Вражеская артиллерия била по центру города, снаряды ложились в нескольких десятках метров от здания театра, стены дрожали и сыпалась штукатурка. Но паники не было ни среди зрителей, ни у актеров, продолжавших играть. Остановили спектакль, только когда от мощного взрыва задрожали стекла. Зрителей эвакуировали, а актеры спустились в подвал. Среди них были и герои этой статьи Максим Селиванов и Иван Бессмолый. Дать интервью ребята смогли в перерыве между репетициями новой постановки «Проделки Ханумы».

Иван Бессмолый: «Хочу сыграть Бабу Ягу»

-Иван, многие ваши коллеги сегодня уехали из Донецка. Почему вы остались?

-Был момент, когда и я подумывал об отъезде. Сам я крымчанин, родился и вырос в Керчи. Актерское образование получил в Херсоне. Когда начались все страшные события в Донбассе в 2014-м, я был у себя на родине. Первой мыслью, возникшей после просмотра новостей о военных действиях, было возвращение в мирный Крым. Родные говорили, что можно попробовать поискать свою актерскую удачу и на континентальной части России. Но в какой-то момент пришло осознание, что мои лучшие друзья остались в Донецке. Мне просто стало стыдно бросать их в трудную минуту.

-Решение о возвращении в Донецк стало для вас судьбоносным?

-Да. Именно здесь, прошлой осенью я встретил свою любовь, мою жену, артистку ансамбля «Донбасс». А произошло это на инаугурации главы Донецкой народной республики Александра Захарченко. Я вёл церемонию, а «Донбасс» принимал участие в концертной программе. Я, как говорится, увидел ее и был сражен наповал. Это была любовь с первого взгляда.

-И вы не побоялись создать семью в военное время?

-Ну, война-войной, а жизнь продолжается. А когда такая обстановка вокруг, то начинаешь оценивать все иначе. Мы поняли, что наша встреча не случайна, а наши чувства не мимолетны, а серьезны. Сложности и бытовая неустроенность только лишний раз доказал, что мы предназначены друг для друга. Я тогда жил в театре. Общежитие на улице П. Поповича в Киевском районе, где я обитал до войны, было разрушено прямым попаданием снарядов. Да и моя жена жила в обстреливаемом районе. Администрация театра выделила нам, как и многим нашим коллегам, у которых украинские снаряды разбили дома, комнату в театре. Здесь мы и свадьбу сыграли.

Сначала мы думали, что просто распишемся в ЗАГСе и обойдемся без роскоши. Но друзья настояли, что всё должно быть, так сказать, «по протоколу»: цветы, ресторан, развлекательная программа. Да и сама Наталья Марковна, руководитель театра Наталья Волкова, настояла на том, чтобы мы отметили это событие с размахом. Она разрешила праздновать в ресторане «Премьер». Музыку обеспечил наш оркестр, а культурную программу – мои коллеги. Получилась шикарная свадьба.

-Но после торжества настали будни и бытовая неустроенность. Что давало вам силы и вдохновение, необходимые для творчества?

-Когда понимаешь, что ты кому-то нужен, то все бытовые проблемы отходят на второй план. А я, как и все актеры нашего театра, оставшиеся в Донецке, в стенах любимого театра, понимали, что мы нужны зрителям, что наши спектакли для них – глоток свежего воздуха, возможность отрешиться от страшной реальности хотя бы на пару часов.

Еще, театр – это чудо, когда люди держатся друг друга, помогают друг другу. Как бы традиционно это не прозвучало, но мы жили, как большая семья. Руководство организовало нам бесплатное питание в ресторане, где готовили из продуктов гуманитарной помощи. Иногда, когда ночью не спалось, мы выходили на сцену, опускали экран, включали проектор и смотрели фильмы.

-Прошлый сезон стал для вас удачным в плане творчества. Знаю, что вы сыграли много новых ролей в нескольких масштабных спектаклях.

-Самым значимым для меня стал ввод в спектакль «За двумя зайцами» на роль Голохвастова. Этот спектакль идет у нас уже 17 лет. Он очень динамичен, там много танцев и главный герой почти постоянно на сцене. Когда мне дали эту роль, я сначала испугался, думал, не смогу преодолеть все технические сложности, смотрел видеозаписи постановки, учил текст. Время было ограничено, всего месяц. Рад, что всё удалось. Это потрясающий спектакль, от которого совсем не устаешь эмоционально, он несет лишь позитив. А физическое утомление компенсирует любовь зрителей, которую они щедро дарят актерам.

Кроме того, у меня в минувшем сезоне был ввод в спектакль на малой сцене «Там же, тогда же» по пьесе Бернарда Слэйда. Там всего два героя, мужчина и женщина, отношения которых показаны на протяжении 30-ти лет. Очень трудный спектакль, требующий от актеров умения быстро менять и костюмы, и свой возраст. Приходится внутренне «стареть», так как на малой сцене нет возможности спрятаться за грим и нарисованные морщины. Очень люблю спектакль «Лёвушка». Инсценировка создана по рассказу писателя Анатолия Крыма, где повествование идет от третьего лица. Помню, получив текст роли, я испугался – 40 страниц печатным шрифтом! Выходил почти моноспектакль. Но история так затронула меня, что роль выучилась на удивление легко.

