Часть 3

Часть 1

Часть 2

Лично у меня осознание «метаисторического значения» Мировой войны 1914-1918 годов пробудило в памяти слова адмирала светлейшего князя Александра Александровича Ливена, взятые в качестве одного из эпиграфов к трилогии «Цусима – знамение конца русской истории»:

«Крушение таких размеров как наше, не может быть делом рук одного человека. Оно так же, как и победа, есть результат долголетней и усердной подготовки».

Но тогда шла речь о причинах неудач Российской Империи в общем-то локальной войне на дальней ее окраине. А применительно к Мировой войне в означенном ее значении гибели двухтысячелетней цивилизации ясно, что «крушение таких размеров не может быть делом рук» не только «одного человека», но, пожалуй, что и группы лиц.

Что же касается временных сроков «усердной подготовки», то речь может идти уже о десятилетиях и даже столетиях с тысячелетиями.

Князь мира сего не вчера родился.

Конкретизации или вычленению некоторых этапов и аспектов этой «усердной подготовки» убийства христианской цивилизации с момента ее рождения, а также выявлению усилий помянутого выше князя мира сего по недопущению самого факта рождения такой цивилизации, посвящено историческое расследование под названием, пока условным, «Трилистник Русской геополитики». Возможно оно будет представлено на суд читателей грядущими осенью или зимой.

А в настоящем расследовании по выявлению основных действующих лиц непосредственной «усердной подготовки» Мировой войны, ограничимся все же десятилетиями.

Спецоперация «Русская пустыня»

Вопрос об истинных причинах, о случайности или неслучайности Первой мировой войны, несмотря на целые библиотеки трудов ей посвященных, остается до сих пор затемненным как в массовом, так и в «историческом» сознании. Настала пора приоткрыть завесу, скрывающую от нас действительную картину величайшей катастрофы прошедшего столетия, с которой, по словам поэта, начался не календарный, ‒ настоящий двадцатый век.

Никакая иная война, кроме всемирной…

В 1887 году Фридрих Энгельс в статье «Введение к брошюре Боркхейма…» с абсолютной точностью наметил сценарий грядущей почти через тридцать лет Мировой войны, и предсказал ее результаты. Главный из этих результатов – гибель всех основных христианских монархий Европы, включая русскую и германскую:

«Для Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны.

И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга, и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как никогда еще не объедали тучи саранчи.

Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, − сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемии, всеобщее одичание, как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите; все это кончается всеобщим банкротством;

крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, − крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны;

абсолютная невозможность предусмотреть, как это все кончится, и кто выйдет победителем из борьбы;

только один результат абсолютно несомненен: всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса»[1].

Говоря про «абсолютную невозможность предусмотреть» результат предсказанной всеевропейской бойни, классик марксизма очевидным образом скромничает.

Все он уже предусмотрел: во Франции корон нет.

Следовательно, из приведенных слов непреложно следует, что в ожидаемой войне победителем выйдет про-французский блок. Но − без России!

Россия же у Энгельса неявно присутствует именно во французском блоке. Поскольку в противном случае Германия вместе с Россией разделались бы с Францией как бог с черепахой. Одной бы Германии за глаза хватило. И Англия с Америкой не помогли бы. Да они в этом случае, скорее всего, и вмешиваться не стали бы. И короны в этом случае, что характерно, все целы бы остались.

Все это тем более любопытно, что до возникновения противоестественного русско-французского альянса оставалось долгих шесть лет. РЕЗОННЫЙ ВОПРОС: Не во исполнение ли предначертанной цели он и начал подготавливаться?

Оговорка о том, что трудно предсказать, кто выйдет победителем свидетельствует лишь о том, что окончательное решение кого сделать таковым и на каких условиях, еще не было принято теми, кто судя по дальнейшим последствиям уже в те времена мог в значительной степени предопределять развитие событий на высшем в пределах Земли − мировом уровне[2].

Но судьба, предначертанная «старой Европе» в целом, ясно видна из заключительных слов Энгельса: «Вот куда, господа короли и государственные мужи, привела ваша мудрость старую Европу. И если вам ничего больше не остается, как открыть последний великий военный танец, — мы не заплачем»[3].

Написаны эти провидческие строки 15 декабря 1887 года в городе Лондоне. Примерно за 30 лет до того, как предсказанная война состоялась в точности по описанному сценарию и с детально совпадающим результатом. Такое просто не бывает. Словно бесы на ухо нашептали. Прямо духовидец какой-то, а не марксист!

Так же уверенно писал Энгельс 27 декабря 1894 года в письме к Виктору Адлеру, что «раз уж камни покатились, они остановятся не так скоро, ‒ в России начало конца царского всемогущества, так как самодержавие едва ли переживет эту последнюю смену монарха»[4].

На самом деле, основоположник марксизма был не пророком, а просто хорошо информированным человеком. Сейчас мы в этом убедимся.

Но вначале одно важное замечание, не раз мною высказанное ранее, но пока мало осознаваемое «широкими политическими массами». В политике, понимая под ней систему управления международными процессами и процессами внутри отдельно взятой страны, объективно наличествует важный и обычно недооцениваемый фактор.

Аппарат управления должен находиться вне системы

Существует положение, или точнее, теорема современной теории систем, что системой нельзя управлять, находясь внутри ее: аппарат управления должен находиться вне системы.

Для такой системы как государство, это положение можно применить в «ослабленном» виде. Управление будет более эффективным, если сам аппарат управления находится «вне» государства, вернее сказать – «над» государством, оставаясь при этом в государстве «физически».

Первым примером такого рода управления можно считать опричнину Иоанна Васильевича Грозного, которая в кратчайшие исторические сроки помогла навести порядок на Руси. В системе православного самодержавия создать такое «внешнее управление» было достаточно просто. Персональным олицетворением Государства являлся Божий Помазанник: он стоял над Страной, а значит над ней стоял и корпус впервые выделенных государственных, царских людей, которые были там же, где царь.

Но над значит вне, опричь, отсюда и название корпуса «опричников».

При наличии симфонии властей в православной Руси – Ромее, такое внешнее управление необходимо было для чрезвычайных обстоятельств. Поэтому выполнив свои задачи, опричный корпус через несколько лет был распущен.

Возможно, что и преждевременно.

Другими примерами внешнего аппарата управления государством дают пример национал-социалистической партии Германии, компартии Советского Союз и нынешняя Китая. Эффективность и практическая неуничтожимость «изнутри» такого аппарата управления доказывается тем, что в отличие от Первой мировой войны, Германский рейх был управляем до последних минут своего существования, власть компартии в Союзе могло прекратить только предательство собственного руководства, а про Китай не приходится и говорить.

Если с этой точки зрения взглянуть на международную финансовую олигархию независимо от национального состава, или же на, как часто называют ее, Денежную державу, Золотой интернационал или субъект глобального управления, то мы и увидим готовый «внешний» механизм управления «земным шаром». Механизм, который является внешним по отношению к этому «шару» и ко всем государствам на нем. То есть, объективно, «мировое правительство» в некотором приближении. И «правительство» это возникло отнюдь не сейчас, и даже не сто лет назад, а на много столетий ранее[5].

Конечно, сто и более лет назад Денежная держава не обладала столь совершенными средствами коммуникации, как сегодня, равно как и нынешними механизмами зомбирования трудящихся и рантье, но средства массовой информации уже тогда были в ее владении, а обобщенные капиталы превосходили бюджет любого государства.

И вечным врагом Денежной державы, как земного воплощения царства Мамоны, ‒ единственного из языческих богов, служение которому абсолютно несовместимо со служением Христу, как подчеркнул Он сам, ‒ было православное царство ‒ Вечный Рим. На рассматриваемый момент ‒ в своем третьем воплощении.

Примерно к 1870-м годам служители мамоны сочли, что на сей раз «спецоперация» по уничтожению Третьего Рима и иных христианских монархий, а лучше монархий вообще, как принципа, имеет все шансы на успех.

Первый главный вывод из сказанного следующий.

При рассмотрении внешней политики Российской Империи эпохи Николая II, равно как внешней политики ведущих мировых держав того времени, следует четко понимать, что основой явной и тайной мировой политики последних десятилетий XIX века и первых десятилетий века XX, была подготовка Денежной державой ‒ очевидным субъектом глобального управления ‒ (штаб-квартира которой до 1913 года находилась в Англии, а после создания в 1913 году Федеральной Резервной Системы переместилась за океан), всеевропейской или мировой войны, в которой должны сойтись в смертельной схватке, последние европейские христианские монархии[6].

Что характерно, в этой подготовке сама Англия, как и вся Британская империи, играли вспомогательную роль, обслуживая интересы Денежной державы, возможно в полной мере и не осознавая этого факта. Последнее следует иметь ввиду, когда в дальнейшем изложении будет упоминаться Англия, «англосаксы» и политика провоцирования Англией Первой мировой войны.

Второй главный вывод будет тот, что именно этой всемирной силе с многовековым опытом управления, по крайней мере мировыми финансовыми потоками, с первых дней своего царствования пришлось противостать Государю Николаю Александровичу, отнюдь не имея под рукой аппарата управления, сравнимого по эффективности с опричниной. Существующий аппарат управления Российской Империи объективно не был приспособлен для необъявленной, но тотальной войне против православной цивилизации, переходящей в окончательную фазу.

