след­ние ме­ся­цы жиз­ни Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на мит­ро­по­лит Пётр был его вер­ным по­мощ­ни­ком во всех де­лах управ­ле­ния Цер­ко­вью. В на­ча­ле 1925 го­да Свя­тей­ший на­зна­чил его кан­ди­да­том в Ме­сто­блю­сти­те­ли Пат­ри­ар­ше­го Пре­сто­ла по­сле свя­щен­но­му­че­ни­ков мит­ро­по­ли­та Ка­зан­ско­го Ки­рил­ла и мит­ро­по­ли­та Яро­слав­ско­го Ага­фан­ге­ла. По­сле кон­чи­ны Пат­ри­ар­ха обя­зан­но­сти Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля бы­ли воз­ло­же­ны на мит­ро­по­ли­та Пет­ра, по­сколь­ку мит­ро­по­ли­ты Ки­рилл и Ага­фан­гел на­хо­ди­лись в ссыл­ке. В этой долж­но­сти Вла­ды­ка Пётр был утвер­ждён и Ар­хи­ерей­ским Со­бо­ром 1925 го­да.

В сво­ём управ­ле­нии Цер­ко­вью мит­ро­по­лит Пётр шёл по пу­ти Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на — это был путь твёр­до­го сто­я­ния за Пра­во­сла­вие и бес­ком­про­мисс­но­го про­ти­во­дей­ствия об­нов­лен­че­ско­му рас­ко­лу.

Пред­ви­дя свой ско­рый арест, Вла­ды­ка со­ста­вил за­ве­ща­ние о сво­их За­ме­сти­те­лях и пе­ре­дал на­сто­я­те­лю Да­ни­лов­ско­го мо­на­сты­ря день­ги, для пе­ре­сыл­ки ссыль­ным свя­щен­но­слу­жи­те­лям. Аген­ты Г. П. У. пред­ла­га­ли ему пой­ти на уступ­ки, обе­щая ка­кие-то бла­га для Церк­ви, но Вла­ды­ка им от­ве­чал: лжё­те; ни­че­го не да­ди­те, а толь­ко обе­ща­е­те...».

В но­яб­ре 1925 го­да мит­ро­по­лит Пётр был аре­сто­ван — для него на­ча­лась по­ра му­чи­тель­ных до­про­сов и нрав­ствен­ных ис­тя­за­ний. По­сле за­клю­че­ния в Суз­даль­ском по­ли­ти­зо­ля­то­ре, Вла­ды­ку при­вез­ли на Лу­бян­ку, где ему пред­ла­га­ли от­ка­зать­ся от пер­во­свя­ти­тель­ско­го слу­же­ния в об­мен на сво­бо­ду, но он от­ве­тил, что ни при ка­ких об­сто­я­тель­ствах не оста­вит сво­е­го слу­же­ния.

В 1926 го­ду Вла­ды­ка был от­прав­лен эта­пом в ссыл­ку на три го­да в То­боль­скую об­ласть (се­ло Аба­лац­кое на бе­ре­гу ре­ки Ир­тыш), а за­тем на Край­ний Се­вер, в тунд­ру, в зи­мо­вье Хэ, рас­по­ло­жен­ное в 200 ки­ло­мет­рах от Об­дор­ска. Ссыл­ка вско­ре бы­ла про­дле­на на два го­да. Свя­ти­те­лю уда­лось снять внай­мы у мест­ной ста­руш­ки-са­мо­ед­ки до­мик из двух ком­нат. Сна­ча­ла, от­дох­нув от То­боль­ской тюрь­мы, свя­ти­тель чув­ство­вал об­лег­че­ние от све­же­го воз­ду­ха, но вско­ре с ним слу­чил­ся пер­вый тя­жё­лый при­па­док уду­шья, аст­мы, и с тех пор он, ли­шён­ный ме­ди­цин­ской по­мо­щи, не по­ки­дал по­сте­ли. Он знал, что на его имя по­сту­па­ют по­сыл­ки, но не по­лу­чал их, па­ро­ход в Хэ при­хо­дил лишь раз в год. Но в той же ссыл­ке Вла­ды­ка вновь был аре­сто­ван в 1930 го­ду и за­клю­чён в Ека­те­рин­бург­скую тюрь­му на пять лет в оди­ноч­ную ка­ме­ру. За­тем он был пе­ре­ве­дён в Верх­не­ураль­ский по­ли­ти­зо­ля­тор. Ему пред­ло­жи­ли от­ка­зать­ся от Ме­сто­блю­сти­тель­ства, вза­мен обе­щая сво­бо­ду, но Свя­ти­тель ка­те­го­ри­че­ски от­ка­зал­ся от это­го пред­ло­же­ния.

Ни про­дле­ние сро­ка ссыл­ки, ни пе­ре­во­ды во всё бо­лее от­да­лён­ные от цен­тра ме­ста, ни уже­сто­че­ние усло­вий за­клю­че­ния не смог­ли сло­мить во­лю Свя­ти­те­ля, хо­тя и со­кру­ши­ли мо­гу­чее здо­ро­вье Вла­ды­ки. Все го­ды тя­жё­ло­го оди­ноч­но­го за­клю­че­ния он да­же сло­вом не про­явил ни к ко­му непри­яз­ни или нерас­по­ло­же­ния. В то вре­мя он пи­сал: «...как Пред­сто­я­тель Церк­ви я не дол­жен ис­кать сво­ей ли­нии. В про­тив­ном слу­чае по­лу­чи­лось бы то, что на язы­ке Цер­ков­ном на­зы­ва­ет­ся лу­кав­ством». На пред­ло­же­ние вла­стей при­нять на се­бя роль осве­до­ми­те­ля в Церк­ви, Пат­ри­ар­ший Ме­сто­блю­сти­тель рез­ко от­ве­тил: «по­доб­но­го ро­да за­ня­тия несов­ме­сти­мы с мо­им зва­ни­ем и к то­му же несход­ны мо­ей на­ту­ре». И хо­тя Пер­во­свя­ти­тель был ли­шён воз­мож­но­сти управ­лять Цер­ко­вью, он оста­вал­ся в гла­зах мно­гих му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков, воз­но­сив­ших его имя за Бо­го­слу­же­ни­ем, на­дёж­ным ост­ров­ком твёр­до­сти и вер­но­сти в го­ды от­ступ­ле­ний и усту­пок бо­го­бор­че­ской вла­сти.

Усло­вия за­клю­че­ния Свя­ти­те­ля бы­ли очень тя­же­лы. Вла­ды­ка стра­дал от то­го, что, чув­ствуя се­бя в от­ве­те пе­ред Бо­гом за цер­ков­ную жизнь, он был ли­шён вся­кой свя­зи с внеш­ним ми­ром, не знал цер­ков­ных но­во­стей, не по­лу­чал пи­сем. Ко­гда же до него до­шли све­де­ния о вы­хо­де «Де­кла­ра­ции» мит­ро­по­ли­та Сер­гия (Стра­го­род­ско­го), яв­ляв­ше­го­ся его за­ме­сти­те­лем, Вла­ды­ка был по­тря­сён. Он был уве­рен в мит­ро­по­ли­те Сер­гии, в том, что тот осо­зна­ёт се­бя лишь «охра­ни­те­лем те­ку­ще­го по­ряд­ка», «без ка­ких-ли­бо учре­ди­тель­ных прав», что Свя­ти­тель ему и ука­зал в пись­ме 1929 го­да, где мяг­ко уко­рил мит­ро­по­ли­та Сер­гия за пре­вы­ше­ние им сво­их пол­но­мо­чий. В том же пись­ме Вла­ды­ка про­сил мит­ро­по­ли­та Сер­гия «ис­пра­вить до­пу­щен­ную ошиб­ку, по­ста­вив­шую Цер­ковь в уни­зи­тель­ное по­ло­же­ние, вы­звав­шее в Ней раз­до­ры и раз­де­ле­ния...».

В на­ча­ле 1928 го­да с Вла­ды­кой имел воз­мож­ность встре­тить­ся и бе­се­до­вать участ­ник од­ной на­уч­ной экс­пе­ди­ции, про­фес­сор Н. Ему Вла­ды­ка так ска­зал о сво­ей оцен­ке де­я­тель­но­сти мит­ро­по­ли­та Сер­гия: «Для Пер­во­и­е­рар­ха по­доб­ное воз­зва­ние недо­пу­сти­мо. К то­му же я не по­ни­маю, за­чем со­бран Си­нод, как я ви­жу из под­пи­сей под Воз­зва­ни­ем, из нена­дёж­ных лиц. В этом воз­зва­нии на­бра­сы­ва­ет­ся на Пат­ри­ар­ха и ме­ня тень, буд­то бы мы ве­ли сно­ше­ния с за­гра­ни­цей по­ли­ти­че­ские, меж­ду тем, кро­ме цер­ков­ных, ни­ка­ких от­но­ше­ний не бы­ло. Я не при­над­ле­жу к чис­лу непри­ми­ри­мых, мною до­пу­ще­но всё, что мож­но до­пу­стить, и мне пред­ла­га­лось в бо­лее при­лич­ных вы­ра­же­ни­ях под­пи­сать Воз­зва­ние, но я не со­гла­сил­ся, за это и вы­слан. Я до­ве­рял м. Сер­гию и ви­жу, что ошиб­ся».

В 1929 го­ду свя­щен­но­му­че­ни­ку Да­мас­ки­ну, епи­ско­пу Ста­ро­дуб­ско­му, уда­лось на­ла­дить через связ­но­го об­ще­ние с мит­ро­по­ли­том Пет­ром. Через это­го связ­но­го Свя­ти­тель уст­но пе­ре­дал сле­ду­ю­щее:

«1. Вы, епи­ско­пы, долж­ны са­ми сме­стить мит­ро­по­ли­та Сер­гия.

2. По­ми­нать мит­ро­по­ли­та Сер­гия за Бо­го­слу­же­ни­ем не бла­го­слов­ляю».

В 1930 го­ду из зи­мо­вья Хэ Свя­ти­тель на­пи­сал ещё од­но, по­след­нее, пись­мо к мит­ро­по­ли­ту Сер­гию, где вы­ра­зил огор­че­ние, что тот, как ли­цо ему под­чи­нён­ное, не по­свя­тил его в свои на­ме­ре­ния от­но­си­тель­но ле­га­ли­за­ции Церк­ви пу­тём недо­пу­сти­мых ком­про­мис­сов: «Раз по­сту­па­ют пись­ма от дру­гих, то, несо­мнен­но, до­шло бы и Ва­ше». Вы­ра­жая своё от­ри­ца­тель­ное от­но­ше­ние к ком­про­мис­су с ком­му­ни­ста­ми и к уступ­кам им, до­пу­щен­ным мит­ро­по­ли­том Сер­ги­ем, Вла­ды­ка пря­мо тре­бо­вал от по­след­не­го: «ес­ли Вы не в си­лах за­щи­щать Цер­ковь, уй­ди­те в сто­ро­ну и усту­пи­те ме­сто бо­лее силь­но­му».

Та­ким об­ра­зом, Свя­ти­тель счи­тал, что рус­ские ар­хи­ереи долж­ны са­ми на­ло­жить пре­ще­ние на мит­ро­по­ли­та Сер­гия за его ан­ти­ка­но­ни­че­ские де­я­ния. Воз­мож­но, для это­го и бы­ло под­го­тов­ле­но в 1934 го­ду По­сла­ние свя­щен­но­му­че­ни­ка ар­хи­епи­ско­па Се­ра­фи­ма (Са­мой­ло­ви­ча) о за­пре­ще­нии мит­ро­по­ли­та Сер­гия в свя­щен­но-слу­же­нии.

В 1931 го­ду Вла­ды­ку ча­стич­но па­ра­ли­зо­ва­ло. Слу­чи­лось это по­сле ви­зи­та Туч­ко­ва, пред­ло­жив­ше­го Свя­ти­те­лю стать осве­до­ми­те­лем Г. П. У. Ещё ра­нее у него на­ча­лась цин­га. В 1933 го­ду боль­но­го аст­мой пре­ста­ре­ло­го Свя­ти­те­ля ли­ши­ли про­гу­лок в об­щем тю­рем­ном дво­ре, за­ме­нив их вы­хо­дом в от­дель­ный двор-ко­ло­дец, где воз­дух был на­сы­щен тю­рем­ны­ми ис­па­ре­ни­я­ми. На пер­вой «про­гул­ке» Вла­ды­ка по­те­рял со­зна­ние. Ко­гда его пе­ре­ве­ли с уже­сто­че­ни­ем ре­жи­ма в Верх­не­ураль­скую тюрь­му осо­бо­го на­зна­че­ния, то по­ме­сти­ли сно­ва в оди­ноч­ной ка­ме­ре, а вме­сто име­ни да­ли № 114. Это был ре­жим стро­гой изо­ля­ции.

Есть сви­де­тель­ства о том, что мит­ро­по­лит Сер­гий (Стра­го­род­ский), ожи­дая осво­бож­де­ния за­кон­но­го Ме­сто­блю­сти­те­ля, на­пра­вил со­вет­ско­му пра­ви­тель­ству пись­мо, что в слу­чае вы­хо­да из за­клю­че­ния мит­ро­по­ли­та Пет­ра, вся Цер­ков­ная по­ли­ти­ка усту­пок из­ме­нит­ся в пря­мо про­ти­во­по­лож­ную сто­ро­ну. Вла­сти от­ре­а­ги­ро­ва­ли долж­ным об­ра­зом, и Вла­ды­ка Пётр, до­ждав­шись дня осво­бож­де­ния — 23 июля 1936 го­да — в Верх­не­ураль­ской тюрь­ме, вме­сто сво­бо­ды по­лу­чил но­вый срок за­клю­че­ния ещё на три го­да. К это­му мо­мен­ту ему бы­ло уже семь­де­сят че­ты­ре го­да и вла­сти ре­ши­ли объ­явить Свя­ти­те­ля умер­шим, о чём и со­об­щи­ли мит­ро­по­ли­ту Сер­гию, ко­то­ро­му в де­каб­ре был усво­ен титул Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля — ещё при жи­вом мит­ро­по­ли­те Ме­сто­блю­сти­те­ле Пет­ре. Так про­шёл ещё год тяж­ко­го за­клю­че­ния для боль­но­го стар­ца-пер­во­свя­ти­те­ля.

В июле 1937 го­да по рас­по­ря­же­нию Ста­ли­на был раз­ра­бо­тан опе­ра­тив­ный при­каз о рас­стре­ле в те­че­ние че­ты­рёх ме­ся­цев всех на­хо­дя­щих­ся в тюрь­мах и ла­ге­рях ис­по­вед­ни­ков. В со­от­вет­ствии с этим при­ка­зом адми­ни­стра­ция Верх­не­ураль­ской тюрь­мы со­ста­ви­ла про­тив Свя­ти­те­ля об­ви­не­ние: «...про­яв­ля­ет се­бя непри­ми­ри­мым вра­гом со­вет­ско­го го­су­дар­ства..., об­ви­няя в го­не­нии на Цер­ковь ее де­я­те­лей. Кле­вет­ни­че­ски об­ви­ня­ет ор­га­ны Н. К. В. Д. в при­страст­ном к нему от­но­ше­нии, в ре­зуль­та­те че­го яко­бы яви­лось его за­клю­че­ние, так как он не при­нял к ис­пол­не­нию тре­бо­ва­ние Н. К. В. Д. от­ка­зать­ся от са­на Ме­сто­блю­сти­те­ля».

27 сен­тяб­ря (10 ок­тяб­ря н. ст.) 1937 го­да в 4 ча­са дня свя­щен­но­му­че­ник мит­ро­по­лит Пётр был рас­стре­лян в Маг­ни­то­гор­ской тюрь­ме, и тем са­мым увен­чал свой ис­по­вед­ни­че­ский по­двиг про­ли­ти­ем му­че­ни­че­ской кро­ви за Хри­ста.

Ка­но­ни­зо­ван Ар­хи­ерей­ским Со­бо­ром Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви в 1997 го­ду.^[1]

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА ПЕТРА, МИТРОПОЛИТА КРУТИЦКОГО, МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЯ ПАТРИАРШЕГО ПРЕСТОЛА

Свя­щен­но­му­че­ник Петр (в ми­ру Петр Фе­до­ро­вич По­лян­ский) ро­дил­ся 28 июня 1862 го­да в се­ле Сто­ро­же­вом Ко­ро­то­як­ско­го уез­да Во­ро­неж­ской епар­хии в бла­го­че­сти­вой се­мье при­ход­ско­го свя­щен­ни­ка.

