Повышения ставки с тревогой ждут центробанки развивающихся стран, ведь принятие этого решения символизирует выход экономики США из кризиса и, как следствие, повлечет за собой резкий отток капитала инвесторов из развивающихся рынков в американскую экономику, укрепление доллара, и соответственное резкое ослабление национальных валют.
Если для России, экономика которой лежит на одной лопатке, влияние будет практически незаметным на фоне влияния падения цен на нефть, то для юаня это будет означать очередной виток девальвации. Вопрос только в том, насколько сильным будет падение национальной валюты Китая.
На прошлой неделе в ожидании повышения ключевой ставки ФРС золотовалютные резервы Китая сократились на 87,22 млрд долларов и достигли самого низкого уровня за последние два года – 3,43 трлн долларов. Помимо этого, китайский юань понизился до четырехлетнего минимума, его курс составил 6,414 юаня за доллар. Средства ЗВР были использованы для поддержания курса юаня, который стал падать после вывода средств инвесторов из юаня, и "ухода в доллар".
Большинство из аналитиков утверждают, что если повышение ставки и произойдет, то оно будет плавным. Как и в случае с решением о будущем принятии юаня в корзину валют МВФ, на решение финансовых институтов влияют политические факторы, и прежде всего забота о ситуации в Китае.
Если американская экономика, где ключевые показатели занятости и инфляции демонстрируют очевидно позитивный тренд, уверенно поборола кризис, то китайская экономика, очевидно, вошла в новую ситуацию сокращения темпов роста и крупных проблем в экономике. Такой контраст практически 100% гарантирует бегство капитала на более стабильный рынок США из турбулентного китайского экономического пространства. Кажущиеся невероятно большими резервы Китая могут сдуться за считанные месяцы, достаточно вспомнить, что на поддержку падающего фондового рынка в 2015 году Народный банк Китая потратил около 300 млрд долларов только за три месяца падения стоимости акций.
Именно критическая ситуация в Китае вынуждает ФРС спасать своих китайских партнеров в лице его финансового и банковского сектора, не допуская резких перемен в стране, к которым несомненно, приведет девальвация и сокращение ЗВР.
Объемы девальвации
Вопреки теории заговора, которая утверждает, что власти Китая намеренно понижают курс юаня, чтобы спасти экспортеров, на которых во многом и держится китайская экономика, реальная картина выглядит совсем иначе. Начиная с 1993 года, когда у власти утвердился «шанхайский» генеральный секретарь Цзян Цзэминь, страна взяла курс на создание единого финансово-экономического пространства с определёнными кругами в США, которое враги оного обозначили как «Химерика» (Chimerica) – государство США и Китая. Шанхайцы практически полностью оккупировали финансовый блок в правительстве – Народный банк, Комиссию по ценным бумагам, ведомства, курирующее управление золото-валютным резервов и другие.
В практическом плане это выразилось в постепенном укреплении курса юаня к доллару, которое происходило с 1994 по 2013 годы.
В 1993 году юань резко упал более почти в два раза – с 5,76 юаня за доллар до 8,63 юаня за доллар в 1994 году, однако его курс укрепился практически до 6,1 в начале 2014 года, или откатился до уровня 1993 года. 20 лет «шанхайского курса» резко контрастировали с девальвационной волной, которая «накрыла» Китай после завершения Культурной революции и прихода к власти Дэн Сяопина и его южно-китайского экспортного блока: с 1980 по 1994 год курс юаня упал с 1,5 юаня за доллар до 8,63 юаней за доллар, или почти на 600%.
Очевидно, что в условиях падения темпов роста китайской экономики, которая прежде всего основана на экспорте, единственной дамбой, сдерживающей девальвационные фантазии изголодавшихся экспортеров, является «шанхайский» блок в финансовом мире. Последний является носителем курса на «китайскую конвергенцию» в мировое сообщество, которое в свою очередь возлагает большие надежды на сохранение его авторитетного статуса в Китае и китайской политике. Позиции его сильно шатаются и не без помощи новых руководителей Китая, которые, по некоторым предположениям, тесно связаны в том числе и с экспортными корпорациями Южного Китая. Иначе совершенно невозможно объяснить такие действия Китая как ввод военных кораблей в акваторию спорных с Японией островов и расследования в отношении финансовых властей прямо перед голосованием МВФ по принятию юаня в состав мировых валют и ряд других «антишанхайских» действий.
Сегодня однако, шанхайский финансовый блок во главе с Чжоу Сяочуанем, не без пиар поддержки МВФ, держится у власти, и девальвация юаня лишь прямо пропорциональна оттоку капитала, вызванного опасениями китайских инвесторов. Не зная «внутренней кухни» и пороговых значений, принятых в НБК, трудно прогнозировать на сколько мао упадет юань при повышении ключевой ставки 15-16 декабря, однако опасаться резкого обвала не стоит – НБК продолжит спасать курс мощными вливаниями из ЗВР, который достиг максимума в эти годы.
Резкой девальвации юаня надо опасаться, а кому-то ожидать, при смене финансовых властей КНР. Поводом к таким действиям может стать не включение юаня в корзину валют МВФ в октябре 2016 года, чему может послужить очередная смена руководства МВФ в июле 2016-ого.
Новое, условно южно-китайское видение дальнейшего развития ситуации заключается в ликвидации шанхайского финансового блока, резкой девальвации юаня, как минимум соразмерной с падением экспорта. Вероятно, что, чтобы избегнуть торговой войны, южно-китайское лобби в США положит на алтарь компромисса интересы экспортеров Шанхайского региона на американском и европейских рынках, которые были сформированы за «шанхайское» двадцатилетие в китайской финансово-экономической политике. Речь идет о шанхайских и шанхайско-гонконгских корпорациях.
Сегодня, когда ситуация остается в подвешенном состоянии и ни одна из групп не добилась очевидной победы, вероятным критерием для выработки величины допустимой девальвации может служить сокращение величины экспорта КНР и получения экспортной выручки. В этом году она сократится на 4-6%, и соответственно, стоит ожидать соразмерного объема девальвации - до 6,4-6,6 юаня за доллар к 31 декабря 2015 года.
