Вско­ре об этом узна­ли жи­те­ли го­ро­да Рыль­ска, рас­по­ло­жен­но­го непо­да­ле­ку, и ста­ли по­се­щать ме­сто яв­ле­ния для по­кло­не­ния но­вой свя­тыне.

Ико­ну пе­ре­нес­ли в Рыльск и по­ста­ви­ли в но­вом хра­ме в честь Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Но ико­на про­бы­ла там недол­го, чу­дес­ным об­ра­зом она ис­чез­ла и воз­вра­ти­лась на ме­сто сво­е­го яв­ле­ния. Жи­те­ли Рыль­ска неод­но­крат­но бра­ли ее и от­но­си­ли в го­род, но ико­на непо­сти­жи­мым об­ра­зом воз­вра­ща­лась на преж­нее ме­сто. То­гда все по­ня­ли, что Бо­го­ма­терь бла­го­во­лит к ме­сту яв­ле­ния Сво­е­го об­ра­за.

Еже­год­но в пят­ни­цу де­вя­той неде­ли по­сле Пас­хи ико­на «Зна­ме­ние» тор­же­ствен­но с крест­ным хо­дом пе­ре­но­си­лась из кур­ско­го Зна­мен­ско­го со­бо­ра на ме­сто ее яв­ле­ния в Ко­рен­ную пу­стынь, где она и оста­ва­лась до 12 сен­тяб­ря, а за­тем сно­ва тор­же­ствен­но воз­вра­ща­лась в Курск. Этот крест­ный ход был уста­нов­лен в 1618 го­ду в па­мять пе­ре­не­се­ния ико­ны из Моск­вы в Курск и в вос­по­ми­на­ние ее пер­во­на­чаль­но­го яв­ле­ния.

Осо­бая по­мощь Бо­жи­ей Ма­те­ри через эту ико­ну свя­за­на с важ­ны­ми со­бы­ти­я­ми в ис­то­рии Рос­сии: осво­бо­ди­тель­ной вой­ной рус­ско­го на­ро­да во вре­мя поль­ско-ли­тов­ско­го на­ше­ствия 1612 го­да и Оте­че­ствен­ной вой­ной 1812 го­да.

Чу­до­твор­ная ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри «Зна­ме­ние» Кур­ская-Ко­рен­ная в по­след­ний раз пре­бы­ва­ла на рус­ской зем­ле 14 сен­тяб­ря 1920 го­да в Кры­му, в вой­сках, сра­жав­ших­ся про­тив боль­ше­ви­ков. По­ки­нув Рос­сию в 1920 г., свя­тая ико­на ста­ла «Оди­гит­ри­ей» (Пу­те­во­ди­тель­ни­цей) Рус­ско­го рас­се­я­ния, неот­луч­но пре­бы­вая со все­ми пер­во­и­е­рар­ха­ми Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви за­гра­ни­цей. Ныне она пре­бы­ва­ет в од­ном из хра­мов Но­вой Ко­рен­ной пу­сты­ни под Нью-Йор­ком (США). В кур­ском Зна­мен­ском со­бо­ре хра­нит­ся спи­сок с чу­до­твор­но­го об­ра­за.

См. фильм "Икона Божией Матери "Знамение" (Курская Коренная)".

 

***

 

Икона «Знамение» Курско-Коренная

Чудесное обретение иконы «Знамение»

Икона Божьей Матери, именуемая «Знамение», изображает Пресвятую Богородицу, сидящую и молитвенно поднявшую Свои руки; на ее      груди, на фоне круглого щита (или сферы) благословляющий Божественный Младенец – Спас-Эммануил. Такое изображение Богоматери относится к числу самых первых Ее иконописных образов. В усыпальнице святой Агнии в Риме есть изображение Богоматери с распростертыми в молитве руками и с Младенцем, сидящим на Ее коленях. Это изображение относится к IV веку. Кроме этого,      известен древний византийский образ Богоматери «Никопеи», VI века, где Пресвятая Богородица изображена сидящей на троне и держащую обеими руками перед собой овальный щит с образом Спаса-Эммануила. 

Курская икона «Знамение» Божьей Матери – одна из замечательнейших и древнейших икон православной Руси. История этой иконы весьма поучительна и исполнена такого множества благодатных знамений и чудес, что вызывает невольное благоговение к дивной святыне.

В 13-м столетии, во времена татарского погрома, когда почти вся Русь лежала в развалинах, Курская область также не избежала участи   других русских городов: вся она пришла в полное запустение, и ее главный город Курск, разоренный полчищами Батыя, превратился в   дикое, пустынное место, заросшее дремучим лесом и заселенное дикими зверями. Жители уцелевшего от погрома города Рыльска часто ходили   сюда на охоту для ловли зверей. Вот, что говорит нам «Повесть о   явлении чюдотворныя иконы пречистыя Богородицы, честнаго и славнаго ея знамения, еже нарицается Курская, и о зачале града Курска» об обретении иконы:

«В 6803 году от сотворения мира, а от Рождества Христова в 1295 году, 8 сентября (по ст. ст.), случилось одному благочестивому мужу придти ради своего прибытка в лес, которым поросли окрестности Курска, по его разорении, и по Божию смотрению увидел он близь реки Тускари в полугоре, у корня большого        дерева лежащую ниц икону, которую лишь только поднял от земли, как тотчас же из того места проистек источник воды, увидя это оный муж поставил честно обретенную им икону Знамения        Божией Матери в дупле того дерева, а сам тогда же объявил о сем преславном чуде своим товарищам, которые согласясь между        собою, построили на несколько сажень повыше упомянутого места часовню и, поставив в ней чудотворную Икону, возвратились с миром восвояси».

Столь необычное явление иконы, соединенное с чудом, довольно скоро сделалось известным в соседнем городе Рыльске и его окрестностях. Отсюда и устремились для поклонения к новой святыне благочестивые жители в надежде от нее получить исцеление и утешение в своих горестях, которая с течением времени все более и более   прославлялась чудотворениями.

Узнав об этом, Рыльский князь Василий Шемяка приказал перенести ее в Рыльск. Икона была торжественно встречена всеми жителями,   вышедшими за город навстречу иконе. Только один князь Шемяка уклонился от этого торжества. За   это он в день прибытия иконы в Рыльск был наказан слепотою. Князь осознал свою вину, раскаялся и, совершив усердное молебствие перед святою иконою, получил   исцеление. Умиленный этим чудом, Шемяка построил в Рыльске церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. В этом храме была   поставлена чудотворная икона, и в день явления – 8 сентября, установлено ежегодное ее празднование.

Но икона пребывала здесь недолго: чудотворным образом она перенеслась из храма и возвратилась на место своего явления, на берег реки Тускарь. Жители Рыльска неоднократно брали ее отсюда и ставили в   Рыльске, но всякий раз она непостижимо возвращалась на прежнее место. Тогда они поняли, что Богоматерь благоволит к месту явления своей иконы, и оставили ее здесь в часовне. Многочисленные богомольцы стекались сюда для поклонения святыне, от которой обильно происходили чудеса. Молебствия для богомольцев совершал один благочестивый священник по прозванию Боголюб, который добровольно, по особому усердию и благоговению к Богоматери,   являлся сюда и жил здесь, особенно в праздник Рождества Богородицы, упражняясь в подвижничестве.

В 1383 году Курская земля подверглась новому разграблению со стороны татар. Татары, встретив на своем пути часовню, взяли священника в плен, а часовню решили сжечь. Но часовня, несмотря на все усилия, не загоралась, хотя они обложили ее хворостом. Суеверные варвары накинулись на Боголюба, подозревая его в волшебстве, которым они объясняли свою неудачу. Благочестивый иерей обличил их неразумие и указал на икону Божией матери, находящуюся в часовне. Озлобленные татары схватили святую икону, рассекли ее на две части и бросили их в разные стороны, а часовню сожгли. Иерей Боголюб был отведен в плен.

В плену неверных благочестивый старец сохранял свою христианскую веру: несмотря на увещания татар принять их религию, он остался   непреклонен, возлагая все свое упование на Пресвятую Богородицу. И эта надежда не обманула его. Однажды он пас овец и услаждал себя в тяжкой неволе пением церковных молитв и славословий в честь Богоматери. Проезжавшие к хану послы московского царя, услышав это пение, узнали в пастухе-старце русского священника и выкупили его из плена. Боголюб вернулся в свое отечество и поселился опять на своем прежнем месте, где стояла часовня с иконой. Здесь он скоро нашел расколотые татарами части чудотворной иконы, сложил их вместе, и они тотчас же срослись настолько плотно, что не осталось никакого следа от этого повреждения; только в том месте, где была расколота икона, показалась «аки роса». Жители Рыльска, узнав об этом чуде, прославили Бога и Его Пречистую Матерь.

Обновив церковь Рождества Богородицы, построенную Шемякой, жители Рыльска снова попытались перенести сюда святую икону, но последняя опять чудесным образом возвратилась на место своего явления. Тогда здесь была выстроена новая часовня, в которой икона «Знамение» и пребывала около 200 лет, непрестанно источая чудеса.

Описание иконы

   Город Курск, находившийся в запустении   после разорения полчищами Батыя, был   восстановлен в 1597 году   повелением московского царя Феодора   Иоанновича. Благочестивый царь,   слышавший много рассказов о чудесах иконы,   выразил желание увидеть ее, и она была   доставлена в Москву.

Царь встретил ее сам с патриархом Иовом, со   всем священным собором, ближними боярами и   войском и по совершении пред ней молебного   пения приказал сделать на верхней части иконы   изображение Господа Саваофа с исходящим из   недр Его Св. Духом, на остальных же сторонах   – изображения ветхозаветных   пророков в различных одеждах, по различию   происхождения и звания, со свитками в   руках.

Цветная литография подлиной иконы «Знамение»

Доска, на которой изображена Богоматерь,      представляла собою небольшой квадрат      в длину и ширину по 3 ½ вершка,      вставленный в такой же формы      деревянный оклад. На последнем, как выше      сказано, по велению царя Феодора Иоанновича      были помещены изображения: сверху иконы –      Господа Саваофа с исходящим из недр      Его Св. Духом, а по сторонам ее –      пророков, со свитками в руках и      соответствующими из их писаний изречениями. 

Лики всех пророков обращены к   изображению Богоматери и предвечного Младенца. Царь   и пророк Соломон изображен на правой стороне иконы   держащим в правой руке свиток с   изречением: «премудрость созда себе   домъ». За ним в нисходящем порядке   изображены пророки: Даниилъ, в левой руке   которого свиток с изречением: «азъ   видехъ гору каменную», Иеремия со   свитком в левой руке, на котором   написано: «се дние грядутъ, глаголетъ   Господь…», и пр. Илия со   свитком в обеих руках, на котором изречение   – «ревнуя поревновахъ о   Господе». На левой стороне иконы,   в таком же нисходящем порядке, изображены: царь и   пророк Давид со свитком в левой   руке и изречением на нем: «воскресни,   Господи, въ покой Твой»,   пророк Моисей со свитком в обеих руках и   надписью: «азъ видехъ купину   огненную»; пророк Исаия со свитком   в правой руке и изречением –   «се Дева во чреве   прiиметъ»; судья Гедеон со   свитком в левой руке, на котором   написано – «сниде яко дождь на   руно». Ряд пророческих ликов на иконе   внизу заключается изображением пророка   Аввакума, с надписью на свитке в   обеих его руках – «Богъ отъ юга   прiидетъ».

Изображение именно этих пророков имеет прямое   отношение к изображению Пресвятой Богородицы,   которое называется «Знамением». На иконе   изображено зачатие Сына Божия, Эммануила, во   чреве Пресвятой Девы Богородицы; а   это величайшее чудо, по пророчеству св.   Исаии, было знамением царскому дому Давида, что он   не прекратится до воплощения Сына Божия. Но о том же   чуде воплощения Сына Божия   предвозвестили и другие   ветхозаветные пророки; поэтому изображения и   этих пророков со свитками, в которых   содержатся их пророческие изречения, также помещены на   иконе «Знамения» Пресвятой   Богородицы как их общее согласное   свидетельство об истинности чудесного   знамения, данного Богом чрез пророка Исаию.

Изображение Богородицы, Господа Саваофа и   пророков по царскому приказу были украшены   серебро-позолоченным окладом, жемчугом и драгоценными   камнями. Царица Ирина Федоровна украсила   святую икону богатой ризой с жемчугом, драгоценными   камнями и собственноручно расшитой золотом пелену   красного атласа, на которой золотыми буквами была   вышита следующая надпись:   «Повелением Благоверного   Государя и Великого Князя Федора   Иоанновича всея России самодержца и   Благоверныя Государыни Великия Княгини   Ирины, и их дочери Великой княжны Феодосии сделана   сия пелена к образу Пречистыя Богородицы Курския,   лета 7105» (1597 г.)

Свободные от изображений поля оклада были покрыты   бархатом, с вышитыми на нем золотыми цветами и   небольших разводов травами.   Богатство украшений на иконе   увеличивалось разноцветными камнями,   придающими ей большую художественную красоту и   редкое благолепие. Икона затем была   возвращена, и в том же году, при   ближайшем содействии царя, на месте часовни   был основан монастырь и воздвигнута   церковь во имя Рождества   Пресвятой Богородицы. Первым   игуменом был Рыльский священник Георгий,   в монашестве Евфимий.

В том же году была построена другая церковь   во имя «Живоносного Источника»   под горою, у самой реки, над тем источником, который   образовался при обретении иконы.   Новооснованный монастырь стал называться   Коренной Пустынью в память явления иконы   при корне дерева.

Вместе с подлинной иконой Курской Богоматери, щедро   украшались верующими также и точные копии или списки   с нее, к которым относились и относятся с не меньшим   глубоким благоговением. Известнейшими между   ними, прежде всего, являются списки,   находящиеся в Коренном и курском Знаменском   монастырях. Обе копии по времени их написания   относятся к XVII веку, когда установлен обычай   на известный срок переносить икону Знамения в   названные монастыри. В отсутствие из   того или другого монастыря подлинной, они   устанавливаются в киотах для них   предназначенных. Сохраняющееся в Коренной обители   предание с вероятностью утверждает   тождество местной копии с Богородичной иконой,   присланной царями Иоанном и Петром   Алексеевичами в курский Знаменский монастырь.

Это предание не вызывает сомнений, потому что   в Знаменском монастыре нет иконы   «Знамения», сооруженной царственными   жертвователями. Будучи царским даром, копия   чудотворной иконы в Коренной пустыни богато   украшена. На кипарисной доске ее красуется   сребро-вызолоченная, чеканной работы риза, унизанная   жемчугом и разноцветными камнями. Венцы над   изображениями Господа Саваофа и Богоматери   щедро усеяны бриллиантами, аметистами, бирюзой, яхонтом и   другими разноцветными камнями.   Серебро-вызолоченная риза с жемчугом и разными   камнями покрывает и другую копию иконы Знамения   в Коренной пустыни. По сравнительному   богатству и изяществу украшений   заслуживает также внимания копия, находящаяся   в Знаменском курском монастыре. На ней   серебро-вызолоченная риза, сплошь убрана жемчугом и   дорогими камнями. Бриллиантовые короны венчают   изображения Богородицы и Эммануила, а на поле оклада, над   главою Богоматери, сияет бриллиантовая   звезда…

В Троицком белгородском монастыре есть копия иконы   Знамения пресвятой Богородицы, называемая   «царской – походной». Изображение на иконы   покрыто небольшой серебро-вызолоченной с финифтью,   ризой. Края иконы обложены чеканным с позолотою серебром и   на ней около Богоматери изображены: вверху   – Бог-Отец, в нижней части и по сторонам   – девять пророков со свитками и   текстами. Размеры иконы небольшие: длина 9 ¼   вершков, а в ширину 7 ½   вершков. История этой иконы изложена в   надписи, выгравированной на задней ее   серебряной доске. Надпись следующая:

«Въ 1689, году по   воспоследовавшей отъ Государей   Царей и великихъ князей Iоанна и Петра   Алексеевичей грамоте, присланной   Преосвященному митрополиту Авраамiю   Белгородскому и Обоянскому марта 22 дня того же   года, взята была копiя съ чудотворной иконы   Знаменiя пресвятыя Богородицы Курскiя, въ   полки, отправлявшiеся въ походъ въ   Крымъ, въ надежду, крепкое ополченiе и защищенiе   боярамъ и воеводамъ и на охраненiе   полковъ и ратныхъ людей, какъ въ оной грамоте   написано, которая препровождена была съ молебнымъ   пенiемъ соборне въ Белгородъ; откуда   отправлена въ вышеозначенное место со   священнослужителями, и оттоле обратно   возвращена съ молебнымъ пенiемъ въ   кафедральный Белгородскiй Свято-Троицкiй соборъ и   поставлена на особомъ на то устроенномъ   месте».

Чудесное исцеление отрока Прохора (преподобного Серафима Саровского)

При нашествии крымских татар на южные пределы   России икона для большей безопасности была перенесена из   Коренной Пустыни в Курск, в соборный   храм. В 1611 году Пустынь была разорена   татарами. Царь Борис Годунов питал большое   благоговение к этой иконе и в благодарность за   спасение Курска от голода,   свирепствовавшего при нем почти   повсеместно, сделал много ценных   пожертвований на украшение иконы.   Благоговение русских православных людей   к иконе «Знамение» было настолько велико,   что даже Самозванец, желая привлечь к себе   внимание и сочувствие окружающих,   оказывал почитание этой иконе; он приказал перенести   ее из Курска в свой лагерь в   Путивле, а затем взял ее с собою в   Москву и поставил в царских хоромах, где   она оставалась до 1615 года.

В 1615 году, по особому прошению курских жителей,   царь Михаил Федорович повелел   возвратить чудотворный образ из   Москвы в Курск и поставить его в   курском соборном храме. В 1618 году с   дозволения царя Михаила Федоровича икона была   перенесена в собор Знаменского монастыря, где она   все время до революции и   пребывала.

В том же году была вновь отстроена и   освящена церковь во имя Рождества   Пресвятой Богородицы в разоренной   татарами Курской Коренной Пустыни. Согласно   преданию, именно в этом году Курская   чудотворная икона была впервые   перенесена торжественным крестным ходом из   городского курского монастыря в «пустыньку, что   на корню». С этого времени установился   благочестивый обычай ежегодно, в пятницу 9-ой   недели после Пасхи, совершать временно   такое перенесение.

