По­сле смер­ти свя­тых со­вер­ша­лись мно­го­чис­лен­ные чу­де­са с те­ми, кто с ве­рой и лю­бо­вью при­зы­вал их се­бе на по­мощь. Так, од­на­жды один во­ин-гот, по­слан­ный на служ­бу в Едес­су, взял в су­пру­ги бла­го­че­сти­вую де­вуш­ку Ев­фи­мию. Пе­ред этим он по­клял­ся ее ма­те­ри Со­фии у гроб­ни­цы му­че­ни­ков Гу­рия, Са­мо­на и Ави­ва, что не сде­ла­ет су­пру­ге ни­ка­ко­го зла, ни­ко­гда не оскор­бит ее, но бу­дет лю­бить и по­чи­тать. По окон­ча­нии служ­бы в Едес­се он взял Ев­фи­мию с со­бой и воз­вра­тил­ся на ро­ди­ну. Ока­за­лось, что он об­ма­нул ее: на ро­дине у него бы­ла же­на. Ев­фи­мия ста­ла его ра­бы­ней. Мно­го из­де­ва­тельств и уни­же­ний при­шлось пре­тер­петь Ев­фи­мии. Ко­гда у нее ро­дил­ся ре­бе­нок, то рев­ни­вая гот­чан­ка отра­ви­ла его. Ев­фи­мия об­ра­ти­лась с мо­лит­вой к свя­тым му­че­ни­кам – сви­де­те­лям клят­вы об­ман­щи­ка, и Гос­подь из­ба­вил ее от стра­да­ний и чу­до­дей­ствен­но пе­ре­нес в Едес­су, где она встре­ти­лась с ма­те­рью. Через неко­то­рое вре­мя клят­во­пре­ступ­ни­ка вновь по­сла­ли на служ­бу в Едес­су. Весь го­род узнал о его зло­де­я­нии, об­ли­чен­ном Со­фи­ей, и по при­ка­зу пра­ви­те­ля гот был каз­нен.

Свя­тые му­че­ни­ки Гу­рий, Са­мон и Авив из­вест­ны сре­ди пра­во­слав­ных хри­сти­ан как по­кро­ви­те­ли су­пру­же­ства, бра­ка, счаст­ли­вой се­мьи, им мо­лят­ся «аще муж без­вин­но воз­не­на­ви­дит же­ну свою». В Москве в хра­ме Иоан­на Во­и­на в Ба­бье­го­род­ском пе­ре­ул­ке, на Яки­ман­ке, есть при­дел этих свя­тых.

См. так­же: "Стра­да­ние свя­тых му­че­ни­ков Гу­рия, Са­мо­на и Ави­ва" в из­ло­же­нии свт. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го.

***

Преподобный Паисий Величковский

Ар­хи­манд­рит Ня­мец­ко­го мо­на­сты­ря в Мол­да­вии. Ро­дил­ся он в 1722 г. в го­ро­де Пол­та­ве в се­мье про­то­и­е­рея, 17-ти лет всту­пил в Лю­беч­ский мо­на­стырь, пе­ре­шел в скит Трей­сте­ны в Мол­да­вии, от­ту­да – в скит Кер­кул, от­ли­чав­ший­ся осо­бен­ной стро­го­стью мо­на­ше­ской жиз­ни.

За­тем пре­по­доб­ный пе­ре­се­лил­ся на Афон, где ос­но­вал осо­бую мо­на­ше­скую об­щи­ну – скит св. Илии. В 1758 г. в воз­расте 36 лет был ру­ко­по­ло­жен в свя­щен­ный сан. В 1763 г. пре­по­доб­ный Па­и­сий с 64 мо­на­ха­ми пе­ре­се­лил­ся в Мол­да­вию, в Ва­ла­хию, по прось­бе та­мош­не­го гос­по­да­ря, для луч­ше­го устрой­ства в этой стране мо­на­ше­ской жиз­ни и по­став­лен на­сто­я­те­лем мо­на­сты­ря Дра­го­мир­ны.

За три го­да чис­ло Дра­го­мирн­ской бра­тии утро­и­лось. Устро­и­тель брат­ства отец Па­и­сий на­пи­сал и ввел устав по чи­ну свв. Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, Фе­о­до­сия Ве­ли­ко­го, Фе­о­до­ра Сту­ди­та и Афон­ской Го­ры. Ос­нов­ные идеи это­го уста­ва: нес­тя­жа­тель­ность, от­се­че­ние во­ли и по­слу­ша­ние, ум­ная мо­лит­ва и чте­ние книг, непре­стан­ное ру­ко­де­лие и бы­то­вое бла­го­чи­ние (об­раз­цо­вая боль­ни­ца, стран­но­при­им­ни­ца, цер­ков­ные ху­до­же­ства и др.). Зем­ля, на ко­то­рой по­ме­щал­ся Дра­го­мирн­ский мо­на­стырь, по­сле рус­ско-ту­рец­кой вой­ны (1774 г.) ото­шла к ка­то­ли­че­ской Ав­стрии. Ав­ва Па­и­сий, не ви­дя воз­мож­но­сти ми­ра ду­хов­но­го Во­сточ­ной Церк­ви в но­вом го­су­дар­стве, ре­шил уй­ти и уве­сти за со­бой всю бра­тию – 350 че­ло­век. Гос­по­дарь Гри­го­рий Ги­ка и мит­ро­по­лит Гав­ри­ил предо­ста­ви­ли им уеди­нен­ный в го­рах бед­ный Се­куль­ский мо­на­стырь во имя Усек­но­ве­ния гла­вы Иоан­на Пред­те­чи. Ко­гда бра­тия умно­жи­лась и пре­по­доб­ный Па­и­сий стал про­сить о по­мо­щи в стро­и­тель­стве кел­лий, то ему бы­ло по­ве­ле­но пе­ре­се­лить­ся с бра­ти­ей в бо­га­тей­ший Ня­мец­кий мо­на­стырь, что он и ис­пол­нил в 1779 г., оста­вив часть бра­тии в Се­ку­ле.

