Первосвященники и фарисеи знали, что Иисус Христос предрекал о своем воскресении, но не веря этому предсказанию и опасаясь, чтобы апостолы не похитили тела Иисуса Христа и не сказали народу: воскрес из мертвых, – в Субботу выпросили у Пилата военную стражу, приставили ко гробу и самый гроб запечатали (Мф.27:57-66;Ин.19:39-42) и тем доставили истине новое подтверждение.
"Христос положен был в новом гробе, в котором никто прежде не был положен, чтобы Воскресение не могло быть приписано кому-нибудь другому, вместе с Ним лежащему; чтобы ученики, по близости этого места, легко могли прийти и быть зрителями случившегося и чтобы свидетелями погребения были не только они, но и враги. То, что положены были печати на гробе и приставлена стража из воинов, это, действительно, с их стороны было свидетельством погребения, так как Христос хотел, чтобы и погребение Его было не менее достоверно, чем Воскресение. Потому-то и ученики ревностно стараются доказать, что Он действительно умер. Воскресение Его имело быть подтверждаемо всем последующим временем; между тем, если бы смерть Его в то время была скрыта и не сделалась совершенно известною, то это могло бы повредить слову о воскресении".
Все дни превосходит св. Четыредесятница, но больше Четыредесятницы святая и Великая седмица (Страстная) и больше самой седмицы Страстной есть Великая и святая Суббота. Ибо как в первом миротворении Бог, создав все твари и в шестой день окончательно сотворив человека, в седьмой день почил от всех дел своих и освятил его, наименовав субботою, т.е. покоем: так и в делании умного творения, совершив все (дело искупления), и в шестой день – Пяток, паки воссоздавши истлевшего грехом человека и обновив его живоносным крестом и смертью, в настоящий седьмой день Господь успокоился, уснув животоестественным и спасительным сном. Бог Слово плотью снисходит во гроб, снисходит же и в ад (1Пет.3:19-20) с естественной и божественной душой, чрез смерть отделившеюся от тела и преданною им в руки Отца, Которому Он принес и кровь Свою, сделавшуюся нашим избавлением. Но душа Господня во аде не была удержана, подобно душам святых, ибо она не подлежала прародительской клятве. Вселился Господь наш Иисус Христос во гробе телесно и с Божеством, соединившимся с плотью: но в то же время Он был и в раю с разбойником, и, как прежде сказано, в аду с обнаженной своей душой, преестественно же был как Бог неописанный, неограниченный: "ничто же бо Божеству во гробе страждущу, яко же ниже на кресте". Испытало Господне тело и тление, т.е. разрешение души от тела, но не разрушение плоти и членов и совершенную порчу их. Святое тело Господне Иосиф, сняв с древа, погребает в новом гробу и в вертограде, над входом гроба полагает весьма великий камень. Отселе ад содрогается и изумляется, ощутив могущественнейшую силу; и в скором времени он, неправедно поглотивший, изрыгает и Христа, – твердейший и краеугольный камень, – и тех, которых заключал во чреве своем, как снедь и наслаждение для себя. "Разрешения в стихии, из которых составлено, и исчезновения не потерпело тело Господа", – говорит святой Иоанн Дамаскин.
Протоиерей Г. С. Дебольский Дни Богослужения Православной Церкви Великая Суббота
***
Рождение нового творения
Слово на Литургии Великой Субботы
Но вот Господь предлагает нам Свой Новый Завет. И этот грех, этот многоразличный ужас, непрерывно тлеющий в нас, Он самым реальным образом берет на Себя. Это уже не наше, это теперь Его. В этом смысл Страданий Христовых. Он принял их когда-то при Понтийском Пилате, а теперь каждое мгновение в каждом из страдающих «братьев Его меньших» — страдает и Он. Его сострадание к нам — не болезненное сочувствие, от которого ничего не меняется. Это сила Его любви, это Его брак с нашим человечеством до принятия на Себя всех наших самых тяжких страданий. Принимая их на Себя, Он освобождает нас от них. Это Новый Завет в Его Крови.
