За минувшие 13 месяцев отток капитала из стран БРИКС (Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР) составил около 1 трлн долларов. Об этом в среду, 19 августа, сообщила британская газета The Independent. По мнению колумниста издания Криса Блекхерста, это говорит о том, что «для БРИКС все кончено».
«Недавняя девальвация китайской валюты откликнулась ударной волной во всем деловом мире. Россия несет ущерб от санкций и переживает отрицательные темпы экономического роста. Бразилию сотрясают акции протеста», — рассуждает Блэкхерст.
«На какое-то время их экономики удерживались на поверхности благодаря мировым ценам на сырьевые товары. Не случаен тот факт, что, когда цены на рынках упали, тут же обнаружились трещины в БРИКС», — говорится в статье.
Блекхерст напоминает, что идея объединить страны с динамично развивающимися экономиками принадлежит главному экономисту Goldman Sachs Джиму О’Нилу. Именно он в 2001 году «заметил растущую финансовую мощь государств, до того момента считавшихся большими, но бедными и экономически слабыми». Однако в то время, пишет Крис Блекхерст, БРИКС воспринимался как реальный соперник развитых стран. Особенно — США, благодаря чему «возможности инвестиций в страны БРИКС из традиционных центров влияния были колоссальными».
Но тот же Джим О’Нил предупреждал: страны БРИКС будут процветать только в случае, если станут проводить рациональную экономическую политику.
«А они не стали. Россия передала большую часть своих ресурсов в частный сектор, а потом забрала назад нефть. Китай вновь поставил свой ЦБ в зависимое положение и начал печатать деньги, чтобы увеличить экономический рост. Их неспособность управлять самими собой, вывести свой бизнес на устойчивый, непревзойденный во всем мире уровень, гарантировали их падение», — считает Блэкхерст.
Ранее американская деловая газета The Wall Street Journal писала, что страны БРИКС мешают друг другу торговать. Издание привело данные отчета Global Trade Alert, из которых следует: с 2008 года в странах БРИКС наблюдались три большие волны протекционизма. Всего же за последние шесть лет эти страны ввели 1451 законов (32% от общего количества подобных в мире), которые отдают предпочтение отечественным компаниям перед иностранными на национальном рынке.
А по мнению Financial Times, недавний саммит БРИКС обнаружил раздробленность стран-участниц. «Они придерживаются разных ценностей, а их единство — временное явление. Бразилия, Индия и ЮАР — хаотичные демократии, которые еще не добились установления верховенства закона. В это же время, Китаем и Россией правят автократические режимы», — написала Financial Times.
Означает ли сказанное, что БРИКС и впрямь разваливается на «кирпичи» (именно так эта аббревиатура переводится с английского)? Что страны, объединившиеся десятилетие назад, чтобы бросить вызов гегемонии Запада, сейчас спасаются поодиночке под натиском мирового кризиса?
— БРИКС — это, как минимум, четыре ведущих экономики мира, которые входят в «Большую десятку». Плюс — крупнейшая африканская экономика, — напоминает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — Учитывая, что Африка — быстрорастущий в экономическом плане макрорегион, совокупно БРИКС составляет существенную часть мировой экономики. Когда Джим О’Нил предлагал эту аббревиатуру для обозначения пакета активов, в которые можно вкладываться, он считал, что эти страны обладают завидными перспективами экономического роста. Но, тем не менее, предупреждал: для инвесторов это связано с рисками, поскольку каждая из стран БРИКС — рано или поздно — будет переходить к новым моделям развития. Собственно, этот переход и происходит на наших глазах.
По сути, страны БРИКС остаются весьма перспективными, но и весьма рискованными для инвестиций. Но я бы сказал, что температура публикации The Independent и температура настроений в отношении БРИКС участников большой финансовой игры существенно отличаются. В The Independent гораздо больше негативных эмоций. Тем не менее, есть и справедливость в словах уважаемого британского издания.
«СП»: — В чем она заключается?
— Сегодня, действительно, мы видим повышенную концентрацию рисков во всех развивающихся странах. В том числе — в странах БРИКС.
Начнем с того, что Бразилия в рецессии, осложненной непростыми внутриполитическими обстоятельствами, связанными с коррупционным скандалом, который затронул ближайшее окружение президента страны.
Китай очевидно тормозит. Его переход к другой модели развития сопряжен с повышением хрупкости финансовой системы. С другой стороны, КНР идет сейчас на решение наиболее болезненных проблем, чтобы обеспечить более-менее уверенное будущее с точки зрения начала структурных реформ. Тем не менее, нестабильность в китайской экономике может продлиться еще несколько месяцев.