Жи­тие в Ня­мец­ком мо­на­сты­ре пре­по­доб­ный Па­и­сий устро­ил по об­ра­зу Дра­го­мир­ны и Се­ку­ла – об­ще­жи­тие, ум­ная мо­лит­ва, пе­ре­пис­ка и чте­ние свя­то­оте­че­ских книг, еже­днев­ное (утром и ве­че­ром) ис­по­ве­да­ние по­мыс­лов ду­хов­ни­кам. Паства пре­по­доб­но­го умно­жи­лась, бы­ли ино­ки бо­лее чем 10 на­цио­наль­но­стей, и чис­ло их к 1790 г. воз­рос­ло до 10 тыс. че­ло­век. В то вре­мя это бы­ла са­мая мно­го­люд­ная оби­тель Во­сточ­ной Пра­во­слав­ной Церк­ви. В 1790 г. пре­по­доб­ный Па­и­сий был воз­ве­ден в сан ар­хи­манд­ри­та, про­дол­жая окорм­лять по-преж­не­му Се­кул и дру­гие окрест­ные мо­на­сты­ри и ски­ты.

На про­тя­же­нии все­го вре­ме­ни стар­че­ских по­дви­гов в мол­дав­ских мо­на­сты­рях ав­ва Па­и­сий учил бра­тию ум­ной мо­лит­ве, про­дол­жая еди­ную ли­нию от­цов Доб­ро­то­лю­бия пре­по­доб­но­го Гри­го­рия Си­на­и­та, свя­ти­те­ля Гри­го­рия Па­ла­мы и пре­по­доб­но­го Ни­ла Сор­ско­го. Пре­по­доб­ный Па­и­сий при­во­дил мно­го­чис­лен­ные до­ка­за­тель­ства и сви­де­тель­ства свя­то­оте­че­ско­го по­чи­та­ния ум­ной мо­лит­вы: «Гос­по­ди Иису­се Хри­сте, Сыне Бо­жий, по­ми­луй мя», ко­то­рая есть и мо­ле­ние, и ис­по­ве­да­ние ве­ры. «Ум­но-сер­деч­ная мо­лит­ва – для пре­успе­ва­ю­щих, для сред­них – пе­ние, то есть обыч­ные цер­ков­ные пес­но­пе­ния, для но­во­на­чаль­ных – по­слу­ша­ние и труд», – по­учал ста­рец.

Мно­го­труд­ная жизнь стар­ца под­хо­ди­ла к сво­е­му зем­но­му кон­цу. По­болев пе­ред кон­чи­ной, он с ми­ром пре­ста­вил­ся в 1794 г., 15 но­яб­ря, по­жив 72 го­да. Пре­по­доб­ный Па­и­сий был по­гре­бен в Ня­мец­ком мо­на­сты­ре в со­бор­ном хра­ме Воз­не­се­ния Гос­под­ня.

Его пе­ре­во­ды с гре­че­ско­го на рус­ский язык свя­то­оте­че­ских тво­ре­ний, дол­го быв­шие един­ствен­ны­ми в рус­ской ли­те­ра­ту­ре, чи­та­лись по­всю­ду. Так, им из­да­ны: «Доб­ро­то­лю­бие», со­чи­не­ния пре­по­доб­но­го Иса­а­ка Си­ри­на, пре­по­доб­но­го Фе­о­до­ра Сту­ди­та, пре­по­доб­но­го Вар­со­но­фия, свя­ти­те­ля Гри­го­рия Па­ла­мы, пре­по­доб­но­го Мак­си­ма Ис­по­вед­ни­ка, «Вос­торг­ну­тые кла­сы» – сбор­ник из тво­ре­ний свя­ти­те­ля Иоан­на Зла­то­уста и мно­гое дру­гое. Пре­по­доб­ный Па­и­сий яв­ля­ет­ся воз­ро­ди­те­лем на Ру­си, по­сле пре­по­доб­но­го Сер­гия, шко­лы стар­че­ства, ко­то­рая на про­тя­же­нии все­го XIX ве­ка и позд­нее при­но­си­ла свои бла­го­дат­ные пло­ды на ни­ве спа­се­ния чад цер­ков­ных в Глин­ской и Оп­ти­ной пу­сты­нях и дру­гих мо­на­сты­рях Рус­ской Церк­ви.

Полное житие преподобного Паисия Величковского

Пре­по­доб­ный Па­и­сий ро­дил­ся в го­ро­де Пол­та­ве в се­мье Иоан­на Ве­лич­ков­ско­го в 1722 го­ду 21 де­каб­ря, на па­мять пре­став­ле­ния свя­ти­те­ля Пет­ра Мос­ков­ско­го и всея Ру­си чу­до­твор­ца, и на­ре­чен был во имя это­го свя­то­го. От­цов­ская ли­ния Пет­ра бы­ла ду­хов­но­го со­сло­вия – брат, отец, дед и пра­дед бы­ли свя­щен­ни­ка­ми, окорм­ляя один и тот же при­ход го­ро­да Пол­та­вы – цер­ковь во имя Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Че­ты­рех лет от ро­ду мла­де­нец ли­шил­ся от­ца, а в от­ро­че­стве ли­шил­ся и бра­та. По­пе­чи­те­лем и вос­пи­та­те­лем Пет­ра ста­ла его мать Ири­на. Гра­мо­те от­рок был обу­чен по Псал­ти­ри и по­сле это­го по же­ла­нию ма­те­ри и при­хо­да Успен­ской церк­ви на три­на­дца­том го­ду был от­дан на уче­ние в Ки­ев­скую ду­хов­ную ака­де­мию. Здесь, в ака­де­мии, впер­вые Петр стал тя­нуть­ся ду­шой к мо­на­ше­ско­му жи­тию; муд­рым на­став­ни­ком в этом его стрем­ле­нии был иерос­хи­мо­нах Брат­ско­го Бо­го­яв­лен­ско­го мо­на­сты­ря Па­хо­мий, от­крыв­ший в ду­ше сво­е­го вос­пи­тан­ни­ка чув­ство бла­го­го­ве­ния пе­ред Сло­вом Бо­жи­им.

