Пер­вое вре­мя сво­е­го пре­бы­ва­ния в Со­еди­нен­ных Шта­тах отец Иоанн жил в Нью-Йор­ке, здесь он осва­и­вал ан­глий­ский язык и вхо­дил в со­при­кос­но­ве­ние с непри­выч­ной жиз­нью про­те­стант­ской Аме­ри­ки. Але­ут­ская и Аляс­кин­ская епар­хия в раз­лич­ных рай­о­нах стра­ны име­ла со­вер­шен­но раз­ные усло­вия су­ще­ство­ва­ния. Ес­ли в Се­вер­ной Ка­ли­фор­нии, на Але­ут­ских ост­ро­вах и Аляс­ке пра­во­слав­ные при­хо­ды име­ли дав­нюю ис­то­рию и бы­ли до­воль­но мно­го­чис­лен­ны, то в боль­шин­стве осталь­ных рай­о­нов стра­ны пра­во­слав­ная цер­ков­ная жизнь еще толь­ко за­рож­да­лась, и тре­бо­ва­лись огром­ные мис­си­о­нер­ские уси­лия, чтобы со­здать пол­но­цен­ные пра­во­слав­ные при­хо­ды.

В 1898 го­ду отец Иоанн дал вы­ра­зи­тель­ную ха­рак­те­ри­сти­ку сво­их при­хо­жан: «Пра­во­слав­ный при­ход Вла­ди­мир­ской Чи­каг­ской церк­ви со­сто­ит из немно­гих ко­рен­ных рус­ских вы­ход­цев, из га­лиц­ких и угор­ских сла­вян, ара­бов, бол­гар и ара­ви­тян. Боль­шин­ство при­хо­жан – ра­бо­чий на­род, снис­ки­ва­ю­щий се­бе про­пи­та­ние тя­же­лым тру­дом по ме­сту жи­тель­ства на окра­и­нах го­ро­да. К чи­каг­ско­му при­хо­ду при­пи­са­на цер­ковь Трех Свя­ти­те­лей и при­ход го­ро­да Стри­то­ра. Стри­тор и при нем ме­стеч­ко Кенгли на­хо­дят­ся в 94 ми­лях от Чи­ка­го и из­вест­ны сво­и­ми ка­мен­но­уголь­ны­ми ко­пя­ми. Пра­во­слав­ный при­ход там со­сто­ит из ра­бо­та­ю­щих на ко­пях сло­ва­ков, об­ра­щен­ных из уни­а­тов».

Уже в пер­вые три го­да сво­е­го при­ход­ско­го слу­же­ния от­цом Иоан­ном бы­ли при­со­еди­не­ны к пра­во­слав­ной церк­ви 86 уни­а­тов и 5 ка­то­ли­ков, а чис­ло по­сто­ян­ных при­хо­жан воз­рос­ло до 215 че­ло­век в Чи­ка­го и 88 че­ло­век в Стри­то­ре. При обо­их хра­мах ра­бо­та­ли дет­ские цер­ков­ные шко­лы.

Отец Иоанн ор­га­ни­зо­вал в Чи­ка­го Свя­то-Ни­коль­ское и Трех-Свя­ти­тель­ское брат­ства, це­лью ко­то­рых бы­ла со­ци­аль­ная и ма­те­ри­аль­ная вза­и­мо­по­мощь сре­ди при­хо­жан. Для этой же це­ли бы­ло ор­га­ни­зо­ва­но Пра­во­слав­ное об­ще­ство вза­и­мо­по­мо­щи, пред­се­да­те­лем ко­то­ро­го епи­скоп Але­ут­ский и Аляс­кин­ский Ти­хон (Бе­ла­вин) на­зна­чил от­ца Иоан­на Ко­чу­ро­ва.
Ко­гда отец Иоанн при­был в Аме­ри­ку, пра­во­слав­ный храм свя­то­го Вла­ди­ми­ра в го­ро­де Чи­ка­го за­ни­мал неболь­шую часть арен­до­ван­но­го зда­ния. Вер­нее, арен­до­ва­но бы­ло не все зда­ние, а толь­ко часть – на пер­вом эта­же был устро­ен храм, там же, за сте­ной – кух­ня и ком­на­та при­слу­ги. На вто­ром эта­же бы­ло сня­то несколь­ко неболь­ших ком­нат, в ко­то­рых про­жи­ва­ли се­мья от­ца Иоан­на, а так­же штат­ный пса­лом­щик. В Стри­то­ре храм Трех Свя­ти­те­лей рас­по­ла­гал­ся в по­ме­ще­нии ве­сти­бю­ля рус­ско­го от­де­ла Все­мир­ной Чи­каг­ской вы­став­ки.

Отец Иоанн Ко­чу­ров ре­шил стро­ить в Чи­ка­го со­бор. Это бы­ло по­ис­ти­не рис­ко­ван­ное ре­ше­ние – в чу­жой, да­ле­кой стране, с бед­ным и ма­ло­чис­лен­ным при­хо­дом ре­шить­ся на та­кое от­вет­ствен­ное и до­ро­го­сто­я­щее пред­при­я­тие. Воз­ве­де­ние но­во­го хра­ма бла­го­сло­вил свя­ти­тель Ти­хон, бу­ду­щий рос­сий­ский пат­ри­арх. В 1900 го­ду отец Иоанн взял един­ствен­ный за мно­го­лет­ний срок слу­же­ния в Аме­ри­ке от­пуск и от­пра­вил­ся в Рос­сию, где за 4 ме­ся­ца со­брал день­ги на по­строй­ку со­бо­ра. Вер­нув­шись в Чи­ка­го, отец Иоанн на­чал ру­ко­во­дить стро­и­тель­ством, а уже в 1903 го­ду воз­ве­де­ние хра­ма в честь Пре­свя­той Тро­и­цы в го­ро­де Чи­ка­го бы­ло за­вер­ше­но. Освя­ще­ние со­бо­ра со­вер­шал свя­ти­тель Ти­хон (Бе­ла­вин).

Два го­да спу­стя, ко­гда в Се­ве­ро­аме­ри­кан­ской епар­хии празд­но­ва­лось 10-ле­тие пас­тыр­ско­го слу­же­ния от­ца Иоан­на Ко­чу­ро­ва, он по­лу­чил от епар­хии при­вет­ствен­ный адрес, в ко­то­ром опи­сы­ва­лись по­не­сен­ные от­цом Иоан­ном тру­ды на бла­го Церк­ви. Ру­ко­твор­ным па­мят­ни­ком этим тру­дам на­зы­вал­ся Тро­иц­кий со­бор в Чи­ка­го, а неру­ко­твор­ным – серд­ца при­хо­жан.

В 1906 го­ду отец Иоанн Ко­чу­ров был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея и на­зна­чен на долж­ность бла­го­чин­но­го Нью-Йорк­ско­го окру­га. Он стал од­ним из наи­бо­лее ак­тив­ных участ­ни­ков пер­во­го со­бо­ра Се­ве­ро­аме­ри­кан­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви, про­хо­див­ше­го в го­ро­де Май­фил­де.
Вско­ре отец Иоанн по сво­е­му про­ше­нию по­лу­чил уволь­не­ние от служ­бы в Але­ут­ской и Се­ве­ро­аме­ри­кан­ской епар­хии и в июле 1907 го­да вер­нул­ся в Рос­сию. При­чи­ной для это­го ста­ли на­сто­я­тель­ные прось­бы его тя­же­ло боль­но­го те­стя – свя­щен­но­слу­жи­те­ля Санкт-Пе­тер­бург­ской епар­хии, а так­же же­ла­ние от­ца Иоан­на дать сво­им де­тям об­ра­зо­ва­ние в Рос­сии.

В июле 1907 го­да, по­ки­дая до­ро­гой его серд­цу чи­каг­ский при­ход, в ко­то­ром он был на­сто­я­те­лем и с ко­то­рым бы­ли свя­за­ны 12 лет его мис­си­о­нер­ско-пас­тыр­ско­го слу­же­ния, про­то­и­е­рей Иоанн от­пра­вил­ся в неиз­вест­ность, ожи­дав­шую его на ро­дине. При­быв в Санкт-Пе­тер­бург­скую епар­хию, он был при­пи­сан к кли­ру Пре­об­ра­жен­ско­го со­бо­ра го­ро­да Нар­вы в ка­че­стве сверх­штат­но­го свя­щен­ни­ка. Он слу­жил здесь до 1916 го­да, ос­нов­ную часть вре­ме­ни уде­ляя пре­по­да­ва­нию в муж­ской и жен­ской гим­на­зи­ях.

По­сле по­чти 10-лет­не­го слу­же­ния в Нарве, в кон­це 1916 го­да про­то­и­е­рей Иоанн Ко­чу­ров был пе­ре­ве­ден на долж­ность вто­ро­го свя­щен­ни­ка Ека­те­ри­нин­ско­го со­бо­ра в Цар­ском Се­ле.

Ека­те­ри­нин­ский со­бор был круп­ней­шим при­ход­ским хра­мом го­ро­да сре­ди пре­об­ла­дав­ших в нем церк­вей двор­цо­во­го и во­ен­но­го ве­домств. Отец Иоанн при­е­хал в Цар­ское Се­ло с ма­туш­кой и пя­тью детьми (стар­ший сын Вла­ди­мир на­хо­дил­ся в это вре­мя на во­ен­ной служ­бе), на­де­ясь здесь воз­вра­тить­ся к ак­тив­ной пас­тыр­ской де­я­тель­но­сти. Его про­по­ве­ди со­би­ра­ли в Ека­те­ри­нин­ском со­бо­ре мно­же­ство мо­ля­щих­ся со всех кон­цов Цар­ско­го Се­ла.

Через 3 ме­ся­ца по­сле на­зна­че­ния от­ца Иоан­на в Ека­те­ри­нин­ский со­бор про­изо­шла Фев­раль­ская ре­во­лю­ция.

Стре­мясь вы­тес­нить из Цар­ско­го Се­ла на­хо­див­ши­е­ся там ка­за­чьи ча­сти под ко­ман­до­ва­ни­ем ге­не­ра­ла Крас­но­ва, к го­ро­ду из Пет­ро­гра­да дви­ну­лись от­ря­ды мат­ро­сов и сол­дат, под­дер­жав­ших боль­ше­вист­ский пе­ре­во­рот. Утром 30 ок­тяб­ря 1917 го­да, на­хо­дясь на под­сту­пах к Цар­ско­му Се­лу, боль­ше­ви­ки на­ча­ли ар­тил­ле­рий­ский об­стрел. На­ча­лась па­ни­ка, мно­гие го­ро­жане устре­ми­лись в пра­во­слав­ные хра­мы. В Ека­те­ри­нин­ском со­бо­ре был со­вер­шен осо­бый мо­ле­бен о пре­кра­ще­нии меж­до­усоб­ной бра­то­убий­ствен­ной бра­ни. По­сле мо­леб­на со­сто­ял­ся крест­ный ход, на ко­то­ром отец Иоанн про­из­нес про­по­ведь, при­зы­вая на­род к спо­кой­ствию в ви­ду гря­ду­щих ис­пы­та­ний.

Ве­че­ром то­го же дня ка­за­чьи ча­сти по­ки­ну­ли Цар­ское Се­ло, же­лая предот­вра­тить воз­мож­ность кро­во­про­ли­тия сре­ди на­се­ле­ния. И утром 31 ок­тяб­ря, не встре­тив ка­ко­го-ли­бо со­про­тив­ле­ния, в Цар­ское Се­ло всту­пи­ли боль­ше­вист­ские от­ря­ды.

