Пожалуй, главное отличие нынешнего — девятнадцатого — Петербургского международного экономического форума от прошлогоднего: геополитика перестала занимать ключевое место в его повестке. Год назад в павильонах выставочного комплекса Ленэкспо никто даже не скрывал напряжения и испуга. В этом году у стендов компаний-участников было не протолкнуться, сообщения о подписанных контактах сыпались одно за другим, а деловые форумы ШОС и БРИКС соседствовали в программе с дискуссией об интеграции по линии ЕС-ЕАЭС и заседанием «Деловой двадцатки». В прошлом году американские власти открыто саботировали ПМЭФ, в этом — ограничились молчаливым неодобрением. Как итог — на форуме представлено 114 стран, против 62 годом ранее.
Тем не менее ощущение того, что разрыв все-таки произошел и внешним благодушием его не скрыть, оставалось. «У нас возник серьезный вызов, — заявилАлексей Кудрин, экс-министр финансов РФ. — Это не только проблема санкций — как из них выйти и когда они закончатся, — мы должны определить нашу модель взаимоотношения с западным миром. Сейчас у меня есть ощущение, что некоторые политики говорят, что нам нужно отказаться от некоторых механизмов взаимодействия, ценностей и стандартов, которые мы внедряли последние пятнадцать-двадцать лет»1. Аналогичные опасения прозвучали в выступлениях представителей крупного отечественного бизнеса. «Несмотря на общее падение товарооборота России, товарооборот с Европой падает быстрее, — отметил Алексей Мордашов, председатель совета директоров «Северстали». — В прошлом году доля ЕС в структуре товарооборота составляла 50%, в первом квартале нынешнего — 46%. Доля стран АТЭС выросла с 25% до 28%». Конечно, эти изменения нельзя считать тектоническими, но, по словам бизнесмена, они показывают определенный тренд.
Опять институты
В остальном же первый день ПМЭФ-2015 обошелся без сюрпризов. Вопреки традиционной практике начинать подобные мероприятия с большой правительственной сессии, организаторы открыли форум довольно необязательной дискуссией с участием главы СбербанкаГермана Грефа, первого заместителя председателя правительства Игоря Шувалова и Алексея Кудрина. Решение вполне объяснимо. На позапрошлом форуме обходить стороной острые макроэкономические проблемы было возможно благодаря тому, что экономика, хоть и замедлялась, но все еще росла. В прошлом году она остановилась, но введенные США и ЕС санкции позволили сместить направление дискуссии. В этом году сглаживать углы пришлось с помощью проверенного приема: рассуждений о необходимости институциональных реформ.
Несмотря на то, что сессия называлась «Честные ответы на злободневные вопросы», именно острых насущных вопросов ее участники старательно избегали. Отмечая, что все страны пытаются встроиться в глобальные цепочки стоимости, модератор Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты», спрашивал, что в этом случае необходимо делать России. «Если бы государства искали цепочки стоимости, они бы их не нашли, — возражал Герман Греф. — Государство должно создавать хороший инвестиционный климат и удобную работы для своих предпринимателей. После этого все начнет происходить с помощью частной инициативы». Еще один вопрос: «Есть ли у правительства система фискальных или административных стимулов, чтобы найти драйверы роста?». «Да, но мы их нащупываем вместе: мы работаем с региональными властями», — это уже Игорь Шувалов.
Дальнейшие панели, посвященные институциональным вопросам (панели заняли почти весь первый день) только продемонстрировали беспомощность заданной повестки дня. «Уже стыдно говорить об этом на двадцатом году реформ, — не скрывал эмоций Иракли Мтибелишвили, управляющий директор Citi, рассказывая о необходимости снижения доли государства в экономике1. — Мы становимся чемпионами мира по очковтирательству».
Показательным стало высказывание Андрея Цариковского, заместителя главы Федеральной антимонопольной службы: «Эффективный путь развития — создание плодородной почвы, на которой должна вырасти экономика. Это классика экономики, но должен напомнить, той почвой, на которой все вырастало в течение столетий, является малый и средний бизнес. Часто ФАС спрашивают: «Почему вы так часто суетесь в малый и средний бизнес, занимайтесь «крупняком»». Но почему мы должны забыть о малом бизнесе, ведь это та почва, на которой должна вырасти наша экономика?». Напомним, что прозвучали эти слова на фоне разворачивающейся дискуссии о том, должно ли быть освобождение малого бизнеса от проверок антимонопольщиков бессрочным или лишь двухлетним.