Прп. Серафим Саровский

Родившийся 19 июля 1754 (по другим      данным – 1759) года в старом Курске,      в именитой купеческой семье Исидора и Агафьи      Мошниных мальчик, во Святом Крещении был      наречен Прохором (в будущем – преп.      Серафим) в честь апостола от семидесяти и одного      из первых семи диаконов Христовой      Церкви. Его родители, занимавшиеся      строительством каменных зданий и храмов,      были людьми богоугодной жизни, отмеченной добродетелью      и трудолюбием. Незадолго до своей кончины (+1762      г.) Исидор Мошнин приступил к возведению      величественного храма в честь      Казанской иконы Божьей Матери и преподобного Сергия      Радонежского (с 1833 года – Курский      Сергиево-Казанский кафедральный собор). Его      строительство было завершено матерью      Прохора. Примером своей жизни она      воспитывала сына в христианском      благочестии и всегдашней радости о Боге. 

Покров Божий проявился над   Прохором уже с ранних лет. После смерти мужа   Агафья Мошнина, продолжавшая постройку собора,   однажды взяла туда с собой Прохора, который,   оступившись, упал с колокольни вниз.   Господь сохранил жизнь будущего светильника   Церкви: испуганная мать, спустившись   вниз, нашла сына невредимым.

В 1767 году, в 9-ю пятницу по Пасхе, шел   крестный ход с чудотворной Курской Коренной   «Знамение» из Знаменского монастыря в   Коренную Пустынь. Шествие, застигнутое сильным   ливнем, свернуло во двор Агафьи   Фотиевны, сын которой, 9-летний Прохор, был   в то время болен так сильно, что уже и не   надеялись на его выздоровление. Незадолго   перед тем мальчик увидел во сне Божью Матерь,   которая обещала посетить и исцелить его. Когда ход   оказался в их дворе, Агафья Фотиевна   поднесла болящего Прохора к иконе   «Знамение», после чего он стал быстро   поправляться. Так Курская икона «Знамение»   оказалась связана с житием великого русского   чудотворца, сыгравшего столь важную роль   в дальнейших судьбах России. С тех пор   молитвенное прославление Царицы Небесной стало   для преподобного постоянным.

Это был последний крестный ход перед его запрещением   во время царствования императрицы   Екатерины II. Только при императорах   Павле I и Александре I крестные ходы с Курской   Коренной иконой «Знамение»   возобновились и превратились в   самые величественные и многолюдные ходы   в России.

Покровительство русскому   воинству

   Чудотворная икона «Знамение»,   являясь покровительницей русского   воинства, не раз вдохновляла его   при защите Отечества. В 1676 году икона   «Знамение» Божьей Матери была перенесена на Дон   для благословения донских казацких войск.   В 1684 году от государей и великих князей   Иоанна и Петра Алексеевичей был прислан   в Коренной монастырь список с чудотворной   иконы «Знамение» Пресвятой   Богородицы в серебряном позолоченном окладе с   повелением носить этот список по приходам   православных воинов. В 1687   году царями Иоанном и Петром Алексеевичами   повелено было взять икону в   «большой полк», т.е. армию,   отправлявшуюся в поход против   крымских татар. Этот «большой полк» дошел до   самого Крыма и положил конец татарским набегам на русские   земли. Так Курская чудотворная икона,   явившаяся на ободрение русскому народу на   границах русской земли, лежавшей в   развалинах после нашествия Батыя,   участвовала в последнем победоносном   походе русских против татар, окончательно   устранившем татарскую опасность для России.

Строительство в 1713 году церкви в   честь иконы Матери Божией «Живоносного   источника» связано с именем выдающегося   полководца, героя Полтавской   битвы, Северной войны со шведами и   многих других баталий, первого Российского   генерал-фельдмаршала из русских графа Бориса   Петровича Шереметьева.   Возвращаясь после  Полтавской   победы в Москву, Шереметьев посетил   Коренную пустынь и молился здесь о дарованной ему   победе. На деньги фельдмаршала и был построен каменный   храм во имя Живоносного источника и ряд   других строений обители Коренной пустыни.

В 1812 году курское городское общество,   возлагая все свое упование на   Пресвятую Богоматерь, послало по усердию   своему в действующую армию к князю   Кутузову для укрепления войск список с   чудотворной Курской иконы, вставив   его в серебряную позолоченную раму. Ею   обносили Гвардейские полки и сам фельдмаршал   молился перед чудотворным образом о даровании   победы. Князь Кутузов, в своем письме от   20 сентября 1812 года на имя курского городского   головы, выразил курским гражданам за этот дар   свою благодарность и уверенность, что что   город Курск «есть и будет всегда в   безопасности» под покровом такой защитницы,   как Царица Небесная.

В Крымскую войну также   главнокомандующему была поднесена курским городским   головою копия чудотворной иконы   «Знамения».

В Москве, на Лубянке, во   Введенской церкви тоже находится точный   список чудотворной иконы, некогда, по преданию,   принадлежавший вождю народного ополчения,   незабвенному для России воину-князю Дмитрию М.   Пожарскому. В приходе этого храма он имел дом,   на месте которого в настоящее время стоит   здание 3-й гимназии. По смерти князя его дом обращен   был в богадельню для недужных и престарелых, в   которой находился образ Знамения «Курской   Коренной», впоследствии помещенный   в особом каменном столпе. Под покровом   Богоматери вся окружная местность, во   время большого пожара, уцелела от огня. Тоже   ограждение от пожара молитвами Царицы неба и земли   повторилось в 1812 году, когда   Введенская церковь и прилегавшие к   ней дома избежали печальной участи многих зданий,   ставших добычей пламени.

Коренной перелом в Великой   Отечественной войне 1941-1945 гг.   произошел в ходе Курской битвы, а командный   штаб Центрального фронта Курской битвы находился у   границ монастыря и маршалы Жуков и   Рокоссовский, находившиеся здесь, были под   надежным покровом Богородицы.

Покушение на святыню 8 марта 1898 года

   Рост революционных настроений,   охвативший Россию в конце XIX, начале XX   вв. отразился и на Курской обители. 8 марта   (старого стиля) 1898 года хранящийся в монастыре   чудотворный образ стал объектом совершения   дерзкого террористического акта. 3 марта ряд видных   эсеров, желая подорвать народную веру   в чудодейственную силу, истекающую от Курской   иконы, решились ее уничтожить.

Сень иконы «Знамение» Курско-Коренной в Знаменском соборе Курска

С 7 на 8 марта 1898 года в 1:50      ночи стоявший на посту у присутственных      мест городовой услышал внутри Знаменского      собора оглушительный взрыв и увидел      яркую вспышку. Вся братья Курского      Знаменского монастыря была вдруг разбужена      каким-то страшным ударом, причем во всех      кельях дрожали окна, а келейник преосвященного      Ювеналия, епископа Курского, был сброшен с      постели. Один из монахов Знаменского      монастыря так вспоминал эти мгновения: 

«Во время глубокого сна услышал я   страшный адский грохот, от которого моя кровать как   бы закачалась в воздухе… Секунда, другая   – и забегали по коридору. Тогда только я понял, что   случилось что-то ужасное. Выбежав в   коридор, я встретил иноков и, вместе с   ними, поспешил на монастырский двор. Навстречу   попались ночные сторожа, указавшие, что в   большом храме произошло что-то ужасное…   Побежали доложить Преосвященному и   архимандриту, но они уже сами встали и спешили   в церковь. Появление среди нас   маститого Владыки, впереди всех, с   твердой решимостью шествовавшего   в храм и ободрявшего нас примером и   словом, давало нам силы и самим   последовать за ним в церковь.   Едва только мы переступили церковный   порог, как ужасающий густой смрад пахнул в лицо.   Внесли фонари, стали зажигать свечи, но они   гасли от массы густого и едкого дыма. Тогда отворили   все двери и устроили сквозняк, чтобы   хоть сколько-нибудь очистить воздух. Когда   осветили церковь, крики ужаса   вырвались из груди всех   присутствовавших. Весь обширный   собор был покрыт разными обломками. Везде   валялась штукатурка, куски дерева,   гвозди, куски лепных украшений, клочья   материи».

Северная массивная дверь окованная железом находившаяся близ иконы была вся изломана и выперта наружу, причем попорчена была сама стена, давшая трещину. Массивный подсвечник на 150 свечей – погнут и исковеркан. Сень, изукрашенная орнаментами и священными медальонами, где помещался Чудотворный образ Божьей Матери, разрушилась и распалась на составные части. Ее внутренние золоченые стенки и колонны были обожжены и выдвинуты наружу; все лепные работы и лампады были отброшены далеко в сторону, даже дальше архиерейского амвона, а навес в виде полузонта в нескольких местах был пробит разлетавшимися осколками. Ведущие к иконе ступеньки также пострадали: нижняя каменная весом в 5-7 пудов сильно повредила ограждающую возвышение чугунную решетку, находившуюся у подножия чудотворной иконы, сорвав ее, а верхняя деревянная весом около пуда пролетела через весь храм и ударившись о противоположную, расположенную от сени в 17 шагах стену, отскочила от нее, повредив при этом стенную живопись и висевшую на стене большую картину изображающую благословение патриархом Иаковом своих сыновей, упала на середину храма рядом с архиерейским амвоном.

Аналой, стоявший около решетки, разбит; ящик,   который находился на аналое и в котором хранились   св. крест, евангелие и облачения для   совершения молебнов, сброшен на пол, и из него   выпали на пол св. крест и евангелие.   От сильного сотрясения воздуха,   висевший перед св. иконой, серебряный   позолоченный семисвечник в 7 лампад,   весом в 16 фунт. 37 золотн., сорвался с   медного прута и упал на пол. Из множества малых   лампад, висевших вокруг сени, одна   сорвалась и валялась на полу, а остальные   только закоптели от густого едкого дыма. В   двух окнах и северных наружных дверях,   находящихся недалеко от сени, были разбиты почти все   стекла. Много побито стекол в окнах и наружных   дверях на противоположной южной стороне храма.   В главном куполе на 16-саженной высоте   разбито 19 толстых бемских стекол (каждое стекло 1 арш.   длиной и 12 верш. шириной). Сила сотрясения   воздуха была настолько велика, что даже   в алтаре, почти наглухо закрытом и отдаленном от   средней части храма, было побито 5 стекол. Штукатурка   во многих местах храма, ближайших к месту крушения,   отпала, а в некоторых дала трещины.

Страшась самого худшего, преосвященный   Ювеналий с братией, с трудом пробравшись через   груду обломков с трепетом приблизился к тому месту,   где находилась святыня и вынул из серебряного   кивота совершенно невредимый образ   Божьей Матери «Знамение» Курской Коренной. Сам   лик не пострадал, хотя прикрывавшее его стекло   было разбито в мелкие осколки, а выпуклое   стекло, прикрывавшее коронку из драгоценных   камней, было сильно покрыто копотью.

Вскоре на место происшествия прибыло все   высшее руководство: губернатор,   жандармский генерал, прокурор, полицмейстер и   пристав 1-й части города Курска. При осмотре   обнаружили остатки «адской» машины,   представлявшей собой продолговатый белый   металлический ящик с обрывками припаянных   проводов и обломками часового механизма.   По своим размерам этот ящик мог вместить   больше фунта динамита.

Злоумышленники, рассчитывая уничтожить святую   икону, послужили только к большему ее прославлению.   Впечатление от этого чуда, когда слух о нем разнесся   по всему городу, было необычайно. Все   устремились в Знаменский собор, чтобы   собственными глазами видеть это знамение   благодатной силы Божьей Матери и поклониться ее   чудотворному образу. С рассвета у монастыря   собрались тысячи человек, принявших участие   в благодарственном молебне, отслуженном   преосвященным епископом Курским Ювеналием.

Несмотря на усердие следователей, установление   участников этого злодеяния затянулось на несколько   лет. Лишь осенью 1901 года были арестованы   причастные к взрыву в Знаменском   монастыре учащиеся Курского реального училища Анатолий   Уфимцев (20 лет) и Леонид Кишкин (21 год),   вольнонаемный писец Василий Каменев (22   года) и студент института инженеров путей сообщения   Анатолий Лагутин (21 год). Задержанные вскоре   начали давать показания, из которых следовало,   что взрыв был произведен по предложению   А. Уфимцева, полагавшего тем самым поколебать   веру в чтимую святыню и привлечь   всеобщее внимание к этому происшествию.   В свой замысел Уфимцев посвятил   трех своих товарищей, из которых Кишкин помог   ему изготовить взрывной снаряд, а   Каменев приобрел часы, при помощи механизма которых   взрыв мог произойти в заданное   время. Это действо решено было   произвести во время праздничного   богослужения. Для этого кощунственно была   выбрана Крестопоклонная неделя. Когда бомба была   готова Уфимцев, Кишкин и Лагутин   отправились 7 марта в храм. Во   время всенощной службы, под видом   поклонения святыни они приблизились к иконе, и   Кишкин незаметно опустил завернутый в   вату снаряд к ее подножию. Владычица спасла   богомольцев от гибели и увечий, потому что   человеческих жертв было решено избегать и   часовой механизм установили на   полвторого ночи, когда в храме не бывает   богослужения.

По соображениям проявленного обвиняемыми   чистосердечного раскаяния и их откровенных   показаний, а также «во вниманию к их   легкомыслию, а равно несовершеннолетнему   возрасту Уфимцева и молодости остальных   во время совершения преступления»   было решено дела к судебному расследованию не   обращать. 26 декабря 1901 года Николай II повелел   выслать обвиняемых в отдаленные области   Российской империи под надзор полиции –   Уфимцева на пять лет в Северный   Казахстан, Кишкина, Каменева и Лагутина   в Восточную Сибирь, первого на пять лет,   остальных на два года.

И вот уже в наше время, в 1949   году, когда правитель дел Синодальной канцелярии,   протопресвитер о. Георгий Граббе   (епископ Григорий), был во Франкфурте с   Чудотворным Образом, к нему подошел старик и,   отозвав в сторону, сказал:

– Я был сообщником в покушении на   взрыв этой иконы. Был я мальчишкой, в   Бога не верил. Вот и захотелось мне   проверить: если Бог есть, то он не допустит гибели   столь великой святыни. После   взрыва я горячо уверовал в   Бога и до сих пор горько раскаиваюсь в   своем ужасном поступке.

После этого старик со слезами поклонился   Чудотворной Иконе и вышел из храма.

Похищение Чудотворной иконы 1918 года

Изображение иконы «Знамение» украденной в 1918 году

В 1918 году в Курске      произошло горестное, но вместе с тем и      весьма знаменательное событие: 11 апреля, в      среду, на 6-й неделе Великого поста среди бела      дня чудотворная икона и ее икона-список, обе      в драгоценных, украшенных самоцветами      ризах, были похищены из Знаменского собора. 

Епископ Феофан немедленно известил о пропаже   святыни местные власти, однако вместо   расследования сотрудниками Курской ЧКа было   заявлено, что настоящими похитителями являются   сами монахи, сделавшие это для того, чтобы посеять   в народе недовольство Советской   властью. Епископ и вся братия были   посажены под домашний арест, а в монастырских   помещениях сделан обыск, временами переходящий   в настоящий грабеж. На следующий день арест был снят   и ограбленным монахам приказали сидеть тихо, не   возбуждая народ.

В монастыре и во многих храмах ежедневно   возносились усердные моления ко   Пресвятой Богородице о возвращении   Ее чудотворного образа, и молитвы   верующих были услышаны. Образа были обнаружены   лишь через месяц. Недалеко от монастыря находился старый   колодец, выкопанный по преданию самим преподобным   Феодосием Печерским, а потому и   называвшийся у народа Феодосиевским. Над   ним был когда-то устроен навес в виде   часовни, но был этот колодец в забвении,   давно не чищен, и водой из него мало кто   пользовался. В день памяти преподобного   Феодосия Печерского, 3 мая, одна бедная   женщина, по профессии белошвейка, голодная   возвращалась с базара, где она напрасно   пыталась найти что-либо съестное. Проходя мимо   Феодосиевского колодца, эта белошвейка   заметила старый мешок, в котором что-то находилось.   В надежде найти какую-нибудь еду, голодная женщина   подошла к колодцу и заглянула в мешок. В нем   оказались две деревянные иконы Знамения Божией   Матери без риз.

Как раз в это время мимо проходила похоронная   процессия. Священник, сопровождавший   покойника, приблизился к колодцу и сразу догадался, что   это чудотворная икона и ее список. Он   остановил процессию и послал в монастырь   оповестить о чудесной находке. Вот, что   сообщила газета «Красная Армия» 16 мая 1918   года:

«Вчера утром под горой, где находится   епархиальная типография близ р. Тускари в колодце,   называемом Феодосиевским, были найдены   украденные из Знаменско-Богородицкого монастыря в   апреле месяце икона Знамения Божией Матери и копия с нее.   Обнаружили икону в колодце две   девочки, которые мыли в ручейке у колодца   белье. Иконы лежали на дне колодца, завернутые   в мешок. Вытащив находку из колодца и   развернув мешок, девочки увидели   иконы, о чем сообщили своим семьям и   проходившему с похоронной процессией св.   Л. Иваницкому. Собранной комиссией иконы были   признаны за те, которые были украдены из монастыря.   В 11 часов дня по случаю нахождения икон на   Красной площади был отслужен торжественный молебен,   при толпе молящихся в несколько тысяч   человек…»

Обрадованный епископ Феофан приказал   звонить во все колокола и крестным   ходом, со всей монашеской братией, отправился   к месту обретения иконы. Одновременно он   отправил на извозчике иеромонаха   Гермогена за Московские ворота,   привезти иконописца Григория Адриановича   Шуклина, недавно писавшего копию   чудотворной иконы без ризы, чтобы он показал, какая   из двух найденных икон чудотворная и какая   – список. Епископ Феофан икону без ризы   никогда не видел, а потому и не мог сам определить.

Изображение иконы «Знамение» после кражи в 1918 году

Шуклин сразу же узнал в одной из      двух найденных икон чудотворную по ее      древности и по рубцу, оставшемуся на ней      после рассечения татарином в 1385 году. На      чудотворную икону была немедленно надета      запасная, довольно простая, серебряная, голубой      эмалью покрытая риза, которая находится на ней и по сей      день. После этого начались непрерывные      молебны при огромном стечении народа. 