Свя­щен­ни­ки Ека­те­ри­нин­ско­го со­бо­ра бы­ли аре­сто­ва­ны. Отец Иоанн, в от­ли­чие от мно­гих, не мог вос­при­ни­мать это спо­кой­но, он про­те­сто­вал и пы­тал­ся разъ­яс­нить де­ло. Вме­сто разъ­яс­не­ний он по­лу­чил несколь­ко уда­ров по ли­цу, а за­тем тол­па сол­дат с ги­ка­ньем и улю­лю­ка­ньем по­во­лок­ла его по шпа­лам к цар­ско­сель­ско­му аэро­дро­му и там рас­стре­ля­ла на гла­зах его сы­на – гим­на­зи­ста. Смерть му­че­ни­ка не бы­ла мгно­вен­ной... Убий­цы тас­ка­ли его за во­ло­сы, пред­ла­гая друг дру­гу «при­кон­чить как со­ба­ку». Через три дня, не вы­дер­жав по­тря­се­ний, скон­чал­ся и его сын, 17-лет­ний юно­ша.

Ве­че­ром то­го же дня те­ло уби­то­го пас­ты­ря бы­ло до­став­ле­но в ча­сов­ню Двор­цо­во­го гос­пи­та­ля, от­ту­да пе­ре­не­се­но в Ека­те­ри­нин­ский Со­бор, где бы­ло со­вер­ше­но от­пе­ва­ние. Отец Иоанн стал пер­вым свя­щен­но­му­че­ни­ком, по­стра­дав­шим от боль­ше­ви­ков. Свя­тей­ший пат­ри­арх Ти­хон, лич­но знав­ший от­ца Иоан­на, пи­сал его вдо­ве ма­туш­ке Алек­сан­дре Ко­чу­ро­вой: «Хра­ним в серд­це твёр­дое упо­ва­ние, что укра­шен­ный вен­цом му­че­ни­че­ства, по­чив­ший пас­тырь пред­сто­ит ныне Пре­сто­лу Бо­жию в ли­ке из­бран­ни­ков вер­но­го ста­да Хри­сто­ва». По прось­бе при­хо­жан свя­щен­но­му­че­ни­ка по­греб­ли в усы­паль­ни­це под Ека­те­ри­нин­ским со­бо­ром.

Через 5 ме­ся­цев по­сле му­че­ни­че­ской кон­чи­ны от­ца Иоан­на Ко­чу­ро­ва, ко­гда ко­ли­че­ство по­имен­но из­вест­ных Свя­тей­ше­му Си­но­ду уби­ен­ных свя­щен­но­слу­жи­те­лей до­стиг­ло 15 че­ло­век, в хра­ме Мос­ков­ской Ду­хов­ной Се­ми­на­рии свя­тей­шим пат­ри­ар­хом Ти­хо­ном бы­ла со­вер­ше­на пер­вая в ис­то­рии Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви 20 ве­ка за­упо­кой­ная ли­тур­гия «по но­вым свя­щен­но­му­че­ни­кам и му­че­ни­кам». Во вре­мя про­из­не­се­ния мо­лит­вен­ных воз­но­ше­ний «Об упо­ко­е­нии ра­бов Бо­жи­их, за ве­ру и Цер­ковь Пра­во­слав­ную уби­ен­ных» вслед за пер­вым уби­ен­ным ар­хи­ере­ем – мит­ро­по­ли­том Вла­ди­ми­ром, по­ми­нал­ся пер­вый уби­ен­ный свя­щен­ник – про­то­и­е­рей Иоанн Ко­чу­ров.

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА ИОАННА КОЧУРОВА, ПРЕСВИТЕРА ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО

31 ок­тяб­ря 1917 го­да в Цар­ском Се­ле от­кры­лась но­вая яр­кая, ис­пол­нен­ная доль­ней пе­ча­ли и вме­сте с тем гор­ней ра­до­сти, стра­ни­ца и ис­то­рии рус­ской цер­ков­ной свя­то­сти – свя­то­сти но­во­му­че­ни­ков XX ве­ка. От­кры­тие этой стра­ни­цы ока­за­лось свя­зан­ным с име­нем рус­ско­го пра­во­слав­но­го пас­ты­ря, став­ше­го од­ним из пер­вых, по­ло­жив­ших ду­шу свою за чад сво­их в бо­го­бор­че­ском XX ве­ке, про­то­и­е­рея Иоан­на Ко­чу­ро­ва.

Отец Иоанн Ко­чу­ров ро­дил­ся 13 июля 1871 го­да в се­ле Би­гиль­ди­но-Сур­ки Дан­ков­ско­го уез­да Ря­зан­ской гу­бер­нии в бла­го­че­сти­вой и мно­го­дет­ной се­мье сель­ско­го свя­щен­ни­ка Алек­сандра Ко­чу­ро­ва и его су­пру­ги Ан­ны. Свя­щен­ник Алек­сандр Ко­чу­ров, с мо­мен­та сво­е­го ру­ко­по­ло­же­ния 2 мар­та 1857 го­да, по­чти всю жизнь про­слу­жив­ший в Бо­го­яв­лен­ской церк­ви се­ла Би­гиль­ди­но-Сур­ки Ря­зан­ской епар­хии и все эти го­ды успеш­но сов­ме­щав­ший свое при­ход­ское слу­же­ние с ис­пол­не­ни­ем обя­зан­но­стей за­ко­но­учи­те­ля Би­гиль­дин­ско­го на­род­но­го учи­ли­ща, яр­ко за­пе­чат­лел в со­зна­нии сво­их сы­но­вей, и в осо­бен­но­сти наи­бо­лее ду­хов­но чут­ко­го из них Иоан­на, об­раз ис­пол­нен­но­го глу­бо­ко­го сми­ре­ния и вме­сте с тем вы­со­ко­го вдох­но­ве­ния при­ход­ско­го пас­ты­ря.

Ос­но­ван­ное на за­ме­ча­тель­ных тра­ди­ци­ях се­мей потом­ствен­но­го рус­ско­го ду­хо­вен­ства и свя­зан­ное с есте­ствен­ным сле­до­ва­ни­ем на­род­но­му пра­во­слав­но­му бла­го­че­стию вос­пи­та­ние от­ца Иоан­на пред­опре­де­ли­ло его вступ­ле­ние на сте­зю под­го­тов­ки к пас­тыр­ско­му слу­же­нию. Пре­бы­ва­ние от­ца Иоан­на сна­ча­ла в Дан­ков­ском ду­хов­ном учи­ли­ще, а за­тем в Ря­зан­ской ду­хов­ной се­ми­на­рии со­про­вож­да­лось не толь­ко вы­да­ю­щи­ми­ся успе­ха­ми в изу­че­нии бо­го­слов­ских и об­ще­об­ра­зо­ва­тель­ных дис­ци­плин, но и за­ме­ча­тель­ны­ми при­ме­ра­ми цер­ков­но­го бла­го­че­стия, ко­то­рые он про­яв­лял в до­ста­точ­но су­ро­вом и не все­гда без­упреч­ном в нрав­ствен­ном от­но­ше­нии бы­ту про­вин­ци­аль­ной ду­хов­ной шко­лы.

Успеш­но за­кон­чив в 1891 го­ду Ря­зан­скую ду­хов­ную се­ми­на­рию и пре­крас­но вы­дер­жав всту­пи­тель­ные ис­пы­та­ния в Санкт-Пе­тер­бург­скую ду­хов­ную ака­де­мию, отец Иоанн стал сту­ден­том од­но­го из луч­ших бо­го­слов­ских учеб­ных за­ве­де­ний Рос­сии.

В пе­ри­од обу­че­ния от­ца Иоан­на в Санкт-Пе­тер­бург­ской ду­хов­ной ака­де­мии с до­ста­точ­ной чет­ко­стью опре­де­ли­лась его склон­ность рас­смат­ри­вать бо­го­слов­ское об­ра­зо­ва­ние в ка­че­стве под­го­тов­ки преж­де все­го к сво­е­му бу­ду­ще­му пас­тыр­ско-при­ход­ско­му слу­же­нию. При этом уже в сту­ден­че­ские го­ды отец Иоанн свя­зы­вал воз­мож­ность сво­е­го пас­тыр­ско­го слу­же­ния с мис­си­о­нер­ской де­я­тель­но­стью, в ко­то­рой для него во­пло­щал­ся иде­ал пра­во­слав­но­го пас­ты­ря. По окон­ча­нии 10 июня 1895 го­да Санкт-Пе­тер­бург­ской ду­хов­ной ака­де­мии со зва­ни­ем дей­стви­тель­но­го сту­ден­та отец Иоанн в со­от­вет­ствии с его дав­ним же­ла­ни­ем был на­прав­лен на мис­си­о­нер­ское слу­же­ние в Але­ут­скую и Аляс­кин­скую епар­хию.

При­езд от­ца Иоан­на, неза­дол­го до остав­ле­ния Рос­сии всту­пив­ше­го в брак с Алек­сан­дрой Чер­ны­ше­вой, в про­те­стант­скую Аме­ри­ку при­вел его в со­при­кос­но­ве­ние с жиз­нью, во мно­гих от­но­ше­ни­ях не схо­жей с при­выч­ной для него жиз­нью пра­во­слав­ной Рос­сии. Ока­зав­шись в пер­вое вре­мя сво­е­го пре­бы­ва­ния в США в Нью-Йор­ке, ра­зи­тель­но от­ли­чав­шем­ся по сво­е­му бы­то­во­му и ду­хов­но­му укла­ду от рус­ских го­ро­дов, и еще не успев осво­ить ан­глий­ский язык, отец Иоанн бла­го­да­ря брат­ской под­держ­ке пред­ста­ви­те­лей неболь­шой пра­во­слав­ной об­щи­ны Нью-Йор­ка смог без осо­бых пси­хо­ло­ги­че­ских и жи­тей­ских ослож­не­ний вклю­чить­ся в жизнь незна­ко­мой ему стра­ны. Сле­ду­ет под­черк­нуть, что цер­ков­ная жизнь об­шир­ной по сво­ей тер­ри­то­рии, но весь­ма ма­ло­чис­лен­ной по ко­ли­че­ству сво­е­го ду­хо­вен­ства Але­ут­ской и Аляс­кин­ской епар­хии в раз­лич­ных рай­о­нах стра­ны об­ла­да­ла весь­ма су­ще­ствен­ны­ми осо­бен­но­стя­ми. Ес­ли в Се­вер­ной Ка­ли­фор­нии, на Але­ут­ских ост­ро­вах и Аляс­ке, где рус­ские пра­во­слав­ные при­хо­ды су­ще­ство­ва­ли к то­му вре­ме­ни око­ло 100 лет, цер­ков­ная жизнь осу­ществ­ля­лась на ос­но­ве до­ста­точ­но мно­го­чис­лен­ных при­ход­ских об­щин, об­ла­дав­ших зна­чи­тель­ны­ми ма­те­ри­аль­ны­ми воз­мож­но­стя­ми и уже не в од­ном по­ко­ле­нии сво­их чле­нов свя­зан­ных с тра­ди­ци­он­ным укла­дом жиз­ни Аме­ри­ки, то в боль­шин­стве осталь­ных рай­о­нов стра­ны пра­во­слав­ная цер­ков­ная жизнь толь­ко за­рож­да­лась и в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни пред­по­ла­га­ла со сто­ро­ны пра­во­слав­но­го ду­хо­вен­ства необ­хо­ди­мость мис­си­о­нер­ско­го слу­же­ния, при­зван­но­го со­здать пол­но­цен­ные пра­во­слав­ные при­хо­ды в сре­де раз­но­пле­мен­но­го и мно­го­кон­фес­сио­наль­но­го мест­но­го на­се­ле­ния. Имен­но в один из та­ких рай­о­нов епар­хии и пред­сто­я­ло от­пра­вить­ся от­цу Иоан­ну, ру­ко­по­ло­жен­но­му в сан свя­щен­ни­ка 27 ав­гу­ста 1895 го­да прео­свя­щен­ным Ни­ко­ла­ем, епи­ско­пом Але­ут­ским и Аляс­кин­ским.

