Леонид Иванович Бородин (1938-2011) не только замечательный русский писатель, в одной обойме с Беловым, Распутиным, Крупиным, Личутиным, но и национальный русский мыслитель консервативно-державного направления. Любовь к России и непоколебимая привязанность к Правде – суть его духовной личности. С юных лет он осознал себя частью своей страны и верил в правоту и справедливость её идеи. Желая помочь государству в искоренении зла, он поступил в школу МВД в Елабуге. Над его койкой в казарме висели два портрета: девушки, которую он трогательно любил, и – Сталина. Как у его предков, преданных Богу, Царю и Отечеству, он верил в Сталина, победителя Гитлера и создателя сверхдержавы, одной из двух на планете. И вдруг в феврале 1956 г. по его взглядам, по его душе и вере был нанесен страшный удар докладом бесноватого Хрущева, провозгласившего вождя, с именем которого умирали фронтовики, величайшим преступником и злодеем. Что там юный курсант, в Европе миллионные компартии, особенно во Франции и Италии, мгновенно обмелели, приверженцы социализма рвали и жгли свои партийные билеты. В СССР Хрущев тоже смутил миллионы сторонников коммунизма.
Леонид Иванович бросил милицейскую школу и вернулся в Сибирь, поступил в Иркутский государственный университет. Он торопился, хотел всё обдумать и выяснить, где правда и где ложь. И уже на первом курсе создал студенческий кружок по изучению теории и практики марксизма-ленинизма. Красные жрецы вышвырнули его из вуза и комсомола. Иди, дескать, на производство, учись у рабочего класса. И он поехал в Норильск, где практически все жители были вчерашними узниками ГУЛАГа. Потом он понял, что все экономическое могущество Страны Советов, все великие стройки коммунизма, создавались большей частью либо посаженными за «колоски», либо за разговоры. И без дарового труда миллионов зэков, миллионов рабов, не было бы и коммунистической сверхдержавы.
Бородин пишет о себе: я «остался солдатом на всю жизнь» (Собрание сочинений. М., 2013, т. 7, стр. 13). О так называемой карьере не думал совершенно. «…Проблема СТРАНЫ оказалась для меня первичнее и важнее всего того мечтательно личного, что выплескивалось в душе». И еще: «Заболел идеей правды, заболел настолько, что ни о чём другом и думать не мог» (стр. 16). Наконец, в 1965 году он приезжает в Ленинград-Петербург и 17 октября 1965 г. вступает в подпольную антибольшевистскую организацию ВСХСОН (во главе с И.В.Огурцовым). Цель этой организации была– свержение коммунизма, точнее перехват власти в случае его краха и установление нового социал-персоналистского строя: христианизация экономики, христианизация политики, христианизация культуры. Приняв присягу при вступлении в ВСХСОН (Всероссийский Социал-Христианский Союз Освобождения Народа), Бородин, как он сам пишет, имел«два года жизни, наполненные самым отчаянным и безрассудным смыслом. Такой полноты проживания дней я не знал ни до, ни после» (Бородин Л.И. «Без выбора». М.: Молодая гвардия, 2003, стр. 77).
За участие в ВСХСОН Бородин получил 6 лет лишения свободы и 31 июля 1968 г. прибыл с 14 подельниками в Мордовию, в лагерь ЖХ 385/11, пос. Явас, где мы с ним и познакомились. 17 февраля 1973 г. он вышел на свободу из Владимирской тюрьмы, куда его водворило лагерное начальство, и вскоре он опять вступил на минное поле, стал сотрудничать в православно-патриотическом журнале «Вече», который я издавал. Еще по прибытии в Питер, он обнаружил при общении с близкими по духу людьми: «Великий суррогат веры – социализм – истекал из душ по каплям… Но если социализм и изживался, не наблюдалось того душевного маразма, столь характерного для времен нынешних (написано в 2003 году; «Без выбора», стр. 55). В середине 60-х он и его однодумцы «набросились» на русскую философию рубежа веков, «произошло наше радостное возвращение домой. В Россию» (Там же, стр. 56). «Тысячи русских душ измордовал марксизм – величайшая утопия, вылупившаяся из хилиастической ереси раннего христианства. И только в наши дни (год 2003-й) на фоне безответственного разгула экспериментаторства в политике, в экономике, в культуре, постигаем мы степень СМЕРТОНОСНОЙ ТРАВМЫ (выделено мной – В.О.), нанесённой и душевному складу, и духовному состоянию народа (там же, стр. 57).