Образованный слой империи, из которого этот аппарат пополнялся, находился под сильным влиянием европейской «идеологии прогресса» во многом инициированной агентами, как добровольными, так и платными Денежной державы. А потому объективно, часто вопреки своим жизненным интересам, имперский аппарат управления играл роль «пятой колонны» нашего духовного и геополитического противника. Максимально затрудняя, а иногда откровенно срывая проведение в жизнь стратегически верных решений Государя.

«Пятая колонна» для простоты понимания − это любые тайные агенты врага: от шпионов, провокаторов и террористов, до фигур манипулирования и агентов влияния. Пример февраля 1917-го, или августа 1991-го, равно как киевского февраля 2014 года, показывает, что в роли «пятой колонны» в государстве иногда выступают достаточно широкие массы населения. С достаточно печальными для большинства последствиями.

Вернемся теперь к пророчеству классика марксизма.

Две карты или от конфедерации до пустыни

Денежная держава, избравшая с 1694 года, ‒ года создания Банка Англии, ‒ своей штаб-квартирой Англию ‒ «мировой остров» тех лет в терминах геополитики, всегда болезненно относилась к усилению «континента» Евразии, прежде всего так называемой «Срединной Европы» и Сердца Земли ‒ Хартленда ‒ области условно от Приуралья до Новороссии в ее дореволюционном понимании.

Понятно, что Германская империя, «железом и кровью» созданная Бисмарком в череде войн конца 1860-х – начала 1870-х годов, и занявшая как раз «Срединную Европу», немедленно попала под пристальное внимание «англосаксов», и сразу стала претендовать на роль «главного врага».

До создания Второго рейха «главным врагом» «мирового острова» была Россия, традиционно владеющая Хартлендом. Таковым она, впрочем, и продолжала оставаться. Но сильная Германия создала «просвещенным мореплавателям» новую головную боль.

Помочь «мировому острову» устранить Россию и Германию могла только европейская война, где в смертельной схватке сошлись бы Германия и Россия.

Для взаимного избиения континентальных соперников Англии и была, в конце концов, создана Антанта. Никакой иной функции она изначально не несла.

Поскольку сама «владычица морей» воевать на суше шибко не собиралась, да и по Антанте никаких конкретных обязательств не несла, а на Францию после 1871 года надежда была слабая, то роль «тарана, пробивающего брешь в толще германской обороны», ‒ по выражению Петра Николаевича Дурново, ‒ в рамках этого достаточно странного с геополитической точки зрения союза, была уготована, естественно России.

Напомню, что Петр Николаевич Дурново (1845-1915), занимавший в свое время посты директора Департамента полиции (1884-1893), министра Внутренних дел (1905-1906), а в последующем член Госсовета, в феврале 1914 года представил Государю Записку, в которой абсолютно точно обозначил гибельность для России политики сближения с Англией, проводимой нашей дипломатией.

Также точно он предсказал гибель России в войне на стороне своего геополитического противника Англии, как и гибель последних христианских монархий Европы[7].

Общая канва событий, приведшая именно к такому варианту исторического процесса, считается общеизвестной. Однако на первый план традиционно выдвигаются соображения материалистические: промышленное соперничество, соперничество на морях и подобные.

И эти соображения, весьма существенные и весомые, несомненно, имели место, и играли немалую роль. Но первичную роль играли, как всегда процессы не материальные, духовные. Аксиополитика, напомним, всегда предшествует геополитике и направляет ее.

Вначале, как всегда было слово. Прислушаемся.

С 1887 года в английских масонско-оккультных кругах циркулирует карта будущего облика Европы после мировой войны. Австрийская монархия на этой карте расчленена в ряд республик.

Германская федеративная республика сохраняет менее половины территории Германской империи.

Российская Империя преобразована в славянскую конфедерацию!

Все западноевропейские выходы к морям на этой карте заштрихованы, как зоны влияния Англии – в классической геополитике силы «Океана», воюющей с «Континентом». (Карта № 1).

Карта № 1. Как это видели они еще в 1887 году

Наконец в лондонском еженедельнике «Правда», в предновогоднем выпуске 1890 года, − за 24 года до начала Первой мировой войны, − некий сэр Генри дю Прэ Лабушер, масон, член парламента и издатель означенного еженедельника, поместил карту будущей Европы, весьма напоминающей контуры этой Европы конца XX века. (Карта № 2).

Монархий естественно нет, последние монархи в левом верхнем углу идут под конвоем согнувшись в работный дом или в тюрьму, а на месте России – огромное багровое пятно с черными буквами «Русская Пустыня». Считается, что Лабушер принадлежал к определенным кругам в Лондоне и Ватикане, которыми и была составлена программа будущих войн, революций и уничтожения христианских монархий[8].

Карта № 2. Результат операции “Русская пустыня”

В вышедшей в 1912 году в Петербурге книге «Наше положение», наш генерал-разведчик Алексей Вандам, подчеркнул, что уже в конце XIX века «самыми сильными англосаксонскими умами» был разработан план завоевания англосаксонской расой господствующего положения на всем земном шаре.

Для чего необходимо уничтожение России и русского народа, как главного врага англосаксов. Должны быть решены следующие основные задачи.

Задача 1. Уничтожить торговый и военный флот России. Ослабить Россию до пределов возможного и оттеснять от Тихого океана в глубь Сибири.

Задача 2. Приступить к овладению всею полосою Южной Азии между 30 и 40 градусами северной широты и с этой базы постепенно оттеснять русский народ к северу.

Так как по обязательным для всего живущего законам природы с прекращением роста начинается упадок и медленное умирание, то и наглухо запертый в своих северных широтах русский народ не избегнет своей участи.

Выполнение первой из этих задач требует сотрудничества главных морских держав и тех «русских» политических организаций, которые заинтересованы в разложении России”[9].

Что касается второй задачи: планировалось, что самая середина вышеуказанной полосы, заключающая в себе Тибет и Афганистан, будет занята с главной английской базы − Индии, а в отношении Китая, с одной стороны, и Персии и Турции, с другой, должны быть приняты особые меры.

Тогда же была сформулирована третья задача, о которой не упоминает в своей книге даже генерал Вандам, в силу ее особой засекреченности. Формулировка этой задачи такова[10]:

Задача 3. Уничтожение трех самых сильных монархий мира: России, Германии и Японии, ‒ путем стравливания их в войны между собой.

При этом четко объяснялось, чем каждая из этих держав опасна для достижения планов мирового сообщества:

Россия − сильна верой,

Германия − крепка государственным порядком,

Япония − несокрушима национальным духом.

Если монархическая власть в какой-либо из этих стран не сможет быть уничтожена сразу, то она должна быть приведена к состоянию фактического бессилия.

Как черт ладана…

Особой опасностью признавалась возможность заключения союза между тремя этими державами, или хотя бы между любыми двумя из них. Да что там признавалось. Скажем прямо:

Боялись «англосаксы» всего мира такого союза, как черт ладана.

Не потому ли враги России поспешили так с Февральской революцией, что осенью 1916 года Россия и Япония заключили секретный договор о дружбе и союзе ‒ прообраз оси Петроград-Токио.

Не все гладко складывается даже у мировых кукловодов.

Парадоксальным и неожиданным для них результатом русско-японской войны стал тот, что, воюя, мы лучше узнали и в чем-то стали близки друг другу. Недаром защитники Порт-Артура с удивлением вспоминали, как после конца обороны, японские солдаты и офицеры чуть не бросались к ним в объятия со словами:

«Мы ‒ лучшие в мире в наступлении. Вы ‒ лучшие в мире в обороне. Соединившись, мы завоюем весь мир!».

Ну, насчет лучших в наступлении, это они малость погорячились. «Не все ж генерал Куропаткин…», но в целом отмечено верно. А если еще Германию подключить...

Недаром об оси Берлин ‒ Москва (Петербург) ‒ Токио мечтали, и германские военачальники гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц с генералом Карлом Хаусхофером, и японский граф Гото Симпэй ‒ «патриот Японии и друг России»[11], да и у нас, наверное, какие-нибудь господа-товарищи.

Говоря языком геополитики, ось Берлин – Москва (Петербург) – Токио так армировала бы «Континент», сделала бы его настолько несокрушимым, что об него разбились бы все волны мирового «Океана». Так что было «англосаксам» чего опасаться.

Но также понятно, что основой геополитики и, в первую очередь, аксиополитики, ‒ духовной экспансии «англосаксонских» стран и их клевретов, было стремление, ни в коем случае не допустить создание такой оси, а напротив, ввергнуть наши страны в самоубийственную схватку. Прежде всего, Россию с Японией, с целью ослабления прежде всего России, но заодно и Японии, а затем уж и Германию с Россией: Срединную Европу (Mitteleuropa) с Сердцевиной Земли (Хартлендом).

Проводилась и проводится эта политика, как традиционными средствами, так и через воздействие на политику интересующих стран через агентов влияния и фигуры манипулирования. Но прежде всего, – через коррекцию мировоззрения населения, подменяющую истинные ценности на ложные – прежде всего у элиты страны, которую следовало уничтожить, или, во всяком случае, резко ослабить.

Очевидно, что подобная коррекция мировоззрения в последние два-три века была проведена у значительной части русского образованного общества.

Разумеется, соответствующая работа проводилась и с германской элитой. Адмирал Тирпиц поражался тяготению немецкой интеллигенции к западной, т.е. англосаксонской, «утилитарно-капиталистической массовой культуре», менее способной «оплодотворить германский дух, нежели упрямый идеализм русских и Востока»[12].

Как видим, наступление на аксиополитическом фронте велось нашими врагами задолго до того, как загремели пушки августа 1914.

