Преподобный Савва Сторожевский, Звенигородский чудотворец, очень молодым пришел в обитель преподобного Сергия Радонежского († 1392, память 5 июля и 25 сентября) и принял от него постриг в монашество. Он был одним из первых учеников и сподвижников преподобного Сергия. Под руководством этого наставника преподобный Савва научился послушанию, смирению, хранению помыслов, воздержанию и целомудрию. Преподобный любил безмолвие, поэтому избегал бесед с людьми. Он никогда не был праздным; часто плакал о нищете своей души. Святой питался только растительной пищей, носил грубую одежду, спал на полу. Подвижническая жизнь преподобного Саввы снискала ему всеобщую любовь; он был поставлен во пресвитера и назначен преподобным Сергием духовником братии. Наставления преподобного Саввы были настолько назидательны, что не только иноки, но и миряне открывали ему свои души.
По благословению преподобного Сергия инок Савва стал игуменом обители Успения Божией Матери. Ее устроил на реке Дубенке великий князь Московский благоверный Димитрий Донской в благодарность за победу над Мамаем. В 1392 году, когда преемник преподобного Сергия – игумен Никон – оставил управление монастырем и затворился в своей келлии, братия Троицкого монастыря умолили преподобного Савву вернуться в их обитель и принять игуменский жезл. В течение шести лет преподобный Савва, прибегая к молитвенной помощи преподобного Сергия, пас порученное ему стадо. По примеру преподобного Сергия святой Савва во время игуменства молитвою извел источник воды за северной стеной монастыря.
Князь Юрий Димитриевич Звенигородский, крестный сын преподобного Сергия, избрал преподобного Савву своим духовником. По его просьбе преподобный основал близ Звенигорода новую обитель. Но, стремясь к уединению, преподобный Савва ушел на пустынное место – гору Сторожевскую. Там он построил деревянный храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы и малую келлию для себя. Слухи о иноческих подвигах привлекли к нему многих искавших уединения и безмолвной жизни. В 1399 году преподобный основал на Сторожевской горе монастырь и с отеческой любовью принимал всех ищущих спасения, научал их иноческому послушанию и смирению. Преподобный Савва, несмотря на преклонные годы, много потрудился при устройстве обители. Подавая пример инокам, он выполнял все необходимые работы, предостерегая всех от праздности. Преподобный выкопал себе пещеру в версте от монастыря, в которой подолгу со слезами молился и предавался Богомыслию.
За высокую добродетельную жизнь Господу угодно было прославить преподобного даром прозорливости. Перед походом князя Звенигородского Юрия Димитриевича на войну святой старец, помолившись, благословил его и предсказал ему победу и благополучное возвращение.
Скончался святой в глубокой старости 3 декабря 1406 года. В грамоте 1539 года преподобный Савва называется чудотворцем. В середине XVI в. было составлено описание чудес. От мощей преподобного исцелялись больные и изгонялись бесы из одержимых. Несколько раз преподобный Савва Сторожевский являлся насельникам обители, молитвенно обращавшимся к нему за помощью.
Однажды преподобный Савва явился во сне игумену Сторожевской обители Дионисию, который был иконописцем. После этого видения игумен Дионисий написал первую икону святого Саввы.
Празднование преподобному Савве было установлено в 1547 году на Московском Соборе и совершается 3 декабря. Нетленные мощи его обретены 19 января 1652 года.
Полное житие преподобного Саввы Сторожевского, Звенигородского
Прп. Савва Звенигородский был одним из учеников прп. Сергия, Радонежского чудотворца. От юности возлюбив чистое и целомудренное житие и отвергши суетные прелести мира, Савва пришел в пустыню к прп. Сергию и принял от него иноческий постриг. Руководимый своим богоносным наставником, он пребывал в совершенном послушании ему, навыкая в Троицкой обители порядкам иноческого жития. Жизнь свою прп. Савва проводил в строгом воздержании и непрестанном бдении, заботясь о соблюдении чистоты душевной и телесной, которая есть украшение иноческого жития. Прежде всех приходил преподобный в церковь на Божественную службу и после всех выходил из нее. Со страхом Божиим стоял он в храме на молитве, в умилении не мог удерживаться от сильного плача и рыдания, так что удивлял всех иноков обители. Непрестанно упражнялся он в церковном пении и чтении, а в свободное от молитвы и церковных служб время занимался каким-либо рукоделием, боясь праздности – матери пороков. Подвижник любил безмолвие и избегал бесед с другими. Поэтому он казался всем простецом, ничего не знавшим, а на деле превосходил мудростью своей многих, считающих себя разумными. Он искал не показной человеческой мудрости, а высшей, духовной, в которой и преуспевал. Прп. Сергий лучше других видел успехи прп. Саввы в духовной жизни и поставил его духовником всей братии монастыря.
В те времена благоверный князь Московский Димитрий Иоаннович одержал победу над неверным ханом татарским Мамаем и его полчищами. Возвратившись с радостью в Москву, великий князь немедленно пришел к преподобному Сергию в обитель – помолиться и принять от него благословение. При этом князь обратился к святому старцу с такими словами: «Святче Божий! Когда я хотел выступить против неверных магометан, то обещался построить монастырь во имя Пресвятой Богородицы и устроить в нем общежитие. И вот теперь, честный отче, с помощью Всесильного Бога и Пречистой Богородицы и твоими молитвами, желание наше исполнилось, супостаты наши побеждены. Посему молю твое преподобие: всячески постарайся, Господа ради, чтобы обет наш был вскоре исполнен».
Князь отправился в Москву, а прп. Сергий с усердием стал исполнять его просьбу. Он обошел много пустынных мест, изыскивая, где бы удобнее устроить монастырь. Пришедши на реку, называемую Дубенкой, он нашел там место, которое ему весьма понравилось. Там Ппрп. Сергий и создал церковь, а при ней монастырь во имя Пресвятой Богородицы, честного Ее Успения. Вскоре пришли сюда некоторые из братии. Преподобный с радостью принял их и затем учредил здесь общежитие. Настоятелем сего монастыря прп. Сергий выбрал из учеников своих блаженного Савву, считая его вполне способным к самостоятельному руководству братией. Помолившись о нем, великий подвижник благословил его и сказал: «Бог да поможет тебе, чадо, да подаст тебе усердие и силу и да руководит тобою на все благое и полезное».
