Гре­че­ский им­пе­ра­тор Кон­стан­тин IХ Мо­но­мах (1042–1054), вы­да­вая в 1046 го­ду свою дочь Ан­ну за кня­зя Все­во­ло­да Яро­сла­ви­ча, сы­на Яро­сла­ва Муд­ро­го, бла­го­сло­вил ее в путь этой ико­ной. По­сле смер­ти кня­зя Все­во­ло­да ико­на пе­ре­шла к его сы­ну Вла­ди­ми­ру Мо­но­ма­ху, ко­то­рый пе­ре­нес ее в на­ча­ле ХII ве­ка в Смо­лен­скую со­бор­ную цер­ковь в честь Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. С то­го вре­ме­ни ико­на по­лу­чи­ла на­зва­ние Оди­гит­рия Смо­лен­ская.

В 1238 го­ду по гла­су от ико­ны са­мо­от­вер­жен­ный пра­во­слав­ный во­ин Мер­ку­рий но­чью про­ник в стан Ба­тыя и пе­ре­бил мно­же­ство вра­гов, в том чис­ле и их силь­ней­ше­го во­и­на. При­няв в бит­ве му­че­ни­че­скую кон­чи­ну, он был при­чис­лен Цер­ко­вью к ли­ку свя­тых (па­мять 24 но­яб­ря).

В ХIV ве­ке Смо­ленск на­хо­дил­ся во вла­де­нии Ли­тов­ских кня­зей. Дочь кня­зя Ви­то­вта Со­фия бы­ла вы­да­на за­муж за ве­ли­ко­го кня­зя Мос­ков­ско­го Ва­си­лия Ди­мит­ри­е­ви­ча (1398–1425). В 1398 го­ду она при­вез­ла с со­бой в Моск­ву Смо­лен­скую ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри. Свя­той об­раз уста­но­ви­ли в Бла­го­ве­щен­ском со­бо­ре Крем­ля, по пра­вую сто­ро­ну от цар­ских врат. В 1456 го­ду, по прось­бе жи­те­лей Смо­лен­ска во гла­ве с епи­ско­пом Ми­са­и­лом, ико­на бы­ла тор­же­ствен­но с крест­ным хо­дом воз­вра­ще­на в Смо­ленск, а в Москве оста­лись две ее ко­пии. Од­на бы­ла по­став­ле­на в Бла­го­ве­щен­ском со­бо­ре, а дру­гая - "ме­ра в ме­ру" - в 1524 го­ду в Но­во­де­ви­чьем мо­на­сты­ре, ос­но­ван­ном в па­мять воз­вра­ще­ния Смо­лен­ска Рос­сии. Мо­на­стырь был устро­ен на Де­ви­чьем по­ле, где "со мно­ги­ми сле­за­ми" моск­ви­чи от­пус­ка­ли свя­тую ико­ну в Смо­ленск. В 1602 го­ду с чу­до­твор­ной ико­ны был на­пи­сан точ­ный спи­сок (в 1666 го­ду вме­сте с древ­ней ико­ной но­вый спи­сок во­зи­ли в Моск­ву для по­нов­ле­ния), ко­то­рый по­ме­сти­ли в башне Смо­лен­ской кре­пост­ной сте­ны, над Дне­пров­ски­ми во­ро­та­ми, под спе­ци­аль­но устро­ен­ным ша­тром. Поз­же, в 1727 го­ду, там бы­ла устро­е­на де­ре­вян­ная цер­ковь, а в 1802 - ка­мен­ная.

Но­вый спи­сок вос­при­нял бла­го­дат­ную си­лу древ­не­го об­ра­за, и, ко­гда рус­ские вой­ска 5 ав­гу­ста 1812 го­да остав­ля­ли Смо­ленск, ико­ну взя­ли с со­бой для охра­не­ния от непри­я­те­ля. На­ка­нуне Бо­ро­дин­ской бит­вы этот об­раз но­си­ли по ла­ге­рю, чтобы укре­пить и обод­рить во­и­нов к ве­ли­ко­му по­дви­гу. Древ­ний об­раз Смо­лен­ской Оди­гит­рии, взя­тый вре­мен­но в Успен­ский со­бор, в день Бо­ро­дин­ской бит­вы вме­сте с Ивер­ской и Вла­ди­мир­ской ико­на­ми Бо­жи­ей Ма­те­ри об­но­си­ли во­круг Бе­ло­го го­ро­да, Ки­тай-го­ро­да и кремлев­ских стен, а за­тем от­пра­ви­ли к боль­ным и ра­не­ным в Ле­фор­тов­ский дво­рец. Пе­ред остав­ле­ни­ем Моск­вы ико­на бы­ла взя­та в Яро­славль.