В 1885 го­ду он по пер­во­му раз­ря­ду за­кон­чил пол­ный курс Во­ро­неж­ской Ду­хов­ной Се­ми­на­рии и был опре­де­лен на долж­ность пса­лом­щи­ка при церк­ви се­ла Де­ви­цы в род­ном ему Ко­ро­то­як­ском уез­де. Два го­да спу­стя бу­ду­щий Ме­сто­блю­сти­тель Пат­ри­ар­ше­го Пре­сто­ла был при­нят воль­но­слу­ша­те­лем, а по­сле сда­чи эк­за­ме­нов – сту­ден­том Мос­ков­ской Ду­хов­ной Ака­де­мии. В сту­ден­че­ские го­ды он, по вос­по­ми­на­ни­ям его со­курс­ни­ка мит­ро­по­ли­та Ев­ло­гия, от­ли­чал­ся бла­го­ду­ши­ем, по­кла­ди­сто­стью, доб­ро­же­ла­тель­но­стью (Мит­ро­по­лит Ев­ло­гий. Путь мо­ей жиз­ни. Па­риж, 1947, с. 38). Ака­де­мию он за­кон­чил в 1892 г. со сте­пе­нью кан­ди­да­та бо­го­сло­вия, по­лу­чен­ной за кур­со­вое со­чи­не­ние "О пас­тыр­ских по­сла­ни­ях", и был остав­лен при Ака­де­мии по­мощ­ни­ком ин­спек­то­ра.

Од­новре­мен­но с ис­пол­не­ни­ем мно­го­труд­ных и хло­пот­ных обя­зан­но­стей по­мощ­ни­ка ин­спек­то­ра бу­ду­щий свя­ти­тель без­воз­мезд­но пре­по­да­вал За­кон Бо­жий в част­ном жен­ском учи­ли­ще Сер­ги­е­ва По­са­да. По­ми­мо это­го он про­хо­дил еще долж­ность сек­ре­та­ря Об­ще­ства спа­се­ния на во­дах. При боль­шой за­гру­жен­но­сти цер­ков­ны­ми и об­ще­ствен­ны­ми по­слу­ша­ни­я­ми Петр Фе­до­ро­вич По­лян­ский на­хо­дил вре­мя и для на­уч­ных за­ня­тий, ра­бо­тал над ма­ги­стер­ской дис­сер­та­ци­ей на те­му: "Пер­вое по­сла­ние св. Апо­сто­ла Пав­ла к Ти­мо­фею. Опыт ис­то­ри­ко-эк­зе­ге­ти­че­ско­го ис­сле­до­ва­ния", ко­то­рую успеш­но за­щи­тил в 1897 го­ду. В 1895 го­ду бу­ду­щий свя­ти­тель – в долж­но­сти цер­ков­но­го ста­ро­сты у се­бя на ро­дине, в се­ле Сто­ро­же­вом Во­ро­неж­ской епар­хии. За осо­бое усер­дие в бла­го­укра­ше­нии при­ход­ско­го хра­ма Бо­го­яв­ле­ния он был удо­сто­ен ар­хи­пас­тыр­ской при­зна­тель­но­сти.

В 1896 го­ду он в те­че­ние недол­го­го вре­ме­ни пре­по­да­вал гре­че­ский язык в Зве­ни­го­род­ском ду­хов­ном учи­ли­ще.

В де­каб­ре 1896 го­да Ука­зом Свя­тей­ше­го Си­но­да Петр Фе­до­ро­вич По­лян­ский был на­зна­чен смот­ри­те­лем Жи­ро­виц­ко­го ду­хов­но­го учи­ли­ща.

Рев­ность о де­ле Бо­жи­ем, за­ме­ча­тель­ные адми­ни­стра­тив­ные спо­соб­но­сти сде­ла­ли из него пре­крас­но­го тру­же­ни­ка на ни­ве цер­ков­но­го адми­ни­стра­тив­но-пе­да­го­ги­че­ско­го слу­же­ния. Бу­ду­щий свя­ти­тель при­вел Жи­ро­виц­кое учи­ли­ще, по от­зы­ву ре­ви­зо­ра Неча­е­ва, в бле­стя­щее со­сто­я­ние. За усерд­ную и пло­до­твор­ную служ­бу он был в 1899 го­ду удо­сто­ен ор­де­на св. Ста­ни­сла­ва 3 сте­пе­ни, а в 1903 г. по­жа­ло­ван тем же ор­де­ном 2 сте­пе­ни.

В Жи­ро­ви­цах, как и ра­нее в Сер­ги­е­вом По­са­де, свя­щен­но­му­че­ник Петр слу­же­ние Церк­ви со­че­тал со слу­же­ни­ем об­ще­ству, участ­вуя в пер­вой все­рос­сий­ской пе­ре­пи­си на­се­ле­ния, ис­пол­няя обя­зан­но­сти чле­на-со­рев­но­ва­те­ля По­пе­чи­тель­ства о на­род­ной трез­во­сти, по­чет­но­го ми­ро­во­го судьи Сло­ним­ско­го окру­га. 10 лет бу­ду­щий мит­ро­по­лит тру­дил­ся в Жи­ро­виц­ком учи­ли­ще, в сте­нах древ­ней оби­те­ли, од­но­го из фор­по­стов Пра­во­сла­вия на за­па­де Рос­сии.

В 1906 го­ду он был пе­ре­ме­щен в сто­ли­цу Им­пе­рии Пе­тер­бург, на долж­ность млад­ше­го по­мощ­ни­ка пра­ви­те­ля дел Учеб­но­го Ко­ми­те­та при Свя­тей­шем Си­но­де; впо­след­ствии он стал чле­ном Учеб­но­го Ко­ми­те­та, ис­пол­няя глав­ным об­ра­зом обя­зан­но­сти ре­ви­зо­ра ду­хов­ных учеб­ных за­ве­де­ний. При пе­ре­во­де из Жи­ро­виц в Пе­тер­бург свя­щен­но­му­че­ник Петр об­на­ру­жил под­лин­но хри­сти­ан­ское бес­среб­рен­ни­че­ство; жа­ло­ва­ние его уба­ви­лось в два с по­ло­ви­ной ра­за; он ли­шил­ся ка­зен­ной квар­ти­ры, ка­кую имел при учи­ли­ще. И это его но­вое недо­ста­точ­ное жа­ло­ва­ние оста­ва­лось неиз­мен­ным вплоть до 1915 го­да, ко­гда он уже был вы­со­ко­по­став­лен­ным чи­нов­ни­ком, имея чин дей­стви­тель­но­го со­вет­ни­ка. В 1915 го­ду, ко­гда в раз­га­ре бы­ла ин­фля­ция, его бу­ду­щий за­ме­сти­тель, а в ту по­ру на­чаль­ник, Пред­се­да­тель Учеб­но­го Ко­ми­те­та, ар­хи­епи­скоп Сер­гий (Стра­го­род­ский) хо­да­тай­ство­вал пе­ред ди­рек­то­ром Хо­зяй­ствен­но­го управ­ле­ния при Свя­тей­шем Си­но­де о по­вы­ше­нии ему жа­ло­ва­ния "в раз­ме­ре раз­не­сти меж­ду на­сто­я­щим его со­дер­жа­ни­ем и тем, ка­ким он поль­зо­вал­ся по долж­но­сти смот­ри­те­ля Жи­ро­виц­ко­го ду­хов­но­го учи­ли­ща, то есть в раз­ме­ре 1300 руб­лей раз­но­сти в со­дер­жа­нии и 390 руб­лей квар­тир­ных, все­го же в раз­ме­ре 1690 руб­лей в год". (РГА, ф. 802, он. 10, л. 59).

За вре­мя слу­же­ния в Учеб­ном Ко­ми­те­те свя­щен­но­му­че­ник Петр объ­ез­дил с ре­ви­зи­я­ми ед­ва ли не всю Рос­сию, об­сле­до­вав со­сто­я­ние ду­хов­ных се­ми­на­рий, епар­хи­аль­ных жен­ских учи­лищ в Кур­ской, Нов­го­род­ской, Во­ло­год­ской, Ко­стром­ской, Мин­ской и в ря­де дру­гих епар­хий, по­бы­вав в Си­би­ри, на Ура­ле, в За­кав­ка­зье. И по­сле каж­дой та­кой по­езд­ки им соб­ствен­но­руч­но со­став­лял­ся по­дроб­ный, об­сто­я­тель­ный от­чет, в ко­то­ром пред­ла­га­лись умест­ные ме­ры по улуч­ше­нию со­сто­я­ния об­сле­до­ван­ной шко­лы.

В Пе­тер­бур­ге свя­щен­но­му­че­ник Петр близ­ко по­зна­ко­мил­ся с ар­хи­епи­ско­пом Ли­тов­ским Свя­ти­те­лем Ти­хо­ном. Еще со вре­ме­ни служ­бы в Мос­ков­ской Ду­хов­ной Ака­де­мии он был в дру­же­ских от­но­ше­ни­ях с бу­ду­щим Пат­ри­ар­хом Мос­ков­ским Сер­ги­ем. Так Гос­подь про­мыс­ли­тель­но со­еди­нил его уза­ми друж­бы с дву­мя дру­ги­ми Пред­сто­я­те­ля­ми Рус­ской Церк­ви пе­ри­о­да го­не­ний на нее.

За вы­да­ю­щи­е­ся успе­хи на по­при­ще цер­ков­но­го адми­ни­стра­тив­но-пе­да­го­ги­че­ско­го слу­же­ния Петр Фе­до­ро­вич По­лян­ский в 1916 го­ду был по­жа­ло­ван вы­со­ким ор­де­ном св. Вла­ди­ми­ра.

В 1917 го­ду Рос­сия и Рус­ская Пра­во­слав­ная Цер­ковь всту­пи­ли на путь тяж­ких ис­пы­та­ний. Вско­ре по­сле при­хо­да к вла­сти боль­ше­ви­ков, в ян­ва­ре 1918 го­да, был из­дан Де­крет об от­де­ле­нии Церк­ви от го­су­дар­ства, ко­то­рый сре­ди про­чих дис­кри­ми­на­ци­он­ных мер, ли­шал Цер­ковь прав юри­ди­че­ско­го ли­ца и преду­смат­ри­вал кон­фис­ка­цию все­го цер­ков­но­го иму­ще­ства. финан­си­ро­ва­ние из каз­ны всех цер­ков­ных учре­жде­ний, в том чис­ле и Учеб­но­го Ко­ми­те­та при Свя­щен­ном Си­но­де, пре­кра­ти­лось.

В 1918 го­ду Учеб­ный Ко­ми­тет был за­крыт, и свя­щен­но­му­че­ник Петр пе­ре­ехал в Моск­ву, где при­нял уча­стие в де­я­ни­ях По­мест­но­го Со­бо­ра, со­стоя в его сек­ре­та­ри­а­те. На Со­бо­ре бы­ло воз­об­нов­ле­но его близ­кое зна­ком­ство со Свя­тей­шим Пат­ри­ар­хом Ти­хо­ном.

В 1920 го­ду Пат­ри­арх Мос­ков­ский и всея Рос­сии Ти­хон пред­ло­жил свя­щен­но­му­че­ни­ку Пет­ру при­нять по­стриг, свя­щен­ство и епи­скоп­ство и стать ему по­мощ­ни­ком в де­лах цер­ков­но­го управ­ле­ния. Пред­ло­же­ние это бы­ло сде­ла­но в по­ру кро­ва­вых го­не­ний на Цер­ковь, ко­гда за­му­че­ны бы­ли уже ты­ся­чи свя­щен­но­слу­жи­те­лей и бо­лее де­ся­ти ар­хи­ере­ев, ко­гда епи­скоп­ство, как и в древ­ние вре­ме­на, су­ли­ло не по­чет и без­бед­ную жизнь, а гол­гоф­ские стра­да­ния. И свя­щен­но­му­че­ник Петр от­нес­ся к при­зы­ву Пер­во­свя­ти­те­ля как к при­зы­ву свы­ше, от Бо­га. В ту по­ру он жил в Москве, в до­ме сво­е­го бра­та, свя­щен­ни­ка церк­ви Ни­ко­лы-на-Стол­пах Ва­си­лия По­лян­ско­го. По­ве­дав бра­ту и род­ным о пред­ло­же­нии Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха, он ска­зал: "Я не мо­гу от­ка­зать­ся. Ес­ли я от­ка­жусь, то я бу­ду пре­да­те­лем Церк­ви, но ко­гда со­гла­шусь, – я знаю, я под­пи­шу сам се­бе смерт­ный при­го­вор".

Так, в 58-лет­нем воз­расте он вы­брал сте­зю, ко­то­рая по его же сло­вам, ока­зав­шим­ся про­ро­че­ски­ми, воз­ве­ла его на Гол­го­фу. Бу­ду­щий Пред­сто­я­тель Рус­ской Церк­ви при­нял по­стриг и бла­го­дать свя­щен­ства от ру­ки мит­ро­по­ли­та Сер­гия, ко­то­ро­го он впо­след­ствии на­зна­чит сво­им За­ме­сти­те­лем, а его хи­ро­то­нию во епи­ско­па По­доль­ско­го, ви­ка­рия Мос­ков­ской Епар­хии, воз­гла­вил Свя­тей­ший Пат­ри­арх.

Сра­зу по­сле хи­ро­то­нии епи­скоп Петр был аре­сто­ван и со­слан в Ве­ли­кий Устюг. Там он жил вна­ча­ле у зна­ко­мо­го свя­щен­ни­ка, по­том в сто­рож­ке при го­род­ском со­бо­ре. В ссыл­ке он имел воз­мож­ность со­вер­шать Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию в со­слу­же­нии ве­ли­ко­устюж­ско­го ду­хо­вен­ства.

По­сле осво­бож­де­ния Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на из-под аре­ста мно­гие со­слан­ные и то­мив­ши­е­ся в за­клю­че­нии ар­хи­ереи и свя­щен­ни­ки по­лу­чи­ли воз­мож­ность вер­нуть­ся к сво­е­му слу­же­нию. Сре­ди них был и епи­скоп По­доль­ский Петр. Воз­вра­тив­шись в Моск­ву, он стал бли­жай­шим по­мощ­ни­ком Пер­во­свя­ти­те­ля, был воз­ве­ден в сан ар­хи­епи­ско­па, по­том мит­ро­по­ли­та Кру­тиц­ко­го и вклю­чен в со­став Вре­мен­но­го Пат­ри­ар­ше­го Си­но­да.

По воз­вра­ще­нии Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на к цер­ков­но­му управ­ле­нию, при­хо­ды, за­хва­чен­ные об­нов­лен­ца­ми, пе­ре­хо­ди­ли под омо­фор Пер­во­свя­ти­те­ля; свя­щен­ни­ки, под­чи­нив­ши­е­ся рас­коль­ни­че­ско­му ВЦУ, при­но­си­ли по­ка­я­ние в со­вер­шен­ной ими из­мене. Пе­ред угро­зой по­те­ри вли­я­ния и вла­сти, пред­во­ди­те­ли рас­ко­ла ищут объ­еди­не­ния с Пат­ри­ар­шей Цер­ко­вью, на­де­ясь при под­держ­ке го­ни­те­лей Церк­ви – граж­дан­ских вла­стей – воз­гла­вить ее. В окру­же­нии Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха часть епи­ско­пов го­то­ва бы­ла ис­кать ком­про­мис­са с рас­коль­ни­ка­ми; но сре­ди ар­хи­ере­ев, твер­до вы­сту­пив­ших то­гда про­тив ка­ких бы то ни бы­ло усту­пок об­нов­лен­цам, был свя­щен­но­му­че­ник Петр. На со­ве­ща­нии епи­ско­пов, со­сто­яв­шем­ся в Свя­то-Да­ни­ло­вом мо­на­сты­ре в кон­це сен­тяб­ря 1923 г., он вы­ска­зы­вал­ся про­тив ком­про­мис­са с рас­коль­ни­ка­ми. И эта ли­ния цер­ков­ной по­ли­ти­ки по­бе­ди­ла.