Весь день 3 мая во всех курских   церквах звонили колокола, как на Пасху.   Люди встречались и обнимались, не зная, как   выразить свою радость. У всех было   пасхальное настроение. Чудотворная икона пробыла   в безвестном отсутствии около трех   недель. Вскоре после взятия Курска, по   приказанию генерала Кутепова, было начато   официальное расследование большевистских   зверств и злодеяний. Прежде всего   подвергли осмотру бывшее здание   дворянского собрания, где помещалась ЧК. И в   чекистской помойке были найдены два чехла, расшитые   золотом, – те самые, которые были на   чудотворной иконе и ее списке в день   похищения. «Нет ничего тайного, что не сделалось   бы явным» (Лук. 8: 17). Так   открылось, что иконы были похищены чекистами.

Последние дни пребывания Святого   образа в начале 20-х годов в России

   После чудесного обретения Чудотворной иконы   несколько дней перед ней совершались   непрерывные моления. В связи с   вышеизложенным, не вызывает   удивления тот восторг, с которым   встретило курское духовенство занятие   города частями Добровольческой армии в   сентябре 1919 года и грандиозные молебны проводимые   им в честь побед белых. Так, 3 октября 1919 года   газета «Курские вести» сообщала:

«Праздник Покрова   Пресвятые Богородицы совпал с   освобождением г. Орла нашей   Добровольческой Армией от большевистского ига.   Ввиду этого утром 1 октября в Знаменском   соборе была совершена епископом Феофаном   торжественная литургия, к концу которой на Красную   площадь начало стекаться духовенство городских   церквей. По окончанию литургии на Красной   площади при огромном стечении народа был отслужен   благодарственный молебен с многолетием Русскому   Христолюбивому воинству и его   вождям. К началу молебна приехал г. Губернатор   (князь А.А. Римский-Корсаков) и другие городские   власти, которые после молебна пошли с крестным ходом   по Московской улице. Дойдя до Почтового   переулка, процессия свернула вправо и   перед женским монастырем было совершено краткое   молебствование. Затем крестный ход   двинулся по 1-й Сергиевской улице и дойдя до   Благовещенской церкви и совершив   благодарение, повернул обратно по Московской   улице к Знаменскому монастырю. После каждого   благодарственного молебствия епископ Феофан   благословлял молящихся святыней города –   иконой «Знамения Божьей Матери»,   сопутствовавшей процессии и окроплял   святой водой».

Но торжество добровольцев было   непродолжительным. Уже в середине октября командир   1-го Армейского корпуса генерал А.П. Кутепов   дал понять епископу Феофану, управлявшему   Курской епархией, что Курск может быть временно   оставлен Добровольцами и предложил ему   выехать на юг, обещав предоставить   перевозочные средства для него и желающего   духовенства.

Епископ Феофан собрал духовенство и   разрешил желающим воспользоваться предложением   генерала, тем более, что последний уверял, что Курск   будет оставлен только на короткое время. Тогда   епископ Феофан с наместником монастыря, архимандритом   Иеронимом (впоследствии архиеп. Детройтским),   и с пожелавшим духовенством   отправились поездом в Белгород, а Курскую   чудотворную икону было благословлено с иноками   Знаменского монастыря и Коренной Пустыни   отвезти в город Обоянь, в 60-ти   верстах на юг от Курска, куда икону давно   приглашали. В случае же приближения фронта к   Обояни поручено было отбыть с иконой в   Белгород. Сопровождали икону следующие иноки: архим.   Варнава, настоятель Коренной Пустыни,   иеромонахи Аристарх, Смарагд, Герман,   Гермоген, Елеазар, Михаил, Августин,   архидиакон Иоанникий и четыре иеродиакона. Остальная   братия решила оставаться в Курске.

Курские священники, увозившие икону «Знамение» Впереди слева-направо: Архиеп. Курский и Обоянский Феофан, архимандр. Варнава - настоятель Коренной пустыни. Сзади: монахи Аристарх и Гермоген

Перед отбытием иконы отслужили      в Знаменском соборе молебен с акафистом Божией      Матери, на который собралась оставшаяся братия и      немногие богомольцы, всего около 50-ти      человек. Ровно в 9 часов      вечера, 31 октября 1919 года,      чудотворная икона покинула Знаменский монастырь.      Из-за рано наступившей суровой зимы      пришлось везти икону в санях. До      первой остановки в селе      Медведка ее держал на руках иеромонах      Гермоген, впоследствии ставший      архимандритом. 

В уездном городе Обоянь нашли приют в   местном мужском монастыре. Это было в ночь на   воскресенье. На другой день отслужили литургию и   молебен перед иконой. В тот же день   отправились дальше, чтобы не попасть в руки   красных. Все эти дни бушевала страшная метель,   и идти было очень тяжело. На санях сидел только держащий   икону, все остальные должны были идти пешком.   После трехдневного чрезвычайно тяжелого   пути, иноки с Чудотворной иконой добрались до   Белгорода и поставили ее, по благословению   епископа Феофана, в мужском монастыре, где   почивали мощи Святителя Иоасафа. Там икона   пробыла около двух недель, все время   посещая дома белгородцев, как бы прощаясь с родным   курским краем. 18 ноября, в отдельном   вагоне, икона покинула курские пределы и отбыла   в Таганрог, куда и прибыла 20 ноября, в   канун праздника Введения во храм   Пресвятой Богородицы.

Три недели пробыла икона в Таганроге, имея   пребывание на Афонском подворье и почти   ежедневно посещая дома усердствующих.

Дальнейшие кратковременные этапы: Ростов,   Екатеринодар, Новороссийск. Монахам с иконой   часто приходилось голодать и холодать. Наконец, 1 марта   1920 года, на пароходе «Святой   Николай», Курская чудотворная икона в   сопровождении епископа Феофана и иноков, не   пожелавших с ней расстаться, покинула берега России   и из Новороссийска через Константинополь прибыла с   Салоники. 2 апреля икона прибыла в   древнюю столицу Сербии, город Ниш, где ее с   великим торжеством встретил Нишский   сербский епископ Досифей, со всем своим   духовенством и множеством народа.   Епископ Досифей был великим другом русского   народа и оставался таковым до самой кончины.   Умер он в сане митрополита Загребского во   время 2-й мировой войны.

По усердной просьбе генерала Врангеля,   удерживавшего после Новороссийской   эвакуации с горстью   воинов-патриотов последний   свободный клочок русской земли – Крым, –   Курская чудотворная икона из Сербии отбыла туда для   ободрения воинов. Прибыла она в   Крым на пароходе «Святой Георгий»   14 сентября 1920 года, в день праздника   Воздвижения Честного и   Животворящего Креста. Крым в то   время уже агонизировал, и черная туча   большевизма окончательно заволокла русскую   землю. Вместе с остатками армии и со всеми   желающими покинуть Крым и уйти от большевиков   на чужбину, 29 октября 1920 года, на дредноуте   «Генерал Алексеев», почти   ровно через год после отбытия из Курска,   чудотворная икона снова покинула русскую   землю, теперь уже надолго.

Четверть века пребывания в   Югославии

   После возвращения из Крыма в   Югославию Курская чудотворная икона еще   некоторое время пробыла в Земуне, а потом была   перевезена в сербский монастырь Язак на   Фрушской горе, где сербскими церковными   властями было предоставлено помещение для   жительства хранителю иконы, епископу Феофану.   Остальные иноки, сопровождавшие икону,   были распределены по разным сербским приходам. Сербская   Церковь тогда очень нуждалась в приходских   священниках, так как несколько сотен из них погибли   во время 1-й мировой войны.

Чудотворная икона «Знамение»   пребывала на всех заседаниях 1 Зарубежного   собора с участием клира и мирян в Сремских   Карловцах в 1921 году, а равно и на   всех архиерейских соборах в том же городе,   которые проходили под ее святым осенением.

В 1924 в Белграде была заложена, а в   1925 году построена русская Троицкая церковь.   В ней с левой стороны была сооружена особая   благолепная сень. В эту сень, по разрешению   Архиерейского Синода и с согласия епископа Феофана и была   помещена Курская чудотворная икона для постоянного   пребывания. Из Белграда она неоднократно   отбывала для посещения многих мест, где находились   рассеянные по всей Европе русские люди.

Присутствовала Курская чудотворная   икона и на Втором Всезарубежном Соборе с   участием клира и мирян в тех же Сремских   Карловцах в августе 1938 года.   Собор этот был несомненно самым крупным событием в   истории Зарубежной Церкви. В нем принимали   участие 13 архиереев во главе с   Митрополитом Анастасием, 26 представителей   духовенства и 58 представителей от   мирян. Делегаты съехались со всего Зарубежья,   в частности с Дальнего Востока, из   Северной и Южной Америки и со всей   Европы.

В 1939 и 1940 годах состоялись торжественные   крестные ходы с Чудотворной иконой из Белграда   в сербский монастырь в Хопове, где   в то время приютились монахини   Лесненского монастыря – попытка   возродить бывшие прежде крестные ходы из   Курска в Коренную Пустынь. Начавшаяся   война помешала развиться этому доброму   начинанию.

Во время второй мировой   войны Божья Матерь через Свою   Чудотворную икону явила много дивных   знамений и чудес, чему имеется множество   свидетелей.

Белград пережил сильные бомбардировки. Целые   кварталы были разрушены. Множество людей   погибло под развалинами. И вот было замечено,   что не только все три русских храма в   Белграде, но и те дома, куда была приглашаема для   молебнов св. икона, от бомб не пострадали или   пострадали незначительно. В одном   свидетельском показании указывается, что   вся их улица была целиком разрушена и уцелели только   те два дома, в которых побывала икона.   Другой свидетель повествует, что   буквально у самого их дома, где недавно   побывала икона, упали три огромных бомбы и… ни   одна не взорвалась. Тогда русские люди, а за   ними часто и сербы, начали усердно приглашать в   свои дома Чудотворную икону, носимую нашими   священниками бесстрашно даже во время   бомбардировок, и чудеса продолжали изливаться   непрерывным потоком на страждущих белградцев.

В русской Троицкой церкви, где имела   постоянное пребывание Чудотворная икона,   ежедневно совершались богослужения, на которых   очень часто присутствовал митрополит   Анастасий, по праздникам всегда сам участвуя   в богослужении. Неоднократно во время   богослужений совершались налеты, но богослужение шло   своим чередом, и только очень немногие богомольцы   покидали храм, ища спасения в бомбоубежище.   Митрополит никогда не оставлял храма в это   время. И не были постыжены верующие русские   люди в своем уповании на Владычицу   мира. Она сохраняла их жизни и их жилища, яко   Мати Всеблагая.

В Западной Европе вместе с   русскими изгнанниками

   Советские войска заняли Прибалтику,   Польшу, Румынию и Болгарию. Советская армия   вошла в Югославию. Митрополит Анастасий,   как глава Русской Зарубежной Церкви, не мог и   не желал попасть в плен к безбожникам и со   множеством преданной ему паствы отбыл в   Германию. С Синодом отбыла и его охранительница   – Курская чудотворная икона Божьей Матери.   Она покинула Белград 8 сентября 1944 года,   пробыв в Югославии без малого   четверть века.

Первым этапом в ее шествии на   Запад был город Вена. Там она пробыла вместе с   Синодом несколько месяцев. Вена в это   время очень часто подвергалась воздушным   бомбардировкам. И вот, милостью Царицы   Небесной, и в этом неправославном городе   начали твориться те же чудеса, что и в   Белграде: те квартиры, куда приглашали икону, и те   люди, которые ее приглашали, оставались целыми и   невредимыми, хотя подчас находились в центре   бомбардировок.

Вот как описывают очевидцы   Божественную литургию под градом бомб:

«…К началу литургии, которую служил   митрополит Анастасий, церковь наполнилась   молящимися. Был пасмурный день. Шел снег. Несмотря на   утро, было серо, как в сумерки. Но на душе у нас   было легко и радостно: с нами Чудотворная икона, с   нами наш любимый Первосвятитель. Глаза молящихся впиваются в   потемневший от времени лик Владычицы. У   обоих клиросов стоят толпы   исповедывающихся. «Белые» беженцы   перемешались с пленными русскими, находившимися   в Вене. Я думаю, что почти все,   пришедшие в этот день в церковь,   исповедались и приняли Святые Тайны. Я была бесконечно счастлива моей встрече со   ставшей мне родной Курской чудотворной иконой   и с владыкой митрополитом и считала это добрым   знамением. Молящиеся тихо перешептывались,   выражая надежду, что в такой вьюжный   день бомбардировки не будет. Увы,   внезапно завыли сирены, и вскоре   началась страшная бомбардировка. Далекий гул взрывов (бомбили Флорисдорф,   рабочую часть миллионного города) не прерывал   литургии. Спокойно подавали возгласы   первосвятитель и священники.   Торжественно пел хор. Даже самые пугливые и   слабые духом не покидали церковь. С нами был Бог.   Глаза всех с упованием взирали на   икону и на кроткий лик владыки. Разрывы бомб приближались. Сотрясалась   церковь, дребезжали стекла. У всех молящихся   были торжественно спокойные лица. Люди   принимали св. причастие, подходили приложиться к   Чудотворной иконе и под благословение кроткого   старца-владыки митрополита. Служба окончилась, и   одновременно был дан отбой. В руках   выходящих были иконки Чудотворной нашей   Заступницы и просфоры. Хлопьями падал снег. По небу расползалось   зловещее черное облако дыма. Рядом пылали дома.   Картина была ужасная. Все кругом горело, ибо были   брошены зажигательные бомбы. Улицы были буквально   завалены битым стеклом. Прямо перед собором, а   также наискосок от него горели дома. За собором и рядом с   ним упали несколько бомб, в соборе же ни   выпало ни единого стеклышка…»

Через некоторое время Синод и митрополит Анастасий   переехали в город Мюнхен. Произведя   некоторую реорганизацию Синода и наладив его работу,   митрополит Анастасий немедленно по получении   швейцарской визы, вместе с   Чудотворной иконой, отбыл в   Женеву, дабы установить связь со   всеми частями Русской Зарубежной Церкви, так   как из Германии почтовая связь с   заграницей еще не существовала. Прибытие   митрополита Анастасия в Женеву было   исключительно важным событием в жизни Русской   Зарубежной Церкви.

Из Швейцарии митрополит Анастасий сразу   телеграфировал епископам по всему русскому   зарубежью о своем прибытии в   Женеву с Чудотворным образом   «Знамение», указав, что Русская Зарубежная   Церковь должна оставаться независимой от   Москвы, и просил не поддаваться агитации   большевистских агентов, и тем спас Зарубежную   Церковь от возможного разложения.   Чудотворная икона, по прибытии в   Женеву, была передана митрополитом на   временное хранение монашескому братству преп.   Иова Почаевского, которое сняло на   окраине Женевы небольшой двухэтажный   дом, где устроило домовую церковь и некое   подобие монастыря, с ежедневными службами.   Братство в это время готовилось к   отбытию в США.

В Европе тогда было очень неспокойно.   Многие опасались, что большевики соблазнятся   временной беззащитностью Курской Коренной иконы и   попытаются ее захватить. Поэтому архимандрит   Серафим умолял владыку митрополита отпустить икону с   братством в США хотя бы на время, пока   в Европе не наступит определенное   спокойствие.

Владыка колебался. С одной стороны, ему было жалко   расставаться со святыней, которая около 20-ти   лет пребывала в Синоде и являлась как бы   символом единства Зарубежной Церкви, с   другой стороны, положение в Европе   действительно внушало большие опасения, и было   вполне естественно отправить на   некоторое время в более безопасное место такую   великую русскую святыню. В то же   время жаль было лишать церковного общения с   иконой огромную массу русского верующего народа,   находящегося в очень тяжелом положении, особенно   в Германии, где начались массовые   выдачи русских беженцев большевикам.

Архимандрит Серафим предложил владыке   изготовить точный список с иконы для утешения   гонимых православных людей, а сам образ   все же увезти в недоступное для   большевиков место. Владыка митрополит   благословил иконописца начать работу.

Иконописец братства иеромонах Киприан, ныне   архимандрит, подвизающийся в Троицком   монастыре в Джорданвилле, с   благоговением и усердием взялся за это   святое делание. Отслужили молебен   Владычице и осторожно сняли ризу с   чудотворного образа. Обнаружилась старая,   сильно поврежденная червоточинами доска,   лицевая сторона которой была почти сплошь черной от   вековой копоти, и только едва   просвечивали контуры венчиков и   одежд Богоматери и Младенца. Ликов Их   совершенно не было видно. Сплошной копотью   были покрыты и края иконы, на которых должны были   находиться изображения пророков.

Как писать список, когда почти ничего не видно?   Доложили митрополиту. Он прибыл в обитель,   посмотрел… Отец Киприан, будучи не только   опытным иконописцем, но и хорошим реставратором,   стал просить благословение осторожно отмыть копоть с   иконы.

Владыка митрополит возразил: – Что   вы, что вы! Если в России столько   лет никто не решался коснуться иконы, как же мы можем   осмелиться такое сделать.

Отец Киприан принялся за работу и изготовил   доску точного размера. Надо приступать к писанию иконы. А   что писать, когда ничего не видно? Покрыть   все черной краской и сделать несколько едва   заметных штрихов?

Опытный иконописец буквально не находил себе   места, размышляя над решением поставленной перед ним   задачи. И вот, в одно раннее утро, когда   братия еще спала, он неожиданно решился, взял теплую   воду и осторожно, чистой тряпочкой, попробовал   отмыть верхний левый угол иконы.   Появилась позолота венчика царя   Давида. Это воодушевило отца Киприана, и   он, позабыв про все на свете, про   запрещение митрополита и возможные   последствия, лихорадочно и вместе с тем   осторожно, часть за частью, начал отмывать икону.   Постепенно показались все пророки, чудной   работы искусных изографов царя Феодора   Иоанновича. У большинства сохранились лики,   одежды и даже надписи на свитках.

Наконец, самое страшное и ответственное   – лики Царицы Небесной и Богомладенца. Видно,   было на то соизволение Пречистой Девы:   легко открылся Ее чудный лик, вместе с ликом   Ее Божественного Сына, а равно и золото   Их одежд. Работа была окончена, и обновленный образ   засиял дивным светом мягких древних   красок. Строг лик Богоматери. Неземная мудрость   запечатлена на высоком челе Богомладенца.