Будьте проще
Отсутствием позитивных высказываний отличались не только дискуссии об институтах. Состояние отечественной экономики тоже не вызывает оптимизма. Так например, главный исполнительный директор Deutsche Bank в России Павел Теплухин в кулуарах форума довольно негативно оценивал успехи РФ на ниве импортозамещения в сельском хозяйстве: «У нас не получается осуществить импортозамещение, которое могло бы восстановить рост потребления. Мы пока даже не научились базовые продукты питания производить в нужном объеме. А это простой и короткий инвестиционный цикл»1.
Что же касается представителей бизнеса, то они на форуме говорили о вполне земных вещах — налогах, валютном курсе и, конечно же, кредитах, ставших недоступными для большинства экономических агентов банковских кредитов. «Для реализации масштабных проектов необходимо создать финансовую систему, которая позволяла бы брать кредиты в рублях и не по таким заоблачным ставкам, — говорилВладимир Якунин, глава РЖД. — Обращаясь к опыту японского чуда: японцы не стеснялись собрать отравленные активы своих банков на специальный счет, выделить средства Центральному банку, и Центробанк вместе с правительством кредитовали реальный сектор экономики. Результат с точки зрения инфляции точно такой же, как если бы мы пошли на западные рынки и брали там деньги. Этим мы и занимались, но если бы мы брали кредиты в рублях, мы бы избежали валютных рисков».
Окончательно подтвердила тот факт, что миры, в которых живут чиновники, финансисты и реальный бизнес, не пересекаются, встреча президента Владимира Путина с руководителями крупных отечественных компаний. В ответ на заявление одного из бизнесменов о том, что банковское финансирование фактически стало недоступным для малого и среднего бизнеса, глава государства не смог скрыть удивления: «Странно, что финансовые учреждения, как вы сказали, не выдают кредиты малому и среднему бизнесу даже под ваши гарантии». Затем президент предложил в очередной раз подумать над тем, как сделать кредиты доступными для экономики. Еще одной неожиданностью, окончательно нивелировавшей весь либеральный тон форума, прозвучал запрос от бизнеса на создание некоего подобия советского Госплана. Конечно, речь не шла о воскрешении пятилеток, но факт — экономике необходимы хотя бы какие-то ориентиры в виде элементов стратегического планирования. Пока же правительство располагает только двумя подобными документами. Это, во-первых, антикризисный план, про который на форуме говорили, что он хорош, да только вот для реалий прошлого года. А во-вторых, основные направления деятельности правительства — многостраничный документ, начисто лишенный конкретики.
Ждите низкой инфляции, а не ставок
Поднята на встрече с президентом была и тема валютного курса. В ответ на вполне ожидаемую просьбу представителя крупной компании-экспортера держать низкий курс рубля пару ближайших лет, глава государства ответил: «Правительство очень поддерживает такой тезис, который вы сейчас сформулировали». Затем Владимир Путин отметил, что и с чрезмерным ослаблением национальной валюты не стоит перебарщивать, однако признал, что курсовая разница стимулирует развитие экспортного производства куда эффективнее, чем бюджетная политика. Через несколько часов Алексей Кудрин не упустил возможности подколоть этим заявлением председателя Центрального банка Эльвиру Набиуллину: «Президент как-то явно пытается влиять на деятельность ЦБ, здесь не нарушается принцип независимости Центрального банка?». «Насколько я слышала, президент сказал, что и чрезмерное укрепление курса беспокоит наш бизнес, но и чрезмерное ослабление беспокоит бизнес. По сути, беспокоит чрезмерная волатильность», — ответила госпожа Набиуллина (напомним, ЦБ, несмотря ни на что, ввел в конце прошлого года свободный курс рубля).
Для Эльвиры Набиуллиной вообще ПМЭФ стал первым большим мероприятием, на котором главному банкиру страны пришлось защищать новую политику своего ведомства: свободный валютный курс и инфляционное таргетирование. Главный вопрос, на сегодняшний день, пожалуй заключается в том, как быстро ЦБ будет снижать ключевую ставку. Снизив ее 15 июня на 1 п.п. до 11,5%, что значительно ниже инфляции (15,8% по итогам мая), Банк России фактически перевел ставки в стране в отрицательную область. Но в ЦБ объясняют, что нынешний уровень инфляции отражает рост цен прошедшего года. В прогнозах же ЦБ через год заложен уровень инфляции в 7%, то есть ставки можно снижать активнее. Но вряд ли это произойдет. «Для нас важны инфляционные ожидания, — заявила Эльвира Набиуллина. — Субъекты экономики принимают решения, основываясь не на наших прогнозах, а на своих инфляционных ожиданиях. Так как мы только переходим к режиму инфляционного таргетирования, у нас эти ожидания не заякорены и довольно высокие, поэтому мы держим нашу ключевую ставку на высоком уровне». То есть готовность перейти к экономическому росту в России продолжает зависеть от смутных инфляционных ожиданий, а не от нынешней не внушающей оптимизма динамике основных экономических индикаторов.