Россия, как и Бразилия, в рецессии.
В Индии заметно торможение в реализации планов объявленных реформ. И в этом смысле индийская ситуация напоминает китайскую.
Наконец, Южная Африка под давлением закончившегося ценового суперцикла на сырье. Из-за падения цен на сырьевых рынках, экономика ЮАР, по ощущению аналитиков, на грани перехода в рецессию.
«СП»: — Означает ли это, что на БРИКС нужно ставить крест?
— Нет, конечно. Сейчас в экономиках этих стран происходят структурные трансформации. А это явление наблюдается сегодня во всех экономиках мира. Например — в Евросоюзе, которому предстоит еще много сделать в банковском секторе и в налогово-бюджетной политике. Потребность в структурных трансформациях мы видим и в США. Сейчас понятно, что проводимая ФРС стимулирующая денежно-кредитная политика себя исчерпала. Это показывает, что Америке необходимо проводить крупные реформы в секторах, которые поглощают наибольшее количество государственных расходов.
Мы уже видим, как производственные предприятия переносятся обратно, из развивающихся экономик — назад, в США. И, по прогнозам основных лидеров американской индустрии, через пять лет на территории Соединенных Штатов будут половина всех производственных мощностей, находящихся под их контролем (сейчас — менее трети). Новая реиндустриализация Америки — как раз та структурная трансформация, которая готовит экономику к наступлению новой технологической волны.
Эта волна, по прогнозам, накроет все глобальное хозяйство уже к середине следующего десятилетия. Поэтому нынешние структурные подвижки, в том числе — среди стран БРИКС — общемировой тренд. Поэтому говорить о «конце БРИКС» — дело вкуса. С тем же успехом можно рассуждать о «закате Европы» или «грядущем крахе Америки».
«СП»: — Но газета The Independent, говоря о «конце БРИКС», отталкивается от серьезной цифры — оттоку капитала в 1 трлн долларов за 13 месяцев. Это не так?
— На самом деле, за год, с июля 2014 по июль 2015 года, со всех развивающихся рынков — а не только стран БРИКС — ушли капиталы примерно в объеме 940 млрд долларов. Вот это — чистая правда. Но сказать, что триллион потеряли только страны БРИКС — не совсем верно. Теряет деньги и Большая Азия, и Латинская Америка.
«СП»: — Как выглядят перспективы БРИКС?
— Достаточно сложно. Устойчивость экономического роста этих стран будет определяться их умением проводить структурные реформы. Эти реформы — мировой экономический мейнстрим, столбовая дорога перебалансирования глобальной экономики. И выходить на нее нужно и БРИКС, и отдельно взятой Российской Федерации…
— За созданием БРИКС стояла более глубокая идея, чем простое объединение развивающихся экономик, перспективных с точки зрения инвестирования капиталов, — отмечает политолог, директор по международным проектам Института национальной стратегии Юрий Солозобов. — Эта идея состоит в том, что мир не может существовать в простой конфигурации: Первый мир — блестящий мир «золотого миллиарда». Затем — Третий мир, живущий в нищете и питающийся отбросами. Между ними обязательно должна быть «прослойка» — Второй мир.
Страны БРИКС как раз и подходят под категорию стран Второго мира. Это страны, которые, прежде всего, понимают, что их никогда не возьмут в Первый мир. Не возьмут даже «на приставной стул», как обещали взять Россию в годы бывшего министра иностранных дел РФ Андрея Козырева. Но страны БРИКС, в отличие от стран Третьего мира, имеют собственные политические, экономические и военные амбиции, которыми могут компенсировать отставание от стран Первого мира.
Именно наличие стран Второго мира создает предпосылки для возникновения многополярного мира. Однако странам БРИКС, прежде чем создать многополярный мир, необходимо создать мир контрполярный — побороться, доказать свое право на существование.
Сейчас БРИКС и ведет такую борьбу. Замечу, что очень немного стран на свете — пожалуй, только ЮАР, Австралия и Россия — располагают интеллектуальным багажом, который позволяет им рассчитывать на устойчивое независимое развитие. Эти страны смогут самостоятельно развиваться на современном уровне, даже если с лица земли исчезнет Америка и Европа.
И этот интеллектуальный багаж — очень крупный козырь в наших руках. Поэтому России не нужно бояться апокалиптических прогнозов и заклинаний, что инвестиции от нас уйдут.
Причем, именно Россия является лидером стран Второго мира. Ни у Китая, ни Индии — в отличие от РФ — нет опыта сверхдержавы и опыта ведения сверхсложной геополитической игры…
*Фото: AP/ ТАСС