Так бла­го­го­вей­но хра­ни­ли на­ши пред­ки эти ико­ны-сест­ры, и Ма­терь Бо­жия через Свои об­ра­зы охра­ня­ла на­шу Ро­ди­ну. По­сле по­бе­ды над непри­я­те­лем ико­на Оди­гит­рии вме­сте с про­слав­лен­ным спис­ком бы­ла воз­вра­ще­на в Смо­ленск.

Празд­но­ва­ние в честь это­го чу­до­твор­но­го об­ра­за 28 июля бы­ло уста­нов­ле­но в 1525 го­ду в па­мять воз­вра­ще­ния Смо­лен­ска Рос­сии.

Су­ще­ству­ет мно­го чти­мых спис­ков со Смо­лен­ской Оди­гит­рии, ко­то­рым по­ло­же­но празд­но­ва­ние в этот же день. Есть и день празд­но­ва­ния Смо­лен­ской иконе, про­сла­вив­шей­ся в ХIХ ве­ке, - 5 но­яб­ря, ко­гда этот об­раз по рас­по­ря­же­нию глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го рус­ской ар­ми­ей М. И. Ку­ту­зо­ва был воз­вра­щен в Смо­ленск. В па­мять из­гна­ния вра­гов из Оте­че­ства в Смо­лен­ске бы­ло уста­нов­ле­но празд­но­вать этот день еже­год­но.

Свя­тая ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри Оди­гит­рии - од­на из глав­ных свя­тынь Рус­ской Церк­ви. Ве­ру­ю­щие по­лу­ча­ли и по­лу­ча­ют от нее обиль­ную бла­го­дат­ную по­мощь. Ма­терь Бо­жия через Свой свя­той об­раз за­сту­па­ет и под­креп­ля­ет нас, пу­те­вод­ствуя ко спа­се­нию, и мы взы­ва­ем к Ней: "Ты вер­ным лю­дям - Все­б­ла­гая Оди­гит­рия, Ты - Смо­лен­ская По­хва­ла и всея зем­ли Рос­сий­ския - утвер­жде­ние! Ра­дуй­ся, Оди­гит­рие, хри­сти­а­ном спа­се­ние!"

***

Икона Богородицы «Умиление» Серафимо-Дивеевская

Ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри "Уми­ле­ние" Се­ра­фи­мо-Ди­ве­ев­ская при­над­ле­жа­ла пре­по­доб­но­му Се­ра­фи­му Са­ров­ско­му, бы­ла его ке­лей­ной ико­ной. Еле­ем от лам­па­ды, го­рев­шей пе­ред этой свя­той ико­ной, пре­по­доб­ный по­ма­зы­вал боль­ных, ко­то­рые по­лу­ча­ли по­сле по­ма­за­ния ис­це­ле­ние. По­движ­ник на­зы­вал ико­ну "Уми­ле­ние" - "Всех ра­до­стей Ра­дость", и пе­ред ней он скон­чал­ся на мо­лит­ве 2 ян­ва­ря 1833 го­да. По­сле смер­ти пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма са­ров­ский на­сто­я­тель о. Ни­фонт от­дал свя­тую ико­ну "Всех ра­до­стей Ра­дость" сест­рам Ди­ве­ев­ской Се­ра­фи­мов­ской оби­те­ли.

***

Икона «Умиление» Серафимо-Дивеевская

Келейный образ Серафима Саровcкого был написан на полотне, натянутом на кипарисную доску, и представлял поясное одноличное изображение Богоматери со склоненной главой, опущенным взором и скрещенными на груди руками. В образе легко узнается его протограф-икона «Богоматери Виленской-Остробрамской». Когда и каким образом список чудотворной иконы попал к Преподобному, неизвестно. Литературные источники глухо упоминают, что отец Серафим «всегда молился перед этим образом». Представление о том, что икона сопутствовала ему на протяжении всей монашеской жизни, отражено в рисунках и литографиях со сценами жития чудотворца, на которых часто присутствует изображение иконы «Богоматери Умиление».

Житие старца сообщает, что юный Прохор Мошнин – будущий отец Серафим, приняв решение о вступлении на путь иноческой жизни, отправился из родного Курска в Киев за благословением киево-печерских старцев. Затворник Китаевой обители Досифей благословил его идти в Саровскую пустынь. Можно предположить, что холст со списком «Богоматери Виленской-Остробрамской» был принесен Прохором в Саров из Киева, так как культ этого чудотворного образа был распространен в западных областях Российской Империи, в том числе на Украине. Вступив в 1778 году в Саровскую пустынь, молодой послушник успешно занимается столярным делом, так что, возможно, будущий отец Серафим собственными руками превратил живописное полотно с изображением Богоматери в свою келейную икону, натянув холст на кипарисную доску.