Отец Киприан разбудил архимандрита Серафима и   позвал к себе в иконописную, сославшись   на очень важное дело. Когда архимандрит увидел   икону, то не поверил своим глазам. То, что   вчера было черной старой доской, теперь горит, сияет   и светится, ласкает, умиляет и проникает в   сердце солнцесиянным, горнонебесным, благодатным   светом.

Оба воздали благодарение Царице Небесной. Но   как доложить владыке митрополиту? Ведь было   совершено явное непослушание. Едва   дождавшись времени, когда можно было ехать к   владыке с докладом, отец Серафим ради такого случая   нанял такси и поехал умолять владыку приехать   в монастырь по одному важному, не терпящему   отлагательства делу. Не сказал по какому –   побоялся.

Владыка, видя сильно возбужденное   состояние отца Серафима, не расспрашивал; молча   собрался и поехал. Его привели наверх   в мастерскую, где на камине стояла обновленная   Чудотворная икона, а при ней старшая монастырская   братия, как бы на страже.

Первосвятитель был поражен   случившимся. Долго и молча созерцал он дивный   образ. Потом медленно повернулся и едва   слышно ласково молвил: «Изредка и   непослушание бывает полезно»…

Отслужили молебен Божией Матери, и отец Киприан с   особым рвением принялся за работу над списком.   Легко и радостно воспроизвел он точную   копию не только лицевой, но и обратной стороны иконы   – постаревшее дерево, трещины и   червоточины. На лицевую сторону положил он   краски с такой же мягкой блеклостью, какая была на самой   иконе.

Когда работа была закончена, то было очень трудно отличить   саму икону от ее списка, особенно с некоторого расстояния.   Дождавшись приезда митрополита, посещавшего   обитель не реже двух раз в неделю, его   повели в иконописную и показали две   иконы, стоящие рядом. Отец Серафим в шутку   предложил владыке выбирать любую из них.

Владыка Митрополит подошел к иконам,   внимательно на них посмотрел, взял в   руки сначала одну, потом другую, взглянул на их   обратные стороны, надеясь по ним узнать, какая же   подлинная. И спереди, и сзади обе иконы выглядели   совершенно одинаково. Тогда   первосвятитель поставил обе иконы на   место и несколько встревожено попросил отдать   ему настоящую.

Конечно, владыку немедленно успокоили и указали ему   признаки, по которым можно различить иконы. Чтобы положить   преграду возможным дальнейшим недоразумениям,   владыка митрополит благословил отщепить от   Чудотворной иконы с обратной стороны небольшой   кусочек и вделать его в серебряной   оправе в список.

Подлинник, с которого удалось сделать фотографию,   немедленно был облечен в свою ризу, а для   списка, трудами иноков Пимена и Алипия, была   сооружена еще одна серебряная риза, похожая на настоящую,   но не такая массивная.

Владыка Митрополит начал готовиться к   возвращению в Германию, где   положение несколько стабилизировалось и где   находился Синод, а братство должно было   выехать в США. Монахи пытались было   снова упрашивать владыку отпустить с   ними икону, однако владыка решительно отклонил   все моления, указав, что икона в   Германии нужнее, дабы духовно подбодрять и   утешать десятки тысяч наших несчастных   соотечественников, за которыми, как за   зверями, охотятся чекисты из репатриационных   комиссий. Первосвятитель   прозорливо заметил, что настанет время, когда   Чудотворная икона посетит Америку, а пока пусть   предтечей ее отбудет туда этот ее точный список.

Между тем сама Чудотворная икона,   водворившись в Мюнхене во   Владимировской домовой синодальной   церкви, стала истинным «приятелищем сирых,   странников предстательницей, благой утешительницей   всех, прибегающих к ней с усердием и   верою». Много чудес свершилось   в это время от Чудотворного образа   Божией Матери.

Начался массовый отъезд за океан, и перед   Чудотворной иконой ежедневно служились   напутственные молебны. С чувством   разлуки с самым дорогим и светлым, прощались люди с   любимой иконой, увозя с собой, как ее   благословение, ее маленькие, освященные на   ней, копии.

Прибытие иконы Божьей Матери Курской   «Знамение» в Америку

   Переселение за океан значительного количества   русских, оказавшихся после 2-ой мировой   войны в пределах Германии и   Австрии, вынуждало думать о перенесении   русского зарубежного центра в Северную   Америку, куда отбыла главная масса русских   изгнанников.

Церковь Новой Коренной пустыни в г.Магопак (США)

Известные благотворители,      князь и княгиня Белосельские-Белозерские, узнав о      предполагаемом переселении Синода и Курской      чудотворной иконы в США, любезно      согласились предоставить в распоряжение      Синода свое загородное имение около г. Магопака,      в 40 милях от Нью-Йорка. В этом имении, с      благословения митрополита Анастасия, решено было      устроить ставропигиальное синодальное иноческое      подворье, которое, по прибытии Синода в      США, могло бы стать временной резиденцией Синода. 

Строителем и настоятелем этого подворья был назначен   архиепископ Чикагский и Детройтский Серафим, родом из   Курска, автор книги о Курской иконе   «Знамение» – «Одигитрия   Русского Зарубежья». По его предложению   новому подворью присвоено было   наименование «Новая Коренная   Пустынь», в память о разрушенной   большевиками старой Коренной Пустыни, где была   обретена Чудотворная икона.

23 января 1951 года, около 3-х часов   пополудни, в аэропорту Айдлуайлд, вблизи   Нью-Йорка, совершил посадку самолет   «Летающий тигр», как бы с неба принесший   благословение Божие – Одигитрию Русского   Зарубежья, Курскую чудотворную икону   «Знамение» Божией Матери. Святую икону   сопровождал архим. Аверкий,   впоследствии архиепископ Сиракузско-Троицкий,   более десяти лет подвизавшийся при   Чудотворной иконе.

Митрополит Анастасий с особой торжественностью   отслужил первый молебен перед Курской   чудотворной иконой. Ему сослужили епископы   Серафим и Евлогий со священнослужителями   Новой Коренной Пустыни. 8 февраля, к   7-ми часам вечера, икона была доставлена самим   первосвятителем в Вознесенский   кафедральный собор в Нью-Йорке, где ей была   уготована торжественная встреча   множеством народа во главе с епископом   Никоном. Молебен с акафистом совершал митрополит   Анастасий с епископами Никоном и Серафимом, в   сослужении 12-ти священнослужителей, при трех   диаконах. Около часа, по окончании молебна,   совершалось прикладывание народа к иконе.   Большинство молящихся принадлежало к новой   эмиграции, а потому с особенной радостью встречало   дорогую для них святыню, утешавшую их скорби   в Европе. Несколько дней   оставалась икона в Нью-Йорке, а потом   возвратилась в Новую Коренную   Пустынь. В следующее воскресенье   Чудотворная икона посетила женский монастырь   «Новое Дивеево» и   побывала на Толстовской ферме. Дальнейшими   этапами ее шествия были: Вашингтон,   Лейквуд, Отеческая церковь в   Нью-Йорке, Вайнланд и многие другие места.

Чтобы облегчить пастве постоянное общение с   первоиерархом, необходимо было перенести резиденцию   Синода в Нью-Йорк, и в первый день   Великого поста 1952 года Архиерейский Синод   вместе с Чудотворным образом Божией Матери   переселился в этот город.

В 1959 году, по милости Божией и по   ходатайству Пресвятой Богородицы,   Архиерейский Синод благоустроился на 93-й улице, в   одном из лучших районов города Нью-Йорка.

На заседании Синода было постановлено городскую   церковь, как это было в Курске,   наименовать Знаменской, в честь   Чудотворной иконы, а Новую Коренную   Пустынь считать летней резиденцией митрополита и   летним местопребыванием иконы.

Чудотворная икона Божией Матери Курская   «Знамение» – символ единства   Русской Зарубежной Церкви

   На 4-й месяц пребывания Чудотворной иконы   в Америке начались ее путешествия по приходам   Русской Зарубежной Церкви. Первым было   путешествие в Калифорнию в   послепасхальные дни 1951 года, совершенное   владыкой митрополитом Анастасием в   сопровождении епископа Серафима, настоятеля   Новой Коренной Пустыни. Исключительную   ревность и почитание Чудотворного образа   показали русские калифорнийцы, особенно в   Сан-Франциско. Этот духовный подъем проявлялся   во время молебнов в Скорбященском   соборе, где собиралось по 700-800 богомольцев.   Чудотворная икона посетила Богородицкий женский   монастырь, во главе с игуменией Ариадной,   Серафимовскую церковь в Монтерее,   русские общественные организации; беспрерывно   служились молебны по домам, всего в частных   домах было отслужено более 200 молебнов. По   вере православных жителей Сан-Франциско   здесь совершилось несколько чудес, как, например,   исцеление умирающей от рака мисс Е. Кловер   сразу после молебна перед иконой. Летние   путешествия на Западе с иконой сделались традицией.   К 1953-му году русские жители Сан-Франциско устроили   в дачной местности Бурлингейм Синодальное   Подворье специально для приездов   митрополита Анастасия и Чудотворного образа.

В октябре-ноябре 1967 года архиепископ Никон,   Заместитель Председателя Архиерейского Синода   – новоизбранного митрополита Филарета –   с Чудотворной иконой Курской Коренной   «Знамение» посетил Бразилию и Аргентину. Это   было первое посещение иконой епархий в Южной   Америке. Архиепископ Сан-Паульский и Бразильский   Феодосий был в это время тяжело болен, при   смерти, находился в полубессознательном состоянии.   Он с нетерпением ожидал прибытия Чудотворной   иконы. Владыка Никон попросил предупредить   владыку Феодосия, что они со св. иконой   войдут в собор, пропоют тропарь и сразу же   крестным ходом пройдут к владыке архиепископу, а   затем, возвратившись в собор,   совершат молебен перед Чудотворной иконой.   Перед собором в ожидании св. иконы   стояло духовенство и множество людей.   Когда из собора с пением тропаря Божией Матери с   Чудотворной иконой пришли в помещение под   собором, где находилась резиденция владыки Феодосия,   то, ко всеобщему удивлению, владыка   Феодосий стоял в подряснике при входе в   свою келью. Легко совершив земной   поклон, он со слезами на глазах приложился к ней. Это   послужило как бы искрой, создавшей благодатное   настроение у людей, которое уже не покидало их во   все время нахождения здесь св. иконы   во всех последующих богослужениях,   совершавшихся в разных храмах. Через   неделю владыка Никон совершил постриг   священника Николая Падерина в монашеский   чин с именем Никандра, а на другой день вечером   после всенощного бдения в св.   Николаевском соборе было совершено наречение   иеромонаха Никандра во епископа   Рио-де-Жанейрского, викария Бразильской   епархии, в котором принял участие и владыка   архиепископ Феодосий, за эти дни ободрившийся и   поправившийся. Владыка Никон служил   в разных храмах Сан-Пауло и   Рио-де-Жанейро, и везде богослужения в   присутствии Чудотворной иконы отличались   высоким религиозным подъемом.

В субботу 25-го ноября Чудотворная икона   прибыла в Аргентину. Встречали великую   русскую святыню владыка Афанасий с   духовенством и многими русскими людьми. Скауты   построились военным строем, администрация аэропорта   любезно предоставила все условия для   торжественной встречи святыни. Когда   служили в соборе всенощное бдение, литургию и   молебен, то храм и прилегающая улица были заполнены   народом.

Икона посетила русскую гимназию в Буэнос-Айресе. Это   произвело сильное и благодатное впечатление   как на учащихся, так и на преподавателей и   руководителей, принесло одной из учительниц   исцеление от болезни и вдохновила школу на   дальнейшие труды.

13 июня 1968 года владыка архиепископ Никон,   по благословению первоиерарха Русской   Зарубежной Церкви митрополита Филарета,   отправился воздушным путем в   Европу для посещения с Чудотворной   иконой наших приходов, старческих домов и   детских лагерей по многочисленным просьбам верующих.   И везде, куда бы ни прибывала икона Царицы   Небесной – в Англию, Бельгию, Германию,   Швейцарию, Францию, Испанию; в   величественные храмы или маленькие   домовые церкви, в монастыри и скиты,   в старческие дома и детские приюты и лагеря –   везде с восторгом, с благоговейным   преклонением, с горячими слезами, с молитвами и   любовью принимали русские люди свою Небесную   Покровительницу.

4-17 июля, в день убиения царской семьи,   в 8 часов вечера, в   величественном, первом в мире   храме-памятнике убиенному царю-мученику Николаю II и   царской семье в Брюсселе, по распоряжению   Архиерейского Синода, в присутствии   Чудотворной Курской иконы «Знамение» было   совершено отпевание убиенных царя-мученика   Николая II и царской семьи и всех убиенных и   замученных безбожной властью. Служили 4 архиерея с   сонмом духовенства. Со времени   основания храма еще ни разу не было здесь такого   большого стечения людей; толпа заполнила всю   церковную площадь, где были установлены   громкоговорители для передачи богослужения. И   в этот великий момент с молящимися   пребывала наша святыня –   Чудотворная икона Божией Матери. А   впоследствии, 19 октября – 1 ноября   1981 года в Знаменском Синодальном храме в   Нью-Йорке, в присутствии Чудотворной   иконы «Знамение», было совершено   прославление новомучеников и   исповедников Церкви Российской.

Посетила Курская Коренная икона «Знамение»   и далекую Австралию; в первый раз с   первоиерархом Русской Зарубежной Церкви   митрополитом Филаретом, и, спустя годы, – с   архиепископом Никоном.

Жизнь чудотворного образа в   новом времени

   Святая икона Божьей Матери Курская Коренная   «Знамение» почти ежегодно посещает все   приходы Северо-Американской и Канадской епархий.   В юбилейный год тысячелетия Крещения Руси   святыня посетила нашу паству в   Австралии, а также приходы в Чили, Аргентине и   Бразилии. Далее, в 1993 году, икона была во   Франции, в Лесне, где происходил Архиерейский   Собор, по окончании которого икона посетила   Германскую епархию. В ноябре 1993 года   митрополит Виталий с Чудотворным образом   посетил Австралийскую епархию. Икона посетила почти   все приходы этой епархии.

Много было вознесено молитв и пролито слез   перед Чудотворной иконой Божьей Матери; безмерны   радость, утешение и чудесная помощь от Царицы Небесной,   изливающиеся через Ее чудотворный образ.

Русские люди за рубежом оказались рассеяны по всем   странам мира, и чтобы сохранить Зарубежную Церковь,   необходимо было сохранить между собой духовное и   общественное единство. Душою и символом   этого единства стала наша общезарубежная   святыня, Одигитрия русского рассеяния –   Курская икона Божьей Матери «Знамение».

И в наше смутное время будем молить   Пресвятую Богородицу – да сохранит   Она дом Свой от врагов   видимых и невидимых; да будет непреложно   Знамение обетований Божиих, и да восстанет   святая Русь во всем ее духовном   величии. От этого зависит судьба не   только России, но и всего мира.

 

 

***

 

Преподобный Варлаам Хутынский

Крат­кое жи­тие пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма Ху­тын­ско­го

Пре­по­доб­ный Вар­ла­ам Ху­тын­ский жил в XII ве­ке, был сы­ном знат­но­го нов­го­род­ца и свои дет­ские го­ды про­вел в Нов­го­ро­де. В юно­ше­ском воз­расте, уда­лив­шись в под­го­род­ний Ли­си­чий мо­на­стырь, пре­по­доб­ный Вар­ла­ам при­нял по­стриг. За­тем он по­се­лил­ся на уеди­нен­ном хол­ме над Вол­хо­вом, в уро­чи­ще, на­зы­вав­шем­ся Ху­тынь, в 10 вер­стах от Нов­го­ро­да. В уеди­не­нии пре­по­доб­ный Вар­ла­ам про­во­дил су­ро­вую жизнь, со­вер­шая непре­стан­ные мо­лит­вы и со­блю­дая очень стро­гий пост. Он рев­ност­но под­ви­зал­ся в тру­дах – сам ру­бил лес, пи­лил дро­ва, па­хал зем­лю, ис­пол­няя сло­ва Свя­щен­но­го Пи­са­ния: "Аще кто не хо­щет де­ла­ти, ни­же да яст" (2Сол.3,10). К нему со­бра­лись неко­то­рые из жи­те­лей Нов­го­ро­да, же­лав­шие раз­де­лить с пре­по­доб­ным тру­ды и по­дви­ги. По­учая при­хо­див­ших, пре­по­доб­ный Вар­ла­ам го­во­рил: "Ча­да, блю­ди­тесь от вся­кой неправ­ды, не за­ви­дуй­те, не кле­ве­щи­те. Воз­дер­жи­вай­тесь от гне­ва, не от­да­вай­те де­нег в рост. Бе­ре­ги­тесь су­дить непра­во. Не кля­ни­тесь лжи­во, дав­ши клят­ву, ис­пол­няй­те ее. Не пре­да­вай­тесь те­лес­ным стра­стям. Будь­те все­гда крот­ки и ко всем от­но­си­тесь с лю­бо­вью. Сия доб­ро­де­тель – на­ча­ло и ко­рень вся­ко­го добра".

Вско­ре бы­ла воз­двиг­ну­та цер­ковь в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня и ос­но­ван мо­на­стырь. Гос­подь нис­по­слал пре­по­доб­но­му для слу­же­ния ближ­ним дар чу­до­тво­ре­ний и про­зор­ли­во­сти. Ко­гда дни его при­бли­жа­лись к кон­цу, по Бо­жию из­во­ле­нию при­был из Кон­стан­ти­но­по­ля свя­щен­но­и­нок Ан­то­ний – сверст­ник и друг пре­по­доб­но­го. Бла­жен­ный, об­ра­ща­ясь к нему, ска­зал: "Воз­люб­лен­ный брат мой! Бо­жие бла­го­во­ле­ние по­чи­ва­ет над сею оби­те­лью. Ныне я пе­ре­даю в твои ру­ки сей мо­на­стырь. Блю­ди его и за­боть­ся о нем. Я уже от­хо­жу к Ца­рю Небес­но­му. Но не сму­щай­ся этим: те­лом я по­ки­даю вас, ду­хом же все­гда бу­ду с ва­ми". Пре­по­дав на­став­ле­ние сво­ей бра­тии, за­по­ве­дав хра­нить пра­во­слав­ную ве­ру и по­сто­ян­но пре­бы­вать в сми­ре­нии, пре­по­доб­ный Вар­ла­ам пре­ста­вил­ся ко Гос­по­ду 6 но­яб­ря 1192 го­да.

