Официальный орган ЦК Компартии Китая газета «Жэньминь Жибао» обвинила известного американского финансиста Джорджа Сороса в попытках подорвать курс юаня и гонконгского доллара. Правда, как отмечает автор статьи, научный сотрудник Министерства коммерции КНР Мэй Синьюй, все планы Сороса обречены на провал и даже открывают перед Китаем новые возможности.
Ранее в интервью Bloomberg Сорос пообещал китайской экономике «жесткую посадку». На форуме в Давосе, как пишет Мэй Синьюй, тот уже объявил открытую войну юаню. «Под его влиянием на международных финансовых рынках усилились уже существующие колебания, азиатские валюты явно подверглись еще большему давлению из-за таких спекуляций», — считает автор статьи.
Сорос действительно известен в мире как биржевой спекулянт. Но известно и то, что играет он не самостоятельно, а обычно действует в интересах могущественного клана Ротшильдов. И за атакой на юань можно подозревать не только желание Сороса приумножить свои капиталы, но и большую игру мировых финансовых корпораций против Китая как такового. Тем более, экономика Китая настолько велика, что поколебать ее отдельно взятому Соросу, пусть и долларовому миллиардеру, просто невозможно.
Кстати, дела в народном хозяйстве Поднебесной выглядят действительно не так уж радужно. По сообщению того же Bloomberg, которому давал интервью Сорос, в прошлом году вывоз капитала из Китая составил рекордную сумму в триллион долларов. Замедлился экономический рост, упал товарооборот.
Тем не менее, как пишет Мэй Синьюй в «Жэньминь Жибао», все разговоры о плохом состоянии китайской экономики необоснованны. Мол, лучше западным конкурентам КНР подумать о своем благополучии. «Нынешняя тенденция укрепления доллара относительно валют большинства развивающихся стран может сохраняться на протяжении длительного времени, однако в отношении юаня это довольно проблематично из-за устойчивого избытка торгового баланса Китая, который продолжает расширяться; экономика США уже находится в глубокой финансовой „голландской болезни“ (т.е. расцвет одного сектора промышленности вызывает отставание других секторов). Несмотря на то, что США стараются закрепить основной экономический корпус, импульс „повторной индустриализации“ является неустойчивым», — пишет автор.
В самих снижающихся показателях китайской экономики «Жэньминь Жибао» тоже не видит ничего серьезного. «В прошлом году скорость экономического роста страны была в два раза выше, чем у США; несмотря на то, что экспорт в Китае снизился на 1,8%, однако снижение глобальной торговли за аналогичный период составило 10%; продолжается модернизация производственной структуры Китая, продолжается рост передовых производств и новых услуг, к тому же Китай стал лидировать в мире во всем большем количестве областей», — констатирует Мэй Синьюй.
Более того, как пишет орган ЦК КПК, козни Сороса против юаня открывают перед Китаем новые перспективы. «Объявление войны азиатским валютам от Сороса создает для Китая возможность углубления финансового сотрудничества в Восточной Азии, а также возможность финансового сотрудничества по инициативе „Один пояс, один путь“», — резюмирует издание.
Что стоит за атаками Сороса на юань и каких в действительности можно ждать результатов? С этим вопросом «СП» обратилась к специалистам-китаеведам.
Заместитель директора Института Дальнего Востока РАН Андрей Островский:
— Хочу напомнить, что Сорос не первый раз атакует финансовую систему Китая. 1 июля 1997 года британский губернатор передал права на управление Гонконгом Китайской Народной Республике. Сразу же после этого была попытка обвалить гонконгский доллар, чтобы нанести удар по Китаю. Цель была показать, что Китай получил в управление Гонконг, но не может ничего сделать и не может управлять территориями. Но Сорос, когда начал атаковать гонконгский доллар, не учел одной важной вещи. Китай задействовал всю мощь своего бюджета и выбросил на биржу столько долларов, сколько было необходимо для удержания курса. Соросу в итоге пришлось уйти несолоно хлебавши. Да, в результате был спровоцирован крупный финансовый кризис в Юго-Восточной Азии, но Сорос оказался самым главным пострадавшим.
