На Западе так много говорили о мифологической «изоляции» России, что это слово вольно или невольно прочно вошло в предпраздничный политический лексикон. И, как выяснилось, не случайно. Во время юбилейного военного парада на столичной Красной площади аллегория «изоляция» всякий раз приходила на ум при прохождении мимо праздничной трибуны ровного строя очередной иностранной колонны участников. И потихоньку, шаг за шагом, в такт движению парадных коробок по исторической брусчатке, появлялось и росло ощущение, что изоляция действительно, как говорится, имеет место быть. И что оказался в ней никто иной, как Запад, который в преддверии славного победного юбилея усиленно рыл России яму — не только санкционную, но и морально-политическую, и главное, — историческую. Но сам в итоге в нее и угодил, попытавшись организовать неудачную «блокаду» и «бойкот» майских торжеств. Тем временем по площади, маршируя под знаменами Великой Победы, прошли воинские подразделения из стран СНГ, причем, не только ближайших союзниц России по ОДКБ, а также представители армий Народного Китая, Индии, Монголии, Сербии, ряда африканских стран. По сути, это большая и без сомнения лучшая часть человечества. За бортом же этого всеобщего, коллективного праздника оказались Европа, Северная Америка, да еще их японский то ли придаток, то ли «непотопляемый авианосец».
Как говорится, Бог шельму метит: помолись — и бесы сгинут. Вот они и сгинули. Праздновать Победу отказались именно те, кто отвечает за подготовку и развязывание Второй мировой войны. Наряду со странами бывшей «антикоминтерновской» оси — Германией, Италией и Японией, а также с их экс-сателлитами из государств, которые возглавлялись диктатурами Франко, Салазара, Хорти, Антонеску, Пилсудского — в этом списке закономерно оказались еще и англосаксонские покровители мирового фашизма. Эти «вдохновители и организаторы» всех беспримерных преступлений и злодеяний против человечества и человечности. Эти лицемеры и профессиональные конъюнктурщики, чью собирательную физиономию даже гестаповец Мюллер — и тот назвал «западной свалкой мусора, которая толкует о Боге, но запросто уморит голодом целый народ, если сочтет, что это в ее интересах» (Шелленберг В. Лабиринт. Мемуары гитлеровского разведчика. М., 1991. С. 311).
И правда: о чем, к примеру, говорил бы в этот день, стоя около Вечного огня у кремлевской стены, тот же Барак Обама, если бы приехал в Москву? Про «нацистских злодеев и преступников, попиравших принципы демократии и права человека» и при этом выкормленных и приведенных Америкой к власти в крупнейшей европейской стране? Про «подвиги борцов с фашизмом», с которым наши воины годами сражались один на один, а англосаксы откупались тушенкой и «студебеккерами»? Про «совместный воинский подвиг союзников по Антигитлеровской коалиции», из которой его предшественники спали и видели как убежать, договорившись за спиной Москвы если не с Гитлером, то с Гиммлером, чтобы не пустить победителей фашизма в центр Европы?
Заранее ведь известно, что американский президент вынужден был бы лгать и изворачиваться. Вот он и не приехал. Ведь никогда и ни за что не признал бы ни нынешний, ни любой другой обитатель Белого дома откровенно фашистский характер американских агрессий против Сербии, Ирака, Ливии. Или варварского убийства тысяч собственных граждан 11 сентября 2001 года ради изобретения повода для «борьбы с терроризмом» в Афганистане. Или подрывных действий против Косово, Сирии, Египта и других арабских стран Ближнего и Среднего Востока. И не попросил бы он прощения у русских и других народов Советского Союза за те игры, которые велись Западом, чтобы натравить на нашу страну Гитлера. Разные игры: от создания его режиму полноценной военной экономики на американских инвестициях и технологиях до остановки подготовки нацистского вторжения на Британские острова и переориентации его на Восток, предпосылкой к которому послужил англо-американский олигархический сговор мая 1940 года. Именно он остановил гитлеровские танковые армады на подступах к Дюнкерку. И именно оттуда в панике, бросая технику, эвакуировался разгромленный во Франции британский экспедиционный корпус. Многих его участников ради концентрации и сохранения сил для будущей войны с СССР через четыре года практически без всякого сопротивления со стороны вермахта и люфтваффе проведут по Западной Европе, имитируя липовое «участие» в этой самой Антигитлеровской коалиции.