Существенным моментом идеологического состояния членов ВСХСОН было «понимание социалистической идеи в целом как идеи не просто антихристианской, но именно антихристовой. Построение Царства Божьего на земле, царства всеобщей справедливости, где всяк равен всякому во всех аспектах бытия, – именно это обещано антихристом. Цена этому осуществлению – Конец Света, т.е. всеобщая гибель (стр. 94). Полный православный богословский энциклопедический словарь (том 2) дает следующее определение: «ХИЛИАЗМ – учение о том, что Господь, пришедши на землю пред кончиною мира, будет видимо царствовать здесь тысячу лет. Учение это, основывающееся на ложно толкуемых словах Апокалипсиса, держалось в христианской церкви от 2-5 века». «Коммунистическая идея, пришедшая в Россию на смену идее христианской (именно христианской, а не капиталистической или монархической), могла государственно осуществляться только в сопровождении постоянного , хотя и видоизменяющегося НАСИЛИЯ, поскольку сама она (идея) была насилием над бытием, несовершенным по природе, а сутью ее (идеи) было как раз сотворение совершенного бытия, как его понимало антихристианское сознание. Иначе говоря, коммунистическая идея заключалась в намерении организовать совершенные отношения по природе несовершенных людей – более великой, более фантастической и более жестокой идеи не возникало в истории человечества» (там же, стр. 162).
Чрезвычайно важная мысль здесь заключается в том, что коммунистическая идея в России заменила не капиталистическую, а именно христианскую идею. Большевики люто ненавидели христианство и в первую очередь неискаженное, истинное христианство в лице Православия. С католицизмом они даже кокетничали. Истребив 140 тысяч православных священников и 300 архиереев, они обещали к 1942 году вытравить имя Бога в России. Бородин обратил внимание, как прокурор на суде против меня и журнала «Вече» в 1975 г. отмахнулся от замечания адвоката о прогосударственной, патриотической линии журнала столь небрежно и презрительно, что «не оставалось сомнений, что понимание государства, как некой субстанциональной реалии у него отсутствует напрочь. Более того, всякое акцентирование государственной идеи как непреходящей ценности по определению враждебно идее коммунистической, ориентированной по высшему ее смыслу на космичность» (стр. 178).
Бородин – убежденный и стойкий государственник. Он приводит слова великого русского философа И.А.Ильина: «Люди становятся чернью тогда, когда они берутся за государственное дело, движимые не политическим правосознанием, но частной корыстью… Чернь … не знает общего интереса и не чувствует солидарности, именно поэтому она не способна к организации и дисциплине… Чернь ненавидит государственную власть, пока эта власть не в ее руках… А если ей все-таки удастся создать некое подобие «режима», то этот «режим» осуществляет под видом «демократии» торжество жадности над общим благом … этот «режим» зиждется на лести и подкупе и осуществляет власть демагогов» (Бородин Л.И. Собрание сочинений. М., 2013, т. 7, стр. 110). Воровской режим плодит немыслимое число мэров и губернаторов, дорвавшихся до государственной кормушки под флагом демократии и либерализма. Бородин комментирует: «У нас власть обернулась чернью и выступила в роли инициатора преобразований… С типично марксистским рвением взялись за дело вчерашние большевики, с молоком матери усвоившие хамское отношение к «тёмным массам», не понимающим своего счастья» (т. 7, стр.111). И.А. Ильин: «Государственная власть есть нечто ЕДИНОЕ для всех и общее всем. Партия, лишенная государственной программы, поддерживающая один классовый интерес, есть противогосударственная партия … если она захватит власть, то она поведет нелепую и гибельную политику и погубит государство раньше, чем сила вещей заставит ее наскоро придумать политические добавления к ее противополитической программе». Конечно, на каком-то этапе вожди спохватились и заменили «диктатуру пролетариата» на «общенародное государство». Но при этом одно сословие – крестьянство – так и осталось безправным, не имеющим паспортов, как остальные граждане, и права выхода из колхоза. Л.И.Бородин: «Сооруженное чернью, наше государство просуществовало лишь одну человеческую жизнь. Столько ему было отпущено» (т. 7, стр.112).
