Одним из докладчиков с белорусской стороны был экономист Леонид Злотников, рассказавший в интервью EADaily о своём видении ближайших экономических перспектив своей страны.
И всё-таки, сколько денег нужно привлечь Белоруссии, чтобы её экономика могла перейти к развитию?
Ответ: никаких денег не хватит. Деньги не помогают Белоруссии развиваться.
С 2005 года она заняла около $ 35 млрд, и многие из них пустила на инвестиции. Но они не дали отдачи.
Потому что сколько ни дай, эта система неэффективна в принципе. Советский Союз по этой же причине развалился и загнил. Идёт ко дну и белорусская экономика.
Как, по Вашему мнению, будет в дальнейшем развиваться ситуация с индивидуальными предпринимателями?
Я думаю, здесь нужно разделять тех, кто является индивидуальными предпринимателями, и тех, кто просто торгует товарами лёгкой промышленности. Последние — это небольшой слой, примерно два процента. Александр Лукашенко уже объявил, что не будет ими заниматься.
Я думаю, этот слой ему очень не нравится, так как его очень трудно контролировать — не в плане законности, а в том смысле что из мелкой буржуазии может вырасти неизвестно кто.
Они будут ликвидированы как класс. Может быть, этот слой торговцев просуществует ещё полгода, но это маловероятно.
А как будет выглядеть ситуация с тяжёлой промышленностью?
Тяжёлая промышленность у нас практически отмирает. Таких отраслей, как металлургия и производство очень крупного оборудования, в Белоруссии и не было.
У нас было в основном развито среднее машиностроение. После того как у нас сначала деградировали, а потом исчезли высокотехнологичные отрасли, настала очередь менее технологичных — производства грузовиков, карьерных самосвалов, и так далее.
После 2012 года они уменьшили производство, стали убыточными. Они умирают. «Гомсельмаш» попробовал организовать сборку комбайнов в Казахстане. Их собрали из комплектов, вывели на поле, а на поле они ломаются.
Что Назарбаеву делать? Он приглашает западные фирмы, которые тут же организуют производство тех же самых комбайнов, и «Гомсельмаш» выкидывают. И наше производство комбайнов загнулось. Да и телевизоры уже не выпускаются.
Что остаётся? Только сырьё и то, что около сырья. Калийные удобрения и переработка российской нефти с продажей нефтепродуктов.
Но нефть в любом случае дешевеет.
Прежних доходов от нефти, конечно, уже нет. У нас нефтеперерабатывающие заводы не такие, как в Германии: доля светлых нефтепродуктов составляет 70−75%, а в Германии — 90−95%.
И наши с таким выпуском уже неконкурентоспособны, они уже не могут получать прибыль, перерабатывая российскую нефть.
А продовольствие? Пойдёт ли из Белоруссии в Россию контрабанда не только европейских, но и украинских продуктов питания?
Казалось бы, в Россию идёт много продовольствия. Однако на самом деле в прошлом году экспорт продуктов из Белоруссии в Россию подешевел процентов на двадцать.
На мировом рынке цены на мясо и молочную продукцию пошли вниз. А наверстать эту разницу за счёт «белорусской спаржи» и «белорусских мандаринов» очень трудно.
Кроме того, большая часть продукции идёт себе в убыток — говядина, сливочное масло. В общем, весь этот экспорт идёт Белоруссии в нагрузку. Поэтому чем больше мы экспортируем этих товаров, тем более бедной страной становимся.