Его любовь крепче, чем эта антилюбовь, эта антижизнь, которая есть наш грех. И Его смерть поистине смерть смерти. Смертию смерть поправ, Он дарует нам жизнь. Это дар жизни Бога Живого. Его любовь — победительница смерти. Вот почему эта седмица Великая, и мы знаем, что она должна открыться еще более глубоким даром — Воскресением, охватывающим все наше существо — дух, душу и тело.
В моменты духовного восторга мы хотим разделить с Господом Его Страдания, вернее, смиренно принять то, что Он несет с нами наши страдания. Потому что Его благодатью нам дается новая жизнь. Но поскольку мы очень спешим, нам хотелось бы как можно скорее перейти к Воскресению. И некоторые из нас, наверное, не понимают, почему Христос, умерев на Кресте в Великую Пятницу, ждал столько времени, чтобы явиться Живым, Воскресшим. Но в Великую Субботу, когда Господь находится во гробе, совершается нечто грандиозное. И мы должны это знать. Мы помним, что говорит апостол Павел: «Мы погреблись с Ним крещением в смерть» (Рим. 6, 4). Только так мы можем выйти из гроба с Ним воскресшими. Мы погреблись со Христом. В этом — смысл богослужения Великой Субботы: вот где наш Господь, и вот где мы — с Ним.
Но что значит погребстись с Господом? Это совсем не значит уйти в себя, замкнуться на себе, напротив! Для Господа положение во гроб означало прежде всего реальность Его смерти. Он не казался умершим. Он действительно был погребен, потому что Он действительно познал смерть. Но для чего Он сошел до этих бездн? Именно для того, чтобы разделить погребение, уход в смерть не только со всеми теми, кто жил до Него и будет жить после Него, но и с нами сейчас, когда мы находимся еще между смертью и жизнью. В Его приобщении нам это Его погребение решает все.
Смерть — время покоя, когда мы уже не можем ничего. За несколько часов до смерти мы можем двигаться, что-то делать, цепляться за жизнь, но когда нас положат во гроб — все кончено. Нет больше никакого движения. Христос, наш Бог, познал в Своем человечестве этот покой. Но это не был конец. Находясь во гробе, Господь не ждал пассивно, когда сила Отчая, сила Духа Святого возвратит жизнь Его человеческому существу. Нет! Во всей устремленности Его человеческой воли и воли Возлюбленного Сына Отча это было самое глубокое проявление силы Его любви. Надежда сверх надежды, как говорит апостол. Великое молчание Святой Субботы — таинственное время человеческого сердца, когда дерзость нашей гордыни, о которой столько говорили пророки и возвещает в этот день апостол, умалена до предела. И Церковь за литургией поет: «Да молчит всякая плоть человеча и ничтоже земное в себе да помышляет». Иначе говоря, наше погребение со Христом — время предельной нищеты нашего сердца.
Когда наше сердце готово принять эту нищету, когда мы устремляемся стать чадами Божиими, мы начинаем рождаться от Отца и Сына и Святого Духа. «Готово сердце мое, Боже, готово», — пророчески возвещает об этом часе псалом. Вместо того чтобы в бессмысленном отчаянии искать, что мы можем делать или не делать, мы должны быть погребенными с Господом. Это значит, наш внутренний взор должен быть с абсолютным доверием обращен к Отцу Небесному. Эта нищета сердца освободит нас, наконец, от сосредоточенности на себе, то есть от смерти.
С какой надеждой произносим мы в эти дни заповеди блаженства! Все содержится в первой из них: «Блаженны нищие духом». Отсюда исходит радость, здесь рождается жизнь. Если есть у нас нищета духовная, если мы нищие Духом Господним, Царство Божие нам принадлежит.
Чтобы понять, какой потрясающей тайной предлагает нам жить Церковь, мы должны научиться молиться. Иногда мы начинаем молиться, и молитва наскучивает нам. Потому что предстоять пред Господом — это совсем иное, чем искать удовлетворения наших поверхностных желаний. Это требует стояния в нашем сердце — на той глубине, где есть способность любить, слушать Бога и других людей. Такое стояние требует смиренного терпения. Кто захочет сойти во гроб, вместо того чтобы с любопытством смотреть направо и налево в переливающемся всеми красками изменчивом мире?