На­ча­ло при­ход­ско­го слу­же­ния от­ца Иоан­на ока­за­лось свя­за­но с от­кры­тым в 1892 го­ду прео­свя­щен­ным епи­ско­пом Ни­ко­ла­ем пра­во­слав­ным при­хо­дом го­ро­да Чи­ка­го. На­зна­чен­ный в 1895 го­ду Ука­зом Свя­тей­ше­го Си­но­да на­сто­я­те­лем чи­каг­ской церк­ви свя­то­го Вла­ди­ми­ра, отец Иоанн со­при­кос­нул­ся с при­ход­ской жиз­нью, ра­зи­тель­но от­ли­чав­шей­ся от упо­ря­до­чен­ной, уко­ре­нен­ной в ве­ко­вых тра­ди­ци­ях жиз­ни пра­во­слав­ных при­хо­дов в Рос­сии. Яв­ля­ясь оди­но­ким ост­ров­ком пра­во­слав­ной цер­ков­ной жиз­ни, от­де­лен­ным мно­ги­ми сот­ня­ми миль от раз­роз­нен­ных пра­во­слав­ных при­хо­дов Се­вер­ной Аме­ри­ки, чи­каг­ский храм свя­то­го Вла­ди­ми­ра и при­пи­сан­ная к нему цер­ковь Трех Свя­ти­те­лей го­ро­да Стри­то­ра за ме­нее чем трех­лет­ний пе­ри­од сво­е­го су­ще­ство­ва­ния еще не успе­ли сфор­ми­ро­вать­ся как пол­но­цен­ные пра­во­слав­ные при­хо­ды и тре­бо­ва­ли для сво­е­го ста­нов­ле­ния по­ис­ти­не по­движ­ни­че­ских пас­тыр­ских тру­дов со сто­ро­ны еще со­всем мо­ло­до­го свя­щен­ни­ка от­ца Иоан­на. Ока­зав­шись на ма­ло­чис­лен­ном и мно­го­на­цио­наль­ном по со­ста­ву сво­их при­хо­жан чи­каг­ско-стри­тор­ском при­хо­де, отец Иоанн окорм­лял пред­ста­ви­те­лей ма­ло­иму­щих сло­ев эми­гран­тов пра­во­слав­но­го ве­ро­ис­по­ве­да­ния и не имел воз­мож­но­сти при осу­ществ­ле­нии сво­ей де­я­тель­но­сти опи­рать­ся на проч­ную при­ход­скую об­щи­ну, ко­то­рая рас­по­ла­га­ла бы сколь­ко-ни­будь зна­чи­тель­ны­ми ма­те­ри­аль­ны­ми сред­ства­ми. В од­ной из сво­их ста­тей в де­каб­ре 1898 го­да отец Иоанн дал сле­ду­ю­щую вы­ра­зи­тель­ную ха­рак­те­ри­сти­ку со­ста­ва при­хо­жан чи­каг­ско-стри­тор­ско­го при­хо­да. "Пра­во­слав­ный при­ход Вла­ди­мир­ской Чи­каг­ской церк­ви, – пи­сал отец Иоанн, – со­сто­ит из немно­гих ко­рен­ных рус­ских вы­ход­цев, из га­лиц­ких и угор­ских сла­вян, ара­бов, бол­гар и ара­ви­тян. Боль­шин­ство при­хо­жан – ра­бо­чий на­род, снис­ки­ва­ю­щий се­бе про­пи­та­ние тя­же­лым тру­дом по ме­сту жи­тель­ства на окра­и­нах го­ро­да. К чи­каг­ско­му при­хо­ду при­пи­са­на цер­ковь Трех Свя­ти­те­лей и при­ход го­ро­да Стри­то­ра. Стри­тор и при нем ме­стеч­ко Кенгли на­хо­дят­ся в 94 ми­лях от Чи­ка­го и из­вест­ны сво­и­ми ка­мен­но­уголь­ны­ми ко­пя­ми. Пра­во­слав­ный при­ход там со­сто­ит из ра­бо­та­ю­щих на ко­пях сло­ва­ков, об­ра­щен­ных из уни­а­тов".

Столь свое­об­раз­ный со­став при­хо­жан чи­каг­ско-стри­тор­ско­го при­хо­да тре­бо­вал от от­ца Иоан­на уме­ло­го со­че­та­ния в его де­я­тель­но­сти пас­тыр­ско-ли­тур­ги­че­ско­го и мис­си­о­нер­ско-про­све­ти­тель­ско­го эле­мен­тов, поз­во­ляв­ших не толь­ко ду­хов­но и ор­га­ни­за­ци­он­но ста­би­ли­зи­ро­вать со­став сво­ей при­ход­ской об­щи­ны, но по­сто­ян­но рас­ши­рять свою паст­ву за счет но­во­об­ра­щен­ных или воз­вра­щав­ших­ся в пра­во­сла­вие раз­но­пле­мен­ных хри­сти­ан шта­та Ил­ли­нойс. Уже в пер­вые три го­да сво­е­го при­ход­ско­го слу­же­ния от­цом Иоан­ном бы­ли при­со­еди­не­ны к Пра­во­слав­ной Церк­ви 86 уни­а­тов и 5 ка­то­ли­ков, а чис­ло по­сто­ян­ных при­хо­жан в хра­мах чи­каг­ско-стри­тор­ско­го при­хо­да воз­рос­ло до 215 че­ло­век в Чи­ка­го и 88 че­ло­век в Стри­то­ре. При обо­их при­ход­ских хра­мах успеш­но функ­ци­о­ни­ро­ва­ли дет­ские цер­ков­ные шко­лы, в ко­то­рых обу­ча­лись бо­лее 20 уче­ни­ков и курс обу­че­ния в ко­то­рых пред­по­ла­гал еже­не­дель­ные суб­бот­ние за­ня­тия в пе­ри­од учеб­но­го го­да и еже­днев­ные за­ня­тия в ка­ни­ку­ляр­ные пе­ри­о­ды.

Про­дол­жая в сво­ей де­я­тель­но­сти луч­шие тра­ди­ции рус­ской пра­во­слав­ной епар­хии в Се­вер­ной Аме­ри­ке, отец Иоанн ор­га­ни­зо­вал в Чи­ка­го и Стри­то­ре Свя­то-Ни­коль­ское и Трех-Свя­ти­тель­ское брат­ства, ста­вив­шие сво­ей це­лью ак­ти­ви­за­цию со­ци­аль­ной и ма­те­ри­аль­ной вза­и­мо­по­мо­щи сре­ди при­хо­жан чи­каг­ско-стри­тор­ско­го при­хо­да и вхо­див­шие в со­став "Пра­во­слав­но­го Об­ще­ства Вза­и­мо­по­мо­щи".

Мно­го­чис­лен­ные тру­ды по со­зи­да­нию пол­но­кров­ной при­ход­ской жиз­ни во вве­рен­ных ему хра­мах не пре­пят­ство­ва­ли от­цу Иоан­ну нести важ­ные по­слу­ша­ния епар­хи­аль­но­го ха­рак­те­ра. Так, 1 ап­ре­ля 1897 го­да отец Иоанн был вклю­чен в со­став толь­ко что об­ра­зо­ван­но­го в Але­ут­ской и Аляс­кин­ской епар­хии Цен­зур­но­го Ко­ми­те­та "для со­чи­не­ний на рус­ском, ма­ло­рус­ском и ан­глий­ском язы­ках", а 22 мая 1899 го­да ре­зо­лю­ци­ей недав­но при­быв­ше­го в епар­хию свя­ти­те­ля Ти­хо­на, то­гда епи­ско­па Але­ут­ско­го и Аляс­кин­ско­го, отец Иоанн был на­зна­чен пред­се­да­те­лем прав­ле­ния "Об­ще­ства Вза­и­мо­по­мо­щи".

Раз­но­об­раз­ные тру­ды от­ца Иоан­на уже в пер­вые го­ды сво­е­го пас­тыр­ско­го слу­же­ния бы­ли от­ме­че­ны прео­свя­щен­ным епи­ско­пом Ни­ко­ла­ем свя­щен­ни­че­ским на­гра­да­ми.

Зна­чи­тель­ным пре­пят­стви­ем для осу­ществ­ле­ния бо­го­слу­жеб­ной жиз­ни на чи­каг­ско-стри­тор­ском при­хо­де яв­ля­лась непри­спо­соб­лен­ность к бо­го­слу­же­нию зда­ний, в ко­то­рых рас­по­ла­га­лись при­ход­ские хра­мы. В Чи­ка­го храм свя­то­го Вла­ди­ми­ра за­ни­мал неболь­шую часть зда­ния, арен­до­вав­ше­го­ся у его вла­дель­ца в юго-за­пад­ной ча­сти гор­да. На пер­вом эта­же арен­до­вав­шей­ся ча­сти го­ро­да. На пер­вом эта­же арен­до­вав­шей­ся ча­сти зда­ния на­хо­ди­лись храм и от­де­лен­ные от него сте­ной кух­ня и ком­на­та при­слу­ги. На вто­ром эта­же – несколь­ко неболь­ших ком­нат, в ко­то­рых про­жи­ва­ли се­мья от­ца Иоан­на и штат­ный пса­лом­щик хра­ма. В Стри­то­ре храм Трех Свя­ти­те­лей рас­по­ла­гал­ся в по­ме­ще­нии ве­сти­бю­ля рус­ско­го от­де­ла Все­мир­ной чи­каг­ской вы­став­ки.

Осо­бое зна­че­ние в ре­ше­нии про­блем бо­го­слу­жеб­ной жиз­ни при­хо­да, вве­рен­но­го пас­тыр­ско­му по­пе­че­нию от­ца Иоан­на, име­ло вступ­ле­ние на Але­ут­скую и Аляс­кин­скую ка­фед­ру 30 но­яб­ря 1898 го­да свя­ти­те­ля Ти­хо­на, бу­ду­ще­го пат­ри­ар­ха Мос­ков­ско­го. Рев­ност­но ис­пол­няя свои ар­хи­пас­тыр­ские обя­зан­но­сти, свя­ти­тель Ти­хон уже в пер­вые ме­ся­цы сво­е­го пре­бы­ва­ния на ка­фед­ре по­ста­рал­ся по­се­тить прак­ти­че­ски все пра­во­слав­ные при­хо­ды, раз­бро­сан­ные на об­шир­ной тер­ри­то­рии Але­ут­ской и Аляс­кин­ской епар­хии и вник­нуть во все наи­бо­лее на­сущ­ные нуж­ды сво­е­го епар­хи­аль­но­го ду­хо­вен­ства. Впер­вые при­быв в Чи­ка­го 28 ап­ре­ля 1899 го­да, свя­ти­тель Ти­хон пре­по­дал свое ар­хи­пас­тыр­ское бла­го­сло­ве­ние от­цу Иоан­ну и его пастве, и уже на дру­гой день со­вер­шил осмотр тер­ри­то­рии, пред­по­ла­гав­шей­ся стать ме­стом для по­строй­ки но­во­го хра­ма, столь необ­хо­ди­мо­го чи­каг­ско­му при­хо­ду. 30 ап­ре­ля, по­бы­вав в Трехсвя­ти­тель­ской церк­ви Стри­то­ра, свя­ти­тель Ти­хон в со­слу­же­нии от­ца Иоан­на со­вер­шил все­нощ­ное бде­ние во Вла­ди­мир­ском хра­ме Чи­ка­го, а на сле­ду­ю­щий день по­сле со­вер­ше­ния Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии свя­ти­тель Ти­хон утвер­дил пред­став­лен­ный ему про­то­кол за­се­да­ния ко­ми­те­та по по­строй­ке но­во­го хра­ма в Чи­ка­го, де­я­тель­но­стью ко­то­ро­го ру­ко­во­дил отец Иоанн.

