Родным и близким народного артиста РСФСР Л.В. Куравлева
Уважаемые Василий Леонидович и Екатерина Леонидовна!
Дорогие братья и сестры!
Глубоко опечален известием о кончине Леонида Вячеславовича Куравлева.
Имя Леонида Куравлева знакомо, без преувеличения, каждому нашему соотечественнику, с детства воспитанному на фильмах с участием почившего. Яркий и талантливый артист, обладающий добрым чувством юмора, Леонид Вячеславович вписал знаменательную страницу в историю советского и российского кинематографа, а созданные им художественные образы полюбились миллионам зрителей.
Вместе с тем, несмотря на поистине всенародную славу и почет, которыми был окружен почивший, в обычной жизни Леонид Вячеславович оставался скромным человеком, был глубоко верующим христианином, стремившимся соизмерять свои поступки с высокими евангельскими идеалами.
Великодаровитый и Многомилостивый Господь, времена и сроки в Своей власти положивший (Деян. 1:7), да примет с любовью душу новопреставленного Леонида в Объятия Отча, простив ему всякое согрешение, и вселит во обители небесные, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная.
С искренними соболезнованиями
+КИРИЛЛ, ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ
31 января 2022 г.
***
На смерть Леонида Куравлева
08.10.1936 – 30.01.2022
Есть актёры, словно делегированные самим народом, гущей его и плазмой: для того, чтобы, играя, говорили за него – ярко, образно, великолепно…
Они получают звания – но их образ настолько соответствует понятию «народности», что – в принципе – они им не нужны.
Таким был Леонид Куравлёв – любимец поколений…
…он дебютировал рано, будучи студентом, и его роль в фильме Шукшина: столь же народного – «Из Лебяжьего сообщают» - словно связала двух уникальных мастеров…
Вот фильм «Живёт такой парень», вот Пашка Колокольников - шофёр, гоняющий грузовики по Чуйскому тракту; он встречается с разными людьми, и галерея образов, точно отражающаяся в его жизни, чётко показывает срез тогдашней: простой, крепкой, рассчитанной надолго, лишённой тотального эгоизма, не рассечённой пустой прагматикой…
Куравлёв всегда очень чётко очерчивал образ: будь блистательно исполненный Шура Балаганов, или ловкий вор Милославский; причём в равно мере комедийные краски и драматическая густота были доступны ему…
…он совершенный ребёнок – Балаганов, его и судить-то нельзя: запутавшийся такой, забавный, большой ребёнок…
Куравлёв мог играть в сказке: как светел старый солдат из «Двенадцати месяцев»! он мог играть знаменитого, одинокого Робинзона; он всегда был собою, и, через это бытование, выражал то высокое, народное, что соотносимо с самой душой оного.
Какой забавный Иван Фёдорович Шпонька!
Как основателен помещик Муромский!
Классика входила в его киножизнь Куравлёва естественно – как он проходил её возвышенными коридорами, увеличивая меру гармонии в мире.
Именно так – именно в таком варианте актёрская работа приобретает возвышенный смысл: без него – она просто набор приёмов, наработанного умения…
Порой казалось Куравлёв не играет: столь естественен был киноязык его работ: он растворялся в них, жил ими, и души людей согревались теплом и светом…
Сложно представить историю советского кинематографа без него.
Сложно представить и дальнейшее кино – без Куравлёва.
Все уходят, в том числе и народные любимцы; но значение ими сделанного только возрастает с годами.
