Люди постарше хорошо помнят, как в школе учителя, начиная урок о Донбассе, первым делом говорили о том, что здесь проживают люди более чем ста национальностей. Если сегодня пройти по улицам Донецка, то можно увидеть, насколько интернационален шахтерский край. Рука об руку встали на защиту Народной Республики и русский, и украинец, и осетин, и бурят, и казах. Сегодня Народная Республика – это СССР в миниатюре. Если вернуться несколькими столетиями назад, то можно вспомнить, что и развивался Донбасс как край исключительно интернациональный. Хотя были в его жизни периоды насильственной украинизации. Заканчивались они всегда полным поражением любителей гнуть через колено.
Итак, откуда же есть и пошла Донецкая земля? Мы не будем брать во внимание времена кочевников и разгул татаро-монгольского ига. Слишком уж далеко. Хотя и те времена оставили след в демографической истории Донбасса. Для начала обратимся к этническому составу Юзовки столетней давности.
Донбасс – русская земля
«Кто-то в свое время очень правильно назвал Донбасс котлом, где за многие годы перемешались разные нации и народности. Но все-таки преимущественно этот край шахтеров и металлургов населяли именно выходцы из российской глубинки, – рассказал донецкий краевед Валерий Степкин. – Например, в конце девятнадцатого века двадцать шесть процентов всех жителей Бахмутского земства составляли выходцы из Орловской, Владимировской, Калужской, Тамбовской и других центральных губерний. Девятнадцать процентов – переселенцы из южных и юго-западных губерний. К ним относятся Донские области, Курская и Харьковская губерния, Киев и Полтава. Тогда ведь и слова «Украина» как такового не было. В архивных документах такого различия нет. Ехали в Донбасс крестьяне из сельскохозяйственных районов заработать денег. Многие здесь и оставались. Сохранились статистические данные семнадцатого года. Тогда в местечке Юзовка проживали пятьдесят четыре тысячи человек. Тридцать две тысячи из них составляли великороссы, десять тысяч – евреи и только семь тысяч – малороссы. Далее по численности населения следовали поляки, белорусы, армяне, татары, казахи, англичане, цыгане и немцы. Остальных было чуть.»
Если брать бывшие территории губерний, то тут тоже сохранялись примерные пропорции. Исключение составляли лишь греки, которые заселяли Приазовье. Тяжелый, опасный труд в шахтах, у доменных печей и мартенов, а также довольно суровые условия жизни переплавляли это вавилонское многообразие в уникальную местную ментальность. В результате народ здесь становился и суровее, и грубее, и жестче, чем в других регионах страны. Но он всегда был открыт душою, трудолюбив, не увиливал ни от какой работы, не боялся никаких трудностей. Его языком был язык промышленности – русский. Именно русский дух был самым характерным для интернационального населения Донбасса.
Поражение насильственной украинизации
После революции, когда Донбасс искусственно присоединили к территории Украины, он еще долго был русскоязычным регионом и даже жил по российским законам. Трагедией для него стал 1923 год, когда на всесоюзном уровне был издан закон об украинизации. Ответственными за столь важное мероприятие сделали националистов Скрыпника и Хмелевого.
«Украинизация русскоязычных регионов Донбасса, Слобожанщины, Новороссии была тотальной и проводилась самыми жесткими методами, – говорит историк и политолог Владимир Корнилов. – Ее пик пришелся на десятилетие после двадцать третьего года. Хотя вопреки расхожему мнению ряда историков со смертью Скрыпника, Хвылевого и иже с ними она не прекратилась, а всего лишь была несколько смягчена. Я располагаю материалами донецких партийных собраний, рассказывающих об украинизации еще в начале сорок первого года. Так что можно смело утверждать, что период сталинской украинизации длился с двадцать третьего по сорок первый год и сразу же сменился украинизацией фашистской.
Абсурдность этой затеи заключалась в том, что закон обязывал всех русскоязычных сесть за парты и зубрить украинский язык. На него переводились все документы, печатные издания.
«По понятным причинам в Донецком бассейне до семнадцатого года украинских газет не было, –продолжает Владимир Корнилов. – Попытки издавать украиноязычную прессу оканчивались полным провалом в связи с отсутствием спроса. Большевики сразу после революции постарались сбалансировать ситуацию, введя украиноязычные статьи в русские издания. К двадцать третьему году в Донбассе издавалось семь журналов, из них пять – на русском языке, а два – на русском и украинском. Из девяти газет восемь было русскоязычными и одна – двуязычной. В двадцать четвертом году в Старобельске начали выпускать газету «Донецкий пахарь» на украинском языке. А затем пронеслось тотальное закрытие русскоязычной прессы, несмотря на сопротивление местных редакций и самое главное – читателей!»
