С 2011 года государство субсидирует 50% стоимости полисов, покрывающих аграрные риски, и устанавливает целевые показатели по охвату страхованием урожая и сельхозживотных. НСА ожидает "крайне негативных последствий для отдельных регионов и продовольственной безопасности всей страны" при неурожаях.
В числе основных задач, требующих оперативного решения, неполучение аграриями средств господдержки по договорам страхования, заключенным в 2016 году. В связи с тем, что Минфин вдвое сократил размер субсидий в конце 2016 года и отказался перераспределять невостребованные остатки, аграрии 35 регионов не получили возмещение половины стоимости полисов на 2 млрд руб. У страховщиков, в свою очередь, образовалась просроченная дебиторская задолженность, которая вызывает вопросы у ЦБ.
Кроме того, в связи с введением единой субсидии с начала года крупнейшие аграрные регионы (такие как Краснодарский край, Белгородская и Самарская области — это 25% всей застрахованной площади РФ, более 900 тыс. га, и 20% застрахованного поголовья животных, свыше 818 тыс. голов), отказываются от агрострахования с господдержкой. По данным НСА, в 57 субъектах РФ запланировано к страхованию 1,9 млн га и 1,2 млн голов животных, что на 53% и 71% ниже показателей 2016 года.
Те же регионы, которые решили не расставаться со страховщиками, не могут заключить договоры по защите весенней посевной, из-за того что предыдущая методика определения страховой стоимости и размера утраты урожая утратила свою силу, а новая отсутствует. Не утверждены и формы справок на перечисление субсидий.
Страхование сельхозрисков, или агрострахование в России не пользуется популярностью ни среди страховщиков, ни среди сельхозпроизводителей, констатирует директор стратегических проектов CAF Group Валентин Островский. Большинство сельхозпроизводителей страхуется вынужденно - для соблюдения условий предоставления кредита. Даже с учётом государственной поддержки (субсидирование страховых премий) страхуется менее 25 % посевных площадей. И это несмотря на то, что большая часть регионов нашей страны находится в так называемой зоне рискованного земледелия, а также устаревшие технологии производства, применяемые подавляющим большинством сельхозпроизводителей.
Поэтому с недавних пор стала озвучиваться идея о введении обязательного страхования, хотя бы для получателей госпомощи. Однако у такой идеи много противников, поэтому страхование сельхозрисков в настоящее время - дело добровольное. Очевидно, полагает Островский, что на сегодняшний день российский рынок агрострахования находится в зачаточном состоянии: отсутствует четкая законодательная база, не приняты регламенты относительно расчета страховых тарифов и оценки рисков, что позволяет разным страховым компаниям устанавливать тарифы, финансовое обоснование которых не понятно никому.
Однако, по словам эксперта, есть и повод для оптимизма: за 2016 год прирост объема рынка агрострахования по отношению к предыдущему году составил 25,1%, а по темпам роста страховой премии рынок агрострахования заметно опередил рынок страхования России в целом. С 2016 года в области сельхозстрахования действует общероссийское объединение — Национальный союз агростраховщиков, который не только контролирует выполнение страховщиками своих обязательств, но и дает гарантию страховой защиты на случай ухода их с рынка.
Неустойчивые капризы погоды в самых аграрных регионах нашей страны в свое время привели к созданию мощного механизма господдержки в виде субсидирования половины стоимости полисов, покрывающих аграрные риски – в случае, например, засухи или наводнений, или налетов насекомых, рассказывает аналитик «Алор Брокер» Кирилл Яковенко. Иными словами, агрострахование до недавнего времени являлось привлекательной нишей для страхового бизнеса так как аграрии получали часть средств на покупку полисов из госбюджета и могли самостоятельно определять те направления с наиболее приоритетным уровнем страховки, которые по их мнению находились в большей зоне риска.
Сейчас ситуация изменилась по причине того, что с начала года государство переложило вопрос субсидирования под ответственность и волю самих регионов т.е субсидирование стоимости полисов формально сохранилось, но местная власть может решать самостоятельно куда направить деньги и аграрный сектор тут не может диктовать свои условия. В результате этого маневра крупнейшие аграрии в южных регионах и Поволжье не могут позволить себе оформить полисы так как, во-первых, лишись субсидий или не уверены в том что они будут, так как отсутствует в результате перехода на новые нормы страхования единый механизм оформления документов, а во-вторых, по причине опасений что их собственных финансовых средств не хватит на обеспечение всей стоимости полиса так как неразрешенными остались вопросы с оплатой полисов за 2016 год.
Дело в том, объясняет аналитик, что до передачи полномочий субсидирования стоимости полисов в ведение регионов, в прошлом году государство по причине перераспределения бюджетных средств из-за кризиса и необходимых мер поддержки экономики уже тогда решило пожертвовать на тот момент сильным сектором и сократило размер субсидий по агростраховкам вдвое. Соответственно, обязательства по субсидированию стоимости полисов для аграриев сразу 35 регионов, участвующих в программе, были не выполнены, а их ответные обязательства по оплате полисов перед страховщиками сохранились. Таким образом, сейчас аграрии оказались в сложной ситуации – с одной стороны довлеет ответственность перед страховщиками – они должны сами изыскать средства и покрыть задолженность за полисы прошлого года, и с другой стороны нет точного понимания будут ли их регионы поддерживать с субсидиями и дальше. Поэтому отказы от покупки полисов сейчас вполне объяснимы, но при этом аграрии уже находятся в зоне риска высокого неурожая и от убытков тут скорее всего уже никто не застрахован.
И действительно, считает Кирилл Яковенко, по всем ожиданиям рынка, скорее всего, успех по рекордному урожаю в прошлом году, может смениться на противоположный результат. Национальный союз агростраховщиков провел исследование с воздуха по состоянию посевных и пришел к выводу, что показатели так называемого вегетационного индекса почти вдвое ниже по сравнению с прошлым урожайным годом, в целом они на 20–30 % ниже относительно средних многолетних значений. Сейчас НСА отмечает ярко выраженную задержку в развитии растений, однако в целом на дальнейший рост это повлиять не должно, но рекордного урожая уже ждать не стоит. Однако в экспертном сообществе не забывают отмечать, что решающую лепту внесут летние месяцы, когда наступит фаза активного роста.
Что же касается прогнозов по сбору урожая зерна в этом году, то, говорит Кирилл Яковенко, скорее всего, он будет на 5-6 млн т меньше чем в прошлом году, так согласно оценкам Международного совета по зерну текущий сельхозгод в России позволит собрать порядка 108-108,4 млн т, где пшеница составит 67 млн т. Однако некоторые члены российского сельхозсообщества озвучивают цифры больше – до 109-114 млн т объясняя это увеличением масштабов посевов и высокой устойчивостью озимых к заморозкам.
В целом в любом случае с экспортными поставками нового урожая, по мнению аналитика, вероятнее всего, будут проблемы – не разрешены вопросы с турецкими потребителями, есть ряд проблем с перевозкой зерна жд-транспортом и спросом со стороны мировых традиционных потребителей. Также высок процент остатков зерна с прошлого года, который остался в хранилищах, в которых к слову аграрии испытывают большую потребность и нужно строить новые, на что нет средств.