Пол­ное жи­тие пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма Ху­тын­ско­го

Пре­по­доб­ный Вар­ла­ам, в ми­ре Алек­сей, под­ви­зал­ся в XII ве­ке на бе­ре­гу Вол­хо­ва. Он был сын бо­га­тых и име­ни­тых граж­дан Ве­ли­ко­го Нов­го­ро­да, Ми­ха­и­ла и Ан­ны, от­ли­чав­ших­ся бла­го­че­сти­вой жиз­нью. Вос­пи­тан­ный под вли­я­ни­ем доб­ро­де­тель­ных ро­ди­те­лей, Алек­сей с ран­них лет по­чув­ство­вал осо­бен­ное рас­по­ло­же­ние к бла­го­че­сти­вой и уеди­нен­ной жиз­ни, уда­лял­ся от вся­ких игр и об­ще­ства то­ва­ри­щей, лю­бил чи­тать свя­щен­ные кни­ги, ча­сто по­се­щал храм Бо­жий, а до­ма про­во­дил вре­мя в мо­лит­ве и по­сте. Опа­са­ясь за здо­ро­вье юно­го по­движ­ни­ка, ро­ди­те­ли уго­ва­ри­ва­ли его не из­ну­рять се­бя по­стом, но пре­по­доб­ный крот­ко от­ве­чал им: "Мно­го я, лю­без­ные ро­ди­те­ли, чи­тал свя­щен­ных книг, но ни­где не на­хо­дил, чтобы са­ми ро­ди­те­ли со­ве­то­ва­ли сво­им де­тям что-ли­бо дур­ное, как вы мне со­ве­ту­е­те. Не до­ро­же ли все­го для нас Цар­ство Небес­ное? Но не пи­ща и пи­тие вве­дут нас ту­да, а пост и мо­лит­ва. Вспом­ни­те, сколь­ко бы­ло лю­дей по­сле Ада­ма, и все они умер­ли и сме­ша­лись с зем­лею, а уго­див­шие Бо­гу доб­ро­де­тель­ной жиз­нью, про­лив­шие за Хри­ста кровь свою и из люб­ви ко Хри­сту от­рек­ши­е­ся от ми­ра, по­лу­чи­ли Цар­ство Небес­ное и все­ми про­слав­ля­ют­ся. По­это­му и я, при по­мо­щи Бо­жи­ей, хо­чу по сво­им си­лам под­ра­жать им". Услы­шав та­кой от­вет, ро­ди­те­ли изу­ми­лись ра­зу­му юно­ши и предо­ста­ви­ли ему пол­ную сво­бо­ду жить по сво­е­му же­ла­нию. По смер­ти ро­ди­те­лей пре­по­доб­ный, раз­дав все свое иму­ще­ство бед­ным, уда­лил­ся в пу­сты­ню к по­движ­ни­ку Пор­фи­рию и при­нял от него по­стри­же­ние с име­нем Вар­ла­а­ма.

Ис­кав­ший со­вер­шен­но­го уеди­не­ния пре­по­доб­ный Вар­ла­ам ре­шил по­се­лить­ся в глу­хом ме­сте в 10 вер­стах от Нов­го­ро­да. Ме­сто это на­зы­ва­лось Ху­тынь (ху­дынь, ху­дое ме­сто) и поль­зо­ва­лось дур­ною сла­вой; по мне­нию на­род­но­му, здесь жи­ла нечи­стая си­ла, и все бо­я­лись хо­дить сю­да. Но ни­ка­кая нечи­стая си­ла не страш­на ра­бу Хри­сто­ву, во­ору­жен­но­му неодо­ли­мым ору­жи­ем – кре­стом Хри­сто­вым, да­ле­ко от­го­ня­ю­щим всех вра­гов. Под­хо­дя к Ху­ты­ни, пре­по­доб­ный уви­дел свет­лый луч, про­си­яв­ший из гу­стой ча­щи ле­са. Из это­го зна­ме­ния он по­нял, что его на­ме­ре­ние по­се­лить­ся здесь со­глас­но с во­лей Бо­жи­ей. С чув­ством бла­го­дар­но­сти ко Гос­по­ду вос­клик­нул пре­по­доб­ный сло­ва­ми Про­ро­ка: "3десь по­кой мой и здесь все­лю­ся в век ве­ка!" (Пс.131,14). По­мо­лив­шись усерд­но Гос­по­ду, по­ста­вил се­бе пре­по­доб­ный кел­лию по­сре­ди глу­хой ча­щи. Весь день он про­во­дил в тру­дах, а ночь – в мо­лит­ве, стро­го по­стил­ся, но­сил су­ро­вую одеж­ду и вери­ги (хра­ня­ща­я­ся в Ху­тын­ской оби­те­ли вла­ся­ни­ца пре­по­доб­но­го име­ет 18 ф. ве­су, а вери­ги – 8 фун­тов). Мно­го на­па­де­ний дол­жен был пе­ре­не­сти стро­гий по­движ­ник от диа­во­ла. Ста­ра­ясь из­гнать пу­стын­ни­ка, бе­сы то при­ни­ма­ли вид раз­ных зве­рей, змей, чтобы устра­шить его. то воз­буж­да­ли про­тив него лю­дей, чтобы оскорб­ле­ни­я­ми от них при­ну­дить его оста­вить из­бран­ное им ме­сто, то воз­буж­да­ли в нем раз­ные по­мыс­лы, ста­ра­лись до­ве­сти его до на­ру­ше­ния по­ста, но пре­по­доб­ный крот­ко пе­ре­но­сил все оби­ды, усерд­ной слез­ной мо­лит­вой и стро­гим по­стом по­дав­лял все эти по­мыс­лы и раз­ру­шал все ухищ­ре­ния диа­во­ла.

Вы­со­ко­нрав­ствен­ная жизнь св. Вар­ла­а­ма ско­ро сде­ла­лась из­вест­ной в стране, к нему ста­ли при­хо­дить и кня­зья, и бо­яре, и про­стые лю­ди за со­ве­том и бла­го­сло­ве­ни­ем; мно­гие про­си­ли поз­во­ле­ния по­се­лить­ся вме­сте с ним. Как ни лю­бил уеди­не­ние пре­по­доб­ный, но, пом­ня за­по­ведь Гос­под­ню о люб­ви к ближ­ним, по ко­то­рой каж­дый преж­де и более все­го дол­жен за­бо­тить­ся о поль­зе дру­гих, с го­тов­но­стью и лю­бо­вью при­ни­мал всех, кто к нему об­ра­щал­ся. Его стро­гая нес­тя­жа­тель­ность, лю­бовь и снис­хо­ди­тель­ность к рас­ка­и­ва­ю­щим­ся, крот­кое и вме­сте с тем про­ник­ну­тое си­лой ис­крен­не­го чув­ства сло­во на­зи­да­ния про­из­во­ди­ло силь­ное впе­чат­ле­ние на всех при­хо­див­ших к нему. Каж­дый по­лу­чал на­став­ле­ние при­ме­ни­тель­но к сво­е­му по­ло­же­нию. На­чаль­ни­кам и кня­зьям он го­во­рил, чтобы все­гда пом­ни­ли о трех ве­щах: пер­вое, что они на­чаль­ству­ют над людь­ми та­ки­ми же, как и са­ми; вто­рое, что на­чаль­ство­вать долж­ны по за­ко­нам; тре­тье, что они не все­гда бу­дут на­чаль­ство­вать и что им так­же при­дет­ся дать от­чет Бо­гу в су­дах сво­их, ибо над ни­ми есть суд Бо­жий. Ино­ков он учил не пре­воз­но­сить­ся, ес­ли они по­став­ле­ны на­чаль­ни­ка­ми оби­те­ли, но тем усерд­нее ра­бо­тать Бо­гу. Вся бра­тия долж­на тру­дить­ся день и ночь на из­бран­ном по­при­ще. Бо­га­тым он вну­шал не за­бы­вать, что есть веч­ность с му­ка­ми для празд­ных, и что мно­ги­ми скор­бя­ми по­крыт путь в цар­ство небес­ное. Ми­ря­нам и всем во­об­ще он вну­шал не воз­да­вать злом за зло, не оби­жать друг дру­га, уда­лять­ся от вся­кой неправ­ды и нечи­сто­ты и пом­нить о сво­их гре­хах.

Чис­ло ино­ков, же­лав­ших под­ви­зать­ся в оби­те­ли пре­по­доб­но­го, по­сто­ян­но уве­ли­чи­ва­лось. Св. Вар­ла­ам по­стро­ил неболь­шую де­ре­вян­ную цер­ковь в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня в па­мять то­го чу­дес­но­го све­та, ко­то­рый оси­ял это ме­сто, ко­гда св. Вар­ла­ам при­нял на­ме­ре­ние по­се­лить­ся здесь, и несколь­ко кел­лий. Пре­по­доб­ный сво­им при­ме­ром и сво­и­ми на­став­ле­ни­я­ми вел жив­ших с ним ино­ков к ду­хов­но­му со­вер­шен­ству. Он сам об­ра­ба­ты­вал зем­лю, сам по­стро­ил се­бе ке­ллию; и сей­час цел ко­ло­дец, вы­ко­пан­ный им.

За свою доб­ро­де­тель­ную жизнь св. Вар­ла­ам еще при жиз­ни был про­слав­лен от Гос­по­да да­ром про­зор­ли­во­сти и чу­до­тво­ре­ния. По­то­му ар­хи­епи­скоп Нов­го­ро­да ча­сто об­ра­щал­ся к пре­по­доб­но­му за со­ве­та­ми.

Од­на­жды, от­пра­вив­шись к ар­хи­епи­ско­пу, св. Вар­ла­ам уви­дел на мо­сту через Вол­хов боль­шую тол­пу на­ро­да и па­ла­ча, ко­то­рый го­то­вил­ся сбро­сить в ре­ку осуж­ден­но­го пре­ступ­ни­ка (обыч­ная смерт­ная казнь в Нов­го­ро­де в древ­нее вре­мя). Пре­по­доб­ный оста­но­вил па­ла­ча, и про­сил на­род от­дать ему осуж­ден­но­го, ска­зав" "Он за­гла­дит ви­ны свои в Ху­тыне". Все тот­час же еди­но­душ­но за­кри­ча­ли: "От­дай­те, от­дай­те осуж­ден­но­го пре­по­доб­но­му от­цу на­ше­му Вар­ла­а­му". Осво­бо­див осуж­ден­но­го от уз, св. Вар­ла­ам по­слал его в свою оби­тель. Через неко­то­рое вре­мя спа­сен­ный от каз­ни при­нял ино­че­ство и, по­жив бла­го­че­сти­во в оби­те­ли, скон­чал­ся. Но в дру­гом по­доб­ном же слу­чае св. Вар­ла­ам по­сту­пил по-ино­му. При­шлось ему опять про­ез­жать мост, ко­гда го­то­ви­лись сбро­сить осуж­ден­но­го. Род­ствен­ни­ки и мно­гие из на­ро­да, уви­дев пре­по­доб­но­го, умо­ля­ли его спа­сти осуж­ден­но­го, но он, не об­ра­щая вни­ма­ния на все прось­бы, ве­лел воз­ни­це сво­е­му ско­рее ехать, и казнь со­вер­ши­лась. Та­кой по­сту­пок свя­то­го изу­мил на­род.

"Что это зна­чит? – го­во­ри­ли все меж­ду со­бой. – Од­но­го пре­по­доб­ный спас от каз­ни, хо­тя его и не про­си­ли об этом, а дру­го­го не за­хо­тел, несмот­ря на все моль­бы". Уче­ни­ки св. Вар­ла­а­ма по воз­вра­ще­нии в оби­тель про­си­ли его объ­яс­нить этот по­сту­пок. "Судь­бы Гос­под­ни, - от­ве­чал пре­по­доб­ный, - без­дна мно­га. Гос­подь всем хо­чет спа­се­ния и не хо­чет смер­ти греш­ни­ка. Пер­вый был осуж­ден спра­вед­ли­во, но по­сле осуж­де­ния со­знал свои гре­хи, и Гос­подь из­ба­вил его от смер­ти через мое недо­сто­ин­ство, чтобы дать ему вре­мя рас­ка­ять­ся и за­гла­дить свои гре­хи, что он и ис­пол­нил в оби­те­ли. Вто­рой же был осуж­ден невин­но, но Гос­подь по­пустил ему уме­реть, чтобы впо­след­ствии он не сде­лал­ся дур­ным че­ло­ве­ком; те­перь же, уме­рев невин­но, он по­лу­чил от Гос­по­да ве­нец му­че­ни­че­ский. Та­ко­ва тай­на су­деб Бо­жи­их: "Кто бо ра­зум ум Гос­по­день или кто со­вет­ник ему бысть" (Рим.2.33-34).

Од­на­жды в пу­сты­ню к пре­по­доб­но­му при­был князь Яро­слав. Св. Вар­ла­ам, бла­го­слов­ляя его, ска­зал: "Будь здо­ров, князь, и с бла­го­род­ным сы­ном тво­им". Это при­вет­ствие изу­ми­ло кня­зя, не знав­ше­го еще о рож­де­нии мла­ден­ца. По­лу­чив вско­ре ра­дост­ную весть о рож­де­нии сы­на, он про­сил пре­по­доб­но­го быть вос­при­ем­ни­ком но­во­рож­ден­но­го, на что св. Вар­ла­ам со­гла­сил­ся охот­но. Это бы­ло в 1190 го­ду.

Об­ла­дая да­ром про­зор­ли­во­сти, пре­по­доб­ный ста­рал­ся предо­сте­речь бра­тию от гре­хов­ных па­де­ний. Как-то мо­на­стыр­ские ры­ба­ки в чис­ле мно­же­ства мел­кой ры­бы пой­ма­ли боль­шо­го осет­ра и скры­ли его, же­лая про­дать, а пре­по­доб­но­му при­нес­ли толь­ко мел­кую ры­бу. По­смот­рев на них с улыб­кою, св. Вар­ла­ам ска­зал: "Вы при­нес­ли ко мне де­тей, ку­да же скры­ли их мать". Сму­щен­ные этим крот­ким об­ли­че­ни­ем, ры­ба­ки па­ли к но­гам пре­по­доб­но­го, про­ся про­ще­ния.

На­учая дру­гих удер­жи­вать­ся от ис­ку­ше­ний, пре­по­доб­ный стро­го сле­дил за со­бой, мо­лит­вой и по­стом по­дав­ляя в се­бе вся­кий дур­ной по­мы­сел. Од­на­жды при­нес­ли пре­по­доб­но­му све­жую ры­бу. Ему за­хо­те­лось вку­сить ее, но, по­да­вив в се­бе это же­ла­ние, ве­лел при­го­то­вить ры­бу и по­ло­жить в со­суд в ке­ллии. Три дня он про­вел в стро­гом по­сте и мо­лит­ве. На чет­вер­тый день свя­той от­крыл со­суд с ры­бой и, уви­дев там мно­же­ство чер­вей, ска­зал: "Вар­ла­ам, Вар­ла­ам. Вся­кое жи­вот­ное по раз­ру­ше­нии сво­ем об­ра­ща­ет­ся в тле­ние; по­до­ба­ет и нам раз­ре­шить­ся от вся­ка­го на­сла­жде­ния бра­шен и при­стра­стия к этой жиз­ни. Ес­ли же хо­чешь здесь есть слад­кую пи­щу и пить слад­кое пи­тье, то за­чем и чер­но­риз­цем на­зы­ва­ешь­ся? Ты уже от­лу­чил­ся от ми­ра в пу­сты­ню, чтобы слу­жить Твор­цу сво­е­му". Ска­зав это, он вы­бро­сил ры­бу, и по­мысл о слад­кой пи­ще не сму­щал бо­лее.

Осо­бен­но за­ме­ча­тель­ный слу­чай про­зор­ли­во­сти св. Вар­ла­а­ма остал­ся на­все­гда па­мят­ным в Нов­го­ро­де.

Пре­по­доб­но­му при­шлось быть у Нов­го­род­ско­го ар­хи­епи­ско­па. При про­ща­нии ар­хи­епи­скоп ве­лел ему по­бы­вать через неде­лю. Св. Вар­ла­ам от­ве­чал: "ес­ли Бог бла­го­сло­вит, я при­еду к тво­ей свя­тыне на са­нях в пя­ток пер­вой неде­ли по­ста свв. апо­стол Пет­ра и Пав­ла". Уди­вил­ся ар­хи­епи­скоп та­ко­му от­ве­ту. Дей­стви­тель­но, на­ка­нуне опре­де­лен­но­го дня в ночь вы­пал глу­бо­кий снег и в пят­ни­цу це­лый день был силь­ный мо­роз. Пре­по­доб­ный на са­нях при­е­хал в Нов­го­род к ар­хи­пас­ты­рю. Ви­дя пе­чаль ар­хи­епи­ско­па по слу­чаю та­кой безвре­мен­ной непо­го­ды, вслед­ствие ко­то­рой мог­ли вы­мерз­нуть хле­ба, св. Вар­ла­ам ска­зал ему: "Не пе­чаль­ся, Вла­ды­ка, не скор­беть, а бла­го­да­рить Гос­по­да нуж­но. Ес­ли бы Гос­подь не по­слал это­го сне­га и мо­ро­за, то был бы го­лод во всей стране, ко­то­рым Гос­подь хо­тел на­ка­зать нас за гре­хи на­ши, но по мо­лит­вам Бо­го­ро­ди­цы и свя­тых уми­ло­сер­дил­ся над на­ми и по­слал мо­роз, чтобы пе­ре­мер­ли чер­ви, под­та­чи­вав­шие кор­ни хле­бов. На­ут­ро же на­сту­пит опять теп­ло, снег этот рас­та­ет и на­по­ит зем­лю. По ми­ло­сти Гос­по­да, бу­дет пло­до­ро­дие". На дру­гой день, как пред­ска­зы­вал св. Вар­ла­ам, на­сту­пи­ло теп­ло. Ар­хи­епи­ско­пу при­нес­ли с по­ля ржа­ных ко­ло­сьев с кор­ня­ми, на ко­то­рых ока­за­лось мно­же­ство вы­мер­ших чер­вей. И был в тот год неви­дан­ный уро­жай.