Бородин цитирует Ленина: «Мы сначала поддерживаем до конца, всеми мерами, … крестьянина вообще против помещика, а потом (и даже не потом, а в то же самое время) мы поддерживаем пролетариат против крестьянина вообще». Л.И.Бородин: «Война с крестьянством продолжалась все 70 лет коммунистической власти. Разорение «неперспективных деревень» была, кажется, последним их подвигом» (т.7, стр.114). И ещё: «Социализм есть форма активного отрицания религиозного мировоззрения» (стр.118).
Леонид Иванович напоминает об Уставных грамотах Московского государства – договорах сторон о разделении полномочий и невмешательстве. Он сожалеет, что это важное явление почти всеми забыто. Согласно Уставным грамотам Царя с какой-либо областью местную администрацию, которую избрали жители, царские чиновники судить не имели права, кроме уголовных дел. Царские посланники без специальных грамот ничего у жителей требовать не могут. Можно добавить, что воеводу, прекратившего свои полномочия, жители имели право привлечь к суду, если он совершил какие-либо злоупотребления. «Уставные грамоты Московского государства, в которых четко прописано, на каких условиях мир, т.е. общество, заключает договор с царем и каковы их взаимные обязанности и права. Вот вам ярчайший пример отечественной демократии» (т. 7, стр. 598). Недаром замечательный русский мыслитель И.Л. Солоневич называл Московское царство 15, 16 и 17 веков вершиной политического устройства в мире. Бородин приводит суждение историка Ивана Забелина : «Какая же идея спасла Русь (в Смуту начала 17 века)? Идея православная, религиозная, где все противоположные интересы откликнулись родственно» (т.7, стр. 137).
Бородин поддерживает идею Говорухина о перестройке как «криминальной революции», хотя, впрочем, любая революция есть деяние криминальное. Блок поэтизирует уголовный мир с большевистскими лозунгами в поэме «Двенадцать». Л.И.Бородин: «Все сегодня так или иначе функционирующие капиталы – криминального происхождения – поскольку «образовывались» в нарушение на тот момент действующих законов … » (т.7, стр. 140-141). К сожалению, простой советский человек сегодня – мошенник, бандит, рекетир, компрадор. В итоге «на крах коммунизма Россия ответила не возрождением Православия, а криминальным взрывом». К сожалению, «ни один избирательный блок, ни одна партия и ни одно движение из тех, кто победил, не заявили о принципиальной увязанности своих программ с православной традицией» (т. 7, стр. 162). Хотя к Церкви все вроде бы лояльны.
Бородин убежден: «Должна быть спасена от вырождения и гибели наша нация как самостоятельная и особенная народная личность, имеющая свою миссию в семье народов. Для того должно вернуть ей православное лицо, нужно вернуть ей её историческое сознание, нужно вернуть ей её национальное зрение, национальное видение мира и Бога. Без Православия нет русской нации, но и православия народу, переставшему быть нацией, не обрести, ибо нация – это есть способ обретения Бога людьми, живущими в пределах одного горизонта, воспринимающими мир в одних и тех же красках, … людьми, говорящими между собой и Богом на одном языке…» (статья «Пути христианского возрождения», т. 7, стр. 205). И далее: «Если мы будем принципиальны, то обретем союзников в каждой стране, в каждой нации, в каждом народе, поскольку в каждом народе и в каждый миг бытия есть и будет хотя бы десяток людей, понимающих решающее значение национального фактора в проблеме спасения человечества от маразма атеизма» (стр. 206). В статье, посвященной поэту и политзэку Юрию Галанскову, умершему в зоне на 33-м году жизни, Бородин пишет: «Любовь, вера и надежда – три неразрывные ипостаси национального чувства, того чувства, которым спасётся Россия, если это будет угодно Богу» (т. 7, стр. 216).