Держа в уме вышесказанное, значительно яснее становится многое непонятное и загадочное в Царствовании Николая Александровича, тот перебор «несчастливостей», не вкладывающийся ни в какую теорию вероятностей, не говоря уж про простой здравый смысл.

Становится понятным, что войны Русско-японская и Мировая, наша катастрофа 1917 года и все последовавшие за ней, равно как гибель германской и австро-венгерской монархий, стали результатом отнюдь не случайного стечения тяжелых обстоятельств, а, результатом:

− серьезной и планомерной деятельности, десятилетиями и веками, весьма разных сил в России, и на Западе;

− от ленинской РСДРП, Маркса, Энгельса, английских, французских и прусских масонов, до Ватикана, английского королевского двора, американского Белого Дома, отнюдь не только революционеров, но и благонамеренных интеллектуалов, клерикалов и либералов[13].

Действия столь разных сил, внешне разрозненных и не имеющих внешнего отношения друг к другу, по сути своей очевидным образом подчинены одному плану, имеющему столь же очевидно религиозную цель: сокрушение всемирными антихристианскими силами − Христианства, прежде всего в лице Православия и его земного оплота Российской Империи.

И погибла Российская Империя отнюдь не в результате военного поражения, (как не в результате военного поражения распался в 1991 году Советский Союз), ‒ Русская Императорская Армия войн проигрывать не умела.

Таким образом, подводя первоначальный итог вышесказанному, мы вынуждены констатировать, что из поставленных в конце XIX века «мировым сообществом», «мировым правительством», «субъектом глобального управления» или фактическим руководством Денежной державы, задач 1 ‒ 3

полностью решенными на сегодняшний день можно считать задачи 3 и 2.

Осталось решить, а вернее ‒ дорешать задачу 1.

И окончательно стереть с лица земли Русский народ, как субъект мировой политики.

После чего Денежная держава может быть спокойной за свою гегемонию, по крайней мере, до Страшного суда.

Подготовка к войне

Православный взгляд на мировую историю с очевидностью показывает, что стержнем ее после воплощения Христа является непрекращающаяся война мирового зла с «Удерживающим», стоящим на пути прихода антихриста. Можно считать общеизвестным и очевидным, что в рассматриваемую нами эпоху задачу сдерживания этого зла всей тяжестью легла на православного Царя.

По-своему они также «держались начал христианских», вызывая тем самым иррациональную ненависть к себе со стороны сил «нового мирового порядка» (НМП).

Основные идеи и принципы НМП были озвучены уже в известном «плане Марбург», разработанным в начале XX века, на деньги из наследства Эндрю Карнеги. Суть его проста и ясна: все правительства мира должны быть «социализированы» и контролируемы международным финансовым капиталом. Примерно, как в наши дни. А христианские монархии Европы этим планам очень мешали. Примеры этому мы увидим ниже.

Главным врагом «Нового Мирового Порядка» для его создателей и проектировщиков была Российская Империя.

Она была непобедима в военном отношении и могла в военном аспекте претендовать на лидерство в мире.

Крымская, Турецкая и Японская войны подтвердили это для тех, кто понимает, однозначно.

В России было многочисленное, уступавшее по численности только Китаю и Индии, население, к тому же здоровое; постоянно шел рост промышленного потенциала.

Даже при эволюционном развитии, без форсирования, по подсчетам многих европейских экономистов, к середине 20-го столетия Россия стала бы абсолютным мировым лидером.

Наличие в России Православия, идеи «русского мессианства» и даже «русского космизма», одним словом, «упрямого идеализма русских», − как сказал адмирал Тирпиц, − было вызовом финансовому интернационалу, дамокловым мечом, висящим над всеми планами мирового господства. Россия была потенциальным лидером иного пути Человечества, ‒ «Русского Мирового Порядка», справедливого, без паразитирования одних над другими.

Но на этом пути единственными потенциальными союзниками России, даже теоретически, могли стать только христианские монархии Центральной Европы.

Только в их политике сохранились еще элементы «идеализма», стоящие на пути глобализации человечества в интересах Денежной державы ‒ международного финансового капитала.

Провокаторы и провоцируемые

Справедливо отмечено, что ни одна провокация не имеет успеха, без активного участия самих провоцируемых. В рассматриваемом случае имея ввиду как объективные противоречия между Германией, Австрией и Россией, так и противоречия, возникшие в результате неудачных действий правительств этих стран, и противоречия, возбуждаемые искусственно с помощью органов массовой информации.

К объективным относятся, например, застарелые противоречия между Россией и Австрией на Балканах.

К возникшим в результате неудачных действий правительств можно, например, отнести крайне неудачный по своим последствиям отказ Германии в 1887 году разместить у себя русские ценные бумаги. В результате кредитором Российской Империи стали парижские банки, что послужило началом вначале «финансового» сближения России и Франции.

Отказ Германии возник тоже не на пустом месте. Взаимные обиды и недоразумения начались значительно раньше.

Достаточно указать на весьма неудачный для дальнейших судеб Российской и Германской империй демарш либерала и франкофила канцлера Горчакова в 1875 году, когда Бисмарк хотел поставить точки над «i» в отношениях с Францией, а Россия, в лице своего канцлера, помешала.

Многие исследователи справедливо указывают на этот эпизод, как на роковую точку, с которой началось охлаждение дружеских отношений двух империй, а также на то, что «миролюбие» Горчакова позволило Франции продолжить свой экономический подъем и готовиться (теперь уже по-настоящему) к будущему реваншу, ставшему роковым для христианских империй.

Уму непостижимо, что до сих пор многие «россиянские» историки восхищаются этим дипломатическим «успехом» Горчакова, достигнутым им в противостоянии не только и не столько Бисмарку, но, ‒ главное! ‒ «собственным правящим кругам, поддерживавшим прогерманскую ориентацию императора Александра II».

В ответ – «честное маклерство» Бисмарка на Берлинском конгрессе, что навсегда вызвало обиду у боевого генерала русско-турецкой войны Александра III. Это о взаимных обидах – на вскидку.

И хотя это все по большому счету пустяки, по сравнению с англо-германским и англо-русским противостояниями, роль свою они сыграли.

Сам железный канцлер Бисмарк, издавший в 1887 году указ о запрещении Германскому государственному банку принимать в залог русские государственные обязательства, вряд ли предвидел, что этот камешек ляжет в основание лавины, которая сметет с лица земли обе империи, но те, кто поставили задачу взаимоуничтожения этих империй, внимание на промах канцлера обратили.

Подтверждением этого служит и вышеупомянутая статья Энгельса, и тот факт, что карта Европа с «последствиями» планируемой мировой войны, начала свое хождения хотя бы и в масонских кругах с 1887 года.

Что касается противоречий, возбуждаемых с помощью средств массовой информации, то надо помнить, что все эти «средства» со сколькими-нибудь значимыми тиражами уже с XVIII века контролируются тем самым международным финансовым капиталом. Поэтому организация нужного общественного мнения, в странах, предназначенных к взаимо- или самоистреблению, является, как нам хорошо известно из нашей недавней истории, делом техники.

Как принято говорить сейчас, − информационной технологии.

В создании неотвратимых, хотя и абсолютно внеэкономических условий, для того, чтобы последние хранители христианской Европы сошлись в смертельной схватке, за торжество, скажем так, Федеральной Резервной Системы, а говоря шире, за право международной финансовой олигархии из воздуха делать деньги, многократно превышающие стоимость всех реально произведенных человечеством товаров, проявлено было незаурядное мастерство.

Значительную роль в подготовке гибели последних христианских империй сыграла и их собственная дипломатия, судя по действиям и последствиям для обеих империй, явно направлявшаяся из одного центра.

Как русская, в лице, например, А.П. Извольского и С.Д. Сазонова, так и германская, de facto возглавляемая долгое время «серым кардиналом» германского МИД бароном Фридрихом Августом фон Гольштейном, «человеком с глазами гиены», по характеристике князя Бисмарка, воспроизводимой кайзером Вильгельмом[14]. К личности Гольштейна и его влиянию на германский МИД и его политику, кайзер возвращается также на других страницах своих мемуаров[15], но, похоже истинно значение Гольштейна так и осталось для него непонятным.

Сам-то Вильгельм был человеком простодушным.

Фридрих Август фон Гольштейн (1837-1909) – один из самых влиятельных немецких дипломатов конца XIX − начала XX века. С 1880 года и до ухода из МИД в 1906 году оставался советником политического отдела, отказываясь от дальнейших повышений. Был долгие годы помощником Бисмарка, но в конце 1880-х годов рассорился с ним, в частности из-за разных взглядов на роль русско-германских отношений для судеб обеих империй.

Способствовал отставке Бисмарка. Возможно, именно тогда Бисмарк назвал Гольштейна «человеком с глазами гиены». Выступил ярым противником перезаключения договора о перестраховки с Россией в 1890 году. В решительную минуту спрятал текст договора от сына Бисмарка – Герберта. Саботаж со стороны Германии договора о подстраховке вызвал большое разочарование в Петербурге, и в свою очередь способствовал русско-французскому сближению.

Фактически политический курс малокомпетентного в международных делах генерала Каприви был курсом Гольштейна, имевшим антирусскую направленность в отличие от политики Бисмарка. Большую роль Гольштейн играл и по приходе Бернгарда фон Бюлова вначале на пост министра иностранных дел (1897), а в 1900 году на пост канцлера.