Огра­ни­чен­ные ма­те­ри­аль­ные воз­мож­но­сти окорм­ляв­ше­го пре­иму­ще­ствен­но бед­ня­ков чи­каг­ско-cтри­тор­ско­го при­хо­да не поз­во­ля­ли от­цу Иоан­ну сра­зу при­сту­пить к воз­ве­де­нию но­во­го хра­ма. В то же вре­мя с мо­мен­та его при­ез­да в Се­вер­ную Аме­ри­ку про­шло уже бо­лее пя­ти лет и же­ла­ние хо­тя бы нена­дол­го по­бы­вать в го­ря­чо лю­би­мой пра­во­слав­ной Рос­сии по­буж­да­ло от­ца Иоан­на об­ра­тить­ся к свя­ти­те­лю Ти­хо­ну с про­ше­ни­ем о предо­став­ле­нии ему от­пус­ка для пу­те­ше­ствия на Ро­ди­ну. Пом­нив­ший преж­де все­го о нуж­дах вве­рен­но­го ему при­хо­да, отец Иоанн ре­шил ис­поль­зо­вать предо­став­лен­ный ему на пе­ри­од с 15 ян­ва­ря по 15 мая 1900 го­да от­пуск для то­го, чтобы осу­ще­ствить в Рос­сии сбор средств, ко­то­рые поз­во­ли­ли бы при­ход­ской об­щине Чи­ка­го при­сту­пить к стро­и­тель­ству но­во­го хра­ма и со­здать пер­вое в Чи­ка­го пра­во­слав­ное клад­би­ще. Успеш­но сов­ме­стив пу­те­ше­ствие на Ро­ди­ну со сбо­ром средств для нужд при­хо­да, отец Иоанн вско­ре по­сле сво­е­го воз­вра­ще­ния из от­пус­ка при­сту­пил к воз­ве­де­нию но­во­го зда­ния хра­ма, на за­клад­ку ко­то­ро­го 31 мар­та 1902 го­да при­был свя­ти­тель Ти­хон.

С под­лин­ным пас­тыр­ским вдох­но­ве­ни­ем и, вме­сте с тем, с трез­вым прак­ти­че­ским рас­че­том ру­ко­во­дил отец Иоанн стро­и­тель­ством но­во­го хра­ма, воз­ве­де­ние ко­то­ро­го бы­ло за­вер­ше­но в 1903 го­ду и по­тре­бо­ва­ло очень зна­чи­тель­ных по тем вре­ме­нам за­трат в сум­ме 50 ты­сяч дол­ла­ров. Освя­ще­ние но­во­го хра­ма в честь Пре­свя­той Тро­и­цы, со­вер­шен­ное свя­ти­те­лем Ти­хо­ном, ста­ло на­сто­я­щим празд­ни­ком для всей рус­ской пра­во­слав­ной епар­хии в Се­вер­ной Аме­ри­ке. Два го­да спу­стя в при­вет­ствен­ном адре­се, вру­чен­ном от­цу Иоан­ну в свя­зи с че­ство­ва­ни­ем 10-ле­тия его пас­тыр­ско­го слу­же­ния, тру­ды за­бот­ли­во­го пас­ты­ря по воз­ве­де­нию церк­ви Пре­свя­той Тро­и­цы, став­шей од­ним из са­мых за­ме­ча­тель­ных пра­во­слав­ных хра­мов в Аме­ри­ке, по­лу­чи­ли са­мую вы­со­кую оцен­ку. "Год, пол­ный са­мых ост­рых впе­чат­ле­ний, по­рой му­чи­тель­ных, по­рой бла­го­дат­ных, – го­во­ри­лось в при­вет­ствен­ном адре­се, – год бес­ко­неч­но тя­же­ло­го сбо­ра по­да­я­ний в пре­де­лах Рос­сии, год бес­сон­ных но­чей, ис­тре­пан­ных нер­вов, неис­чис­ли­мых стра­да­ний, – и вот – па­мят­ник Ва­шей за­бо­ты – ру­ко­твор­ный в об­ра­зе ве­ли­че­ствен­но­го пра­во­слав­но­го рус­ско­го хра­ма, си­я­ю­щий сво­и­ми кре­ста­ми в Чи­ка­го, и неру­ко­твор­ный – в ми­ре и люб­ви, на­саж­ден­ных в серд­цах Ва­ших па­со­мых!" За эти вдох­но­вен­ные тру­ды по пред­став­ле­нию свя­ти­те­ля Ти­хо­на отец Иоанн 6 мая 1903 го­да был на­граж­ден ор­де­ном свя­той Ан­ны III сте­пе­ни.

Рев­ност­но ис­пол­няя свои мно­го­чис­лен­ные при­ход­ские обя­зан­но­сти и яв­ля­ясь в те­че­ние пер­вых де­вя­ти лет сво­е­го слу­же­ния един­ствен­ным свя­щен­ни­ком в при­ход­ских хра­мах Чи­ка­го и Стри­то­ра, отец Иоанн про­дол­жал при­ни­мать ак­тив­ное уча­стие в ре­ше­нии об­щих во­про­сов епар­хи­аль­ной жиз­ни в Се­вер­ной Аме­ри­ке. В фев­ра­ле 1904 го­да отец Иоанн был на­зна­чен пред­се­да­те­лем Цен­зур­но­го Ко­ми­те­та Але­ут­ской и Се­ве­ро­аме­ри­кан­ской епар­хии, чле­ном ко­то­ро­го он уже яв­лял­ся на про­тя­же­нии 7 лет. В июне 1905 го­да отец Иоанн при­нял ак­тив­ное уча­стие в за­се­да­ни­ях под­го­то­ви­тель­но­го съез­да епар­хи­аль­но­го ду­хо­вен­ства в Ольд­фор­дже, на ко­то­ром под ру­ко­вод­ством свя­ти­те­ля Ти­хо­на об­суж­да­лись во­про­сы, свя­зан­ные с под­го­тов­кой пер­во­го Со­бо­ра в ис­то­рии Але­ут­ской и Се­ве­ро­аме­ри­кан­ской епар­хии. Имен­но на этом съез­де 20 июля 1905 го­да в тор­же­ствен­ной об­ста­нов­ке про­изо­шло че­ство­ва­ние от­ца Иоан­на в свя­зи с ис­пол­няв­шим­ся 27 ав­гу­ста 1905 го­да де­ся­ти­лет­ним юби­ле­ем его свя­щен­ни­че­ско­го слу­же­ния. В церк­ви свя­то­го Ар­хи­стра­ти­га Ми­ха­и­ла го­ро­да Ольд­фор­джа в при­сут­ствии боль­шой груп­пы епар­хи­аль­но­го ду­хо­вен­ства, воз­глав­ляв­шей­ся прео­свя­щен­ным Ра­фа­и­лом, епи­ско­пам Бруклин­ским, от­цу Иоан­ну бы­ли под­не­се­ны зо­ло­той на­перс­ный крест и при­вет­ствен­ный адрес, ко­то­рый со­дер­жал в се­бе глу­бо­ко про­чув­ство­ван­ное и вме­сте с тем ис­чер­пы­ва­ю­щее в сво­ей объ­ек­тив­но­сти опи­са­ние все­го пе­ри­о­да пас­тыр­ско­го слу­же­ния от­ца Иоан­на в Се­вер­ной Аме­ри­ке. "Пря­мо со школь­ной ака­де­ми­че­ской ска­мьи, по­ки­нув ро­ди­ну, – го­во­ри­лось в при­вет­ствен­ном адре­се, – при­шли Вы в этот чу­жой край, чтобы всю свою, то­гда еще юно­ше­скую энер­гию, все си­лы по­свя­тить свя­то­му де­лу, к ко­то­ро­му влек­ло Вас при­зва­ние. Тя­же­лое на­сле­дие до­ста­лось здесь в удел Вам. За­пу­щен­ное цер­ков­ное хо­зяй­ство, сы­рой по­лу­раз­ва­лив­ший­ся дом, в ко­то­ром юти­лась то­гда чи­каг­ская цер­ковь, неопре­де­лен­ный по со­ста­ву и чис­лу чле­нов при­ход, рас­ки­дан­ный по раз­ным угол­кам огром­но­го го­ро­да с ино­вер­ным на­се­ле­ни­ем и раз­ди­ра­е­мый хищ­ни­ка­ми, – все это мог­ло бы на­пол­нить сму­ще­ни­ем ду­шу мо­ло­до­го ра­бот­ни­ка, но Вы му­же­ствен­но при­ня­ли на се­бя за­да­чу из­влечь из гру­ды му­со­ра дра­го­цен­ную ис­кру, снять пле­сень, по­едав­шую при­ход­ский ма­те­ри­ал, вдох­нуть свя­щен­ный огонь в неболь­шую дру­жи­ну па­со­мых! Вы за­бы­ва­ли се­бя, за­бы­ва­ли ли­ше­ния, бо­лез­ни, скуд­ную об­ста­нов­ку до­ма, где вет­хие сте­ны, по­лы и тре­щи­ны от­кры­ва­ли до­ступ внеш­ним сти­хи­ям и гу­би­тель­но­му вли­я­нию на здо­ро­вье Ва­ше и Ва­шей се­мьи – Ва­ши ма­лют­ки хво­ра­ли, же­на бо­ле­ла, и же­сто­кий рев­ма­тизм как буд­то хо­тел умерт­вить Ва­ше дерз­но­ве­ние, со­кра­тить Ва­шу энер­гию. Мы при­вет­ству­ем Вас, па­мя­туя и о дру­гих доб­рых де­я­ни­ях Ва­ших, со­вер­ше­ние ко­их как доб­ро­чест­ная лав­ро­вая ветвь неотъ­ем­ле­мо впле­та­ет­ся в тот же по­хваль­ный ве­нец Ва­ше­го де­ся­ти­лет­не­го свя­щен­но­го слу­же­ния: ра­зу­ме­ем без­воз­мезд­ное слу­же­ние Ва­ше в зва­нии Пред­се­да­те­ля – до­ро­го­му Пра­во­слав­но­му Об­ще­ству Вза­и­мо­по­мо­щи, в зва­нии цен­зо­ра – про­све­ти­тель­но­му мис­си­о­нер­ско­му из­да­тель­ско­му де­лу, и рас­ши­ре­нию на­шей Мис­сии – ор­га­ни­зо­вы­ва­ни­ем при­хо­дов в Ма­ди­соне и Га­ре­гоне. В вос­пол­не­ние же сло­ва на­ше­го, упо­мя­нем и еще об од­ном об­сто­я­тель­стве, усу­губ­ля­ю­щем доб­лесть Ва­шей ра­бо­ты и ве­ли­чие ре­зуль­та­тов ее. От­да­лен­ность при­хо­да Ва­ше­го в Чи­ка­го от­ры­ва­ла Вас от лич­но­го об­ще­ния с дру­ги­ми Ва­ши­ми со­бра­тья­ми в Аме­ри­ке, ли­ша­ла Вас воз­мож­но­сти ино­гда по це­лым го­дам ви­деть­ся с со­слу­жив­ца­ми-пас­ты­ря­ми... Вы бы­ли ли­ше­ны то­го, чем для боль­шей ча­сти из нас скра­ши­ва­ет­ся здесь про­хож­де­ние на­ше­го мис­си­о­нер­ско­го слу­же­ния. Как тро­га­тель­но, но и в ка­кой сте­пе­ни вы­ра­зи­тель­но за­сви­де­тель­ство­ва­лось это оди­но­че­ство Ва­ше тем, что да­же соб­ствен­ных де­тей Вам при­хо­ди­лось кре­стить са­мо­му, по неиме­нию вбли­зи свя­щен­но­слу­жи­те­лей. Сей под­но­си­мый на­ми свя­той крест да слу­жит Вам зна­ком брат­ской люб­ви на­шей, а изо­бра­жен­ное на нем рас­пя­тие на­ше­го Гос­по­да да ми­рит Вас с го­ре­стя­ми, стра­да­ни­я­ми, столь ча­сты­ми в жиз­ни мис­си­о­не­ра-пас­ты­ря, и обод­ря­ет Вас на боль­шие и боль­шие тру­ды во сла­ву По­дви­го­по­лож­ни­ка и Пас­ты­ре­на­чаль­ни­ка на­ше­го Иису­са Хри­ста".

Ме­нее чем через год по­сле празд­но­ва­ния де­ся­ти­лет­не­го юби­лея сво­е­го свя­щен­ни­че­ско­го слу­же­ния отец Иоанн был удо­сто­ен со сто­ро­ны выс­шей цер­ков­ной вла­сти од­ной из по­чет­ных свя­щен­ни­че­ских на­град, до­стой­но увен­чав­шей его по­ис­ти­не по­движ­ни­че­ские при­ход­ские тру­ды в Але­ут­ской и Се­ве­ро­аме­ри­кан­ской епар­хии. Ука­зом Свя­тей­ше­го Си­но­да от 6 мая 1906 го­да отец Иоанн был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея.

