Недавний «Бесогон» Михалкова, речь в котором шла о сохранении исторической памяти, противостоит тем, кто навязывает России чуждые духовные ценности, но в смысловом поле выглядит одиноко.

Разгул пессимизма

Почему сложилась ситуация, при которой тон в общественной, культурной и медийной жизни страны задают сегодня разрушители традиционных устоев? Такого нет ни в одной другой стране мира. Разве Голливуд делает фильмы об эпохе маккартизма в Америке? Назовите английский фильм о низменных страстях любого из британских монархов.

Встрепенувшееся граждан­ское общество всё чаще обращает внимание на то, что моральная атмосфера, пришедшая на смену послекрымскому духовному подъёму, напоминает разгул самобичевания и пессимизма конца перестроечных и начала 90-х годов, когда очерняли память о былой великой державе. О чём говорить, если сегодня некоторые шельмуют, осмеивают даже всенародное шествие «Бессмерт­ного полка»?

В Интернете, как в зеркале, отражается сильнейший раскол общества. Небольшая группа культурной и медийной элиты, получившая карт-бланш на «освоение» идейного пространства, с энтузиазмом «мочит» традиционные ценности. А подавляющее большинство рядовых пользователей с ненавистью, пришедшей на смену непониманию, костерит злодеев забористыми заборными словами. Неужто власть не чувствует этого раскола? Под креативную пляску одних и вздымающуюся ярость других страна не двинется вперёд.

Неприятное для предвыборных обстоятельств размежевание проявилось и в последних событиях, взбудораживших общество. Сплочённая группа театральных деятелей, как выяснилось из телерепортажей, имеющая доступ к уху президента - в буквальном смысле! - с воплем «Наших бьют!» грудью встала на защиту «Гоголь-центра». А в Интернете ответом им стал бурный поток оскорблений и взыскательных вопросов к власти: почему сокрушители традиций приобрели такую общественную да и политическую силу?

Авангард разрушителей

Неизбежно возникают ассоциации с перестройкой, когда политические «архитекторы» сделали ставку на элитарную группу интеллигенции, с которой общались лично, повышая её престиж в обществе. Но скоро выяснилось, что именно эта группа «прорабов» стала авангардом, разрушавшим страну. Первый публичный удар по устоям государственности нанесли на пресловутом съезде кинематографистов 1986 года. После этого и стали превращать российскую историю в «чёрную дыру». По сути, именно тогда и началась реализация плана по развалу страны. Забойщиками в этом деле стали элитарии, требовавшие свободы творчест­ва. Они получили свободу для «гоголь-центров» ценой гибели государства.

Неужели мы снова видим ударный отряд разрушителей? Ведь, как и в годы перестройки, у него могут найтись во власти как явные, так и скрытые сторонники и сообщники. Не опасны ли затеянные игры? Спроста ли страну сотрясают скандалы по разным, в том числе копеечным, поводам - вроде истории мальчика, читавшего Шекс­пира на Арбате? С таких же, казалось, частностей начинались и катастрофические перестроечные потрясения, которые раскачали сначала общество, а затем и государст­венные институты, что в итоге привело к крушению страны.

Вот и сейчас, похоже, общест­во принялись активно раскачивать, вместо послекрымского единения внедряя раскол и разлом. Вместо сказочных пятисот дней, в течение которых нам обещали безболезненный переход от плановой к конкурентной экономике, уже четверть века мы ищем наиболее рациональные пути рыночного «благоуст­ройства». Но власть предпочитает не вмешиваться, отдав эти процессы «в руки демократии», как раньше слепо верили во всемогущую «руку рынка», который сам всё отрегулирует.

Не вышло, не отрегулировал. И неужели прав был Бернард Шоу, написавший, что единст­венный урок истории заключается в том, что из истории никто не извлекает уроков?

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции