Четыре года назад за один доллар давали 8500 индонезийских рупий и меньше трех малайзийских ринггитов. Сегодня доллар стоит 14 тыс. рупий и четыре ринггита. Обе валюты этим летом рухнули до максимально низкого уровня за 17 лет (и падение продолжается).
Однако Индонезия и Малайзия не исключение: снижающиеся цены на сырье, замедление экономики Китая и все большая вероятность повышения процентной ставки в Америке привели к тому, что 2015 г. стал худшим для валют развивающихся стран.
Бразилия и Россия переживают рецессию, что привело к обвалу реала и рубля соответственно. На фоне замедления национальной экономики, огромного дефицита текущего счета и углубляющегося политического кризиса турецкая лира стремительно обесценивается. Снижаются также чилийский, колумбийский и мексиканский песо, отмечает британский журнал The Economist.
В Азии же антирекорды удерживают рупия и ринггит, ослабнув с начала года на 8,4% и 9,8% по отношению к доллару, что намного больше, чем тайский бат (6,4%) и филиппинский песо (2,2%). Валютная проблема усугубляется не только сильной зависимостью индонезийской и малайзийской экономик от экспорта сырья, но и обострением политической обстановки в обеих странах.
Начнем с сырья. Обвалившаяся наполовину цена на нефть за последний год сильно ударила по Малайзии, которая получает от "черного золота" примерно 30% своих доходов. Индонезия импортирует нефть, но 60% ее экспорта, тем не менее, состоит из сырья, что вызывает тревогу. Составляемый журналом The Economist индекс цен на сырьевые товары, в который не входит нефть, снизился почти на 20% за последний год.
Таиланд и Филиппины на контрасте имеют большой и достаточно развитый промышленный сектор: компьютеры и электронные компоненты составляют значительную часть их экспорта.
Замедление роста и уменьшившийся аппетит на сырье Поднебесной также негативно отражаются на Малайзии и Индонезии. Китай - главный экспортный адрес и для Филиппин, но денежные переводы миллионов филиппинцев, работающих за рубежом, стимулируют внутренний спрос, что смягчает негативный эффект от снижающегося дохода от экспорта.
Дефицит текущего счета и то, что значительная часть государственного долга находится в иностранных руках, делают Индонезию особенно уязвимой перед повышением ставки в Америке (и оттоком капитала). В основном у иностранных инвесторов и суверенный долг Малайзии. Еще больше тревожит тот факт, что индонезийские заимствования (как корпоративные, так и государственные) номинированы в долларах. Это означает, что по мере обесценивания рупии возрастает цена обслуживания долга.
В ответ на все эти вызовы Индонезия начинает прибегать к протекционизму: в июле Джакарта ввела торговые пошлины на различные потребительские товары, включая кофе, автомобили и презервативы.
Несмотря на многочисленные заявления президента Джоко Видодо о необходимости развития инфраструктуры, мало что делается. Политик пришел к власти почти год назад, и инвесторы уже сомневаются, что Видодо способен провести какие-либо реформы.
Что касается Малайзии, то ее золотовалютные запасы стремительно сокращаются (уже менее $100 млрд), что говорит о попытках правительства искусственно поддержать ринггит. Коррупционный скандал вокруг премьер-министра Наджиба Разака лишь усиливает тревогу инвесторов.
Главный вопрос в том, как долго продлится кризис. Многие предсказывают восстановление цен на сырье; хотя немногие ожидают, что это произойдет в ближайшее время. Обесценивание национальных валют делает экспорт азиатских стран более конкурентным, но низкие цены на сырье почти полностью съедают полученную прибыль. Сегодня темпы роста Индонезии самые низкие с 2009 г. Падение рупии и ринггита также ускоряет инфляцию. Как только ФРС объявит о повышении ставки, все эти негативные тенденции лишь усилятся.