Кро­ме да­ра про­зор­ли­во­сти, Гос­подь про­сла­вил Сво­е­го угод­ни­ка да­ром чу­до­тво­ре­ния.

Близ оби­те­ли св. Вар­ла­а­ма жил один по­се­ля­нин, имев­ший сы­на. Он осо­бен­но чтил пре­по­доб­но­го, ча­сто при­хо­дил в мо­на­стырь слу­шать бе­се­ду его и при­сы­лал на мо­на­стыр­ские нуж­ды, сколь­ко мог по сво­им сред­ствам. Сын это­го по­се­ля­ни­на за­бо­лел, и не бы­ло на­деж­ды на его вы­здо­ров­ле­ние. То­гда отец, взяв боль­но­го сы­на, по­нес его в оби­тель пре­по­доб­но­го. Но на пу­ти маль­чик умер. С горь­ким пла­чем по­до­шел огор­чен­ный отец к ке­ллии пре­по­доб­но­го и ска­зал: "Я на­де­ял­ся, что по тво­им мо­лит­вам сын мой вы­здо­ро­ве­ет, но по­лу­чил боль­шую скорбь. Луч­ше бы­ло бы для ме­ня, ес­ли бы он умер до­ма, неже­ли на до­ро­ге". Св. Вар­ла­ам ска­зал ему: "На­прас­но ты пла­чешь и со­кру­ша­ешь­ся. Раз­ве ты не зна­ешь, что всех ожи­да­ет смерть и об­щий суд, и как вос­хо­тел Гос­подь, так и со­тво­рил. По­се­му, воз­люб­лен­ный, не скор­би об этом, а по­ди при­го­товь все нуж­ное к по­гре­бе­нию". Меж­ду тем св. Вар­ла­ам, тро­ну­тый его го­рем, пре­кло­нив ко­ле­на, стал усерд­но мо­лить Гос­по­да вос­кре­сить от­ро­ка, и Гос­подь услы­шал мо­лит­ву Сво­е­го угод­ни­ка – умер­ший ожил. Отец с изум­ле­ни­ем уви­дел сы­на сво­е­го си­дя­щим на по­сте­ли пре­по­доб­но­го со­вер­шен­но здо­ро­вым. С ра­дост­ны­ми сле­за­ми при­пал он к но­гам св. Вар­ла­а­ма, бла­го­да­ря его и про­слав­ляя Бо­га, чу­до­дей­ству­ю­ще­го во свя­тых Сво­их. Не же­лая сла­вы че­ло­ве­че­ской, св. Вар­ла­ам ста­рал­ся скрыть со­вер­шив­ше­е­ся чу­до и ска­зал по­се­ля­ни­ну: "Ты, как я ви­жу, об­ма­нул­ся и от силь­ной пе­ча­ли, по­те­ряв здра­вый ум, не по­нял дей­стви­тель­но­сти. Сын твой и не уми­рал, и не вос­кре­сал, но, из­не­мог­ши до­ро­гой от хо­ло­да, впал в бес­чув­ствен­ность, а ты по­ду­мал, что он умер. Те­перь же, со­грев­шись в теп­лой кел­лии, он при­шел в со­зна­ние, а те­бе ка­жет­ся, что он вос­крес". Но по­се­ля­нин ни­как не мог со­гла­сить­ся с та­ким объ­яс­не­ни­ем. "За­чем ты, угод­ник Бо­жий, хо­чешь скрыть от ме­ня чу­до? – ска­зал он свя­то­му. – Я хо­ро­шо знаю, что сын мой был мертв. Ес­ли бы я не ви­дел яс­но, что он умер, не стал бы го­то­вить все нуж­ное к по­гре­бе­нию". То­гда пре­по­доб­ный стро­го за­пре­тил ему рас­ска­зы­вать о со­вер­шив­шем­ся чу­де при его жиз­ни, пре­ду­пре­див, что ес­ли он рас­ска­жет ко­му-ли­бо об этом, то и сам ли­шит­ся ми­ло­сти Бо­жи­ей, и опять по­те­ря­ет сы­на. Ра­ду­ясь и про­слав­ляя Бо­га и Его угод­ни­ка Вар­ла­а­ма, воз­вра­тил­ся по­се­ля­нин в дом свой.

Неза­дол­го до сво­ей кон­чи­ны пре­по­доб­ный окон­чил по­стро­е­ние ка­мен­но­го хра­ма в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня вме­сто преж­не­го де­ре­вян­но­го. Пред­ви­дя свою кон­чи­ну. св. Вар­ла­ам при­звал к се­бе всю бра­тию и ска­зал: "На­ста­ло вре­мя, де­ти мои, от­хож­де­ния мо­е­го ко Гос­по­ду, но я не остав­лю вас си­ро­та­ми и все­гда бу­ду с ва­ми ду­хом, и, ес­ли бу­де­те жить в люб­ви, то мо­на­стырь этот и по­сле мо­ей смер­ти не бу­дет иметь ни в чем недо­стат­ка". Пла­ка­ли неутеш­но ино­ки, про­ща­ясь с сво­им лю­би­мым на­став­ни­ком, но пре­по­доб­ный уго­ва­ри­вал их не скор­беть, а мо­лить­ся о нем. В по­след­ней бе­се­де сво­ей он с оте­че­ской лю­бо­вью убеж­дал их не осла­бе­вать в по­дви­гах по­ста и мо­лит­вы, обе­ре­гать ду­шу свою от вся­ких дур­ных по­мыс­лов, но жить так, чтобы каж­дый день быть го­то­вы­ми к смер­ти. "Вве­ряю вас преж­де все­го в ру­ки Бо­жии, – ска­зал он бра­тии, – блю­сти­те­лем же душ и те­лес ва­ших остав­ляю игу­ме­на Ан­то­ния, ко­то­рый сей­час на­хо­дит­ся в Иеру­са­ли­ме". По да­ру про­зор­ли­во­сти пре­по­доб­ный уви­дел при­бли­жав­ше­го­ся к оби­те­ли Ан­то­ния. Пре­по­доб­ный Вар­ла­ам с бла­го­сло­ве­ни­ем вру­чил ему свое ста­до и мир­но скон­чал­ся в 6-й день но­яб­ря 1192 го­да.

Из­ве­стие о кон­чине го­ря­чо лю­би­мо­го и чти­мо­го все­ми пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма силь­но опе­ча­ли­ло всех жи­те­лей Нов­го­ро­да. На по­гре­бе­ние его при­был ар­хи­епи­скоп Нов­го­ро­да со всем ду­хо­вен­ством, ино­ки из всех мо­на­сты­рей и по­чти все жи­те­ли го­ро­да, вся­ко­го воз­рас­та, по­ла и со­сто­я­ния. Плач на­ро­да за­глу­шал по­гре­баль­ные пес­но­пе­ния. За эту на­род­ную лю­бовь пре­по­доб­ный воз­дал лю­бо­вью: мно­гие боль­ные по­лу­чи­ли ис­це­ле­ние.

День этот остал­ся па­мят­ным для на­ро­да, и в мо­на­сты­ре пре­по­доб­но­го до сих пор со­хра­ня­ет­ся обы­чай в день кон­чи­ны его раз­да­вать ми­ло­сты­ню всем убо­гим, сколь­ко бы их ни при­хо­ди­ло, по за­по­ве­ди свя­то­го Вар­ла­а­ма, по­велев­ше­го при­ни­мать всех стран­ных, кор­мить их и по­ко­ить.

Гос­подь да­ро­вал свя­то­му Вар­ла­а­му дар чу­до­тво­ре­ния и по его кон­чине, так что все, при­хо­дя­щие с ве­рой ко гро­бу угод­ни­ка, по­лу­ча­ют про­си­мое.

Труд­но и опи­сать все мно­го­чис­лен­ные чу­де­са свя­то­го Вар­ла­а­ма. Один сле­пой, дол­го стра­дав­ший и мно­го без успе­ха ле­чив­ший­ся от сво­ей бо­лез­ни, про­сил при­ве­сти его в мо­на­стырь св. Вар­ла­а­ма. Во вре­мя пе­ния мо­леб­на Бо­го­ма­те­ри сле­пой усерд­но мо­лил­ся при гро­бе пре­по­доб­но­го. Ко­гда же за­пе­ли: "Вла­ды­чи­це, при­и­ми мо­лит­вы раб тво­их...", он вдруг уви­дел гроб пре­по­доб­но­го. Не смея ве­рить сво­е­му ис­це­ле­нию, он по­до­шел ко гро­бу и ося­зал его. С чув­ством жи­вой ра­до­сти и бла­го­дар­но­сти к свя­то­му он объ­явил всем о сво­ем чу­дес­ном ис­це­ле­нии, и все про­сла­ви­ли Гос­по­да и Его угод­ни­ка.

Один че­ло­век, имев­ший боль­шую ве­ру к пре­по­доб­но­му, от­пра­вил­ся по во­де вме­сте с же­ной по­кло­нить­ся мо­щам его; на об­рат­ном пу­ти из мо­на­сты­ря лод­ка опро­ки­ну­лась, и он уто­нул. Ры­ба­ки со­сед­не­го се­ле­ния с тру­дом отыс­ка­ли его те­ло и вы­та­щи­ли се­тя­ми. При ви­де уто­нув­ше­го неко­то­рые роп­та­ли на пре­по­доб­но­го, что не спас от смер­ти че­ло­ве­ка, при­хо­див­ше­го к нему с ве­рой. "При­шед­ши к мо­щам пре­по­доб­но­го, че­ло­век этот на­де­ял­ся по­лу­чить здо­ро­вье и дол­го­лет­нюю жизнь, – го­во­ри­ли они, – а вме­сто то­го по­гиб та­кой неча­ян­ной смер­тью. Луч­ше бы ему не при­хо­дить и не мо­лить­ся, неже­ли, по­мо­лив­шись, так уме­реть". Но Гос­подь не по­пустил по­ри­ца­ния на Сво­е­го угод­ни­ка. Уто­нув­ший неожи­дан­но встал, про­слав­ляя Бо­га и свя­то­го Вар­ла­а­ма.

В 1408 го­ду Нов­го­род­ский князь Кон­стан­тин тяж­ко за­бо­лел, так что по­те­ря­ли со­вер­шен­но на­деж­ду на его вы­здо­ров­ле­ние. Он ве­лел от­не­сти се­бя в оби­тель св. Вар­ла­а­ма. Без па­мя­ти при­нес­ли кня­зя ко гро­бу пре­по­доб­но­го, а при­бли­жен­ные ста­ли ду­мать о по­гре­бе­нии. Но бла­го­го­вей­ные ино­ки уте­ша­ли их на­деж­дой на по­мощь св. Вар­ла­а­ма. "Ве­руй­те толь­ко в Бо­га и воз­ло­жи­те на­деж­ду на пре­по­доб­но­го, ко­то­рый по­даст ис­це­ле­ние кня­зю", – го­во­ри­ли они. Со­вер­шив мо­ле­бен при гро­бе свя­то­го, игу­мен и бра­тия от­пра­ви­лись на тра­пе­зу, оста­вив боль­но­го в церк­ви. Вдруг он стал со­вер­ше­но здо­ро­вым, как бы про­бу­див­шись от глу­бо­ко­го сна. По­лу­чив из­ве­стие об этом, игу­мен и бра­тия по­спе­ши­ли в цер­ковь и на­шли кня­зя здо­ро­вым, мо­ля­щим­ся при гро­бе пре­по­доб­но­го.

В 1445 го­ду ве­ли­кий князь Ва­си­лий Тем­ный с сы­но­вья­ми при­был в Нов­го­род. Там опас­но за­бо­лел лю­би­мый по­стель­ни­чий кня­зя Гри­го­рий и во­семь дней ле­жал без пи­щи. Во сне он от­ве­чал как буд­то спра­ши­вав­шим его, хо­тя с ним ни­кто из быв­ших при нем не го­во­рил. Ко­гда он при­шел в со­зна­ние, его спро­си­ли, с кем он раз­го­ва­ри­вал. Гри­го­рий от­ве­чал: "Ле­жа на по­сте­ли, я ду­мал, как бы мне по­бы­вать в оби­те­ли св. Вар­ла­а­ма, чтобы по­мо­лить­ся при его гро­бе. Вдруг я услы­шал го­лос, что идет к те­бе сам чу­до­тво­рец. Я уви­дел, что ко мне идет св. Вар­ла­ам с кре­стом в ру­ке. По­дой­дя ко мне, пре­по­доб­ный ска­зал: "Ты мо­лишь­ся Ни­ко­лаю Чу­до­твор­цу и ме­ня при­зы­ва­ешь в по­мощь, не зная ме­ня, и ка­нон мой, и жи­тие спи­сал, да­же дал обет по­стричь­ся в мо­на­сты­ре мо­ем. Мо­лись и впредь Ни­ко­лаю Чу­до­твор­цу, а я твой по­мощ­ник. Те­перь же, уви­дев ме­ня, будь мне ве­рен: я те­бя из­бав­лю от тво­ей бо­лез­ни". "По­это­му про­шу вас, – про­дол­жал Гри­го­рий, – от­ве­зи­те ме­ня в оби­тель пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма, ес­ли да­же и смерть по­стигнет ме­ня здесь, по­гре­би­те ме­ня в его оби­те­ли". По этой прось­бе боль­но­го по­ло­жи­ли в са­ни и по­вез­ли в мо­на­стырь. До­ро­гою он умер. Про­во­жав­шие его не зна­ли, как по­сту­пить, вез­ти ли те­ло в оби­тель или от­вез­ти к ро­ди­те­лям. Но, ис­пол­няя прось­бу умер­ше­го, ре­ши­лись от­вез­ти его в оби­тель. У мо­на­стыр­ских во­рот мерт­вый неожи­дан­но ожил и гром­ко вос­клик­нул: "Я был мертв, и ныне здесь!" Про­во­жав­шие его ста­ли спра­ши­вать, но он не мог бо­лее ни­че­го ска­зать. Услы­шав об этом чу­де, игу­мен Леон­тий и бра­тия со­бра­лись в цер­ковь и со­вер­ши­ли мо­ле­бен при гро­бе пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма. Ожив­ший сто­ял на но­гах, но был нем. Ко­гда же его вве­ли в ке­ллию и по его прось­бе при­нес­ли ико­ну св. Вар­ла­а­ма, юно­ша, при­бли­зив­шись к иконе, вне­зап­но за­го­во­рил. Со сле­за­ми бла­го­да­рил он пре­по­доб­но­го за свое ис­це­ле­ние и рас­ска­зал игу­ме­ну и бра­тии о слу­чив­шем­ся с ним: "В час смер­ти ви­дел я око­ло се­бя мно­же­ство бе­сов, и один из них дер­жал сви­ток, где бы­ли за­пи­са­ны гре­хи мои. Но свя­ти­тель Ни­ко­лай, от­го­няя от ме­ня де­мо­нов, ска­зал: "Немно­гие доб­рые де­ла его зна­чат боль­ше, чем гре­хи его, в ко­то­рых он при­том рас­ка­ял­ся ду­хов­но­му от­цу". То­гда бе­сы скры­лись, яви­лись Ан­ге­лы, и один из них по­вел ме­ня в свет­лое ме­сто, где рос­ло мно­же­ство пре­крас­ных де­ре­вьев. Здесь я уви­дел пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма с по­со­хом в ру­ке, как изо­бра­жен он на иконе. По­дой­дя ко мне, он ска­зал: "Гри­го­рий! Я не успел прид­ти к те­бе при ис­хо­де тво­ем. Те­перь ты хо­чешь ли оста­вать­ся здесь?" – "Хо­чу здесь пре­бы­вать", – от­ве­тил я. Св. Вар­ла­ам ска­зал: "Хо­ро­шо бы бы­ло остать­ся те­бе здесь, но бу­дут скор­беть ро­ди­те­ли твои; иди утешь от­ца и мать". Взяв ме­ня за ру­ку, пре­по­доб­ный по­вел ме­ня, а Ан­гел шел впе­ре­ди в диа­кон­ском оде­я­нии. Прой­дя ми­мо цве­ту­щих де­ре­вьев, Ан­гел скрыл­ся, а пре­по­доб­ный, осе­нив ме­ня кре­стом и ико­ною свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, ска­зал: "Через семь лет ты бу­дешь у ме­ня" и стал неви­ди­мым, а я ожил". Это чу­до со­вер­ши­лось 31 ян­ва­ря 1445 го­да.

Чу­де­са, со­вер­шав­ши­е­ся при гро­бе пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма, по­бу­ди­ли Нов­го­род­ско­го ар­хи­епи­ско­па Ев­фи­мия при­сту­пить к осви­де­тель­ство­ва­нию свя­тых мо­щей его. С бла­го­го­ве­ни­ем при­сту­пил к это­му ар­хи­епи­скоп. При­звав к се­бе Ху­тын­ско­го игу­ме­на Та­ра­сия, он за­по­ве­дал три­днев­ный пост и мо­лит­ву в оби­те­ли и сам по­стил­ся и мо­лил­ся эти дни. Через три дня ар­хи­епи­скоп с игу­ме­ном и од­ним ипо­ди­а­ко­ном во­шли в храм, с мо­лит­вой сня­ли ка­мен­ную кры­шу с гро­ба и уви­де­ли чест­ное те­ло пре­по­доб­но­го со­вер­шен­но нетлен­ным: ли­цо и бо­ро­да его бы­ли сход­ны с изо­бра­же­ни­ем на иконе, сто­яв­шей над гро­бом. Все про­сла­ви­ли Бо­га, а ипо­ди­а­кон, по­ра­жен­ный чу­дом, при­нял мо­на­ше­ство. Это бы­ло око­ло 1452 го­да.

