«Лукойл» разочарован условиями сервисных контрактов в Иране, сказал президент компании Вагит Алекперов: «Сервисные контракты нас немножко разочаровывают, но мы окончательного варианта еще не видели. Надеюсь, что в этих сервисных контрактах будут какие-то элементы концессии» (по «Интерфаксу»). Представитель «Лукойла» от комментариев отказался. Интерес к иранским проектам проявляют также «Роснефть» (не ответила на запрос «Ведомостей») и «Зарубежнефть» (ее представитель от комментариев отказался).
В конце ноября на конференции по новым нефтяным контрактам Тегеран предложил иностранным компаниям 52 новых газовых и нефтяных проекта стоимостью около $30 млрд. Тогда же были раскрыты предварительные условия контрактов, окончательные станут известны в марте. У иностранных инвесторов, выигравших тендер в Иране, появится обязательство выбрать иранского партнера, рассказывал министр нефти страны Бижан Намдар Зангене. В контрактах будут прописаны обязательства по локализации оборудования и трансферу технологий. До введения санкций в Иране работали компании по сервисному контракту. Возможны очень небольшие изменения в эти договоры, говорил ранее иранский министр.
Сервисные контракты действуют в Ираке. После начала добычи компании возмещают затраты за счет получаемой с проекта «компенсационной» нефти, а затем начинают получать прибыль за каждый добытый баррель. Из-за падения цен на нефть количество компенсационной нефти начало увеличиваться, и это не выгодно Ираку. С лета 2014 г. Brent подешевела в 2,7 раза до $40 за баррель. Власти Ирака попросили инвесторов снизить инвестиции в добычу. «Лукойл» перенес выход на полку добычи в 1,2 млн барр./сутки на «Западной Курне – 2» с 2017 на 2022 г.
Иран должен учесть неудачный опыт Ирака, говорил ранее вице-президент «Лукойла» Леонид Федун: «Ирак вынужден отдавать гигантское количество нефти, они [иранская сторона] уже говорят, что, возможно, это будет какое-то разделение продукции, чтобы страховать себя не только от высокой цены на нефть, но и от низкой цены на нефть» (цитата по «Интерфаксу»). Условия в Ираке не устраивают и сами компании – доходность значительно ниже требуемых в компаниях показателей.
В 2014 г. Иран добывал 3,6 млн барр./сутки (данные ВР). «Лукойл» несколько лет работал в Иране – вместе с норвежской Statoil разрабатывал проект «Анаран» (запасы 2 млрд барр.). В 2005 г. по итогам бурения разведочной скважины открыто крупное нефтяное месторождение Азар. Дальнейшим работам помешали санкции: в 2010 г. «Лукойл» вышел из проекта и признал $63 млн убытка от обесценения инвестиций в Иране. Компания хочет вернуться после снятия санкций, говорил Алекперов. В сентябре он встречался с замминистра нефти Ирана Амиром Хоссейном Заманинией. Темой встречи было «сотрудничество по увеличению производительности нефтедобычи, восстановление старых и разведка новых месторождений нефти в Иране», сообщало агентство Shana.
Ооновные акционеры – менеджмент (34,29%), Lukoil Investments Cyprus Ltd. (16,18%). Капитализация – $29,4 млрд. Выручка(US GAAP, 9 месяцев 2015 г.) – $74,7 млрд, Прибыль – $74,7 млрд.
Общая позиция компаний сейчас выжидательная, так как никто еще не видел типового контракта, говорит аналитик «Сбербанк CIB» Валерий Нестеров. Компании хотят договор, который будет максимально приближен к условиям соглашения о разделе продукции (СРП). «Он позволяет просчитывать риски, денежные потоки и видеть бизнес при разных вариантах цен на нефть. И главное – обеспечит стабильность налогового режима», – добавляет он.
По концессионному соглашению компания, как правило, берет на определенный срок нефтегазоносный район для работ на нем, уплачивает государству концессионную плату, а добываемые углеводороды считаются ее собственностью, объясняет управляющий партнер юридической компании Art de Lex Дмитрий Магоня. То же самое и с СРП, только добытые углеводороды делятся на основе согласованной пропорции. Сервисные контракты предполагают, что компания оказывает услуги по геологоразведке, добыче за фиксированное вознаграждение, но нефть принадлежит государству, нефтяная компания – простой подрядчик, продолжает он. «При концессии и СРП маржинальность бизнеса выше, но и риски (или часть их) берет на себя нефтяная компания. При сервисном контракте рисков почти нет, но и маржинальность существенно ниже», – заключает юрист.
