Российский банковский сектор переживает тяжелые времена. Во-первых, батальон несет чувствительные потери в живой силе.
За два года, прошедшие с момента вступления в должность нынешнего руководства Банка России во главе с Эльвирой Набиуллиной, под прессингом развернутой ею административной чистки, а затем и кризисного рыночного отбора мы имеем 170 «двухсотых» (банков, лишившихся лицензий) и 24 «трехсотых» (взятых на санацию в предбанкротном состоянии).
Общее количество действующих «бойцов» с 1 июля 2013-го по 1 июля 2015 года сократилось на 16 с хвостиком процентов — банков на рынке стало меньше на 159, а точек продаж (филиалов, отделений, офисов всех типов) — на 7485 (см. графики 1, 2).
Чистка банковской системы продолжается ускоренными темпами
Во-вторых, банковский сектор демонстрирует небывалые убытки, связанные как с усиленным резервированием стремительно теряющих качество кредитных портфелей, так и с «эхом» шокового подъема ключевой ставки ЦБ в декабре прошлого года, мгновенно проиндексировавшей все пассивы и урезавшей маржу.
Убытки съедают капитал и ведут к потере ликвидности, что парализует выдачу новых кредитов, банк теряет возможность получения новых заработков —эта дурная спираль способна убить даже добропорядочный банк с добросовестным менеджментом и ответственными акционерами.
С середины 2013 года закрылось каждое шестое банковское отделение
Что же говорить о схемных банках, «пылесосах» и конторах, обслуживающих небанковские проекты акционеров? Они улетают с рынка просто пачками.
Две самые заметные потери текущего года, которые можно только приветствовать, — куст банков Анатолия Мотылева, угробившего в прошлый кризис банк «Глобэкс», но по великодушию отечественного банковского законодательства получившего еще один шанс и реанимировавшего аналогичную «Глобэксу» схему финансирования чужими деньгами собственных проектов.
И Пробизнесбанк Сергея Леонтьева, одного из старожилов банковского рынка, удачливого санатора ряда региональных банков, рухнувших в прошлый кризис, за респектабельной витриной финансовой группы «Лайф» которого работал бизнес, весьма далекий от традиционно банковского (хотя многие региональные банки этой группы были заточены под рыночное кредитование МСБ и физлиц по стандартным схемам, но в кризис полезла просрочка).
К сожалению, регулятор, несмотря на эшелонированную и, по мнению многих не только банкиров, но и незаинтересованных наблюдателей, избыточную систему надзора, не в состоянии упреждающе убирать с рынка подобные конторы.
А бывают и вовсе «забавные» случаи, когда банки сами провоцируют ЦБ на отзыв лицензии, чтобы оправдаться перед клиентами, хотя банк по факту шел к неизбежному краху.
И не рост, и не спад, а так…
Снижение совокупных активов банковской системы в первом полугодии на 4,4% (без учета переоценки валюты) — цифра не пугающая. Рублевые активы сократились чуть больше — на 6,2%, валютные (при пересчете в доллары) в целом остались практически без изменений.
При этом рублевые активы припали у Сбербанка и прочих госбанков, а также ряда крупных частных банков. Тогда как у небольших московских и малых региональных банков (в целом, как группы) активы показали рост: примерно у половины банков активы выросли, у половины —сократились. Из банков первой сотни сокращение продемонстрировало 57%.
Если посмотреть на банки первой сотни с аномально высоким ростом активов (свыше 10%), то почти всегда это вложения в ценные бумаги за счет их репования в ЦБ и на межбанке. Так, отношение портфеля ценных бумаг к кредитному портфелю у Бинбанка достигло 148% (с 55% на начало года), у екатеринбургского УБРиРа — 77% (с 35%), у Совкомбанка — 228% (со 128%).
Надо оговориться, что это вполне законный способ выживания банков в кризис, вынужденная альтернатива приостановленному кредитованию. Да, это вполне рыночные инструменты, которые могут применять банки. Другой вопрос — риски.
Если рубль начнет уверенно и долго укрепляться, арбитражная схема сыграет в минус. Грамотное и сильное казначейство — это удел крупных банков. В среднем региональном банке второго эшелона, не говоря уже о малышах, просто нет спецов по работе на валютном и межбанковском рынках.
10 наиболее динамичных банков федерального уровня*
В целом же банковский портфель ценных бумаг уменьшился на 1%, госбанки сократили с
вои портфели на 9% в связи с недостатком ресурсов, рост их кредитного портфеля в 2014 году был обеспечен деньгами от ЦБ, в том числе в валюте.
Рост активов также связан с зарабатыванием на росте курса доллара, банки удлинили свои валютные позиции (кроме госбанков, у которых проблемы с иностранным фондированием). У 60% банков первой сотни, включая упомянутые Бинбанк и УБРиР, выросли доходы от валютных операций, а у 86% банков выросли доходы от операций с ценными бумагами.
Активы ряда кэптивных банков выросли за счет размещения средств клиентов на межбанке, крупнейший здесь — Сургутнефтегазбанк.