Ряд исследователей предполагает, что Гольштейн, будучи агентом влияния «Золотого интернационала», играл в Германии роль, аналогичную роли С.Ю. Витте в России.

С 1909 года германскую политику направлял канцлер Теобальд фон Бетман-Гольвег. О политике его, как и о предвоенной дипломатии в целом, подробнее расскажем ниже.

Далеко не всегда в отношении глубинных интересов своей Империи действовала и австрийская дипломатия. В свое время скажем и о ней.

Антиримская империя

Грядущая европейская война вполне могла случиться и между иными конфигурациями. Самой естественной из которых была бы конфигурация геополитическая: Континент против Океана.

Сложилась же вопреки геополитической логике, не говоря уж о логике аксиополитической, конфигурация совершенно иная, в которой Срединная Европа сошлась в смертельной схватке с Сердцевиной Земли.

Если же говорить и мыслить в аксиополитических категориях Вечного Рима ‒ Священной Римской Империи, ‒ в метаисторически смысле, ‒ то повторим еще раз, что в этой самоубийственной схватке сошлись «Западная и Восточная» Римские Империи. Причем Восточная Российско-Ромейская Империя оказалась вдобавок в гибельном для себя союзе с империей Британской, с момента своего рождения, и даже в пренатальном состоянии всегда позиционировавшей себя как империя Антиримская[16]. Поскольку факт этот почти неизвестен, остановимся на нем подробнее.

Впервые об основании новой, Британской, Империи, не имеющей «римского преемства» и охватывающей Западное полушарие, включая Америку, и часть Восточного полушария до Урала, зашла речь во второй половине XVI века в трактатах основателя британской секретной службы, прославленного «елизаветинского мага» баронета сэра Джона Ди.

Новая империя под управлением британской короны, носящая сокровенное имя «Зеленая земля»[17], должна была стать по мысли Джона Ди, новым воплощением гипотетической допотопной «Империи атлантов».

Идея нео-Атлантской империи занимала прочное место в ментальном космосе британских интеллектуалов. Не случайно барон Веруламский и виконт Сент-Олбанский, лорд-канцлер Английского королевства при Якове I, а по совместительству магистр ордена розенкрейцеров, эссеист и философ Френсис Бэкон (1561–1626), свое «идеальное государство», управляемое тайным обществом, описанное им в философско-фантастическом трактате, назвал «Новая Атлантида»[18]. Брат лорда Френсиса Энтони возглавлял, к слову, некоторое время службу британской внешней разведки.

Нео-Атлантская Британская империя изначально не просто не должна была иметь «римского преемства», но была задумана, и овеществлялась, как центр силы, неприкрыто враждебной Вечному Риму и всему римскому наследию. И этот факт представляется весьма значимым, и из предыдущего имперского опыта в мире, прежде всего мире европейском, именующим себя Христианским, отнюдь не вытекающим.

Следует подчеркнуть, что до Британской, все предыдущие Империи этого Христианского мира в той или иной мере обосновывали свои претензии на власть над «кругом земным» именно своим происхождением от Римской Империи.

Причем единомысленно и единодушно понимали эту империю как нечто раз и навсегда установленное, непреходящее, вечное ‒ «Вечный Рим», «Вечный град», ставший со времени Святого Царя Константина Равноапостольного тем «удерживающим», который препятствует приходу в мир антихриста.

Понятно, что легитимными во всех смыслах преемниками Первого Рима и воплощениями Вечного Рима стали православные империи Второго и Третьего Рима, поскольку только православие сохранило чистоту и полноту учения Христа.

Но следует помнить и знать, что свое преемство от Римской Империи (Первого, или Ветхого, Рима на Тибре) вели, или во всяком случае ссылались на таковое:

‒ франкские короли из династии Меровингов, начиная с Хлодвига, получившего после крещения от императора римские титулы «патриция» и «августа» и его наследники;

‒ сменившие Меровингов Карл Великий и его преемники ‒ франкские короли из династии Каролингов,

‒ германские короли из различных династий ‒ Императоры западноевропейской «Священной Римской империи», вплоть до императоров Второго Рейха;

‒ кайзеры Австрийской империи, они же – короли Венгрии.

Британские же претензии на владение «кругом земным» изначально были ‒ подчеркнем это еще раз ‒ принципиально враждебны Риму и его наследию.

Таким образом, уже со времен королевы Елизаветы I Тюдор и Джона Ди шла речь о проекте некоего «Североатлантического союза», противостоящем

‒ как «западно-римскому» или «нео-каролингскому» проекту «Великой Европы» (от Карла Великого до Наполеона и де Голля),

‒ так и «восточно-римскому» или «нео-ромейскому» проекту «Великой Евразии» (потенциальной оси Берлин-Москва-Токио).

Своего рода вариантом реализации последнего проекта можно считать Священный Союз трех монархов, заключенный почти за сто лет до катастрофы 1914 года и который до некоторой степени и стал Союзом Западной и Восточной Римских Империй.

При всех своих недостатках этот Союз обеспечил на столетие мир в Европе, или во всяком случае прекращение всеевропейских войн.

Отметим также, что первоначально британскими геополитиками XVI века предполагалось претворить в жизнь идею «Зеленой земли» путем стремительной колонизации Америки (через Гренландию) и одновременного «освоения» России через формальный династический союз – брак «мистической возлюбленной» сэра Джона Ди – британской королевы Елизаветы I ‒ с Государем всея Руси Царем Иоанном Грозным, властителем Москвы ‒ «Третьего Рима», который планировалось подчинить интересам «Новой Атлантиды».

Однако маневр с благоверным Царем Иоанном Васильевичем не прошел, что в очередной раз отнесло Третий Рим к числу исконных врагов Новой Атлантиды.

Сослужащий Удерживающему

Тайная война Святого престола

Историческая справедливость требует, кстати, подтвердить, что свою роль «сослужащего Удерживающему» Австрийский император играл до последних дней Дунайской монархии. И был при этом, в буквальном смысле, «католичнее папы римского», в плане хранения хоть каких-то устоев и заветов. Смотрите сами.

При изучении тайных причин создания аксио- и геополитической конфигурации, в которой взаимно уничтожали друг друга наследники Вечного Рима, часто обходится вниманием тот нетривиальный факт, что Святой престол последние десятилетия перед Мировой войной усердно интриговал против Венского императора − последнего католического христианского монарха.

Более того, Ватикан фактически принял сторону коалиции, объединившей «безбожную Французскую республику» (как ее именовали многие прелаты), с главным религиозным и политическим соперником Рима – православным самодержавием, и столь же враждебной католицизму англиканской монархией.

Парадоксы в европейской политике начались, впрочем, раньше отмеченных интриг Ватикана. Заметим, что, не считая Крымской войны, Британия всегда считалась непримиримым геополитическим противником Франции.

Но вдруг, в 1886 году посол России во Франции барон А.П. Моренгейм в секретном донесении сообщил, что в случае возможного столкновения Франции и Германии, Англия поддержит Францию.

И это после трех веков сдерживания Британией своего главного соперника на континенте – Франции!

Именно письмо Моренгейма, считают многие историки мировой войны, отметило начало новой стратегической конфигурации в Европе.

Главным врагом для Англии становилась Германская империя, Второй рейх.

Запомним дату – 1886 год!

Заметим, что это секретное донесение русского посла, стало достоянием известного нам барона фон Гольштейна.

Нельзя в данном случае исключить и предумышленную утечку информации.

Необходимым условием создания антигерманской коалиции, стержнем ее должно было стать создание франко-русского союза. Однако существенным препятствием к его заключению был воинствующий антиклерикализм французской республики, причем все французские католики традиционно были монархистами.

Роковой поворот

Однако около 1890 года значительное число французских католиков достаточно неожиданно перешло в ряды республиканцев. И переход этот был совершен ими непосредственно под влиянием советов самого папы римского Льва XIII[19]. Этот весьма неожиданный и вызвавший в свое время шок у французских католиков совет папы Льва XIII требует определенного разъяснения.

Лев XIII вошел в историю, как непримиримый борец против левых идей и масонства, которого через 100 лет цитирует духовный отец традиционных католиков кардинал Марсель Лефевр.

Тем большее недоумение вызывает политика Святого престола примерно в последние пятнадцать лет его понтификата. Результатом этой странной политики был поворот Рима от своей «духовной дочери» Габсбургской Австро-Венгерской католической монархии к безбожной республиканской Франции.

Одновременно поворот этот сопровождался реверансами в отношении Российской Империи – традиционного вождя «схизматиков» и злейшего врага Ватикана.

Именно эта, трудно объяснимая с точки зрения интересов католицизма, политика Святого престола, и послужила заключению русско-французского союза.

Целенаправленная поддержка Рима придала определенную респектабельность Франции и позволила преодолеть стойкие предубеждения против нее Государя Александра III, публично выражавшего отвращение к «безбожной республике».

Таким образом, Ватикан принял непосредственное участие в создании геополитического пасьянса, результатом которого и стали весьма специфические результаты Мировой войны: уничтожение последних христианских империй Европы и появление на их месте секулярных, а иногда открыто безбожных республик.

Использование через внедрение

Объективные факты свидетельствуют, что Рим парадоксальным образом делал одно дело со своими врагами − масонскими и либерально-протестантскими кругами.

В политике римской иерархии всегда можно было подметить противоречивые тенденции, и наличие в ней представителей тайных обществ у большинства исследователей не вызывает сомнений. Об этом открыто пишут сами католические богословы и иерархи, ссылаясь на собственные и масонские источники.

