«вносящим важнейший нетто вклад в системные риски…»
Дойче, конечно же, использует стандартный аргумент «деривативы – это не проблема», потому что все эти $42 трлн нетто нейтрализуются и реальный риск несет лишь крохотная доля этого гигантского числа.
Что вполне разумно, но только если вы думаете, что в случае краха Дойче портфель деривативных контрактов с номинальной стоимостью в $42 трлн можно заморозить на время необходимое для их нейтрализации.
Как я уже говорил, вся эта нейтрализация равносильна попытке заставить группу людей, плывущих на гребной лодке, поменяться местами и не перевернуть при этом лодку.
А теперь Министерство юстиции США угрожает Дойче штрафом размером в $14 млрд за преступления, заключающиеся в продаже переоцененных ипотечных облигаций (Residential Mortgage Backed Securities (RMBS)) в преддверии финансового краха 2007 года.
Дойче не может выплатить $14 млрд, не собрав огромную кучу наличных. Банк отложил $5.5 млрд на оплату штрафов, не хватает всего $9 млрд.
Так может ли Дойче лопнуть? С финансовой точки зрения, - может. Но я сомневаюсь, что это вероятно политически.
И как раз такое напряжение между двумя этими ответами, между бедственной финансовой ситуацией и огромной политической важностью Дойче, кажется мне очень интересным.
Дойче – единственный системно важный глобальный банк (G-SIB (Global Systemically Important Bank)) в Германии.
Стоимость пятилетних кредитно-дефолтных свопов на Дойче – ставка на крах банка, чем выше стоимость, тем выше его вероятность (по мнению участников финансового рынка)
Дойче – воплощение финансовой репутации Германии. Он выражение давнего желания Германии сделать Франкфурт финансовым центром Европы вместо Лондона.
У Германии также есть Allianz - системно важный глобальный страховщик (G-SII (Global Systemically Important Insurer)), но без Дойче Германия перестанет быть глобально важной финансовой нацией (globally significant financial nation) (G-SFN – ладно, это я сам придумал).
Без Дойче Германия не будет сидеть во главе глобального финансового стола.
Там будет сидеть Франция. У Франции есть целых три G-SIB. Сдвинется внутри европейский баланс между Францией и Германией.
Поддержание этого баланса в сердце Европы было и остается ключевым фактором в европейских отношениях со времен Первой мировой войны.
Может ли Германия когда-нибудь позволить Дойче банку лопнуть?
Официальные глобальные рамки для проведения процедуры банкротства G-SIFI заложены международной консалтинговой организацией «Комитет по финансовой стабильности» (КФС) (Financial Stability Board (FSB)) и согласованы со всеми участниками рынка.
И что интересно, хотя их и называют результатом нового мышления после финансового кризиса, они таковыми не являются.
Недавно я получил документ Евросоюза с маркировкой «секретно», озаглавленный «Обзор проблем урегулирования финансовой стабильности» от февраля 2008 года, довольно подробно описывающий текущую политику КФС.
Я упоминаю все это, потому что почти каждое слово там было полностью игнорировано после начала кризиса, когда многие страны встали перед лицом немедленного краха своих крупнейших банков.
Отсюда вопрос – почему я должен считать, что на этот раз все будет иначе? Думаю, что этот вопрос особенно важен для Германии, потому что Дойче ее единственный G-SIB.
В следующем раунде мощного долгового краха Франция может позволить рухнуть одному из своих G-SIB и у нее все равно останется два места за столом. Англия также может себе это позволить.
Как будут санироваться системно важные глобальные банки (G-SIB)?
Совсем не новые правила санации G-SIB начинаются со следующего заявления:
Санация должна начаться, когда фирма больше не является жизнеспособной или, вероятно, потеряет жизнеспособность, и не имеет реального потенциала для возвращения к жизнеспособности.
Но никто точно не определил, что будет являться поводом для начала процедуры оценки жизнеспособности банка. Сказано лишь, что глобальные регуляторы оставят это на усмотрение национальных регуляторов.
Так что решение о жизнеспособности Дойче будет принимать Германия. Ну, разве не грандиозно.
И если власти сделают фатальный шаг и признают, что один из их G-SIB больше не жизнеспособен, все будет происходить невероятно эффективно. Проблема нейтрализации деривативов будет решена за великолепные два дня.