К апрелю 1934 года в Донецкой области из 36 местных газет 23 было полностью украиноязычными, восемь – на две трети украиноязычными, три газеты издавалось на греко-эллинском языке. Русских газет осталось всего лишь две. С 1933 года началась борьба с «перегибами» в украинизации. Однако проблема была не в «перегибах», а в том, что таким образом шло наступление на русскую культуру. Потом, через много лет, ситуация повториться уже в более уродливом виде.
Как на шахтах угольных бандеровцев приветили
Накануне войны политическое руководство страны совершило роковую ошибку. После присоединения Западной Украины партия и правительство пришли к выводу, что жителей нужно социализировать, переселив их на восток. Западенцы жили в те годы очень зажиточно по сравнению с донецкими шахтерами – как паны. У них были счета в польских банках, определенный уровень благосостояния. А их по комсомольским путевкам пытались направить на работу в шахты.
По мнению донецкого историка Алексея Мартынова, Донбасс к тому времени стал ведущим, если не образцовым регионом Советского Союза и Украинской ССР, ареной реализации советского социалистического проекта. Тогда на Донбасс приходилось 47,1% выплавки стали в СССР и 45,3% союзного производства проката. При этом по производству стали и проката заводы Украины опередили Францию, Чехословакию, Бельгию, Японию и Польшу, а Макеевский металлургический комбинат имени Кирова производил чугуна больше, чем Италия и Польша вместе взятые. По добыче угля УССР занимала четвертое место в мире – 54,1% добычи угля в СССР. Надо ли напоминать, что тогда на предприятиях Донбасса работали люди всех национальностей, но подавляющее большинство были русскими. Теперь их решили разбавить западными украинцами.
Но социализация, как свидетельствует история, полностью провалилась, так как «паны» разбежались. А вскоре началась война.
Вторая, уже послевоенная социализация была более удачной. Бежать было уже некуда, да и миграция на восток для многих бандеровцев, запятнавших себя сотрудничеством с гитлеровцами, была выходом из ситуации. Так, в котел, где за много лет уже органично перемешались нации и народности, попало и нечто, выходящее за рамки традиционной рецептуры. Однако часть жителей Западной Украины все-таки социализировались. Идеологическая работа в советское время была поставлена на высокий уровень.
Независимость… от русской культуры
Очередным наступлением на русский язык и культуру стали годы так называемой независимости.
«Украинский национализм объявил войну великой культуре, всем русским, проживающим в Донбассе. А ведь на территории бывшей Донецкой области родились и занимались творчеством и композитор Сергей Прокофьев, и филолог Владимир Даль, и писатель Всеволод Гаршин. Актер Василий Быков, певцы Юрий Гуляев и Юрий Богатиков, полярный исследователь Георгий Седов – уроженцы Донбасса. Вспомним также пионера российского кинематографа Александра Ханжонкова, Героев Социалистического Труда Алексея Стаханова и Никиту Изотова, четырехкратного чемпиона мира по тяжелой атлетике Юрия Власова и сотни тысяч других достойных людей, – говорит общественный деятель, один из руководителей партии «Русский блок» Сергей Бунтовский. – Все годы независимости русский язык не имел никакого статуса на территории Донецкой и Луганской областей. И это несмотря на то, что на всеобластном референдуме в девяносто четвертого года более девяноста процентов жителей Донецкой области высказались за государственный статус русского языка. Воля народа была проигнорирована власти предержащими. Год от года сокращалось количество школ с преподаванием русского языка, количество детских де-юре русскоязычных садиков было сведено к минимуму. В вузах русский язык еще как-то существовал, но не столько благодаря, сколько вопреки желанию властей.»
Последней каплей терпения жителей востока стал майдан, организованный профашистской верхушкой.
Сегодня республика взяла курс на развитие русской культуры и языка, а в общественной жизни – на интернационализм. Никому не будет запрещено выбирать язык обучения. Но все же русский язык как язык межнационального общения будет иметь законный приоритет. Здесь стоит взять за образец политику Беларуси и президента Александра Лукашенко. Он честно в самом начале заявил, что нужно смотреть правде в глаза. Белорусский язык беден. Да, он будет развиваться и изучаться в школе. Но без русского языка страна умрет.
Сегодня Донецкая Народная Республика возвращается к своим истокам. И задача интернационального сообщества, объединенного языком межнационального общения, – скорее победить врага, посягнувшего на волю народа. За что воюют здесь русский и украинец, казах и осетин, бурят и кабардинец? Вот слова одного из защитников республики, под которыми может подписаться каждый:«Возвращается то, с чем наши деды боролись много лет назад, то, что не добили они когда-то. Нацизм поднял голову. В Киеве властвуют потомки фашистов-бандеровцев. Мой дед воевал с ними в пятидесятые годы прошлого века. Сегодня их потомки пытаются взять под контроль страну. Но мы понимаем, что здесь они не остановятся, они пойдут на Россию. Мы стоим здесь для того, чтобы остановить их, а потом построить государство, основанное на принципах взаимоуважения, добра и созидания».