Ко­гда Пет­ру ис­пол­ни­лось сем­на­дцать лет, он по­же­лал уда­лить­ся в мо­на­стырь и там по­стричь­ся в мо­на­хи. В это вре­мя с ним про­изо­шла ис­то­рия, со­хра­нив­ша­я­ся в па­мя­ти стар­ца Па­и­сия всю жизнь. Петр об­ра­тил­ся к на­сто­я­те­лю Ки­та­ев­ской пу­сты­ни, что под Ки­е­вом, с прось­бой оста­вить его в мо­на­сты­ре для при­ня­тия по­стри­га. На­сто­я­тель при­гла­сил Пет­ра в кел­лию и там трое­крат­но пред­ло­жил ему сесть на стул, но Петр остал­ся сто­ять у две­рей, явив этим в гла­зах на­сто­я­те­ля несо­вер­шен­ное сми­ре­ние. На это игу­мен ска­зал ему: «О бра­те, ты мо­лишь ме­ня при­нять те­бя во свя­тую оби­тель на­шу мо­на­ше­ства ра­ди. Но я в ду­ше тво­ей не ви­жу и сле­да мо­на­ше­ско­го устро­е­ния. Не ви­жу в те­бе сми­ре­ния Хри­сто­ва. Не ви­жу в те­бе по­слу­ша­ния и от­се­че­ния во­ли сво­ей и рас­суж­де­ния, но со­про­тив­ное все». Этот от­каз силь­но опе­ча­лил юно­шу, но через то­го же на­став­ни­ка услы­шал он, что на все уко­ре­ния, от ко­го бы они ни ис­хо­ди­ли, ис­тин­ный инок дол­жен от­ве­чать: «Про­сти, от­че свя­тый, со­гре­ших» и не го­во­рить бо­лее ни сло­ва оправ­да­тель­но­го. Эту ис­то­рию по­том все­гда рас­ска­зы­вал пре­по­доб­ный уче­ни­кам сво­им как урок для по­слу­ша­ния.

По­сле слу­чив­ше­го­ся Петр дол­жен был опять при­сту­пить к ака­де­ми­че­ским за­ня­ти­ям. Од­на­ко, про­жив так до ле­та, он вновь оста­вил ака­де­мию и по бла­го­сло­ве­нию ду­хов­ни­ка сво­е­го Па­хо­мия от­пра­вил­ся в Лю­беч­ский мо­на­стырь, ос­но­ван­ный пре­по­доб­ным Ан­то­ни­ем Пе­чер­ским. Ча­до­лю­би­вый игу­мен Ни­ки­фор (Ко­хан­ский) при­нял юно­шу и бла­го­сло­вил его ке­лар­ство­вать. Об­раз это­го пер­во­го для Пет­ра игу­ме­на оста­вал­ся об­раз­цом ему всю жизнь во все дни его стар­че­ских по­дви­гов. Здесь же, в Лю­беч­ском мо­на­сты­ре, на­ча­лось для Пет­ра его пер­вое по­слу­ша­ние по спи­сы­ва­нию книг. Один из ино­ков оби­те­ли, иеро­мо­нах Иоаким, уви­дев боль­шую лю­бовь Пет­ра к свя­то­оте­че­ским тво­ре­ни­ям, пред­ло­жил юно­ше «Ле­стви­цу» Иоан­на, игу­ме­на Си­най­ско­го. По­слу­ша­ни­ем ино­ка ста­ла те­перь ра­бо­та по пе­ре­пи­сы­ва­нию «Ле­стви­цы». Вско­ре в Лю­беч­ском мо­на­сты­ре про­изо­шли пе­ре­ме­ны. Игу­ме­на Ни­ки­фо­ра сме­нил Гер­ман (За­го­ров­ский), ко­то­рый на­сто­я­тель­ство­вал «не по по­до­бию преж­не­го игу­ме­на, но вла­сти­тель­ски». Од­на­жды Петр, со стра­ху не вы­яс­нив, о ка­кой пи­ще про­сил его на­сто­я­тель, до­са­дил по­след­не­му сво­ей непо­нят­ли­во­стью, за что был с гне­вом вы­гнан. Петр рас­су­дил, что ес­ли за ма­лый грех та­кое ему на­ка­за­ние, то ка­ко­вое же бу­дет за боль­шое пре­гре­ше­ние. По­сле слу­чив­ше­го­ся он но­чью тай­но вы­шел к Дне­пру и, по­мо­лив­шись Бо­гу, пе­ре­шел на дру­гую сто­ро­ну по льду.

Меж­ду тем во вре­мя пре­бы­ва­ния Пет­ра в мо­на­сты­ре его мать Ири­на скор­бе­ла об ухо­де сы­на. Дабы вер­нуть его до­мой, она, на­ло­жив на се­бя пост, ста­ла еже­днев­но чи­тать ака­фист Бо­жи­ей Ма­те­ри. Вско­ре ей бы­ло от­кры­то, что сын ее Петр непре­мен­но бу­дет мо­на­хом. Как она по­том рас­ска­зы­ва­ла ду­хов­но­му сво­е­му от­цу и род­ствен­ни­кам, ей был яв­лен Ан­гел, ска­зав­ший: «О, ока­ян­ная, что это ты де­ла­ешь? Вме­сто то­го, чтобы от всей ду­ши и от все­го серд­ца воз­лю­бить Гос­по­да Бо­га Со­зда­те­ля тво­е­го; ты боль­ше тво­е­го Со­зда­те­ля воз­лю­би­ла со­зда­ние Его – тво­е­го сы­на и ра­ди нерас­суд­ной и бо­го­про­тив­ной люб­ви тво­ей умыс­ли­ла са­ма се­бя го­ло­дом умо­рить, что сын твой, бла­го­да­ти Бо­жи­ей спо­спе­ше­ству­ю­щей, непре­мен­но бу­дет мо­нах. По­до­ба­ет же и те­бе под­ра­жать в этом сы­ну тво­е­му – от­речь­ся от ми­ра и все­го, что в ми­ре, и быть мо­на­хи­нею; та­ко­ва есть во­ля Бо­жия; да на­учат­ся и про­чие ро­ди­те­ли не лю­бить чад сво­их па­че Бо­га». В ско­ром вре­ме­ни при­ня­ла Ири­на мо­на­ше­ство с име­нем Иули­а­нии в Ста­ро­по­кров­ском мо­на­сты­ре близ Пол­та­вы. Это осво­бож­да­ло Пет­ра от до­маш­них обя­зан­но­стей и от­кры­ва­ло ему путь к по­стри­гу.