Пожалуйста, не хихикайте. А когда начнется отвратительная процедура отделения живых от мертвых частей банка, власти совершенно точно НЕ должны опираться
… на налогоплательщиков для поддержки платежеспособности и не создавать ожиданий доступности такой поддержки;
Вместо этого мертвые части сначала навлекут убытки на акционеров, а затем на владельцев облигаций, - следуя почетному порядку необеспеченные падают первыми.
И те части, что еще не совсем сгнили и которые можно вырезать и пересадить в новое тело, где они продолжат жить, будут распроданы с помощью продажи или слияния.
В качестве крайней меры и ради всеохватывающей цели поддержания финансовой стабильности, некоторые страны могут решить временно сделать фирму государственной собственностью в целях продолжения ключевых операций, стремясь при этом принять постоянное решение, такое как продажа или слияние с коммерческим покупателем из частного сектора.
Таким образом публичная санация должна быть строго временной. То есть ничего напоминающего владение 80% Королевского банка Шотландии в течение почти десяти последних лет. Да ну?
Но для Дойче банка важно не это. Жестокая правда здесь в том, что в случае продажи жизнеспособных частей единственного немецкого G-SIB нет никакого другого немецкого финансового института, который был бы способен купить все это. Commerzbank? Allianz?
Позволить страховщику купить банк? Так что представить себе ситуацию для Германии. Они теряют свое место во главе стола и смотрят как Франция, Англия, Америки или, возможно, Китай покупают корону финансовой мощи Германии.
Так что не думаю, что это когда-либо произойдет. Или, по крайней мере, произойдет, когда у Германии действительно больше не останется выбора.
Но если Дойче больше не объявят «не жизнеспособным», какие еще есть пути?
Путь банка UniCredit - один из возможных путей. UniCredit был банком на триллион евро. Он был итальянским флагманом.
Он покупал баварские и австрийские банки. И, тем не менее, цена его акций всегда была крохотной. Лишь 7.6 евро на пике рынка в марте 2007 года. И с тех пор он был и остается полым и истощенным гигантом.
Неуклюжим и неэффективным посмешищем европейских банков. Но Италия не возражала. Они, кажется, согласились позволить ЮниКредиту быть настоящим «зомби банком». Будет ли Германия такой же оптимисткой, и позволить Дойче пойти тем же путем?
Это, я полагаю, будет почти также вредно для немецкой гордости и промышленной политики, как и позволить Дойче просто рухнуть.
Но если Германия решила, что она не может ни принять финансовые последствия повиновения букве закона о санации, ни сделать банк раздутым и никчемным зомби, то другие сценарии вызовут еще более масштабные политические потрясения.
Представьте, что германское правительство решит, что отказ от санации Дойче банка нанесет слишком большой ущерб Германии, потенциально выбросив ее из рядов великих держав и опустив ее до унизительного второго яруса.
Ситуация становится делом национальной гордости, если не выживания.
Стоимость пятилетних кредитно-дефолтных свопов на Германию – ставка на дефолт страны, чем выше стоимость, тем выше его вероятность (по мнению участников финансового рынка)
Так что Германия игнорирует все правила и регуляции Комитета, санирует Дойче, ставя его под государственную опеку – называйте это чем угодно.
Тем самым она разрушает целостность европейской политики санаций, государственных долгов и жесткой экономии. Как же тогда быть с традиционными немецкими призывами к бюджетной дисциплине, навязанной Греции, Ирландии, Португалии, Испании и Италии?
Бундесбанк, Берлин и ЕЦБ потеряют весь свой авторитет. Каждая страна получит зеленый свет, чтобы сделать то же самое для своих флагманов.
Это будет конец европейского эксперимента. Или европейской системе придется попытаться выжить без Германии. А это возможно только, если по всем долгам Германии будет объявлен дефолт.
Я понимаю, что все это лишь мои соображения. Но Дойче потерял 90% своей рыночной стоимости. Только Королевский банк Шотландии подешевел сильнее. Против Дойче рассматривается 7,000 исков.
Фрау Меркель (Merkel) теряет власть, Брексит потряс самодовольных правителей Евроландии, мадам Марин Ле Пен (Marine Le Pen) хотела бы подтолкнуть Францию к тому же самому.
И помимо всего вышеперечисленного НИЧЕГО не исправлено с финансовой точки зрения.
Появилось больше долгов, более крупное финансовое плечо, все больше и больше ликвидности со все меньшими результатами, процентные ставки отрицательные, пенсии застряли в колее, страховщики хватаются за риск, одновременно думая с испугом, что эти им принесет, когда ударит следующий финансовый кризис, тогда как правительства, все и каждое, готовят вооруженные силы к масштабным мятежам.