Приняв благословение от святого старца, прп. Савва начал управлять Дубенским монастырем. Житие он проводил здесь чистое, равноангельное; удручал себя постом и бдением, питался лишь пустынными растениями, отказываясь от всякой сытной и вкусной пищи; никогда не носил мягких одежд. Часто проливал он сердечные слезы, сокрушаясь о грехах своих, и предавался самым строгим монашеским подвигам.
Между тем братия обители начали умножаться. Преподобный Савва с любовью наставлял их и служил каждому со смирением и кротостью. Так прожил преподобный в Дубенском монастыре более 10 лет.
25 сентября 1392 года преподобный Сергий преставился ко Господу. Готовясь к исходу из земной жизни, еще за полгода до кончины своей он вручил управление Великой Лавры ближайшему своему ученику прп. Никону. Но Никон по преставлении прп. Сергия сначала недолго настоятельствовал над Лаврой; желая пребывать в совершенном безмолвии, он вскоре затворился в особой келлии. Троицкие братия после долгих молений возвели на игуменство прп. Савву Дубенского. Приняв на себя игуменство в Троице-Сергиевой Лавре, прп. Савва благоуспешно управлял порученным ему стадом, вспомоществуемый молитвами великого отца своего духовного и основателя лавры – прп. Сергия. Древнее предание относит ко времени начальствования прп. Саввы в Лавре чудесное изведение его молитвами водного источника за стенами обители, к северу, в то время как монастырь нуждался в воде. По прошествии шести лет прп. Савва, ища безмолвия, оставил управление обителью, после чего братия Сергиевой Лавры вновь возвели на игуменство прп. Никона. Прп. Савва остался подвизаться в Троицкой Лавре.
Вскоре после этого в Троицкую обитель прибыл благоверный князь Георгий Димитриевич. Князь Георгий был связан духовными узами с Троицкой обителью. Прп. Сергий был его крестным отцом, прп. Савва – отцом духовным. Теперь он обратился к своему отцу духовному с просьбой посетить его дом и преподать благословение всем домашним. Упрошенный князем, прп. Савва отправился к нему, думая вскоре же возвратиться в Сергиеву обитель. Но христолюбивый князь стал неотступно просить преподобного старца, чтобы он никогда не отлучался от него, но чтобы устроил монастырь в его вотчине близ Звенигорода и игуменствовал в нем. Видя доброе произволение князя, прп. Савва не отказался исполнить его просьбу. Он хотел искать подходящего места для устроения монастыря, но князь звенигородский уже заранее облюбовал и избрал такое место на горе Сторожевской, в полутора верстах от самого Звенигорода. Место это показалось преподобному как бы небесным раем, наполненным благовонными цветами. Молитвенно припав к честной иконе Пресвятой Богородицы, которую подвижник носил с собою, он со слезами воззвал к Заступнице: «Владычице мира, Пресвятая Богородице! На Тебя возлагаю надежду спасения моего. Не отрини меня, убогого раба Твоего, ибо Ты знаешь немощь души моей. И ныне, Владычице, призри на место сие и сохрани его безопасным от врагов. Буди мне наставницей и окормительницей моей до самого конца жизни моей, ибо иной надежды, кроме Тебя, я не имею».
Так помолившись и возложив всю надежду на Богоматерь, прп. Савва поселился на том месте. В непродолжительном времени он построил здесь небольшую деревянную церковь во имя Пресвятой Богородицы, честного и славного Рождества Ее. Недалеко от нее он соорудил себе маленькую келлейку. От этого времени преподобный еще больше утруждал плоть свою постническими трудами и лишениями, подвизаясь в безмолвии. Скоро слух о его святой жизни привел к нему многих, искавших безмолвного жития, и преподобный всех принимал с любовью и был для них образцом смирения и иноческих трудов. Когда собралось довольно братии, прп. Савва, по образцу духовно воспитавшей его Троице-Сергиевой обители, устроил для них общежитие. В своих отношениях к братии он старался подражать своему великому учителю прп. Сергию, заветы которого хранил в сердце своем и соблюдал в своей подвижнической деятельности; свои распоряжения и приказания прп. Савва подкреплял собственным примером. Предание сохранило о нем рассказ, что он сам на своих перетруженных подвигами и возрастом плечах носил воду на крутую гору к монастырю, и все потребное для себя старался делать сам, чтобы научить братию не лениться и не губить дней своих в праздности. Все это радовало благоверного князя Георгия; он имел к прп. Савве, духовному отцу своему, великую веру и весьма почитал его, покровительствовал новосозданной обители и щедро благотворил ей. Благодатью Божией и молитвами прп. Саввы монастырь Сторожевский распространялся: братство увеличивалось пришельцами из соседних городов и селений, искавших духовной пользы и руководства в добродетелях. Как чадолюбивый отец, прп. Савва принимал всех с любовью и отечески непрестанно вразумлял их душеполезными поучениями. Они же, побеждаемые Божественной любовью, соблюдали заповеди своего наставника и приносили духовные плоды добродетели.
В 1399 году князь Георгий по повелению брата своего, великого князя Московского Василия Димитриевича, должен был идти войною против волжских болгар. Перед самым походом благочестивый князь пришел в Сторожевскую обитель испросить благословения на брань у своего духовного отца. Он просил прп. Савву помолиться Всемилостивому Богу, да подаст ему силу на супротивных врагов. Святой помолился и, взяв честный крест, осенил им князя и при этом пророчески изрек: «Иди, благоверный княже, и Господь будет с тобою, помогая тебе. Врагов своих ты одолеешь и благодатью Божией здоровым возвратишься в свое отечество».
Приняв от святого старца благословение, князь Георгий Димитриевич собрал свои войска и пошел на болгар, покорил много городов и областей и с великой славой и победой возвратился в свою вотчину, как и пророчествовал преподобный старец.