Вый­дя из Люб­ли­ча, Про­мыс­лом Бо­жи­им до­стиг Петр пу­стын­ни­ка Ис­хия у Мо­на­ше­ских гор, по­сто­ян­ным ру­ко­де­ли­ем ко­то­ро­го бы­ла пе­ре­пис­ка книг свя­тых от­цов. Два ра­за про­сил­ся Петр к нему в по­слу­ша­ние, но сми­рен­ный ста­рец вся­кий раз от­ве­чал: «Немо­щи ра­ди ду­ши мо­ея не мо­гу те­бя при­нять». Петр, со­чтя при­чи­ной от­ка­за свое недо­сто­ин­ство, опе­ча­лен­ный и рас­стро­ен­ный, ре­шил про­дол­жить свой путь в ка­кую-ни­будь дру­гую оби­тель.

По при­хо­де в оби­тель свя­ти­те­ля Ни­ко­лая – в Мед­ве­дов­ский мо­на­стырь на ре­ке Тясмин, в день Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня в 1741 го­ду Петр был по­стри­жен в ря­со­фор с име­нем Пар­фе­ний. Од­на­ко бра­тия, сми­ряя его, по­сто­ян­но, как бы по ошиб­ке, ста­ла на­зы­вать его Пла­то­ном. Неод­но­крат­но про­сил Пар­фе­ний у игу­ме­на поз­во­ле­ния на­зы­вать­ся име­нем по­стри­га, но ни­как не пре­успел в этом и сми­рил­ся. Ста­рец-вос­при­ем­ник, не дав ему ни­ка­ко­го пра­ви­ла, сам не уче­ный, уда­лил­ся через несколь­ко дней по­сле по­стри­га, так что по­стри­же­ник ли­шил­ся не толь­ко име­ни, но и ду­хов­но­го от­ца сво­е­го, не ви­дав его по­том уже ни­ко­гда. Недол­го при­шлось под­ви­зать­ся ино­ку Пла­то­ну, ибо уни­а­ты воз­двиг­ли го­не­ние на Пра­во­сла­вие. Мед­ве­дов­ским мо­на­хам бы­ло пред­ло­же­но при­нять унию, и по их от­ка­зе цер­ковь мо­на­стыр­скую вла­сти опе­ча­та­ли, а бра­тия разо­шлась; Пла­тон же, Мар­ки­рий и Кри­с­кент ушли в Ки­ев­скую Лав­ру, где и на­шли при­ют. Здесь хо­тел остать­ся инок Пла­тон на по­сто­ян­ное жи­тель­ство, од­на­ко один лавр­ский про­зор­ли­вец, ста­рец Ко­валь­ский, пред­рек ему но­вое стран­ни­че­ство. Инок Пла­тон сна­ча­ла со­мне­вал­ся в его сло­вах, но по­явив­ший­ся в Лав­ре друг по ака­де­мии Алек­сей вновь про­бу­дил жаж­ду пу­стын­ни­че­ства и стран­ствия, на­пом­нив об их обе­те юно­сти: не жить в оби­те­лях те­лес­но­го до­воль­ствия и до­стат­ка.

На этот раз инок Пла­тон на­пра­вил­ся в Ва­ла­хию. Путь стран­ствия про­ле­гал через кел­лии и пе­ще­ры по­движ­ни­ков скит­ских и пу­стын­ных Мат­ро­нен­ско­го мо­на­сты­ря, ски­та Ко­д­ри­ца, ски­та До­ро­го­у­цы и, на­ко­нец, ски­та Трей­сте­ны – Свя­то-Ни­коль­ско­го. Все эти оби­те­ли бы­ли окорм­ля­е­мы стар­цем Ва­си­ли­ем По­ля­но­ме­руль­ским (или Мер­ло­по­лян­ским).

Ви­дя рев­ность по Бо­ге и опыт­ное вос­хож­де­ние в сми­рен­но­муд­рии ино­ка Пла­то­на, бра­тия пре­ду­пре­ди­ла его о том, что ко­гда при­дет ста­рец Ва­си­лий По­ля­но­ме­руль­ский, он бу­дет звать его к се­бе в скит Мер­ло­по­ля­ны на свя­щен­ни­че­ское слу­же­ние. Од­на­ко мо­нах До­си­фей предо­сте­рег Пла­то­на, чтобы он при­ни­мал сан лишь в том слу­чае, ес­ли уве­рен, что, бу­дучи в сане, со­хра­нит в се­бе пра­ви­ла и за­по­ве­ди свя­тых от­цов, в про­тив­ном слу­чае пусть при­ни­ма­ет сан в зре­лом воз­расте те­лес­ном и ду­хов­ном. Ста­рец Ва­си­лий, дей­стви­тель­но, уди­вив­шись опыт­но­сти мо­ло­до­го мо­на­ха, пред­ло­жил ему при­нять свя­щен­ное ру­ко­по­ло­же­ние, на что пре­по­доб­ный отец от­ве­тил: «аз не имам на­ме­ре­ния в та­кой ве­ли­кий и страш­ный сан и до смер­ти мо­ей всту­пить».