Епископ Рудольф Грабер в книге «Афанасий и церковь нашего времени» цитирует высказывание одного видного масона о том, что «целью (масонства) является не только уничтожение церкви, но и ее использование через внедрение в нее саму»...[20].

«В результате клирики и миряне будут маршировать под знаменем просвещения в полной уверенности, что они следуют заветам апостольского христианства»[21].

Такая работа в XX веке, безусловно, ведется и в отношении православной церкви.

Кардинал − оккультист

Следует отметить, что поворот в политике Ватикана совпал с назначением в 1887 году ‒ обратим внимание на дату ‒ статс-секретарем Святого престола кардинала Мариано Рамполла дель Тиндаро[22].

Кардинал Рамполла, уроженец Сицилии и маркиз, представлял весьма загадочные силы в римской курии.

Известный борец с масонством монсеньор Жуэн утверждал, что кардинал не только являлся членом некоего братства, но был гроссмейстером особенно оккультной секты под названием «Ordo Templi Orientis»[23].

Основатели и члены этого братства были связаны с масонскими, и не только, силами в окружении принца Уэльского, будущего короля Эдуарда VII.

Именно эти силы, по мнению современных исследователей, сыграли главную роль не только в замысле антигерманской коалиции, устремленной в далекое будущее, но также в создании условий для ее конструирования и в программе разделения немецкого потенциала, закрепленного в итогах Первой мировой войны[24].

Историческим фактом является, что открытые выступления Святого престола против масонства и тайных обществ, прекратились после того, как Лев XIII назначил кардинала Рамполла своим статс-секретарем.

Последняя энциклика против масонства Нитапит Genus, где папа призвал ведущих католических деятелей разоблачить и показать истинное лицо масонства, вышла в 1884 году, за три года до назначения.

Кардинал Мариано Рамполла дель Тиндаро. Портрет 1900 года

Кардинал Рамполла, − одиозная фигура в кругах традиционных католиков, − воспитал нескольких известных церковных деятелей XX века ‒ Джакомо делла Кьеза, Акилле Ратти и Анджело Ронкалли – известных под именами Бенедикт XV, Пий XI и Иоанн XXIII, при которых постепенно закладывался модернизм в католической церкви, венцом которого стал Второй Ватиканский собор 1961-1964 годов, где Римская церковь окончательно капитулировала перед идейным багажом Просвещения и Французской революции.

Римская иерархия в течение многих веков удивительно мало уделяла внимания разложению христианства на Западе. Судьба западных христианских империй, похоже, волновала ее менее борьбы с Ромейской империей, с православием. Кто стоял за этим? Ревностные католики, стремящиеся к утверждению «истинной веры» и искоренению «схизматиков», или тайные общества, стремящиеся уничтожить истинную веру? Судить можно по следствиям.

Следует отметить и подчеркнуть, что будущую Антанту, погубившую Российскую Империю, активно подготавливал с «русской» стороны А.П. Извольский. В описываемое время молодой дипломат при Ватиканском дворе, а затем министр иностранных дел Российской Империи.

То, что Извольский сам был масоном, не помешало, а скорее всего, помогло ему прекрасно и в полном взаимопонимании делать политику с самим папой Львом XIII и его статс-секретарем кардиналом Рамполла. Любопытно, что Извольский иногда называл себя «отцом мировой войны». Далее мы увидим, что основания к этому утверждению у экс-министра были. Преемником Извольского в деле втягивания Российской Империи в войну на стороне Антанты стал С.Д. Сазонов.

Императорское вето

Кардинал Рамполла после 16 лет служения при Льве XIII на втором посту Ватикана считался само собой разумеющимся кандидатом на папский престол. Старания монсеньора Жуэна довести до папы Льва XIII информацию о его статс-секретаре, разумеется, были блокированы самим Рамполла и его людьми в папской канцелярии.

Тогда Жуэн в своем стремлении донести эти факты еще до конклава по избранию нового понтифика вместо стареющего Льва XIII, обратился к Венскому двору и там был услышан.

Когда после кончины Льва XIII в 1903 году собрался конклав, на первом же туре голосования число голосов за Рамполла быстро росло, однако процесс голосования был, к изумлению участников, неожиданно прерван кардиналом Краковским.

Его заявление было немедленно передано по телеграфу по всему миру: от имени Его Императорского Величества Франца Иосифа − императора Австро-Венгрии, − кардинал Краковский наложил вето на избрание кардинала Рамполла без объяснения причин.

Потрясенные участники узнали, что такой акт вмешательства полностью соответствовал церковному праву в силу давно забытой клаузулы в договоре между Веной и Ватиканом, по которому Венский император, тогда император Священной Римской империи, мог наложить вето на избрание очередного римского понтифика.

Император Франц-Иосиф I

И можно без натяжки сказать, что этим актом император Франц Иосиф позиционировал себя не как император «региональной» Дунайской монархии, а как кесарь именно Священной Римской империи, во всяком случае ‒ ее Западной половины.

Возможно, это и решило дальнейшую судьбу наследников Франца-Иосифа и самой его империи. В частности, это относится и, к столь полезному для врагов христианских империй, убийству эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево.

Для Рамполлы Императорское вето стало крахом. Папой под именем Пий X стал патриарх Венеции кардинал Джузеппе Мелькиоре Сарто (02.06.1835 – 20.08.1914). Новый папа занял значительно более жесткую позицию по отношению к французским безбожникам, и пытался по мере сил предотвратить грядущее мировое столкновение.

Но, похоже, поезд уже ушел.

Сам Рамполла закончил свои дни Библиотекарем Римской церкви. После его смерти бумаги Рамполлы были показаны Пию X. Просмотрев их, папа сказал: «Несчастный! Сожгите их».

Но хотя бумаги были сожжены в присутствии папы, часть из них каким-то образом уцелела, и послужила материалом для статьи в тулузской газете «La Libre Parole» в 1929 году. Часть сохранившихся бумаг исходит от тайного общества «Ordo Templi Orientis» и служит доказательством того, что Рамполла сознательно работал на низвержение Церкви и христианской государственности[25].

Подводя итог, можно сказать, что в позиции Ватикана в результате сложной игры масонских сил произошло изменение в пользу республиканской Франции якобы для насыщения победоносной мировой демократии христианским содержанием (о дереве судят по плодам, и что вышло из этой инициативы Ватикана с отвратительной наглядностью очевидно сегодня).

Этот неожиданный для многих зигзаг политики папского Рима, ‒ от традиционной поддержки Австро-Венгерской католической монархии к заигрыванию с откровенно антиклерикальной французской республикой в целях придания той «союзоспособности» в глазах Петербурга, ‒ стал роковым поворотом европейской политики, во многом предрешившим будущее роковое русско-австрийско-германское столкновение[26].

Но следует отдать должное Венскому престолу в его, пусть безнадежной, попытке остановить надвигающуюся апостасию.

Вечный Рим и на Западе явил миру на миг свой имперско-христианский лик.

Необычное, но убедительное подтверждение факта, что Австрийский престол объективно играл роль «сослужащего Удерживающему» было получено в мае 2014 года.

Да здравствует эрцгерцог Фердинанд!

или

Чудо иконы Государя в замке Артштеттен 10 мая 2014 года

28 июня 2014 года прошел столетний юбилей трагического убийства Наследника Престола Австро-Венгерской империи эрцгерцога Франца Фердинанда Карла Луиса Мария Габсбурга-и-д’Эсте (1863-1914) и его жены герцогини Софии фон Гогенберг.

Спланированное международным масонством и осуществленное руками масонов сербских, это убийство послужило спусковым крючком подготовленной теми же силами Первой мировой войны, прямым продолжением которой в свою очередь стала Вторая мировая война.

И первыми сиротами этих войн стали дети эрцгерцога Фердинанда.

Трагическая судьба эрцгерцога Фердинанда, его жены и детей невольно вызывает ассоциацию с другой, еще более страшной драмой ‒ екатеринбургской, а в чем-то и предвосхищает ее. Поскольку жизнь и смерть эрцгерцога, и тем более судьба его потомков мало известны отечественному читателю, расскажем вкратце о них.

Эрцгерцог Франц Фердинанд – детство и юность

Франц Фердинанд был старшим сыном эрцгерцога Карла Людвига (1833-1896), младшего брата императора Франца Иосифа I. Мать будущего наследника трона, Мария Аннунциата из рода неаполитанских Бурбонов, принцесса обеих Сицилий, умерла, не дожив до 30 лет, от туберкулеза ‒ болезнь, которую старший сын унаследовал от нее.

Мальчику повезло с мачехой ‒ третья жена его отца, Мария Тереза Португальская, была всего на 8 лет старше пасынка, и между ними сложились теплые дружеские отношения, сохранявшиеся до самой гибели Франца Фердинанда.

Как многим другим Габсбургам, ему предопределена была военная карьера. В возрасте 12 лет был зачислен в армию, служил исправно и постепенно продвигался по службе. Никто не предполагал, что он может стать наследником престола, ведь был молод и здоров Августейший сын императора Рудольф.

Первое большое событие в жизни Франца Фердинанда произошло в 1875 году. Неожиданно юный эрцгерцог, не имеющий большого состояния, стал очень богат. После долгих споров к нему перешло сказочное наследство дальнего родственника, Франца V д’Эсте, герцога Моденского, завершившего род итальянских князей д'Эсте, ‒ в обмен на обязательство принять имя «д’Эсте».