По возвращении с победой князь Георгий Димитриевич поспешил к преподобному Савве благодарить его за благоуспешную молитву и помолиться в обители. После благодарственного молебна князь сказал подвижнику: «Великого молитвенника обрел я в тебе и крепкого помощника в бранях, ибо ясно вижу, что лишь твоими молитвами я победил врагов своих». Преподобный смиренно отвечал князю: «Благий и Милосердный Бог, видя твое благочестивое княжение и смирение сердца твоего и любовь, которую оказываешь ты убогим, даровал тебе такую победу над неверными, ибо ничем нельзя так приблизиться к Богу, как милосердием к нищим. И если до конца пребудешь милостив к ним, то много доброго приобретешь в сей жизни и будешь наследником вечных благ».
Князь сделал щедрое пожертвование в монастырь и учредил трапезу братии. После того князь Георгий стал питать еще большую веру к прп. Савве.
Вслед за тем благодарный и благочестивый князь поспешил доказать свою благодарность еще яснее, с усердием доставляя обители преподобного Саввы различные пособия, дары и вклады. Вновь были устроены келлии для братии и обитель обнесена деревянной оградой. Но лучшим памятником трудов прп. Саввы и благотворительности князя Георгия Димитриевича остается существующий и поныне благолепный, величественный, обширный каменный храм во имя Рождества Богородицы, построенный на месте прежнего бедного, неудобного и слишком малого деревянного храма. Приступая к его построению, благочестивый князь дал прп. Савве много золота, сел и имений. Делал благочестивый князь и другие богатые приношения в обитель отца своего духовного, перед святой, подвижнической жизнью которого благоговел.
Между тем смиренномудрый старец преуспевал в добродетелях и дарованиях духовных. Бодрствуя над другими, он еще более, непрестанно и неослабно, бодрствовал над собою. Монастырь его украшался, и имя прп. Саввы прославлялось везде вокруг, как и имя Сторожевской обители. Со всех сторон стекались к нему иноки, ища руководства в духовной жизни и монашеских подвигах. Миряне приходили к нему, прося наставлений и руководства. Опасаясь и бегая земной славы, прп. Савва ушел для подвигов за версту от монастыря и там, в глубоком овраге, под сенью густого леса, ископал себе тесную пещеру, где в совершенном уединении и безмолвии, в покаянии со слезами молился Господу. Молитву и богомыслие преподобный чередовал с рукоделием и, невзирая на свои преклонные лета, не переставал сам трудиться для обители: своими руками он выкопал колодезь под горою, который и поныне доставляет прекрасную воду для обители.
Так, со дня в день усовершаясь в духовной жизни, прп. Савва достиг наконец глубокой старости, никогда не изменив своего уставного правила и отвергшись однажды мира, о мирском и суетном уже более не заботился; никогда он не одевался в мягкие одежды и не искал телесного покоя, предпочитая тесный и прискорбный путь пространному. Нищету возлюбил он паче богатства, бесславие – паче земной славы и терпение скорбей – паче суетной радости. Наконец, преподобный впал в предсмертную болезнь. Почувствовав приближение кончины, старец призвал к своему смертному ложу братию, поучал их довольно от Божественных Писаний, убеждал блюсти чистоту душевную и телесную, иметь братолюбие, украшаться смирением и подвизаться в посте и молитве и при этом назначил преемником себе, игуменом обители, одного из своих учеников именем Савву. После этого, преподав всем мир и целование, преподобный скончался 3 декабря 1407 года.
Много слез пролили братия Сторожевского монастыря, лишившись своего «кормника и учителя». Весть о блаженной кончине прп. Саввы быстро распространилась по окрестностям и привлекла в обитель множество благоговейных почитателей его из иночествующих и мирян. На погребение собрались князья, бояре и жители звенигородские. Скорбь была всеобщая; все шли на погребение, как бы на погребение своего отца. Многие приносили своих недужных ко гробу преподобного. Тело прп. Саввы было предано в земле в церкви Рождества Пресвятой Богородицы, при нем построенной, на правой стороне.
Спустя много лет по преставлении прп. Саввы игумен обители Звенигородской, по имени Дионисий, окончив свое обычное молитвенное правило, прилег отдохнуть. И вот в тонком сне он видит благообразного, украшенного сединами старца-инока, который сказал: «Дионисий! Встань скорее и напиши лик мой на иконе». «Кто ты, господине, – вопросил в недоумении Дионисий, – и как твое имя?» «Я Савва – начальник обители сей», – отвечал благолепный старец.
Тогда игумен пробудился от сна и, пораженный видением, призвал одного из учеников прп. Саввы, старца Аввакума, видевшего в молодых годах преподобного живым, и спрашивал его о блаженном Савве, каков он был по виду. Аввакум описал наружность преподобного и его возраст. Дионисий отсюда убедился, что ему явился сам прп. Савва и повелел изобразить себя на иконе. А так как Дионисий сам был искусный иконописец и муж благочестивый, то он с усердием написал икону прп. Саввы. С тех пор при гробе святого начали совершаться чудеса.
Братия Саввиной обители возроптали на своего игумена Дионисия и безрассудно принесли на него ложные жалобы великому князю Иоанну Васильевичу (1462–1505). Тот поверил доносу и повелел игумену немедленно явиться к себе. Игумен впал в глубокую скорбь. И вот во сне он видит блаженного Савву, который, ободряя его, говорил: «Что скорбишь, брат мой? Иди к князю и говори смело, ничего не боясь, Господь будет тебе помощником».
Воспрянув от сна, Дионисий всю ночь со слезами молился Богу. В ту же ночь некоторые из ропщущих видели во сне благолепного старца, который говорил им: «На то ли вы оставили мир, чтобы с ропотом совершать подвиг иночества? Вы ропщете, а игумен со слезами молится о вас и бодрствует. Что же одолеет: ваш ропот или его молитва? Знайте, что в сердцах ропотливых не почиет смирение и Бог не оправдает их».
Братия, проснувшись, пересказали свой сон прочим. Когда же они явились к великому князю, то ничего не могли сказать против игумена, которого ранее оклеветали, и остались в великом стыде, а Дионисий с честью возвратился в свой монастырь молитвами прп. Саввы.