В по­след­ние ме­ся­цы ис­по­вед­ни­че­ско­го жи­тия Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на его вер­ным пер­вым по­мощ­ни­ком во всех де­лах цер­ков­но­го управ­ле­ния, в том чис­ле и во вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях с граж­дан­ски­ми вла­стя­ми, был мит­ро­по­лит Петр.

Неза­дол­го до сво­ей бла­жен­ной кон­чи­ны, в день Рож­де­ства Хри­сто­ва, Свя­тей­ший Пат­ри­арх Ти­хон со­ста­вил но­вую ре­дак­цию сво­е­го За­ве­ща­ния о пре­ем­стве Пат­ри­ар­шей вла­сти в усло­ви­ях, ко­гда невоз­мож­но бы­ло со­звать из­би­ра­тель­ный По­мест­ный Со­бор.

Но­вая ре­дак­ция За­ве­ща­ния гла­си­ла: "В слу­чае на­шей кон­чи­ны, на­ши Пат­ри­ар­шие пра­ва и обя­зан­но­сти, до за­кон­но­го вы­бо­ра но­во­го Пат­ри­ар­ха, пред­став­ля­ем вре­мен­но Вы­со­ко­прео­свя­щен­ней­ше­му Мит­ро­по­ли­ту Ки­рил­лу. В слу­чае невоз­мож­но­сти по ка­ким-ли­бо об­сто­я­тель­ствам всту­пить в от­прав­ле­ние озна­чен­ных прав и обя­зан­но­стей, та­ко­вые пе­ре­хо­дят к Вы­со­ко­прео­свя­щен­ней­ше­му Мит­ро­по­ли­ту Ага­фан­ге­лу. Ес­ли же и се­му Мит­ро­по­ли­ту не пред­ста­вит­ся воз­мож­ность осу­ще­ствить это, то на­ши Пат­ри­ар­шие пра­ва и обя­зан­но­сти пе­ре­хо­дят к Вы­со­ко­прео­свя­щен­ней­ше­му Пет­ру, Мит­ро­по­ли­ту Кру­тиц­ко­му".

В день по­гре­бе­ния Свя­ти­те­ля Ти­хо­на, 12 ап­ре­ля 1925 г., со­сто­я­лось со­ве­ща­ние со­брав­ших­ся на его от­пе­ва­ние ар­хи­пас­ты­рей; озна­ко­мив­шись с тек­стом За­ве­ща­ния, епи­ско­пы по­ста­но­ви­ли под­чи­нить­ся во­ле по­чив­ше­го Пер­во­свя­ти­те­ля. По­сколь­ку Мит­ро­по­ли­ты Ки­рилл и Ага­фан­гел то­ми­лись в ссыл­ке, обя­зан­но­сти Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля воз­ло­же­ны бы­ли на упо­мя­ну­то­го в За­ве­ща­нии Мит­ро­по­ли­та Кру­тиц­ко­го Пет­ра.

Воз­ло­жив на се­бя бре­мя выс­шей цер­ков­ной вла­сти, Мит­ро­по­лит Петр со­вер­шал свое Пер­во­свя­ти­тель­ское слу­же­ние в крайне труд­ных для Церк­ви усло­ви­ях, ко­гда доб­рая по­ло­ви­на епи­ско­па­та и мно­гие ты­ся­чи свя­щен­ни­ков на­хо­ди­лись в ла­ге­рях и ссыл­ках, ко­гда Цер­ковь стра­да­ла не толь­ко от внеш­них и яв­ных вра­гов сво­их, но так­же и от спро­во­ци­ро­ван­ных ее го­ни­те­ля­ми рас­ко­лов: неш­вен­ный хи­тон Хри­стов пы­та­лись разо­драть об­нов­лен­цы и укра­ин­ские са­мо­свя­ты, а так­же при­вер­жен­цы иных, имев­ших ло­каль­ное рас­про­стра­не­ние, схизм. Вы­би­рая ли­нию цер­ков­ной по­ли­ти­ки в от­но­ше­ни­ях с го­судар­ствен­ной вла­стью и рас­коль­ни­ка­ми. Мит­ро­по­лит Петр сле­до­вал по пу­ти, про­ло­жен­но­му его свя­тым пред­ше­ствен­ни­ком Пат­ри­ар­хом Ти­хо­ном – твер­дое сто­я­ние на стра­же Пра­во­сла­вия, бес­ком­про­мисс­ное про­ти­во­дей­ствие об­нов­лен­че­ству, ло­яль­ность в от­но­ше­ни­ях с го­судар­ствен­ной вла­стью, но без ро­ня­ю­щих до­сто­ин­ство Церк­ви за­яв­ле­ний об идео­ло­ги­че­ской бли­зо­сти с ней или о том, что Цер­ковь поль­зу­ет­ся в Со­вет­ском го­су­дар­стве сво­бо­дой.

В 1925 го­ду об­нов­лен­цы го­то­ви­ли оче­ред­ной лже-со­бор. Как и по­сле осво­бож­де­ния Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на из-под до­маш­не­го аре­ста, по­сле его кон­чи­ны вновь де­ла­лись по­пыт­ки до­го­во­рить­ся с Пат­ри­ар­шей Цер­ко­вью об объ­еди­не­нии; и неко­то­рые из пра­во­слав­ных свя­щен­но­слу­жи­те­лей го­то­вы бы­ли пой­ти на­встре­чу ко­вар­ным пред­ло­же­ни­ям об объ­еди­не­нии. В этих об­сто­я­тель­ствах Гла­ва Церк­ви Мит­ро­по­лит Петр об­ра­тил­ся к ар­хи­пас­ты­рям, пас­ты­рям и всем ча­дам Пра­во­слав­ной Рос­сий­ской Церк­ви с по­сла­ни­ем, в ко­то­ром бес­страш­но об­ли­чил про­ис­ки рас­коль­ни­ков, за спи­ной ко­то­рых сто­я­ли го­ни­те­ли Церк­ви, а ко­леб­лю­щих­ся и ма­ло­душ­ных убеж­дал хра­нить вер­ность Пра­во­сла­вию и ка­но­ни­че­ской прав­де.

В этом По­сла­нии го­во­рит­ся: "Долж­но твер­до пом­нить, что по ка­но­ни­че­ским пра­ви­лам Все­лен­ской Церк­ви все .... са­мо­чин­но устра­и­ва­е­мые со­бра­ния, как и быв­шее в 1923 го­ду жи­во­цер­ков­ное со­бра­ние, неза­кон­ны. По­это­му на них при­сут­ство­вать пра­во­слав­ным хри­сти­а­нам, а тем бо­лее вы­би­рать от се­бя пред­ста­ви­те­лей на пред­сто­я­щие со­бра­ния ка­но­ни­че­ские пра­ви­ла вос­пре­ща­ют... В Свя­той Бо­жи­ей Церк­ви за­кон­но и ка­но­нич­но толь­ко то, что бла­го­слов­ле­но Бо­го­учре­ждён­ною Цер­ков­ною вла­стию, пре­ем­ствен­но со­хра­ня­ю­щей­ся от вре­мен Апо­столь­ских. Всё же са­мо­чин­ное, все, что со­вер­ша­лось об­нов­лен­ца­ми без со­из­во­ле­ния в Бо­зе по­чив­ше­го Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха, все, что те­перь со­вер­ша­ет­ся без бла­го­сло­ве­ния на­шей мер­но­сти – Ме­сто­блю­сти­те­ля Пат­ри­ар­ше­го Пре­сто­ла, дей­ству­ю­ще­го в еди­не­нии со всей пра­во­слав­ной за­кон­ной иерар­хи­ей, – все это не име­ет си­лы по ка­но­нам Свя­той Церк­ви (Апост. пр.34, Ан­тиох. пр.39), ибо ис­тин­ная Цер­ковь еди­на и еди­на пре­бы­ва­ю­щая в ней бла­го­дать Все­свя­то­го Ду­ха... ...Не о со­еди­не­нии с Пра­во­слав­ной Цер­ко­вью долж­ны го­во­рить так на­зы­ва­е­мые об­нов­лен­цы, а долж­ны при­не­сти ис­крен­нее рас­ка­я­ние в сво­их за­блуж­де­ни­ях. И мы непре­стан­но мо­лим Гос­по­да Бо­га, да воз­вра­тит Он за­блуд­ших в ло­но Свя­той Пра­во­слав­ной Церк­ви".

По­сле из­да­ния "По­сла­ния" Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля но за­мыс­лам об­нов­лен­цев под­чи­нить се­бе "ти­хо­нов­цев" через объ­еди­не­ние с ни­ми на­не­сен был удар. В сво­их пе­чат­ных из­да­ни­ях са­ми рас­коль­ни­ки по­след­ствия это­го По­сла­ния оце­ни­ли так: "Воз­зва­ние Мит­ро­по­ли­та Пет­ра опре­де­ли­ло всю ли­нию по­ве­де­ния ста­ро­цер­ков­ни­ков... При этом по ме­стам лег­ко бы­ло уже про­сто ссы­лать­ся на центр что мы и ви­дим на са­мом де­ле... Так, на­при­мер, в Ле­нин­град­ской епар­хии "сре­ди ду­хо­вен­ства по­яви­лась "ле­вая груп­па" ти­хо­нов­цев, ко­то­рая склон­на бы­ла ид­ти на­встре­чу при­ми­ри­тель­ной по­ли­ти­ке Свя­щен­но­го Си­но­да. До по­яв­ле­ния воз­зва­ния Пет­ра Кру­тиц­ко­го эта груп­па по­да­ва­ла на­деж­ды, что она ока­жет свое дав­ле­ние на епи­ско­пов и по­ста­ра­ет­ся сдви­нуть их с непри­ми­ри­мой по­зи­ции. Но как толь­ко по­яви­лось воз­зва­ние Пет­ра ..., она за­го­во­ри­ла дру­гим язы­ком".

В об­нов­лен­че­ских га­зе­тах и жур­на­лах раз­вя­за­на бы­ла кам­па­ния трав­ли Ме­сто­блю­сти­те­ля Пат­ри­ар­ше­го Пре­сто­ла. Его об­ви­ня­ли в сно­ше­ни­ях с цер­ков­ной и по­ли­ти­че­ской эми­гра­ци­ей, в контр­ре­во­лю­ци­он­ных на­стро­е­ни­ях и ан­ти­пра­ви­тель­ствен­ной де­я­тель­но­сти. Сво­е­го пи­ка эта кам­па­ния до­стиг­ла в той про­во­ка­ции, ко­то­рую устро­ил Алек­сандр Вве­ден­ский на об­нов­лен­че­ском лже-cобо­ре, со­сто­яв­шем­ся в ок­тяб­ре 1925 г.

Неза­дол­го до "со­бо­ра" об­нов­лен­че­ским Си­но­дом в Уруг­вай был на­прав­лен Ни­ко­лай Со­ло­вей с ти­ту­лом епи­ско­па Юж­ной Аме­ри­ки. Через два ме­ся­ца по­сле вы­ез­да он вы­сту­пил с за­яв­ле­ни­ем, ко­то­рое мож­но бы­ло рас­це­нить как сви­де­тель­ство о рас­ка­я­нии в гре­хе рас­ко­ла. Про­шел год – и Со­ло­вей при­слал на имя лже-со­бо­ра пись­мо, ко­то­рое и бы­ло огла­ше­но на нем: "Мое пре­гре­ше­ние пе­ред Свя­щен­ным Си­но­дом за­клю­ча­ет­ся в сле­ду­ю­щем: 12 мая 1924 г., за 4 дня до мо­е­го отъ­ез­да за гра­ни­цу, я имел двух­ча­со­вое со­ве­ща­ние с Пат­ри­ар­хом Ти­хо­ном и Пет­ром Кру­тиц­ким. Пат­ри­арх Ти­хон дал мне соб­ствен­но­руч­но на­пи­сан­ное пись­мо сле­ду­ю­ще­го со­дер­жа­ния: 1) что я при­нят и воз­ве­ден в сан ар­хи­епи­ско­па; 2) что Свя­тая Цер­ковь не мо­жет бла­го­сло­вить ве­ли­ко­го кня­зя Ни­ко­лая Ни­ко­ла­е­ви­ча, раз есть за­кон­ный и пря­мой на­след­ник пре­сто­ла – ве­ли­кий князь Ки­рилл".

Гру­бая кле­ве­та на Пат­ри­ар­ха и Мит­ро­по­ли­та Пет­ра да­ла Вве­ден­ско­му по­вод для недо­стой­ной остро­ты: "Ока­зы­ва­ет­ся, что ти­хо­нов­ский ко­рабль пла­ва­ет в меж­ду­на­род­ных во­дах, и труд­но ска­зать, где глав­ные ка­пи­та­ны: за ру­бе­жом или на Кру­ти­цах." Под его дик­тов­ку бы­ла со­став­ле­на ре­зо­лю­ция: "Со­бор кон­ста­ти­ру­ет непре­кра­ща­ю­щу­ю­ся связь ти­хо­нов­щи­ны с мо­нар­хи­ста­ми".

До­мо­га­ясь устра­не­ния Ме­сто­блю­сти­те­ля, об­нов­лен­че­ские ав­то­ры пуб­ли­ку­ют в Из­ве­сти­ях та­кую ха­рак­те­ри­сти­ку Пер­во­и­е­рар­ха: "За­ма­те­ре­лый бю­ро­крат Саб­ле­ров­ско­го из­да­ния, ко­то­рый не за­был ста­рых ме­то­дов цер­ков­но­го управ­ле­ния. Он опи­ра­ет­ся на лю­дей, ор­га­ни­че­ски свя­зан­ных со ста­рым стро­ем, недо­воль­ных ре­во­лю­ци­ей, быв­ших до­мо­вла­дель­цев и куп­цов, ду­ма­ю­щих еще по­счи­тать­ся с совре­мен­ной вла­стью". В недол­гое вре­мя сво­е­го Пер­во­свя­ти­тель­ско­го слу­же­ния в Москве Мит­ро­по­лит Петр ча­сто со­вер­шал Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию в мос­ков­ских при­ход­ских и мо­на­стыр­ских церк­вах. Осо­бен­но он лю­бил бы­вать в Свя­то-Да­ни­ло­вом мо­на­сты­ре, аре­сто­ван­но­го свя­щен­но­ар­хи­манд­ри­та ко­то­ро­го, ар­хи­епи­ско­па Фе­о­до­ра (Поз­де­ев­ско­го), Ме­сто­блю­сти­тель вы­со­ко це­нил за его непо­ко­ле­би­мое сто­я­ние на стра­же Пра­во­сла­вия, за неукос­ни­тель­ное сле­до­ва­ние ка­но­нам, за об­шир­ную бо­го­слов­скую об­ра­зо­ван­ность и глу­бо­кий ум.

30 ав­гу­ста (12 сен­тяб­ря) 1925 г. на пре­столь­ный празд­ник Пат­ри­ар­ший Ме­сто­блю­сти­тель слу­жил в Тро­иц­ком со­бо­ре мо­на­сты­ря, где по­ко­и­лись мо­щи бла­го­вер­но­го кня­зя Да­ни­и­ла Мос­ков­ско­го. Мо­на­стырь был за­пол­нен мо­ля­щим­ся на­ро­дом. Путь к ра­ке со свя­ты­ми мо­ща­ми усти­лал ко­вер из жи­вых цве­тов. Вой­дя в храм, Мит­ро­по­лит Петр про­шел к мо­щам свя­то­го и бла­го­го­вей­но при­ло­жил­ся к ним. Неко­то­рые мо­на­хи ви­де­ли, что, ко­гда он по­шел к со­лее, над мо­ща­ми об­ра­зо­ва­лось как бы об­ла­ко, в ко­то­ром воз­ник об­раз свя­то­го кня­зя Да­ни­и­ла; и во все вре­мя, по­ка Мит­ро­по­лит шел к ал­та­рю, об­раз этот со­про­вож­дал его. По­сле служ­бы Мит­ро­по­лит Петр пе­ре­дал воз­глав­ляв­ше­му по­сле аре­ста ар­хи­епи­ско­па Фе­о­до­ра Да­ни­лов­скую бра­тию ар­хи­епи­ско­пу Пар­фе­нию (Брян­ских) день­ги для пе­ре­сыл­ки на­хо­див­шим­ся в ссыл­ке свя­щен­но­слу­жи­те­лям.