Крах советской власти, организованный Политбюро ЦК КПСС, изумил всех: «Чуда не произошло, если не принимать во внимание факты молниеносного распада государства и столь же всехскоростной переориентации российского сообщества от социалистической (хотя бы по букве) в демонстративно антисоциалистическую по существу. Если Советский Союз и был колоссом на глиняных ногах (а как же иначе понять молниеносность его крушения), то глина его ног была убедительно закамуфлирована» (стр. 276). В статье 1996 г. Бородин пишет: «Случившееся за 10 лет есть «закономерный итог по-сатанински великого политического эксперимента, суть которого заключалась, прежде прочего, в отказе от тысячелетней православной традиции, в ломке народных устоев, … в реализовавшемся соблазне устроения царства небесного на земле…» (стр. 287). Бородин критически оценивает довольно распространённое пожелание постсоветских интеллигентов: «Поменьше государства, побольше личности». Это всё равно, что пожелать: побольше рук, поменьше ног. Между тем, «государство – это условие, в котором реализуется народный, национальный потенциал. Других условий человечество, разделенное «на народы, пока не придумало» (т. 7, стр. 292). Маяковский мечтал жить «без Россий, без Латвий». Это было кредо тогдашних большевиков. Маяковский абсолютно точно выражал их взгляды. Дантеса, например, надо убивать не за убийство Пушкина, а за одно лишь происхождение: «А кто Ваши родители? А кем Вы были ДО семнадцатого года? Только этого Дантеса бы и видели!» Маяковский наверняка знал о массовых расстрелах заложников, о линчевании «буржуев» на улицах, о баржах с «чистой публикой», затопленных в Волге (как это сделал Троцкий после взятия Казани). 18 миллионов русских «буржуев» и их «прихвостней» - таково число русского холокоста только за первые 5 лет «пролетарской революции» (1918-1922).
В перестройку советские люди отреклись от «советскости», попутно от патриотизма и морали. «Развал коммунизма обернулся развалом общественных, гражданских и государственных устоев. Так началась смута, которой ныне не видно конца» (написано в 1997 г.) В итоге на волне «коммунистической тоски» вызревает КРИМИНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО, какового история человечества, похоже, еще не видывала». Бородин сумел тщательно изучить Смуту начала 17 века. И он обнаружил, что если переход бояр и народа на сторону первого самозванца еще можно как-то объяснить загадочною гибелью сына Грозного в Угличе, то «присяга и служба бояр и князей Тушинскому вору (т.е. второму самозванцу) никаких смягчающих обстоятельств не имеет, поскольку все – от смерда до князя и пана – достоверно знали, кто сей лиходей по роду и племени». «Все именитые государственные мужи времён Годунова и Шуйского побывали у ног Тушинского вора, и сам Федор Романов (Филарет), отец будущего русского царя, играл в Тушинском стане не последнюю роль. Смута есть смятение умов. И не народных умов – то уже следствие. Смятение властвующих умов…» (т.7, стр. 296). И вот «наша» Смута, Смута времен Горбачева-Ельцина. «С крахом «советскости», с прекращением идеологического насилия свободу получит не раскрепощенный человек, но «человек без догмата» вообще, что именно он, «человек без догмата», мгновенно заявит себя хозяином страны, не оставив всем прочим и времени для оглядки и мобилизации. Внутри «советского человека» вызрел зверь, хищник, пассионарий хаоса и распада» (т.7, стр. 298).
Есть у Бородина довольно тревожная статья «Перспектива – развал?» (написана в августе-сентябре 2005 г.).