В свя­щен­ни­че­ском слу­же­нии от­ца Иоан­на в Се­вер­ной Аме­ри­ке на­сту­пал ка­че­ствен­но но­вый пе­ри­од, ко­гда, став бла­го­да­ря сво­ей вы­да­ю­щей­ся пас­тыр­ско-при­ход­ской и епар­хи­аль­но-адми­ни­стра­тив­ной де­я­тель­но­сти од­ним из наи­бо­лее ав­то­ри­тет­ных про­то­и­е­ре­ев епар­хии, отец Иоанн во все боль­шей сте­пе­ни при­вле­кал­ся вы­со­ко це­нив­шим его свя­ти­те­лем Ти­хо­ном к ре­ше­нию важ­ней­ших во­про­сов епар­хи­аль­но­го управ­ле­ния. В мае 1906 го­да отец Иоанн был на­зна­чен бла­го­чин­ным Нью-Йорк­ско­го окру­га во­сточ­ных шта­тов, а в фев­ра­ле 1907 го­да ему суж­де­но бы­ло стать од­ним из наи­бо­лее ак­тив­ных участ­ни­ков пер­во­го Со­бо­ра Се­ве­ро­аме­ри­кан­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви в Май­фил­де, озна­ме­но­вав­ше­го пре­об­ра­зо­ва­ние быст­ро уве­ли­чи­ва­ю­щей­ся Але­ут­ской и Се­ве­ро­аме­ри­кан­ской епар­хии в Рус­скую Пра­во­слав­ную Гре­ко-Ка­фо­ли­че­скую Цер­ковь в Аме­ри­ке, на ос­но­ве ко­то­рой со вре­ме­нем воз­ник­ла Пра­во­слав­ная Цер­ковь в Аме­ри­ке.

Од­на­ко сколь бы ни ка­за­лись бла­го­по­луч­ны­ми внеш­ние об­сто­я­тель­ства слу­же­ния от­ца Иоан­на в Се­вер­ной Аме­ри­ке в пе­ри­од 1903–1907 го­дов, ко­гда воз­двиг­ну­тый его тру­да­ми чи­каг­ско-стри­тор­ский при­ход пре­вра­тил­ся в один из са­мых обу­стро­ен­ных и пер­спек­тив­ных при­хо­дов епар­хии, глу­бо­кая тос­ка по го­ря­чо лю­би­мой Ро­дине, на ко­то­рой отец Иоанн за по­след­ние 12 лет сво­ей жиз­ни мог про­ве­сти лишь несколь­ко ме­ся­цев во вре­мя сво­е­го еди­новре­мен­но­го от­пус­ка, необ­хо­ди­мость дать сво­им трем стар­шим де­тям воз­мож­ность про­хо­дить обу­че­ние в рус­ских сред­них учеб­ных за­ве­де­ни­ях все ча­ще за­став­ля­ли от­ца Иоан­на за­ду­мы­вать­ся над воз­мож­но­стью про­дол­жать свое свя­щен­ни­че­ское слу­же­ние на род­ной рос­сий­ской зем­ле. Весь­ма зна­чи­тель­ным ос­но­ва­ни­ем для на­пи­са­ния от­цом Иоан­ном вес­ной 1907 го­да про­ше­ния о пе­ре­во­де его в Рос­сию яви­лись на­сто­я­тель­ные прось­бы об этом его по­жи­ло­го и тя­же­ло боль­но­го те­стя, яв­ляв­ше­го­ся свя­щен­но­слу­жи­те­лем Санкт-Пе­тер­бург­ской епар­хии и меч­тав­ше­го пе­ре­дать свой при­ход под на­деж­ное пас­тыр­ское во­ди­тель­ство та­ко­го до­стой­но­го свя­щен­ни­ка, ка­ким за­ре­ко­мен­до­вал се­бя про­то­и­е­рей Иоанн. По­лу­чив 20 мая 1907 го­да со­глас­но про­ше­нию уволь­не­ние от служ­бы в Але­ут­ской и Се­ве­ро­аме­ри­кан­ской епар­хии, отец Иоанн в июне 1907 го­да стал го­то­вить­ся к воз­вра­ще­нию в Рос­сию. Од­на­ко за неде­лю до отъ­ез­да се­мье от­ца Иоан­на при­шлось пе­ре­жить неожи­дан­ное по­тря­се­ние, ко­то­рым ста­ло из­ве­ще­ние о смер­ти так и не до­ждав­ше­го­ся их воз­вра­ще­ния на Ро­ди­ну го­ря­чо лю­би­мо­го ро­ди­те­ля ма­туш­ки Алек­сан­дры. В июле 1907 го­да, по­ки­дая до­ро­гой его серд­цу чи­каг­ско-стри­тор­ский при­ход, с ко­то­рым бы­ли свя­за­ны 12 лет его мис­си­о­нер­ско-пас­тыр­ско­го слу­же­ния, про­то­и­е­рей Иоанн от­пра­вил­ся в неиз­вест­ность, ожи­дав­шую его на Ро­дине, с ко­то­рой от­ныне и на­все­гда бы­ло свя­за­но его свя­щен­ни­че­ское слу­же­ние.

Воз­вра­ще­ние от­ца Иоан­на ле­том 1907 го­да в Рос­сию не толь­ко озна­ме­но­ва­ло для него на­ча­ло слу­же­ния в зна­ко­мой ему по го­дам сту­ден­че­ской жиз­ни Санкт-Пе­тер­бург­ской епар­хии, но и по­ста­ви­ло его пе­ред необ­хо­ди­мо­стью при­ме­нить свои пас­тыр­ские да­ро­ва­ния на уже ча­стич­но осво­ен­ном им в Аме­ри­ке по­при­ще ду­хов­но­го про­све­ще­ния. На ос­но­ва­нии ука­за Санкт-Пе­тер­бург­ской Ду­хов­ной Кон­си­сто­рии отец Иоанн в ав­гу­сте 1907 го­да был при­пи­сан к кли­ру Пре­об­ра­жен­ско­го со­бо­ра го­ро­да Нар­вы и с 15 ав­гу­ста 1907 го­да стал ис­пол­нять обя­зан­но­сти за­ко­но­учи­те­ля нарв­ских муж­ской и жен­ской гим­на­зий при­ка­зом глав­но­управ­ля­ю­ще­го Санкт-Пе­тер­бург­ским учеб­ным окру­гом от 20 ок­тяб­ря 1907 го­да отец Иоанн был утвер­жден на дей­стви­тель­ную служ­бу в муж­скую гим­на­зию и по най­му в жен­скую гим­на­зию Нар­вы в долж­но­сти за­ко­но­учи­те­ля, и имен­но эта долж­ность ста­ла ос­нов­ной сфе­рой его цер­ков­но­го слу­же­ния на пред­сто­я­щие 9 лет жиз­ни.

Об­щий уклад жиз­ни неболь­шой уезд­ной Нар­вы, в ко­то­рой рус­ские пра­во­слав­ные жи­те­ли не со­став­ля­ли и по­ло­ви­ны на­се­ле­ния, от­ча­сти вос­про­из­во­дил для от­ца Иоан­на зна­ко­мую ему по Аме­ри­ке ат­мо­сфе­ру осу­ществ­ле­ния пас­тыр­ско­го слу­же­ния в ду­хов­но-со­ци­аль­ной сре­де, про­ни­зан­ной ино­слав­ны­ми вли­я­ни­я­ми. Од­на­ко осу­ществ­ле­ние им за­ко­но­учи­тель­ской де­я­тель­но­сти в двух сред­них учеб­ных за­ве­де­ни­ях, в ко­то­рых, без­услов­но, до­ми­ни­ро­ва­ли рус­ский куль­тур­ный эле­мент и пра­во­слав­ная ре­ли­ги­оз­ная на­прав­лен­ность, поз­во­ля­ло от­цу Иоан­ну ощу­щать се­бя в с дет­ства зна­ко­мой ат­мо­сфе­ре рус­ской пра­во­слав­ной жиз­ни.

Пе­да­го­ги­че­ская на­груз­ка от­ца Иоан­на, со­став­ляв­шая за го­ды его пре­по­да­ва­ния, как пра­ви­ло, в муж­ской гим­на­зии – 16 ча­сов в неде­лю и в жен­ской гим­на­зии – 10 ча­сов в неде­лю, тре­бо­ва­ла от него весь­ма зна­чи­тель­ных уси­лий, учи­ты­вая, что пре­по­да­ва­ние За­ко­на Бо­жия в раз­лич­ных клас­сах в си­лу ши­ро­ты про­грам­мы дан­но­го пред­ме­та пред­по­ла­га­ло уме­ние за­ко­но­учи­те­ля ори­ен­ти­ро­вать­ся в са­мых раз­ных во­про­сах бо­го­слов­ско­го и об­ще­об­ра­зо­ва­тель­но­го ха­рак­те­ра. Од­на­ко по­доб­но то­му, как пят­на­дцать лет на­сто­я­тель­ства на чи­каг­ско-стри­тор­ском при­хо­де пре­вра­ти­ли от­ца Иоан­на из на­чи­на­ю­ще­го неопыт­но­го свя­щен­ни­ка в од­но­го из ав­то­ри­тет­ней­ших при­ход­ских пас­ты­рей епар­хии, 9 лет за­ко­но­учи­тель­ской де­я­тель­но­сти, ли­шен­ной яр­ких внеш­них со­бы­тий, но на­пол­нен­ной со­сре­до­то­чен­ной ду­хов­но-про­све­ти­тель­ской ра­бо­той, обу­сло­ви­ли от­ца Иоан­на как доб­ро­со­вест­ней­ше­го прак­ти­ку­ю­ще­го цер­ков­но­го пе­да­го­га и эру­ди­ро­ван­но­го пра­во­слав­но­го про­по­вед­ни­ка. Уже через 5 лет по­сле на­ча­ла за­ко­но­учи­тель­ской де­я­тель­но­сти в сред­них учеб­ных за­ве­де­ни­ях Нар­вы отец Иоанн 6 мая 1912 го­да был на­граж­ден ор­де­ном свя­той Ан­ны II сте­пе­ни, а еще через 4 го­да за­слу­ги от­ца Иоан­на на ни­ве ду­хов­но­го про­све­ще­ния бы­ли от­ме­че­ны ор­де­ном свя­то­го Вла­ди­ми­ра IV сте­пе­ни, ко­то­рый при­бав­лял к мно­го­чис­лен­ным цер­ков­ным и граж­дан­ским на­гра­дам за­слу­жен­но­го про­то­и­е­рея пра­во на по­лу­че­ние дво­рян­ства.

Оче­вид­ные успе­хи от­ца Иоан­на в его за­ко­но­учи­тель­ской де­я­тель­но­сти до­пол­ня­лись все эти го­ды ра­до­стью от то­го, что че­ты­ре его стар­ших сы­на, учив­ши­е­ся в нарв­ской гим­на­зии, име­ли воз­мож­ность по­лу­чать гим­на­зи­че­ское ду­хов­ное вос­пи­та­ние под его непо­сред­ствен­ным ру­ко­вод­ством.