Свя­щен­но­му­че­ник Петр по­мо­гал мно­гим за­клю­чен­ным и со­слан­ным. Он сам от­прав­лял день­ги мит­ро­по­ли­ту Ка­зан­ско­му Ки­рил­лу ( Смир­но­ву), ар­хи­епи­ско­пу Ни­кан­д­ру (Фе­но­ме­но­ву), сво­е­му пред­ше­ствен­ни­ку по Кру­тиц­кой ка­фед­ре, то­мив­ше­му­ся в ссыл­ке в Тур­ке­стане, сек­ре­та­рю Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на Пет­ру Гу­рье­ву и дру­гим из­гнан­ни­кам. По­лу­чая по­сле служ­бы день­ги. Мит­ро­по­лит Петр обыч­но сра­зу от­да­вал их для пе­ре­сыл­ки в тюрь­мы, ла­ге­ря и ме­ста ссыл­ки. Он дал бла­го­сло­ве­ние при­ход­ским прич­там жерт­во­вать в поль­зу за­клю­чен­ных свя­щен­но­слу­жи­те­лей.

И эта его де­я­тель­ность вы­зы­ва­ла край­нее недо­воль­ство го­ни­те­лей Церк­ви. В ГПУ был вы­ра­бо­тан план по устра­не­нию Мит­ро­по­ли­та Пет­ра и учи­не­нию но­во­го рас­ко­ла. Сво­им ору­ди­ем вра­ги Церк­ви из­бра­ли несколь­ко че­сто­лю­би­вых ар­хи­ере­ев во гла­ве с епи­ско­пом Мо­жай­ским Бо­ри­сом (Ру­ки­ным), к этой груп­пе при­над­ле­жал и ар­хи­епи­скоп Ека­те­рин­бург­ский Гри­го­рий (Яц­ков­ский), впо­след­ствии воз­гла­вив­ший ее. Пред­ста­ви­те­ли ГПУ в бе­се­дах с епи­ско­пом Бо­ри­сом пред­ла­га­ли ему об­ра­зо­вать ини­ци­а­тив­ную груп­пу и по­дать от ее име­ни хо­да­тай­ство во ВЦИК о ле­га­ли­за­ции Выс­ше­го Цер­ков­но­го Управ­ле­ния, од­новре­мен­но из­дав об­ра­ще­ние к пастве, в ко­то­ром бу­дет под­чёрк­ну­то вполне со­чув­ствен­ное от­но­ше­ние Церк­ви к по­ли­ти­ке Со­вет­ско­го пра­ви­тель­ства. По­сле че­го, уве­ря­ли епи­ско­па Бо­ри­са, Выс­шее Цер­ков­ное Управ­ле­ние, епар­хи­аль­ные управ­ле­ния и пра­во­слав­ные об­щи­ны бу­дут ле­га­ли­зо­ва­ны. Епи­скоп Бо­рис со­гла­сил­ся со сде­лан­ным пред­ло­же­ни­ем, но за­явил, что один он ни­че­го сде­лать не смо­жет, и на­пра­вил пред­ста­ви­те­ля ГПУ к Пат­ри­ар­ше­му Ме­сто­блю­сти­те­лю, ре­ко­мен­дуя Мит­ро­по­ли­ту Пет­ру при­нять пред­ло­же­ние ГПУ. Но Ме­сто­блю­сти­тель от­верг пред­ла­га­е­мую ему сдел­ку; несмот­ря на это, епи­скоп Бо­рис не пре­кра­тил сво­их пе­ре­го­во­ров в ГПУ, од­новре­мен­но до­мо­га­ясь у Мит­ро­по­ли­та Пет­ра со­зы­ва Ар­хи­ерей­ско­го со­бо­ра, на ко­то­ром пла­ни­ро­вал от­стра­нить Пред­сто­я­те­ля Церк­ви от Ме­сто­блю­сти­тель­ства. На на­стой­чи­вые до­мо­га­тель­ства епи­ско­па Бо­ри­са Мит­ро­по­лит Петр от­ве­чал: "Вла­сти несо­мнен­но не до­пу­стят ни­ка­ко­го сво­бод­но­го со­бра­ния пра­во­слав­ных ар­хи­ере­ев, не го­во­ря уже о По­мест­ном со­бо­ре".

Пред­ста­ви­те­ли ГПУ так фор­му­ли­ро­ва­ли свои усло­вия, при вы­пол­не­нии ко­то­рых они обе­ща­ли нор­ма­ли­зо­вать юри­ди­че­ское по­ло­же­ние Церк­ви: 1) из­да­ние де­кла­ра­ции, при­зы­ва­ю­щей ве­ру­ю­щих к ло­яль­но­сти от­но­си­тель­но со­вет­ской вла­сти; 2) устра­не­ние неугод­ных вла­сти ар­хи­ере­ев; 3) осуж­де­ние за­гра­нич­ных епи­ско­пов и 4) кон­такт в де­я­тель­но­сти с пра­ви­тель­ством в ли­це пред­ста­ви­те­ля ГПУ.

Мит­ро­по­лит Петр ре­шил со­ста­вить де­кла­ра­цию, адре­со­ван­ную со­вет­ско­му пра­ви­тель­ству, в ко­то­рой он со­би­рал­ся по­ка­зать, ка­ки­ми он ви­дит от­но­ше­ния Церк­ви с го­су­дар­ством в сло­жив­ших­ся об­сто­я­тель­ствах. По чер­но­во­му про­ек­ту Ме­сто­блю­сти­те­ля текст де­кла­ра­ции на­пи­сал епи­скоп Иоасаф (Уда­лов). До­ку­мент этот не был пе­ре­дан вла­стям, по­сколь­ку мит­ро­по­лит Петр счи­тал недо­стой­ным для Церк­ви пе­ре­да­вать его через пред­ста­ви­те­ля ГПУ, а хо­тел для это­го встре­тить­ся с гла­вой пра­ви­тель­ства.

Про­ект де­кла­ра­ции, адре­со­ван­ной в Со­вет на­род­ных ко­мис­са­ров СССР, за­кан­чи­вал­ся та­ки­ми сло­ва­ми: "Воз­глав­ляя в на­сто­я­щее вре­мя по­сле по­чив­ше­го Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на Пра­во­слав­ную Цер­ковь на тер­ри­то­рии все­го Со­ю­за и сви­де­тель­ствуя сно­ва о по­ли­ти­че­ской ло­яль­но­сти со сто­ро­ны Пра­во­слав­ной Церк­ви и ее иерар­хии, я об­ра­ща­юсь в Сов­нар­ком с прось­бой, во имя объ­яв­лен­но­го ло­зун­га о ре­во­лю­ци­он­ной за­кон­но­сти, сде­лать ка­те­го­ри­че­ские рас­по­ря­же­ния ко всем ис­пол­ни­тель­ным ор­га­нам Со­ю­за о пре­кра­ще­нии адми­ни­стра­тив­но­го дав­ле­ния на Пра­во­слав­ную Цер­ковь и о точ­ном вы­пол­не­нии ими из­дан­ных цен­траль­ны­ми ор­га­на­ми вла­сти уза­ко­не­ний, ре­гу­ли­ру­ю­щих ре­ли­ги­оз­ную жизнь на­се­ле­ния и обес­пе­чи­ва­ю­щих всем ве­ру­ю­щим пол­ную сво­бо­ду ре­ли­ги­оз­но­го са­мо­опре­де­ле­ния и са­мо­управ­ле­ния. В це­лях прак­ти­че­ско­го осу­ществ­ле­ния это­го прин­ци­па я про­шу, не от­кла­ды­вая да­лее, за­ре­ги­стри­ро­вать по­все­мест­но на тер­ри­то­рии СССР ста­ро­цер­ков­ные пра­во­слав­ные об­ще­ства, со все­ми вы­те­ка­ю­щи­ми из это­го ак­та пра­во­вы­ми по­след­стви­я­ми, и про­жи­ва­ю­щих в Москве ар­хи­ере­ев воз­вра­тить на ме­ста. Вме­сте с этим бе­ру на се­бя сме­лость воз­бу­дить хо­да­тай­ство пе­ред Сов­нар­ко­мом о смяг­че­нии уча­сти адми­ни­стра­тив­но на­ка­зан­ных ду­хов­ных лиц. Од­ни из них – и при­том неко­то­рые в пре­клон­ном воз­расте – не один год то­мят­ся в глу­хих без­люд­ных ме­стах Пе­чо­ры и На­ры­ма со сво­и­ми за­ста­ре­лы­ми неду­га­ми без вся­кой ме­ди­цин­ской по­мо­щи кру­гом, дру­гие на су­ро­вом Со­ло­вец­ком ост­ро­ве ис­пол­ня­ют физи­че­скую при­ну­ди­тель­ную ра­бо­ту, к ко­то­рой боль­шин­ство из них со­вер­шен­но не при­спо­соб­ле­но. Есть ли­ца, ам­ни­сти­ро­ван­ные ЦИКом СССР и по­сле это­го вот уже 2 го­да то­мя­щи­е­ся в без­вод­ных сте­пях Тур­ке­ста­на, есть ли­ца, от­быв­шие свой срок ссыл­ки, но все еще не по­лу­чив­шие раз­ре­ше­ния воз­вра­тить­ся на ме­ста слу­же­ния.

Я ре­ша­юсь так­же про­сить и о бо­лее гу­ман­ном от­но­ше­нии к ду­хов­ным ли­цам, на­хо­дя­щим­ся в тюрь­мах и от­прав­ля­е­мым в ссыл­ку. Ду­хо­вен­ство в по­дав­ля­ю­щем боль­шин­стве изо­ли­ру­ет­ся по по­до­зре­нию в по­ли­ти­че­ской небла­го­на­деж­но­сти, а по­то­му по спра­вед­ли­во­сти к ним дол­жен был при­ме­нять­ся тот же несколь­ко об­лег­чен­ный ре­жим, ка­ко­вой вез­де и всю­ду при­ме­ня­ет­ся к по­ли­ти­че­ским за­клю­чен­ным. Меж­ду тем, в на­сто­я­щее вре­мя на­ше ду­хо­вен­ство со­дер­жит­ся вме­сте с за­клю­чен­ны­ми уго­лов­ны­ми пре­ступ­ни­ка­ми и ино­гда, ре­ги­стри­ру­е­мые как бан­ди­ты, вме­сте с ни­ми в об­щих пар­ти­ях от­прав­ля­ют­ся в ссыл­ку.

Вы­ра­жая в на­сто­я­щем хо­да­тай­стве об­щие го­ря­чие по­же­ла­ния всей мо­ей мно­го­мил­ли­он­ной паст­вы, как при­знан­ный ее выс­ший ду­хов­ный ру­ко­во­ди­тель, я имею на­деж­ду, что же­ла­ния на­ше­го пра­во­слав­но­го на­се­ле­ния не бу­дут остав­ле­ны без вни­ма­ния выс­шим пра­ви­тель­ствен­ным ор­га­ном всей на­шей стра­ны; так как пред­ста­вить наи­бо­лее мно­го­чис­лен­ной Пра­во­слав­ной Церк­ви пра­ва ле­галь­но­го сво­бод­но­го су­ще­ство­ва­ния, ка­ки­ми поль­зу­ют­ся дру­гие ре­ли­ги­оз­ные объ­еди­не­ния, – это зна­чит со­вер­шить по от­но­ше­нию к боль­шин­ству па­ро­да толь­ко акт спра­вед­ли­во­сти, ко­то­рый со всею при­зна­тель­но­стью бу­дет при­нят и глу­бо­ко оце­нен пра­во­слав­но-ве­ру­ю­щим на­ро­дом".

Этот до­ку­мент по­пал в ру­ки вла­стей толь­ко по­сле изъ­я­тия его при обыс­ке у Ме­сто­блю­сти­те­ля, но умо­на­стро­е­ние Мит­ро­по­ли­та Пет­ра бы­ло хо­ро­шо из­вест­но вла­стям. Они вполне по­ни­ма­ли, что им не удаст­ся сде­лать из него ору­дие в ис­пол­не­нии сво­их раз­ру­ши­тель­ных для Церк­ви за­мыс­лов. 11 но­яб­ря 1925 го­да ко­мис­сия по про­ве­де­нию де­кре­та об от­де­ле­нии Церк­ви от го­су­дар­ства при ЦК ВКП(б) по­ста­но­ви­ла: "По­ру­чить т. Туч­ко­ву уско­рить про­ве­де­ние на­ме­тив­ше­го­ся рас­ко­ла сре­ди ти­хо­нов­цев ...В це­лях под­держ­ки груп­пы, сто­я­щей в оп­по­зи­ции к Пет­ру, ...по­ме­стить в "Из­ве­сти­ях" ряд ста­тей, ком­про­ме­ти­ру­ю­щих Пет­ра, вос­поль­зо­вав­шись для это­го ма­те­ри­а­ла­ми недав­но за­кон­чив­ше­го­ся об­нов­лен­че­ско­го со­бо­ра. Про­смотр ста­тей по­ру­чить т.т. Стек­ло­ву П.И., Кра­си­ко­ву П.А. и Туч­ко­ву. Им же по­ру­чить про­смот­реть го­то­вя­щи­е­ся оп­по­зи­ци­он­ной груп­пой де­кла­ра­ции про­тив Пет­ра. Од­новре­мен­но с опуб­ли­ко­ва­ни­ем ста­тей по­ру­чить ОГПУ на­чать про­тив Пет­ра след­ствие".

В кон­це но­яб­ря про­ве­де­ны бы­ли мас­со­вые аре­сты свя­щен­но­слу­жи­те­лей, близ­ких Мит­ро­по­ли­ту Пет­ру. Сре­ди аре­сто­ван­ных в но­яб­ре и де­каб­ре 1925 г. бы­ли епи­ско­пы Ам­вро­сий (По­лян­ский), Ти­хон (Ша­ра­пов), Ни­ко­лай (Доб­ро­нра­вов), Гу­рий (Сте­па­нов), Иоасаф (Уда­лов), Па­хо­мий (Кед­ров), Да­мас­кин (Цед­рик), а так­же быв­шие обер-про­ку­ро­ры Свя­тей­ше­го Си­но­да Вла­ди­мир Саб­лер и Алек­сандр Са­ма­рин. Ме­сто­блю­сти­тель ви­дел, что неми­ну­ем и бли­зок его арест. Пред­ви­дя са­мые худ­шие по­след­ствия для се­бя, он 5 и 6 де­каб­ря 1925 г. со­ста­вил два до­ку­мен­та. В пер­вом из них он пи­сал: "В слу­чае на­шей кон­чи­ны на­ши пра­ва и обя­зан­но­сти как Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля до за­кон­но­го вы­бо­ра но­во­го Пат­ри­ар­ха пред­став­ля­ем вре­мен­но, со­глас­но во­ле в Бо­зе по­чив­ше­го Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, Вы­со­ко­прео­свя­щен­ным мит­ро­по­ли­там Ка­зан­ско­му Ки­рил­лу и Яро­слав­ско­му Ага­фан­ге­лу. В слу­чае невоз­мож­но­сти по ка­ким-ли­бо об­сто­я­тель­ствам то­му и дру­го­му мит­ро­по­ли­ту всту­пить в от­прав­ле­ние озна­чен­ных прав и обя­зан­но­стей, та­ко­вые пе­ре­дать Вы­со­ко­прео­свя­щен­но­му мит­ро­по­ли­ту Ар­се­нию. Ес­ли же и се­му мит­ро­по­ли­ту не пред­ста­вит­ся воз­мож­ным осу­ще­ствить это, то пра­ва и обя­зан­но­сти Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля пе­ре­хо­дят к Вы­со­ко­прео­свя­щен­но­му мит­ро­по­ли­ту Ни­же­го­род­ско­му Сер­гию".