Мо­щи пре­по­доб­но­го и по­сле то­го оста­лись за­кры­ты­ми. В 1471 го­ду ве­ли­кий князь Мос­ков­ский Иоанн III, за­во­е­вав Нов­го­род, при­был в Ху­тын­скую оби­тель по­кло­нить­ся свя­то­му Вар­ла­а­му. "По­че­му не от­кры­ва­ют гро­ба свя­то­го?" – спро­сил он игу­ме­на На­фа­наи­ла. "Из­дав­на ни­кто не сме­ет ви­деть мо­щи чу­до­твор­ца, – от­ве­чал игу­мен, – ни для кня­зей, ни для ар­хи­епи­ско­пов, ни для бо­яр не от­кры­ва­ют их, по­ка Гос­по­ду не бла­го­угод­но бу­дет изъ­явить на то Свою во­лю". То­гда ве­ли­кий князь гнев­но ска­зал: "Ни­кто из свя­тых не скры­ва­ет­ся, но они вез­де по все­лен­ной яв­ны бы­ва­ют, чтобы каж­дый хри­сти­а­нин мог с ве­рою при­хо­дить к свя­тым мо­щам, це­ло­вать их и по­лу­чать за­щи­ту. От­кры­ты мо­щи свя­ти­те­ля Ни­ко­лая в Ба­рах, а так­же в Ца­рь­гра­де все­лен­ский пат­ри­арх в празд­ник Рож­де­ства Пред­те­чи все­на­род­но воз­дви­га­ет чест­ную ру­ку его". С эти­ми сло­ва­ми он гроз­но при­ка­зал от­крыть гроб, гнев­но уда­ряя при этом жез­лом в зем­лю. Но Гос­по­ду угод­но бы­ло вра­зу­мить кня­зя, что все силь­ные зем­ли ни­что пред ли­цом Гос­по­да. Ед­ва толь­ко ста­ли под­ни­мать ка­мен­ную дос­ку и ко­пать зем­лю, как из гро­ба свя­то­го вы­шел гу­стой дым и за­тем пла­мень, опа­лив­ший сте­ны хра­ма. В ужа­се бро­сил­ся князь со сво­ей сви­той вон из хра­ма, вы­ро­нив жезл, ко­то­рым гнев­но уда­рял зем­лю. В па­мять чу­да в оби­те­ли хра­нит­ся этот жезл.

Один инок Та­ра­сий но­чью при­го­тов­лял све­чи для утрен­не­го бо­го­слу­же­ния в хра­ме, где на­хо­дят­ся мо­щи св. Вар­ла­а­ма. Вдруг он ви­дит, что са­ми со­бою за­жглись све­чи над гро­бом свя­то­го и пе­ред ико­на­ми, раз­го­ре­лись уго­лья в ка­ди­ле, и храм на­пол­нил­ся бла­го­уха­ни­ем. По­том Та­ра­сий уви­дел, что пре­по­доб­ный встал из гро­ба и, став по­сре­ди хра­ма, дол­го мо­лил­ся о ве­ли­ком Нов­го­ро­де, чтобы че­ло­ве­ко­лю­би­вый Гос­подь от­вра­тил от него гнев Свой и из­ба­вил от ожи­да­ю­ще­го его на­ка­за­ния. В ужа­се Та­ра­сий пал к но­гам пре­по­доб­но­го. Св. Вар­ла­ам, под­няв его, ска­зал: "Не бой­ся, брат Та­ра­сий, хо­чу от­крыть те­бе лю­тое го­ре, ко­то­рое го­то­вит Гос­подь Ве­ли­ко­му Нов­го­ро­ду за то, что он ис­пол­нил­ся неправ­ды. Взой­ди на цер­ков­ную кров­лю и по­смот­ри, что ныне со­вер­ша­ет­ся над Нов­го­ро­дом". Та­ра­сий по­бе­жал и уви­дел, что во­ды озе­ра Иль­ме­ня под­ня­лись вы­со­ко и го­то­вы за­то­пить Нов­го­род. Св. Вар­ла­ам со сле­за­ми мо­лил­ся Гос­по­ду о спа­се­нии го­ро­да. По­том он опять по­слал Та­ра­сия смот­реть на го­род. Та­ра­сий уви­дел мно­же­ство Ан­ге­лов, ко­то­рые бро­са­ли ог­нен­ные стре­лы на тол­пы муж­чин, жен­щин и де­тей. Пре­по­доб­ный сно­ва стал со сле­за­ми мо­лить­ся и по­том ска­зал: "Мо­лит­ва­ми Вла­ды­чи­цы на­шей Бо­го­ро­ди­цы и всех свя­тых Гос­подь по­ми­ло­вал Нов­го­род от по­то­па, но в нем бу­дет силь­ный мор на лю­дей . В тре­тий раз по­слал свя­той Вар­ла­ам Та­ра­сия смот­реть на го­род. Тот уви­дел ог­нен­ную ту­чу, ко­то­рая шла на го­род. "Брат Та­ра­сий! – ска­зал пре­по­доб­ный. – По­сле мо­ра бу­дет боль­шой по­жар в Нов­го­ро­де, и вся тор­го­вая сто­ро­на его сго­рит". По­сле это­го свя­той воз­вра­тил­ся в гроб свой, све­чи и фими­ам по­гас­ли са­ми со­бой. Все пред­ска­зан­ное сбы­лось. Чрез че­ты­ре го­да по­сле это­го от­кро­ве­ния Та­ра­сию в 1509 го­ду был мор и силь­ный по­жар в Нов­го­ро­де (Сбор. ле­топ. III. 245-247).

Та­ким об­ра­зом св. Вар­ла­ам и по пре­став­ле­нии сво­ем не остав­лял без по­мо­щи и свою оби­тель, и ро­ди­ну – Нов­го­род, а вме­сте с сим был теп­лым мо­лит­вен­ни­ком и за всю Рус­скую зем­лю.

Из­вест­на так­же по­мощь пре­по­доб­но­го в ду­хов­ной жиз­ни жи­те­лей Нов­го­род­ской зем­ли. Ве­ли­ко­му кня­зю Мос­ков­ско­му Ва­си­лию Иоан­но­ви­чу бы­ло яв­ле­ние: во сне он уви­дел пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма. ко­то­рый ска­зал ему, что в Нов­го­ро­де три оби­те­ли не име­ют пас­ты­рей: на Ху­тыне, св. Ге­ор­гия и св. Ан­то­ния, и бра­тья в них жи­вут дур­но. (Мит­ро­по­ли­том на Ру­си был Вар­ла­ам). Имен­но то­гда же в Моск­ву бы­ли по­сла­ны ино­ки с прось­бой на­пра­вить на­сто­я­те­лей в эти мо­на­сты­ри (в Нов­го­ро­де в это вре­мя не бы­ло ар­хи­епи­ско­па). Это бы­ло в 1517 г.. Ве­ли­кий князь немед­лен­но же ве­лел на­зна­чить на­сто­я­те­лей в озна­чен­ные мо­на­сты­ри. С то­го вре­ме­ни ве­ли­кий князь стал осо­бен­но чтить пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма, и пре­по­доб­ный неред­ко яв­лял­ся ему во сне и укреп­лял его в борь­бе с вра­га­ми, так что свои по­бе­ды над ни­ми ве­ли­кий князь при­пи­сы­вал по­мо­щи св. Вар­ла­а­ма. Но па­мять св. Вар­ла­а­ма ста­ли празд­но­вать в Москве го­раз­до рань­ше. В 1461 г. был освя­щен при церк­ви св. Иоан­на Пред­те­чи у Бо­ро­виц­ких во­рот при­дел во имя св. Вар­ла­а­ма Ху­тын­ска­го. В са­мой же оби­те­ли Ху­тын­ской храм в честь св. Вар­ла­а­ма по­стро­ен в 1410 го­ду (Собр. лет. III. 104 235. IV. 114. IV. 182).

Пе­ре­се­лив­шись в небес­ную оби­тель, св. Вар­ла­ам по сво­е­му обе­ща­нию не остав­лял сво­им по­пе­че­ни­ем устро­ен­ную им зем­ную оби­тель. Он стро­го сле­дил за ис­пол­не­ни­ем ино­ка­ми дан­но­го им уста­ва и неред­ко, яв­ля­ясь сам, на­ка­зы­вал или по­мо­гал им. Игу­мен Сер­гий, при­быв­ший в Ху­тын­ский мо­на­стырь из мос­ков­ско­го Ан­д­ро­ни­е­ва мо­на­сты­ря, вел невоз­дер­жан­ную жизнь, был неми­ло­стив к бед­ным и за­пре­тил при­ни­мать стран­ни­ков. Пре­по­доб­ный не по­тер­пел та­ко­го на­ру­ше­ния сво­ей за­по­ве­ди. Од­на­жды во вре­мя все­нощ­но­го бде­ния один из ино­ков уви­дел, что св. Вар­ла­ам, встав из гро­ба, по­до­шел к Сер­гию, от­нял у него жезл и на­ка­зал им игу­ме­на. Как мерт­вый, упал недо­стой­ный игу­мен, бра­тия от­нес­ла его в кел­лию, где он чрез неде­лю умер.

Та­ким же об­ра­зом на­ка­зал пре­по­доб­ный и дру­го­го игу­ме­на, Ни­ки­фо­ра, за на­ру­ше­ние за­по­ве­ди о ми­ло­сер­дии к бед­ным. В седь­мой год прав­ле­ния Ни­ки­фо­ро­ва оби­те­лью на­чал­ся силь­ный го­лод в Нов­го­род­ской зем­ле. Мно­же­ство бед­ных лю­дей при­хо­ди­ли в оби­тель св. Вар­ла­а­ма и со сле­за­ми про­си­ли хле­ба, но игу­мен Ни­ки­фор ве­лел ото­гнать их и за­пе­реть во­ро­та. Но­чью явил­ся ему св. Вар­ла­ам с жез­лом в ру­ке и ска­зал: "За­чем ты так неми­ло­серд­но по­сту­па­ешь с бед­ны­ми? Они из­не­мо­га­ют от го­ло­да и близ­ки к смер­ти, а ты не толь­ко не дал им пи­щи, но и во­ро­та оби­те­ли за­пер. А я за­по­ве­дал всем жи­ву­щим в мо­ей оби­те­ли преж­де все­го лю­бить друг дру­га, кор­мить и по­ко­ить ни­щих и стран­ных, при­хо­дя­щих в оби­тель. За та­кое ми­ло­сер­дие, по бла­го­да­ти Хри­сто­вой, оби­тель моя ни­ко­гда не оску­де­ет. Ты же сво­ей ску­по­стью и нелю­бо­вью оскор­бил Хри­ста, до­пу­стил уй­ти из на­шей оби­те­ли мно­гих го­лод­ны­ми и из­не­мог­ши­ми". Ска­зав это, пре­по­доб­ный на­ка­зал игу­ме­на жез­лом. С той ми­ну­ты Ни­ки­фор по­чув­ство­вал рас­слаб­ле­ние в ру­ке и но­ге, так что дол­жен был оста­вить управ­ле­ние мо­на­сты­рем и уда­лить­ся в Чу­дов мо­на­стырь, где он рас­ка­ял­ся в сво­ем гре­хе и по­лу­чил ис­це­ле­ние по мо­лит­ве св. Вар­ла­а­ма.

В мо­на­сты­ре св. Вар­ла­а­ма был инок Та­ра­сий, ико­но­пи­сец, бла­го­об­раз­ный по на­руж­но­сти и от­ли­чав­ший­ся ду­шев­ны­ми до­сто­ин­ства­ми, так что бра­тия по­ру­чи­ла ему мо­на­стыр­скую каз­ну. Но Та­ра­сий в непро­дол­жи­тель­ное вре­мя из­ме­нил­ся нра­вом, на­чал упи­вать­ся ви­ном, ко­то­рое дер­жал у се­бя в ке­ллии, и не хо­тел по­мо­гать бед­ным. По за­ве­ща­нию св. Вар­ла­а­ма 6 но­яб­ря, в день его кон­чи­ны, из мо­на­стыр­ской каз­ны долж­ны бы­ли раз­да­вать ми­ло­сты­ню всем бед­ным, сколь­ко бы их ни при­шло в оби­тель. Та­ра­сий не вы­дал бед­ным ни­че­го в тот день, а сам, оста­вив да­же ли­тур­гию, пи­ро­вал со сво­и­ми дру­зья­ми.

В то вре­мя, ко­гда Та­ра­сий си­дел за сто­лом с дру­зья­ми в сво­ей ке­ллии, явил­ся ему пре­по­доб­ный и стро­го стал уко­рять за дур­ную жизнь и неис­пол­не­ние его за­по­ве­ди. Пре­по­доб­ный же­сто­ко на­ка­зал Та­ра­сия жез­лом, и тот упал на зем­лю. Его под­ня­ли, ду­мая что он впал в тяж­кую бо­лезнь, но он рас­ска­зал всем о быв­шем ему яв­ле­нии и рас­ка­ял­ся во гре­хе сво­ем.

Та­ко­му же на­ка­за­нию от пре­по­доб­но­го под­верг­ся и чаш­ник мо­на­стыр­ский, ко­то­рый не хо­тел да­вать ви­на бра­тии в необ­хо­ди­мых слу­ча­ях, а сам по­сто­ян­но на­пи­вал­ся до­пья­на. Св. Вар­ла­ам явил­ся нече­сти­во­му и на­ка­зал его жез­лом, по­сле че­го тот умер в рас­слаб­ле­нии.

Ке­ларь Иоасаф вел невоз­дер­жан­ную жизнь, упи­ва­ясь мо­на­стыр­ским ви­ном и ме­дом, и был же­сто­ко на­ка­зан пре­по­доб­ным. Од­на­жды Иоасаф, на­хо­дясь в по­гре­бе, пил там ви­но. Вдруг явил­ся ему св. Вар­ла­ам и с гне­вом ска­зал ему: "Так ли, ста­рец, сле­ду­ет жить те­бе? Раз­ве доз­во­ля­ет устав безвре­мен­но пить, есть и на­сла­ждать­ся слад­ки­ми ме­да­ми и яст­ва­ми, как ты по­сту­па­ешь, не за­бо­тясь о сво­ем спа­се­нии? Не для то­го нас Гос­подь со­тво­рил, чтобы мы ели и пи­ли, оде­ва­лись в раз­лич­ные одеж­ды и уго­жда­ли это­му тлен­но­му те­лу, а для то­го, чтобы по­стом, мо­лит­вою, по­ка­я­ни­ем, сле­за­ми и ми­ло­сты­ней уго­жда­ли Бо­гу. А ты не бо­ишь­ся Страш­но­го су­да и веч­ных мук, упи­ва­ясь и еще на­сме­ха­ясь над дру­ги­ми, жи­ву­щи­ми по уста­ву мо­на­стыр­ско­му?"

По­сле это­го пре­по­доб­ный на­чал бить его жез­лом, го­во­ря: "По­кай­ся, ока­ян­ный, и об­ра­тись к Бо­гу; ес­ли же не по­ка­ешь­ся, то по­гиб­нешь злой смер­тью''. С то­го вре­ме­ни Иоасаф впал в рас­слаб­ле­ние. Бра­тия при­нес­ли его ед­ва жи­во­го в цер­ковь и ста­ли петь мо­ле­бен. По мо­лит­вам бра­тии ке­ларь по­лу­чил ис­це­ле­ние. Но, за­быв о вра­зум­ле­нии, через неко­то­рое вре­мя Иоасаф вновь стал ве­сти нетрез­вую жизнь и опять был на­ка­зан. Из Моск­вы при­шел бо­га­тый ку­пец на по­кло­не­ние св. Вар­ла­а­му и пред­ло­жил обиль­ную тра­пе­зу всей бра­тии. Как толь­ко нетрез­вый ке­ларь хо­тел вы­пить за­здрав­ную ча­шу, тот­час же упал на зем­лю и умер.

В Нов­го­род­ской зем­ле на­сту­пил силь­ный го­лод. В это вре­мя в Ху­тын­ской оби­те­ли был стро­и­те­лем некто До­си­фей. Он за­пре­тил ке­ла­рю раз­да­вать хлеб ни­щим и кор­мить стран­ни­ков в оби­те­ли. Осе­нью со всех мо­на­стыр­ских по­лей был све­зен хлеб и на­пол­не­ны им все жит­ни­цы. Од­на­жды дьяк жит­ный, Фе­о­дор, вой­дя в глав­ную жит­ни­цу, ко­то­рая бы­ла в са­ду, уви­дел, что хле­ба зна­чи­тель­но уба­ви­лось. За несколь­ко дней хле­ба убы­ло до ста мер. Фе­о­дор объ­явил об этой необык­но­вен­ной убы­ли ключ­ни­ку Сав­ва­тию и стро­и­те­лю До­си­фею. Осмот­рев вни­ма­тель­но жит­ни­цу и не най­дя ни­ка­ких по­вре­жде­ний, До­си­фей по­нял, что св. Вар­ла­ам об­ли­ча­ет его грех – на­ру­ше­ние им за­по­ве­ди пре­по­доб­но­го о ми­ло­сер­дии к бед­ным. То­гда он по-преж­не­му ве­лел раз­да­вать хлеб ни­щим и кор­мить стран­ни­ков. И что же? Чрез три дня по­сле это­го рас­по­ря­же­ния ключ­ник Сав­ва­тий, вой­дя в ту же жит­ни­цу, на­шел ее пол­ной хле­ба.

Инок Ага­пий, быв­ший пе­ка­рем хле­бов для бра­тии, имел обык­но­ве­ние спать на квашне, в ко­то­рой рас­тво­рял хле­бы, не ду­мая о том, что рас­твор этот освя­ща­ет­ся бла­го­сло­ве­ни­ем свя­щен­ни­ка и свя­той во­дой. Св. Вар­ла­ам, явив­шись ему, об­ли­чил его небла­го­го­ве­ние, угро­жая же­сто­ким на­ка­за­ни­ем, ес­ли тот не оста­вит сво­ей дур­ной при­выч­ки. Ужас­нул­ся инок и бо­лел це­лую неде­лю. Ко­гда же боль­но­го при­нес­ли ко гро­бу свя­то­го и со­вер­ши­ли мо­ле­бен, явил­ся ему опять пре­по­доб­ный Вар­ла­ам и, ис­це­лив его от бо­лез­ни, ска­зал: "Вот ты те­перь здо­ров; впе­ред не гре­ши, чтобы не слу­чи­лось с то­бою че­го-ли­бо ху­же".

Стро­гий к на­ру­ши­те­лям уста­ва, св. Вар­ла­ам в то же вре­мя был ми­ло­стив к тем ино­кам, ко­то­рые ис­пол­ня­ли свои обя­зан­но­сти, и яв­лял­ся ско­рым по­мощ­ни­ком в нуж­дах и бо­лез­нях. Так, он ис­це­лил по­но­ма­ря Иону, дол­го болев­ше­го, явив­шись ему во сне и ска­зав: "Не скор­би бо­лее, Иона, о сво­ей бо­лез­ни: вот ты те­перь здо­ров". Проснув­шись, Иона по­чув­ство­вал се­бя со­вер­шен­но здо­ро­вым.