Что же нас ждет после умирания со Христом? Мы восстанем с Ним, Дух Святой укрепит нас, мы узнаем, что мы любимы Богом. Если мы предаем себя в руки Божии, яко дым исчезает смерть, держащая в страхе весь род человеческий.
Но есть в каждом из нас ветхий человек, который по справедливости должен умереть. Он не желает ничего слышать об этом, для него кажется невозможным лишиться того, чем он живет. Нет сил исполняться совершенным доверием Господу: «Я ничего не чувствую в храме? Ну тогда я не буду больше молиться». И он пытается чем-то заполнить свою пустоту. Слишком тяжело оставаться во гробе в ожидании ликования жизни, которое называется воскресением. Не лучше ли возвратиться к египетским котлам, к привычным увеселениям, пока не пришел последний час? Этот ветхий человек желает снова быть обманутым, и это смертельно для него!
Осознаем, что ныне решается наша судьба. Мы стоим перед тайной Пасхи, перехода от смерти к жизни — к подлинным нам самим. Только из этого гроба, из этой нищеты сердца можем мы воскреснуть со Христом и научиться любить. Пасха — всегда воскресение любви. Может быть, Господь сподобит нас еще лучше это понять среди пасхальной ночи, когда в ликовании неба и земли «Христос воскресе! Воистину воскресе!» откроется эта Его победная сила.
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России
***
Святой мученик Иоанн родился в греческой области Эпир, в городе Янине, от благочестивых родителей. Осиротев в молодые годы, святой Иоанн направился в Константинополь. На средства, оставшиеся ему от родителей, он приобрел небольшую лавочку на городском базаре и занялся ремеслом.
Он был трудолюбив, честно выполнял все заказы, и дела его шли успешно. Но душа святого стремилась не к земным благам, а к Царству Небесному.
Святой Иоанн жил в трудные времена. Константинополь находился под властью турок, и христиане подвергались притеснениям. Многие ремесленники и торговцы, которые были христианами, перешли в магометанство. Святой Иоанн упрекал их за измену Христу и поддерживал неизменивших вере. Отступники возненавидели святого Иоанна и желали его гибели. Святой знал это, но не боялся: в душе его возникло стремление пострадать за веру во Христа.
В Великую Пятницу он пошел к своему духовному отцу и просил у него благословения на мученический подвиг. Священник посоветовал юноше проверить себя и подготовиться к подвигу постом и молитвой, чтобы во время мучений не отречься от Христа. Святой Иоанн горячо молился Господу об укреплении своих сил. В ночь на Великую Субботу он увидел себя во сне стоящим в огненной печи и поющим славословие Господу. Истолковав это видение как указание идти на мученичество, святой Иоанн принял Святые Тайны и испросил у священника благословение идти на подвиг.
Когда святой Иоанн пришел на рынок, то завидовавшие ему ремесленники стали упрекать его в том, что он обещал отречься от Христа, но не выполняет данного слова. В ответ на это мученик во всеуслышание объявил, что он христианин и никогда не отрекался и не отречется от Христа. Тогда завистники предали его судье. Судья пытался уговорить святого Иоанна перейти в магометанство, потому что ценил его как умелого и честного мастера. Но мученик твердо исповедал себя христианином. В течение нескольких дней его морили голодом, жаждой и беспощадно били. Мученика приговорили к сожжению на костре. Святой Иоанн с радостью встретил приговор. Когда его подвели к пылающему костру, он смело вступил в самую середину пламени. Мучители, видя, что святой Иоанн готов сгореть на костре, вытащили его из огня и усекли мечом († 1526). Голову и тело мученика бросили в костер.
Христиане собрали кости мученика, уцелевшие от огня, и благоговейно перенесли в соборный храм.
См. также: "Страдание святого мученика Иоанна Нового" в изложении свт. Димитрия Ростовского.