По­слу­ша­ние Пла­то­на бы­ло сте­речь мо­на­стыр­ский ви­но­град. В тру­дах он од­на­жды, не услы­шав мо­на­стыр­ское би­ло, про­спал на бо­го­слу­же­ние. Дой­дя до церк­ви ко вре­ме­ни чте­ния ка­но­на, «от сму­ще­ния не дерз­нул вой­ти в нее, впал в от­ча­ян­ный плач и се­то­ва­ние, и да­же на ли­тур­гию и тра­пе­зу не явил­ся, се­дя­ше под дре­во на зем­ли и горь­ко пла­ка­ше». Инок Афа­на­сий по по­ве­ле­нию игу­ме­на отыс­кал его и при­ну­дил явить­ся пе­ред бра­ти­ею. Пла­тон упал пе­ред игу­ме­ном и со­бо­ром «на зем­лю, пла­ча горь­ко, и ры­дая неустан­но, и про­ся про­ще­ния». Ста­рец Ми­ха­ил, ви­дев­ший сле­зы Пла­то­на, ска­зал: «Ви­ди­те, бра­тие, се­го бра­та, то­ли­ку рев­ность по Бо­зе и пе­чаль ог­нен­ну иму­ща: пусть он бу­дет всем вам в об­раз и в под­ра­жа­ние к усерд­но­му на пра­ви­ло во­ста­нию и хож­де­нию». По­сле это­го со­бы­тия инок Пла­тон, чтобы бо­лее не про­спать, ре­шил со­всем не ло­жить­ся на од­ре, но от­ды­хать толь­ко, си­дя на лав­ке.

Но через неко­то­рое вре­мя Пла­тон вновь ре­шил от­пра­вить­ся в путь. На этот раз он по­шел в гор­ный скит Кыр­нул во имя св. Ар­хи­стра­ти­га Ми­ха­и­ла. Здесь с бла­го­сло­ве­ния стар­ца Ми­ха­и­ла Трей­стен­ско­го и на­чаль­ни­ка Кыр­нуль­ско­го ски­та иеро­мо­на­ха Фе­о­до­сия на­ча­лось пу­стын­но­жи­тель­ство от­ца Пла­то­на, ко­то­рый, «се­де в кел­лии сво­ей ра­ду­я­ся и со сле­за­ми сла­вя Бо­га, обу­ча­я­ся ис­тин­но­му мо­на­ше­ско­му без­мол­вию – ма­те­ри по­ка­я­ния и мо­лит­вы». К это­му вре­ме­ни пло­дом стран­ство­ва­ния от­ца Пла­то­на по оби­те­лям и пу­сты­ням Ма­ло­рос­сии и Мол­до-Вла­хии яви­лось опыт­ное зна­ние по­слу­ша­ния и сми­ре­ния и ум­ной мо­лит­вы, в серд­це со­вер­ша­е­мой, ко­то­рую ста­рец непре­стан­но со­вер­шал до са­мой сво­ей смер­ти.

На­ко­нец, инок Пла­тон остав­ля­ет и это ме­сто, от­прав­ля­ясь в но­вое стран­ствие, на сей раз на го­ру Афон. Это бы­ло по­след­нее пу­те­ше­ствие, ко­то­рое пре­по­доб­ный со­вер­шил по сво­е­му же­ла­нию; все по­сле­ду­ю­щие его хож­де­ния бы­ли вы­нуж­ден­ны­ми остав­ле­ни­я­ми мо­на­сты­рей. До Афо­на отец Пла­тон по­се­лял­ся в пу­сты­нях, а по­сле Афо­на – в об­ще­жи­ти­ях.

Умо­лив стар­цев Ва­си­лия По­ля­но­ме­руль­ско­го, Ми­ха­и­ла Трей­стен­ско­го и Онуф­рия Кыр­нуль­ско­го от­пу­стить его и бла­го­сло­вить на го­ру Афон, до­брал­ся Пла­тон до Свя­той Го­ры со мно­ги­ми труд­но­стя­ми, и спу­стя че­ты­ре дня по при­бы­тии на Афон отец Пла­тон остал­ся один – спут­ник его иеро­мо­нах Три­фон, за­болев, скон­чал­ся. Мно­гие ме­ста Свя­той Го­ры обо­шел инок Пла­тон, ища стар­цев, силь­ных в по­дви­ге и в зна­нии свя­то­оте­че­ских пи­са­ний и, не най­дя та­ко­вых, все­лил­ся один в пу­сты­ню, про­быв в этом по­дви­ге со­рок ме­ся­цев. «Кто же мо­жет ис­по­ве­дать вся его по­дви­ги, егда пре­бы­ва­ше один с Еди­ным Бо­гом, су­щу ему в раз­жен­ном бо­го­ра­че­нии». В это вре­мя на Афон явил­ся отец мол­дав­ских пу­стын­ни­ков и стар­цев Ва­си­лий По­ля­но­ме­руль­ский. Най­дя бла­жен­но­го Пла­то­на, бе­се­до­вав с ним несколь­ко дней и но­чей, по прось­бам пу­стын­ни­ка об­ла­чил его в ман­тию с пе­ре­ме­ной име­ни на Па­и­сий. Ему в это вре­мя бы­ло два­дцать во­семь лет. Спу­стя неко­то­рое вре­мя мо­нах Вис­са­ри­он при­шел к стар­цу Па­и­сию, про­ся оста­вить его жить при се­бе в по­слу­ша­нии. Ста­рец, зна­ю­щий на опы­те сво­ем та­кую же жаж­ду, пред­ло­жил Вис­са­ри­о­ну жить вме­сте и тво­рить рав­но для обо­их все по­дви­ги – те­лес­ные и ду­хов­ные.