В воспоминаниях современников келейная икона Серафима Саровского, которую он сам называл «Радость всех радостей», упоминается в описаниях последнего периода жизни старца, когда, выйдя в 1815 году из затвора, он стал принимать в своей келье всех искавших беседы и поучения. После совместной покаянной молитвы и благословения, отец Серафим обыкновенно крестообразно помазывал чело пришедшего елеем из лампады, горевшей перед келейной иконой. Житие старца сообщает, что «обычай его помазывать приходящих беспрепятственно оставался за ним, потому что помазанные получали врачевание». Наиболее известна история исцеления в 1815 году помещика М.В. Мантурова. Когда исцеленный бросился лобызать ноги отца Серафима, старец строго сказал: «Разве Серафимово дело мертвить и живить? Это дело единого Господа! Господу всемогущему да Пречистой Его Матери даждь благодарение». Житие Серафима Саровского содержит ряд аналогичных случаев исцелений: крестьянки из Владимирской губернии – от болезни суставов, крестьянина М.Б. из села Автодеева Ардатовского уезда – от последствий жестокого удара, будущего инока Саровской пустыни Александра – от ушной болезни.

Считал ли сам отец Серафим свою икону Богоматери чудотворной? Мы не имеем подтверждений этого, несмотря на указания о глубоком почитании образа Преподобным. Старец считал: «Худо и вредно для нас желание исследовать таинства Божии, недоступные слабому уму человеческому, например, как действует благодать Божия чрез святые иконы, как она исцеляет грешных, (…) и не только тело их, но и душу».

В начале 1833 году иеромонах Серафим был найден почившим в своей келье в коленопреклоненном предстоянии перед иконой Богоматери «Умиление». Старицы Дивеевской обители вспоминали, что незадолго до своей смерти он, указывая на келейную икону, говорил дивеевским сестрам, посещавшим его: «Поручаю и оставляю вас на попечение вот этой Царице Небесной». После кончины старца игумен Саровской пустыни Нифонт призвал к себе келейника отца Серафима и приказал отдать икону Богоматери «Умиление» дивеевским сестрам: «Она туда им надлежит». Сестра О.М. Климова вспоминала, как однажды отец Серафим дал ей тысячу рублей и сказал: «Это, матушка, на устройство и обзаведение у вас большой келии для Высокой Госпожи, которая будет жить у вас! Надо все приготовить для Нее». Так был построен корпус, ставший впоследствии монастырской трапезной. Слова старца разъяснились, когда принесли в это здание икону «Богоматери Умиление».

В юбилейном «Адрес-календаре Нижегородской епархии» за 1888 год в статье, посвященной Серафимо-Дивеевскому монастырю, в числе местных достопримечательностей первой названа «св. икона Умиления Божия Матери, Чудотворная, завет монастырю от старца Серафима». Однако в разделе «Святые иконы, по преимуществу чтимые в Нижегородской Епархии» Серафимова икона не указана. По-видимому, почитание образа в это время еще не выходило за пределы монастыря. Примечательно, что какие-либо упоминания о чудесах, явленных иконой «Богоматери Умиление», не содержатся даже в «Летописи Cерафимо-Дивеевского монастыря», составленной священником Л.М. Чичаговым, который в период между 1893 и 1896 годами самым тщательным образом собирал все документальные сведения и свидетельства очевидцев, связанные с историей обители; в то же время Л.М. Чичагов приводит высказывания дивеевских монахинь, называвших икону чудотворной. Вплоть до канонизации Серафима Саровского его икона «Умиление» не упоминалась в сборниках, посвященных описанию чудотворных и местночтимых Богородичных икон Русской Православной Церкви.

В 1903 году Святейший Синод постановил признать старца Серафима в лике святых и совершить торжественное открытие его мощей. 16 июля в Сарове начались торжества по случаю прославления мощей Преподобного. Очевидец, описывая крестный ход 17 июля из Дивеева в Саров, в котором участвовали монахини Дивеевского монастыря, сообщает, что они несли чудотворную икону Божией Матери «Умиление»: «Когда крестный ход из Дивеева приблизился к часовне, два протоиерея вынули из кивота несенную в крестном ходу чудотворную икону Божией Матери «Умиление» и передали ее преосвященному Иннокентию, который осенил ею народ на четыре стороны».