Од­на­ко сре­ди без­услов­ных пре­иму­ществ но­во­го эта­па свя­щен­ни­че­ско­го слу­же­ния от­ца Иоан­на, воз­вра­тив­ше­го­ся по­сле дол­гих лет от­сут­ствия в род­ное Оте­че­ство, су­ще­ство­ва­ло об­сто­я­тель­ство, ко­то­рое не мог­ло не обре­ме­нять серд­це та­ко­го при­рож­ден­но­го при­ход­ско­го пас­ты­ря, ка­ким всю свою жизнь яв­лял­ся отец Иоанн. Бу­дучи лишь при­пи­сан к Нарв­ско­му Пре­об­ра­жен­ско­му со­бо­ру и не яв­ля­ясь штат­ным свя­щен­ни­ком это­го хра­ма, отец Иоанн, как в си­лу этой осо­бен­но­сти сво­е­го по­ло­же­ния, так и в си­лу ис­пол­не­ния им обя­зан­но­стей гим­на­зи­че­ско­го за­ко­но­учи­те­ля, был ли­шен воз­мож­но­сти не толь­ко ру­ко­во­дить, но да­же пол­но­кров­но участ­во­вать в при­ход­ской жиз­ни Нарв­ско­го Пре­об­ра­жен­ско­го со­бо­ра. Лишь в но­яб­ре 1916 го­да, ко­гда ука­зом Санкт-Пе­тер­бург­ской Ду­хов­ной Кон­си­сто­рии отец Иоанн был на­зна­чен на осво­бо­див­шу­ю­ся вто­рую ва­кан­сию в Ека­те­ри­нин­ском со­бо­ре Цар­ско­го Се­ла в ка­че­стве при­ход­ско­го свя­щен­ни­ка, его мечте о воз­об­нов­ле­нии сво­е­го слу­же­ния при­ход­ско­го пас­ты­ря в од­ном из хра­мов на ро­дине суж­де­но бы­ло сбыть­ся.

В Цар­ском Се­ле, став­шем за­ме­ча­тель­ным во­пло­ще­ни­ем це­лой эпо­хи в ис­то­рии ду­хов­ной куль­ту­ры и счаст­ли­вым об­ра­зом со­че­тав­шем в сво­ей жиз­ни чер­ты ти­хо­го уезд­но­го го­род­ка и бли­ста­тель­ной пе­тер­бург­ской сто­ли­цы, Ека­те­ри­нин­ский со­бор за­ни­мал осо­бое ме­сто, яв­ля­ясь круп­ней­шим при­ход­ским хра­мом го­ро­да сре­ди пре­об­ла­дав­ших в нем церк­вей двор­цо­во­го и во­ен­но­го ве­домств. По­сту­пив в клир Ека­те­ри­нин­ско­го со­бо­ра и по­се­лив­шись с ма­туш­кой и 5 детьми (стар­ший сын Вла­ди­мир на­хо­дил­ся в это вре­мя на во­ен­ной служ­бе), отец Иоанн по­лу­чил, на­ко­нец, же­лан­ную воз­мож­ность во всей пол­но­те оку­нуть­ся в жизнь при­ход­ско­го пас­ты­ря на од­ном из за­ме­ча­тель­ней­ших при­хо­дов Санкт-Пе­тер­бург­ской епар­хии. Теп­ло и с боль­шим ува­же­ни­ем при­ня­тый паст­вой Ека­те­ри­нин­ско­го со­бо­ра, отец Иоанн с пер­вых ме­ся­цев сво­е­го при­ход­ско­го слу­же­ния за­ре­ко­мен­до­вал се­бя не толь­ко как рев­ност­ный и бла­го­го­вей­ный со­вер­ши­тель служ­бы Бо­жи­ей, но и как крас­но­ре­чи­вый и эру­ди­ро­ван­ный про­по­вед­ник, со­би­рав­ший под сво­ды Ека­те­ри­нин­ско­го со­бо­ра пра­во­слав­ных хри­сти­ан со всех кон­цов Цар­ско­го Се­ла. Ка­за­лось, что столь успеш­ное на­ча­ло при­ход­ско­го слу­же­ния в Ека­те­ри­нин­ском со­бо­ре долж­но бы­ло от­крыть для от­ца Иоан­на на­ча­ло но­во­го пе­ри­о­да его свя­щен­ни­че­ско­го слу­же­ния, в ко­то­ром пас­тыр­ское вдох­но­ве­ние и са­мо­по­жерт­во­ва­ние, ха­рак­тер­ные для всей пред­ше­ству­ю­щей де­я­тель­но­сти от­ца Иоан­на, бу­дут со­че­тать­ся с жи­тей­ской ста­биль­но­стью внеш­них усло­вий слу­же­ния и ду­хов­ной уми­ро­тво­рен­но­стью внут­рен­них от­но­ше­ний меж­ду за­бот­ли­вым пас­ты­рем и его мно­го­чис­лен­ной бла­го­че­сти­вой паст­вой. Од­на­ко со­бы­тия Фев­раль­ской ре­во­лю­ции, раз­ра­зив­шей­ся в Пет­ро­гра­де уже через 3 ме­ся­ца по­сле на­зна­че­ния от­ца Иоан­на в Ека­те­ри­нин­ский со­бор, ста­ли по­сте­пен­но втя­ги­вать Цар­ское Се­ло в ко­вар­ный во­до­во­рот ре­во­лю­ци­он­ных со­бы­тий.

Сол­дат­ские вол­не­ния, имев­шие ме­сто в во­ин­ских ча­стях, рас­квар­ти­ро­ван­ных в Цар­ском Се­ле уже в пер­вые дни Фев­раль­ской ре­во­лю­ции, мно­го­ме­сяч­ное за­то­че­ние им­пе­ра­тор­ской се­мьи в Алек­сан­дров­ском двор­це, ко­то­рое при­вле­ка­ло к го­ро­ду вни­ма­ние пред­ста­ви­те­лей наи­бо­лее непри­ми­ри­мо на­стро­ен­ных ре­во­лю­ци­он­ных кру­гов, тол­кав­ших стра­ну на путь меж­до­усоб­ной сму­ты, на­ко­нец, об­щее внут­ри­по­ли­ти­че­ское про­ти­во­бор­ство, на­чав­ше­е­ся в Рос­сии в пе­ри­од уча­стия стра­ны в кро­во­про­лит­ной войне с внеш­ним вра­гом, по­сте­пен­но из­ме­ня­ли обыч­но спо­кой­ную ат­мо­сфе­ру Цар­ско­го Се­ла, от­вле­кая вни­ма­ние его жи­те­лей от по­все­днев­но­го доб­ро­со­вест­но­го ис­пол­не­ния сво­е­го хри­сти­ан­ско­го и граж­дан­ско­го дол­га пе­ред Цер­ко­вью и Оте­че­ством. И все эти тре­вож­ные ме­ся­цы с ам­во­на Ека­те­ри­нин­ско­го со­бо­ра зву­ча­ло вдох­но­вен­ное сло­во от­ца Иоан­на, стре­мив­ше­го­ся вне­сти в ду­ши цар­ско­сель­ских пра­во­слав­ных хри­сти­ан чув­ство уми­ро­тво­рен­но­сти и при­зы­вав­ше­го их к ре­ли­ги­оз­но­му осмыс­ле­нию как сво­ей внут­рен­ней жиз­ни, так и про­ис­хо­див­ших в Рос­сии про­ти­во­ре­чи­вых пе­ре­мен.

Через несколь­ко дней по­сле за­хва­та в ок­тяб­ре 1917 го­да вла­сти в Пет­ро­гра­де боль­ше­ви­ка­ми эхо гроз­ных со­бы­тий, про­ис­шед­ших в сто­ли­це, ото­зва­лось в Цар­ском Се­ле. Стре­мясь вы­тес­нить из Цар­ско­го Се­ла на­хо­див­ши­е­ся там ка­за­чьи ча­сти ге­не­ра­ла П.Н. Крас­но­ва, ко­то­рые со­хра­ня­ли вер­ность Вре­мен­но­му пра­ви­тель­ству, к го­ро­ду дви­ну­лись из Пет­ро­гра­да во­ору­жен­ные от­ря­ды крас­но­гвар­дей­цев, мат­ро­сов и сол­дат, под­дер­жав­ших боль­ше­вист­ский пе­ре­во­рот. Утром 30 ок­тяб­ря 1917 го­да, на­хо­дясь на под­сту­пах к Цар­ско­му Се­лу, боль­ше­вист­ские от­ря­ды ста­ли под­вер­гать го­род ар­тил­ле­рий­ско­му об­стре­лу. В Цар­ском Се­ле, жи­те­ли ко­то­ро­го, как, впро­чем, и все на­се­ле­ние Рос­сии, еще не по­до­зре­ва­ли о том, что стра­на ока­за­лась вверг­ну­той в граж­дан­скую вой­ну, на­ча­лась па­ни­ка, мно­гие го­ро­жане устре­ми­лись в пра­во­слав­ные хра­мы, в том чис­ле и в Ека­те­ри­нин­ский со­бор, на­де­ясь об­ре­сти за бо­го­слу­же­ни­ем мо­лит­вен­ное успо­ко­е­ние и услы­шать с ам­во­на пас­тыр­ское уве­ще­ва­ние в свя­зи с про­ис­хо­див­ши­ми со­бы­ти­я­ми. Весь клир Ека­те­ри­нин­ско­го со­бо­ра жи­во от­клик­нул­ся на ду­хов­ное во­про­ша­ние сво­ей паст­вы и по­сле осо­бо­го мо­леб­на о пре­кра­ще­нии меж­до­усоб­ной бра­ни, со­вер­шен­но­го под сво­да­ми до от­ка­за за­пол­нен­но­го хра­ма, на­сто­я­тель со­бо­ра про­то­и­е­рей Н.И. Смир­нов вме­сте с дру­ги­ми со­бор­ны­ми свя­щен­ни­ка­ми от­цом Иоан­ном и от­цом Сте­фа­ном Фок­ко при­ня­ли ре­ше­ние о со­вер­ше­нии в го­ро­де крест­но­го хо­да с чте­ни­ем на­ро­чи­тых мо­ле­ний о пре­кра­ще­нии меж­до­усоб­ной бра­то­убий­ствен­ной бра­ни. На стра­ни­цах га­зе­ты "Все­рос­сий­ский цер­ков­но-об­ще­ствен­ный вест­ник" через несколь­ко дней бы­ло при­ве­де­но сви­де­тель­ство кор­ре­спон­ден­та од­ной из пет­ро­град­ских га­зет, сле­ду­ю­щим об­ра­зом опи­сы­ва­ю­щее со­бы­тия, про­ис­хо­див­шие во вре­мя крест­но­го хо­да. "Крест­ный ход при­шлось со­вер­шать под ар­тил­ле­рий­ским об­стре­лом, и во­пре­ки всех ожи­да­ний он вы­шел до­воль­но мно­го­люд­ным. Ры­да­ния и вопли жен­щин и де­тей за­глу­ша­ли сло­ва мо­лит­вы о ми­ре. Два свя­щен­ни­ка на пу­ти крест­но­го хо­да про­из­нес­ли го­ря­чие про­по­ве­ди, при­зы­вая на­род к спо­кой­ствию вви­ду гря­ду­щих ис­пы­та­ний.

Мне уда­лось с до­ста­точ­ной по­ло­жи­тель­но­стью уста­но­вить, что про­по­ве­ди свя­щен­ни­ков бы­ли ли­ше­ны ка­ко­го-ли­бо по­ли­ти­че­ско­го от­тен­ка.

Крест­ный ход за­тя­нул­ся. Су­мер­ки сме­ни­лись ве­че­ром. В ру­ках мо­ля­щих­ся за­жглись вос­ко­вые све­чи. Пел весь на­род.

Как раз в эти ми­ну­ты из го­ро­да от­хо­ди­ли ка­за­ки. Свя­щен­ни­ков пре­ду­пре­жда­ли об этом:

– Не по­ра ли пре­кра­тить мо­ле­ния?!

– Мы ис­пол­ним свой долг до кон­ца, – за­яви­ли они. – И ушли от нас, и идут к нам бра­тья на­ши! Что они сде­ла­ют нам?"