-Говоря о ваших ролях, я не могу не вспомнить работу в знаковом спектакле «И превратились в белых журавлей…». События в Донбассе помогли как-то переосмыслить роль в этой постановке?

-Со временем происходит переосмысление всех ролей. А этот спектакль стал восприниматься более остро именно в эмоциональном плане. Параллели между событиями Великой Отечественной войны в «Журавлях» и тем, что происходит в Донбассе сейчас, дают возможность играть роль «на оголенном нерве». Мы возили этот спектакль на гастроли в Россию. На каждом показе люди в зале плакали. Хотя обычно гостей зрители встречают с определенной долей осторожности, и аплодируют, только когда что-то их действительно зацепило. Я очень люблю «И превратились в белых журавлей…» не только за огромную философскую глубину драматургии, но и за нетривиальное решение и специфическую организацию сценического пространства, использование песочной анимации. Восхищаюсь, как это сделал режиссер Василий Маслий.

-Анализируя ваши роли, вижу, насколько они разноплановые. Получается, что вам удалось избежать такой вещи, как наличие актерского амплуа?

-Увы! Амплуа мне навязали еще со времен учебы: герой – вот мое амплуа. Возможно, что и из-за внешних данных мне постоянно приходится играть всех романтических влюбленных. Для меня это сложно, мне ближе характерные роли. Когда ставят сказки, мне дают роли принцев, а я мечтаю сыграть Бабу Ягу и прошу об этом уже не первый год.

По завершению интервью мы вспоминаем «Ловушку для одинокого мужчины», когда театр подвергся обстрелу. Даже в это страшном эпизоде Иван умудряется найти забавный момент: «Когда стали падать первые снаряды и раздался сильный взрыв, я сначала подумал, что упала декорация».

Максим Селиванов: «Моя родина –СССР»

-Максим, я знаю, что вы по образованию классический певец, закончили консерваторию. А актерского образования у вас нет. Как получилось, что вы сумели стать профессиональным драматическим актером?

-Это вышло само собой, я даже не заметил, как из артиста-вокалиста стал драматическим актером. Я всегда был убежден, что любой творческий человек, если он выходит на сцену и трудится на радость зрителям, должен уметь всё: и петь, и танцевать, и играть. Как в оперных спектаклях, так и в драматических, нужно использовать максимум выразительных средств для создания цельного и яркого образа.

Я пришел в это театр еще будучи студентом консерватории, как артист-вокалист. Первой моей работой стала партия Бартоло в опере Моцарта «Женитьба Фигаро». Это был уникальный и удачный эксперимент, когда такая масштабная опера ставилась силами музыкально-драматического театра. При работе в этом спектакле я использовал весь творческий багаж, который дал мне на занятиях в консерватории по актерскому мастерству наш педагог, замечательный режиссер Григорий Борисович Хлебников. Он говорил, что у меня есть актерский талант. То же я слышал и от своего педагога по вокалу профессора Петра Епифановича Ончула. Я всегда чувствовал музыку, пропускал через сердце романсы, старался создавать образ героя, даже когда пел только одну арию из оперы.

-Вы играете самые разные роли, от злодеев до романтических образов. Кто вам ближе?

-У меня нет предпочтений. Главное, чтобы был интересен исходный драматургический материал. Для качественной работы актер должен, прежде, чем начать репетировать, полюбить своего персонажа и найти в нем хоть одну положительную черту, если это злодей, или же недостаток, если это положительный герой. В ином случае получится не реалистичный герой, а картинный.

-А есть снятые из репертуара постановки?

-Сейчас у нас не идет спектакль «Слепой». Режиссер, уроженец западной Украины, идеологизировал эту постановку, и это не пользуется успехом у зрителей. Можно было бы сделать этот спектакль на русском языке. Но и к украинскому языку никто из нас, жителей Донбасса, не питает ненависти или отвращения. Ведь в происходящем виноват не язык и даже не народ, а горстка людей, решивших дорваться до власти.

-Раз уж наша беседа повернулась в такое русло, то хочу спросить, какая страна для вас родная?

-Своей родиной я считаю СССР, где никто ни у кого не спрашивал, какой он национальности и было уважительное отношение к культурам и традициям всех народов. Надеюсь, что эти принципы возродятся в свободном Донбассе.

-А сейчас, пока идет война, мечтаете о мире или есть еще что-то заветное?

-Мечтаю, чтобы наши зрители оставались такими же, как сейчас. Я всегда буду вспоминать спектакль «Ловушка для одинокого мужчины», когда начался обстрел центра города и снаряды падали рядом со здание театра. Я тогда находился на сцене и понял, что происходит. Из зала выходили только единицы, а большая часть зрителей оставалась на своих местах. Поэтому и у меня не возникло мысли покинуть сцену, пока руководством не было принято официальное решение остановить спектакль и эвакуировать зрителей.

Хотел бы еще сказать пару слов нашим недоброжелателям. Когда в 2014 году актеры начали массово уезжать, нашему театру предрекали скорый крах. Многие думали, что из репертуара уйдут все самые лучшие постановки. Но в коллективе нашлись актеры и актрисы, удачно заменившие тех, кто покинул Донецк и считал себя незаменимым. Если кто-то думал, что театр осиротеет после миграции отдельных актеров, то он глубоко ошибался. Наоборот, старые спектакли заиграли новыми гранями, и зрители стали ходить смотреть их повторно с новыми исполнителями. Мы будем жить и радовать наших зрителей.