Пре­по­доб­ный Па­и­сий учил, что ис­тин­ным на­став­ни­ком в де­ле спа­се­ния ду­ши мо­жет быть толь­ко тот, ко­то­рый сам по­нуж­да­ет се­бя тво­рить все за­по­ве­ди Гос­под­ни, по сло­ву Пи­са­ния: «Иже со­тво­рит и на­учит, сей ве­лий на­ре­чет­ся. Ка­ко­го бо ина­го на­ста­ви­ти на путь мо­жет, иже сам не хож­да­ше?» Со­блю­де­ние за­по­ве­дей Гос­под­них и на­уче­ние все­му то­му ближ­них – та­ков об­раз свя­то­сти, до­стиг­ну­тый стар­цем Па­и­си­ем.

Ста­рец Па­и­сий не счи­тал се­бя до­стой­ным учи­тель­ство­вать, по­это­му со­гла­сил­ся при­нять Вис­са­ри­о­на толь­ко в ка­че­стве дру­га, но не уче­ни­ка, чтобы обо­им вме­сто от­ца и на­став­ни­ка иметь уче­ние свя­тых и бо­го­нос­ных от­цов Церк­ви. С та­ким усло­ви­ем при­ни­мал свя­той Па­и­сий и дру­гих бра­тьев, по­се­му воз­ник­ло сре­ди Па­и­се­е­ва брат­ства стрем­ле­ние со­би­ра­ния пи­са­ний свя­тых от­цов, тра­ди­ция книж­но­сти. Это бы­ло необыч­но для афон­ских мо­на­сты­рей то­го вре­ме­ни – боль­шин­ство мо­на­хов книг не име­ло, а о свя­тых пи­са­те­лях да­же и не слы­ша­ло. По­это­му каж­дая на­ход­ка древ­ней кни­ги бы­ла по­во­дом для боль­шой ра­до­сти пре­по­доб­но­го Па­и­сия. Од­на­жды он уви­дел у мо­на­ха-кап­па­до­кий­ца на сто­ле кни­гу св. Пет­ра Да­мас­ки­на, ко­то­рую тот пе­ре­пи­сы­вал. Ста­рец мно­го поз­же пи­сал: «Не мо­гу ска­зать, ка­кой неизъ­яс­ни­мой ду­хов­ной ра­до­сти я ис­пол­нил­ся, ко­гда уви­дел ее. Я ду­мал, что на зем­ле ви­жу небес­ное со­кро­ви­ще». Та­кое книж­ное на­коп­ле­ние со­пут­ству­е­мо бы­ло нес­тя­жа­ни­ем в ду­хе пре­по­доб­но­го Ни­ла Сор­ско­го, ибо пре­по­доб­ный Па­и­сий «не имя­ше бо сра­чи­цы (ниж­ней одеж­ды), то­чию един под­ряс­ник и ряс­ку ис­кро­па­ны (изо­дра­ны) и в за­пла­тах». Вско­ре бра­тии со­бра­лось до две­на­дца­ти, и на­зре­ла необ­хо­ди­мость в свя­щен­ни­ке и ду­хов­ни­ке, по­это­му не толь­ко со­бра­тия, но и дру­гие афон­ские по­движ­ни­ки ста­ли умо­лять Па­и­сия при­нять свя­щен­ный сан. Ру­ко­по­ло­жен отец Па­и­сий был в 1758 го­ду в воз­расте трид­ца­ти ше­сти лет. Бу­дучи иере­ем, пре­по­доб­ный Па­и­сий ни­ко­гда не мог со­вер­шать свя­тую ли­тур­гию без слез.

Бра­тия с бла­го­сло­ве­ния пат­ри­ар­ха ца­ре­град­ско­го Се­ра­фи­ма пе­ре­се­ли­лась в Ильин­ский скит мо­на­сты­ря Пан­то­кра­тор. Этот скит стал, по при­ме­ру дру­гих на­цио­наль­ных на Афоне мо­на­сты­рей, оби­те­лью ма­ло­рос­сов. Здесь на­хо­ди­ли упо­ко­е­ние вы­ход­цы из За­по­рож­ской Се­чи и дру­гих мест Укра­и­ны. Ста­рец Па­и­сий за сто лет пред­ска­зы­вал сла­ву это­го ски­та: «Со вре­ме­нем бу­дет в ски­ту дру­гой Па­и­сий, и при нем оби­тель устро­ит­ся, воз­ве­ли­чит­ся и про­сла­вит­ся». Про­ро­че­ство осу­ще­стви­лось в се­ре­дине XIX ве­ка при игу­мен­стве Па­и­сия II. В Ильин­ской оби­те­ли бы­ло уста­нов­ле­но об­ще­жи­тие, ко­то­рое по при­ме­ру свя­тых от­цов пре­по­доб­ный Па­и­сий упо­доб­лял стра­стям Гос­под­ним или «зем­но­му небу», по­сре­ди ко­то­ро­го на­саж­де­но Бо­гом дре­во жиз­ни – треб­ла­жен­ное по­слу­ша­ние.

Вско­ре на­ча­ли по­се­щать Па­и­си­е­во брат­ство ис­пы­та­ния. Один мо­нах афон­ский, имев­ший под сво­им на­ча­лом скит Кав­со­ка­лив, на­чал пуб­лич­но осуж­дать об­раз жи­тия Па­и­си­е­ва брат­ства за их книж­ное со­би­ра­ние и опу­ще­ние мо­лит­вен­ных пра­вил. Отец Па­и­сий по ря­ду вы­ра­же­ний в пись­ме по­нял и объ­явил Афа­на­сию, что он да­же и Еван­ге­лие не чи­тал, а пы­та­ет­ся учить бра­тию и ху­лить свя­щен­ное пре­да­ние, со­дер­жа­ще­е­ся в свя­то­оте­че­ской пись­мен­но­сти. По по­во­ду же мо­лит­вен­ных пра­вил ста­рец от­ве­тил – сло­во в сло­во как на та­кое же об­ви­не­ние от­ве­тил ты­ся­чу лет на­зад Нил Си­най­ский – для пе­ния тро­па­рей, про­ким­нов, ка­но­нов, и про­че­го необ­хо­ди­мы иерар­хи­че­ские чи­ны: чте­цы, пев­цы, диа­ко­ны, свя­щен­ни­ки; пу­стын­ни­кам же по­до­ба­ет чи­тать Псал­тирь, мо­лит­вы и свя­то­оте­че­ские пи­са­ния.