И что мы от отсутствия у нас в гостях этих фарисействующих «морализаторов» потеряли? Только приобрели — воздух в этот день в Москве был чище, солнце ярче, а майский ветерок — свежее, чем в памятные даты, отмеченные их присутствием.
И разве нужен нам был в этот праздничный день на Красной площади оркестр бундесвера, предшественников которого из-под стен столицы гнали в декабре 1941 года, после знаменитого исторического парада? Того самого бундесвера, который усилиями определенных поборников присно памятного «европейского проекта» уже попирал наши святыни на «Кремлевских зорях»? Или нам не хватает отметившихся в свое время в таком же качестве шотландских волынщиков?
Итак, в юбилейный день 9 мая 2015 года на Красной площади Москвы началось, по большому счету, если называть вещи своими именами, практическое оформление даже не блока или коалиции. А НОВОГО МИРА — мира объединенных народов и цивилизаций, альтернативного уходящему в прошлое СТАРОМУ, «западноцентричному» миру. Чего стоит хотя бы договоренность Владимира Путина и Си Цзиньпина совместить строительство Евразийского союза и «Великого шелкового пути», то есть, по сути, создать единое пространство «большой» Евразии, «сердцем» которой являются Россия и Китай. И именно стратегическое партнерство наших двух стран и народов, восстановление которого в XXI веке будущие историки признают величайшей заслугой обоих лидеров, рука об руку стоявших на параде Победы, указывает той же Европе ее истинное и, признаем, заслуженное место в углу западной, периферийной оконечности Евразии. Хвост собакой вилять не может, господа, даже если очень хочет и периодически пытается делать это в формате давно обанкротившейся, но до сих пор не сданной в архив, судя по событиям на Украине, стратегии «Drang nach Osten». Хотят отделить себя от нас новым «железным занавесом», как это в марте 1946 года проделал в Фултоне Уинстон Черчилль, через речь которого красной нитью прошел рефрен об «исключительности» «народов, говорящих на английском языке», — пожалуйста. Только должно быть ясное понимание, что тем самым они загоняют в гетто пресловутой изоляции не нас и не наших иностранных друзей, участвовавших в юбилейном параде. А исключительно самих себя, существенно сокращая тем самым ареал своего геополитического влияния и собственными руками обращая в прах прежние позиции своей квазикультуры, постхристианской, по-мещански потребительской, «неглубокой» и «примитивной» по признанию даже Збигнева Бжезинского.
Но старый мир тем временем пытается делать вид, будто ничего не происходит. Изображает, что живет обычной жизнью, привычными заботами, хотя прекрасно понимает, что «теленочек маленький, на всех не хватает». Не просто так не хватает, а не хватает без дальнейшего закабаления народов. Ведь ущербность западного капитализма — отнюдь не в преобладании частной формы собственности, в чем его любят упрекать больше всего. А совсем в другом. В колониальной, человеконенавистнической сущности, когда собственное паразитическое благополучие добывается эксплуатацией, а при необходимости и уничтожением других стран и народов. Именно это и предотвращает классовую борьбу в империалистических метрополиях. И именно на это Фридрих Энгельс указывал еще в «Предисловии к „Положению рабочего класса в Англии“», когда свидетельствовал, что английский рабочий класс занят тем, что вместе с буржуазией пользуется результатами грабежа колоний (Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. В 2-х т. М., 1952. Т. II. С. 398).
И коль скоро формирование НОВОГО МИРА, исходной «точкой сборки» в котором, похоже, становится общая Великая Победа над ЗАПАДНЫМ — подчеркнем это — фашизмом и нацизмом, является реальностью современности, то и Запад, лишенный доступа к неоколониальным ресурсам, начинают раздирать внутренние дрязги по поводу того, «кто заплатит за банкет». Евро катится под откос по отношению к доллару, ибо каждый из участников будущей зоны свободной торговли (ЗСТ) между Северной Америкой и Европой тянет одеяло на себя. Лидеры «старой» Европы фрондируют из-за Украины с Вашингтоном тоже не из высокоморальных, принципиальных соображений, а из страха перед большой войной вблизи своих границ, которая для Америки, напротив, — «манна небесная» и способ в очередной раз поживиться и решить свои проблемы за чужой счет. Как это было проделано в двух мировых войнах и в начале 90-х годов, после распада Советского Союза. Сами европейские лидеры, фрондируя, тем не менее, ведут себя, мягко говоря, двусмысленно, если не сказать проституционно. Но по отношению уже не к США, а к России.