Дру­гой инок, Ири­нарх, от­ли­чав­ший­ся бо­го­бо­яз­нен­ною жиз­нью, три го­да был се­рьез­но бо­лен, так что бли­зок был к смер­ти и го­то­вил­ся к ней. Как-то но­чью боль­ной за­был­ся и уви­дел, что идет к нему св. Вар­ла­ам в свя­щен­ни­че­ском об­ла­че­нии с кре­стом в ру­ке, а за ним диа­кон с ка­ди­лом и бра­тия с ико­на­ми и све­ча­ми. Вой­дя в ке­ллию Ири­нар­ха, пре­по­доб­ный ве­лел по­ста­вить ико­ны, за­жечь све­чи и бла­го­сло­вил боль­но­го со сло­ва­ми: "Вот ты здо­ров, брат Ири­нарх, не гре­ши, мо­лись Бо­гу, Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­це и ме­ня при­зы­вай в по­мощь". По­сле это­го св. Вар­ла­ам стал неви­дим. Проснув­шись, Ири­нарх по­чув­ство­вал се­бя здо­ро­вым.

У од­ной по­се­лян­ки, жив­шей при ре­ке Мсте, был де­ся­ти­лет­ний сын глу­хой, немой и сле­пой. Взяв его с со­бою, жен­щи­на по­шла в Ху­тын­ский мо­на­стырь по­мо­лить­ся св. Вар­ла­а­му. Ко­гда они по­до­шли к во­ро­там мо­на­сты­ря, от­рок вне­зап­но про­зрел и про­го­во­рил: "Это ли Ху­тынь мо­на­стырь?" Изум­лен­ная мать с ра­до­стью уви­де­ла, что по мо­лит­ве угод­ни­ка Бо­жия сын ее по­лу­чил все, че­го ли­шен был от рож­де­ния, – стал ви­деть, слы­шать и го­во­рить. Со сле­за­ми бла­го­дар­но­сти при­па­ла она ко гро­бу чу­до­твор­ца и рас­ска­за­ла о слу­чив­шем­ся чу­де ар­хи­епи­ско­пу Ма­ка­рию, ко­то­рый в это вре­мя при­шел в оби­тель с крест­ным хо­дом из Нов­го­ро­да.

Сын од­но­го нов­го­род­ско­го бо­яри­на, Елев­фе­рия, от­рок Си­ме­он был рас­слаб­лен и не вла­дел пра­вой ру­кой, не го­во­рил. Бла­го­че­сти­вая баб­ка его Ев­до­кия при­вез­ла боль­но­го в оби­тель пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма и усерд­но мо­ли­ла его о по­мо­щи. Во вре­мя чте­ния Еван­ге­лия на мо­лебне вдруг боль­ной встал пря­мо на обе но­ги, на­чал кре­стить­ся пра­вой ру­кой и го­во­рить.

В Нов­го­ро­де близ Ни­коль­ско­го мо­на­сты­ря жил один ре­мес­лен­ник Гри­го­рий, у ко­то­ро­го же­на Ма­мел­фа 12 лет стра­да­ла от рас­слаб­ле­ния, не вла­дея ни ру­ка­ми, ни но­га­ми. В сре­ду пер­вой неде­ли по­ста свв. апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла но­чью яви­лись ей во сне два све­то­зар­ных му­жа. Один из них был в ар­хи­ерей­ском об­ла­че­нии, дер­жал в ру­ке ча­шу со Свя­ты­ми Тай­на­ми и, при­ча­стив боль­ную, стал неви­ди­мым. Дру­гой же был ста­рец в мо­на­ше­ском оде­я­нии. Ста­рец спро­сил боль­ную: "Зна­ешь ли, Ма­мел­фа, свя­ти­те­ля, ко­то­рый при­ча­стил те­бя Св. Тайн Те­ла и Кро­ви Хри­сто­вой?" Боль­ная сми­рен­но от­ве­ча­ла: "Нет, отец свя­той, я, греш­ная, в сво­ей бо­лез­ни и се­бя не знаю, а тем бо­лее не мо­гу знать, кто он. Ви­де­ла его толь­ко в свя­ти­тель­ской одеж­де. Ви­де­ла я его в необык­но­вен­ном све­те, си­я­ю­щим, как солн­це, че­го мой ум не мо­жет по­стиг­нуть; мне ли, греш­ной, знать его имя?" То­гда ста­рец ска­зал ей: "Это свя­ти­тель Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец". "А ты кто, свя­той отец?" – спро­си­ла его боль­ная. "Я Вар­ла­ам, игу­мен Ху­тын­ско­го мо­на­сты­ря, – от­ве­чал ей явив­ший­ся, – те­перь встань и иди за мной. Ко­гда же при­дет твой муж, рас­ска­жи ему о том, что ты ви­де­ла, и про­си, чтобы он в пят­ни­цу, ко­гда бу­дет крест­ный ход в мою оби­тель, свел те­бя ту­да, и при мо­ем гро­бе по­лу­чишь ис­це­ле­ние". Ска­зав это, св. Вар­ла­ам стал неви­дим. Боль­ная тот­час же по­чув­ство­ва­ла об­лег­че­ние. В пят­ни­цу она вме­сте с му­жем при­бы­ла в мо­на­стырь св. Вар­ла­а­ма. По­мо­лив­шись при его гро­бе и при­ло­жив­шись к иконе, она по­лу­чи­ла пол­ное ис­це­ле­ние.

В мо­на­сты­ре св. Вар­ла­а­ма жил один мо­нах, среб­ро­лю­би­вый и сла­сто­лю­би­вый, ни­ко­гда не по­мо­гав­ший бед­ным от обиль­ных да­ров, ко­то­рые при­но­си­ли ему из го­ро­да род­ствен­ни­ки. Слу­чи­лось ему од­на­жды с эти­ми да­ра­ми при­нять отра­ву, и он ле­жал при смер­ти. Но­чью во сне он уви­дел се­бя в церк­ви, где на­хо­дят­ся мо­щи св. Вар­ла­а­ма. Пре­по­доб­ный по­до­шел к нему, стал уко­рять его за невоз­дер­жа­ние в еде, быв­шее при­чи­ной его бо­лез­ни, за его ску­пость и неми­ло­сер­дие к бед­ным, и ска­зал ему, что ес­ли он рас­ка­ет­ся в сво­их гре­хах и из­ме­нит свою невоз­дер­жан­ную жизнь, то по­лу­чит про­ще­ние и ис­це­ле­ние от бо­лез­ни. По­том св. Вар­ла­ам ве­лел ему при­звать свя­щен­ни­ка, от­слу­жить мо­ле­бен и вы­пить свя­той во­ды. Ко­гда боль­ной ис­пол­нил по­ве­ле­ние пре­по­доб­но­го, по­лу­чил ис­це­ле­ние. С то­го вре­ме­ни он про­во­дил свою жизнь в по­сте, мо­лит­вах и усерд­но по­мо­гал бед­ным.

За­ни­мав­ший по­но­мар­скую долж­ность в оби­те­ли св. Вар­ла­а­ма инок Ти­хон око­ло двух лет стра­дал тяж­кой бо­лез­нью, так что не мог на­гнуть­ся до зем­ли или под­нять что-ли­бо. Ча­сто мо­лил­ся Ти­хон при гро­бе пре­по­доб­но­го, но не по­лу­чал ис­це­ле­ния. Од­на­жды, бу­дучи один в церк­ви, он, при­сту­пив ко гро­бу свя­то­го, как бы с уко­ром ска­зал: "Угод­ник Хри­стов и чу­до­тво­рец Вар­ла­ам! Чу­жим, из­да­ле­ка при­хо­дя­щим к те­бе, страж­ду­щим раз­ны­ми неду­га­ми, ты обиль­но по­да­ешь ис­це­ле­ния от вся­ких бо­лез­ней, а ме­ня, прис­но­го тво­е­го ра­ба, не ис­це­ля­ешь. По­ми­луй же ме­ня, свя­той угод­ник Хри­стов и ис­це­ли от бо­лез­ни мо­ей!" В ту же ми­ну­ту боль­ной по­чув­ство­вал со­вер­шен­ное ис­це­ле­ние.

Кли­рик хра­ма Со­фии в Нов­го­ро­де, Пан­те­лей­мон, род­ствен­ник ар­хи­епи­ско­па Ген­на­дия, впал в рас­слаб­ле­ние, пе­ре­стал го­во­рить и три го­да ле­жал без дви­же­ния. В пят­ни­цу пер­вой неде­ли по­ста свв. апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла, ко­гда со­вер­ша­ет­ся крест­ный ход в мо­на­стырь, при­вез­ли ту­да и это­го рас­слаб­лен­но­го и по­ло­жи­ли при гро­бе св. Вар­ла­а­ма. Вдруг боль­ной уви­дел, что св. Вар­ла­ам вы­шел из гро­ба и опа­лил его ог­нем. От стра­ха боль­ной вско­чил и вскри­чал: "Свя­той чу­до­тво­рец Вар­ла­ам! По­ми­луй ме­ня и ис­це­ли от на­сто­я­щей бо­лез­ни!" Пре­по­доб­ный ска­зал ему: "Вот ты те­перь здо­ров и не гре­ши впе­ред". Ска­зав это, св. Вар­ла­ам стал неви­дим. Вне­зап­но боль­ной вы­здо­ро­вел и рас­ска­зал всем о сво­ем ви­де­нии.

Мно­же­ство и дру­гих чу­дес со­вер­ши­лось при гро­бе св. Вар­ла­а­ма, мно­го со­вер­ша­ет­ся их и ныне для всех, с ве­рою при­зы­ва­ю­щих угод­ни­ка Бо­жия. Он все­гда был теп­лым мо­лит­вен­ни­ком и пред­ста­те­лем пе­ред Гос­по­дом и за от­дель­ных лю­дей, и за Нов­го­род, и за всю рус­скую зем­лю. Не раз по его мо­лит­вам Гос­подь со­хра­нял на­шу род­ную Русь от страш­ных вра­гов. Так, в 1521 го­ду при хо­да­тай­стве пре­по­доб­но­го пред Гос­по­дом и Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цей от­ра­же­но на­па­де­ние на Рус­скую зем­лю та­тар под пред­во­ди­тель­ством Мах­мет-Ги­рея. О спа­се­нии Моск­вы от Мах­мет-Ги­рея так по­вест­ву­ет­ся в ска­за­нии о чу­до­твор­ной иконе Бо­го­ма­те­ри, име­ну­е­мой Вла­ди­мир­ской. В 1521 го­ду крым­ские, но­гай­ские и ка­зан­ские та­та­ры так быст­ро на­па­ли на мос­ков­ские вла­де­ния, что ве­ли­кий князь Ва­си­лий Иоан­но­вич ед­ва успел вы­ве­сти вой­ска свои на бе­ре­га Оки. По­бе­див во­е­вод рус­ских, та­та­ры дви­ну­лись к Москве, ис­треб­ляя все се­ле­ния на пу­ти сво­ем от Ниж­не­го до Моск­вы. Жи­те­ли окрест­но­стей Моск­вы бе­жа­ли в Моск­ву. Мит­ро­по­лит Вар­ла­ам и все жи­те­ли усерд­но мо­ли­лись Гос­по­ду о спа­се­нии, и Гос­подь уте­шил бед­ству­ю­щих чуд­ным ви­де­ни­ем об от­вра­ще­нии от них сво­е­го гне­ва. Жив­шая в Воз­не­сен­ском мо­на­сты­ре пре­ста­ре­лая и сле­пая мо­на­хи­ня, вме­сте с дру­ги­ми усерд­но мо­лив­ша­я­ся Гос­по­ду об из­бав­ле­нии го­ро­да от страш­ных вра­гов, удо­сто­и­лась чуд­но­го ви­де­ния. Она вдруг услы­ша­ла как бы боль­шой шум, вихрь и звон и уви­де­ла, что из Крем­ля в Спас­ские во­ро­та идут свя­ти­те­ли и дру­гие ли­ца в свя­щен­ных одеж­дах, ко­то­рые нес­ли Вла­ди­мир­скую ико­ну Бо­го­ма­те­ри. Ше­ствие это име­ло вид крест­но­го хо­да. В чис­ле свя­ти­те­лей шли свв. Петр, Алек­сий и Иона, мит­ро­по­ли­ты Мос­ков­ские, и дру­гие свя­ти­те­ли. Ко­гда этот со­бор свя­ти­те­лей вы­хо­дил из кремлев­ских во­рот, на­встре­чу им с од­ной сто­ро­ны вы­шел пре­по­доб­ный Сер­гий, а с дру­гой – пре­по­доб­ный Вар­ла­ам Ху­тын­ский. Оба они, встре­тив со­бор свя­ти­те­лей (по древ­не­му ру­ко­пис­но­му ска­за­нию, эта встре­ча про­изо­шла на Лоб­ном ме­сте), при­па­ли к но­гам их и спра­ши­ва­ли, за­чем они идут вон из го­ро­да и на ко­го остав­ля­ют его при на­ше­ствии вра­гов. Свя­ти­те­ли со сле­за­ми от­ве­ча­ли: "Мно­го мо­ли­ли мы Все­ми­ло­сти­во­го Бо­га и Пре­чи­стую Бо­го­ро­ди­цу об из­бав­ле­нии от на­ле­жа­щей скор­би, Бог же по­ве­лел нам не толь­ко вый­ти из се­го гра­да, но и вы­не­сти с со­бою чу­до­твор­ный об­раз Пре­чи­стой Его Ма­те­ри; ибо лю­ди сии пре­зре­ли страх Бо­жий и о за­по­ве­дях Его не ра­де­ли; по­се­му по­пустил Бог прид­ти се­му вар­вар­ско­му на­ро­ду, да на­ка­жут­ся ныне и через по­ка­я­ние воз­вра­тят­ся к Бо­гу". Свя­тые по­движ­ни­ки Сер­гий и Вар­ла­ам ста­ли умо­лять свя­ти­те­лей, чтобы они сво­и­ми мо­лит­ва­ми уми­ло­сти­ви­ли Гос­по­да. Вме­сте с ни­ми на­ча­ли мо­лить­ся, осе­ни­ли го­род кре­сто­об­раз­но. А за­тем все воз­вра­ти­лись в Кремль с чу­до­твор­ной ико­ной Бо­го­ро­ди­цы. Пред­ста­тель­ством свя­тых Рус­ской Церк­ви гро­зив­шая Москве опас­ность ми­но­ва­ла. Ко­гда та­та­ры хо­те­ли жечь мос­ков­ские по­са­ды, уви­де­ли во­круг го­ро­да бес­чис­лен­ное вой­ско рус­ское и с ужа­сом из­ве­сти­ли об этом ха­на. "Царь! что ты мед­лишь? На нас идет бес­чис­лен­ное мно­же­ство вой­ска из Моск­вы". Ис­пу­ган­ный этим из­ве­сти­ем, Мах­мет по­спеш­но от­сту­пил и бе­жал в свои вла­де­ния (Ска­за­ние о Вла­ди­мир­ской иконе Бо­гом., изд. 1849 г.).

В 1610 г. по мо­лит­вам пре­по­доб­ных Сер­гия, Вар­ла­а­ма и дру­гих свя­тых зем­ли Рус­ской бы­ли из­гна­ны из Моск­вы и Рос­сии по­ля­ки (Па­ли­цын об оса­де Тро­иц­кой Лав­ры).

В 1663 го­ду, в цар­ство­ва­ние ца­ря Алек­сея Ми­хай­ло­ви­ча, пре­по­доб­ный Вар­ла­ам но­вым чу­дес­ным ви­де­ни­ем явил, что он не остав­ля­ет сво­им по­пе­че­ни­ем устро­ен­ный им мо­на­стырь Ху­тын­ский. В ча­совне близ Ху­тын­ско­го мо­на­сты­ря пре­по­доб­ный явил­ся од­но­му зем­ле­дель­цу, Ива­ну, по­ве­лел ид­ти ему в мо­на­стырь и ска­зать, что он, пре­по­доб­ный, вслед­ствие со­вер­шав­ших­ся бра­ти­ей без­за­ко­ний ушел из мо­на­сты­ря и жи­вет в ча­совне, и ес­ли бра­тия не по­ка­ет­ся, мо­на­стырь сго­рит и ко­ни изо­мрут. Бра­тия не по­ве­ри­ла Ива­ну, а нов­го­род­цы по рас­по­ря­же­нию гра­до­на­чаль­ни­ка, кня­зя Ива­на Реп­ни­на, по­са­ди­ли его в тюрь­му. За неве­рие князь Реп­нин был на­ка­зан те­лес­ным рас­слаб­ле­ни­ем, и то­гда зем­ле­де­лец Иван был по­слан с гра­мо­той от кня­зя Реп­ни­на к ца­рю Алек­сею Ми­хай­ло­ви­чу, ко­то­рый его на­гра­дил и от­пу­стил. Мо­на­стырь в том же го­ду сго­рел и ко­ни из­мер­ли, как бы­ло пред­ска­за­но пре­по­доб­ным Вар­ла­а­мом в ви­де­нии. (Ска­за­ние это за­пи­са­но в 1663 го­ду в Со­ло­вец­ком мо­на­сты­ре со слов слу­жеб­ни­ка нов­го­род­ской со­бор­ной церк­ви Льва и со­хра­ни­лось в ру­ко­пи­си XVII ве­ка Им­пе­ра­тор­ской пуб­лич­ной биб­лио­те­ки. "Но­вое Вре­мя". 1898 го­да, 2 фев­ра­ля, N 7879).

Не остав­ля­ет сво­ей по­мо­щью пре­по­доб­ный род­ную зем­лю и ныне, не оста­вит ее и на бу­ду­щее вре­мя, ес­ли толь­ко мы бу­дем при­бе­гать к нему с теп­лой мо­лит­вой и жи­вой ве­рою в Гос­по­да.

См. так­же: "Жи­тие пре­по­доб­но­го от­ца на­ше­го Вар­ла­а­ма, Нов­го­род­ско­го чу­до­твор­ца" в из­ло­же­нии свт. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го.