Один из иноков Сторожевского монастыря долго страдал глазами, так что совсем ничего не мог видеть. Однажды он пришел ко гробу прп. Саввы, со слезами молился и отер глаза свои покрывалом, лежавшим на гробе святого. Другой монах, смотря на это, стал издеваться над больным и с дерзкой насмешкой произнес: «Исцеления-то не получишь ты, а только песком глаза свои еще больше запорошишь».
И вот прикоснувшийся с верой к гробу преподобного получил скорое исцеление, а насмехавшийся над ним был внезапно поражен слепотою, причем услыхал голос, говорящий ему: «Ты обрел, чего искал. Пусть через тебя и другие вразумятся не смеяться и не хулить чудес, бывающих от угодника Божия».
Тогда ослепший, пришедши в себя, со страхом и слезами покаяния пал у гроба прп. Саввы, умоляя о прощении. Преподобный же, щедрый в милостях, подал исцеление и согрешившему.
Один мирянин, благоговейный почитатель прп. Саввы, глубоко веровавший в его молитвенную помощь и предстательство пред Богом, после усердных молитв до трех раз был исцеляем у гроба преподобного от тяжкого недуга. Но лишь только возвращался он домой, каждый раз возвращалась к нему в большей степени его болезнь. Благочестивый мирянин уразумел в этом судьбы Божии о себе, понял, что преподобный призывает его в свою обитель, и потому после третьего своего исцеления он уже не возвратился домой, а остался в обители преподобного и принял иночество. Остальные годы своей жизни он провел в покаянии, со смирением служа братии. Болезнь же его более к нему не возвращалась.
Ночью в монастырь преподобного прокрались воры в намерении обокрасть церковь Рождества Пресвятой Богородицы; но когда они подошли к окну, находившемуся над гробом преподобного, то им представилась высокая гора, на которую им никак невозможно было взойти. Тогда на татей напал страх, и они ушли ни с чем. Впоследствии они исповедали свой грех и остальное время жизни провели в покаянии.
Прибыл однажды в обитель Саввину боярский сын Иоанн Ртищев. Он принес на одре больного сына своего Георгия, который не мог даже вымолвить ни слова. Отслужили о нем молебен, после чего влили в уста его немного монастырского кваса. И совершилось чудо: больной тотчас заговорил, исцелился от недуга и вкусил монастырского хлеба. Видя милосердие Божие и скорое исцеление сына, Иоанн Ртищев со слезами радости благодарил угодника Божия и взывал к нему, как к живому: «Вот я, святче Божий, имею в дому моем рабов и рабынь, одержимых различными недугами; всей душой верую я, преподобный отче, что, если восхощешь, можешь и тех исцелить».
Возвращаясь домой с выздоровевшим сыном, Ртищев испросил у игумена освященного монастырского кваса. По прибытии в свой дом он приказал привести к себе служанку свою Ирину, глухую и слепую, приказал влить ей в уши кваса, взятого из Саввиной обители, помазать им и глаза ее. И молитвами прп. Саввы немедленно разрешился ее слух и прозрели глаза, так что все дивились величию Божию и славили Бога и Его угодника. Потом Ртищев позвал своего слугу Артемия, который семь лет был одержим глухотой, и влил ему в уши кваса, как бы в благословение от прп. Саввы, и тот исцелился. Принесли, наконец, слепую девицу Киликию, полили тем квасом глаза ее и она прозрела. Спустя некоторое время и сам Ртищев исцелился от болезни тем же благословенным квасом. Но, конечно, не квас производил все эти чудеса, а благословение и молитвы прп. Саввы и усердная вера сына боярского Иоанна Ртищева.
Игумен Саввиного монастыря Мисаил впал в тяжкую болезнь, так что потерял надежду на выздоровление и был при смерти. В это время монастырский пономарь Гурий, идя благовестить к утрене, близ церковных дверей встретил благолепного старца, который вопросил его: «Как здравствует игумен ваш?» Гурий рассказал ему о болезни своего настоятеля. Старец же, выслушав, сказал ему: «Иди и скажи игумену, да призовет в помощь Пресвятую Богородицу и начальника места сего старца Савву – и получит здравие. Мне же отопри двери церковные, чтобы войти в церковь». Гурий усомнился и не хотел отпирать дверей, потому что не знал явившегося старца, и спросил его: «Кто ты, господине, и как твое имя?» Но явившийся старец ничего не отвечал, только пошел к дверям храма – те сами собою отворились, и он вошел в храм. Гурий в великом страхе позвал другого пономаря и начал упрекать его, говоря: «Почему не запер ты с вечера дверей церковных? Вот я видел незнакомого человека, который вошел отверстыми вратами в церковь». Но тот с клятвой уверял Гурия, что с вечера он крепко запер церковь. Оба инока пришли в смущение, зажгли свечи и пошли к церкви, но двери были затворены и, как оказалось, накрепко заперты. По окончании утрени Гурий поведал игумену и братии обо всем виденном и слышанном им. Тогда все уразумели, что явившийся Гурию благолепный старец ни кто иной, как прп. Савва. Игумен Мисаил повелел немедленно же отнести себя ко гробу преподобного и вскоре за тем получил исцеление.
При игумене Афанасии произошло следующее чудо по молитвам преподобного. Приспела память прп. Саввы. Келарь Геронтий по благословению игумена хотел устроить на этот день для утешения братии трапезу повкуснее. Принесли большой глиняный сосуд с маслом; тогда с потолка вдруг свалился деревянный брус прямо на сосуд и разбил его. В монастыре осталось очень мало масла, но игумен сказал келарю: «Во всем этом, брате, надо нам возложить упование на Господа Бога и на угодника Его – великого чудотворца Савву, ибо он может и малое умножить. Ты же вели пока готовить пищу, и что Бог даст, то и предложим братии на трапезе».
Действительно, по молитвам прп. Саввы масла не только достало на праздничную трапезу братии, но еще и осталось.