Посмотрите на динамику перемещений тех же первых лиц Германии. Глава МИД Франк-Вальтер Штайнмайер в канун 9 мая летит в Сталинград и, отметившись там верноподданническими антинацистскими высказываниями, возвращается в Берлин, где на заседании в городском сенате, посвященном 70-летию окончания военных действий в германской столице, ведет себя более чем двусмысленно (http://www.fondsk.ru/news/2015/05/04/berlin-70-let-spustja-33125.html).
А на следующий день после праздничных торжеств ожидается приезд в Москву уже канцлера Ангелы Меркель, которая, как видим, изворачивается до потери лица, чтобы, как в той народной пословице, «и рыбку съесть, и косточкой не подавиться». (И в Москве «отметиться», вслед за дефиле Штайнмайера в городе-символе на Волге, и выговор из «вашингтонского обкома» по поводу «атлантической нелояльности» не схлопотать). Как хочешь, так и вертись! И ведь вертятся — что один, что вторая, наивно полагая, видимо, что все эти унизительные маневры никто не видит и не дает им соответствующих оценок ни в России, ни в мире, ни в самой Германии. Или во Франции, президент которой Франсуа Олланд, сыграв на опережение, несколькими днями раньше успел заблаговременно отщипнуть свой кусочек «рыбки» в далеком от Красной площади Ереване.
Ну, и какая здесь «изоляция» России, о которой толкует Обама, с грустью наблюдая через океан за лихорадочными телодвижениями лидеров ЕС, которые явно не желают в угоду Вашингтону ссориться с Москвой, но при этом изо всех сил мечтают, чтобы им за это ничего не было? Что это — политический цирк? Или оставшиеся после его отъезда «клоуны»? Нет: просто фундаментальное непонимание, что кроме материальных интересов существуют идеальные, высшие, метафизические, экзистенциальные смыслы бытия, недоступные тем, кто давно уже, ничтоже сумняшеся, разменял свое христианское первородство на чечевичную похлебку поклоняющегося мамоне «потребительского общества». А также незнание, кроме смыслов, еще и законов бытия, выражаемых простой, предельно жесткой и хорошо известной формулой Михаила Лермонтова: «Но есть и Божий суд, наперсники разврата!..».
Вместе с нынешними западными лидерами, которые снова, как и в канун Второй мировой войны, демонстрируют «масштаб исторического мышления», даже близко не дотягивающий до минимально необходимого в современной обстановке уровня, от празднования Великой Победы бегут и наиболее знаковые фигуры так называемого российского «демократического», а на самом деле либерально-компрадорского, спектра. Вот, например, один из августовских разрушителей СССР Юрий Афанасьев. В канун Дня Победы с отмечающей юбилей исторического триумфа Родины он подался в Польшу. И на конференции, устроенной наследниками диктатора Пилсудского на родине «Солидарности», в Гданьске, принялся «развенчивать исторические мифы». Обвинив российские власти в «сокрытии исторической правды», этот, с позволенья сказать, «историк», уподобляясь другому такому же «историку» — шоколадному олигарху и по совместительству президенту «незалежной» Петру Порошенко — ошарашил честной мир невиданным «открытием». Оказывается, ни русского человека, ни такого государства, как Киевская Русь, «никогда не было». А вся российская мифология «была разработана, чтобы скрыть существование Украины», — так считает этот Афанасьев (http://www.regnum.ru/news/polit/1922767.html).
Маленький штрих: в открываемом приведенной гиперссылкой материале Афанасьев представлен «основателем РГГУ» — Российского государственного гуманитарного университета, что в общем-то нонсенс. Нынешний РГГУ — это бывшая Высшая партийная школа (ВПШ) при ЦК КПСС. До революции, с 1908 года, в этом здании располагался народный университет, основанный генералом Альфонсом Шанявским, из которого и вышел предшественник ВПШ — московский Коммунистический университет. После августовских событий 1991 года здание по сути «экспроприировали» запретившие компартию радикальные ельцинисты из числа «демократов-путчистов». Причем, захвативший комплекс зданий ВПШ ректор скромного Историко-архивного института Юрий Афанасьев действовал обыкновенным нахрапом, «именем революции» отхватывая учебное заведение, к которому ни он, ни его институт никогда не имели решительно никакого отношения. И получилось у него это только потому, что этот «прораб перестройки» являлся тогда одним из сопредседателей подрывного антисоветского движения «Демократическая Россия». (Двое других — поп-расстрига Глеб Якунин и нынешний глава движения «За права человека» Лев Пономарев). Так что насчет «вклада» Афанасьева в «создание РГГУ» вполне можно аргументировано поспорить; скорее, речь идет об обыкновенной приХватизации «по Чубайсу», только осуществленной до Чубайса и видимо ставшей для него впоследствии своеобразным «руководством к действию». И о последующей перевербовке Афанасьевым профессуры ВПШ, о методах которой по Москве в те первые постсоветские годы ходили настоящие легенды.