В рас­по­ря­же­нии, со­став­лен­ном днем поз­же, 6 де­каб­ря, го­во­ри­лось: "В слу­чае невоз­мож­но­сти, по ка­ким-ли­бо об­сто­я­тель­ствам от­прав­лять мне обя­зан­но­сти Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля, вре­мен­но по­ру­чаю ис­пол­не­ние та­ко­вых обя­зан­но­стей Вы­со­ко­прео­свя­щен­но­му Сер­гию (Стра­го­род­ско­му), мит­ро­по­ли­ту Ни­же­го­род­ско­му. Ес­ли же се­му мит­ро­по­ли­ту не пред­ста­вит­ся воз­мож­но­сти осу­ще­ствить это, то во вре­мен­ное ис­пол­не­ние обя­зан­но­стей Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля всту­пит Вы­со­ко­прео­свя­щен­ный Ми­ха­ил (Ер­ма­ков), Эк­зарх Укра­и­ны, или Вы­со­ко­прео­свя­щен­ный Иосиф (Пет­ро­вых), ар­хи­епи­скоп Ро­стов­ский, ес­ли мит­ро­по­лит Ми­ха­ил (Ер­ма­ков) ли­шен бу­дет воз­мож­но­сти вы­пол­нять это мое рас­по­ря­же­ние. Воз­гла­ше­ние за бо­го­слу­же­ни­ем мо­е­го име­ни, как Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля, оста­ет­ся обя­за­тель­ным".

В эти скорб­ные дни Ме­сто­блю­сти­тель Пат­ри­ар­ше­го Пре­сто­ла со­ста­вил так­же нечто вро­де за­ве­ща­ния, в ко­то­ром он из­ла­гал свое ви­де­ние по­ло­же­ния Церк­ви и при­зы­вал пас­ты­рей и всех вер­ных чад цер­ков­ных хра­нить вер­ность Спа­си­те­лю, свя­то блю­сти Пре­да­ние Церк­ви и свя­щен­ные ка­но­ны. Он пи­сал: "Ме­ня ожи­да­ют тру­ды, суд люд­ской, но не все­гда ми­ло­сти­вый. Не бо­юсь тру­да – его я лю­бил и люб­лю, не стра­шусь и су­да че­ло­ве­че­ско­го – небла­го­склон­ность его ис­пы­та­ли не в при­мер луч­шие и до­стой­ней­шие лич­но­сти. Опа­са­юсь од­но­го: оши­бок, опу­ще­ний и неволь­ных неспра­вед­ли­во­стей, – вот что пу­га­ет ме­ня. От­вет­ствен­ность сво­е­го дол­га глу­бо­ко со­знаю. Это по­треб­но в каж­дом де­ле, но в на­шем – пас­тыр­ском – осо­бен­но. Не бу­дет ни энер­гии, ни еван­гель­ской люб­ви, ни тер­пе­ния в слу­же­нии, ес­ли у пас­ты­рей не бу­дет со­зна­ния дол­га. А при нем при­став­ни­кам ви­но­гра­да Гос­под­ня мож­но толь­ко уте­шать­ся, ра­до­вать­ся. Ес­ли от­ли­чи­тель­ным при­зна­ком уче­ни­ков Хри­сто­вых, по сло­ву Еван­ге­лия, яв­ля­ет­ся лю­бовь, то ею долж­на про­ни­кать и вся де­я­тель­ность слу­жи­те­ля ал­та­ря Гос­под­ня, слу­жи­те­ля Бо­га ми­ра и люб­ви. И да по­мо­жет мне в этом Гос­подь! Вас же про­шу ис­пол­нять с лю­бо­вью, как по­слуш­ных де­тей, все пра­ви­ла, по­ста­нов­ле­ния и рас­по­ря­же­ния Церк­ви. ... уста­вы и пра­ви­ла ее мно­гие счи­та­ют про­из­воль­ны­ми, лиш­ни­ми, обре­ме­нен­ны­ми и да­же от­жив­ши­ми. Но муд­ре­цы все при всей сво­ей са­мо­уве­рен­но­сти не изоб­ре­ли средств укре­пить на­шу во­лю в доб­ре, дать че­ло­ве­ку по­чув­ство­вать сла­дость ду­хов­ной сво­бо­ды от стра­стей, ми­ра со­ве­сти и тор­же­ства по­бе­ды в борь­бе со злом, как это де­ла­ют тру­ды и по­дви­ги, пред­пи­сы­ва­е­мые уста­ва­ми Церк­ви. К ка­ким несчаст­ным по­след­стви­ям мо­жет при­ве­сти укло­не­ние от цер­ков­ных по­ста­нов­ле­ний, по­ка­зы­ва­ет горь­кий опыт бра­тий на­ших по ду­ху и пло­ти, от­ко­лов­ших­ся от еди­не­ния со Свя­той Цер­ко­вью, блуж­да­ю­щих во мра­ке пред­рас­суд­ков, и тем са­мо­про­из­воль­но от­чуж­да­ю­щих се­бя от упо­ва­ния веч­ной жиз­ни. Бу­ду мо­лить­ся, недо­стой­ней­ший пас­тырь, чтобы мир Бо­жий оби­тал в серд­цах на­ших все вре­мя жиз­ни на­шей. Для вся­ко­го пра­во­слав­но­го че­ло­ве­ка, пе­ре­жи­ва­ю­ще­го на­ши со­бы­тия, они не мо­гут не вну­шать опа­се­ний за судь­бу Пра­во­слав­ной Церк­ви, па­губ­ный рас­кол, воз­глав­ля­е­мый епи­ско­па­ми и пре­сви­те­ра­ми, ко­то­рые за­бы­ли Бо­га и пре­да­ют сво­их со­бра­тий и бла­го­че­сти­вых ми­рян, – это все, мо­жет быть, не так еще опас­но для Церк­ви Бо­жи­ей, ко­то­рая все­гда креп­ла, об­нов­ля­лась стра­да­ни­я­ми. Но гро­зен, опа­сен дух ле­сти, ве­ду­щий борь­бу с Цер­ко­вью и ра­бо­та­ю­щий над ее раз­ру­ше­ни­ем под ви­дом за­бо­ты ..."

9 де­каб­ря 1925 го­да по по­ста­нов­ле­нию Ко­мис­сии по про­ве­де­нию Де­кре­та об от­де­ле­нии Церк­ви от го­су­дар­ства при ЦК ВКП(б) Ме­сто­блю­сти­тель Пат­ри­ар­ше­го Пре­сто­ла Мит­ро­по­лит Петр был аре­сто­ван. По рас­по­ря­же­нию Ме­сто­блю­сти­те­ля ис­пол­не­ние его обя­зан­но­стей пе­ре­шло к мит­ро­по­ли­ту Ни­же­го­род­ско­му Сер­гию (Стра­го­род­ско­му). А для Мит­ро­по­ли­та Пет­ра на­ча­лась стра­да му­чи­тель­ных до­про­сов и нрав­ствен­ных ис­тя­за­ний в нево­ле.

12 де­каб­ря со­сто­ял­ся пер­вый до­прос свя­щен­но­му­че­ни­ка. Его об­ви­ня­ли в контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти на том ос­но­ва­нии, что он не ли­шил зва­ния мит­ро­по­ли­та Ки­ев­ско­го "за­ве­до­мо­го контр­ре­во­лю­ци­о­не­ра" Ан­то­ния (Хра­по­виц­ко­го), и не на­зна­чил на его ме­сто но­во­го мит­ро­по­ли­та.

— Ту­да на­зна­чен Ми­ха­ил Эк­зар­хом Укра­и­ны и вре­мен­но управ­ля­ю­щим.

– Зна­чит, он мит­ро­по­лит? – спро­сил сле­до­ва­тель.

– Это дол­жен ре­шить Со­бор, а я на­зна­чить мит­ро­по­ли­та Ки­ев­ско­го не ком­пе­тен­тен, это ком­пе­тен­ция Со­бо­ра Укра­ин­ско­го.

На до­про­се 18 де­каб­ря сле­до­ва­тель спро­сил Мит­ро­по­ли­та Пет­ра: "А воз­мож­но ли при­зна­ние Цер­ко­вью спра­вед­ли­во­сти со­ци­аль­ной ре­во­лю­ции? – Нет, невоз­мож­но, – от­ве­тил за­то­чен­ный Пат­ри­ар­ший Ме­сто­блю­сти­тель. – Со­ци­аль­ная ре­во­лю­ция стро­ит­ся на кро­ви и бра­то­убий­стве, че­го Цер­ковь при­знать не мо­жет. Лишь вой­на еще мо­жет быть бла­го­слов­ле­на Цер­ко­вью, по­сколь­ку в ней за­щи­ща­ет­ся оте­че­ство от ино­пле­мен­ни­ков и пра­во­слав­ная ве­ра".

По­сле несколь­ких до­про­сов Мит­ро­по­лит Петр ре­шил сам в за­пис­ке, адре­со­ван­ной на­чаль­ни­ку 6 от­де­ле­ния ОГПУ, осу­ществ­ляв­ше­му ан­ти­цер­ков­ные ак­ции, Туч­ко­ву, объ­яс­нить свою по­зи­цию.

"Рус­ская цер­ков­ная ис­то­рия, – пи­сал он, – ед­ва ли зна­ет та­кое ис­клю­чи­тель­но труд­ное вре­мя для управ­ле­ния Цер­ко­вью, как вре­мя в го­ды на­сто­я­щей ре­во­лю­ции. Тот, ко­му это управ­ле­ние по­ру­че­но, ста­но­вит­ся в тяж­кое по­ло­же­ние меж­ду ве­ру­ю­щи­ми (по всей ве­ро­ят­но­сти, с раз­лич­ны­ми по­ли­ти­че­ски­ми от­тен­ка­ми), ду­хо­вен­ством ( так­же неоди­на­ко­во­го на­стро­е­ния) и вла­стью. С од­ной сто­ро­ны, при­хо­дит­ся вы­дер­жи­вать на­тиск на­ро­да и ста­рать­ся не по­ко­ле­бать его до­ве­рия к се­бе, а с дру­гой – необ­хо­ди­мо не вый­ти из по­ви­но­ве­ния вла­сти и не на­ру­шать сво­их от­но­ше­ний с нею. В та­ком по­ло­же­нии на­хо­дил­ся Пат­ри­арх Ти­хон, в та­ком же по­ло­же­нии очу­тил­ся и я в ка­че­стве Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля. Я от­нюдь не хо­чу ска­зать, чтобы власть вы­зы­ва­ла на ка­кие-ли­бо ком­про­мис­сы в во­про­сах ве­ры или ка­са­лась цер­ков­ных усто­ев, – это­го, ко­неч­но, не бы­ло и быть не мо­жет. Но у на­ро­да своя точ­ка зре­ния. Про­стой, на­при­мер, факт пе­ре­да­чи ка­ко­го-ли­бо хра­ма об­нов­лен­цам, от ко­то­рых он от­во­ра­чи­ва­ет­ся с него­до­ва­ни­ем, ис­тол­ко­вы­ва­ет­ся в смыс­ле вме­ша­тель­ства вла­сти в де­ла цер­ков­ные и да­же го­не­ния на Цер­ковь. И как ни стран­но, – в этом он го­тов ви­деть чуть ли и не на­шу ви­ну... Те­перь спра­ши­ва­ет­ся, ка­кая же в дан­ном слу­чае долж­на быть ли­ния мо­е­го по­ве­де­ния? Я ре­шил сбли­зить­ся с на­ро­дом...

Вот по­че­му я очень ред­ко об­ра­щал­ся к Вам со сво­и­ми за­яв­ле­ни­я­ми. Не скрою и дру­го­го мо­ти­ва этих ред­ких об­ра­ще­ний, – мо­тив этот опять-та­ки кро­ет­ся в на­род­ном со­зна­нии. Про­сти­те за от­кро­вен­ность, – к че­ло­ве­ку, ко­то­рый ча­сто сно­сит­ся с ГПУ, на­род до­ве­рия не име­ет.

На мое управ­ле­ние име­ли зна­че­ние и неко­то­рые вли­я­ния, – их я не ста­рал­ся из­бе­гать. Мои со­бра­тья-ар­хи­ереи бы­ли неоди­на­ко­во­го на­стро­е­ния в цер­ков­ном от­но­ше­нии, од­ни бы­ли ли­бе­раль­но­го, дру­гие – стро­го цер­ков­но­го. С мне­ни­ем по­след­них я счи­тал­ся и их со­ве­та­ми поль­зо­вал­ся, так как на­род от­но­сил­ся к ним с боль­шим до­ве­ри­ем и да­же на­зы­вал неко­то­рых из них стол­па­ми Церк­ви... Но их суж­де­ния не вы­хо­ди­ли за пре­де­лы цер­ков­но­сти. За­ме­ча­тель­но, что ни­кто из бо­лее ли­бе­раль­ных ар­хи­ере­ев ни­ко­гда не вы­ска­зал да­же на­ме­ка на ка­кое-ли­бо по­ри­ца­ние этих стро­го цер­ков­ных ар­хи­ере­ев. И не на­зы­вал их ли­ца­ми с ка­кой-ли­бо по­ли­ти­че­ской окрас­кой... Лиц из свет­ской ин­тел­ли­ген­ции я по­чти не знал и сно­ше­ний с ни­ми не имел, ес­ли не счи­тать из­вест­но­го Вам слу­чая об­ра­ще­ния к Д.Д. Са­ма­ри­ну, как быв­ше­му сво­е­му обер-про­ку­ро­ру и че­ло­ве­ку весь­ма об­ра­зо­ван­но­му в цер­ков­ной сфе­ре. Прав­да, до­но­си­лись по­же­ла­ния, чтобы я был тверд на сво­ем ме­сте и стро­го охра­нял пра­во­слав­ную ве­ру и цер­ков­ные по­ряд­ки. При­зна­юсь, по­же­ла­ния эти для ме­ня бы­ли небез­раз­лич­ны, я к ним при­слу­ши­вал­ся и в неко­то­рых слу­ча­ях ру­ко­во­дил­ся ими..."

Мит­ро­по­лит Петр стра­дал в за­стен­ке ГПУ не толь­ко от тяж­ких усло­вий нево­ли и из­ну­ри­тель­ных до­про­сов; еще боль­шую боль при­чи­ня­ли ему тре­во­га за судь­бу Церк­ви, от­вет­ствен­ность за ко­то­рую он нес пе­ред Бо­гом. На­зна­чен­ный им За­ме­сти­тель мит­ро­по­лит Сер­гий взял на се­бя бре­мя цер­ков­но­го управ­ле­ния, но вла­сти не раз­ре­ша­ли ему пе­ре­ехать из Ниж­не­го Нов­го­ро­да в Моск­ву. Тем вре­ме­нем в Москве во­круг епи­ско­па Мо­жай­ско­го Бо­ри­са, ин­три­го­вав­ше­го про­тив Мит­ро­по­ли­та Пет­ра в со­труд­ни­че­стве с аген­та­ми ГПУ, и ар­хи­епи­ско­па Ека­те­рин­бург­ско­го Гри­го­рия (Яц­ков­ско­го) сло­жи­лась груп­па епи­ско­пов, ко­то­рые са­мо­чин­но объ­яви­ли об об­ра­зо­ва­нии Выс­ше­го Вре­мен­но­го Цер­ков­но­го Со­ве­та (ВВЦС), ко­то­ро­му усва­и­ва­ли пол­но­ту цер­ков­ной вла­сти. Мит­ро­по­лит Сер­гий за­пре­тил ар­хи­епи­ско­па Гри­го­рия и еди­но­мыш­лен­ных с ним ар­хи­ере­ев за учи­не­ние рас­ко­ла в свя­щен­но­слу­же­нии.

До Мит­ро­по­ли­та Пет­ра све­де­ния о цер­ков­ных со­бы­ти­ях до­хо­ди­ли в уре­зан­ном ви­де; до­зи­ро­ва­ли их по­ступ­ле­ние к нему Туч­ков и со­труд­ни­ки ОГПУ: их це­лью бы­ло дез­ин­фор­ми­ро­вать Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля, под­толк­нуть его на невер­ные ша­ги и тем за­пу­тать и ещё бо­лее услож­нить си­ту­а­цию с выс­шим цер­ков­ным управ­ле­ни­ем, при­ве­сти ее к пол­но­му рас­строй­ству и обез­гла­вить Цер­ковь.