Же­лая предот­вра­тить воз­мож­ность бо­ев на ули­цах Цар­ско­го Се­ла, ко­ман­до­ва­ние ка­за­чьих ча­стей ве­че­ром 30 ок­тяб­ря ста­ло вы­во­дить их из го­ро­да, и утром 31 ок­тяб­ря, не встре­тив ка­ко­го-ли­бо со­про­тив­ле­ния, в Цар­ское Се­ло всту­пи­ли боль­ше­вист­ские от­ря­ды. Один из безы­мян­ных оче­вид­цев по­сле­до­вав­ших за­тем в Цар­ском Се­ле тра­ги­че­ских со­бы­тий в пись­ме вы­да­ю­ще­му­ся пе­тер­бург­ско­му про­то­и­е­рею Ф.Н. Ор­нат­ско­му, ко­то­ро­му са­мо­му вско­ре до­ве­лось при­нять му­че­ни­че­скую смерть от бо­го­бор­че­ской вла­сти, безыс­кус­ны­ми, но в этой безыс­кус­но­сти глу­бо­ко про­ник­но­вен­ны­ми сло­ва­ми по­вест­во­вал о стра­сто­терп­че­стве, вы­пав­шем на до­лю от­ца Иоан­на. "Вче­ра (31 ок­тяб­ря), – пи­сал он, – ко­гда боль­ше­ви­ки всту­пи­ли вку­пе с крас­но­гвар­дей­ца­ми в Цар­ское, на­чи­нал­ся об­ход квар­тир и аре­сты офи­це­ров, а от­ца Иоан­на (Алек­сан­дро­ви­ча Ко­чу­ро­ва) све­ли на окра­и­ну го­ро­да, к Фе­до­ров­ско­му со­бо­ру, и там уби­ли за то, что свя­щен­ни­ки, ор­га­ни­зуя крест­ный ход, мо­ли­лись буд­то бы толь­ко о по­бе­де ка­за­ков, что, ко­неч­но, на са­мом де­ле не бы­ло и быть не мог­ло. Осталь­ных свя­щен­ни­ков ве­че­ром вче­ра от­пу­сти­ли. Та­ким об­ра­зом од­ним му­че­ни­ком за Ве­ру Хри­сто­ву ста­ло боль­ше. По­чив­ший хо­тя и про­был в Цар­ском недол­го, но снис­кал се­бе все­об­щие сим­па­тии, и на его бе­се­ды сте­ка­лась мас­са на­ро­ду".

Уже упо­ми­нав­ший­ся вы­ше пет­ро­град­ский кор­ре­спон­дент вос­про­из­вел ужа­са­ю­щую кар­ти­ну му­че­ни­че­ской ги­бе­ли от­ца Иоан­на и по­сле­до­вав­ших за ней со­бы­тий с до­пол­ни­тель­ны­ми по­дроб­но­стя­ми. "Свя­щен­ни­ки бы­ли схва­че­ны и от­прав­ле­ны в по­ме­ще­ние Со­ве­та Ра­бо­чих и Сол­дат­ских Де­пу­та­тов. Свя­щен­ник отец Иоанн Ко­чу­ров вос­про­те­сто­вал и пы­тал­ся разъ­яс­нить де­ло. Он по­лу­чил несколь­ко уда­ров по ли­цу. С ги­ка­ньем и улю­лю­ка­ньем разъ­ярен­ная тол­па по­ве­ла его к цар­ско­сель­ско­му аэро­дро­му. Несколь­ко вин­то­вок бы­ло под­ня­то на без­оруж­но­го пас­ты­ря. Вы­стрел, дру­гой – взмах­нув ру­ка­ми, свя­щен­ник упал нич­ком на зем­лю, кровь за­ли­ла его ря­су. Смерть не бы­ла мгно­вен­ной – его тас­ка­ли за во­ло­сы, и кто-то пред­ла­гал ко­му-то "при­кон­чить как со­ба­ку". На утро те­ло свя­щен­ни­ка бы­ло пе­ре­не­се­но в быв­ший двор­цо­вый гос­пи­таль. По­се­тив­ший гос­пи­таль пред­се­да­тель Ду­мы вме­сте с од­ним из глас­ных, как со­об­ща­ет "Де­ло на­ро­да", ви­дел те­ло свя­щен­ни­ка, но се­реб­ря­но­го кре­ста на гру­ди уже не бы­ло".

По­след­нее упо­мя­ну­тое кор­ре­спон­ден­том тра­ги­че­ское об­сто­я­тель­ство, ко­то­рое со­про­вож­да­ло му­че­ни­че­скую смерть от­ца Иоан­на, при­об­ре­та­ет осо­бый ду­хов­ный смысл в свя­зи с ока­зав­ши­ми­ся в ка­ком-то смыс­ле про­ро­че­ски­ми сло­ва­ми, про­из­не­сен­ны­ми от­цом Иоан­ном 12 лет до сво­ей кон­чи­ны в да­ле­кой Аме­ри­ке при вру­че­нии ему зо­ло­то­го на­перс­но­го кре­ста во вре­мя че­ство­ва­ния 10-ле­тия его свя­щен­ни­че­ско­го слу­же­ния. "Це­лую этот свя­той крест, дар ва­шей брат­ской люб­ви ко мне, – про­ник­но­вен­но го­во­рил то­гда отец Иоанн. – Пусть он бу­дет под­держ­кой в труд­ные ми­ну­ты. Не бу­ду го­во­рить гром­ких фраз о том, что я не рас­ста­нусь с ним до мо­ги­лы. Эта фра­за гром­ка, но не ра­зум­на. Не в мо­ги­ле ему ме­сто. Пусть он оста­нет­ся здесь, на зем­ле, для мо­их де­тей и по­том­ков, как фа­миль­ная свя­ты­ня и как яс­ное до­ка­за­тель­ство то­го, что брат­ство и дру­же­ство – са­мые свя­тые яв­ле­ния на зем­ле".

Так бла­го­да­рил сво­их со­слу­жи­те­лей и свою паст­ву отец Иоанн, не по­до­зре­вав­ший о том, что имен­но мо­лит­ва о нис­по­сла­нии "брат­ства и дру­же­ства" рус­ским пра­во­слав­ным лю­дям в го­ди­ну оску­де­ния люб­ви и ми­ло­сер­дия в мно­го­стра­даль­ной Рос­сии вы­зо­вет к нему бес­по­щад­ную нена­висть бо­го­от­ступ­ни­ков, ко­то­рые, ли­шив его зем­ной жиз­ни и со­рвав с его без­ды­хан­но­го те­ла на­перс­ный крест, не смог­ли ли­шить его нетлен­ной сла­вы пра­во­слав­но­го му­че­ни­че­ства.

В на­ча­ле 1917 го­да боль­ше­вист­ская власть еще не су­ме­ла утвер­дить сво­е­го без­раз­дель­но­го гос­под­ства да­же в окрест­но­стях Пет­ро­гра­да, а го­судар­ствен­ный тер­рор еще не стал неотъ­ем­ле­мой ча­стью жиз­ни рос­си­ян. По­это­му на­ря­ду со все­об­щим ужа­сом и воз­му­ще­ни­ем в ши­ро­ких сло­ях на­се­ле­ния Цар­ско­го Се­ла и Пет­ро­гра­да пер­вое зло­дей­ское убий­ство рус­ско­го пра­во­слав­но­го свя­щен­ни­ка по­бу­ди­ло еще не разо­гнан­ные боль­ше­ви­ка­ми ор­га­ны преж­ней вла­сти об­ра­зо­вать след­ствен­ную ко­мис­сию, в ко­то­рую во­шли два пред­ста­ви­те­ля Пет­ро­град­ской го­род­ской Ду­мы и ко­то­рая вско­ре бы­ла упразд­не­на боль­ше­ви­ка­ми, так и не успев най­ти убийц от­ца Иоан­на.

Од­на­ко для рус­ской цер­ков­ной жиз­ни го­раз­до боль­шее зна­че­ние имел тот глу­бо­кий ду­хов­ный от­клик, ко­то­рый вы­зва­ла в серд­цах мно­гих рус­ских пра­во­слав­ных лю­дей и свя­щен­но­на­ча­лия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви пер­вая в XX ве­ке му­че­ни­че­ская кон­чи­на рус­ско­го пра­во­слав­но­го пас­ты­ря. Через несколь­ко дней по­сле от­пе­ва­ния и по­гре­бе­ния от­ца Иоан­на в усы­паль­ни­це Ека­те­ри­нин­ско­го со­бо­ра Цар­ско­го Се­ла, со­вер­шен­но­го по­тря­сен­ным цар­ско­сель­ским ду­хо­вен­ством в ат­мо­сфе­ре ду­хов­ной пе­ча­ли и тре­во­ги, ру­ко­вод­ство Пет­ро­град­ской епар­хии по бла­го­сло­ве­нию на­хо­див­ше­го­ся то­гда в Москве на По­мест­ном Со­бо­ре Вы­со­ко­прео­свя­щен­но­го Ве­ни­а­ми­на, мит­ро­по­ли­та Пет­ро­град­ско­го и Гдов­ско­го, бу­ду­ще­го свя­щен­но­му­че­ни­ка, опуб­ли­ко­ва­ло в га­зе­те "Все­рос­сий­ский цер­ков­но-об­ще­ствен­ный вест­ник" сле­ду­ю­щее со­об­ще­ние: "В сре­ду, 8 се­го но­яб­ря, в 9-й день по кон­чине про­то­и­е­рея Иоан­на Ко­чу­ро­ва, уби­ен­но­го в Цар­ском Се­ле 31 ок­тяб­ря, бу­дет со­вер­ше­на в Ка­зан­ском со­бо­ре в 3 ча­са дня ар­хи­ерей­ским бо­го­слу­же­ни­ем па­ни­хи­да по про­то­и­е­рею Иоанне и всем пра­во­слав­ным хри­сти­а­нам, в меж­до­усоб­ной бра­ни уби­ен­ным. При­ход­ское ду­хо­вен­ство, сво­бод­ное от слу­жеб­ных обя­зан­но­стей по при­хо­ду, при­гла­ша­ет­ся на па­ни­хи­ду. Ри­зы бе­лые".

Вско­ре по­сле этой ар­хи­ерей­ской па­ни­хи­ды, со­вер­шен­ной в Ка­зан­ском со­бо­ре, епар­хи­аль­ный со­вет Пет­ро­град­ской епар­хии при­нял об­ра­ще­ние "К ду­хо­вен­ству и при­ход­ским Со­ве­там Пет­ро­град­ской епар­хии", ко­то­рое не толь­ко яви­лось пер­вым офи­ци­аль­но про­воз­гла­шен­ным от име­ни Церк­ви при­зна­ни­ем му­че­ни­че­ско­го ха­рак­те­ра кон­чи­ны от­ца Иоан­на, но и ста­ло пер­вым цер­ков­ным до­ку­мен­том, ука­зав­шим кон­крет­ные пу­ти вспо­мо­ще­ство­ва­ния се­мьям всех свя­щен­но­слу­жи­те­лей, го­ни­мых и уби­вав­ших­ся бо­го­бор­ца­ми в Рос­сии. Этот вы­да­ю­щий­ся цер­ков­но-ис­то­ри­че­ский до­ку­мент вы­ра­зи­тель­но по­ка­зы­вал, с ка­ким глу­бо­ким сми­ре­ни­ем пе­ред на­дви­га­ю­щи­ми­ся на Цер­ковь го­не­ни­я­ми и с ка­ким под­лин­ным со­стра­да­ни­ем к обез­до­лен­ной се­мье от­ца Иоан­на ру­ко­вод­ство Пет­ро­град­ской епар­хии от­ре­а­ги­ро­ва­ло на смерть пер­во­го свя­щен­но­му­че­ни­ка епар­хии. "До­ро­гие бра­тья! – го­во­ри­лось в об­ра­ще­нии Пет­ро­град­ско­го епар­хи­аль­но­го со­ве­та. – 31 ок­тяб­ря с. г. в го­ро­де Цар­ском Се­ле му­че­ни­че­ски по­гиб один из доб­рых пас­ты­рей Пет­ро­град­ской епар­хии, про­то­и­е­рей мест­но­го со­бо­ра Иоанн Алек­сан­дро­вич Ко­чу­ров. Без вся­кой ви­ны и по­во­да он был схва­чен из сво­ей квар­ти­ры, вы­ве­ден за го­род и там, на чи­стом по­ле, рас­стре­лян обе­зу­мев­шей тол­пой.

С чув­ством глу­бо­кой скор­би узнал эту пе­чаль­ную но­вость Пет­ро­град­ский Цер­ков­но-Епар­хи­аль­ный Со­вет. И скорбь эта еще бо­лее уве­ли­чи­ва­ет­ся от со­зна­ния то­го, что по­сле по­кой­но­го про­то­и­е­рея оста­лась боль­шая се­мья – шесть че­ло­век, без кро­ва и про­пи­та­ния и без вся­ких средств к жиз­ни.

