…«Страшное это было время! Первопрестольный град Москва находился в руках поляков, в Новгороде и северных областях хозяйничали шведы, а по всей стране ходили, грабя и убивая, всевозможные разбойничьи шайки.
Отчаяние русских людей дошло до последних пределов: гибель русского государства казалась бесповоротной и окончательной. Спасения было ждать неоткуда». Так описывал начало XVII века архиепископ Аверкий (Таушев).
Тогда многие уж и не ждали спасения. Московская знать была охвачена шатаниями. В борьбе с царями Годуновым и Шуйским боярские верхи нередко принимали сторону лжедмитриев, болотниковых да сигизмундов; на трон проталкивали тех, кто обещал своим пособникам распространить католичество на Русь, попирал устои Православия, смещал патриархов.
«Царя не было, патриарха заперли поляки, последняя армия превратилась в бессильное сборище голодранцев… - пишет профессор МГУ Дмитрий Володихин.
- По всем городам и землям России бродили шайки воровских казаков, иноземных наемников, бунтовщиков… Столица, а также главнейшие города Севера и Запада России находились под контролем оккупационных корпусов…
Пал Смоленск, надолго задержавший интервентов. Шведы затеяли войну против России, взяли Новгород Великий, а также целый ряд других наших городов… Казалось, державе больше не подняться.
Казалось, Смута погубила Россию… Однако русской цивилизации хватило жизнестойкости, да и милости Господней, чтобы справиться с этой катастрофической ситуацией».
Архиепископ Аверкий напоминает: «Во главе дела спасения Родины стала наша Русская Церковь в лице Её достойнейших духовных вождей, каковыми были Святейший Патриарх Гермоген, находившийся в плену и заточении у поляков в Москве, и настоятель Свято Троицкой Сергиевой Лавры Архимандрит Дионисий вместе с её келарем Авраамием Палицыным.
По всей России они рассылали «Граматы» с пламенными призывами русским людям встать на защиту и спасение Церкви и Отечества. В ответ на эти «Граматы» стали образовываться народные ополчения».
Д. Володихин отмечает вдохновляющую роль Троице-Сергиева монастыря, 16 месяцев державшего и выдержавшего осаду поляков: «Стойкость защитников и бессилие интервентов стали известны по всей стране. Эта победа укрепила дух сопротивления по всей России».
А милость Господня была явлена русским людям ещё раньше - в зримом образе.
Неземной фактор
В июне 1579 г. в Казани случился страшный пожар. Распространился он от храма святителя Николая Тульского до крепостных стен. Стихия истребила всё на своём пути, включая половину Казанского Кремля. Недалеко от храма сгорел и дом стрельца Даниила Онучина.
С этого времени его десятилетней дочери стала приходить во сне Богородица. Трижды являлась Она девочке Матроне и сообщала, что под пепелищем их сгоревшего дома сокрыта чудотворная икона.
Лишь с третьего раза удалось девочке уговорить взрослых начать раскопки. Когда раскапывали, Матрона сама же и наткнулась на полуистлевший рукав какой-то одежды, в который была завёрнута икона, сиявшая, как новая.
Наверное, святыня была закопана в последние годы существования Казанского ханства, когда власть в нём захватила крымская династия.
Её поддержала та часть татарской местной знати, которая, подобно крымчакам, рассматривала «неверных» соседей как объект работорговли и грабежа. Это, собственно, и побудило Ивана Грозного выступить походом на Казань.
А «милость Господня» явилась православным мусульманской части Поволжья тогда, когда потребовалось укрепить их веру – после пожара 1579 года, произошедшего якобы в отмщение за взятие русским царём Казани. Когда, по слову летописца, «вера Христова сделалась притчею и поруганием».
На место обретения иконы прибыл архиепископ Иеремия, который перенёс образ в соседнюю Никольскую церковь.
Затем Крестным ходом икону перенесли в Благовещенский собор – первый православный храм города Казани, воздвигнутый Иваном Грозным.
В том же году список иконы с описанием обстоятельств её обретения и чудес, успевших случиться от неё, послали царю Ивану.
Он распорядился возвести на месте находки храм в честь Казанской иконы и устроить женский монастырь. В нём примет постриг Матрона (под именем Мавра), которая спустя годы станет настоятельницей обители.
О ранней истории образа нам известно из бесценного литературно-исторического памятника «Повесть и чудеса Пречистая Богородицы честного, славного Ея явления образа, иже в Казани», созданного в 1594 г. святителем Гермогеном.
Именно он – тогда ещё священник Ермолай – был в 1579 г. настоятелем того самого Никольского храма, где совершили первый молебен пред Казанской иконой.
В 1589 г. владыка Гермоген стал первым Казанским и Астраханским митрополитом, а в 1606 году был избран патриархом (за великую «книжность», непреклонность в вопросах веры, справедливый суд).
Это было время, когда Русь страдала от шаек самозванца Лжедмитрия и польского короля Сигизмунда III. Из оккупированной Москвы патриарх Гермоген начал рассылать во все уголки страны послания с призывом к восстанию и изгнанию вторгшихся на Русь чужеземцев.