В этих це­лях Туч­ков раз­ре­шил ар­хи­епи­ско­пу Гри­го­рию встре­тить­ся в тюрь­ме с Мит­ро­по­ли­том Пет­ром. В сво­ем до­кла­де на имя Ме­сто­блю­сти­те­ля ар­хи­епи­скоп Гри­го­рий пред­ло­жил утвер­дить в ка­че­стве выс­шей цер­ков­ной вла­сти кол­ле­гию из че­ты­рех ар­хи­ере­ев, в ко­то­рую он вклю­чил се­бя и еди­но­мыш­лен­ных с ним епи­ско­пов из ВВЦС. Опа­са­ясь за судь­бу цер­ков­но­го управ­ле­ния, стра­шась цер­ков­ной анар­хии и рас­ко­ла, Мит­ро­по­лит Петр в ре­зо­лю­ции на до­кла­де ар­хи­епи­ско­па Гри­го­рия по­ру­чил вре­мен­ное ис­пол­не­ние обя­зан­но­стей Ме­сто­блю­сти­те­ля трем ар­хи­ере­ям: ар­хи­епи­ско­пу Ека­те­рин­бург­ско­му Гри­го­рию, Вла­ди­мир­ско­му Ни­ко­лаю (Доб­ро­нра­во­ву) и Том­ско­му Ди­мит­рию (Бе­ли­ко­ву); ис­клю­чив из пред­ла­гав­ше­го­ся спис­ка тех, ко­го пред­ла­гал ар­хи­епи­скоп Гри­го­рий. Во вре­мя этой бе­се­ды ар­хи­епи­скоп Гри­го­рий, а так­же упол­но­мо­чен­ные ОГПУ Туч­ков и Ка­зан­ский скры­ли от Мит­ро­по­ли­та Пет­ра то об­сто­я­тель­ство, что ар­хи­епи­скоп Ни­ко­лай аре­сто­ван, а ар­хи­епи­скоп Ди­мит­рий ли­шен воз­мож­но­сти при­быть в Моск­ву. По­до­зре­вая, что тво­рит­ся что-то нелад­ное, что его об­ма­ны­ва­ют, Мит­ро­по­лит Петр по­сле дол­гих раз­ду­мий по­про­сил вклю­чить в со­зда­ва­е­мую кол­ле­гию и та­ко­го ав­то­ри­тет­но­го и вы­да­ю­ще­го­ся ар­хи­пас­ты­ря как мит­ро­по­лит Ар­се­ний (Стад­ниц­кий).

– По­жа­луй­ста, – со­гла­сил­ся Туч­ков, – на­пи­ши­те те­ле­грам­му о вы­зо­ве, а мы по­шлем. Ме­сто­блю­сти­тель со­ста­вил те­ле­грам­му, но Туч­ков ее по адре­су не по­слал. На­хо­дясь в оди­ноч­ном за­клю­че­нии, ли­шен­ный на­деж­ных све­де­ний о по­ло­же­нии Церк­ви, Мит­ро­по­лит Петр тя­же­ло скор­бел, со­мне­ва­ясь в пра­виль­но­сти при­ня­то­го ре­ше­ния об об­ра­зо­ва­нии кол­ле­гии. Все это ска­за­лось на его здо­ро­вье; по­сле встре­чи с ар­хи­епи­ско­пом Гри­го­ри­ем он за­бо­лел тя­же­лым нерв­ным рас­строй­ством и 4 фев­ра­ля был по­ме­щен в тю­рем­ную боль­ни­цу.

Зная о том, что ре­зо­лю­ция Мит­ро­по­ли­та Пет­ра о пе­ре­да­че цер­ков­ной вла­сти кол­ле­гии из трех ар­хи­ере­ев яви­лась след­стви­ем вве­де­ния его в за­блуж­де­ние и, учи­ты­вая то об­сто­я­тель­ство, что та­кая кол­ле­гия об­ра­зо­ва­на не бы­ла, а ре­зо­лю­ция Ме­сто­блю­сти­те­ля вы­да­ва­лась груп­пи­ров­кой ар­хи­епи­ско­па Гри­го­рия и епи­ско­па Бо­ри­са как санк­ция на де­я­тель­ность ВВЦС, ко­то­рый очень ско­ро был за­ре­ги­стри­ро­ван граж­дан­ской вла­стью, мит­ро­по­лит Сер­гий, опи­ра­ясь на под­держ­ку по­чти все­го епи­ско­па­та Рус­ской Церк­ви, про­дол­жал ис­пол­нять обя­зан­но­сти За­ме­сти­те­ля Ме­сто­блю­сти­те­ля.

Меж­ду тем в Перм­ской тюрь­ме Туч­ков встре­тил­ся с мит­ро­по­ли­том Ага­фан­ге­лом, вто­рым кан­ди­да­том на пост Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля по за­ве­ща­нию Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на; вла­ды­ке раз­ре­ши­ли вы­ехать из Пер­ми, где он от­бы­вал ссыл­ку, в свой ка­фед­раль­ный го­род Яро­славль; од­новре­мен­но Туч­ков, пред­ста­вив ему в са­мом нега­тив­ном ви­де де­ла с выс­шим цер­ков­ным управ­ле­ни­ем, ко­то­рые осо­бен­но обостре­ны бы­ли борь­бой меж­ду мит­ро­по­ли­том Сер­ги­ем и ВВЦС во гла­ве с ар­хи­епи­ско­пом Гри­го­ри­ем, пред­ло­жил мит­ро­по­ли­ту всту­пить в ис­пол­не­ние обя­зан­но­стей Ме­сто­блю­сти­те­ля. Туч­ков при этом обе­щал мит­ро­по­ли­ту Ага­фан­ге­лу без про­мед­ле­ния за­ре­ги­стри­ро­вать цер­ков­ное управ­ле­ние, ко­то­рое он воз­гла­вит. Мит­ро­по­лит Ага­фан­гел недо­оце­нил ко­вар­ства Туч­ко­ва и по­ве­рил ему. 18 ап­ре­ля 1926 г. он от­пра­вил из Пер­ми по­сла­ние, в ко­то­ром объ­явил о сво­ем вступ­ле­нии в долж­ность Ме­сто­блю­сти­те­ля, ко­то­рую на за­кон­ном ос­но­ва­нии за­ни­мал Мит­ро­по­лит Петр. По­сла­ние мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла спо­соб­но бы­ло вы­звать но­вый рас­кол в Церк­ви.

2 мая Туч­ков до­кла­ды­вал на за­се­да­нии ко­мис­сии по про­ве­де­нию де­кре­та об от­де­ле­нии Церк­ви от го­су­дар­ства об успе­хах в про­во­ци­ро­ва­нии рас­ко­лов. Ко­мис­сия по­ста­но­ви­ла: "Про­во­ди­мую ОГПУ ли­нию по раз­ло­же­нию ти­хо­нов­ской ча­сти цер­ков­ни­ков при­знать пра­виль­ной и це­ле­со­об­раз­ной. Ве­сти ли­нию на рас­кол меж­ду мит­ро­по­ли­том Сер­ги­ем (на­зна­чен­ным Пет­ром вре­мен­ным Ме­сто­блю­сти­те­лем) и мит­ро­по­ли­том Ага­фан­ге­лом, пре­тен­ду­ю­щим на Пат­ри­ар­шее Ме­сто­блю­сти­тель­ство, укреп­ляя од­новре­мен­но тре­тью ти­хо­нов­скую иерар­хию – Вре­мен­ный Выс­ший Цер­ков­ный Со­вет во гла­ве с ар­хи­епи­ско­пом Гри­го­ри­ем как са­мо­сто­я­тель­ную еди­ни­цу. Вы­ступ­ле­ние Ага­фан­ге­ла с воз­зва­ни­ем к ве­ру­ю­щим о при­ня­тии на се­бя обя­зан­но­стей Ме­сто­блю­сти­те­ля при­знать своевре­мен­ным и це­ле­со­об­раз­ным. Де­ло о мит­ро­по­ли­те Пет­ре вы­де­лить и про­дол­жать даль­ней­шее след­ствие в те­че­ние 1 – 2-х ме­ся­цев. По­ру­чить ОГПУ этим вре­ме­нем окон­ча­тель­но вы­яс­нить по­ло­же­ние о вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях Ме­сто­блю­сти­те­лей Сер­гия и Ага­фан­ге­ла, по­сле че­го и ре­шить во­прос о даль­ней­шем со­дер­жа­нии Пет­ра".

22 мая мит­ро­по­лит Сер­гий со­об­щил в пись­ме Ме­сто­блю­сти­те­лю о том, что вла­ды­ка Ага­фан­гел по­лу­чил сво­бо­ду и пре­тен­ду­ет на воз­глав­ле­ние Церк­ви. За­ме­сти­тель Ме­сто­блю­сти­те­ля про­сил уз­ни­ка воз­дер­жать­ся от пе­ре­да­чи ему Ме­сто­блю­сти­тель­ства. Туч­ков, же­лая, чтобы си­ту­а­ция с выс­шей цер­ков­ной вла­стью еще бо­лее услож­ни­лась, пе­ре­дал это пись­мо за­клю­чен­но­му Мит­ро­по­ли­ту и на­стой­чи­во пред­ла­гал ему от­ка­зать­ся от Ме­сто­блю­сти­тель­ства, обе­щал в этом слу­чае ле­га­ли­зо­вать цер­ков­ное управ­ле­ние, Мит­ро­по­ли­та Пет­ра осво­бо­дить из уз и дать ему воз­мож­ность бес­пре­пят­ствен­но от­пра­вить­ся на ле­че­ние на Кав­каз или в Крым.

Вве­ден­ный в за­блуж­де­ние от­но­си­тель­но ис­тин­ных на­ме­ре­ний ОГПУ, ли­шен­ный вся­ко­го че­сто­лю­бия, Мит­ро­по­лит Петр в пись­ме от 22 мая при­вет­ство­вал ре­ши­мость мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла взять на се­бя бре­мя Ме­сто­блю­сти­тель­ства, пред­по­ла­гая во­прос об окон­ча­тель­ной пе­ре­да­че сво­их обя­зан­но­стей ре­шить по воз­вра­ще­нии из ссыл­ки пер­во­го кан­ди­да­та в Ме­сто­блю­сти­те­ли, со­глас­но за­ве­ща­нию Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, мит­ро­по­ли­та Ки­рил­ла. Мит­ро­по­лит Ки­рилл сво­бо­ды не по­лу­чил, и 9 июня Мит­ро­по­лит Петр в пись­ме на имя мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла под­твер­дил пе­ре­да­чу ему Ме­сто­блю­сти­тель­ства. Од­на­ко по бо­го­муд­рой осто­рож­но­сти свое ре­ше­ние он со­про­во­дил ого­вор­кой: "В слу­чае от­ка­за мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла от вос­при­я­тия вла­сти или невоз­мож­но­сти ее осу­ществ­ле­ния пра­ва и обя­зан­но­сти Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля воз­вра­ща­ют­ся сно­ва ко мне, а за­ме­сти­тель­ство – мит­ро­по­ли­ту Сер­гию". Ого­вор­ка эта ока­за­лась спа­си­тель­ной. Мит­ро­по­ли­ту Сер­гию уда­лось убе­дить мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла в па­губ­но­сти его на­ме­ре­ния, и 12 июня вла­ды­ка Ага­фан­гел в пись­ме на имя Мит­ро­по­ли­та Пет­ра от­ка­зал­ся от по­ста Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­тель­ства. План Туч­ко­ва вы­звать еще один рас­кол в "Ти­хо­нов­ской" Церк­ви про­ва­лил­ся.

По­сле это­го свя­щен­но­му­че­ник Петр был пе­ре­ве­ден в Суз­даль­ский по­ли­ти­зо­ля­тор, где со­дер­жал­ся в оди­ноч­ной ка­ме­ре, в пол­ной изо­ля­ции от внеш­не­го ми­ра, не по­лу­чая из­ве­стий о про­ис­хо­дя­щем за сте­на­ми тюрь­мы, о по­ло­же­нии Церк­ви.

Неко­то­рое вре­мя спу­стя Туч­ков сно­ва вел пе­ре­го­во­ры с Мит­ро­по­ли­том Пет­ром, пред­ла­гая ему на этот раз учре­дить Си­нод с обя­за­тель­ным вклю­че­ни­ем в него ар­хи­епи­ско­па Гри­го­рия и при усло­вии, что мит­ро­по­лит Сер­гий бу­дет ли­шен прав за­ме­сти­тель­ства и по­лу­чит на­зна­че­ние в даль­нюю Крас­но­яр­скую епар­хию. На во­прос о том, бу­дет ли участ­во­вать в за­се­да­ни­ях Си­но­да сам Ме­сто­блю­сти­тель, Туч­ков дал уклон­чи­вый от­вет: при необ­хо­ди­мо­сти чле­ны Си­но­да смо­гут про­во­дить за­се­да­ния в Суз­даль­ском по­ли­ти­зо­ля­то­ре. Глав­ной це­лью Туч­ко­ва бы­ло до­бить­ся устра­не­ния За­ме­сти­те­ля Ме­сто­блю­сти­те­ля, и он кле­ве­тал на мит­ро­по­ли­та Сер­гия, об­ви­няя его в ин­три­гах и по­ли­ти­кан­стве, но Мит­ро­по­лит Петр ре­ши­тель­но от­ка­зал­ся от ко­вар­ных пред­ло­же­ний сво­е­го глав­но­го па­ла­ча. Через несколь­ко лет он пи­сал пред­се­да­те­лю ОГПУ Мен­жин­ско­му, вспо­ми­ная о пред­ло­же­нии Туч­ко­ва: "... По от­но­ше­нию к мит­ро­по­ли­ту Сер­гию, од­но­му из за­слу­жен­ных, про­све­щен­ных и ав­то­ри­тет­ней­ших ар­хи­ере­ев, к ко­то­ро­му по­след­ние от­но­си­лись с ува­же­ни­ем и пе­ред ко­то­рым вы­ра­жа­ла свою вос­тор­жен­ную сим­па­тию и управ­ля­е­мая им паства, – пред­ла­га­е­мая ме­ра бы­ла бы по­ся­га­тель­ством на его до­сто­ин­ство и неслы­хан­ное для него оскорб­ле­ние... Это пе­ре­шло бы вся­кие пре­де­лы спра­вед­ли­во­сти. А от­но­си­тель­но ар­хи­епи­ско­па Гри­го­рия дол­жен ска­зать, что ар­хи­ерей, ли­шен­ный ка­фед­ры и под­верг­ший­ся за­пре­ще­нию, не мо­жет быть чле­ном Си­но­да".

5 но­яб­ря 1926 г. Мит­ро­по­лит Петр был при­го­во­рен к 3 го­дам ссыл­ки. В де­каб­ре его эта­пи­ро­ва­ли через пе­ре­сыль­ные тюрь­мы в То­больск. Толь­ко то­гда, осво­бож­ден­ный из оди­ноч­но­го за­клю­че­ния, он узнал о по­ло­же­нии цер­ков­ных дел, и 1 ян­ва­ря в Перм­ской пе­ре­сыль­ной тюрь­ме со­ста­вил по­сла­ние, в ко­то­ром под­твер­дил упразд­не­ние кол­ле­гии, утвер­дил за­пре­ще­ние в свя­щен­но­слу­же­нии ар­хи­епи­ско­па Гри­го­рия и еди­но­мыш­лен­ных с ним ар­хи­ере­ев, на­ло­жен­ное его За­ме­сти­те­лем, и со­об­щал пастве о ре­ше­нии мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла об от­ка­зе от при­тя­за­ний на Ме­сто­блю­сти­тель­ство.

21 ян­ва­ря 1927 г. на сви­да­ние к Мит­ро­по­ли­ту Пет­ру в пе­ре­сыль­ную Ека­те­рин­бург­скую тюрь­му при­шел ар­хи­епи­скоп Гри­го­рий, и в бе­се­де с ним Мит­ро­по­лит под­твер­дил, что меж­ду ни­ми нет мо­лит­вен­но-ка­но­ни­че­ско­го об­ще­ния, что ар­хи­епи­скоп вме­сте со сво­и­ми сто­рон­ни­ка­ми учи­ни­ли рас­кол, ко­то­рый не мо­жет быть тер­пим в Церк­ви. То­гда же Ме­сто­блю­сти­те­лю Пат­ри­ар­ше­го Пре­сто­ла уда­лось пе­ре­дать свое об­ра­ще­ние на во­лю, и оно ста­ло ши­ро­ко из­вест­но в цер­ков­ных кру­гах.

Ме­стом ссыл­ки Мит­ро­по­ли­та Пет­ра на­зна­че­но бы­ло се­ло Аба­лак. В фев­ра­ле 1927 г. уз­ник был до­став­лен ту­да; ему ве­ле­но бы­ло по­се­лить­ся на тер­ри­то­рии за­кры­то­го Аба­лак­ско­го мо­на­сты­ря. По­ка ре­мон­ти­ро­ва­ли от­ве­ден­ную ему ком­на­ту в мо­на­сты­ре, свя­ти­тель жил в по­сел­ке. Мо­на­хи­ня Иоан­нов­ско­го мо­на­сты­ря Ев­ге­ния (Ма­неж­ных) по­мо­га­ла вла­ды­ке по до­маш­не­му хо­зяй­ству, но еже­днев­ную ра­бо­ту 65-лет­ний ста­рец вы­пол­нял сам – то­пил печь, ва­рил пи­щу, уби­рал жи­лье. Про­жил он там, в от­но­си­тель­ном по­кое, недол­го. В на­ча­ле ап­ре­ля его сно­ва аре­сто­ва­ли и до­ста­ви­ли в То­боль­скую тюрь­му. Участь аре­сто­ван­но­го Гла­вы Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви ре­шал ВЦИК, по по­ста­нов­ле­нию ко­то­ро­го он был со­слан за По­ляр­ный круг, на бе­рег Об­ской гу­бы в по­се­лок Хэ.

Там, ли­шен­ный вся­кой ме­ди­цин­ской по­мо­щи, уже тя­же­ло боль­ной, он был об­ре­чен на мед­лен­ное уми­ра­ние.

Мест­ные свя­щен­ни­ки, об­дор­ский, аба­лак­ский и хэн­ский, бы­ли об­нов­лен­ца­ми, и к со­слан­но­му Ме­сто­блю­сти­те­лю от­но­си­лись непри­яз­нен­но. Мит­ро­по­лит Петр в об­нов­лен­че­ские хра­мы не хо­дил, а гля­дя на него, пе­ре­ста­ли их по­се­щать и дру­гие ве­ру­ю­щие, ко­то­рые рань­ше, из-за от­сут­ствия пра­во­слав­ных хра­мов, хо­ди­ли к рас­коль­ни­кам.

В кон­це 1928 г. за­кан­чи­ва­лась трех­лет­няя ссыл­ка свя­щен­но­му­че­ни­ка Пет­ра, но 11 мая 1928 го­да По­ста­нов­ле­ни­ем Осо­бо­го со­ве­ща­ния ОГПУ срок ссыл­ки был про­длен на 2 го­да. Здо­ро­вье свя­ти­те­ля ста­но­ви­лось все ху­же; он с тру­дом пе­ре­но­сил лю­тый се­вер­ный кли­мат, осо­бен­но в зим­ние ме­ся­цы в свя­зи с по­ляр­ной но­чью.

15 июля 1928 г. он на­пра­вил за­яв­ле­ние в ОСО ОГПУ и во ВЦИК: "... Остав­ле­ние ме­ня в се­ле Хэ Об­дор­ско­го рай­о­на, да­ле­ко за По­ляр­ным кру­гом, сре­ди су­ро­вой об­ста­нов­ки слиш­ком па­губ­но от­ра­жа­ет­ся на мо­ем здо­ро­вье, ко­то­рое по­сле мо­е­го го­дич­но­го про­жи­ва­ния здесь при­шло в окон­ча­тель­ный упа­док. Даль­ней­шее остав­ле­ние ме­ня в на­сто­я­щем, труд­но пе­ре­но­си­мом кли­ма­те,... рав­но­силь­но об­ре­че­нию на смерть". За­яв­ле­ние уз­ни­ка по­след­ствий не возы­ме­ло.

29 мар­та 1929 го­да ГПУ про­ве­ло у вла­ды­ки обыск. Ис­ка­ли пе­ре­пис­ку, но ни­че­го не на­шли. Мит­ро­по­лит не хра­нил у се­бя пись­ма.

Осо­бен­но боль­шие стра­да­ния при­чи­ня­ла со­слан­но­му Ме­сто­блю­сти­те­лю Пат­ри­ар­ше­го Пре­сто­ла тре­во­га за судь­бу Церк­ви. Го­не­ния на нее не пре­кра­ща­лись. Аре­сто­вы­ва­ли ар­хи­пас­ты­рей, пас­ты­рей и са­мо­от­вер­жен­ных, стой­ких цер­ков­ных де­я­те­лей из ми­рян. 12 де­каб­ря 1926 го­да по об­ви­не­нию в при­част­но­сти к неле­галь­ным вы­бо­рам Пат­ри­ар­ха аре­сто­ван был За­ме­сти­тель Ме­сто­блю­сти­те­ля мит­ро­по­лит Сер­гий. По­сле его аре­ста обя­зан­но­сти За­ме­сти­те­ля ис­пол­ня­ли мит­ро­по­лит Иосиф (Пет­ро­вых), а по­сле вско­ре по­сле­до­вав­ше­го аре­ста мит­ро­по­ли­та Иоси­фа, ар­хи­епи­скоп Се­ра­фим (Са­мой­ло­вич). По осво­бож­де­нии мит­ро­по­ли­та Сер­гия и его воз­вра­ще­нии к ис­пол­не­нию обя­зан­но­стей За­ме­сти­те­ля Ме­сто­блю­сти­те­ля, он вме­сте с об­ра­зо­ван­ным им Вре­мен­ным Пат­ри­ар­шим Си­но­дом из­дал "Де­кла­ра­цию", в ко­то­рой под­чер­ки­вал ло­яль­ность Церк­ви го­судар­ствен­ной вла­сти. Из­да­ние это­го до­ку­мен­та, а так­же пе­ре­во­ды ар­хи­ере­ев с ка­фед­ры на ка­фед­ру по тре­бо­ва­нию вла­стей и уволь­не­ние на по­кой епи­ско­пов, на­хо­див­ших­ся в ла­ге­рях и ссыл­ках, вы­зва­ли про­те­сты несколь­ких ар­хи­пас­ты­рей, неко­то­рые из них по­рва­ли об­ще­ние с мит­ро­по­ли­том Сер­ги­ем.

Ле­том 1929 го­да епи­скоп Да­мас­кин (Цед­рик), один из них, через мо­на­хи­ню Ири­ну (Бу­ро­ву) пе­ре­дал со­слан­но­му Мит­ро­по­ли­ту Пет­ру пись­мо Ме­сто­блю­сти­те­лю, в ко­то­ром со­об­щал ему о но­вых нестро­е­ни­ях в Церк­ви, и про­сил от­ве­тов на раз­ные во­про­сы цер­ков­ной жиз­ни, в том чис­ле и о гра­ни­цах пол­но­мо­чий мит­ро­по­ли­та Сер­гия. Вме­сте со сво­им пись­мом епи­скоп Да­мас­кин пе­ре­дал Ме­сто­блю­сти­те­лю и ко­пии кри­ти­че­ских пи­сем мит­ро­по­ли­та Ки­рил­ла к мит­ро­по­ли­ту Сер­гию, и так­же пись­ма дру­гих ар­хи­ере­ев с кри­ти­кой "Де­кла­ра­ции".

Озна­ко­мив­шись с пред­став­лен­ны­ми ему до­ку­мен­та­ми, Мит­ро­по­лит Петр в де­каб­ре 1929 г. на­пра­вил сво­е­му За­ме­сти­те­лю пись­мо, не ли­шен­ное чув­ства го­ре­чи. "Мне со­об­ща­ют о тя­же­лых об­сто­я­тель­ствах, скла­ды­ва­ю­щих­ся для Церк­ви в свя­зи с пе­ре­хо­дом гра­ниц до­ве­рен­ной Вам цер­ков­ной вла­сти. Очень скорб­лю, что Вы не по­тру­ди­лись по­свя­тить ме­ня в свои пла­ны по управ­ле­нию Цер­ко­вью".

За­то­чен­ный Пер­во­свя­ти­тель не знал всех об­сто­я­тельств цер­ков­ной жиз­ни, он не знал, что мит­ро­по­лит Сер­гий ли­шен был воз­мож­но­сти под­дер­жи­вать с ним об­ще­ние через пе­ре­пис­ку: и по­это­му вы­нуж­ден был при­ни­мать ре­ше­ния по де­лам цер­ков­но­го управ­ле­ния, не об­суж­дая их пред­ва­ри­тель­но с Пат­ри­ар­шим Ме­сто­блю­сти­те­лем. За­ве­ща­тель­ное рас­по­ря­же­ние Мит­ро­по­ли­та Пет­ра, ко­то­рым он на­зна­чил его сво­им За­ме­сти­те­лем, не со­дер­жа­ло в се­бе ни­ка­ких огра­ни­че­ний его пол­но­мо­чий, не со­дер­жа­ло и тре­бо­ва­ния о необ­хо­ди­мо­сти пред­ва­ри­тель­но­го об­суж­де­ния с ним прин­ци­пи­аль­но важ­ных ре­ше­ний. "О се­бе лич­но ска­жу, – пи­шет в за­клю­че­нии пись­ма Мит­ро­по­лит Петр, – что я про­шел все ви­ды стра­да­ний, ка­кие мож­но се­бе пред­ста­вить, ка­за­лось, что у ме­ня од­но вре­мя го­да – вре­мя скор­би, но Гос­подь, ви­ди­мо, не остав­ля­ет ме­ня. Он под­дер­жи­ва­ет мои си­лы, ослаб­ля­е­мые тя­же­лы­ми усло­ви­я­ми из­гна­ния, и вно­сит в ду­шу успо­ко­е­ние, ко­то­рое ес­ли и отрав­ля­ет­ся, то толь­ко бо­лью о Церк­ви ..."

В фев­ра­ле 1930 го­да Мит­ро­по­лит Петр от­пра­вил из по­сел­ка Хэ вто­рое пись­мо сво­е­му За­ме­сти­те­лю.

"Я по­сто­ян­но ду­маю о том, – пи­сал он, – чтобы Вы яв­ля­лись при­бе­жи­щем для всех ис­тин­но ве­ру­ю­щих лю­дей. При­зна­юсь, что из всех огор­чи­тель­ных из­ве­стий, ка­кие мне при­хо­ди­лось по­лу­чать, са­мы­ми огор­чи­тель­ны­ми бы­ли со­об­ще­ния о том, что мно­же­ство ве­ру­ю­щих оста­ют­ся за сте­на­ми хра­мов, в ко­то­рых воз­но­сит­ся Ва­ше имя. Ис­пол­нен я ду­шев­ной бо­ли и о воз­ни­ка­ю­щих раз­до­рах во­круг Ва­ше­го управ­ле­ния и дру­гих пе­чаль­ных яв­ле­ни­ях. Мо­жет быть, эти со­об­ще­ния при­страст­ны, мо­жет быть, я до­ста­точ­но не зна­ком с ха­рак­те­ром и стрем­ле­ни­ем лиц, пи­шу­щих мне. Но из­ве­стия о ду­хов­ном смя­те­нии идут из раз­ных мест, и глав­ным об­ра­зом, от кли­ри­ков и ми­рян, ока­зы­ва­ю­щих на ме­ня силь­ное дав­ле­ние. Я, ко­неч­но, да­лек от мыс­ли, что Вы ре­ши­тесь во­об­ще от­ка­зать­ся от ис­пол­не­ния воз­ло­жен­но­го на Вас по­слу­ша­ния – это по­слу­жи­ло бы не для бла­га Церк­ви. ...Пи­шу Вам от­кро­вен­но, как са­мо­му близ­ко­му мне ар­хи­пас­ты­рю, ко­то­ро­му мно­гим обя­зан в про­шлом и от свя­ти­тель­ской ру­ки ко­то­ро­го при­нял по­стриг и бла­го­дать свя­щен­ства ..."

В со­про­во­ди­тель­ной за­пис­ке к пись­му Мит­ро­по­лит Петр сре­ди про­че­го на­пи­сал: "Ва­ши пол­но­мо­чия есть Бо­гом бла­го­сло­вен­ные и име­ют обя­за­тель­ную си­лу".

Ко­гда пись­ма Мит­ро­по­ли­та Пет­ра по­лу­чи­ли оглас­ку, вла­сти бы­ли встре­во­же­ны тем, что пле­нен­ный ими Гла­ва Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви про­дол­жа­ет ак­тив­но вли­ять на ход цер­ков­ных дел. 17 ав­гу­ста 1930 го­да он был аре­сто­ван. При­бли­жал­ся ко­нец сро­ка ссыл­ки, и Мит­ро­по­лит Петр, не зная, что его ожи­да­ет в дей­стви­тель­но­сти, все свои ве­щи раз­дал ни­щим. Три ме­ся­ца его про­дер­жа­ли в То­боль­ской тюрь­ме, по­том пе­ре­ве­ли в тюрь­му Ека­те­рин­бур­га.

Там его до­пра­ши­вал упол­но­мо­чен­ный ОГПУ – од­но­фа­ми­лец вла­ды­ки. Он пред­ло­жил уз­ни­ку снять с се­бя зва­ние Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля, угро­жая в про­тив­ном слу­чае про­дле­ни­ем тю­рем­но­го за­клю­че­ния. В за­яв­ле­нии, по­дан­ном на имя Пред­се­да­те­ля ОГПУ Мен­жин­ско­го 27 мар­та 1931 го­да, свя­щен­но­му­че­ник Петр от­кро­вен­но объ­яс­нил при­чи­ны, по ко­то­рым он не мо­жет со­гла­сить­ся с пред­ло­же­ни­ем ОГПУ:

"Преж­де все­го, я на­ру­шил бы уста­нов­лен­ный по­ря­док, по ко­то­ро­му Ме­сто­блю­сти­тель оста­ет­ся на сво­ем по­сту до со­зы­ва По­мест­но­го Со­бо­ра. Со­бор, со­зван­ный без санк­ции Ме­сто­блю­сти­те­ля, бу­дет счи­тать­ся нека­но­ни­че­ским и по­ста­нов­ле­ния его недей­стви­тель­ны­ми... Да­лее, моя сме­на долж­на по­влечь за со­бою и уход мо­е­го За­ме­сти­те­ля мит­ро­по­ли­та Сер­гия... К та­ко­му об­сто­я­тель­ству я не мо­гу от­не­стись рав­но­душ­но. Наш од­новре­мен­ный уход не га­ран­ти­ру­ет цер­ков­ную жизнь от воз­мож­ных тре­ний и, ко­неч­но, ви­на ля­жет на ме­ня... Лич­но о се­бе я не хло­по­чу: дней мо­ей жиз­ни оста­лось немно­го... Я толь­ко опа­са­юсь, что рас­по­ря­же­ни­ем и де­ла­ни­ем на­о­бум мо­гу на­ру­шить свой долг и вне­сти сму­ту в ду­ши ве­ру­ю­щих".

В но­яб­ре 1930 го­да про­тив Мит­ро­по­ли­та Пет­ра бы­ло воз­буж­де­но но­вое де­ло по об­ви­не­нию в том, что, на­хо­дясь в ссыл­ке, он "вел сре­ди окру­жа­ю­ще­го на­се­ле­ния по­ра­жен­че­скую аги­та­цию, го­во­ря о близ­кой войне и па­де­нии сов. вла­сти и необ­хо­ди­мо­сти борь­бы с по­след­ней, а так­же пы­тал­ся ис­поль­зо­вать Цер­ковь для по­ста­нов­ки борь­бы с сов. вла­стью". Об­ви­не­ние бы­ло яв­но кле­вет­ни­че­ским. Для то­го, чтобы хоть чем-ни­будь обос­но­вать его, на­чаль­ни­ку То­боль­ско­го Окр­от­де­ла ОГПУ бы­ло при­ка­за­но "раз­до­быть дан­ные, ули­ча­ю­щие Пет­ра По­лян­ско­го в сно­ше­нии с цер­ков­ни­ка­ми и по­пыт­ках ру­ко­вод­ства Цер­ко­вью в ан­ти­со­вет­ском на­прав­ле­нии, об­ра­тить вни­ма­ние на его свя­зи с то­боль­ским ду­хо­вен­ством... Под­твер­дить сви­де­тель­ски­ми по­ка­за­ни­я­ми все фак­ты ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции со сто­ро­ны По­лян­ско­го, и в осо­бен­но­сти фак­ты на­прав­ле­ния ве­ру­ю­щих на ак­тив­ную борь­бу с об­нов­лен­ца­ми".