Чествование прп. Саввы при его гробе как угодника Божия началось вскоре по его преставлении, а причтен он Церковью к лику святых в XV или в первой половине XVI столетия. Нетленные мощи угодника Божия были открыты спустя почти два столетия с половиной после его кончины, в царствование благочестивейшего Алексия Михайловича, в 1652 году. Обретение святых и нетленных мощей прп. Саввы было вызвано многочисленными дивными исцелениями и чудотворениями, совершившимися при гробе и по его молитвенному предстательству. Ближайшим поводом к обретению мощей прп. Саввы, по существующем в Сторожевском монастыре древнему преданию, послужило явление угодника Божия самому царю Алексию. Алексий Михайлович в одно из своих посещений монастыря ходил на охоту в окрестные леса звенигородские. Когда свита его рассеялась по лесу для отыскания логовища медведя и он остался один, из лесной чащи внезапно выбежал медведь и бросился на него. Царь, видя невозможность защищаться, обрек себя на верную смерть. Вдруг около него явился старец, и с его явлением зверь бежал от царя. Спрошенный об имени, старец отвечал, что его зовут Саввой и что он инок Сторожевской обители. В это время собрались к царю некоторые из его свиты, а старец пошел к монастырю. Вернувшись в обитель, Алексий Михайлович спрашивал архимандрита о монахе Савве, думая, что это какой-нибудь еще неизвестный ему подвижник, поселившийся в монастыре. Архимандрит отвечал царю, что в монастыре нет ни одного монаха с именем Саввы. Тогда царь, взглянув на образ преподобного, уразумел, что это он сам, велел отслужить молебен и освидетельствовать гроб для приготовления святых мощей прп. Саввы к торжественному открытию.
Много и других чудес и явлений угодника Божия предшествовало открытию его мощей.
01 февраля/19 января – Обре́тение мощей
Торжественное открытие мощей прп. Саввы было совершено 19 января 1652 г. в присутствии самого государя Алексия Михайловича, его супруги царицы Марии Ильиничны, Всероссийского патриарха Иоасафа, Новгородского митрополита Никона, впоследствии знаменитого патриарха Всероссийского, и бесчисленного множества народа не только из Звенигорода и его окрестностей и всего округа Московского, но и из отдаленных городов и всей великой земли Русской. Мощи прп. Саввы обретены были нетленными после 245-летнего пребывания в сырой земле и поставлены в дубовой гробнице на правой стороне в соборе, у южных врат, ведущих в алтарь Богородице-Рождественской церкви обители.
И по открытии святых нетленных мощей прп. Саввы много чудес совершалось при гробе его. Не станем здесь перечислять их. Укажем лишь на один замечательный случай загробного явления угодника Божия неприятелю земли Русской. Это произошло в 1812 году, когда наше Отечество было разорено громадными полчищами французского императора Наполеона Бонапарта. В то время, как он овладел Москвой, принц Евгений Богарне, вице-король итальянский, с 20-тысячным отрядом подошел от Москвы к Звенигороду. Он занял комнаты в Сторожевской обители, а его солдаты рассеялись по монастырю и начали грабеж, не щадя даже храмов и святых икон. Но сам преподобный своим явлением устрашил и вразумил дерзких грабителей. Однажды вечером принц Евгений, не раздеваясь, лег и уснул, и вот, наяву или во сне – он сам не знал того – видит, что в комнату входит какой-то благообразный старец в черной длинной иноческой одежде и подходит к нему так близко, что он имел возможность при лунном свете рассмотреть черты его лица и грозный взгляд. Явившийся сказал: «Не вели войску своему расхищать монастырь, особенно уносить что-либо из церкви. Если ты исполнишь мою просьбу, то Бог помилует тебя и ты возвратишься в свое отечество целым и невредимым».
Устрашенный видением, принц отдал утром приказ, чтобы отряд его возвратился в Москву, а сам пошел в соборную церковь и при гробе прп. Саввы увидел образ того, кто являлся ему ночью, и, узнав, чей это образ, с благоговением поклонился мощам преподобного и записал о случившемся в своей книжке. Потом принц велел запереть соборный храм, запечатал его своей печатью и приставил к дверям храма стражу из 30-ти человек. Нужно к этому присовокупить, что, согласно предсказанию прп. Саввы, в то время, как все другие главные военачальники Наполеона кончили неблагополучно, принц Евгений остался цел и нигде в сражениях после того не был даже ранен.
10 августа/23 августа – Второе обре́тение и перенесение мощей
Октябрьский переворот 1917 года, так страшно изменивший всю жизнь Российского государства, коснулся и честных мощей прп. Саввы Сторожевского.
Впервые мощи преподобного были вскрыты и осквернены еще в мае 1918 года, задолго до официального решения большевистской власти. 1 февраля 1919 года было опубликовано постановление Народного Комиссариата Юстиции о повсеместном организованном вскрытии мощей. 4 марта того же года были еще раз вскрыты святые мощи прп. Саввы Сторожевского. Когда духовника обители иеромонаха Савву, очевидца событий, спросили о происходящем: «Как, отец Савва, было при вскрытии?», он отвечал: «Ужас... все, как в Гефсиманском саду, и поругание, и оплевание...».
Прихожане Саввино-Сторожевского монастыря пытались защитить святые мощи от поругания и писали жалобы в наркоматы Внутренних дел и Юстиции, указывая на оскорбительные действия местных властей у раки преподобного Саввы. Защита прихожанами звенигородской святыни ни к чему не привела. 5 апреля 1919 года святые мощи прп. Саввы увезли из монастыря на Лубянку.
Вот тут-то и вспомнилось древнее монастырское предание: незадолго до своей кончины прп. Савва «в одно время заплакал и сказал своей братии: «Придет время, на земле люди забудут Бога и будут над Ним смеяться, к власти придет антихристова сила. Она выгонит меня из монастыря, но я совсем не уйду. Я переселюсь в другое место, где еще часть людей не забудет Бога, и я буду за них молиться перед концом света». Это пророчество прп. Саввы Сторожевского было даже напечатано в советских газетах тех лет, как доказательство контрреволюционности монашества.