Вместе с новым родовым именем, Фердинанд обрел состояние, сделавшее будущего наследника самым богатым членом императорского дома. Богатство дало ему и определенную независимость от монарших благодеяний.

Наследник престола

Через 14 лет случилось другое событие. 30 января 1889 года в замке Майерлинг покончил с собой любимец Австрии кронпринц Рудольф (1858-1889)[27]. Наследником престола был объявлен отец Франца Фердинанда, однако эрцгерцог Карл Людвиг, почти ровесник своего Августейшего брата, не рвался в кайзеры, и почти сразу заявил, что не желает быть наследником.

Строгие австрийские законы наследования заявление Карла Людвига во внимание де юре не приняли, но отношение к Францу Фердинанду со стороны императора Франца Иосифа изменилось. В 31 год Фердинанд был произведен в генерал-майоры, затем получил чин генерала от кавалерии и в придачу построенный в стиле барокко дворец Бельведер в Вене.

Консерватор во взглядах на сакральное значение монархии, сторонник Союза трех императоров, Фердинанд в 1891 году нанес визит в Санкт-Петербург, где был принят чрезвычайно тепло. Сам Государь Император Александр III встретил эрцгерцога на вокзале. Фердинанду был Высочайше пожалован орден Святого Апостола Андрея Первозванного.

В 1893 году Франц Фердинанд совершил большое путешествие вокруг света, посетив на крейсере «Императрица Елизавета» [«Кайзерин Элизабет»] Австралию, Новую Зеландию, Новые Гебриды, Соломоновы острова, Новую Гвинею, Саравак, Таиланд, Японию.

Из Иокогамы он проследовал в Ванкувер на пароходе «Императрица Китая» [«Empress of China»] и через Канаду вернулся в Европу. В 1895-1896 годах эрцгерцог издал в Вене «Дневник» своего кругосветного путешествия [«Tagebuch meiner Reise um die Erde»], обличивший в Фердинанде дар незаурядного писателя.

19 мая 1896 года скончался от тифа отец Фердинанда, незадолго перед этим выпивший стакан воды из реки Иордан. С этого дня 19 мая Франц Фердинанд становится официальным наследником престола.

Заметим, что по крайней мере с началом XX века, 19 мая совпадает с днем рождения Государя Императора Николая II, а значит и со днем Иова Многострадального.

В 1898 году эрцгерцог назначен заместителем императора в верховном командовании армией, сосредоточивая в своих руках огромную власть.

Любовь на всю жизнь

Но уже через два года он готов расстаться со всеми своими привилегиями и даже с надеждой на престол во имя любви, вспыхнувшей в груди уже вполне зрелого 36-летнего человека, – по общему мнению холодного и замкнутого. Любви к чешской графине Софии Хотек.

Графиня не была красавицей в общепринятом смысле. «Не красавица, но изящна и привлекательна», ‒ писал о ней князь Бернхард фон Бюлов.

«Была очень мила и умела очаровывать людей», единодушно отмечают мемуары. Но главное, ее обожал муж. Говорили и писали, что за всю свою жизнь он только ее и любил.

Чтобы заслужить счастье быть с ней рядом, эрцгерцог Фердинанд выдержал публичное унижение, зачитав отречение от прав на престол для своих будущих детей от этого морганатического брака. Графиня Софья стала княгиней, а затем герцогиней Гогенберг. Эти титулы и носят на сегодняшний день потомки эрцгерцога[28].

Венчание Фердинанда и Софии состоялась в июле 1900 года в Рейхштадском замке[29] в семейном кругу без торжественных церемоний. Хотя «молодая была уже немолода» ‒ 32 года по тем временам был нешуточный возраст для невесты, ‒ от нее невозможно было оторвать глаз. Она вся светилась от счастья. Белое шелковое платье со скользящим метровым шлейфом подчеркивало грациозность тоненькой фигуры, а бриллиантовая диадема венчала ее роскошные волосы, как корона. А символы целомудрия и девственности – цветы мирта и апельсина, украшающие наряд невесты – говорили о том, что многолетняя любовь не склонила пару к соблазну до свадьбы (оба были очень набожными католиками).

Все отмечают, что брак эрцгерцога был исключительно счастливым. Дочь София и сыновья Максимилиан и Эрнст росли красивыми и здоровыми детьми.

И их отец готов был сделать все, чтобы и страна, в которой им предстояло занять все же высокое положение, стала бы устойчивой, спокойной и мирной.

Соединенные Штаты Великой Австрии

Фердинанд прекрасно понимал, что большинство внутренних нестроений Австро-Венгрии происходят из-за так называемого дуализма, разделения власти между Веной и Будапештом, с непропорционально большой властью мадьярских дворян, угнетавших многонациональное население Венгрии, занимавшей в те времена почти половину территории Империи.

Около 1906 года Фердинанд составил план преобразования Австро-Венгрии, который в случае его осуществления мог надолго продлить жизнь Империи Габсбургов, снизив градус межнациональных противоречий.

План был составлен самим эрцгерцогом и Аурелом Поповичем, австро-румынским политиком и юристом. В 1906 году Аурел Попович (по происхождению – австро-венгерский румын) издал книгу «Соединенные Штаты Великой Австрии», в которой предложил реорганизовать слепленную из средневековых королевств и герцогств страну в форме федерации.

Попович пророчески писал: «Большое разнообразие происхождения, языка, обычаев и быта разных народов требует от империи Габсбургов такой формы государственного управления, которая бы могла гарантировать, что ни один из народов не будет притеснен, ущемлен или угнетен другим в своей национальной политике, саморазвитии, культурном достоянии — одним словом — в своем понимании жизни.

Времени осталось немного. Все народы монархии ожидают спасительных шагов императора.

Это решающий исторический момент: сохранится или погибнет империя Габсбургов?

Пока все еще можно исправить и сохранить».

Карта № 3. Соединенные Штаты Великой Австрии

Попович предлагал разделить Австро-Венгрию на пятнадцать равноправных штатов по национально-территориальному принципу: три немецко-язычных (Немецкая Австрия, Немецкая Богемия и Немецкая Моравия), Венгрию, чешско-язычную Богемию, Словакию, Хорватию, словено-язычную Крайну, польско-язычную Западную Галицию, румыно-язычную Трансильванию, итало-язычные Триест и Трентино, украино-язычную Восточную Галицию, наконец, Воеводину – с как сербским, так и хорватским языками.

Кроме того, ряду этнических анклавов (в основном немецких) в восточной Трансильвании, Банате и других частях Венгрии, южной Словении, крупных городах (таких как Прага, Будапешт, Львов и др.) предоставлялась особая автономия (Карта № 3).

Именно этот план поддерживал эрцгерцог Фердинанд. Мы видим, что согласно этому плану Империя превращалась из Австро-Венгрии в Австро-Венгро-Славию ‒ триединое государство, если брать национальный аспект. Но одновременно она становилась как бы Соединенными Штатами Великой Австрии ‒ образовывались двенадцать или более национальных автономий для каждой крупной народности, проживавшей в Империи.

В этой идее Поповича-Фердинанда видят сейчас прообраз Евросоюза, уже тогда способный удержать Европу от войны. Действительно, при реформировании Империи от дуалистической к триалистической и многонациональной модели выигрывали и Габсбурги, и славянские народы.

Чехи, например, получали желаемое ‒ свое автономное государство и могли не бороться за свержение власти Габсбургов. То же касалось и других славянских автономий.

При этом официальное название империи Фердинанд видел, как «Австрийская Империя», без венгерской добавки.

Сейчас, из нашего далека можно с уверенностью утверждать, что проект нового государственного устройства Австрийской Империи – буде он осуществлен, – избавил бы народы Европы и прежде всего самих Балкан от миллионов жертв.

Уж как минимум, почти миллион сербов не был бы вырезан хорватскими усташами простыми ножами – сербосеками, – как это, увы, случилось в нашей истории.

«Эрцгерцог осужден и умрет на пути к трону»

Главным и злейшим противником триализма являлась венгерская элита, получившая в 1867 году власть над половиной территории Империи. Непримиримость к плану Фердинанда выразил его главный политический оппонент ‒ премьер-министр Венгрии граф Иштван Тисса:

«Если престолонаследник вздумает осуществить свой план, я подниму против него национальную революцию мадьяр»[30].

Однако Франца Фердинанда сложно было напугать, – даже враги отмечали его абсолютное безстрашие.

Фердинанд был сторонником сильной армии, но считал, что в многонациональной и неспокойной империи армия нужна прежде всего, как гарант внутреннего спокойствия. Он прекрасно понимал, что его планы требуют мира. Прежде всего с Россией.

Предупреждая рвавшегося в бой начальника Австрийского Генштаба Конрада фон Гётцендорфа, эрцгерцог прямо указывал на тех, кому выгодна война: «Войны с Россией надо избегать, потому что Франция к ней подстрекает, особенно французские масоны и антимонархисты, которые стремятся вызвать революцию, чтобы свергнуть Монархов с их тронов».

Так оно и произошло. Организаторы покушения хорошо знали, кого они решили ликвидировать, какие последствия вызовет это убийство.

Кстати, еще в 1912 году в одном из западных изданий загодя появилось предсказание некоего масонского деятеля:

«Эрцгерцог осужден и умрет на пути к трону».

Внешняя сторона убийства эрцгерцога и герцогини Софьи хороша известна, о ней мы еще скажем в дальнейшем изложении. А внутренняя требует тщательного рассмотрения.