Афон­ское пу­стын­но-об­ще­жи­тель­ное пре­бы­ва­ние пре­по­доб­но­го Па­и­сия дли­лось сем­на­дцать лет. В это вре­мя на Афоне на­ча­лись при­тес­не­ния хри­сти­ан со сто­ро­ны му­суль­ман, по при­чине это­го ста­рец остав­ля­ет Свя­тую Го­ру и воз­вра­ща­ет­ся в Мол­да­вию. В Мол­да­вии на­шел­ся пу­сту­ю­щий Дра­го­мирн­ский мо­на­стырь Свя­то­го Ду­ха, ку­да с поз­во­ле­ния гос­по­да­ря Гри­го­рия и бла­го­сло­ве­ния мит­ро­по­ли­та Яс­ско­го Гав­ри­и­ла все­лил­ся ста­рец Па­и­сий с бра­ти­ей. Мол­до-Вла­хия тех вре­мен бы­ла при­бе­жи­щем мо­на­ше­ству­ю­щих со всех окрест­ных стран – это вре­мя за­кры­тия мо­на­сты­рей в Рос­сии (вве­де­ние шта­тов) и уни­а­то-ка­то­ли­че­ско­го на­ступ­ле­ния на пра­во­слав­ных юго-за­пад­ных сла­вян. За три го­да чис­ло Дра­го­мирн­ской бра­тии утро­и­лось. Устро­и­тель брат­ства отец Па­и­сий на­пи­сал и ввел устав по чи­ну св. Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, св. Фе­о­до­сия Ве­ли­ко­го, св. Фе­о­до­ра Сту­ди­та и Афон­ской Го­ры. Ос­нов­ные идеи это­го уста­ва: нес­тя­жа­тель­ность («ни­же ма­лей­шей ве­щи не име­ти»), от­се­че­ние во­ли и по­слу­ша­ние, ум­ная мо­лит­ва и чте­ние книг, непре­стан­ное ру­ко­де­лие и бы­то­вое бла­го­чи­ние (об­раз­цо­вая боль­ни­ца, стран­но­при­им­ни­ца, цер­ков­ные ху­до­же­ства и дру­гое). С на­ступ­ле­ни­ем дол­гих зим­них ве­че­ров до Ла­за­ре­вой суб­бо­ты по ве­чер­ни ста­рец Па­и­сий со­би­рал во­круг се­бя всю бра­тию, по­пе­ре­мен­но сла­вян и мол­да­ван, и чи­тал от свя­тых отец по­уче­ния – св. Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, «Ле­стви­цу», ав­ву До­ро­фея, св. Си­мео­на Но­во­го Бо­го­сло­ва и дру­гих. В этом же мо­на­сты­ре пре­по­доб­ный при­нял схи­му без пе­ре­ме­ны име­ни.

Па­и­си­ев­ская книж­ность – пе­ре­во­ды и пе­ре­пис­ка – рас­цве­ла здесь во всей кра­се; мо­на­хи раз­лич­ных язы­ков тру­ди­лись по рас­про­стра­не­нию свя­то­оте­че­ских тво­ре­ний и со­став­ля­ли сла­вян­ский свод Доб­ро­то­лю­бия. Зем­ля, на ко­то­рой по­ме­щал­ся Дра­го­мирн­ский мо­на­стырь, по­сле рус­ско-ту­рец­кой вой­ны (1774 г.) ото­шла к ка­то­ли­че­ской Ав­стрии. Ав­ва Па­и­сий, не ви­дя воз­мож­но­сти ми­ра ду­хов­но­го Во­сточ­ной Церк­ви в но­вом го­су­дар­стве, ре­шил уй­ти и уве­сти за со­бой всю бра­тию – 350 че­ло­век. Гос­по­дарь Гри­го­рий Ги­ка и мит­ро­по­лит Гав­ри­ил предо­ста­ви­ли им уеди­нен­ный в го­рах бед­ный Се­куль­ский мо­на­стырь Усек­но­ве­ния гла­вы Иоан­на Пред­те­чи. Жи­тие в Се­ку­ле бы­ло по об­ра­зу Дра­го­мирн­ско­му, но бра­тия умно­жи­лась, пе­ре­пол­няя все кел­лии и стро­е­ния. По­это­му пре­по­доб­ный отец об­ра­тил­ся к гос­по­да­рю Кон­стан­ти­ну Му­ру­зу о по­мо­щи в стро­и­тель­стве кел­лий. К изум­ле­нию и сму­ще­нию стар­ца, Кон­стан­тин по­ве­лел пе­ре­се­лить­ся бра­тии в бо­га­тей­ший Ня­мец­кий мо­на­стырь. «Пред­ви­дя ра­зо­ре­ние и по­ги­бель устро­е­ния ду­шев­но­го бра­тии, к се­му же яко имать упразд­нит­ся об­щее по­уче­ние бра­тии», ста­рец стал про­сить гос­по­да­ря не пе­ре­во­дить его мир­ное брат­ство в мно­го­люд­ный мо­на­стырь, ча­сто по­се­ща­е­мый ми­ря­на­ми. Кон­стан­тин же на все моль­бы от­ве­тил: «Со­тво­ри по­слу­ша­ние, иди в Ня­мец, ни­что­же рас­суж­дая». В Се­ку­ле оста­лась часть бра­тии, а дру­гая вме­сте с ав­вой Па­и­си­ем пе­ре­се­ли­лась в Ня­мец. Вой­дя на­ка­нуне Успе­ния в 1779 го­ду в со­бор­ную цер­ковь Ня­мец­ко­го мо­на­сты­ря с пе­ни­ем «До­стой­но есть», бра­тия по­кло­ни­лась свя­тым ико­нам, ста­рец же, по­дой­дя к иконе Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, вру­чил се­бя и бра­тию по­кро­ву и окорм­ле­нию Бо­жи­ей Ма­те­ри.