Долгое время считалось, что святые мощи Звенигородского Чудотворца утрачены навсегда. И лишь в начале 90-х гг. XX века стало известно, что честная глава прп. Саввы более 50-ти лет тайно хранилась супругами Михаилом Михайловичем и Софьей Дмитриевной Успенскими.
О том, как мощи прп. Саввы оказались в семье Успенских, известно следующее. В 20-е годы Михаил Михайлович, сотрудник Государственного исторического музея и член Комиссии по охране памятников архитектуры Московской области, был вызван на Лубянку. Сотрудник, вызвавший его, показал Михаилу Михайловичу серебряное блюдо, сверху накрытое материей, и сказал: «Возьмите это блюдо и передайте в музей, а то, что на блюде — останки Саввы Сторожевского, — поместите, куда сочтете нужным». М.М. Успенский хранил мощи у себя дома, а за три года до смерти, беспокоясь о судьбе святыни, через протоиерея Владимира Ганина, настоятеля Успенской церкви с. Жилино Люберецкого района Московской области, обращался к о. Евлогию (Смирнову), тогда эконому Троице-Сергиевой Лавры, с вопросом: как быть с мощами? О. Евлогий посоветовал ему передать мощи в Лавру. Позже, когда о. Евлогий уже был наместником открывшегося Свято-Данилова монастыря, он позвонил Успенским и спросил о судьбе мощей прп. Саввы. Михаил Михайлович к тому времени скончался, а его родственники сообщили, что они передали мощи священнику, который напутствовал М.М. Успенского перед смертью. «Пожалуйста, возьмите их, как и обещал Вам наш отец», — добавили они. 25 марта 1985 года святыня была передана в Московский Свято-Данилов монастырь, патриаршую и синодальную резиденцию, где почивала в алтаре храма Семи Вселенских соборов.
22–25 августа 1998 года Саввино-Сторожевский монастырь торжественно праздновал свое 600-летие. В честь этого события, по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, священноархимандрита Саввинской обители, честные мощи прп. Саввы были торжественно перенесены в основанный им монастырь.
Подготовка к юбилею монастыря и перенесению святых мощей объединила труды многих и многих людей. В рекордно короткие сроки был проведен огромный объем ремонтно-восстановительных работ, отлиты и подняты на звонницу первые 10 колоколов, воссоздана по старым образцам рака для мощей прп. Саввы, восстановлен «малый скит», благоустроена территория монастыря и ближайших окрестностей.
Празднование юбилея началось утром 22 августа 1998 года в Троицком соборе Свято-Данилова монастыря. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II с собором архипастырей отслужил Божественную Литургию и молебен, после чего ковчег с мощами преподобного под колокольный звон и молитвенное пение был пронесен крестным ходом до Святых врат монастыря, где Святейший Патриарх осенил святыми мощами всех присутствующих.
После этого ковчег был внесен в автобус, и колонна из 15 автобусов и нескольких десятков автомобилей отправилась в путь — в Саввино-Сторожевский монастырь.
В Звенигороде у храма святого благоверного князя Александра Невского колонна остановилась, и крестный ход продолжился пешком. Жители воспринимали возвращение своего небесного покровителя и заступника как чудо, как Божию милость, явленную Звенигородской земле.
Под неумолкающий колокольный звон, многотысячный крестный ход подошел к Святым воротам монастыря, из которых вышел Святейший Патриарх. Он принял ковчег со святыми мощами и внес его в монастырь. После положения ковчега в Рождественском соборе в возобновленную раку началось праздничное всенощное бдение патриаршим служением.
Так в Сторожевской обители появился еще один престольный праздник — 23 августа, по благословению священноархимандрита обители Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II вошедший в церковный календарь как день Второго обретения и перенесения честных мощей прп. Саввы Сторожевского.
Пять веков прошло с тех пор, как просиял на земле святой Угодник Божий Савва. Менялись люди, менялись нравы, прошел и XIX век с его отрицателями Бога и чудес, а обитель Саввина стоит, хранимая молитвами своего основателя, по-прежнему стекается народ на поклонение его святым мощам, по-прежнему с верою ищущие помощи получают ее и прославляют Бога и Его Угодника, прп. Савву[1].
См. также: "Преставление преподобного Саввы Сторожевского" в изложении свт. Димитрия Ростовского.
Примечания
[1] Источник: Сайт Саввино-Сторожевского монастыря.
***
Собор Валаамских святых
4 июля 1999 года по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II был установлен день празднования памяти Собора Валаамских святых, который приходится на первое воскресенье после 6/19 августа.
Собор Валаамских святых составляют:
Авра́мий (Авраа́мий) Ростовский, прп. Андрони́к (Барсуков), прмч. Анти́па Валаамский (Афонский), прп. Анто́ний Валаамский, прмч. Аре́фа (Митренин), исп. Афана́сий Валаамский, прмч. Афана́сий Валаамский, прмч. Афана́сий (Егоров), прмч. Варлаа́м Валаамский, прмч. Варлаа́м Валаамский, прмч. Васи́лий Валаамский, прмч. Васи́лий Валаамский, прмч. Галактио́н (Урбанович-Новиков), прмч. Ге́рман Аляскинский, прп. Ге́рман Валаамский, прп. Дави́д Валаамский, прмч. Диони́сий Валаамский, прмч. Игна́тий Валаамский, прмч. Иереми́я (Леонов), прмч. Илия́ (Чеботарев), прп. Иоа́нн Валаамский, прмч. Иоа́нн Валаамский, прмч. Иоа́нн Валаамский, прмч. Ио́на Валаамский, прмч. Киприа́н Валаамский, прмч. Ко́нон Валаамский, прмч. Корни́лий Валаамский, прмч. Лео́нтий Валаамский, прмч. Лука́ Валаамский, прмч. Наза́рий (Кондратьев), Валаамский, Саровский, чудотворец, прп. Ни́фонт Валаамский, прмч. Патри́кий (Петров), исп. Пахо́мий Валаамский, прмч. Пи́мен Валаамский, прмч. Са́вва Валаамский, прмч. Само́н Валаамский, прмч. Серапио́н Валаамский, прмч. Се́ргий Валаамский, прп. Се́ргий Валаамский, прмч. Се́ргий (Гальковский), прмч. Сильве́стр Валаамский, прмч. Таврио́н (Толоконцев), прмч. Тит Валаамский, прмч. Ти́хон Валаамский, прмч. Фео́дор Валаамский, прмч. Фео́фил Валаамский, прмч. Фили́пп Валаамский, прмч. Фома́ Валаамский, прмч.
***
Собор новомучеников и исповедников Соловецких
Собор новомучеников и исповедников Соловецких празднуется 10 / 23 августа. Празднование установлено указом патриарха Московского и всея Руси Алексия II от 25 марта 2000 года.
По иронии судьбы место подвижничества великих русских святых – Соловецкие острова в Белом море – в годы большевистских репрессий стало местом мученичества для миллионов невинно осужденных людей, насильственно помещенных в нечеловеческие условия, из которых вела только одна дорога – к смерти. Но как бы ни были жестоки их истязатели, как свет от неугасимой лампады, над землей архипелага поднималась к небу молитва о России. И внутренней, духовной свободы на Соловках в годы самых лютых репрессий было больше, чем «на свободе» в СССР.
Святой остров
«…Соловки – дивный остров молитвенного созерцания, слияния духа временного, человеческого с духом вечным, Господним. Темная опушь пятисотлетних елей наползает на бледную голубизну студеного моря. Между ними лишь тонкая белая лента едва заметного прибоя. Тишь. Покой. Штормы редки на Полуночном море. Тишина царит и в глуби зеленых дебрей, где лишь строгие ели перешептываются с трепетно-нежными – таких нежных нигде, кроме Соловков, нет – невестами-березками. Шелковистые мхи и густые папоротники кутают их застуженные долгой зимой корни. А грибов-то, грибов! Каких только нет!…» Такой запомнил природу острова один из немногих чудом выживших узников Соловецкого лагеря особого назначения – писатель Борис Ширяев.
Земля, овеянная преданием… В XV веке монах Кирилло-Белозерского монастыря, по имени Савватий, ставший отшельником, отплыл на пустынную соловецкую землю вместе со своим сподвижником – монахом Германом. Поселились они возле Секирной горы, воздвигли крест, поставили келлию. Позднее на это место пришел и другой святой подвижник – монах Зосима, а уже за ним – череда отшельников, искавших только молитвенного уединения и служения Богу.
Нелегкой была эта земля для жизни: зимой морозы под сорок, летом гнус. Трудами и спасались братия. Камень за камнем из века в век воздвигали они стены святой обители, Соловецких соборов и храмов. Натруженные узловатые руки иноков тянули сети, разбивали гряды под огород, тесали бревна. И между трудом в поте лица совершалась непрестанная, не развлекаемая молитва о Руси. Не прерывалась духовная связь, не прекращалась череда подвижников.
По преданию, преподобный Зосима, помолившись однажды, изгнал с острова волков – не должна земля святая быть запятнанной кровью ни людей, ни животных – творений Божиих…
Но спустя века невероятный изгиб воображения руководителей нового Советского государства превратил святую землю Соловков в один из самых страшных лагерей смерти. Над древним Преображенским собором был водружен красный флаг, по стенам расставлены конвойные, а внутри был устроен настоящий ад. С 20-х гг. до включения лагеря в систему советского «планового экономического производства» он был лишь местом бессмысленного каторжного труда и физического истребления.
«Властители»
…Промерзшие, голодные, изможденные от жажды, после долгих часов, проведенных на нарах, люди сходили на землю последнего своего земного прибежища.
Начиналась перекличка. Начальник, вернее, «владыка» острова тов. Ногтев и его помощник Васьков сверяли списки. Приветствие к заключенным: «Здорово, грачи!» сопровождалось пояснением: «…у нас здесь власть не советская, а соловецкая!»
Первое имя. Вот из строя новоприбывших выходит военный средних лет, спокойно, достойно, как прежде входил он с докладом в генеральный штаб армии. И вдруг на глазах у шеренги заключенных он падает. Выстрела они не слышали и поняли, что произошло, только когда Васьков подозвал конвойного, чтобы оттащить тело убитого. А затем вот так, под дулом убийцы, на волосок от смерти, проходит по перекличке вся партия, и среди них заключенный Борис Ширяев. И так – каждый раз, один-два расстрела на месте просто для того, чтобы сломить в людях саму память о том, что еще недавно они «были людьми».
Теперь узники знают: от изломов похмельной фантазии «властей» завит каждый их шаг и сама жизнь. За «проступки», например, невыполнение «нормы выработки» – срубить и обтесать десять деревьев в день – их могут поместить на всю ночь лютой зимой в бывшую деревянную голубятню, лишив верхней одежды… К утру оттуда извлекали замерзший труп… А летом «поставить на комарики» – оставить без одежды связанными в лесу; за несколько дней гнус буквально съедал человека заживо.
Каторжное население Соловков в первые годы их существования колебалось от 15 до 25 тысяч. За зиму тысяч семь-восемь умирало от цинги, туберкулеза и истощения. Во время сыпнотифозной эпидемии 1926–27 гг. умерло больше половины заключенных. С открытием навигации в конце мая ежегодно начинали приходить пополнения, и к ноябрю норма предыдущего года превышалась. Такова была повседневная жизнь людей, по большей части без вины оказавшихся в заключении, сокрытая от «нового поколения советских граждан».
Мученики
…Они были разными. Среди соловецких исповедников уже к 1926 г. оказалось 29 архиереев Русской Православной Церкви. В лагерных условиях они образовали церковный орган – Собор соловецких епископов. Иерархи и духовенство представляли собой достаточно организованную группу заключенных, во главе которой стоял правящий епископ Соловецкий.