Когда поднялось восстание, поляки заточили святителя в темницу и потребовали, чтобы он призвал русских ополченцев отойти от города.
Святитель отказался, и его заморили голодом, но стойкость патриарха воодушевила всех, кто рвался очистить родину от оккупантов. Распространение посланий Гермогена пошло, как лавина; их переписывали, зачитывали на площадях и в храмах.
В Нижний Новгород, близ которого в своей вотчине Мугрееве залечивал раны герой первого – потерпевшего неудачу – ополчения князь Димитрий Михайлович Пожарский, пришёл наказ от патриарха:
«Пишите в Казань митрополиту Ефрему, пусть пошлет в полки к боярам и к казацкому войску учительную грамоту, чтобы они крепко стояли за веру, унимали грабеж, сохраняли братство, и как обещались положить души свои за дом Пречистой и за чудотворцев и за веру, так бы и совершили. Да и во все города пишите... везде говорите моим именем».
Нижегородцы первыми откликнулись на призыв. Соборный протопоп Савва Евфимиев и воевода князь Звенигородский кликнули клич, и стало собираться новое ополчение.
Предводителем избрали князя Пожарского. Дмитрий Михайлович повёл новую освободительную армию вверх по Волге, пополняя её в Кинешме, Костроме, Юрьевце-Повольском…
Праздник не только государственный
Ставкой ополчения был избран Ярославль. Здесь же сложилось выборное временное правительство — Совет всея земли, сюда принесли присоединившиеся к ополчению казанские дружины список Казанской чудотворной иконы. Так стала оживать русская государственность.
Перед походом на Москву второе ополчение три дня провело в посте и покаянной молитве. «И эта пламенная слезно-покаянная молитва была услышана, – пишет святитель Аверкий.
– Совершилось чудо спасения нашей Родины, на которое, по человеческим соображениям, нельзя было рассчитывать».
22 октября 1612 г. поляки согласились на переговоры о капитуляции, а через четыре дня освободители вошли в Кремль Крестным ходом, неся пред собой Казанскую икону.
На Лобном месте их встречал архиепископ Арсений, держа в руках Владимирскую икону Божией Матери. Так сошлись две величайшие святыни русской земли – одна, прославившаяся в Вышгороде, и другая, явленная в Казани на русской уже Волге.
В 1636 г. на Красной площади был возведён знаменитый белокаменный Казанский собор в честь одноимённой иконы. С тех пор её списки становятся особо почитаемыми по всей Руси.
Не стала исключением в этом всенародном почитании и Русь Малая. Не счесть храмов и престолов в честь Казанской Богоматери на Украине. Одна из самых знаменитых церквей – в любимом православными киевлянами Фроловском монастыре.
Возводят в Киеве храмы в честь освободительницы Москвы и сегодня, а это значит, что День народного единства, установленный в России на память Казанской иконы, – это день единства ВСЕнародного.
Православные киевляне, львовяне, одесситы отмечают этот праздник как свой. И, конечно же, полтавчане.
В 1709 г. накануне Полтавской виктории Петр I молился с полками пред Каплуновским списком Казанской Божией Матери, захватывающая история которой продолжается и в наши дни.
В 1721 г. император доставил список Казанской иконы в Петербург. В 1811 г. перед Отечественной войной этот образ был перенесен в только что построенный для неё величественный Казанский собор.
Летом следующего года бывший киевский военный губернатор светлейший князь М.И. Кутузов, приняв назначение главнокомандующим, первым делом отправился в собор, где долго молился перед чудотворным образом.
По преданию, он возложил на себя образок с изображением Казанской иконы. На следующий год Михаила Илларионовича похоронят в Казанском соборе.
Сам же храм вскоре обретет статус памятника русской воинской славы. И не только в память о прошлых победах под сенью Казанской Богоматери:
22 октября 1812 г. (в день Казанской Божией Матери по старому стилю) арьергард русской армии под командованием сына Черниговского наместника, внука Гадячского полковника, преемника Кутузова на посту Киевского губернатора генерала от инфантерии серба М.А. Милорадовича и атамана Донского казачества М.И. Платова нанесут французам первое после Бородина поражение.
Донские казаки пожертвуют Казанскому собору 40 пудов отбитого у французов серебра, из которого будет после изготовлен главный иконостас храма.
А стены его будут украшены ключами от взятых французских городов и другими трофеями. У подножия гробницы генерал-фельдмаршала Кутузова разместят поверженные вражеские знамена.
Спустя более столетия от усыпальницы великого русского военачальника будут уходить на фронты ещё одной Отечественной войны защитники Ленинграда, осенённые благословением Богородицы и Сына Божия.
Это о них и их предшественниках святитель Аверкий скажет: «Нет другого верного пути спасения нашей Родины – России, кроме того, на который всегда становились наши благочестивые предки: это — путь всеобщего нашего обращения к «тихому и доброму пристанищу — покрову Богородицы и Приснодевы Марии».