Другой, не менее показательный штрих, который в нынешних польских «гастролях» Афанасьева многое объясняет. В 2006 году в Москву со специальным визитом прибыл правящий князь Монако Альбер II и привез предложение российской элите «включить нашу страну в Европу». Но не целиком, а по частям. И для начала отделить Северный Кавказ. «Системно-либеральная» часть элиты, в отличие от консерваторов, объединившихся вокруг Путина, встретила это предложение с неподдельным энтузиазмом. И именно Афанасьеву, видимо, как одному из будущих организаторов и исполнителей этого постыдного проекта, Борис Стругацкий, тогда — «говорящая голова» соответствующих групп интересов, адресовал характерное послание о том, что расчленение страны должно начаться с «проигранной войны». Этой войной, как убедительно доказывал в свое время Сергей Кургинян, должен был стать грузино-югоосетинский конфликт 2008 года, спровоцированный преступным режимом Михаила Саакашвили.
План имени Стругацкого — Афанасьева приказал долго жить; одного из этих фигурантов уже нет в живых, а вот второму неймется до сих пор. В расправляющей плечи России он сегодня не у дел. И понимая, что слушать его псевдонаучные бредни, а главное платить за них гонорары здесь, на Родине, никто не готов, Афанасьев и двинулся в Польшу. Там, правда, этот досужий бред тоже не нашел, да и не мог найти нужного отклика: будь наш «герой» чуть-чуть поумнее, он бы это понял заранее. Ведь нынешняя бандеровская Украина, отнюдь не отрицающая, кстати, существования Киевской Руси, а пытающаяся оспаривать первородство ее русскости у нынешней России, отрицая при этом перемещение русского центра из Киева во Владимир, затем в Москву, Санкт-Петербург и обратно в Москву, — прямой конкурент Польши. Ибо претендуя на свою «русскость», она видит себя некоей «альтернативной Русью» — «европейской», противостоящей «азиатской» Москве. Гримаса истории в том, что до Переяславской Рады (1654 г.) нынешняя Украина находилась под поляками, пребывая в качестве угнетаемого национального и конфессионального меньшинства. И тогда именно Речь Посполитая присвоила себе эту самую роль антимосковской «альтернативы», от чего Киев в итоге вынужден был спрятаться под защиту русского царя. Заметим, что еще московского, а не петербургского.
Если бы польские католики выиграли конкуренцию у московского православия, с евразийскими мусульманами общий язык они бы не нашли. И граница «западного варианта» такой мифологической Руси-Польши прошла бы в лучшем случае по среднему течению Волги, превратившись в арену кровопролитного противостояния с исламом. Из этого следует, что территорией мира и спокойствия наши земли стали только после воцарения над ними власти Москвы, и никакой другой приемлемый с точки зрения сохранения народа исход в истории был решительно невозможен.
Оказавшись после ряда разделов на периферии русского мира, Польша, как и пребывавшая в ее составе до Переяславля Украина, ведут теперь геополитическую борьбу не только с Россией, но и между собой. И на кону в этой борьбе, в которую корнями уходят все проблемы польско-украинских отношений и прежде всего трагическая память о Волынской резне, — роль центра периферийной российско-антироссийской «альтернативной» консолидации, за которую и перетягивают «канат» истории Киев с Варшавой. С некоторых, впрочем недавних, пор в это перетягивание норовит вступить и Минск, но тщетно. Надо ли сомневаться в очевидном: неизменный проигрыш ожидает все перечисленные стороны, а Россия, как это всегда случалось в истории, останется для русского мира подлинным и единственным центром притяжения. Или, по-научному, аттрактором, и думаю, что это слово Юрию Афанасьеву все-таки знакомо. Страшно далеки все эти euroпейские теоретики, не помнящие или просто не ведающие своего родства, и от подлинной истории, и от творящего ее народа.
И потому этот юбилей Великой Победы — первый в постсоветские времена, который наша Родина встречает на настоящем историческом подъеме, запомнится нам всем надолго. И это — только начало. Крот истории, пусть и неспешно, но роет. А первая ласточка, как известно, весны не делает, но тенденцию указывает безошибочно.