Примерами роста активов преимущественно за счет кредитного портфеля среди крупнейших банков являются Московский кредитный банк, банк «Югра», Военно-промышленный банк, Финсервисбанк, казанский банк «Аверс» и другие «темные лошадки» меньшего размера.
Отличительной особенностью таких банков является низкий уровень просроченной задолженности. Есть вполне понятные сомнения в рыночном характере их кредитного портфеля.
На стагнирующем рынке рост, при низкой официальной просрочке, особенно подозрителен: большой рост, как и большое падение за один месяц, — это либо крупный кредит (связанные средства), что уже плохо, либо схемы — что вообще плохо (привет Мотылеву).
Чем ниже опускаемся по рейтингу, тем больше банков с потенциально нерыночными портфелями; до поры до времени к ним нет претензий со стороны регулятора, а когда они появляются, то выясняется, что это был «пылесос».
10 банков федерального уровня с наибольшей отрицательной динамикой*
В целом по стране у половины банков наблюдается рост портфеля корпоративных кредитов, а у половины — снижение. В первой сотне снижение у 54 банков. Но поскольку крупные банки перевешивают, то в целом снижение корпоративного портфеля составило 4%.
При общем падении кредитного портфеля его рост у средних и малых банков (и у московских, и у региональных) можно объяснить как эффектом пылесоса, когда банк продолжает финансировать свои проекты без оглядки на риски, так и тем, что малые банки несут меньшие риски, во всяком случае у них нет политических вложений — инвестиций, которые нельзя заморозить.
В рыночности кредитов индивидуальным предпринимателям (ИП) и потребительских кредитов нет сомнений. И оба этих сегмента показали падение. Кредиты ИП сократились на 17%.
По данным ЦБ, рублевые кредиты МСБ за полугодие сократились на 11%. Портфели кредитов ИП уменьшились в 72% банков. Значимые приросты есть у ряда региональных банков — у ростовского «Центр-Инвеста», краснодарского «Кубань-Кредита».
Задолженность по потребкредитам сократилась на 6,5%, у розничных банков — на 14%, совсем небольшой спад у Сбербанка. Сегмент кредитных карт просел чуть меньше, на 3,5%; у Сбербанка и других лидеров этого рынка, за исключением розничных банков, — рост задолженности.
Время собирать камни
По большому счету сегодня каждый банк должен дать себе ответ на два вопроса: каков будет уровень убытков вследствие потерь от активных операций, не превысит ли он размер капитала? Способен ли банк при текущем качестве активов генерировать прибыль?
20 крупнейших по величине портфеля корпоративных кредитов
Похоже, на первый вопрос с трудом могут ответить сами банкиры, не говоря уже о сторонних наблюдателях, и даже регулятор. По формальным критериям уровень просроченной задолженности по корпоративным кредитам в госбанках (7,5%) выше, чем по крупным частным банкам (6%) и малым и средним банкам, как московским, так и региональным (4,2%).
Потребность в капитализации — также прежде всего у «крупняка», медианное значение Н1 в группе госбанков — 12,2%, у крупных частных банков — 13,2, а у малых и средних банков — около 20%.
На второй вопрос ответить проще хотя бы потому, что с доходами и расходами меньше химичат. По итогам полугодия 26% банков убыточно (на 1 августа эта доля достигла уже 30%), год назад таких банков было 23%, причем в первой сотне их стало 39% против 18% годом ранее.
Львиную долю прибыли съедают резервы. Опережающий рост процентных расходов (88%) по сравнению с процентными доходами (35%) создает предпосылки для убытков у банков с преобладанием дорогих пассивов и (или) некачественными активами. 19% банков убыточно еще до создания резервов (16% из топ-100).
По итогам восьми месяцев текущего года чистый финансовый результат работы банковского сектора РФ составил лишь 76 млрд рублей против 592 млрд рублей годом ранее.
При этом если прибыль прибыльных банков по отношению к январю—июлю 2014 года снизилась по номиналу примерно на треть, то масштаб убытков убыточных банков вырос на порядок (см. график 3). Причем на убытки попали и крупнейшие банки, чего не наблюдалось в прошлый кризис.
Причина в том, что первое полугодие банковская система жила в условиях реализованного процентного риска. Из-за резкого удорожания рефинансового кредитования ЦБ банковская система в целом лишилась порядка 300 млрд рублей недополученных процентных доходов в первом полугодии, притом что прирост резервов на возможные потери по ссудам за этот период составил лишь около 150 млрд рублей.
Сейчас маржа постепенно восстанавливается по мере ухода из баланса сверхдорогих пассивов, набранных в декабре прошлого и первом квартале нынешнего года.
Масштабы убытков В банковской системе максимальны за последние 10 лет
Режим экономии выражается в сокращении расходов на зарплату, которое заметно прежде всего у крупных и розничных банков (впрочем, у Сбербанка рост 7%).
У средних и малых московских банков — рост 15%, у региональных — скромный рост 2%. Аналогичная ситуация с расходами на содержание и аренду офисов.