Сейчас я даже не представляю, как Сорос может бороться против юаня. Он собирается обрушить биржу? Но это дело абсолютно бесполезное. Ведь фондовые биржи в Шанхае и Шэньчжэне напрямую не влияют на китайскую экономику и на юань. Дело в том, что объем капитализации на фондовых биржах в Китае составляют чуть более 50% ВВП КНР. В отличие, скажем, от фондовой биржи в Нью-Йорке, где капитализация составляет более 150% ВВП США.
Понятно, что Сорос хочет подорвать возможности китайского экспорта и авторитет юаня, который с ноября прошлого года входит в корзину обязательного резервирования валют.
«СП»: — Зачем это нужно Соросу?
— У Запада простая цель — не дать китайской экономике развернуться. Если китайская и американская экономики будут расти теми же темпами, что и в 2015 году, то к 2020 году Китай по объему ВВП обгонит Соединенные Штаты. Вашингтону этого не хочется. Тем более, будет наглядно показано, что китайская экономическая модель работает лучше, чем американская. Чтобы этого не случилось, хотят подорвать китайскую экономику и, прежде всего, юань.
«СП»: — Из Китая уже начался массовый отток капитала, а курс юаня девальвируется.
— Если мы возьмем общий объем ежегодный инвестиций в китайскую экономику и вложения в основные производственные фонды Китая, то доля иностранного капитала составляет не более 2% от всех инвестиций. Общий объем стоимости всех предприятий, созданных при участии иностранных капиталов, не превышает 8% стоимости всех вложений в Китае.
Иностранные компании уже не получают прежнего объема прибыли, потому что надо повышать заработную плату. Средняя заработная плата в Китае выше, чем в России. С точки зрения прибыли, иностранному капиталу проще вывести производства из Китая в нашу страну, и за счет низкой заработной платы у нас получать несобранную прибыль. Пока иностранный капитал переносит производство в Таиланд, Вьетнам.
Средняя зарплата рабочего в Китае сегодня 4000 юаней в месяц, в пересчете на рубли это примерно 50 тысяч. Наш институт недавно опубликовал книгу «КНР и экономика регионов», там есть фотография с переводом, какие есть вакансии и предлагаемые зарплаты. Это фотография даже не 2015-го, а 2012 года. Экскаваторщику предлагали 5000 юаней в месяц (60 тысяч рублей по нынешнему курсу), монтажнику — 6000 юаней (72 тысячи рублей).
При таких высоких зарплатах иностранным компаниям становится невыгодно держать производство в Китае.
«СП»: — Но вывод капитала в 2015 году составил, по оценкам Bloomberg, около триллиона долларов.
— Любой предприниматель вкладывает деньги там, где может получить наибольшую прибыль. До недавнего времени иностранный капитал в Китае получал прибыль. Зарубежные инвестиции в прошлом году составили 124 млрд. долларов. Вывод капиталов превысил эту сумму и составил 128 млрд. Я не верю в триллион, о котором пишет Bloomberg. Неужели стали массово вывозить станки и оборудование? Сделать это так просто нельзя, надо кому-то продать. Но продажа оборудования — совершенно бессмысленный бизнес-проект. Тем более, что деньги вложены в предприятия.
Чтобы «эвакуировать» предприятий на триллион долларов, требуется много свободных площадей в других странах. Так что цифры у Bloomberg малореальные. Все ранее построенные заводы в Китае стоят до сих пор. Более того, по условиям контрактов предполагалось, что после выведения предприятий на проектную мощность, все иностранные инвесторы должны передать управление китайцам через 15−20 лет. Сейчас китайцы получили полное управление над заводами, которые строил иностранный капитал в 1990−95 годах.
На самом деле, китайцы сами сознательно выбрасывают деньги за рубеж, чтобы вложить их в какие-то иностранные отрасли. К примеру, в добывающую промышленность, в производство нефти и газа. Китайцы стремятся получить контрольный пакет акций в иностранных компаниях, чтобы потом полученную необходимую продукции вывозить в Китай.