Но нельзя не отметить, что еще в 1930 году вышла книга «Сараевское убийство» советского ученого Н.П. Полетика, который исследовав всю совокупность имевшихся источников, пришел к наиболее вероятному и до сих пор не опровергнутому выводу, что:

«Сербия только выполнила „социальный заказ" Антанты создать повод для самого благоприятного варианта войны ее с Тройственным Союзом», а «Сараевское убийство явилось организованным Антантой скрытым нападением на одного из членов Тройственного союза ‒ Австро-Венгрию, и что тезис Германии: „на нас напали" (wir waren angegriffen) совершенно правилен.

Правда, напали не открыто, а тайком, по разбойничьи, но все-таки напали, и напали первые»[31].

Судьба детей Франца Фердинанда

Скажем несколько слов о судьбе детей эрцгерцога. В 1909 году титул супруги Франца-Фердинанда был повышен до герцогского, а в 1917 году император Карл I разрешил принять герцогский титул старшему из осиротевших Максимилиану, а Эрнст и София остались князьями фон Гогенберг.

Распад Австро-Венгрии лишил их всего имущества в Чехии, и из любимых замков у них остался Артштеттен. Артштеттен расположен рядом с Веной и был унаследован Францем Фердинандом от отца.

Когда в Австрию вошли нацисты, братья Гогенберг, занимавшие твердую монархическую антинацистскую позицию был посажены в концлагерь Дахау. Чтобы сломать и унизить их, а в их лице и всю аристократию, в лагере им было уготована самая унизительная работа – чистить уборные. Леопольд Фигль ‒ в будущем первый послевоенный бундесканцлер Австрии, ‒ вспоминал свое прибытие в Дахау в 1938 году: «Первыми, кого я увидел в Дахау, были братья Гогенберги ‒ с тачками, наполненными содержимым уборных. Лишенные всех титулов, состояния, свободы и элементарных человеческих условий, они все же остались несгибаемыми...

Ежечасно видя смерть перед глазами, они выносили унижения с достоинством, как и подобает представителям великой династии».

Характерно, что ни Максимилиан, ни Эрнст никогда и никому не рассказывали деталей о своем пребывании в концлагере, так как с них была взята подписка о неразглашении. Но сохранились многочисленные воспоминания очевидцев, бывших узников концлагеря, которые свидетельствуют о дисциплине, воле, а порой и героизме братьев Гогенбергов.

Например, Макс никому не рассказывал, как он спас жизнь одному цыгану в концлагере. Это стало известно лишь после войны, когда в Артштеттен прибыла шумная группа цыган с парой гусей под мышкой, разыскивая Макса, чтобы отблагодарить его за спасение их сородича в Дахау. Известны по словам свидетелей, по крайней мере два подобных случая помощи братьев узникам-евреям.

Коммунисты, монархисты и шутцбундовцы не разделяли убеждений друг друга, но в концлагере они делили поровну последнюю сигарету, последний кусок хлеба... Все, кто выжил, сохранили после войны контакты и до конца жизни оставались друг с другом на «ты».

Пока братья были в концлагере, нацистские власти конфисковали все их имущество в пользу Рейха. Это было самая крупная частная конфискация в Третьем Рейхе.

Арест братьев Гогенбергов вызвал многочисленные волны протеста за рубежом. Макс был выпущен из лагеря через полтора года, но до конца войны он находился под домашним арестом под наблюдением гестапо. А Эрнста перевели в другой концентрационный лагерь ‒ Заксенхаузен, откуда он вышел в 1943 году, пробыв в концлагерях в общей сложности более пяти лет.

Эрнст, самый младший из троих детей Франца Фердинанда, умер раньше брата и сестры в возрасте 49 лет в 1954 году. Годы в концлагерях безвозвратно подорвали его здоровье.

Сестра Софи, в замужестве графиня Ностиц-Ринек, тоже хлебнула горя – война отняла у нее двух старших сыновей. После войны, когда в Чехословакии к власти пришли коммунисты, у Софи в очередной раз было все конфисковано, и ее семья вынуждена была на грузовике с минимумом вещей спешно покинуть страну.

Зато Макс был назначен советскими властями мэром Артштеттена, оказавшегося в зоне, освобожденной советской армией. Кажется, это единственный случай в мировой истории, когда коммунисты назначили мэром города герцога.

Герцог Максимилиан фон Гогенберг

Герцог Максимилиан умер в 1962 году в Вене и был похоронен рядом с родителями и младшим братом в родовой усыпальнице в Артштеттене. Его похороны превратились в многолюдную процессию ‒ как и полвека назад во время похорон его родителей. Церковь в Артштеттене не смогла вместить всех желающих.

Старший сын Максимилиана герцог Франц Фердинанд (внук эрцгерцога Фердинанда) женился на Принцессе Елизавете Люксембургской (сестре Великого Герцога Иоанна).

Их старшая дочь княгиня Анита (внучка Максимилиана и правнучка Фердинанда) по-прежнему владеет замком Артштеттен, где похоронены эрцгерцог Франц Фердинанд и герцогиня София.

Поскольку у Франца Фердинанда были только две дочки Анита и София, то титул герцога перешел ко второму сыну Максимилиана Георгу (Georg Hohenberg; 25.04.1929 – 25.07.2019). На сегодняшний день старший в роду Гогенбергов – старший сын Георга герцог Николас фон Гогенберг (род. 3 июля 1961).

Вместе с Анитой фон Гогенберг в Артштеттене проживает ее племянник князь Лео Иоганнес фон Гогенберг (28.09.1964), сын князя Альбрехта (04.02.1931, третий сын герцога Максимилиана) с женой Розалиндой (Розалинда Роке Аллкофорадо) и детьми Женевьевой (08.03.1998) и Адриеном (29.10.2003).

Учитывая наследственные симпатии к России семьи Гогенберг, не вызовет удивления факт, что с 9 по 11 мая 2014 года, по приглашению правнуков эрцгерцога Франца Фердинанда ‒ княгини Аниты фон Гогенберг и князя Лео фон Гогенберг, и австрийских монархических кругов, состоялся визит в Австрию советника Первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей, начальника Войсковой Православной Миссии Игоря Евгеньевича Смыкова.

В рамках отмечаемого в том году столетия трагической гибели эрцгерцога Фердинанда и начала Великой войны, в столицу Австрии начальником ВПМ был доставлен из Москвы Чудотворный образ Царя Николая Второго. Визит этот достаточно широко освещался в средствах массовой информации.

Но не получило должной огласки необычайное явление, а вернее чудо, свершившееся во время этого визита.

Прибытие иконы в Артштеттен

В пятницу 9 мая 2014 года икона Государя прибыла в Вену и была выставлена для поклонения в трапезной церкви в Обер Вальтерсдорфе.

А 10 мая Его образ посетил знакомый нам замок Артштеттен, расположенный близ долины Вахау в Нижней Австрии, резиденцию семейства Гогенбергов.

Замок Артштеттен впервые упомянут в хрониках XIII столетия, но и сейчас сохраняет свою красоту и мощь. Изящное светлое здание замка с башенками, увенчанными куполами луковичной формы и красной черепичной крышей высится над Дунаем и является истинным украшением окружающего пейзажа. Неудивительно, что Артштеттен был выбран для изображения на коллекционных монетах достоинством в 10 евро.

Артштеттен стал одной из любимых резиденций наследника Венского трона. Франц Фердинанд выбрал Артштеттен и как место своего упокоения. В замке Артштеттен находится музей, в котором тщательно сберегаются все документы, которые так или иначе были связаны с жизнью и смертью эрцгерцога.

В фамильном склепе замка и был похоронен эрцгерцог Фердинанд вместе с любимой супругой Софией после их убийства в Сараево наемниками мирового масонства.

Как это было

В память приближавшегося столетия трагической даты, в присутствии мироточивого образа Царя-Мученика собрались 10 мая 2014 года в усыпальнице Артштеттена потомки эрцгерцога Фердинанда ‒ княгиня Анита фон Гогенберг, князь Лео Иоганнес фон Гогенберг и его супруга княгиня Розалинда фон Гогенберг.

Присутствовали также барон Александр Дольцер, начальник Войсковой Православной Миссии Игорь Смыков, войсковой старшина Всевеликого Войска Донского Павел Мамаев и известная австрийская писательница-славистка, биограф семьи Императора Николая Второго доктор Элизабет Хереш.

Перед мироточивой и чудотворной иконой Государя Императора был прочитан акафист Царю-мученику. И тут случилось чудо. Свидетельствует княгиня Розалинда:

«В то время, как господин Смыков прочитал молитву, стало совершенно ясно, что фон иконы испытал изменение и излучение вокруг головы [Императора Николая] стало принимать золотой блеск.

Выглядело это как будто вокруг Его головы испускались лучи и синие точки Его наряда также стали лазурно блестеть, а Его лицо стало пластично, пропорции стали исправлены по отношению к живописи.

Его уста открылись в движении, ясно выделилась Его борода, а также ясно стало видно, что Его губы двигаются, что-то произнося, но я не смогла понять, что Он говорил.

Его левая рука [c державой] сделала благословляющий крест, затем раздался особенно сильный запах благоухания от иконы, и показалось, как будто вся Его фигура освободилась от фона, все это время от Его головы испускались золотые лучи.

После благословения, это излучение еще продолжалось, уста Царя сомкнулись и явление постепенно удалилось назад.

Выражение Его лица излучало умиротворение и произвело [на меня] впечатление, что Ему все было угодно, Он был доволен». [10 мая 2014 года, Замок Артштеттен, написано собственноручно Ее Светлостью Княгиней Розалиндой фон Гогенберг, переведено на русский язык доктором Элизабет Хереш. В приводимой выше записи немного исправлена грамматика].