Вы­зван­ный на до­прос 30 но­яб­ря, Мит­ро­по­лит Петр по­ка­зал: "Я на­пи­сал мит­ро­по­ли­ту Сер­гию пись­мо, в ко­то­ром со­об­щил о до­шед­ших до ме­ня слу­хах о том, что в Церк­ви про­ис­хо­дят раз­до­ры и раз­де­ле­ния... Да­лее, на­хо­дясь в Аба­лакс, ссыль­ный свя­щен­ник об­ра­тил­ся ко мне с пред­ло­же­ни­ем, оче­вид­но, иду­щим из То­боль­ска, о на­граж­де­нии неко­то­рых ду­хов­ных лиц. Я ему от­ве­тил, чтобы мест­ный ар­хи­ерей на­пи­сал мне по это­му по­во­ду. Со сво­ей сто­ро­ны я имел в ви­ду пред­ста­вить это мит­ро­по­ли­ту Сер­гию со сво­им мне­ни­ем".

12 де­каб­ря Мит­ро­по­ли­ту Пет­ру бы­ло предъ­яв­ле­но об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние. В этот день он соб­ствен­но­руч­но за­пи­сал по­ка­за­ние: "В предъ­яв­лен­ном об­ви­не­нии ви­нов­ным се­бя не при­знаю..."

За до­про­са­ми по­сле­до­ва­ло оди­ноч­ное за­клю­че­ние в Ека­те­рин­бург­ской тюрь­ме, про­дол­жав­ше­е­ся по­чти год – без пе­ре­дач, без сви­да­ний с кем бы то ни бы­ло, кро­ме упол­но­мо­чен­ных ГПУ и тю­рем­ных над­зи­ра­те­лей, по­чти без про­гу­лок, без ме­ди­цин­ской по­мо­щи. Здо­ро­вье 69-лет­не­го уз­ни­ка, неко­гда необы­чай­но креп­кое, бы­ло по­до­рва­но. Му­чи­тель­ные бо­ли на­сту­па­ли по­сле каж­до­го при­е­ма пи­щи. Но­ча­ми му­ча­ли при­сту­пы аст­мы. От ду­хо­ты тю­рем­ной ка­ме­ры ча­сто слу­ча­лись об­мо­ро­ки, во вре­мя ко­то­рых уз­ник ча­са­ми ле­жал на хо­лод­ном тю­рем­ном по­лу.

Вес­ной 1931 го­да в Ека­те­рин­бург­скую тюрь­му явил­ся Туч­ков, и на до­про­се Мит­ро­по­ли­та Пет­ра сде­лал ему ци­нич­ное пред­ло­же­ние – стать осве­до­ми­те­лем, угро­жая в слу­чае от­ка­за но­вым сро­ком за­клю­че­ния. Пред­ло­же­ние это бы­ло от­верг­ну­то уз­ни­ком с него­до­ва­ни­ем.

Стра­да­ния Мит­ро­по­ли­та Пет­ра по­сле ви­зи­та Туч­ко­ва бы­ли на­столь­ко тя­же­лы, что спу­стя несколь­ко дней его па­ра­ли­зо­ва­ло; от­ня­лись пра­вая ру­ка и но­га. Ру­ка впо­след­ствии по­пра­ви­лась, а но­га так окон­ча­тель­но и не вы­здо­ро­ве­ла, что вы­зы­ва­ло за­труд­не­ния при ходь­бе.

По­сле аре­ста про­шло 9 ме­ся­цев, но Ме­сто­блю­сти­те­ля не вы­пус­ка­ли из оди­ноч­ки. 25 мая 1931 го­да он пи­сал Мен­жин­ско­му: "В на­сто­я­щее вре­мя я на­столь­ко из­ну­рен, что за­труд­ня­юсь дви­гать­ся, сто­ять и да­же го­во­рить. ...За все вре­мя аре­ста я еще ни ра­зу не ви­дел солн­ца... Убе­ди­тель­но про­шу Вас осво­бо­дить ме­ня из за­клю­че­ния и воз­вра­тить на ме­сто по­сто­ян­но­го жи­тель­ства, где бы я мог ос­но­ва­тель­но за­нять­ся ле­че­ни­ем у поль­зо­вав­ших ме­ня рань­ше про­фес­со­ров и иметь об­ще­ние с со­слу­жив­ца­ми ар­хи­ере­я­ми – мо­им За­ме­сти­те­лем и дру­ги­ми".

"Де­ло" Мит­ро­по­ли­та Пет­ра рас­смат­ри­ва­лось 23 июля 1931 го­да Осо­бым со­ве­ща­ни­ем ОГПУ, ко­то­рое по­ста­но­ви­ло: "По­лян­ско­го – Кру­тиц­ко­го Пет­ра Фе­до­ро­ви­ча за­клю­чить в конц­ла­герь сро­ком на 5 лет. Счи­тая срок с мо­мен­та на­сто­я­ще­го по­ста­нов­ле­ния", ины­ми сло­ва­ми, без за­че­та го­да, про­ве­ден­но­го в оди­ноч­ной ка­ме­ре. В адми­ни­стра­цию Ека­те­рин­бург­ской тюрь­мы на­прав­ле­на бы­ла слу­жеб­ная за­пис­ка, со­став­лен­ная со­труд­ни­ка­ми ОГПУ Агра­но­вым и Туч­ко­вым: "По­лян­ско­го (Кру­тиц­ко­го) Пет­ра Фе­до­ро­ви­ча, осуж­ден­но­го к за­клю­че­нию в конц­ла­герь, прось­ба со­дер­жать под стра­жей во внут­рен­нем изо­ля­то­ре".

По­сле объ­яв­ле­ния при­го­во­ра сле­до­ва­тель по­со­ве­то­вал Мит­ро­по­ли­ту Пет­ру рас­ка­ять­ся и на­пи­сать по­ка­ян­ное за­яв­ле­ние о сво­ем уча­стии в Со­ю­зе рус­ско­го на­ро­да.

– Я не толь­ко не участ­во­вал в та­кой ор­га­ни­за­ции, – от­ве­тил уз­ник, – но да­же и не слы­шал, чтобы по­доб­ная ор­га­ни­за­ция су­ще­ство­ва­ла в Со­вет­ском Со­ю­зе.

То­мясь в тю­рем­ном изо­ля­то­ре, свя­щен­но­му­че­ник тя­же­ло стра­дал от му­чи­тель­ных усло­вий его за­клю­че­ния, от усу­гу­бив­ших­ся бо­лез­ней. Не по­сти­гая еще всей ме­ры бес­че­ло­веч­но­сти той вла­сти, ко­то­рая об­рек­ла его без вся­кой ви­ны на тяж­кие стра­да­ния и смерть в нево­ле, он про­дол­жа­ет об­ра­щать­ся к сво­им па­ла­чам с за­яв­ле­ни­я­ми, в ко­то­рых про­сит об об­лег­че­нии сво­ей уча­сти.

"Я по­сто­ян­но стою пе­ред угро­зой бо­лее страш­ной, чем смерть, – пи­сал он. – Ме­ня осо­бен­но уби­ва­ет ли­ше­ние све­же­го воз­ду­ха, мне еще ни ра­зу не при­хо­ди­лось быть на про­гул­ке днем; не ви­дя тре­тий год солн­ца, я по­те­рял ощу­ще­ние его. ...Бо­лез­ни все силь­нее и силь­нее углуб­ля­ют­ся и при­бли­жа­ют к мо­ги­ле. От­кро­вен­но го­во­ря, смер­ти я не стра­шусь, толь­ко не хо­те­лось бы уми­рать в тюрь­ме, где не мо­гу при­нять по­след­не­го на­пут­ствия и где сви­де­те­ля­ми смер­ти бу­дут од­ни сте­ны. По­сту­пи­те со мной со­глас­но по­ста­нов­ле­нию, ...от­правь­те в конц­ла­герь..."

В июле 1933 го­да усло­вия за­клю­че­ния Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля бы­ли еще бо­лее уже­сто­че­ны: ему за­ме­ни­ли ноч­ные про­гул­ки в об­щем дво­ре на про­гул­ки в про­хо­жем дво­ри­ке, по­доб­ном сы­ро­му по­гре­бу, на дне ко­то­ро­го по­сто­ян­но скап­ли­ва­лась во­да, а воз­дух был на­пол­нен ис­па­ре­ни­я­ми от­хо­жих мест. Ко­гда за­то­чен­ный Мит­ро­по­лит впер­вые уви­дел но­чью свое но­вое ме­сто про­гул­ки, ему ста­ло дур­но; он ед­ва смог до­брать­ся до ка­ме­ры и не сра­зу по­том при­шел в се­бя.

Мит­ро­по­ли­та Пет­ра му­чи­ли для то­го, чтобы за­ста­вить его от­ка­зать­ся от Ме­сто­блю­сти­тель­ства. Он тяж­ко стра­дал от го­дич­но­го за­клю­че­ния, от бес­че­ло­веч­но­го со­дер­жа­ния в тюрь­ме, от из­ну­ри­тель­ных бо­лез­ней и, про­ся вла­сти об об­лег­че­нии сво­ей уча­сти, в этом он не мог пой­ти на­встре­чу тре­бо­ва­ни­ям вла­стей. Он знал, ка­кие па­губ­ные для Церк­ви по­след­ствия мо­жет иметь его от­ре­че­ние от зва­ния Ме­сто­блю­сти­те­ля. Объ­яс­няя свою по­зи­цию в за­яв­ле­нии вла­стям, Мит­ро­по­лит Петр пи­сал: "В сущ­но­сти Ме­сто­блю­сти­тель­ство лич­но для ме­ня не пред­став­ля­ет ин­те­рес, на­обо­рот, оно все вре­мя дер­жит ме­ня в око­вах гне­та... Но я дол­жен счи­тать­ся с тем об­сто­я­тель­ством, что ре­ше­ние дан­но­го во­про­са не за­ви­сит от мо­ей ини­ци­а­ти­вы и не мо­жет быть ак­том мо­ей еди­но­лич­ной во­ли. Сво­им зва­ни­ем я нераз­рыв­но свя­зан с ду­хов­ны­ми ин­те­ре­са­ми и во­лей всей По­мест­ной Церк­ви. Та­ким об­ра­зом, во­прос о рас­по­ря­же­нии Ме­сто­блю­сти­тель­ством, как не яв­ля­ю­щий­ся лич­ным во­про­сом, не под­ле­жит и лич­но­му усмот­ре­нию, в про­тив­ном слу­чае я ока­зал­ся бы из­мен­ни­ком Свя­той Церк­ви. Меж­ду про­чим, и в ак­те о мо­ем вступ­ле­нии име­ет­ся на­по­ми­на­ние, что я обя­зан не укло­нять­ся от ис­пол­не­ния во­ли Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, а сле­до­ва­тель­но, и во­ли под­пи­сав­ших­ся к ак­ту ар­хи­ере­ев ..., рав­но как и во­ли кли­ра и ве­ру­ю­щих, де­вя­тый год со­сто­я­щих со мной в мо­лит­вен­ном об­ще­нии". Со­хра­няя за со­бой зва­ние Ме­сто­блю­сти­те­ля ра­ди бла­га Церк­ви, це­ною тяж­ких му­чи­тель­ных стра­да­ний Мит­ро­по­лит Петр со­вер­шал по­двиг ис­по­вед­ни­че­ства.

Шли го­ды, а он оста­вал­ся в за­то­че­нии, где усло­вия его со­дер­жа­ния ста­но­ви­лись все бо­лее страш­ны­ми. Свя­щен­но­му­че­ни­ка пе­ре­ве­ли из Сверд­лов­ской в Верх­не­ураль­скую тюрь­му осо­бо­го на­зна­че­ния. Над­зи­ра­те­лям бы­ло за­пре­ще­но вы­во­дить его в та­кие ме­ста, где бы он мог встре­тить дру­гих уз­ни­ков. Срок его за­клю­че­ния за­кан­чи­вал­ся 23 июля 1936 го­да, но за две неде­ли до окон­ча­ния сро­ка Осо­бым со­ве­ща­ни­ем при НКВД СССР бы­ло ре­ше­но про­длить за­клю­че­ние Мит­ро­по­ли­та Пет­ра еще на 3 го­да. Пре­зи­ди­ум ВЦИК удо­вле­тво­рил хо­да­тай­ство Осо­бо­го со­ве­ща­ния НКВД о про­дле­нии сро­ка. 1 сен­тяб­ря 1936 го­да об этом бы­ло объ­яв­ле­но уз­ни­ку.

В кон­це 1936 г. в Пат­ри­ар­хию по­сту­пи­ли све­де­ния о смер­ти Ме­сто­блю­сти­те­ля Пат­ри­ар­ше­го пре­сто­ла. В ян­ва­ре 1937 го­да по нему от­слу­же­на бы­ла па­ни­хи­да в Бо­го­яв­лен­ском со­бо­ре.

В де­каб­ре 1936 го­да, со­глас­но за­ве­ща­нию Мит­ро­по­ли­та Пет­ра, со­став­лен­но­му 5 де­каб­ря 1925 го­да, мит­ро­по­ли­ту Сер­гию был усво­ен ти­тул Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля.

Меж­ду тем, Мит­ро­по­лит Петр был еще жив. Но в июле 1937 го­да по рас­по­ря­же­нию Ста­ли­на был из­дан при­каз о рас­стре­ле в те­че­ние че­ты­рех ме­ся­цев всех на­хо­див­ших­ся в тюрь­мах и ла­ге­рях ис­по­вед­ни­ков. В со­от­вет­ствии с этим при­ка­зом адми­ни­стра­ция Верх­не­ураль­ской тюрь­мы со­ста­ви­ла об­ви­не­ние про­тив Мит­ро­по­ли­та Пет­ра: "От­бы­вая за­клю­че­ние в Верх­не­ураль­ской тюрь­ме, про­яв­ля­ет се­бя непри­ми­ри­мым вра­гом Со­вет­ско­го го­су­дар­ства, кле­ве­щет на су­ще­ству­ю­щий го­судар­ствен­ный строй ..., об­ви­няя в "го­не­нии на Цер­ковь", "ее де­я­те­лей". Кле­вет­ни­че­ски об­ви­ня­ет ор­га­ны НКВД в при­страст­ном к нему от­но­ше­нии, в ре­зуль­та­те че­го яко­бы яви­лось его за­клю­че­ние, так как он не при­нял к ис­пол­не­нию тре­бо­ва­ние НКВД от­ка­зать­ся от са­на Ме­сто­блю­сти­те­ля Пат­ри­ар­ше­го пре­сто­ла".

2 ок­тяб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД по Че­ля­бин­ской об­ла­сти при­го­во­ри­ла Мит­ро­по­ли­та Пет­ра к рас­стре­лу. Свя­щен­но­му­че­ник Петр был рас­стре­лян 27 сен­тяб­ря (10 ок­тяб­ря) в 4 ча­са дня, увен­чав свой ис­по­вед­ни­че­ский по­двиг про­ли­ти­ем му­че­ни­че­ской кро­ви за Хри­ста и Цер­ковь. Ме­сто по­гре­бе­ния свя­щен­но­му­че­ни­ка Пет­ра оста­ет­ся неиз­вест­ным.^[2]

При­ме­ча­ния

^[1] Игу­мен Да­мас­кин. "Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви XX сто­ле­тия". Тверь, Из­да­тель­ство "Бу­лат", т.1 1992, т.2 1996, т.3 1999, т.4 2000, т.5 2001.

^[2] Со­став­ле­но по: Пат­ри­ар­ший Ме­сто­блю­сти­тель свя­щен­но­му­че­ник Петр, Мит­ро­по­лит Кру­тиц­кий.
Иеро­мо­нах Да­мас­кин (Ор­лов­ский). Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви XX сто­ле­тия, Жиз­не­опи­са­ния и ма­те­ри­а­лы к ним. Кн.2. Тверь, 1996, стр.341-369: При­ме­ча­ния (80-92); стр. 470-511.