Бог су­дья ко­вар­ным зло­де­ям, на­силь­ни­че­ски пре­кра­тив­шим мо­ло­дую еще жизнь. Ес­ли они уй­дут без­на­ка­зан­ны­ми от су­да люд­ско­го, то не скро­ют­ся от су­да Бо­жи­его. На­ша же те­перь обя­зан­ность не толь­ко мо­лить­ся об упо­ко­е­нии ду­ши невин­но­го стра­даль­ца, но и сво­ею ис­крен­нею лю­бо­вью по­ста­рать­ся за­ле­чить глу­бо­кую и неис­це­ли­мую ра­ну, ко­то­рая на­не­се­на в са­мое серд­це бед­ных си­рот. Пря­мой долг епар­хии и епар­хи­аль­но­го ду­хо­вен­ства обес­пе­чить оси­ро­те­лую се­мью пас­ты­ря-му­че­ни­ка, дать воз­мож­ность без­бед­но про­су­ще­ство­вать ей и по­лу­чить де­тям долж­ное об­ра­зо­ва­ние.

И Цер­ков­но-Епар­хи­аль­ный Со­вет, дви­жи­мый са­мы­ми ис­крен­ни­ми и воз­вы­шен­ны­ми стрем­ле­ни­я­ми, об­ра­ща­ет­ся те­перь к ду­хо­вен­ству, при­ход­ским со­ве­там и ко всем пра­во­слав­ным лю­дям Пет­ро­град­ской епар­хии с го­ря­чим при­зы­вом и усерд­ней­ше про­сит, во имя Хри­сто­вой люб­ви, про­тя­нуть ру­ку брат­ской по­мо­щи и сво­ей по­силь­ной леп­той под­дер­жать бед­ную се­мью. Эта по­мощь нуж­на, и нуж­на без­от­ла­га­тель­но!

Его му­че­ни­че­ская смерть – это су­ро­вое на­по­ми­на­ние, гроз­ное предо­сте­ре­же­ние для всех нас. На­до, сле­до­ва­тель­но, за­ра­нее быть го­то­вы­ми ко все­му. И чтобы не оста­вать­ся в та­ком бес­по­мощ­ном по­ло­же­нии, как сей­час, на­до за­ра­нее иметь го­то­вый, опре­де­лен­ный фонд на по­мощь в та­ких и им по­доб­ных слу­ча­ях, дабы без­за­щит­ное ду­хо­вен­ство, го­ни­мое и тер­за­е­мое, в труд­ную ми­ну­ту сво­ей жиз­ни мог­ло иметь ма­те­ри­аль­ную под­держ­ку от прис­ных сво­их.

В каж­дый при­ход и в каж­дую цер­ковь епар­хии через от­цов бла­го­чин­ных бу­дут до­став­ле­ны осо­бые под­пис­ные ли­сты для за­пи­си в них доб­ро­воль­ных по­жерт­во­ва­ний и от­чис­ле­ний из цер­ков­ных сумм как на по­мощь се­мье по­кой­но­го от­ца про­то­и­е­рея И.А. Ко­чу­ро­ва, так рав­но и на об­ра­зо­ва­ние осо­бо­го спе­ци­аль­но­го фон­да для ока­за­ния из него по­мо­щи ду­хо­вен­ству во всех по­доб­ных слу­ча­ях.

Боль­шая за­да­ча тре­бу­ет и боль­ших средств. Но Цер­ков­но-Епар­хи­аль­ный Со­вет на­де­ет­ся, что при по­мо­щи Бо­жи­ей сред­ства эти най­дут­ся. И по­силь­ная леп­та епар­хии и ду­хо­вен­ства, леп­та доб­ро­воль­ная и воз­ла­га­е­мая на хри­сти­ан­скую по­мощь каж­до­го, даст воз­мож­ность оте­реть сле­зы несчаст­ных си­рот и по­ло­жить на­ча­ло то­му доб­ро­му де­лу брат­ской по­мо­щи, ко­то­рая так нуж­на ду­хо­вен­ству те­перь... "Гром гря­нул – по­ра пе­ре­кре­стить­ся!"

Ре­гу­ляр­но по­се­щав­ший свою епар­хию во вре­мя ра­бо­ты По­мест­но­го Со­бо­ра 1917 го­да в Москве свя­ти­тель Ве­ни­а­мин 24 но­яб­ря в пре­столь­ный празд­ник Цар­ско­сель­ско­го Ека­те­ри­нин­ско­го со­бо­ра со­вер­шил в нем Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию. "Ли­тур­гия за­кон­чи­лась го­ря­чим сло­вом ар­хи­пас­ты­ря, об­ра­тив­ше­го­ся к на­ро­ду с го­ря­чим при­зы­вом к еди­не­нию, люб­ви и брат­ству, – пи­сал кор­ре­спон­дент га­зе­ты "Все­рос­сий­ский цер­ков­но-об­ще­ствен­ный вест­ник". – По­пут­но вла­ды­ка по­мя­нул об ужас­ном со­бы­тии – рас­стре­ле до­ро­го­го пас­ты­ря мест­но­го хра­ма от­ца Иоан­на Ко­чу­ро­ва, и за­ме­тил, что как ни пе­чаль­но это со­бы­тие, но в нем есть и уте­ше­ние от со­зна­ния, что пас­тырь от­дал жизнь за лю­бовь к Бо­гу и ближ­ним, что он явил со­бой при­мер хри­сти­ан­ско­го му­че­ни­че­ства. Сло­во ар­хи­пас­ты­ря про­из­ве­ло на всех силь­ное впе­чат­ле­ние, у мно­гих вид­ны бы­ли сле­зы. По окон­ча­нии ли­тур­гии в усы­паль­ни­це со­бо­ра со­сто­я­лась за­упо­кой­ная ли­тия у гро­ба о. Иоан­на. По­сле служ­бы вла­ды­ка по­се­тил се­мью по­чив­ше­го в цер­ков­ном до­ме". Та­ким об­ра­зом, вто­рич­но, на этот раз уста­ми епар­хи­аль­но­го ар­хи­ерея, по­ми­нав­ше­го уби­ен­но­го свя­щен­но­слу­жи­те­ля сво­ей епар­хии, Рус­ская Пра­во­слав­ная Цер­ковь опре­де­ля­ла ги­бель от­ца Иоан­на как му­че­ни­че­скую кон­чи­ну.

Глу­бо­кой скор­бью ото­зва­лась эта кон­чи­на и в серд­цах участ­ни­ков По­мест­но­го Со­бо­ра, про­хо­див­ше­го в Москве и по­ру­чив­ше­го про­то­и­е­рею П.А. Мир­то­ву "со­ста­вить про­ект по­сла­ния от ли­ца Со­бо­ра с из­ве­ще­ни­ем о по­дроб­но­стях кон­чи­ны безвре­мен­но по­чив­ше­го от­ца Иоан­на Ко­чу­ро­ва, пав­ше­го жерт­вой рев­ност­но­го ис­пол­не­ния обя­зан­но­стей сво­е­го зва­ния".

Вы­ра­жая сло­жив­ше­е­ся на По­мест­ном Со­бо­ре ис­крен­нее убеж­де­ние в том, что в ли­це уби­ен­но­го от­ца Иоан­на Рус­ская Пра­во­слав­ная Цер­ковь об­ре­ла но­во­го свя­щен­но­му­че­ни­ка, свя­тей­ший пат­ри­арх Ти­хон, хо­ро­шо узнав­ший от­ца Иоан­на за го­ды мно­го­лет­не­го сов­мест­но­го слу­же­ния в Але­ут­ской и Се­ве­ро­аме­ри­кан­ской епар­хии и с тех пор ис­пол­нив­ший­ся к нему глу­бо­ко­го ува­же­ния, на­пра­вил про­ник­но­вен­ное пись­мо вдо­ве по­чив­ше­го пас­ты­ря Алек­сан­дре Ко­чу­ро­вой. "С ве­ли­кой скор­бью Свя­щен­ный Со­бор Пра­во­слав­ной Рос­сий­ской Церк­ви, а с ним и мер­ность на­ша при­ня­ли из­ве­стие о му­че­ни­че­ской кон­чине от­ца про­то­и­е­рея Иоан­на Алек­сан­дро­ви­ча Ко­чу­ро­ва, пав­ше­го жерт­вой рев­ност­но­го ис­пол­не­ния сво­е­го дол­га, – пи­сал бу­ду­щий ис­по­вед­ник свя­тей­ший пат­ри­арх Ти­хон. – Со­еди­няя мо­лит­вы на­ши с мо­лит­ва­ми Свя­щен­но­го Со­бо­ра об упо­ко­е­нии ду­ши уби­ен­но­го про­то­и­е­рея Иоан­на, раз­де­ля­ем ве­ли­кое го­ре ва­ше и де­ла­ем это с тем боль­шей лю­бо­вью, что мы близ­ко зна­ли по­чив­ше­го от­ца про­то­и­е­рея и все­гда вы­со­ко це­ни­ли его оду­шев­лен­ную и про­ник­но­вен­ную пас­тыр­скую де­я­тель­ность.

Хра­ним в сво­ем серд­це твер­дое упо­ва­ние, что укра­шен­ный вен­цом му­че­ни­че­ства, по­чив­ший пас­тырь пред­сто­ит ныне Пре­сто­лу Бо­жию в ли­ке из­бран­ни­ков вер­но­го ста­да Хри­сто­ва.

Про­ник­ну­тый го­ря­чим уча­сти­ем к оси­ро­тев­шей се­мье ва­шей, Свя­щен­ный Со­бор по­ста­но­вил пред­ло­жить Свя­тей­ше­му Си­но­ду ока­зать ей необ­хо­ди­мое воспо­соб­ле­ние.

Да по­мо­жет Гос­подь му­же­ствен­но пе­ре­не­сти нис­по­слан­ное Вам, в пу­тях Бо­жи­его Про­мыш­ле­ния, и да со­хра­нит Он Вас и Ва­ших де­тей в невре­ди­мо­сти сре­ди бурь и на­па­стей на­сто­я­ще­го вре­ме­ни.

При­зы­ва­ем на Вас и Ва­шу се­мью бла­го­сло­ве­ние Бо­жие. Пат­ри­арх Ти­хон". Ров­но через 5 ме­ся­цев по­сле кон­чи­ны от­ца Иоан­на 31 мар­та 1918 го­да, ко­гда ко­ли­че­ство по­имен­но из­вест­ных Свя­тей­ше­му Си­но­ду уби­ен­ных свя­щен­но­слу­жи­те­лей уже до­стиг­ло 15 че­ло­век, в хра­ме Мос­ков­ской ду­хов­ной се­ми­на­рии свя­тей­шим пат­ри­ар­хом Ти­хо­ном в со­слу­же­нии 4 ар­хи­ере­ев и 10 ар­хи­манд­ри­тов и про­то­и­е­ре­ев бы­ла со­вер­ше­на пер­вая в ис­то­рии Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви XX ве­ка "за­упо­кой­ная ли­тур­гия по но­вым свя­щен­но­му­че­ни­кам и му­че­ни­кам". Во вре­мя про­из­не­се­ния на за­упо­кой­ной ли­тур­гии и па­ни­хи­де мо­лит­вен­ных воз­но­ше­ний "Об упо­ко­е­нии ра­бов Бо­жи­их, за ве­ру и Цер­ковь Пра­во­слав­ную уби­ен­ных" вслед за пер­вым уби­ен­ным ар­хи­ере­ем мит­ро­по­ли­том Вла­ди­ми­ром по­ми­нал­ся пер­вый уби­ен­ный про­то­и­е­рей Иоанн – отец Иоанн Ко­чу­ров, от­крыв­ший сво­ей стра­сто­терп­че­ской кон­чи­ной ис­по­вед­ни­че­ское слу­же­ние сон­ма но­во­му­че­ни­ков Рос­сий­ских XX ве­ка.