За годы украинской независимости финансирование постепенно сокращалось, и от былого величия остались только стены и педагоги старой закалки, да пустующее поле, которое некому обрабатывать. Летом 2014 года поселок Пески стал горячей точкой, пограничным стратегическим пунктом необъявленной войны, который несколько раз переходил из рук в руки. В результате затяжных ожесточенных боев, по интенсивности сравнимых с боями Великой Отечественной, поселок Пески разрушен полностью. А люди остались.
В уютном двухэтажном здании еще два года назад нас встречали приветливые руководители кружков, бегали дети. Мы общались с коллегами и обсуждали проблемы воспитания подрастающей молодежи, сетовали на недостаток финансирования, на плохое воспитание и безразличие современных детей. Кто бы мог тогда представить, что в этот мирный поселок со старенькими, утопающими в цветах домиками придет такая беда? Месяц за месяцем битвы за донецкий аэропорт название поселка не сходит с экранов и новостных страниц. Ужасающие картинки холодят душу. Но в заботах о собственной судьбе как-то редко посещала мысль: а куда же делись люди из Песок?
Заботы начала нового учебного года в военном Донецке, дистанционное обучение, уезжающие и прибывшие из обстреливаемых районов дети... Все перемешалось, и о давних коллегах как-то не вспоминалось. Но вот учебный процесс возобновился, текучка, спешка, круговерть. В почте появилось письмо – приглашение от Донецкого (уже – Республиканского) эколого-натуралистического центра. Еду на встречу с коллегами:
- Ну как вы?
- Нормально, работаем.
- А как там Пески?
- Да никак. Песок больше нет.
И молчание, натянутое, как струна, тяжелое, нависшее над головой, как плеть. Пытаюсь разговорить:
- А как ваши дома?
- У меня дома больше нет.
- А мою квартиру нацисты превратили в штаб. Разворотили все.
- А в моей квартире они как свиньи себя вели. Справляли нужду прямо на мебель, на ковры, размазывали по стенам.
- А как станция?
- Нет станции. Все разбито. Нет домов, дорог, одни развалины.
- А где же вы живете?
Ответы страшат своей простотой:
- У дочери, их самих четверо в двухкомнатной квартире, теперь я еще.
- У меня своя квартира была в Ленинском районе, правда, света уже третий месяц нет, транспорт не ходит, до ближайшей остановки полтора километра.
- Чужие люди приютили, у меня все вещи сгорели. Одежду в гуманитарке собирала.
- А почему вы не уехали?
- А кому и где мы нужны? Здесь наш дом, наша земля.
- Я уже в возрасте, боюсь работу потерять.
- Какую работу, если станции больше нет?
- Так мы здесь теперь работаем, нам выделили помещение, компьютеры. В школах кружки ведем. С Малой академией наук продолжаем сотрудничать.
А дальше разговор соскочил с острия неловкости на темы, привычные для обыденной невоенной жизни. Обсуждали условия конкурсов, активность участников.
В Донецке первая настоящая жара, после дождей, ветра, после неприветливого запоздалого апреля наконец-то солнце вырвалось на волю. Мы с детьми едем на экологический брейн-ринг. Раньше это соревнование проводилось в краеведческом музее, но он тоже расстрелян фашистами и не может принимать детей. Мы в областном дворце. Красивое ухоженное здание, роспись на потолке в стиле советского неоклассицизма навевает ностальгию.
Целую неделю дети рисовали эмблемы, выискивали интересные сведения о живой природе и теперь надеются победить. Приехали, регистрируемся. Нас встречает Светлана Константиновна:
- Мы очень рады вам. Желаем победы. Очень жаль, что не смогли приехать Горловка, Макеевка. Там сильные команды, но они побоялись ехать. Жаль, жаль, получается городское соревнование, а хотелось бы – республиканское.
Дети взволнованы, встретились с соперниками из соседней школы – перестрелка озорными подростковыми взглядами и задорные обещания:
- Мы вас сделаем!
- Ага, это мы еще посмотрим.
Дети быстро привыкают к любым реалиям жизни, к войне, к танкам на центральных улицах, к вооруженным людям, к раненым. Дети умудряются учиться, просидев несколько месяцев в подвалах. У них появляется умение приспосабливаться к тяготам и забывать о них, остаются веселость и звонкий смех, заразительный, задорный. В них вновь играет дух соревнования.
Мои дети проигрывают в первом же туре и смущенно получают грамоту «За участие», заверенную новой печатью с двуглавым орлом. Дети войны всячески стараются выразить свое отношение к происходящему, прицепив георгиевские ленточки на рюкзаки и куртки, прилепив на дневник наклейки трехцветного флага молодой республики или российского триколора.
В соревновательной борьбе они забывают, что сидели в подвалах, пережидая бомбежки, что были свидетелями взрывов и расстрелов. Победила команда «Исток» школы № 114 – Петровский район, которому пришлось труднее всех и которому досталось больше всех снарядов и смертей. И это символично – любую победу надо вытерпеть и выстрадать, чтобы почувствовать ее терпкую сладость.