В 1926 г. собором был предпринят поступок огромного мужества: составлено обращение к правительству СССР (знаменитое «Соловецкое послание»), в котором открыто были заявлены факты гонения на Церковь и несовместимого с конституционными нормами вмешательства во внутрицерковные дела:
«…Подписавшие настоящее заявление отдают себе полный отчёт в том, насколько затруднительно установление взаимных благожелательных отношений между Церковью и государством в условиях текущей действительности, и не считают возможным об этом умолчать. Было бы неправдой, не отвечающей достоинству Церкви и притом бесцельной и ни для кого не убедительной, если бы они стали утверждать, что между Православной Церковью и государственной властью Советских республик нет никаких расхождений. Но это расхождение состоит не в том, в чём желает его видеть политическая подозрительность и в чём его указывает клевета врагов Церкви. Церковь не касается перераспределения богатств или их обобществления, т.к. всегда признавала это правом государства, за действия которого не ответственна. <…> Это расхождение лежит в непримиримости религиозного учения Церкви с материализмом, официальной философией коммунистической партии и руководимого ею правительства Советских республик. Никакими компромиссами и уступками, никакими частичными изменениями в своем вероучении или перетолкованиями его в духе коммунизма Церковь не могла бы достигнуть такого сближения. Жалкие попытки в этом роде были сделаны обновленцами… Православная Церковь никогда не станет на этот недостойный путь и никогда не откажется ни в целом, ни в частях от своего обвеянного святыней прошлых веков вероучения в угоду одному из вечно сменяющихся общественных настроений…».
Авторы обращения заявляли о необходимости практического воплощения декларируемого властями принципа разделения церкви и государства, строгого разграничения их сфер. Дух документа был непоколебимым в отношении всего, что касается свободы церковной. Это было свидетельство правды в узах, под угрозой пыток и физического уничтожения…
Многим священнослужителям не суждено было остаться в живых. Смерть не выбирала между епископами и приходскими священниками. В стационаре на Анзере, славившемся особо жестоким обращением медперсонала с больными, во время сыпнотифозной эпидемии скончался архиепископ Петр (Зверев), а владыку Илариона (Троицкого), бывшего для тысяч «соловчан» духовной опорой, примером христианского благодушия и любви даже к врагам, тиф настиг уже при возвращении из лагеря.
Расстрелы, болезни, голод, истощение… а кто-то попал в число мучеников «Секирки», как полтавский батюшка Никодим, о чьем духовническом подвиге свидетельствовал Б. Ширяев. Старец, которому никто не присылал посылок и писем (возможно, потому, что неизвестно было место его заключения), однако необходимый всем верующим на Соловках. Его на веревке протаскивали в крошечные оконца камер-келлий и проводили под видом актера на репетиции «ХЛАМа», чтобы он мог за краткое время исповедовать бывших проституток, обратившихся к Богу, благодаря терпеливому и кроткому общению с ними …фрейлины трех русских государынь. В одну из ночей о. Никодим задохнулся или замерз, угодив в нижний ряд «штабелей».
А сколько верующих из числа мирян осталось лежать в братских могилах, в топях, на склонах Анзера и у подножья Секирной Горы! Аристократы, генералы, ученые и крестьяне… Среди пострадавших на Соловках был, например, простой русский мужик Петр Алексеевич, которого односельчане-старообрядцы за глубокую веру и праведность жизни … выбрали царем, узнав об убийстве законного государя Николая Александровича Романова. Этот могучий Петр Алексеевич и на острове самоотверженно «нес бремя государева правления»; одного появления «народного царя» было достаточно, например, для того, чтобы оголтелая лагерная шпана отступила от своих жертв и вернула отобранные вещи. Тиф не пощадил и его. Была среди них и та самая 70-летняя старушка-фрейлина, которая предварила приход о.Никодима к своим соседкам по бараку, смиренно принимавшая участь «каторжанки» и до последнего вздоха самоотверженно во славу Божию облегчавшая страдания больных в сыпнотифозном сарае-изоляторе…
Их сотни тысяч…
Святые новомученики
Александр Сахаров, протоиерей (†1927) Александр Орлов, протоиерей (†1937) Александр (Щукин), архиепископ Семипалатинский (†1937) Амфилохий (Скворцов), епископ Енисейский (†1937) Анатолий (Грисюк), митрополит Одесский и Херсонский Антоний (Панкеев), епископ Белгородский (†1937) Аркадий (Остальский), епископ Бежецкий (†1937) Василий (Зеленцов), епископ Прилукский (†1930) Владимир (Лозина-Лозинский), протоиерей (†1937) Владимир Медведюк, протоиерей (†1937) Герман (Ряшенцев) (†1937) Дамаскин (Цедрик), епископ Стародубский (†1937) Дамиан (Воскресенский), архиепископ Курский (†1937) Евгений (Зернов), митрополит Нижегородский (†1937) Захария (Лобов), архиепископ Воронежский (†1937) Игнатий (Садковский), епископ Скопинский (†1938) Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский (†1929) Иоанн Скадовский, священник Иоанн Стеблин-Каменский, протоиерей (†1930) Иосаф (Жевахов), епископ Могилевский (†1937) Иувеналий (Масловский), архиепископ Рязанский (†1937) Николай Восторгов, протоиерей (†1930) Никодим (Кононов), епископ Белгородский (†1918) Николай (Правдолюбов), протоиерей (†1941) Онисим (Пылаев), епископ Тульский (†1937) Петр (Зверев), архиепископ Воронежский (†1929) Прокопий (Титов), архиепископ Херсонский (†1937) Серафим (Самойлович), архиепископ Угличский (†1937)
Священноисповедники
Амвросий (Полянский), епископ Каменец-Подольский (†1932) Афанасий (Сахаров), епископ Ковровский (†1962) Виктор (Островидов), епископ Глазовский (†1934) Николай (Лебедев), протоиерей (†1933) Петр Чельцов, протоиерей (†1972) Роман (Медведь), протоиерей (†1937) Сергий (Голощапов), протоиерей (†1937) Сергий (Правдолюбов), протоиерей (†1950)
Преподобномученики
Вениамин (Кононов), архимандрит (†1928) Иннокентий (Беда), архимандрит (†1928) Никифор (Кучин), иеромонах (†1928)
Преподобноисповедники
Никон (Беляев), иеромонах (†1931)
Мученики
Анна Лыкошина (†1925) Вера Самсонова (†1940) Владимир Правдолюбов (†1937) Стефан Наливайко (†1945)
Источник: http://pstgu.ru