Тревожный прогноз заключается в том, что, быть может, «мы вовсе не живём в стране, именуемой Российской Федерацией, но лишь ДОЖИВАЕМ в ней последние годочки». Потому что все многочисленные российские проблемы «вопиюще второстепенны перед ПЕРВОСТЕПЕННОЙ … проблемой САМОГО ДАЛЬНЕЙШЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ НАШЕЙ СТРАНЫ, т.е. РФ, т.е. – РОССИИ. Далее он приводит мнение известного политолога и журналиста Виталия Третьякова в издаваемом им журнале «Политический класс»: «Надо называть вещи своими именами: и коллективное, и индивидуальное сознание российской элиты охвачено смутным предощущением более или менее близкого конца России» (т. 7, стр.326). Ведь граждан России, именовавшейся «СССР», никто не спросил, когда хамелеоны в Беловежской пуще расчленили Советский Союз, при этом оставив за пределами РФ 25 миллионов русских. Также может поступить, полагал Бородин в 2005 г., и постбеловежская элита. «Итак, наша элита готова уже сегодня сознательно или подсознательно приступить к разрушению государства, именуемого Российской Федерацией» (т. 7, с. 327). Нынешняя элита состоит из денежных мешков и высокопоставленных чиновников.
Политолог Михаил Леонтьев в журнале «Главная тема» (2005 г., № 4) полагает, что наша перестроечная элита является скопищем просто предателей, мародеров. Предощущения конца России, по его мнению,заключаются в том, что они отправляют детей в заграничные учебные заведения, приобретают зарубежную собственность, помещают средства в иностранные банки. Мы можем добавить, что 95% российской экономики зарегистрированы в офшорных зонах и владельцы российских предприятий не платят налоги Родине, а – Кипру, Англии и разным Сейшельским островам. Она, по мнению Леонтьева, «создала под себя соответствующую МЕДИАКРАТИЮ, абсолютно зараженную «этой идеологией». Т.е. идеологией скорого распада России. Собеседник М.Леонтьева М.Юрьев считает: «Все наши СМИ пронизаны, да не просто пронизаны, а состоят исключительно из предательской, компрадорской либеральной заразы» (т. 7, с. 329).
Наконец, еще одно издание «Философский журнал» государственного университета – высшей школы экономики – «ЛОГОС» Валерия Анашвили помещает статью Андрея Виноградова (2004 г., № 6. с. 97) «Либерализм и особенности современной российской элиты», где дает такое определение. «Либерализм нашей элиты не может быть ни социальным, ни имперским, ни державным. Этот либерализм – прежде всего требование свободы действий для себя лично, в т.ч. освобождение от нравственных норм, как традиционных, присущих русскому обществу, так и нравственных норм вообще» (стр. 329).
В другой статье Бородин справедливо отмечает: «Что либерализм с самого момента своего рождения был воинственно нацелен на христианство и отнюдь не проиграл в противостоянии … коммунистическая теория органично взросла именно на либеральном поле» (стр. 386). Некто Максим Момот (журнал «Прогнозис», учредитель – фонд «Территория будущего») утверждает: «Россия распадется, потому что так надо!» При этом щедро цитирует лютую русофобку и поклонницу НАТО Валерию Новодворскую: «Нам нужен более жесткий эксперимент (чем коммунистический – В.О.), чтобы единственным способом выжить было приобщение к западной цивилизации». Шоковой терапии, видимо, мало, они предлагают более крутые, более жуткие условия русскому народу. Момот итожит: «Подобные взгляды разделяет значительная часть российской политической и интеллектуальной элиты». Руслан Хасбулатов откровенничает: «Для тех, кто хочет независимости, более приемлем путь Татарстана, Башкирии. Они, не потеряв ни одного своего гражданина, добились гораздо большего, чем Чечня. По сути, они почти независимы от Центра». Мина, заложенная Лениным и Троцким при создании СССР, продолжает находиться и внутри Российской Федерации, будируя автономии к выходу из России. Момот утверждает: «Россия распадется в силу необходимости и неизбежности».