Семипроцентный совокупный рост расчетных счетов распределился таким образом: 14-процентный рост у Сбербанка и других госбанков и сокращение на 1% у всех прочих.
Источник роста пассивов для банков всех групп — срочные вклады населения; более всего в этом преуспели средние и малые московские банки, показавшие рост 30%, — при наличии стопроцентного страхования вкладчики ориентируются только на ставку.
20 крупнейших банков по величине портфеля потребительских кредитов
Бум потребительского кредитования повлек резкое увеличение числа банковских офисов в 2010–2013 годах, и прежде всего за счет розничных банков, которые теперь активно сворачивают сети.
В первом полугодии количество точек обслуживания сократилось на 11% (без Сбербанка, Росгострах банка и Крыма); 27% этого сокращения стало результатом отзыва лицензии. Общее количество офисов вернулось к состоянию на середину 2010 года. Розничные банки закрыли каждую третью точку. В целом по стране 27% банков сократило число офисов, 15% — увеличило.
Ускоренная перемотка
Что касается состояния кредитного рынка, то в последние два-три месяца появились признаки его оживления. Совокупный розничный кредитный портфель в номинальном выражении начал расти с июня, банкиры стали замечать восстановление спроса на кредиты, притормозилось сокращение объемов выдачи ипотечных кредитов.
Максимальная глубина сжатия потребительского кредита в нынешнем кризисном эпизоде составила около 6% в номинальном выражении против 10–12% в кризис 2008–2009 годов.
В реальном выражении глубина кризисного падения в прошлый кризис составила почти четверть, а путь до дна растянулся на 14 месяцев (еще полтора года ушло на восстановление предкризисного уровня, см. график 4).
Сегодня же реальный объем потребительских кредитов упал по сравнению с максимумом в октябре прошлого года на 16%, и пока что мы видим лишь замедление сжатия в последние месяцы.
В прошлый кризис розничный рублевый кредитный портфель сократился за полтора года почти на четверть. Сейчас глубина падения будет меньше за счет господдержки ипотеки
Масштаб схлопывания сегмента ипотечного кредитования сейчас тоже был существенно меньшим — в начале текущего года выдачи упали примерно вдвое против докризисного уровня (а благодаря программе госсубсидирования процентных ставок по ипотечным кредитам по итогам нынешнего года мы можем увидеть снижение всего на 30%), тогда как в 2009 году падение было четырехкратным.
При этом в сегменте ипотеки мы не наблюдаем сегодня драматического роста просрочки: несмотря на ощутимое сокращение доходов, домохозяйства в целом аккуратно обслуживают ипотечные долги. Чего не скажешь о потребительских кредитах, особенно необеспеченных.
В июле уровень просрочки в розничном кредитовании приблизился к 8%, превысив пик прошлого кризиса (см. график 5), хотя это частично эффект номинального сжатия самого портфеля.
У розничных монолайнеров экспоненциальный рост просрочки является эхом неразборчивых ссуд 2013–2014 годов, когда они увеличивали размер предоставляемых займов и облегчали условия их выдачи несмотря на значительное и последовательное охлаждение макроэкономической конъюнктуры.
Доля просрочки ПО кредитам физлиц выше «пика» предыдущего кризиса, нефинансовых компаний - близка к нему
20 крупнейших банков по величине вкладов физических лиц
В части корпоративного кредитования интенсивность сжатия совокупного портфеля примерно одинакова: и сейчас (с пика в феврале текущего года), и шесть лет назад (с пика в феврале по декабрь 2009-го) он сжался в номинальном выражении примерно на 6%.
Однако уже нынешним летом сжатие портфеля прекратилось. В реальном выражении обе ямы (прошлого и нынешнего кризисов) имели глубину примерно 11–12% к предкризисному локальному пику. Только если в прошлый раз движение до дна заняло полтора года, то в нынешнем кризисном эпизоде, если только сжатие не возобновится, — всего семь месяцев (см. график 6).
В начале года мы видели ярко выраженный спрос крупнейших заемщиков на валютные кредиты, до санкций покрывавшийся на западном рынке, а теперь покрываемый российскими банками за счет операций валютного репо с Банком России.
В середине года стал просыпаться спрос на кредиты и у прочих клиентов под влиянием снижения рыночных кредитных ставок вслед за ключевой ставкой ЦБ. Уровень «плохих долгов» в корпоративном портфеле пока не достиг уровня пика прошлого кризиса.
Здесь мы имеем дело не столько с добросовестным мисменеджментом (то есть недооценкой рисков), сколько с наличием нерыночных заемщиков (проекты акционеров) либо с банальным воровством (увод активов). У ряда крупнейших банков — корпоративных кредиторов (МДМ, «Уралсиб») плохое качество портфеля унаследовано еще с прошлого кризиса.
Они активно выдавали недостаточно обеспеченные кредиты крупным компаниям на волне эйфории 2006–2007 годов, когда заемщики выбирали банки.
Сжатие корпоративного кредита в нынешний кризис произошло интенсивнее, чем в 2008-2009 годах. Возможно, и «отскок» будет более энергичным
20 крупнейших банков по размеру офисной сети