Объем внешней торговли зависит от объемов инвестиционного сотрудничества. Торговля с Россией шла по-другому. В 2014 году товарооборот между нашими странами составил 95 млрд. долларов, а в 2015-м — 68,6 млрд. Просто мы продолжили качать нефть в Китай, продавать древесину. Рубль обвалился, выручка сократилась, импортировать китайские товары стало невыгодно. Раньше юань стоил 3,5 рубля, потом 6, потом 8, теперь 12 рублей. И пошел обратный поток товаров — из России в Китай.
«СП»: — Как атаки Сороса на юань открывают новые возможности для Китая в Азии?
— Предположим, подписано соглашение о поставках нефти из Ирана в Китай. Но Иран может продавать сырье не за доллары, а за юани. Тем более, помимо покупки нефти Китай строит в Иране две атомные электростанции. Иран продает нефть, получает юани, а потом ими рассчитывается за строительство АЭС. Таким образом юани вовлекаются в оборот. А атаки Сороса на валюту Китая делают ее платежной единицей. Ведь тот же Иран не обращает внимание на США.
Можно сказать, что девальвированный юань вызывает меньшее доверие к себе. Но снижение курса не катастрофичное. Ранее было 6,6 юаня за доллар, теперь — 6,1. Но это не критично. Было время, когда доллар стоил 8,5 юаня.
Получается, что действия Сороса не принесут Китаю больших убытков и даже обратятся против него самого. Как в Гонконге в 1997 году. Соросу хорошо бы учить уроки истории.
И надо понимать, что это у западных правительств есть стратегическая цель обвалить экономику Китая, но такой цели нет у западных бизнесменов. Они хотят получить большую прибыль, и если есть возможности для работы в Китае, то туда будут направляться инвестиции. Этот закон работает еще со времен Адама Смита.
«СП»: — Получается, Западу остается только сидеть и ждать, когда Китай станет мировым лидером?
— Запад будет ждать ошибок со стороны китайцев. Политических или экономических. Но такой же тактики придерживается и Китай. Он тоже рассчитывает на просчеты Запада. Противник рано или поздно ошибется, но терпения китайцам не занимать. В 1997 году китайцы дождались ошибки Сороса.
Козырь Китая — экономическая мощь. У населения немало сбережений, у предприятий хороший оборот, КНР занимает первое место в мире по объему внешней торговли. Юань силен до тех пор, пока китайские товары будут пользоваться спросом за рубежом. Сейчас этот спрос уменьшился, но китайское руководство переориентировалось на внутренний рынок. Внутренний рынок Китая — это 1 миллиард 370 миллионов человек. Если каждый житель страны купит одну пару обуви, то вопрос о функционировании китайской экономики будет решен. Другое дело, что Китай производит всего намного больше, чем можно продать внутри страны. На 2016 год поставлена задача продать запасы со складов.
Если говорить проще, мощь китайской экономики позволяет ждать столько, сколько нужно. Конечно, у Китая есть и слабые места. К примеру, основная проблема КНР — нехватка энергоресурсов. Но в прошлом году Китай смог импортировать 330 млн. тонн нефти, притом, что сам добывает только 200 млн. тонн.
— На мой взгляд, атаки на юань связаны с желанием Запада найти компромиссы с китайским руководством, — считает вице-президент Академии геополитических проблем Константин Соколов. — Договариваются с сильным, значит для получения уступок надо показать силу. Для этого и создается угроза юаню, как демонстрация силы.
В 1997 году Великобритания отдала Гонконг Китаю. Но в Гонконге были международные банки Ротшильдов, и они никуда не уехали. Просто перешагнули из западной цивилизации в другую.
«СП»: — Зачем же атаковать Китай, если там сосредоточены активы?
— Когда слабеет одна валюта, то другие относительно нее выигрывают. А деньги в банках Гонконга хранятся в долларах, британских фунтах. Мировые финансовые корпорации в Китае хотят иметь свой опорный пункт. Для этого надо договориться с китайским руководством.
Сейчас идет борьба на финансовом фронте. Но параллельно Китай оттесняют от природных ресурсов Африки и Ближнего Востока. США пытаются проникнуть в Среднюю Азию, где китайцы создали большую инфраструктуру. То есть, атаки на юань — часть большой геополитической игры.
