— Шо, бабка, Путин мало платит, в Украину за пенсией приперлась?!
Издевались долго, со вкусом и матерком, но все же отпустили, приказав выбросить рубли.
— Да чего ж их выбрасывать: буханку хлеба можно купить! — не выдержала пенсионерка.
— А ты, бабка, повертайся тогда в свою элэнерию. И в Украину не смей больше соваться! — посоветовал самый молодой.
Рубли пришлось выбросить.
На украинскую сторону Мария Степановна Коваленко ездила вовсе не за пенсией, а навестить внучку с дочкой. Погостив, возвращалась домой. До сих пор вспоминает, как пришлось деньги выбросить.
— И как их земля носит, а?! — негодует она.
Люди бегут с Украины. Кто-то в Россию, кто-то за рубеж. Немало и тех, кто не вынес ежедневного пребывания под пятой «освободителей» и приехал в ЛНР — теперь здесь их второй дом.
— Когда в Трехизбенке стояли ВСУ-шники, особых конфликтов не возникало. Настоящий ужас начался с приходом в село вояк из террбатальонов, — рассказывает Наталья Синица, беженка из села Трехизбенки, оккупированного украинскими войсками. — Террбатовцы постоянно ходили с оружием наперевес. И ладно бы только с оружием, но чуть ли не каждый – или наркоман, или алкоголик. Как начнут кататься на машине по улицам, надо искать укромное место — вечно стрельбу открывали по заборам, воротам, домам. Вламывались в дома, вечно кого-то искали. Как-то батюшку из нашей церкви похитили, только через несколько дней освободили. Он так ничего и не рассказывал о своем задержании — боится.
А потом террбатовцев вывели из села. Накануне ухода они устроили обыски в домах, забирали все: технику, украшения и даже самогонные аппараты, ведь им спиртное в магазинах продавать запретили.
Интересуюсь, планирует ли она возвращаться домой. Наталия отвечает отрицательно:
— Мой дом разрушен после украинских обстрелов - провалилась крыша, полностью упал потолок. Не в руинах же мне жить с двумя детьми?! Молодым тоже возвращаться опасно. Парней, которые едут через Новоайдар, украинские военные останавливают на блокпостах, могут забрать паспорт и взамен выдать повестку. Людям ничего не остается, как без документов возвращаться в ЛНР, не на войну же им идти…
Александр Супруненко сбежал в ЛНР из многострадальной Станицы Луганской, говорит, что больше не было сил не спать ночами, ожидая прилета снаряда или мины. Утверждает, что украинские войска регулярно обстреливают позиции друг друга, а достается мирным жителям. Впрочем, и во времена затишья станичанам приходится несладко.
— ВСУ-шников в Станице почти не осталось, одни террбатовцы, а те проводят ротацию чуть ли не еженедельно, — рассказывает Александр. — Каждый новый батальон устраивает грабежи. Забирают золото, деньги, технику. Ломятся в любой понравившийся дом, не откроешь — прострелят окно или дверь. Жаловаться на их беспредел некому, гражданские власти боятся вмешиваться, а военные своих не сдают.
Впервые за многие месяцы, Александр и его семья спокойно спят. Живут у родственников, оформили гуманитарную помощь, уже решен вопрос с трудоустройством Александра — пойдет на стройку, сегодня строительные специальности в республике высоко ценятся.
— Самое главное — мои дети совершенно не боятся людей в военной форме! Знают, что наши бойцы никого не обидят, — улыбается мой собеседник.
Анастасия приехала из Горского. Она единственная, кто попросил не называть фамилию при публикации: очень боится за своих родственников, которые остались на украинской стороне.
— Мне рассказывали знакомые, что когда нацгвардия зашла в Счастье и Красный Лиман, украинские военные допрашивали людей, пытали, бросали гранаты в дома, — рассказывает Анастасия. — И в Горске был подобный кошмар. Боевики нацгвардии ходили по домам, в которых якобы живут ополченцы. Уже после нашего отъезда несколько раз приходили и к нам. А потом и вовсе пришли ночью, сбили замки на гараже, вывезли нашу машину, а из дома забрали всю технику. Перевернули одежду в шкафах - деньги искали. Останься я там, вряд ли бы выжила.
Ее племянника арестовали по совершенно надуманному предлогу: якобы он в телефонном разговоре выдал какую-то важную информацию. Сына ее подруги арестовали потому, что подозревали, будто он наводчик. Хотя Анастасия точно знает, что ни тот, ни другой с ополчением никак не были связаны.
— Знаю, что в украинских администрациях на оккупированных территориях есть списки «сепаратистов». Даже знаем, кто эти списки подавал, — свои же и «сдавали». Одного такого знаю: все свое имущество продал и в террбат подался — с Путиным и с российской армией воевать.
Уже больше года Анастасия живет в Перевальске, очень скучает по своей старенькой маме, которая осталась в Горске. Но ехать к ней - значит пересечь линию разграничения, а это теперь очень сложно. Разве что через Россию ехать либо тайными тропами пробираться, так они или заминированы, или простреливаются украинскими вояками.
— Но некоторые возвращаются: прошел слух, что у тех, кто не вернется на Украину, жилье отнимут, — говорит женщина. — Здесь я хотя и не дома, но меня никто не притесняет. Есть жилье, не голодаем. Мне с украинской стороны звонят знакомые, домой зовут, а я боюсь… Боюсь вооруженных людей, которые ходят по улицам моего родного города и говорят с западенским акцентом. Похоже, в свой дом я уже никогда не вернусь.
На оккупированной украинской армией территории ЛНР все чаще происходят события, которые выходят за рамки человеческой морали и нравственности. В селе Алексеевка Белокуракинского района вояки украинского территориального батальона подожгли Свято-Николаевский храм, сгорели дверь и крыша. А по подозрению в поджоге был задержан местный 67-летний житель, состоящий на учете в психоневрологическом диспансере.
— Истинная причина подобных варварских случаев - позиция официальных киевских властей. Киев поддерживает события на Донбассе и обвиняет во всех грехах Украинскую православную церковь Московского патриархата, — уверен председатель Госкомитета по вопросам религии и духовности ЛНР Роман Чернешенко. — Подобными поджогами они хотят показать якобы недовольство народа УПЦ МП. На самом деле, это просто провокация. Самое страшное, что совершающие эти поступки люди, не боятся ни уголовной ответственности, ни Божьей кары за то, что подняли руку на храм.
Украинские оккупанты действительно никого не боятся, себя они гордо именуют «освободителями Донбасса», но уловками чаще смахивают на обычных уголовников.