Благодаря канонизации Преподобного, слава его келейной иконы вышла за границы Серафимо-Дивеевского монастыря. Уже в 1904 году Московский Духовно-Цензурный Комитет дозволил к печати литографию «Копия с чудотворной иконы Божией Матери Умиление», изданную в Серафимо-Дивеевском монастыре. С этого же времени икона начинает часто упоминаться как чудотворная в церковной литературе, хотя и не входит в «Месяцесловы», издаваемые по благословлению Святейшего Синода.

Вопрос о том, почему икона, чудеса которой неизвестны, а чудодейственность не была признана официальной Церковью, стала широко почитаться как чудотворная, может быть понят о помощью разъяснения митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Антония, который в 1903 году доказывал справедливость канонизации Серафима Саровского сомневающимся: «У святого человека все свято и чудодейственно, даже тень, даже одежда, а не одно только тело или кости (…) Даже прах, по которому ступали ноги святого человека, приобретает целебную силу. Так и после святого старца Серафима земля с его могилы, камень, на котором он молился, вода из источника, который он вырыл, почитаются как святые и (…) чудодейственные». Эти слова вполне объясняют, почему одновременно с канонизацией Серафима Саровского произошло неофициальное, но широкое признание чудотворности его келейной иконы. Почитание святой реликвии старца совершенно естественным образом соединилось как со славой Преподобного, так и со всеобщим культом почитания чудотворных икон Богоматери на Руси.

В Серафимо-Дивеевском монастыре отмечались местные праздники в честь иконы «Богоматери Умиление»: 28 июля – на церковный праздник в честь иконы «Богоматери Устюженской-Смоленской Одигитрии», именуемой «Умиление», и 9 декабря – на день Зачатия праведной Анны. Архимандритом Серафимом Чичаговым была составлена особая служба в честь иконы «Богоматери Умиление». До наших дней дошли два акафиста Пресвятой Богородице в честь Ее иконы «Серафимо-Дивеевской Умиление». Авторство и время составления первого неизвестны, однако по некоторым указаниям в тексте можно определить, что он читался сестрами в Серафимо-Дивеевском монастыре. Второй Акафист написан около 1926 года в Нижнем Новгороде митрополитом Нижегородским – будущим Патриархом Сергием (Страгородским) в бытность его заместителем Патриаршего Местоблюстителя. Оба акафиста опубликованы в книге «Угодник Божий Серафим» (т. 1. М., 1993г.)

Муромский краевед А.А. Епанчин указывает, что после закрытия Серафимо-Дивеевского монастыря икона Богоматери «Умиление» находилась в Муроме у высланных монахинь, а в 1981 году была передана представителю Патриарха протоиерею Виктору Шиповальникову и в настоящее время находится в Патриаршей резиденции в домовой Владимирской церкви.

Уже в советское время в церковные месяцесловы стал включаться день празднования в честь иконы «Умиление» Серафимо-Дивеевской – 28 июля, правда, с ошибочным указанием года прославления – 1885. Эта дата явно позаимствована у чудотворного образа «Богоматери Серафимо-Понетаевской Знамение», которая была канонизирована в 1885 году указом Святейшего Синода по ходатайству Нижегородской духовной консистории после обстоятельного расследования случаев чудесных исцелений комиссией священников в присутствии чиновника полиции и врача, с приведением к присяге исцеленных и очевидцев. Именно в сравнении с историей официального прославления иконы «Богоматери Серафимо-Понетаевской» ярко проявляется своеобразие церковного признания образа «Богоматери Серафимо-Дивеевской Умиление», которое складывалось неразрывно с культом преподобного Серафима Саровского и, в сущности, не получило самостоятельного канонического оформления.

Пока автору не удалось выяснить, когда именно празднование в честь иконы «Богоматери Серафимо-Дивеевской Умиление» было внесено в православный месяцеслов. Предположительно, это могло произойти во время управления Русской Православной Церковью митрополитом (позднее – Патриархом) Сергием (Страгородским) (1925-1944 гг.), который отвергал всякий формализм в канонических вопросах и считал, что лучшими формами церковной жизни будут те, что создаст себе сама жизнь, а задача Высшей канонической власти только убрать заметные нам препятствия и открыть для жизни возможность свободного развития.