Чудо произвело сильное впечатление на всех присутствовавших. Потомки одной из старейших и значимых династий Европы, ощутили, что Святой Император Николай дает им Свое отеческое благословение.

Свидетельство Павла Мамаева – сентябрь 2019 года

До сих пор вниманию читателя предлагался текст, написанный еще в мае 2014 года, так сказать, «по горячим следам» свершившегося. «Отчет о чуде» был размещен тогда же – 29.06.2014 в РНЛ.

Но в сентябре 2019 года удалось получить еще одно свидетельство, добавляющее новые краски к картине «чуда в Артштеттене». Дополнительные подробности чуда в Артштеттене были получены 15 сентября 2019 года от непосредственного свидетеля чуда – войскового старшины Павла Павловича Мамаева. Слово очевидцу:

«Мне и Александру Дольцеру выпала честь стоять в почетном карауле у Иконы, поставленной на шелковый Имперский штандарт [это хорошо видно на фото], поэтому я особенно внимательно следил за тем, чтобы Икона не соскользнула с него.

Александр Дольцер и Павел Мамаев в почетном карауле у иконы Государя

Затем перед чтением акафиста мы встали вместе с остальными присутствующими перед Иконой, но на некотором отдалении от нее, и Смыков начал читать акафист. И вдруг в воздухе разлился дивный аромат – Икона замироточила. Мироточение было настолько интенсивным, что казалось весь воздух усыпальницы наполнился этим восхитительным запахом мира. [Следует отметить, что площадь усыпальницы порядка 70 кв. м, о высоте потолков можно судить по фото].

Все присутствующие, стояли, пораженные этим чудом, и после окончания акафиста принялись внимательно рассматривать Икону.

Во время чтения Акафиста – князь Лео фон Гогенберг и княгиня Анита фон Гогенберг

Ее сначала рассматривали на штандарте, потом поднесли к окну, чтобы лучше рассмотреть, затем опять поставили на штандарт. Это продолжалось минут 7-8.

[Замок Артштеттен стоит на склоне горы и поэтому, несмотря на то что крипта находится в целом под землей, с одной стороны ее имеется небольшое окно, там же у окна находится небольшое Распятие, – 30-35 см в высоту, фактически напротив саркофага]».

В это время произошло второе, главное чудо.

Продолжает Павел Мамаев:

«Все время, пока Икона находилась на Имперском штандарте, я стоял рядом, чтобы подхватить ее, если она вдруг заскользит. Когда присутствующие, отойдя от Иконы, стали обсуждать чудо мироточения, я подошел к Александру Дольцеру, разговаривавшему с княгиней Розалинд, чтобы попросить помочь унести икону и свернуть штандарт.

Он же, крайне взволнованный, как только я подошел к ним, сказал; "Послушай, что произошло, что видела Розалинд".

Княгиня, совершенно ошеломленная, стала рассказывать:

"Произошло чудо. Когда я наклонилась к Иконе, чтобы лучше рассмотреть ее, я увидела, что фон Иконы сначала стал более глубоким, а цвет более интенсивным, нимб вокруг головы Николая II заискрился золотом, синие украшения его наряда заблестели лазурью, затем ожили глаза, лицо, стала отчетлива видна небольшая бородка, ожили и растянулись в улыбке губы, и неожиданно я услышала Его голос.

Царь что-то стал говорить мне, но я так растерялась, что не понимала, ни что Он мне говорил, ни на каком языке. Впрочем, кажется по-русски. Царь выглядел очень довольным и приветливым.

А потом я вдруг увидела, как Он стал выходить из (плоскости) Иконы, как вышла Его голова, вышли плечи и руки. Неожиданно Он перекрестил меня".

"Мадам, – спросил я – Он перекрестил Вас двумя или тремя пальцами?" – и показал при этом соответствующие перстосложения.

Розалинд, на секунду замешкавшись, ответила:

"Нет, Он перекрестил меня всей рукой, а в руке у Него была Держава. [Государь перекрестил – благословил – княгиню Розалинду левой рукой, поскольку в правой у него скипетр]. Он еще что-то сказал, улыбаясь, очень довольный, а потом стал постепенно уходить обратно в Икону.

При этом Он по-прежнему улыбался, очень благожелательно и с довольным видом".

Рассказ княгини Розалинд закончился».

Княгиня Розалинда фон Гогенберг – после Чуда

«Я настаиваю, – утверждает Павел Мамаев, – что точно передаю слова княгини Розалинды, сказанные мне лично. Рассказ княгини Гогенберг о чуде был записан спустя 20-25 минут после моего разговора с ней доктором Элизабет Хереш^[32] и переведен ею же на русский. Непосредственно тогда я эту запись не посмотрел».

Возможно в своем рассказе Розалинда могла непроизвольно изменить вводную часть, объединив по времени чудо мироточения и чудо оживления. Возможно дело в «сиюминутном» переводе, а в словах: «в то время, как господин Смыков прочитал молитву», следует делать акцент на слове «прочитал», что свидетельствует о завершении чтения акафиста.

Но главное, конечно, не в этих, разумеется безценных деталях, а в самом чуде явления живого облика Царя Николая княгине Гогенберг.

И еще одно важное свидетельство Павла Мамаева:

«Я был потрясен услышанным и немедленно позвонил в Свято-Пафнутьев Боровский монастырь своей хорошей знакомой – духовной дочери отца Власия (Перегонцева), подробно рассказал о случившемся и просил, как можно скорее сообщить об этом отцу Власию. Через два часа она перезвонила и сказала, что батюшка Власий благословил ее передать следующее:

Во-первых, что чудо – живое явление Государя княгине Розалинд ‒ действительно имело место.

Во-вторых, то, что крестное знамение Державой представителя дома Гогенбергов, а в их лице и дома Габсбургов, – означает и свидетельствует, как минимум, о добрых отношениях между домами Романовых и Габсбургов – в вечности».

То есть «там» Союз императоров, который врагам удалось сломать «здесь», – существует. И всем нам стоит приложить усилия, чтобы союз этот возобновился ныне и на земле.

Понятно, что предварительным условием союза является замена «народовластия» в соответствующих государствах – правлением Помазанников Божиих.

Что несомненно надолго отсрочит приход антихриста.

Эрцгерцог Франц Фердинанд: «Я никогда не поведу войну против России…»

Значение случившегося, далеко выходит за рамки «семейного чуда» в усыпальнице замка Артштеттен, и по сути подтверждает наш «тезис», что определенная часть в деле «удержания» мирового зла выпала и на долю таких христианских монархов, как самый могущественный католический монарх – император Австро-Венгрии и самый могущественный из протестантских – Германский император.

По-своему они также «держались начал христианских», вызывая тем самым иррациональную ненависть к себе со стороны сил «нового мирового порядка».

Держался «начал христианских» и Наследник Престола Австро-Венгерской монархии эрцгерцог Франц Фердинанд. Более того, в отличие от многих высших кругов Венского двора, он считал себя другом России. Эрцгерцог Фердинанд был категорическим противником войны «Европы против Европы», желал найти общий язык с Российским Императором Николаем II и восстановить Союз трех императоров, объединявший Россию, Германию и Австрию.

Эрцгерцог говорил: «Я никогда не поведу войну против России.

Я пожертвую всем, чтобы этого избежать, потому что война между Австрией и Россией закончилась бы или свержением Романовых, или свержением Габсбургов, или, может быть, свержением обеих династий...».

В 1907 году Фердинанд лично инструктировал дипломата, отбывавшего с миссией в Петербург:

«Скажите в России каждому, с кем будете иметь возможность поговорить, что я ‒ друг России и ее Государя.

Никогда австрийский солдат не стоял против русского солдата с оружием в руках... Мы должны быть добрыми соседями.

Я одобряю старый Союз трех императоров».

В 1913 году, за год до катастрофы, эрцгерцог написал пророческие слова:

«Война с Россией ‒ это наш конец...

Неужели Австрийский Император и Русский Царь должны свергнуть друг друга с тронов и открыть дорогу революции?».

Именно эта твердая христианско-монархическая позиция сделала эрцгерцога Фердинанда первой жертвой международной провокации, вошедшей в историю под именем Великой войны.

Проходят дни, не отличить от мрака.

И смотрит вдаль, как в воду музыкант.

Святую воду. Я не знаю страха...

Да здравствует эрцгерцог Фердинанд!^[33]

И свершившееся 10 мая 2014 года «преображение» лика Государя-Мученика на его Чудотворной иконе в присутствии потомков эрцгерцога явно свидетельствует, что Господом приняты усилия не только Удерживающего, но и тех, кто посильно способствовал Ему в деле удержания мирового зла.

Случившееся приподнимает завесу над тайнами прошлого, и тем самым дает надежду в настоящем и будущем тем, кто верен заветам христианско-монархической европейской государственности. Сейчас уже только слепой не видит, что только она действительно препятствовала стать европейскому человечеству на путь древнего Содома.

Князь Лео фон Гогенберг и барон Александр Дольцер с образом Царя-Мученика Николая

Чудо иконы Царя-Мученика Николая в усыпальнице замка Артштеттен говорит быть может также о том, что в чаемом нами возрождении Святой Руси, возможными союзниками нашими в сегодняшнем противостоянии мировому злу могут стать и потомки тех, кто сто лет назад до смертного часа противостоял этому злу.

Продолжение следует