Скорбный итог приведенных антироссийских мнений вынуждает Бородина призвать нас к более пристальному взгляду к «носителям» таковых желаний, т.е. опять же к российской элите, каковую названные здесь политологи единогласно считают своеобразным ИНИЦИАТИВНЫМ КЛАНОМ, способным покончить с российской державностью раз и навсегда» (т. 7, с. 339). И мы должны сознавать, что русофобия пятой колонны и их хозяев за бугром не просто риторика, но имеет четкую цель: расчленение и гибель России. Кредо русского патриотизма озвучено Бородиным так: «ГОСУДАРСТВО как единственный способ самоорганизации народа и ПРАВОСЛАВИЕ, пусть хотя бы как система незыблемых нравственных основ, – вот те базовые ценности, без которых не восстановиться России, если ей еще суждено восстановиться» (т. 7, с.345).
В статье «К вопросу о суверенности» Бородин называет демократию «самой утонченной, порою почти гениальной имитацией народовластия» (стр. 347). Он напоминает, что классические демократии Греции и Рима выстроились на рабстве и благодаря рабству. Затем – «гильотинное бешенство родовых схваток французской демократии… Происхождение демократических совершенств в США и того отвратительнее, поскольку рабство торжествовало и уничтожение коренного населения происходило в христианский период, когда заповеди Христа были на устах каждого «цивилизованного» человека». И далее: «Первая бомба, упавшая на Белград, возвестила человечеству, что оно, человечество после несколькостолетних игр в мировую гармонию возвращено, отшвырнуто в эпоху Средневековья, когда всякий, поимевший силу и осознавший её возможности имеет право на силовой эксперимент, что такое право первичнее прочих напридуманных прав, что оно утробно, биологически запрограммировано в структуру человеческих сообществ, потому что от Каина … и во веки веков» (стр. 349). «Человеческие сообщества-государства снова в полосе риска» (с. 350). Американцы отрабатывали и вырабатывали свои демократические институты, обеспечивая экономическую эффективность плантаций трудом рабов, а растущее население пассионарных иммигрантов ублажали землями изничтожаемого коренного населения. Германия, Франция и особенно Англия имели такого же рода аванс в виде колоний, где вывозимый из колоний продукт играл роль безвозмездного займа под демократические программы.
Леонид Иванович сопоставляет Европу и Россию. Например, в Англии в начале 13 века король Иоанн (Джон) Безземельный подписал Великую хартию вольностей, по которой реальная власть в государстве переходила в руки английских баронов, конкретно в руки комитета из 25 баронов. При этом большинства нации, вилланов, т.е. крепостных, хартия не касалась. Через несколько лет Иоанн отменил хартию. Позднее она на время восстанавливалась, в 15-16 веках вообще была забыта, и вновь воскресла в английской революции 17 века. И только в 17 веке ликвидировано «вилланство», т.е. крепостное право. «Всякий раз, когда хартия действовала, т.е. страной правили «свободные» бароны, страна нещадно разграблялась, государство переходило в упадок и очередной король, одолевший баронов, с трудом восстанавливал порядок…» (т. 7, с. 358). Рабы были везде, в Европе, и на Руси. Но у нас рабство было патриархальным (раб сидел за одним столом с хозяином), да и рабов было меньше. Холоп на Руси не свободен, но уже не раб, потому что имеет возможность участвовать в экономическом процессе. Смерд – фактически свободный человек. Город – везде – место свободных людей. На Руси в каждом крупном городе (а их было около 300) было вече, орган народовластия. Князей с дружинами приглашают на правление и изгоняют. В городах – вече, за городскими стенами – земщина. И там, и там самоуправление. И никакого крепостного права, имеющего место в эти же времена в западных государствах (т. 7, с.359).
Государственник и консерватор, Бородин считает МОНАРХИЮ самой красивой формой государственного правления. «Монархия, согласно философу Ивану Ильину, гораздо больше, чем наследственное единовластие, это тип бытия народа, особый тип мышления, своеобразные экономические и нравственные отношения, определенное правовое сознание, которое воспитывается десятилетиями, если не столетиями. Его собеседник Меркулов добавляет: «У нас оно было вырублено, вместе с носителями, крестьянством, интеллигенцией, духовенством, купечеством, офицерством». Бородин отмечает: «Именно. Но в своей истории России удавалось в кратчайшие сроки перейти в новое состояние, поэтому утверждать категорически, что монархия у нас невозможна, я не стал бы. Но … на конкретный, данный момент народ не готов к этому» (т. 7, стр. 487). «…монархию нужно выстрадать, заслужить, монархия – это форма бытия, способ жизни народа, это мировоззрение» (с. 537).