В Ням­це жи­тие бы­ло устро­е­но от­цом Па­и­си­ем по об­ра­зу Дра­го­мир­ны и Се­ку­ла – об­ще­жи­тие, ум­ная мо­лит­ва, пе­ре­пис­ка и чте­ние свя­то­оте­че­ских книг, еже­днев­ное (утром и ве­че­ром) ис­по­ве­да­ние по­мыс­лов ду­хов­ни­кам. Паства пре­по­доб­но­го умно­жи­лась – в Ня­мец­ком мо­на­сты­ре бы­ли ино­ки бо­лее чем де­ся­ти на­цио­наль­но­стей, и чис­ло их к 1790 го­ду воз­рос­ло до ты­ся­чи че­ло­век. В то вре­мя это бы­ла са­мая мно­го­люд­ная оби­тель Во­сточ­ной Пра­во­слав­ной Церк­ви. Ав­ва Па­и­сий, кро­ме это­го мо­на­сты­ря, окорм­лял по-преж­не­му Се­кул и дру­гие окрест­ные мо­на­сты­ри и ски­ты. Под­лин­но, все­лив­шись в пу­сты­ню, за­се­лил он ее пло­да­ми Бо­же­ствен­но­го доб­ро­то­лю­бия.

Окорм­ляя мно­го­чис­лен­ных па­со­мых, ав­ва по до­сто­ин­ству дол­жен был при­нять сан ар­хи­манд­ри­та, что и со­вер­ши­лось в 1790 го­ду при по­се­ще­нии Ням­ца ар­хи­епи­ско­пом Ека­те­ри­но­слав­ским Ам­вро­си­ем. На про­тя­же­нии все­го вре­ме­ни стар­че­ских по­дви­гов в мол­дав­ских мо­на­сты­рях ав­ва Па­и­сий учил бра­тию ум­ной мо­лит­ве, про­дол­жая еди­ную ли­нию от­цов Доб­ро­то­лю­бия: св. Гри­го­рия Си­на­и­та, св. Гри­го­рия Па­ла­мы и прп. Ни­ла Сор­ско­го. Отец Па­и­сий при­во­дит мно­го­чис­лен­ные до­ка­за­тель­ства и сви­де­тель­ства свя­то­оте­че­ско­го по­чи­та­ния ум­ной мо­лит­вы «Гос­по­ди Иису­се Хри­сте, Сыне Бо­жий, по­ми­луй мя», ко­то­рая есть и мо­ле­ние, и ис­по­ве­да­ние ве­ры, и са­мо спа­се­ние. Вся­ким ви­дам хри­сти­ан­ской мо­лит­вы ста­рец на­хо­дит ме­сто и зна­че­ние по их до­сто­ин­ствам и бла­го­пло­дию: «Ум­но-сер­деч­ная мо­лит­ва – для пре­успе­ва­ю­щих, для сред­них – пе­ние, то есть обыч­ные цер­ков­ные пес­но­пе­ния, и для но­во­на­чаль­ных – по­слу­ша­ние и труд». Мно­го­труд­ная жизнь стар­ца под­хо­ди­ла к сво­е­му зем­но­му кон­цу. По­болев пред кон­чи­ной и пре­по­дав через Со­фро­ния – ду­хов­ни­ка сла­вян­ской бра­тии и Силь­ве­ст­ра – ду­хов­ни­ка мол­дав­ской бра­тии бла­го­сло­ве­ние всем, с кем был свя­зан ду­хов­ны­ми уза­ми по­движ­ни­че­ства, он с ми­ром пре­ста­вил­ся в 1794 го­ду 15 но­яб­ря, по­жив 72 го­да. По­гре­бен пре­по­доб­ный Па­и­сий в Ня­мец­ком мо­на­сты­ре в со­бор­ном хра­ме Воз­не­се­ния Гос­под­ня у юж­ной сте­ны. Жи­тие и де­я­ния стар­ца Па­и­сия ска­за­лись на ду­хов­ной ис­то­рии сот­ни рос­сий­ских мо­на­сты­рей. Из­вест­ные пу­сты­ни – Со­фро­ни­ев­ская, Глин­ская, а в осо­бен­но­сти Оп­ти­на, опре­де­ляв­шие ду­хов­ное воз­рож­де­ние рус­ско­го на­ро­да в XIX ве­ке, бы­ли про­дол­жа­тель­ни­ца­ми ду­хов­но­го на­сле­дия стар­ца Па­и­сия.

Стар­цы оп­тин­ские – Мо­и­сей, Лео­нид, Ма­ка­рий и Ам­вро­сий – яви­лись уче­ни­ка­ми то­го де­ла, ко­то­ро­му так мно­го по­слу­жил зна­ме­ни­тый ар­хи­манд­рит Ням­ца и Се­ку­лы пре­по­доб­ный Па­и­сий.

Пре­по­доб­ный Па­и­сий ка­но­ни­зо­ван за свя­тую по­движ­ни­че­скую жизнь, как мо­лит­вен­ник, со­вер­ши­тель и учи­тель ум­ной Иису­со­вой мо­лит­вы, как вос­ста­но­ви­тель в рус­ском мо­на­ше­стве спа­си­тель­но­го по­дви­га стар­че­ства, как ду­хов­ный пи­са­тель, оста­вив­ший в сво­их тру­дах на­зи­да­тель­ный при­мер для вос­хож­де­ния чад цер­ков­ных по пу­ти ду­хов­но­го со­вер­шен­ства.