Представляется необходимым дать некоторые разъяснения по поводу названия, иконографии и семантики дивеевского образа «Умиление». Искусствовед И.К. Языкова высказывает следующее суждение: «Термином «Умиление» иногда называют икону, которая принадлежала преподобному Серафиму Саровскому. Однако это совсем неверно. Правильное название келейной иконы преподобного Серафима «Невеста Неневестная»». В самом деле, название «Умиление» не отражает иконографического типа иконы «Богоматери Серафимо-Дивеевской». Однако, говоря о «правильности» названия образа, необходимо учитывать, что именование конкретной иконы – это скорее вопрос традиции и истории бытовании образа, чем его четкого иконографического определения. В рассматриваемом случае название «Умиление» – не термин, а историческое имя иконы. Слово «Умиление» является не вполне точным, но образным переводом греческого «Елеуса» («Милующая», «Милостивая»). В древности имя «Елеусы» служило эпитетом Богоматери и, строго говоря, к типу не относилось. Название «Елеуса» или его русский аналог «Умиление» иногда могли быть приложимы к другим иконографическим типам Богоматери, например, «Одигитрии» или «Агиосоритиссы». В широком смысле именование Серафимовой иконы «Умиление» не грешит против традиции.

На иконе «Богоматери Серафимо-Дивеевской Умиление» были воспроизведены слова древнего акафиста Пресвятой Богородице: «Радуйся, Невесто Неневестная», являющиеся поэтической интерпретацией евангельского приветствия Архангела Гавриила Деве: «Радуйся, Благодатная» (Лк. 1, 28). Священник Павел Флоренский в книге «Столп и утверждение Истины» писал: «Икона Умиление замечательна тем, что на ней Богоматерь изображена без младенца и даже до Его зачатия – в момент «Архангельского обрадования», то есть как Пречистый Сосуд Духа Святаго. Пред нею у преподобного Серафима было возжжено семь светильников, занимавших почти вою келию, а это опять знаменует Духа Святаго в Его семи дарах – семи высших духах. Преподобный заповедал называть икону Умиление – Радостью всех радостей».  Предлагаемое И. К. Языковой название иконы «Невеста Неневестная», как и именование ее преподобным Серафимом «Радость всех радостей», являются декоративными эпитетами и соответствуют более общему названию – «Благовещенская», как православная традиция именует протограф Серафимовой иконы – образ «Богоматери Виленской-Остробрамской». Очевидно, что отнюдь не случайно за келейной иконой Преподобного закрепилось название «Умиление», смысл которого – чувство смиренья, сокрушенья, душевного участия, то есть то состояние, которое выразила Мария в словах: «Се, раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк. 1, 38). Не исключена связь названия «Умиление» с латинским именованием одного из типов Мадонны «dell’ Umilta» – смиренная, кроткая, покорная девушка, Дева Господня.

Образ молящейся Богоматери со скрещенными на груди руками в католическом искусстве изначально не являлся самостоятельным иконографическим типом и, благодаря универсальному выражению молитвенного состояния, использовался в целом ряде различных композиций – «Благовещение», «Коронование Марии», «Непорочное Зачатие» (реже – «Рождество», «Сошествие Святого Духа», «Страшный Суд»), а также «Распятие», наряду с широким использованием в названных сюжетах и других типов изображений Богоматери. Образы Девы Марии со скрещенными на груди руками, являющиеся усеченными вариантами этих композиций, могут быть иконографически очень близки и при этом иметь различное содержание. Их семантика может выявляться как эмоциональной трактовкой образов, так и дополнительными атрибутами, например, наличием парного изображения архангела Гавриила или изображением раскрытой книги («Vergine Annunziata» – «Богоматерь Благовещения»), изображением полумесяца (тип Богоматери «Immaculata*», являющийся усеченным вариантом композиции «Непорочное Зачатие»), наличием парного изображения страдающего Христа или изображением мечей либо орудий Страстей Господних (разновидности типа «Mater Dolorosa» или «Addolorata» – «Скорбящая Богоматерь»).

Для обозначения типа иконы «Умиление» Серафимо-Дивеевской и ее протографа – образа Богоматери Виленской-Остробрамской в системе поздней православной иконографии представляется возможным воспользоваться уже сложившимся названием – «Благовещенская». К типу «Богоматери Благовещенской», по нашему мнению, можно отнести и позднюю православную икону Богоматери Калужской, тоже генетически связанную с западной иконографией Благовещения. Несмотря на иконографические различия, эти образы содержательно близки, являя Богоматерь в разные моменты сцены «Благовещения».

Н. Бахарева, г. Нижний Новгород

Уваровские чтения-III. Русский православный монастырь как явление культуры: история и современность / Материалы научной конференции, посвященной 900-летию Муромского Спасо-Преображенского монастыря. 17-19 апреля 1996 года. Муром, 2001 г.

Immaculata* — безупречная (лат.).

https://diveevo-monastyr.ru/articles/ikona-umilenie-serafimo-diveevskaja/