Пять лет назад, к 75-летию контрнаступления Красной армии под Москвой некто Бильжо – врач-психиатр, предпочитавший зарабатывать на жизнь как карикатурист и ресторатор, разразился «откровениями» насчет Зои Космодемьянской. Упитанный Бильжо наговорил много гнусностей по адресу юной героини: начиная с того, что «она страдала шизофренией», и заканчивая утверждением, что никакого подвига она не совершила. За подвиг молчания (Зоя, несмотря на пытки, назвала лишь свое, да и то вымышленное имя Таня) современники, по уверению Бильжо, приняли «кататонический ступор с мутизмом», когда человек с трудом двигается, выглядит застывшим и молчит.
Хорошо ответил тогда этому карикатуристу корреспондент «Комсомолки» Дмитрий Стешин: «Если бы Андрея Бильжо били несколько часов, потом изнасиловали – много раз, потом поводили голого по морозу и вырвали ногти, он бы «на подиуме», под петлей, впал бы в «кататонический ступор с мутизмом» или держался бодрячком и шутил? Но, скорее всего, до этого бы просто не дошло. Полагаю, было бы рассказано все, о чем упорно молчала Зоя. И нашлось бы для этого множество причин, как находили их для себя те, кто сотрудничал с врагами».
Фашисты повесили Зою 29 ноября 1941 года. 80 лет, минувших с момента подвига Зои, как не бывало. А не прошедших «тест на полицая», вроде психиатра-карикатуриста, всё больше: тех, кто избавился от «химер людоедского советского режима» или родился с нравственной патологией. Для кого за Родину умереть в бою – шизофрения.
И всё же большинство вокруг – смею верить – люди нормальные, на дух не переносящие психологию полицая. Для них Зоя Космодемьянская – героиня. И вспомнят о ней в эти дни с болью и гордостью за то, что были у нашего народа такие дочери.
Да, война – дело неженское. Однако та ярость благородная, которую вызвали в советских людях зверства оккупантов на нашей земле, не позволяла оставаться дома ни седовласому ветерану Первой мировой, ни восемнадцатилетней девчонке. Вчерашняя школьница Зоя пошла в действующую армию добровольцем. После краткого обучения в разведывательно-диверсионной войсковой части № 9903 Западного фронта 27 ноября она в составе группы из трёх человек вышла на боевое задание в район деревни Петрищево Рузского района Московской области.
«В этой глухой деревушке немцы расположили часть армейской радиоразведки. Она перехватывала наши радиопереговоры, устраивала эфирные помехи. В те дни советское командование планировало мощное контрнаступление. Стало необходимым вывести вражескую станцию из строя, хотя бы на некоторое время. Охраняли надежно. Мы посылали несколько групп – никто задания не выполнил», – вспоминал после войны командир в/ч № 9903 полковник А.К. Спрогис.
Это к репликам «благоразумных» знатоков истории насчет того, что Зою и ее товарищей посылали поджечь конюшню.
Во время выполнения задания разведчики рассредоточились и смогли поджечь несколько строений. Один из них – Василий Клубков – был схвачен немцами. Руководитель группы Борис Крайнев не дождался Зои и Клубкова в условленном месте встречи и смог благополучно вернуться к своим.
Зоя, хотя и осталась одна, вновь пробралась в Петрищево, чтобы завершить выполнение задания. Однако и немцы, и местные жители уже были настороже. Зоя была замечена пособником оккупантов С.А. Свиридовым и задержана. На допросах, сопровождавшихся жестокими истязаниями, девушка не сказала гитлеровцам ничего, даже скрыла свое настоящее имя, назвавшись «Таней из Москвы».
Утром 29 ноября её, истерзанную, почти обнаженную, босую, повели на казнь. Для Зои нацисты соорудили виселицу, на грудь девушки повесили табличку с надписью: «Поджигатель» и начали фотографировать (эти снимки позднее обнаружили у убитого немецкого офицера). Уже с петлей на шее Космодемьянская крикнула: «Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать!» На нее замахнулся немецкий офицер, ожидая, что она замолчит, но Зоя продолжила: «Товарищи, победа будет за нами. Сколько нас ни вешайте, всех не перевешаете – нас 170 миллионов…» Зная, что наступают последние секунды ее жизни, она еще и подбадривала людей: «Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь...»
«Её вешали, а она речь говорила. Её вешали, а она всё грозила им…» – услышал корреспондент «Правды» Петр Лидов от потрясенного увиденным свидетеля казни в Петрищеве пожилого крестьянина. 27 января 1942 г. из статьи Лидова «Таня» о подвиге тогда еще неизвестной девушки узнала вся страна.
Петрищево было освобождено в конце января 1942 г. Личность Зои Космодемьянской была идентифицирована. Страна узнала и подлинное имя героини. 13 февраля 1942 г. указом Президиума Верховного Совета СССР Зое было присвоено звание Героя Советского Союза. На 86-м километре Минского шоссе в 1957 г. ей был установлен памятник.
Зоя стала одним из главных героических образов войны. И это не результат большевистской пропаганды, как пытаются убедить нас критики советского строя. Образы Зои, 28 панфиловцев, Александра Матросова, молодогвардейцев выбрал сам народ, который безошибочным чутьем, отозвался на самопожертвование, на готовность положить душу «за други своя». Пропаганда тоже немало поработала, иначе и быть не могло, но народное сознание и помимо этого формировало пантеон героев и мучеников.
Образ Зои, отделившись от реальной биографии, стал служить одной из опор самосознания воюющего народа. За Зою мстили. Мстили врагу за поруганную землю, за сожженные города и села, за смерть дочерей, жен, матерей, сестер.
На примере Зои и тысяч таких же «шизофреников», по злобному определению господ Бильжо, а на самом деле героев были воспитаны послевоенные поколения. Потому и рушат эти образы, потому и сеют в незрелых умах сомнения в незыблемости таких понятий, как честь, долг, жертвенность во имя Родины, что надеются сделать психологию власовца и полицая нормой.
Напрасно! Слово «Зоя» и сегодня звучит для нас как пароль.