Итак, нам необходимо сберечь государство и Православие. В этом спасение России и русской нации. Леонид Иванович не хочет называть себя националистом, полагая, что в национализме для русского есть что-то унизительное. Но Ильин учит христианскому национализму. Конечно, мы не просто нация, мы еще держава, империя и – цивилизация. Так судил Бог. Кроме того, иногда нам надо побыть и националистами. Яркий пример в данном случае – Шеварднадзе. Горбачев назначил его министром иностранных дел Советского Союза, т.е. переименованной большевиками России, и новоиспеченнный министр повёл совершенно антирусскую политику: подарил американцам ни за что, ни про что Берингово море с его богатствами, согласился без всяких условий на роспуск Варшавского блока, на объединение ГДР с ФРГ, не оговорив невхождение в НАТО объединенной Германии (а ведь немцы предлагали даже большие деньги за «отпуск» ГДР), Шеварднадзе вместе с предателем Горбачевым осуществил фантастическое разоружение нашей страны, уступив Америке во всём. За тяжелейшие геополитические условия, в которых мы оказались, мы должны винить, помимо Горбачева и Ельцина, Эдуарда Шеварднадзе. Скажут, он коммунист и работал по-ленински, т.е. против России. Да, коммунист, но для своей Грузии он был националистом, вот Грузии он служил как мог, в том числе развязал войну против Абхазии. А зачем Кремль допустил нерусского на самый верх? Звучит некорректно. Но последствия-то от «интернационализма» печальные. Мы бы сейчас имели заслон из нейтральных государств Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, если бы проявили твердость, если бы нашу внешнюю политику определял не русофоб, а русофил. Мы бы не потеряли континентальный шельф Берингова моря. Мы бы не имели НАТО вокруг Калининградской области. Так что иногда надо быть и националистом. Тем более христианским, по Ильину. Нерусский Сталин в данном случае сакральное исключение.
В заключение я хочу напомнить о резко отрицательном отношении Бородина к так называемой «современной культуре», к «современному искусству» Шагалов и Кандинских. «Агрессия ментально чужого, агрессия пошлости и безталанности опаснее военной агрессии. Последней мы, как бы низко ни пали, противостоять сумеем. А вот пошлостью мы уже фактически завоеваны» (т. 7, стр. 586). «Власть телевидения, захваченного людьми, которых донельзя устраивает наше нынешнее положение. Это настоящие полевые командиры смуты … пускай государство рушится, а им бы торчать у всех на виду и болтать! … Это не свобода слова, а, с одной стороны, свобода сквернословия, хохмачества, торжествующей пошлости, а с другой – хамства по отношению ко всем окружающим. … Если сегодня идёт какая-то культурная борьба, то она не в нашу с вами пользу, а телевидение, где правят бал те, чей уровень ниже пояса, или те, кто по каким-то соображениям продался на этот уровень, играет в ней роль главного действующего лица» (стр. 593).
И вот в наше время, по данным писателя Проханова, на государственные деньги с благословения министерства культуры в театре Богомолова идёт спектакль по роману Владимира Сорокина «Норма» с мерзейшими сценами совокупления актера в роли русского патриота с матушкой Россией с подробностями, которые язык не поворачивается произносить. А чего стоит балет «Нуреев» в Большом театре во славу изменника Родины и содомита! А как набросились на нас поклонники фильма режиссера Учителя «Матильда» за нашу просьбу воздержаться от клеветы и поношения в адрес Царя-Мученика Николая Второго и его венценосной Супруги, канонизированных Русской Православной Церковью.
Творчество Бородина-мыслителя, убежденного патриота России, консерватора, державника, монархиста есть весомый вклад в русское национальное самосознание, в русскую идею. Вместе с Ильиным, Солоневичем, Шафаревичем, Кожиновым, Панариным он занял достойное место в истории русской мысли рубежа столетий.
